Текст книги "Цвет сверхдержавы - красный. Трилогия (СИ)"

Автор книги: Сергей Симонов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 89 (всего у книги 176 страниц)

   Но тут неожиданно выступил против не кто иной, как Барри Моррис Голдуотер, одиозный сенатор от штата Аризона, ветеран войны, генерал-майор, и упоротый антикоммунист. (АИ) Голдуотер всю жизнь выступал с двумя идеями: он во всём видел происки «красных» и требовал ограничения власти федерального правительства. Его преемником в кресле сенатора от Аризоны стал не кто иной, как Джон Маккейн. Кресло, судя по его нынешнему хозяину, оказалось заразным. (http://www.vestnik.com/issues/98/0623/win/sirotin1.htm, http://ru.wikipedia.org/wiki/Голдуотер)

   Кто и каким образом внушил Голдуотеру, что создание плановой организации, объединяющей и направляющей усилия разрозненных частных компаний является происками мирового коммунизма, сейчас вряд ли удастся установить. (АИ) По крайней мере, до тех пор, пока не будет снят гриф «Совершенно секретно» с некоторых архивов Первого Главного управления КГБ.

   Так или иначе, Голдуотер произнёс в сенате страстную речь, обличающую плановую экономику, вознёс на щит идеалы свободного рынка и заявил, что «создание централизованного тоталитарного монстра, такого, как NASA, будет богопротивным актом предательства идеалов американской демократии и свободного предпринимательства».

   Разумеется, Голдуотер очень хорошо понимал, что престижу Америки нанесён непоправимый ущерб, и выступал за скорейшее исправление ситуации, но ни в коем случае не с помощью создания правительственной централизованной структуры, а исключительно при участии частного предпринимательства. Он апеллировал к «духу первых пионеров американского Запада».(АИ)

   В частной беседе президент Эйзенхауэр назвал сенатора «Идиотером».(АИ)

   Не то, чтобы многие сенаторы и конгрессмены его поддержали, но дискуссия разгорелась нешуточная. Выступление Голдуотера вызвало ожесточённые дебаты между прагматиками, либералами и консерваторами в составе Конгресса. Прагматики требовали скорейшего создания NASA, консерваторы во главе с Голдуотером выступали против, либералы болтались между ними как цветок в проруби. Наиболее упоротые либералы поддерживали Голдуотера, более адекватные выступали за идею NASA, но в ограниченном виде, только как органа для распределения бюджетных денег и проведения конкурсов по выбору наилучших предложений от частных компаний.

   Вместе они забалтывали вопрос в течение нескольких месяцев. Эта трепотня задержала создание NASA до марта 1958 года. (В реальной истории NASA было создано 29 июля 1958 г)

   Полёт в космос советского кота оказался полной неожиданностью для администрации США, прежде всего, потому, что Королёв и Тихонравов принимали решение относительно спонтанно. Каких-либо Постановлений по разработке специального космического корабля не принималось, всё делалось в инициативном порядке, на энтузиазме исполнителей и за счёт внутренних резервов Главкосмоса. (АИ)

   Первый запуск, в ходе которого макет был разрушен, американцы проспали. Запуск происходил очень рано утром, перед рассветом, что было немного необычно. Второй пуск они засекли уже на нисходящей траектории, но решили, что происходит испытание какой-то новой опытной баллистической ракеты увеличенной дальности. О третьем запуске американцы узнали в момент пуска. Но пуск производился с полигона Капустин Яр, основные параметры соответствовали Р-5, потому он был расценён аналитиками ЦРУ как очередное испытание боевой ракеты средней дальности.

   Первый сюрприз ожидал американцев через несколько минут после пуска, когда радары, расположенные в Иране, показали, что «головная часть» Р-5 вышла на суборбитальную траекторию. В этот момент в Вашингтоне были отложены первые кирпичи. Р-5 считалась ракетой средней дальности, с досягаемостью 1200 км. Радар показал, что разделения ступеней не было, ракета была одноступенчатая. Но расчёт траектории показывал, что точка падения «головной части» приходится на северный район Охотского моря близ побережья Камчатки.

