Текст книги "Пыль Снов (ЛП)"

Автор книги: Стивен Эриксон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 63 страниц)

– И насколько сильно подтянуть? – спросил сапер. Глаза его стали щелками.

Бутыл, казалось, хочет выплюнуть нечто горькое. – Очень сильно.

– Дерьмо, – бросил Корик. – Поглядите на меня. Дерьмо.

– Полежишь на дне фургона весь следующий день, а может, и еще, – сказал Тарр. – А потом знай шепчи заклинания охранные. Мы войдем на территорию возможного врага не очень скоро. Ешь, Корик. Много ешь.

– Ой, – сказал Корабб, поднимая руку с торчащим шилом.

– Вытащи и погляди, течет ли кровь, – посоветовала Улыба. – Если не течет, спеши к целителю. – Видя, что все смотрят на нее, Улыба оскалилась: – Рыболовные крючки. Мы, э… рыбаки, что работали на мою семью, они считали, что это самое плохое. То есть раны, которые не кровят. Ох, да ладно ссать, еще рано.

– Пойду пройдусь, – сказал Бутыл.

Тарр поглядел в спину уходящему магу, потом заметил, что Каракатица с тревогой смотрит на него. «Да, плохо всё выглядит».

Корабб вытащил шило и пытался теперь выдавить хоть каплю крови. Преуспев, послал Улыбе торжествующую улыбку и снова занялся поясом.

* * *

Бутыл бродил по лагерю, избегая плохо организованных очередей около штаба, арсенала, мастерских по починке доспехов и амуниции, так же как и прочих мест, где сидели несчастные, перегруженные работой ремесленники. Даже около шатров со шлюхами образовались толпы. «Боги, где все офицеры? Нам нужна военная полиция. Вот что бывает, когда нет имперского смотрителя, Когтей, адъютантов и комиссаров.

Адъюнкт, почему вы не позаботились? Стой, Бутыл – не твоя это проблема. У тебя своих проблем полно». Он вдруг понял, что стоит на середине проезда, схватившись рукой за волосы. Буря образов бушевала в голое – крысы все расставлены в стратегически важных местах – но та, что в шатре Таворы, сражается со складками джутовой ткани – кто-то поймал ее в мешок! Он заставил остальных уйти из головы. «Ты! Дитятко Корик! Внимание! Грызи, как будто жизнь спасаешь – наверное, так и есть. Вон из мешка!»

– Ты. Ты из взвода Скрипача, так?

Моргая, Бутыл сосредоточил взгляд на возникшем рядом человеке. – Еж. Чего тебе нужно?

Тот усмехнулся. Учитывая безумный блеск в грязно-серых глазках, усмешка вышла довольно устрашающей. – Меня послал Быстрый Бен.

– Неужели? Зачем? Чего он хочет?

– Никогда не знал ответа на этот вопрос. А вот ты, Бутыл, знаешь. Да?

– Слушай, я занят…

Еж потряс мешком: – Это тебе.

– Ублюдок! – Бутыл схватил мешок. Торопливо заглянул внутрь. «Ох, кончай грызть, Корик. Расслабься».

– Он шевелился.

– Кто?

– Мешок. Там кто-то живой? Он так и скакал в руке… – Еж поперхнулся, потому что кто-то набежал на него.

Мужлан в доспехах, громадный словно медведь.

– Смотри куда лезешь, клятый олух!

Мужчина развернулся, заслышав ругательства Ежа. Широкое плоское лицо стало пунцовым как свекла. Он пошел назад, кривя губы.

Видя, как большущие руки сжимаются в кулаки, Бутыл испуганно попятился.

Еж только улыбнулся.

Свекла была готова взорваться.

Когда кулак вылетел вперед, Еж поднырнул, подскакивая к громиле. Руки сапера устремились к солдатской развилке, ухватили, потянули, закрутили…

Солдат сложился вдвое с визгливым криком.

Еж добавил ему коленом в челюсть, заставляя голову откинуться. Вогнал локоть в скулу, отчего раздался треск.

