Текст книги "Цвет сверхдержавы - красный. Трилогия (СИ)"

Автор книги: Сергей Симонов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 176 страниц)

   – Спутниковая навигационная система, – пояснил Хрущёв. – Работает, принимая сигнал от нескольких искусственных спутников Земли. Из космоса. С точностью до нескольких метров определяет координаты приёмника

   – Охренеть! – изумился Серов. – Это же фантастические технологии. Да, оно ещё музыку играет. И кино показывает.

   – М-да... самая необходимая функция, – усмехнулся Хрущёв. – А это что такое? – он указал на большой плоский прибор. – Тоже телефон, только большой?

   – Как ни странно – да, – ответил Серов. – Это так называемый планшетный компьютер. Его можно использовать в том числе и как телефон – начинка почти та же. Только экран побольше, с него удобнее читать и смотреть географические карты. Вот, смотри, – он несколько ткнул пальцем в экран, и перед Хрущёвым развернулась карта Москвы.

   Несколько раз нажав плюсик справа, Серов увеличил карту до того, что стали видны отдельные дома. Тычок в дом разворачивал прямоугольник с краткой информацией, тычок в этот прямоугольник вызывал список организаций, расположенных в доме.

   – Вот это да! – Теперь уже изумился Хрущёв. – Надо же, Москва как разрослась... Твою ж мать, это какая же сука Ленинские горы обратно в Воробьёвы переименовала?

   – Это что, – помрачнел Серов. – У них там и Ленинград опять называется Санкт-Петербург.

   – #ля... Капиталисты х#евы... Убери, смотреть тошно! – Хрущев мрачно отвернулся. Потом, передумав, взял планшет из рук Серова, поводил пальцем, двигая карту. – Нет. Хоть и тошно, но знать мы обязаны. Всё изучить, чтобы суметь этому противостоять. Иван Александрович, ты знаешь, почему всё это произошло?

   – Откуда? Я же ещё не всё прочитал...

   – А я прочитал, – Хрущёв поднялся, тяжело прошёлся по комнате. – Народ просто хотел жить лучше. Народ за#бало стоять в очередях за колбасой, за импортными сапогами, и слушать старых партийных пердунов вроде меня!

   – Видишь ли, Иван Александрович, если дурак или вор получает партбилет, он от этого не перестанет быть дураком или вором. А хуже всего, что некоторые из этих партийных пердунов захотели жить лучше других. Захотели иметь собственные особняки, яхты, самолёты... Сохранить всё, что успели наворовать... И ради своей мелкой выгоды разрушили всё, что народ своим потом и кровью построил за 70 лет Советской Власти!

   – #ля! – В свою очередь выругался Серов. – И что теперь с этим делать? Опять сажать? Как Сталин?

   – Нет! – едва не крикнул Хрущёв. – Только не это! Сколько можно?!

   Он прошёл из угла в угол, остановился, повернулся к Серову.

   – На самом деле, сажать тоже надо. Придётся. Не простых людей, а зажравшихся партийцев и хозяйственников. Этих сажать будем. Но главное – не это.

   – Прежде всего – надо накормить страну. Поднять уровень жизни. Дать людям не просто минимум самого необходимого, чтобы с голоду не сдохли, а создать условия для настоящей, нормальной жизни. Как на Западе. Да, да, Иван Александрович, чего смотришь, как на предателя Родины? Что плохого, если у каждого в СССР будет свой дом, автомобиль и бассейн во дворе? У нас что, в Конституции где-то написано, что нельзя? – Хрущёв смотрел на Серова с такой убеждённостью в глазах, что тот промямлил:

   – Да нет... не написано...

   – Вот именно! Важно, чтобы равные условия были доступны каждому. И рабочему, и колхознику, и академику, и Первому секретарю ЦК. Вот в чём смысл социализма! В равной доступности! – убеждённо произнёс Хрущёв. – Это не значит, что будем всё раздавать даром. Чтобы получить всё это, человеку придётся работать. Но если человек работает, он должен иметь возможность всё это получить. Не потому, что он директор магазина или академик, а потому, что хорошо работает.

   – Но почему? Никита Сергеич, почему Союз так и не сумел догнать Америку? Мы что, работать не умеем? – спросил Серов.