   Когда Эйзенхауэру доложили, что «красные» сумели «увеличить дальность стрельбы» Р-5 как минимум до 6000 километров, президент сбледнул с лица. Р-5 на текущий момент производилась серийно, а Хрущёв в своей очередной речи уже с гордостью сообщил, что «ракеты у нас делают на конвейере, как колбасу» («как сосиски» – это уже потом журналисты переиначили)

   Срочно поднятые из Японии самолёты-разведчики зафиксировали необычную активность русских в северной части Охотского моря. Они видели вход в атмосферу спускаемого аппарата, и его последующий спуск на парашюте, но решили, что это спускается приборный контейнер с записями полётных параметров. Их заблуждение только укрепилось, когда дирижабль «Киров» выудил из морских волн приводнившийся спускаемый аппарат.

   О запуске ракеты с животными в спускаемом аппарате американцы узнали по каналу ONN. В репортаже из Москвы был показан красивый, рыжий с белым кот, с бантом-бабочкой на шее, его полётный контейнер, а главное – небольшая обгорелая капсула, в которой он пролетел 6000 км над территорией Союза.

   В первый момент у Эйзенхауэра отлегло. Он понял, что дальность запуска была обусловлена не резко возросшей мощностью двигателей Р-5, а сокращением полезной нагрузки. Затем президент осознал, что престиж Соединённых Штатов получил очередную оплеуху, на этот раз – обманчиво мягкой, но когтистой кошачьей лапкой.

   Ситуация усугублялась ехидными комментариями прессы. Журнал «Тайм» поместил на обложке фотографию рыжего хвостатого покорителя космоса с многозначительной и двусмысленной надписью: «Red Cat in Space».

   Карикатуристы изощрялись как могли. На их произведениях рыжий советский кот то лупил по щекам оторопевшего дядю Сэма, то гадил ему в цилиндр, пока тот спал.

   Президент лично вызвал Вернера фон Брауна. Разговор был долгим, содержательным, и нелицеприятным. Фон Браун с горечью перечислил все случаи, когда чиновники вставляли ему палки в колёса, затем пояснил, что имеющиеся и разрабатываемые американские ракеты имеют слишком малую грузоподъёмность, чтобы говорить о серьёзном использовании их в качестве космических носителей.

   – Вы хотите сказать, что наши ракеты не могут закинуть в космос даже кота? – спросил президент. – Но ведь русская Р-5 – ракета приблизительно такого же класса! Она помощнее «Редстоуна», но слабее вашего «Юпитера».

   – Кота или обезьяну чисто по полезной нагрузке прокатить по суборбитальной траектории можно, – пояснил фон Браун. – Но мы полностью сосредоточены на создании военного варианта ракеты. Да, мы можем запустить спутник, но очень простой и лёгкий. До хотя бы суборбитального полёта с животными ещё очень далеко. Мы же хотим, чтобы запущенное животное вернулось живым и невредимым?

   – Конечно! – подтвердил президент

   – К сожалению, на данный момент это невозможно, – сказал фон Браун. – Мы пока не готовы. (АИ) (На описываемый момент в США в 1948-50 гг проводилось 5 запусков обезьян на ракетах Фау-2, 4 запуска были неудачными, обезьяны погибли, 5й оказался успешным. Затем в 1951-52 гг лаборатория авиационной медицины ВВС провела три запуска геофизических ракет Aerobee RTV-A-1 с обезьянами на борту. В первом запуске обезьяна погибла, два других были успешными. Запуски проводились с базы ВВС Холломэн, Нью-Мексико. Это были не суборбитальные полёты. Ракеты поднимались вертикально на высоты 60-130 км, после чего капсула опускалась на парашюте. При таком полёте скорости входа в атмосферу значительно ниже, поэтому не требуется мощная теплозащита. Следующий этап запусков животных проводился уже на ракетах «Юпитер», со стартового комплекса VLF26 с космодрома на мысе Канаверал, начиная с 13 декабря 1958 г. Капсула с обезьяной по кличке Гордо утонула после приводнения. Защитники животных об этом почему-то никогда не вспоминают. Следующий, удачный полёт двух обезьян – Эйбл и Бейкер, т.е. А и Б состоялся 28 мая 1959 года. В третьем полёте ракета взорвалась на 13 секунде полёта. Таким образом, в 1957 г и в течение большей части 1958 г у американцев не проводилось экспериментов по запуску животных в космос, хотя советские спутники уже летали. http://ru.wikipedia.org/wiki/Обезьяны_в_космосе)