Громила сжался на земле. Еж встал над телом. – Ты просто наскочил на последнего живого Сжигателя Мостов. Догадываюсь – больше ты так делать не будешь? – Еж повернулся к Бутылу, улыбнувшись во второй раз:– Быстрый Бен хочет поговорить. Иди за мной.

Через несколько шагов Бутыл сказал: – Ты же не… Сам знаешь.

– Не что?

– Не последний живой Сжигатель. Есть Скрипач и Быстрый Бен. Еще я слышал о выживших под Черным Кораллом, они скрываются в Даруджистане…

– Все в отставке или переведены. Скрип советовал мне сделать то же самое. Я раздумывал. Серьезно. Новое начало, всё такое. – Он стянул кожаную шапку. – Но потом подумал: зачем? Разве хорошо начинать сначала? Столько всего прошел, теперь иди опять? Нет, – он постучал по значку Сжигателей Мостов, вышитому на выцветшем плаще, – я вот кто, и это кое-что значит.

– Думаю, тот рядовой с тобой согласится.

– Да, хорошее начало. Что еще лучше, я потолковал с лейтенантом Прыщом и он дал мне взвод новобранцев. Значит, Сжигатели еще не мертвы. Еще я подцепил летерийского алхимика – поглядим, нельзя ли найти замену морантским гостинцам. У него есть замечательный порошок, я его назвал Синькой. Смешиваешь его, засыпаешь в глиняный шар и запечатываешь. Полдня – и смесь готова, созрела.

Бутылу было не очень интересно, но он все же спросил: – Хорошо горит?

– Совсем не горит. В этом и красота Синьки, друг мой. – Еж засмеялся. – Ни блеска пламени, ни струйки дыма. Мы работаем над другими. Глотами, скользунами, обманками. Я достал два осадных орудия – местный абралет и онагр – и мы приладили глиняные головки к стрелам. Вот и новая металка готова. – Он почти подскакивал от возбуждения, ведя Бутыла через лагерь. – Первый мой взвод будет саперным, и плевать, какие еще таланты у них есть. Я тут думал… вообрази целую армию Сжигателей, скажем, пять тысяч. Разумеется, все выучены на морпехов, с тяжелой пехотой, магами, лазутчиками и целителями – но каждый еще и обучен на сапера, на инженера. Видишь?

– Звучит устрашающе.

– Ну еще бы. Вот. – Он ткнул пальцем. – Та палатка. Быстрый там. По крайней мере он так сказал, вернувшись из командного шатра. А я пойду соберу взвод.

Еж ушел. Бутыл попытался вообразить пять тысяч Ежей с настоящим Ежом во главе. «Дыханье Худа, лучше бы между нами был целый континент. Или два». – Подавив дрожь, он зашагал к палатке. – Быстрый? Вы там?

Полог заколыхался.

Бутыл скривил губы, залез внутрь.

– Хватит шпионить за Адъюнктом и за мной, – сказал колдун. Он сидел в дальнем конце, скрестив ноги. Весь пол заполонила груда каких-то детских кукол.

Бутыл уселся. – Поиграть можно?

– Смешно. Поверь мне, с этими штучками тебе играть не захочется.

– Ну не знаю. Бабушка…

– Я тяну за ниточки, Бутыл. Хочешь запутаться?

Бутыл сел прямее. – Гм, нет. Спасибо.

Быстрый Бен обнажил мелкие зубы – на редкость белые и ровные. – Загадка в том, что я не могу опознать по меньшей мере троих. Женщину, деву и какого-то бородатого ублюдка, которого словно бы поджаривают.

– К кому они привязаны?

Колдун кивнул: – Бабушка тебя слишком многому научила, Бутыл. Я уже посоветовал Скрипу считать тебя личной затычкой для всех дыр. Да, я пытаюсь понять, но сплетение слишком путаное. Сам видишь.

– Вы слишком спешите. Дайте им время, сами распутаются.

– Может быть.