   – Сложно это, Иван Александрович. В двух словах не расскажешь. – ответил Хрущёв. – В общем, американцы нас втянули в гонку вооружений. Пока наша страна воевала и лежала в руинах, их экономика росла на военных заказах. Сейчас у них экономика во много раз мощнее нашей. Она в недалёком будущем одновременно вытянет десятилетнюю войну во Вьетнаме и 10-летнюю космическую программу полёта на Луну, и притом у них ещё останутся резервы, чтобы обеспечить народу возможности для нормальной жизни. Кризис у них в 1972 году будет, когда резко подорожает арабская нефть, которую они импортируют.

   После меня к власти придёт Брежнев. Этот будет тратить деньги без счёта на военные программы. До 60 процентов бюджета будет уходить на военные нужды. Всё, что для народа, пойдёт по остаточному принципу. А потом – стечение обстоятельств. Десятилетняя война в Афганистане, падение мировых цен на нефть – мы к тому времени будем одним из крупнейших экспортёров нефти – плюс, самое главное – антикоммунистический заговор внутри самой верхушки КПСС! Вот, списочек предателей: Горбачёв, Ельцин, Яковлев, Чубайс, Гайдар – да, внук того самого, Аркадия Гайдара, писателя! Всё здесь, – Хрущёв указал на стоящий на столе включённый компьютер.

   – Пойми, Иван Александрович, заговоры на пустом месте не возникают! Для него нужны экономические предпосылки. И мощнейшая западная пропаганда. Мы проиграли прежде всего информационно-пропагандистскую войну. Наши партинструкторы уныло твердили заученные фразы, что на западе всё плохо. А наши люди туда приезжали и видели полные витрины в магазинах. Сам понимаешь, в какой-нибудь Гарлем их не водили. Потом приезжали обратно, а тут... а тут всё как обычно, – Хрущёв только рукой махнул.

   – И что будем делать? – спросил Серов.

   – Думать, – ответил Хрущёв. – Думать будем, Иван Александрович. Считать. Планировать. А для начала, есть у меня одна затея... И ты мне можешь в этом помочь.

   – Конечно, говори.

   – Тут есть такая... энциклопедия, вроде... вбиваешь туда запрос, а она тебе информацию выдаёт, – пояснил Хрущёв. – Я покопался, нашёл несколько ключевых людей и западных компаний, наиболее успешных в период с 1950 по 2012 годы. И тут долбанула меня мысль! Как на Западе дело происходит? Я, скажем, что-то изобрёл. К примеру – компьютер вот такой. Дело выгодное, но чтобы начать производство, у меня денег нет. Надо искать инвестора. И тут ты ко мне подходишь и говоришь: "Мне твоя идея нравится, я тебе дам денег. Прибыль поделим." Улавливаешь?

   – Пока не очень... – Серов внимательно слушал Хрущёва, но в непривычной ему роли "инвестора" пока себя не представлял. – Ну, предположим, я понял, что дело выгодное, вложил деньги. Откуда я знаю, что заработаю больше, чем вложил?

   – Отсюда, Иван Александрович, отсюда! – Хрущёв указал на компьютер. – Тут всё по полочкам разложено. И удачные решения, и неудачные! Теперь я. Я изобретатель. Ко мне подошел инвестор и дал денег. Какая мне разница, кто этот инвестор, и откуда у него деньги?

   – Ну... предположим... – Серов пока не понимал задумку Хрущёва.

   – А если инвестором будет наш человек? – сказал Хрущёв. – Заранее засланный и легализованный разведчик. Ты подберёшь молодых доверенных сотрудников, с экономическими способностями. Пошлём их учиться под прикрытием в лучшие западные бизнес-школы. Гарвард, Итон, что там ещё? А потом они будут выходить на контакт с изобретателями и вкладывать деньги из нашего бюджета в создание их бизнеса. И большая часть прибыли будет идти инвестору. То есть, в бюджет СССР. Твёрдая валюта. Плюс, к этому изобретателю мы приставим помощников. Талантливых молодых инженеров. Которые наберутся опыта и продолжат работу в Союзе.

   – Погоди-ка, Никита Сергеич... А зачем нам, на наши народные деньги, строить, скажем, компьютерную индустрию в США? – спросил Серов.

   – Да потому, что тогда хозяевами этой индустрии будут наши люди, пусть даже под именами Смит, Браун, и так далее, – пояснил Хрущёв. – Если мы этого не сделаем, американцы свою индустрию сами построят. И мы хрен чего с этого вообще получим. А если мы туда влезем, то, по капиталистическим законам, кто инвестор, тот и хозяин. Пусть на нас работают американцы, а прибыль с этого получать будем мы.