   Эйзенхауэр был вынужден признать, что немецкий конструктор прав. Американцы сделали ставку на бомбардировочную авиацию, и добились большого прогресса в этом направлении. Но СССР сделал ставку на ракеты, и убил одной ракетой двух зайцев.

   Президент вновь увеличил финансирование и попросил фон Брауна ускорить работы.

   «Эсэсовцы» фон Брауна с энтузиазмом взялись за дело. Но ожидаемого резкого рывка не вышло. Ещё не была отлажена вся цепочка производственной кооперации. Прототипы летали, но создание полноценной боевой, а, тем более, космической ракеты затягивалось. Чиновники всех мастей торопили конструкторов, то и дело напоминая, сколько денег вложено в программу, и как важно догнать и опередить «красных». Фон Браун и остальные специалисты нервничали. А когда конструкторы и испытатели нервничают – они чаще ошибаются.

   Во время подготовки к одному из испытательных запусков – всего с сентября 1955 по июнь 1958 было запущено 28 ракет «Юпитер» A и «Юпитер» C – случилась тяжёлая авария. (АИ)

   По инструкции в ходе подготовки у заправляемой ракеты не должно быть никаких посторонних. А в случае какой-либо неисправности вся электросистема должна быть обесточена. Но из-за спешки и давления сверху инструкции периодически нарушались. Если бы в стартовой команде были только педантичные немцы, они делали бы всё по инструкции, и, скорее всего, ничего не случилось бы.

   Но «для ускорения работ» фон Брауну навязали довольно много персонала из числа американцев, да он и не смог бы обходиться только силами эмигрировавших вместе с ним немецких специалистов. Но у американцев был несколько иной менталитет и отношение к инструкциям.

   Заправка уже заканчивалась, когда электрики обнаружили мелкую неисправность в системе управления ракеты. Начали «прозванивать» цепи управления. Ясной картины поначалу не складывалось. К заправленной ракете вызвали немецких специалистов. Фон Брауна в этот момент на полигоне не было, решения принимали его помощники.

   Спешка никогда до добра не доводит, не довела и на этот раз. Постоянное чиновничье: «Давай-давай!» сделало своё чёрное дело. Пока специалисты обсуждали возможные неисправности возле ракеты, внутри что-то коротнуло. О причине замыкания и о том, кто, в нарушение дюжины инструкций, не обесточил ракету, потом несколько десятилетий спорили американские историки.

   Баки «Юпитера» были полностью заправлены. Последовал мощнейший взрыв, сопровождавшийся долгим высокотемпературным пожаром.

   Лучшие немецкие специалисты из команды фон Брауна сгорели в стене пламени, в которую превратилась ракета. (АИ)

   Хуже того, на месте катастрофы вскоре появились агенты ФБР. Место взрыва было оцеплено, началось долгое и нудное расследование. У фон Брауна в США были не только покровители, но и недоброжелатели. Его нацистское прошлое многим не нравилось.

   На время расследования фон Браун был отстранён от работы. Он пережил сильнейший стресс и слёг с инфарктом. Хуже того, погибли ценнейшие специалисты с огромным практическим опытом, что не могло не сказаться на темпе дальнейших работ. (АИ)

   Катастрофа и расследование надолго задержали развитие наиболее успешной американской ракетной программы. Весь эффект от увеличения финансирования и ускорения работ оказался «обнулён».

   Самое детально проработанное предложение по освоению космоса представили ВВС. Это был готовый пятилетний план развития космонавтики. Он предусматривал создание спутниковой группировки, запуск на орбиту возвращаемых научно-исследовательских станций и пилотируемой капсулы, подготовку экспедиций на Луну и Марс.