– Так что там за большой секрет у вас с Адъюнктом? Если я действительно стал вашей затычкой, мне нужно знать. Смогу понять, что делать.

– Может, она, – задумчиво проговорил Бен, – а может, скорее, Т’амбер – но они меня вынюхали, Бутыл. Подошли ближе, чем удавалось кому бы то ни было – даже Вискиджеку. – Он помолчал, нахмурился. – Может, Каллор? Может, Рейк – да, Рейк, наверное, видел достаточно ясно, и удивительно ли, что я его избегал? Ну, Готос, разумеется, хотя…

– Верховный Маг, – прервал его Бутыл, – о чем вы бормочете?

Быстрый Бен вздрогнул, сверкнул глазами: – Извини, отвлекся. Тебе не нужно за ней шпионить – Лостара увидела крысу и чуть не разрубила надвое. Мне удалось вмешаться, наговорить всяких сказок, будто крыса нужна для гадания. Если произойдет нечто жизненно важное, я дам тебе знать.

– Шепот в черепе.

– Мы направляемся в лабиринт, Бутыл. Адъюнкт стареет на глазах, пытаясь продумать путь через Пустоши. Ты пытался скакать на душе животного ТАМ? Это ловушка мощных энергий, обширных слепых пятен. Тысячи слоев враждебных ритуалов, освященные земли, проклятые ямы, кровавые лохани, прикрытые кожей провалы. Я попробовал и отшатнулся, голова чуть не лопнула. Во рту была кровь.

– Призрак врат, – сказал Бутыл.

Глаза Быстрого Бена блеснули в полутьме. – Регион влияний, да – но призрачные врата блуждают – сейчас они вообще не там. Не в Пустошах.

– К востоку. Вот где мы их найдем и вот куда мы идем. Да?

Бен кивнул: – Лучше призрак, нежели реальность.

– Знакомы с реальным, Верховный Маг?

Тот отвел глаза: – Она все поняла без чужой помощи. Слишком странно, слишком непонятно. Проклятие!

– Думаете, она связана с братом?

– Не посмел спросить, – признался Быстрый Бен. – Она кое в чем похожа на Даджека. Некоторые вопросы лучше не поднимать. О, знаешь ли, это многое бы объяснило.

– Спросите себя – а что если нет?

Колдун надолго замолчал, вздыхая. – Если не Паран, кто?

– Вот-вот.

– Жуткий вопрос.

– Я не слежу за Адъюнктом, когда она в вашей компании. По большей части когда она одна.

– Бедняжка…

– Хватит шуток, Верховный Маг. Адъюнкт многое знает. Я хочу знать, откуда. Хочу знать, нет ли у нее неведомой всем компании. Если хотите мне помешать, придумайте вескую причину. Вы сказали, она стала ближе. Вернули расположение?

– Хотелось бы знать. Отатараловый меч отталкивает меня, он ведь для этого и сделан, верно? – Он увидел скепсис на лице собеседника и оскалился: – Чего?

– Не так сильно отталкивает, как вы пытаетесь показать. Риск в том, что, чем ближе вы подходите к отатаралу, тем сильнее обнажаетесь – а если она заметит вас в этот миг, то поймет. Не приблизительно, а в точности. – Бутыл уставил на Быстрого Бена палец: – Вот чего вы не хотите, вот реальная причина, по которой вы не пытаетесь прорваться к ней. Значит, единственный ваш шанс – я. Так мне продолжить выслеживание?

– Лостара подозревает…

– Иногда Адъюнкт должна оставаться одна.

Верховный Маг поколебался, потом кивнул. – Уже что-нибудь нашел?

– Нет. Она не имеет привычки думать вслух, это стало ясным. Она не молится. Я ни разу не слышал, чтобы она разговаривала с невидимками.

– А может, тебя ослепляют?

– Такое возможно, но заметил бы провал в сознании. Надеюсь. Зависит от того, насколько хороши будут чары.

– Если это чары, рассчитанные как раз на твои добавочные глаза?