   – А американцы узнают, да и конфискуют нашу собственность, – возразил Серов.

   – А это – твоя задача – сделать так, чтобы они не узнали, – усмехнулся Хрущёв. – К тому же, а зачем строить всё производство, скажем, в Штатах? Знаешь, как работает в будущем транснациональная корпорация? Инженер-изобретатель живёт, скажем, в Сиэттле, главная контора по продажам – в Нью-Йорке, филиалы по всему миру, а продукцию собирают где-нибудь на Тайване. Так кто нам помешает заводы строить у нас, а товары продавать через подставные фирмы по всему миру?

   – Зато, в случае какого-нибудь политического кризиса, американцы спохватятся, а вся их высокотехнологичная индустрия, оказывается, им и не принадлежит! Они всё время твердят про эффективность частного предпринимательства, – усмехнулся Хрущёв. – Вот мы их проверим, так ли уж оно эффективно. А, главное, победим капитализм его собственным оружием. Деньгами. В конце концов, мы всю эту Америку с Европой и Азией просто купим!

   – Фантазёр ты, Никита Сергеич! – покачал головой Серов. – Это сколько ж денег надо, чтобы целые континенты покупать?

   – Да ты не понял! На хер нам целые континенты? Мы ключевые предприятия скупим, патенты на подставных лиц переоформим, технологиями по-тихому завладеем, – пояснил Хрущёв. – В угрожаемый период мы можем просто закрыть ту часть производства, что на Западе, и устроить им экономический кризис. Когда у Америки деньги кончатся, много она навоюет?

   – Ты, Иван Александрович, с диалектикой знаком? – спросил Никита Сергеевич. – Вот давай рассмотрим два типа экономики – капиталистическую и социалистическую – с точки зрения диалектики.

   – Экономика капиталистическая, – продолжал Хрущёв. – Её достоинства: быстрота реакции на запросы потребителя – диктуется конкуренцией. Отсюда – вынужденная эффективность, не успеешь развернуться – сожрут. Открытость – участвовать в управлении экономикой может каждый, у кого есть достаточно денег. Независимость от государства. Теперь её недостатки: недостаточная управляемость, раздробленность, отсюда – подверженность экономическим кризисам. Жесточайшая эксплуатация человека человеком. И, с точки зрения диалектики – открытость означает уязвимость ко внешнему воздействию. Независимость от государства приводит к невозможности быстрой мобилизации экономики в интересах государства.

   – Теперь возьмём экономику социалистическую. – Никита Сергеевич взял лист бумаги и карандаш, и начал ставить пометки. – Она полностью управляема государством, за счёт своего планового характера. Её можно в приказном порядке относительно быстро развернуть либо в сторону государственных потребностей, либо в сторону потребностей населения. Она закрыта, не подвержена экономическим кризисам. Её участники социально защищены, нет безработицы, обеспечены выплата больничных, отпуска, пенсии. Но есть и недостатки. В плане реакции на спрос потребителя социалистическая экономика менее поворотлива, так как подчиняется плану, а общегосударственный план быстро скорректировать нелегко. В долгосрочной перспективе это может привести к снижению эффективности за счёт продолжения выпуска устаревшей, зато хорошо освоенной продукции. Потому что в силу закрытости нет конкуренции, заставляющей осваивать новые модели продукции. Понимаешь, к чему я веду?

   – Пока не особенно, – признался Серов.

   – К тому, что оба типа экономики имеют свои достоинства и недостатки, – пояснил Хрущёв. – Это диалектика, от неё не спрячешься. Потому победит то государство, которое сумеет взять лучшее от того и другого типа экономики, совместить их, и при этом избавиться от их недостатков.

   – Это как? – удивился Серов.

   – А вот это и будет наша с тобой задача, – усмехнулся Никита Сергеевич. – Ахиллесова пята капиталистической экономики – её открытость. Мы с тобой организуем проникновение в капиталистическую экономику. Наши агенты будут проникать в неё, захватывая изнутри. Наша доля в мировой капиталистической экономике будет тайно разрастаться, как раковая опухоль, захватывая всё новые и новые области. Покупая или физически уничтожая конкурентов. Капиталистическая эксплуатация в нашей стране запрещена Конституцией. Но эксплуатировать эксплуататоров за пределами СССР нам никто не запрещал. Бросить небольшую часть ресурсов Советского Союза на постепенное овладение мировой экономикой через подставных лиц, постепенно наращивая это наступление. А кто владеет экономикой, тот владеет миром.