   Пока в Конгрессе обсуждались отдельные положения будущего «Закона об авиации и космических исследованиях», ВВС продолжали свои исследования. Знаменитый план завоевания космического пространства военно-воздушными силами обретал все более зримые черты. Теперь он был разделен на четыре фазы.

   Первая фаза, называемая «Человек в космосе за кратчайший срок» («Man-in-Space-Soonest»), предусматривала подготовку и реализацию запуска обитаемой капсулы на орбиту по «баллистической» схеме; планировалось, что первоначально в космос будут запущены подопытные обезьяны, и лишь потом полетит человек.

   Во второй фазе «Человек в космосе, продолжение» («Man-in-SpaceSophisticated») планировалось подготовить и запустить более тяжелую пилотируемую капсулу, способную находиться на орбите не менее 14 дней – фактически орбитальную станцию.

   Третья фаза «Исследование Луны» («Lunar Reconnaissance») включала мягкую посадку на Луну автоматической станции с научным оборудованием, включающим телевизионную камеру.

   В ходе реализации четвертой фазы амбициозного плана «Высадка на Луну и возвращение» («Manned Lunar Landing and Return») инженеры ВВС собирались построить огромный космический корабль, способный не только подняться в космос, но и облететь Луну, совершить мягкую посадку на ее поверхность и вернуться назад. (Цитируется по А.И. Первушин, Битва за Звезды. Космическое противостояние, часть 1)

   ВВС не повезло. Чёрт его знает, где Голдуотер узнал о советских пятилетках, но он вцепился в слова «пятилетний план» и объявил авторов плана «проклятыми коммунистами», спровоцировав ещё одну дискуссию в сенате и в Палате Представителей.(АИ)

   Тем не менее, детальное обсуждение первой фазы состоялось 2 мая 1957 года в Штабе ВВС. (В реальной истории – 2 мая 1958 г.)

   На этом обсуждении было принято решение о создании ракеты «Thor-117L» на базе баллистической ракеты среднего радиуса действия «Тор» и предлагаемой (пока ещё не разрабатываемой) ракетно-транспортной системы «117Л», она же «Атлас-Аджена».

   Однако программа ВВС была сочтена излишне дорогим удовольствием даже для такой богатейшей страны, как США. По подсчётам экспертов ВВС, только на объединение усилий гражданских разработчиков и начало хоть сколько-нибудь осмысленной деятельности по пятилетнему плану, уже в будущем бюджетном году необходимо было выделить не менее 1,7 миллиарда долларов.

   Узнав об этой астрономической сумме, президент Эйзенхауэр, выступая на заседании в Белом доме, заявил:

   – Мне хотелось бы узнать, что происходит на обратной стороне Луны, но я не могу выделить на это средства в текущем году.

   К осени 1957 стало ясно, что программа ВВС проработана намного лучше, чем все, что успели спланировать другие ведомства. Однако создание «гражданской» НАСА поставило на планах военно-воздушных сил жирный крест. 1 марта 1958 года, преодолев отчаянное сопротивление консерваторов во главе с Голдуотером, президент Эйзенхауэр подписал указ об осуществлении космической программы под руководством Национального управления по аэронавтике и исследованию космического пространства и присвоил этой программе высшую категорию срочности: «Д-Икс» (В реальной истории 1 сентября 1958 года)

   Более раннее принятие организационных решений не означало ускорения работ. Все основные работы по ракетам-носителям уже были начаты. Лишь в сентябре 1957 г, после казавшейся нескончаемой череды взрывов, впервые успешно стартовала разработка ВВС – ракета «Тор». В декабре 1957 года состоялся первый удачный старт ракеты «Атлас». «Титан-1» запаздывал.

   Первый запуск МБР «Титан-1» состоялся в феврале 1959 года с авиабазы Патрик, Флорида. При этом вторая маршевая ступень была наполнена водой вместо компонентов топлива, а вместо стандартной головной части был использован неотделяемый макет.