– Все бывает. Вы правы – возможно, что нечто особенное, может быть, основанное на Мокра, пролезает в крошечные мозги крыс и рисует прелестную картинку «ничего тут нет». Если так, я не знаю, что можно сделать. Учитывая действие отатарала, источник такого волшебства должен быть ужасающе высоким – я имею в виду, это какой-то треклятый бог.

– Или Старший.

– Эти воды слишком глубоки для смертного вроде меня, Быстрый Бен. Мое подглядывание работает лишь потому, что оно пассивно. Строго говоря, езда на чужой душе – это не магия в обычном понимании.

– Тогда поищи что-нибудь в Пустошах, Бутыл. Увидь то, что сможешь. Я туда близко подойти не могу; думаю, и Адъюнкт не может. Найди волка или койота – они любят слоняться вокруг армий и тому подобного. Кто там таится?

– Попробую. Но если это так рискованно, вы можете меня потерять. Я сам могу себя потерять, а это гораздо хуже.

Быстрый Бен улыбнулся своей мимолетной улыбочкой, сунул руку в кучу кукол. – Вот почему я привязал особую ниточку к этой вот кукле.

Бутыл прошипел: – Гнусное ты дерьмо.

– Хватит жаловаться. Я вытяну тебя, если попадешь в беду. Обещаю.

– Я подумаю, – сказал Бутыл, вставая.

Верховный Маг удивленно вскинул голову. – О чем подумаешь?

– Быстрый Бен, если в Пустошах так опасно… вам не приходит в голову, что, когда меня захватят, за ниточку может потянуть кое-кто еще? Когда вы начнете по-настоящему играться с куколками и пускать слюни, Адъюнкт и вся ее армия будут обречены.

– Я себя сохранить сумею, – буркнул Бен.

– И как вы это узнали? Вы даже не понимаете, что там творится. Чего бы мне залезать в гущу соревнований по перетягиванию каната? Меня на куски разорвет.

– Ну, это ведь не первое твое рискованное дело, – лукаво подмигнул Быстрый Бен. – Ожидаю, что ты успел составить парочку подходящих планов.

– Я сказал, что подумаю.

– Но особо не медли, Бутыл.

* * *

– Два полных ящика тех копченых сосисок. Приказ Кулака Кенеба.

– Слушаюсь, старший сержант.

– Помни, что их надо хорошенько связать, – бросил Прыщ юноше с пятнистым лицом и с удовольствием увидел, как тот энергично кивает. Интендантская служба притягивает солдат, не сумевших найти себя на поле учебных боев. Освоившись, они делятся на две весьма различные категории. Одни, словно щенки, вскакивают по малейшему движению пальца офицера; другие строят неприступные крепости из предписаний, нагромождая припасы внутри – выдать хоть одну единицу для них все равно что пролить кровь или еще хуже. Прыщ в совершенстве научился ломать последних, хотя иногда, вот как сейчас, ему приятнее были щенки.

Он незаметно огляделся, хотя вокруг бушевал необузданный хаос и никто не следил за ним. Щенок был рад получить ошейник; теперь в любой нужный момент Прыщ может повернуть его голову куда угодно. Он умеет использовать разные поводки. – Я лично забираю ящики для Кулака Кенеба. Еще соберите снаряжение для пятидесяти рекрутов, и побыстрее – приказ капитана Добряка.

Ссылаться на Кенеба было безопасно – в этот миг никто, кроме личных адъютантов, не может к нему подойти. Что же касается Добряка… ну, одно его имя заставляет белеть даже самого красномордого солдата.

То, что Прыщ умудрился как-то потерять своих рекрутов – нелепо, но совсем не важно. Они исчезли из взводов морской пехоты, и никто не знает почему. Если его уличат, Прыщ сможет указать пальцем на взводных сержантов. «Никогда не становитесь блокпостом на опасной дороге. Нет, становитесь склизким от грязи мостом. Я мог бы написать руководство для младших офицеров – „Как сохранять здоровье, лениться и получать незаслуженные блага“. Но сделай я это, придется выйти из боя, отказаться от соперничества. Скажем, уйти в отставку, но не куда попало. Как насчет неиспользуемого дворца? Это было бы коронным моим трюком – захватить дворец в личное пользование. „Приказ королевы Фрупалавы, сэр. Если есть сомнения, можете свободно их обсудить с одноглазым палачом“».