   – Я тут наткнулся на любопытные слова твоего коллеги, шефа ЦРУ Аллена Даллеса. Он своим шпионам говорит: "Ребята, всё можно, абсолютно всё, если это действительно на пользу Америке ." Ну, и что получается? Им, значит, всё можно, а нам – нет? – вопросил Никита Сергеевич. – А вот хрен им! Теперь, Иван Александрович, я, Первый секретарь ЦК, тебе официально заявляю: «Всё можно, абсолютно всё, если это действительно на пользу Советскому Союзу!»

   – В западном мире правят не государства, а корпорации, – продолжил Хрущёв. – А теперь представь, что лет через двадцать на мировую экономическую арену выйдет мощнейшая корпорация – Союз Советских Социалистических Республик, владеющая ключевыми предприятиями и технологиями Запада, и собственными богатейшими природными и трудовыми ресурсами. И всё это будет подкреплено самой передовой в мире армией, флотом, и термоядерными ракетами.

   – Ну, понял... – кивнул Серов. – А где на всё это денег взять?

   – Так ты опять, главного, Иван Александрович, и не понял, – усмехнулся Хрущёв. – Деньги мы прямо на Западе и заработаем. Ихними капиталистическими методами. Ведь изобретателю поначалу совсем немного надо. Стартовый капитал. Скажем, двадцать пять – пятьдесят тысяч долларов. Для него это запредельные деньги. А для бюджета СССР – не так уж много. У нас есть ежегодно пополняемый золотой запас. Чем покупать за золото лицензии на производство товаров, будем покупать за золото изобретателей этих товаров. Дешевле выйдет! Вспомни, Иван Александрович, что Маркс писал: за 300 процентов прибыли капиталист мать родную продаст! (Хрущёв неточен в цитировании Маркса, но суть излагает верно).

   – А дальше, компания начинает продажи, и начинает получать прибыль. Часть прибыли идёт изобретателю, часть – на развитие производства, закупку материалов, зарплату. А основная часть уходит инвестору. А инвестор кто? Бюджет Советского Союза. В лице твоего агента, Иван Александрович.

   – Едрёна во-ошь! – протянул Серов. – А что же в "той истории" наши руководители такого не провернули? Если всё так просто?

   – А кто тебе сказал, что всё так просто? – возразил Хрущёв. – Они откуда знали, кто из изобретателей будет успешным, а кто прогорит? Это мы с тобой имеем информацию из будущего. У Брежнева и прочих в той истории её не было. Вот ты знаешь, кто такой Гордон Мур? Или Стив Джобс? Или Билл Гейтс?

   – Мур... М-м-м... Что-то мне о нём докладывали... – пробормотал Серов. – По-моему, он в этом году получил докторскую степень по физике?

   – Молодцом, Иван Александрович! – одобрил Хрущёв, заглянув в компьютер. – Не зря твои ребята народный хлеб проедают!

   – А вот остальные... – задумался Серов. – Хм-м... Джобс? Джобс... Не, не слышал ... :)

   – И не мудрено! – усмехнулся Хрущёв. – Они оба – и Джобс, и Гейтс, ещё не родились. В следующем году родятся. А мы о них уже знаем. И примем меры.

   – Это вроде как на ипподроме, если заранее знать, какая лошадь придёт первой, то на неё и поставить, – рассмеялся Серов.

   – Вот-вот, – кивнул Хрущёв. – И мы с тобой, Иван Александрович, знаем всех фаворитов на 60 лет вперёд. Теперь важно эту информацию грамотно пустить в дело.

   – И, кстати, ещё один способ контролировать Запад его же капиталистическими методами, – продолжил Хрущёв. – Я тут почитал, что в "том будущем" творилось в экономике в 90-е годы, да и в начале следующего тысячелетия. Очень интересное чтение, скажу тебе. Вот ты, Иван Александрович, знаешь, что такое «рейдерский захват»?

   – Что-то такое доводилось читать... – Серов наморщил лоб, пытаясь припомнить. – Ты же знаешь, наше ведомство в экономику не особо лезет, тем более – в западную.

   – А напрасно. Теперь придётся залезть, – сказал Хрущёв. – Вот представь: ты владелец успешной компании. Капиталист. Дела идут хорошо. Капитал у тебя – несколько миллиардов, но большая его часть – не в деньгах, а в оборотных средствах, недвижимости, производственном оборудовании и так далее. Чтобы получить свободные деньги на развитие бизнеса, ты выпускаешь акции и продаёшь их на бирже. Либо передаёшь часть этих акций своим инвесторам, и они становятся акционерами твоей компании. Само собой, контрольный пакет акций ты оставляешь за собой. Он позволяет тебе контролировать бизнес. Для ежедневных дел у тебя есть управляющий, или там, генеральный директор. А ты сам – председатель совета директоров. Плаваешь себе на яхте, компанией руководишь по телефону. Понятно?