   Впервые разделение ступеней, в котором вместо второй ступени по-прежнему использовался макет, состоялось во время четвертого запуска. Первый успешный запуск со штатной второй ступенью и капсулой с телеметрической аппаратурой вместо ГЧ удалось провести лишь в феврале 1960 года. Первый успешный запуск ракеты со штатной ГЧ состоялся в августе 1960 года, и лишь 2 декабря 1960 г была сформирована первая эскадрилья, пока ещё без ракет. 3 декабря с базы Ванденберг был проведён первый запуск «Титан-1» из прототипа шахтной пусковой установки. Шахта была разрушена взрывом ракеты и впоследствии не восстанавливалась.

   23 октября 1957 года состоялся первый суборбитальный запуск прототипа ракеты «Авангард», под обозначением «TV-2» («Test Vehicle»). Во время этих испытаний отрабатывалась первая ступень ракеты-носителя, поэтому вместо второй и третьей ступени были установлены макеты. Запуск был признан успешным. Ракета «Авангард» сумела достигнуть высоты 175 километров и скорости 1,9 км/с.

   Орбитальный запуск назначили на 2 декабря 1957 г, но из-за технических неполадок его несколько раз откладывали. И вот, наконец, 6 декабря с космодрома на мысе Канаверал стартовала ракета «Авангард-1». При запуске присутствовало более 200 репортёров, прямую радиопередачу вёл Гарри Ризнер от «Си-Би-Эс».

   Перед сотнями объективов фотоаппаратов и кинокамер ракета приподнялась примерно на один метр, затем осела вниз, окутанная облаком пламени, и медленно завалилась на бок, утопив стартовый комплекс в море огня. (http://www.youtube.com/watch?v=JK6a6Hkp94o)

   Известие об этой аварии, ставшей новым поражением Америки, разнеслась по миру почти мгновенно. Карикатуристы изощрялись в изобретении прозвищ злосчастному «Авангарду», именуя его «Флопник», «Упсник», «Капутник»... Некоторые из высших офицеров ВМС высказывали туманные намёки на диверсию «агентов Москвы». Эти намёки выглядели просто смешно. Сенатор Линдон Джонсон заклеймил программу «Авангард», назвав её «дешевой авантюрой, которая закончилась одной из наиболее разрекламированных и унизительных неудач в истории Соединенных Штатов».

36. Подъём сельского хозяйства.

   Весной 1957 года инициатором важнейшего экономического решения стал Дмитрий Фёдорович Устинов. Он принёс Хрущёву докладную записку о внедрении на нескольких предприятиях оборонно-промышленного комплекса новой системы управления и мотивации сотрудников. (т. н. «система Водянова» http://www.predeina-zaural.ru/istoriya_nashey_rodiny/organizacionnaya_sistema_vodyanova_kompas.html)

   – Суть системы заключается в учёте каждым работником, от директора до рабочего, что он и для кого делает, а также – кто и что делает по его заказам, – пояснил Устинов. – В одной графе заказчики, в другой – подрядчики. Также каждый может поставить оценку своим подрядчикам. Скажем, токарь оценивает работу заготовительного производства, которое поставляет ему заготовки, слесарь-сборщик оценивает работу токаря или фрезеровщика, и так далее. Соответственно, получают оценки и поставщики управленческих услуг – бригадиры и начальники. Если бригадир, мастер, начальник участка руководит грамотно, не допускает простоев, оправданно требователен к рабочим, ему ставится соответствующая оценка.

   – Начисленные плюсы и минусы отражаются на общем табло рейтинга, где есть все – от самых главных управляющих до рядовых сотрудников. Полная гласность, каждый видит, как работает он сам и как работают другие, от грузчика до директора.

   – При этом каждый работник получает в распоряжение небольшую сумму из фонда материального стимулирования, – продолжал Дмитрий Фёдорович, – Сам на себя он её потратить не может, но зато может поделить её и премировать тех, кто, по его мнению, работает хорошо и помогает ему, работнику, делать свое дело. Например, нравится рабочему Иванову, как работает его бригадир, простоев не допускает – и он ему пятьдесят рублей начислит. (Деньги дореформенные). Хорошо его сосед Вася вкалывает – и ему энное число рубликов человек начислит. А захочет – и самому директору сколько-нибудь отправит, если сочтет, что он хорошо заводом руководит. Начали таким образом распределять сначала 5 процентов фонда оплаты труда, потом – больше. И – система заработала!