А пока ему довольно изысканных летерийских копченых сосисок, трех кувшинов отличного вина, фляжки тростникового сиропа (все для кулака Кенеба, хотя он ничего так и не попробует) – а также дополнительных одеял, дополнительных пайков, обычных пехотных и высоких кавалерийских сапог, значков и обручей капралов, сержантов и лейтенантов. Всё это предназначено его пятидесяти или шестидесяти пропавшим новобранцам – хотя достанется тем солдатам, что потеряют снаряжение на марше, но предпочтут официально не заявлять.

Он уже получил в распоряжение три фургона с отличной командой. Сейчас их охраняют солдаты взвода Чопора. Он подумывал привлечь солдат тех трех взводов в партнеры по операциям на черном рынке, но это же всегда успеется. Зависть уменьшается тем сильнее, чем большую долю ты получаешь; а когда на кону стоит многое, солдаты станут тебя усердно защищать, и не только от врага.

Мало-помалу дела его идут на лад.

– Эй, там! Что в коробке?

– Гребни, сэр…

– А, для капитана Добряка.

– Да, сэр. Личный заказ, сэр.

– Отлично. Я сам их отнесу.

– Ну, э…

– Я не только его непосредственный подчиненный, солдат, но и личный цирюльник.

– А, ладно. Вот она, сэр – только поставьте знак. Да, на той восковой пластине.

Прыщ с улыбкой извлек отличную копию печати Добряка и сильно придавил к восковому кругляшу. – Смышленый ты парень, делаешь все точно. То, что нужно армии.

– Так точно, сэр!

* * *

Радость Ежа, узнавшего, что алхимик уже собрал по его приказу новых рекрутов, быстро угасла, едва он бросил взгляд на сорок горе-солдат, усевшихся в пятнадцати шагах от выгребной траншеи. Когда он подходил – подумал, что они ему машут. Оказалось, просто отмахиваются от мух. – Баведикт! – позвал он алхимика. – Поднять их на ноги!

Алхимик взялся за длинную косу и привычным движением замотал ее вокруг головы (густая мазь не давала косе упасть), вскочил с необычного складного табурета, на котором сидел в тени палатки. – Капитан Еж, последняя смесь готова. Специальные плащи доставлены моим братом ползвона назад. У меня есть все, чтобы начать покраску.

– Великолепно. Это все? – сказал Еж, кивнув на рекрутов.

Губы Баведикта искривила гримаса. – Да, сэр.

– И давно они сидят у вонючей ямы?

– Давно. Пока не готовы думать самостоятельно – но чего еще ожидать от летерийцев? Солдаты делают что приказано и больше ничего.

Еж вздохнул.

– Есть двое сержантов. – Баведикт указал. – Те, что сидят спинами к нам.

– Имена?

– Восход – тот, что с усами. И Соплюк.

– Ого, – сказал Еж. – И кто их так назвал?

– Какой-то старший сержант Прыщ.

– Полагаю, когда вы их забирали, его поблизости не оказалось.

– Он придал их разным взводам, но там были вовсе не рады. Забрать их оказалось не трудно.

– Хорошо. – Еж оглянулся на повозку Баведикта – громадную, прочную на вид карету из лакированного дерева и бронзы; сощурил глаза, видя четырех черных лошадей в упряжи. – Вы неплохо живете, Баведикт. Приходится удивляться, что вы здесь делаете.

– Я уже говорил, что слишком близко видел действие одной из ваших долбашек. На чертова дракона, не меньше. Моя лавка стала грудой углей. – Он помедлил, подняв одну ногу и уперев ступню в колено. – Но в основном из-за профессионального любопытства, капитан. Это и дар и проклятие. Так что вы рассказываете все, что знаете, о характеристиках морантской алхимии, а я буду изобретать новые припасы для ваших саперов.