   (Более подробное формализованное объяснение здесь http://oxnull.net/blogs/15/posts/439.html)

   – Сначала не все понимали суть новой системы поощрений, – сказал Устинов. – Пытались устроить круговую поруку – ты – мне, я – тебе. Но кому хочется поощрять соседа-алкоголика, или лодыря? Люди стали премировать тех, кто работает хорошо. Передовики теперь получают по две-три зарплаты, а лодыри, алкоголики и халтурщики – по минимуму. Причем все видели итоги своей деятельности и её оценку на общем табло. Вот тут и пошла работа! То есть, заводы заработали как единый разумный организм, как интегральная сверхличность. Лодыри увольняться начали. Алкоголики – пить бросают! При этом завышения фонда оплаты труда не происходит, система работает за счёт коллективного перераспределения фонда оплаты между работниками.

   – Очень интересно, Дмитрий Фёдорович! – сказал Хрущёв. – Это ж практическая реализация главного принципа социализма: «От каждого – по способностям, каждому – по труду». Вот тут именно «по труду» и выходит. Ты это сам придумал?

   – Нет. В «тех документах» нашёл, когда искал способы поднять производительность труда, – ответил Устинов. – Ну, и ещё мы сами уже внесли одно дополнение. Плюсы и минусы конвертируются в баллы, которые учитываются коллективом и накапливаются. Эти баллы человек по накоплении может «обналичить». Кто нуждается в деньгах – может «обналичить» деньгами. Кто-то может «обналичить» поездкой на курорт по путёвке. А некоторые копят баллы на «счету», чтобы собрать денег на покупку кооперативной квартиры или автомобиля.

   – То есть, система может работать и при отсутствии денежного обращения? – Никита Сергеевич был удивлён и обрадован. – Очень ценная находка, Дмитрий Фёдорович! И давно ты этот эксперимент затеял?

   – Да уже больше полугода, – ответил Устинов. – Тут ещё важно, что эта система годится для любой отрасли, хоть на заводе, хоть в колхозе, хоть на стройке (Изначально система Водянова была применена на строительстве Калининской АЭС в 1982 г)

   – Ты Косыгину об этом докладывал?

   – Конечно, – кивнул Устинов. – Алексей Николаич очень заинтересовался, затребовал себе все материалы, сейчас изучает.

   – Вот и хорошо, – сказал Хрущёв. – Я его сам ещё подёргаю, чтобы вводил эту систему как можно скорее и повсеместно. Кроме того, подключу все партийные органы, начнём разъяснительную работу через первичные парторганизации, в общем, будем проталкивать везде. Спасибо, Дмитрий Фёдорович, порадовал.

   – Никита Сергеич, а хочешь сам с рабочими поговорить? – вдруг предложил Устинов. – Прямо на производстве?

   – Почему нет? А где? – спросил Хрущёв.

   – Можно в Подлипках у Королёва, например. Они с Турковым по моему совету внедрили эту систему на заводе № 88. (АИ)

   Хрущёв немедленно позвонил Королёву, поинтересовался, нельзя ли приехать и побеседовать с рабочими.

   – Никита Сергеич, я бы вам советовал приехать и лично ознакомиться, – ответил Сергей Павлович. – Система работает, хорошо работает. Но я на заводе не директор, чисто формально вам с товарищем Турковым согласовать надо. Думаю, он не будет против.

   Роман Анисимович Турков, директор завода № 88, разумеется, против визита Первого секретаря ЦК не возражал. Наоборот, просил приехать, обещав интересный и содержательный разговор.

   – Только вот что, Роман Анисимович, – попросил Хрущёв. – Не собирайте никаких митингов, не устраивайте президиумов с кумачом на столе. Я не выступать приеду, а слушать, что народ скажет.