– Моих саперов. Да. Теперь пора пойти и…

– Сами к вам идут, капитан.

Еж обернулся и чуть не отскочил. Две огромные потные бабы устремили на него взоры и подходили все ближе.

Подойдя, они отдали честь. Блондинистая сказала: Капрал Шпигачка, сэр. А это капрал Ромовая Баба. У нас вопрос, сэр.

– Давайте.

– Мы хотим передвинуться с места, на которое нас определили. Слишком много мух, сэр.

– Армия никогда не двигается и не ночует одна, – сказал Еж. – С нами идут крысы, мыши, плащовки и вороны, чайки и ризаны. И еще мухи.

– Это верно, сэр, – сказала черноволосая Ромовая Баба, – но даже вон там их меньше. Десять шагов от выгребной траншеи, сэр, вот все чего мы просим.

– Вот вам первый урок. Если есть выбор между удобством и неудобством, выбирайте удобство – и не ждите приказа, чтоб вас. Раздражение отвлекает и утомляет. Утомление сделает вас мертвыми. Если жара, ищите тень. Если мороз – скучивайтесь, когда не на постах стоите. А теперь у меня вопрос к вам. Почему вы меня просите, а не сержанты?

– Они сами хотели идти, – сказала Ромовая Баба – но потом я и Шпига, мы сказали, что вы мужчина, а мы шлюхи – или бывшие шлюхи – и наверное, вы будете снисходительнее к нам, чем к ним. Надеемся, вы не предпочитаете мальчиков, сэр?

– Хорошая надежда и ловкий ход. Ну, идите назад. Пусть все встают и передвигаются.

– Да, сэр.

Он отдал честь в ответ на их козыряние. Баведикт встал рядом. – Возможно, для всех них есть еще надежда.

– Их нужно подбадривать, вот и всё. А теперь найдите восковую табличку или еще что – мне нужен список. Память стала слабой, особенно когда я умер и вернулся.

Алхимик заморгал, но быстро опомнился. – Спешу, капитан.

«Отличное начало», заключил Еж. «По любому».

* * *

Лостара вогнала нож в ножны, прошлась, изучая собрание трофеев, украшавшее стену приемной. – Кулак Кенеб не в лучшей форме, – сказала она. Стоявшая сзади, в центре комнаты, Адъюнкт ничего не ответила. – Пропажа Гриба сильно его ранила. Одна мысль, что мальчишку мог проглотить Азат, заставит кости в творог превращаться. Кулак Блистиг решил, что Гриба можно причислить к мертвым, и Кенебу это совсем не помогает.

Она обернулась и увидела, что Адъюнкт медленно стягивает перчатки. Лицо Таворы было бледным, глаза окружила сеть морщин. Она похудела, став еще менее женственной. За горем поджидает пустота, место, в котором одиночество высмеивает себя и довольствуется этим подобием общения, в котором воспоминания становятся холодным могильным камнем. Адъюнкт – женщина решила, что никто не займет место Т’амбер. Последняя связь Таворы с миром теплого человеческого общения обрезана. Ничего не осталось. Ничего кроме армии, да и та движется как бы сама по себе – а Таворе, кажется, все равно.

– Не похоже, что Король решил заставить нас ждать, – пробормотала Лостара, снова потянувшись за ножом.

– Не трогайте, – бросила Адъюнкт.

– Да, да. Извините, Адъюнкт. – Она отдернула руку и продолжила осмотр стены, совершенно не интересуясь реликвиями местных племен. – Летерийцы сожрали множество народов.

– Воля империй, лейтенант.

– Полагаю, Колансе делало то же самое. Это ведь империя?

– Не знаю, – сказала Адъюнкт. И добавила: – Не имеет значения.

– Почему?

Адъюнкт сказала, очевидно, не желая продолжать тему: – Моя предшественница, Лорн, была убита на улицах Даруджистана. Она успела выполнить задание, насколько можно судить. Ее смерть кажется всего лишь невезением. Было нападение грабителей или что-то подобное. Тело бросили в могилу для бедняков.