   – Понял, Никита Сергеич, сделаем, – ответил Турков.

   Встреча состоялась в тот же день. Хрущёв отменил все запланированные дела, сел вместе с Устиновым в машину и поехал.

   Приехали на завод уже под конец первой смены. Роман Анисимович встречал машину Первого секретаря возле проходной. Машину оставили на улице, хотя Турков предлагал открыть ворота и проехать прямо к цехам.

   – Пройдёмся пешком, заодно побольше народа увидим, – ответил Хрущёв.

   Едва они прошли через проходную, подошёл Королёв. Хрущёв тепло приветствовал его, коротко поинтересовался успехами. Поодаль уже толпились рабочие – слух о приезде Первого секретаря ЦК моментально облетел весь завод. Никита Сергеевич подошёл прямо к ним. Королёв и Турков обсуждали текущие вопросы с Устиновым, предоставив Первому секретарю ЦК возможность пообщаться с рабочими.

   – Здравствуйте, товарищи! Вот, приехал к вам, ознакомиться с новой системой премирования, – сказал Хрущёв. – Руководство мне об этом доложило, но мне интереснее от вас самих услышать, что вы по этому поводу думаете.

   – А что тут думать, хорошая система! – послышался голос из толпы. – Наглядно видать, кто хорошо работает, а кто ваньку валяет. И по деньгам опять же, прилично выходит.

   – А вот мне Дмитрий Фёдорович, – Хрущёв кивнул на Устинова, – сказал, что все показатели у вас на общее табло выведены. А взглянуть на это табло можно?

   – Да запросто, только в цех пройти надо. У нас такие табло в каждом цехе вывешены, и в заводоуправлении тоже есть.

   Табло представляло собой таблицу с перечнем всех сотрудников цеха. Напротив каждой фамилии в длинной строке были указаны количества «баллов» и фамилии тех, кто эти баллы начислил или снял. В графе «Итого» был виден общий премиальный фонд. (Один из вариантов реализации http://oxnull.net/blogs/15/posts/441.html)

   Хрущёв долго изучал таблицу, задавая вопросы непосредственно рабочим. Они с удовольствием объясняли высокому партийному начальству все нюансы новой системы премирования на конкретных примерах.

   – Вот! – сказал он. – Надо такую же таблицу завести для всех властей. От местных до союзных! Чтобы наглядно был виден результат каждого решения. Обратная связь нужна, от населения к руководству.

   Разговор постепенно отошёл от системы премирования. Хрущёва интересовала не только организационная сторона вопроса. Он спросил прямо:

   – Ну, а теперь, товарищи, скажите, на сколько баллов вы бы оценили работу правительства и мою лично, как Первого секретаря ЦК? Говорите прямо, довольны ли вы тем, как идут дела в стране? Если что не так, тоже говорите прямо. Я затем и приехал, чтобы вас выслушать.

   – В целом довольны, Никита Сергеич. Рубликов по 100, я думаю, вам каждый накинул бы, – один из рабочих протолкнулся вперёд. – Иванов Николай, слесарь, – представился он. – Ну, что скажешь... Снабжение улучшилось. Здорово улучшилось. Мясо каждый день едим, хотя и в очередях за ним постоять надо, молоко, сметана, масло – всё есть. Жилищное строительство разворачивается, есть шанс, что ещё поживём в отдельных квартирах, как люди. Вот, кстати, цены снижать в этом году будут, или как?

   – Будут, – заверил Хрущёв. – Цены 1 апреля обязательно снизим, как заведено.

   – А выплаты по облигациям в этом году будут? – спросили из толпы.

   (В 1957 году подошёл срок выплаты по облигациям внутреннего займа 1927 года. В реальной истории выплаты были заморожены ещё на 20 лет, что привело к значительному недовольству населения. В АИ бюджет СССР заметно богаче, благодаря международному сотрудничеству и операциям на внешнем рынке, поэтому замораживать выплаты нет необходимости)

   – Будут выплаты, будет розыгрыш облигаций, всё, как обещали, – ответил Никита Сергеевич. – Обманывать народ не будем – такой обман себе дороже выходит.