– Извините, Адъюнкт, но к чему этот рассказ?

– Человек получает вовсе не то, на что надеялся, не так ли, капитан? В самом конце становится не важно, чего ты достиг. Судьба не учитывает прошлых заслуг, смелых дел, мгновений глубокого единения с самим собой.

– Думаю, это так, Адъюнкт.

– Но нет и мрачного списка неудач, мгновений слабости и подлости. Воск гладок, прошлое растаяло – как будто его и не было вовсе. – Глаза загнанного зверя скользнули по Лостаре, но взгляд тут же ушел в сторону. – Она умерла на какой-то улице. Еще одна жертва невезения. Смерть без магического ореола…

Взор Лостары невольно коснулся меча у пояса Таворы. – Как почти любая смерть, Адъюнкт.

– Воск тает. – Тавора кивнула. – Думаю, в этом можно найти некое утешение. Малую меру… прощения.

«Вам больше не на что надеяться, Тавора? Боги подлые». – Лорн не пришлось оценивать результаты своих действий, Адъюнкт. Вы об этом? Наверное, это милосердие.

– Иногда я думаю, что судьба и милосердие – одно и то же.

Эта мысль заставила Лостару вздрогнуть.

– Армия, – продолжала Адъюнкт, – сама отсортирует слабых на марше. Я даю им касание хаоса, близости анархии. Как дала кулакам Кенебу и Блистигу. Есть причины.

– Да Адъюнкт.

– В присутствии короля, капитан, я надеюсь, вы не станете привлекать ненужного внимания к ножу на вашем поясе.

– Как прикажете, Адъюнкт.

Почти тут же двери распахнулись и король Теол вышел к ним, сопровождаемый канцлером. – Мои глубочайшие извинения, Адъюнкт. Во всем виноват мой Цеда. Не то чтобы вам это было нужно знать, но… – тут король улыбнулся и воссел на высокий стул, – теперь вы знаете. Не нужно вам говорить, какое это облегчение.

– Вы вызвали нас, Ваше Величество.

– Я? О да, вызвал. Расслабьтесь, ничего критического – то есть ничего, что может напрямую вас затронуть. К тому же не в Летерасе. И не сейчас, я имею в виду… Цеда, выйдите вперед! Адъюнкт Тавора, у нас есть подарок. Выражение глубочайшей нашей благодарности.

Подошла королева Джанат и встала около мужа, положив руку на спинку стула.

Багг держал небольшой, тщательно отполированный деревянный ящик, который и вручил Таворе.

В комнате было тихо, когда Адъюнкт открыла ящик и наклонила его, чтобы все видели покрытый волнистым рисунком кинжал. Рукоять была простой и функциональной; насколько видела Лостара, и лезвие тоже было непримечательным. Адъюнкт почти сразу же задвинула крышку и поглядела на короля. – Спасибо, государь. Я буду высоко ценить…

– Постойте, – сказал Теол, вставая. – Поглядим на вещичку еще раз. – Он снова открыл ящик. – Цеда, вы не могли найти ничего более интересного? Полагаю, Канцлер умер бы со стыда, случись ему увидеть…

– Он почти умер, государь. Увы, Цеда ограничен некими…

– Извините, – сказала Адъюнкт, – я полагаю, оружие зачаровано? Боюсь, его особенные свойства будут потеряны в моем присутствии.

Старик улыбнулся: – Я сделал что смог, Тавора из Дома Паран. Представ перед самой суровой необходимостью, поглядите на это оружие.

Адъюнкт чуть не отшатнулась; Лостара видела, как лицо ее теряет последние живые краски. – Самой… суровой… необходимостью? Цеда…

– Я говорю, Адъюнкт, – взор Багга был строгим, – что иногда требуется пролить кровь. Иногда нужна кровь. Во имя выживания и только выживания.