   Люди обрадованно зашумели.

   – Новых займов в ближайшее время не планируем, – продолжил Хрущёв.

   Это известие обрадовало рабочих ещё больше – добровольно-принудительная подписка на облигации внутренних займов, составлявшая по пол-зарплаты, у большинства ещё с 30-х годов сидела в печёнках.

   – Почто спирт протирочный вонючей гадостью заменили? – послышался из толпы явно не совсем трезвый голос.

   – Вот потому и заменили, чтобы таких поддатых голосов меньше стало, – парировал Хрущёв.

   Рабочие загоготали

   – Да не слушайте вы этих алкашей, – из толпы вперёд протолкнулась работница в ватнике. – Спасибо, что спирт с участков убрали, пьяных меньше стало на работе, травматизма меньше.

   – Да и работать лучше стали, чего говорить!

   – Налоги на личные хозяйства повышать будете? – спросил Иванов.

   Все притихли. Подлипки были городом-спутником Москвы, у многих здесь были собственные дома, люди держали кое-какой скот, у большинства имелись огороды.

   – Нет, налоги повышать не планируем, для некоторых категорий граждан, наоборот, будем налоги снижать, – ответил Хрущёв. – Многодетные семьи, к примеру, от налогов планируем освобождать. Сейчас у нас вырисовывается проблема с рождаемостью. Вступает в активный возраст поколение 41 года и последующих. Сами понимаете, детей тогда рождалось заметно меньше, значит, будет спад рождаемости. Вот, чтобы стимулировать рождаемость, налоги с многодетных снимем совсем.

   – Вот бы ещё молодые семьи жильём поощрять, – предложил другой рабочий, внимательно прислушивающийся к разговору.

   – А как вы это себе представляете, товарищ...?

   – Да чё там, товарищ... Виктор меня зовут, по простому. Я вот думаю, Никита Сергеич, если бы каждая молодая семья при рождении ребёнка автоматически квартиру получала, пусть даже однокомнатную, уже было бы хорошо. А если второй ребёнок – двухкомнатную. Если трое – трёшку.

   – А если ты десятерых настрогаешь, тебе что, целую пятиэтажку подарить? – со смехом спросили из толпы.

   – Десятерых в городе никто заводить не будет, понятное дело. Но двоих-троих – вполне, – степенно ответил Виктор, не обращая внимания на зубоскалов.

   – Предложение, Виктор, интересное, – ответил Хрущёв. – Мы в правительстве его обдумаем. Но жилищное строительство у нас пока такие объёмы жилья физически не потянет. Сейчас заканчивается постройка более 400 заводов железобетонных изделий. К концу года они должны выйти на проектную мощность, и вот тогда посмотрим, на что наши строители способны.

   Он усмехнулся.

   – Но и тогда сразу начать каждой семье с одним ребёнком по квартире давать – вряд ли получится. Понимаете, товарищи, у нас даже в самой Москве ещё полно народу по подвалам мыкается, о коммунальных квартирах и говорить нечего. Тут как ни старайся – из штанов не выпрыгнешь. Надо сначала людей из общаг и подвалов вытаскивать. Само собой, первыми квартиры будут получать семьи с детьми. Но у нас в таких условиях с детьми живёт большинство. Что посоветуете, товарищи? Как будем вопрос с жильём решать?

   – Кооперативное строительство расширять надо, – посоветовали из толпы. – Если с новую систему премирования вводить повсеместно, народ получать будет побольше, смогут кооперативы брать.

   – Стройматериалы дайте, для застройщиков! Свой дом лучше любой квартиры!

   – Это можно, – согласился Хрущёв. – Мы в правительстве вопросы жилья, вопросы строительства будем скоро обсуждать, это предложение тоже поднимем. Есть ещё вариант один, но это больше как временное жильё для районов, где строятся новые предприятия – контейнерные дома. Сейчас в стране осваиваются контейнерные перевозки, контейнеры будут производиться в больших количествах, а из них можно дома строить в 2-3 этажа.