Лостара видела, что Тавора не может найти слов. И не понимала, почему. Или Адъюнкт уже знает, о какой необходимости тут сказано? Знает и ужасается дару?

Адъюнкт с поклоном закрыла ящичек и сделала шаг назад.

Теол хмуро посмотрел на Багга. Еще миг – и он вновь уселся на скромный стул. – Желаю благополучия в путешествии, Адъюнкт. И вам, Лостара Ииль. Не пренебрегайте моим братом – у него множество талантов. Побольше чем у меня, будьте уверены… – Он увидел, что Багг кивает, и скривился.

Джанат склонилась и погладила его по плечу.

Гримаса Теола стала еще мрачнее. – Обращайтесь к Брюсу Беддикту во время пересечения королевства Болкандо. Мы хорошо знакомы с ближайшими соседями и его совет может оказаться полезным.

– Обязательно, Ваше Величество, – ответила Адъюнкт.

Вдруг наступило время расставания.

Едва малазане ушли, Теол обернулся к Баггу: – Мамочки мои, ты выглядишь жалко.

– Не люблю расставаний, государь. Они намекают на… конечный итог.

Джанат отошла, усевшись на скамью у стены. – Ты не ожидаешь увидеть их снова?

Багг помедлил, прежде чем ответить. – Не ожидаю.

– А Брюса? – спросил Теол.

Багг моргнул и раскрыл было рот, но король поднял руку: – Нет, этот вопрос не должен был прозвучать. Прости, старый друг.

– Государь, ваш брат обладает неисследованными… глубинами. Стойкостью, неколебимой верностью чести – и, как вы знаете, он несет с собой некое наследие и даже я не могу полной мерой оценить это наследие. Я верю, что потенциал его огромен.

– Какой осторожный танец, – заметила Джанат.

– Верно.

Теол со вздохом откинулся на спинку стула. – Кажется, спутанное окончание у нас получилось? Ни веселия, ни тем более твердой уверенности. Вы знаете, что я люблю скакать от одной великолепной нелепости к другой. Выход на последнюю встречу с малазанами должен был стать лучшей из драматических сцен. Но вместо этого я чувствую вкус пепла во рту. На редкость неприятно.

– Может быть, вино смоет пепел? – предположил Багг.

– Ну, не повредит. Налей нам немного, пожалуйста. Эй, гвардеец, подойди и выпей с нами – стоять вот так, должно быть, ужасно скучно. Ну, не надо вытягиваться и выпучивать глаза. Сними шлем, расслабься – ведь с той стороны двери стоит на страже кто-то другой. Пусть в одиночку несет абсурдное бремя бдительности. Расскажи о себе. Семья, друзья, хобби, скандалы…

– Ваше Величество, – предостерегающе сказал Багг.

– Или просто присоединяйся, выпей, не чувствуя тяжкой необходимости говорить хоть слово. Это будет одной из интерлюдий, столь быстро обретающих глянец в летописях великих, а равно и посредственных королей. Мы сидим среди беспорядочных последствий, забыв о дурных знамениях и бурях, поджидающих за горизонтом. Ах, спасибо тебе, Багг… моя Королева, прими кубок и сядь мне на колени – ой, не надо делать такое лицо, сцена должна быть прекрасной. Я настаиваю, а раз я теперь Король, я имею на это право. Во всяком случае, так пишут. Где-то. Ну-ка, посмотрим… да, Багг, стань вон там справа – да, потирай лоб – это совершеннейшая из поз. А ты, дорогой гвардеец – как тебе удавалось прятать такие волосы? И как я сразу не понял, что ты женщина? Ладно, ладно, ты неожиданный восторг… ух, тише, жена – ох! Это мне нужно успокоиться! Извините. Женщины в мундирах и так далее. Гвардеец, твой свисающий покров лучше любого шлема. Пригуби вино, вынеси суждение о годе урожая – да, да, идеально!

Мне пришло в голову, что нам не хватает чего-то критически важного. Ах да! Художник! Багг, у нас есть придворный художник? Нам нужен художник! Найди нам художника! Не шевелитесь!