   – Ну, пока понятно, – кивнул Серов.

   – И тут представь: я постепенно начинаю скупать твои акции на бирже, пока не соберёт большую их часть, – продолжил Хрущёв. – Или, если акции у акционеров, настойчиво предлагаю их продать.

   – Настойчиво? – усмехнулся Серов.

   – Ага. Очень. – ухмыльнулся в ответ Хрущёв. – Всеми законными и не очень законными методами. В конце концов, я собрал почти все акции, кроме контрольного пакета. Тут я прихожу к твоему управляющему, нотариусу, бухгалтеру, генеральному директору твоей компании или кто там у тебя акциями рулит. И предлагаю ему варианты, например, продать мне часть из твоего контрольного пакета акций. Немного. Но плюс к уже собранным мной, это будет 51 процент. Или протолкнуть решение о выпуске дополнительного пакета акций, под предлогом расширения бизнеса. А я эти дополнительные акции скупаю, и получаю контрольный пакет. И твоя компания теперь моя.

   – А если мой управляющий не согласится? – включился в игру Серов.

   – А я его ногами в тазик поставлю, и начну заливать тазик цементом, – усмехнулся Хрущёв. – Большинство соглашаются быстрее, чем цемент затвердеет. Так из него потом вылезать удобнее. До Гудзона обычно возить не придётся.

   – Так... Это же чистый криминал, Никита Сергеич!

   – Конечно! – по-детски непосредственно обрадовался Хрущёв. – Ты пойми, Иван Александрович, капитализм – это бандитизм в чистом виде. А если живешь среди волков, ты должен действовать, как волк . Пока на этом шарике капиталистов – большинство. И играть с ними на мировой арене придётся по их правилам, во всех смыслах. С кем-то вести честный бизнес. С кем-то конкурировать. Кого-то – уничтожать. Так что, начинай работать и в этом направлении тоже.

   – Ты, главное, помни: капиталист – он один. А за тобой – целая страна. Сколько бы ни было у него денег – у Советского Союза их всё равно больше. Капиталиста его работники ненавидят и будут рады подсидеть. Никто ему не поможет. И против профессионалов разведки любой капиталист – дилетант. Важно только, чтобы никто на Западе никогда не узнал, что эта экономическая война – наша новая государственная политика. Всю картину в целом должны видеть только мы с тобой.

   – А пока твоя первая цель – этот самый Гордон Мур. Действуй осторожно, пока ищи подходы. Я вот твоего лейтенанта попросил по Муру информационную подборку переснять. Держи. – Хрущёв передал Серову папку, полную фотокопий документов. – На самом деле этот Мур пока что ничего такого революционного не изобрел. В 57 году он организует свою собственную компанию по производству полупроводников. Вот в этот самый момент и надо к нему подвалить. Понял? Давай, действуй.

6. Как накормить страну

   Необычайные события последней недели выбили Сергея из привычной колеи, и ему пришлось приналечь на учёбу, чтобы не отстать. Надо сказать, хлопот ему прибавилось – помимо учёбы, он несколько раз ездил к Лебедеву в ИТМиВТ, и каждый день вечером обсуждал с отцом те или иные вопросы внутренней и международной политики. Никита Сергеевич, разумеется, не хотел бы посвящать сына-второкурсника в эти вопросы, но у него не было особого выбора – только Сергей мог быстро найти среди гигантского количества документов на диске ЭВМ те, в которых говорилось о последствиях того или иного принятого им решения.

   В середине октября в газетах появилось сообщение о реабилитации партийных и государственных руководителей, осужденных по "ленинградскому делу". Сообщалось, что их осуждение было незаконным, что инициатором фальсификаций был бывший министр госбезопасности Абакумов. Реабилитированы были Кузнецов, Попков, Вознесенский, Капустин, Лазутин, Родионов, Турко, Михеев и Закревская.[2]

   Ещё месяц назад Сергей вряд ли обратил бы внимание на это сообщение. Но сейчас, прочитав массу документов из будущего, он невольно примерял к каждому политическому или экономическому событию полученную информацию о его последствиях. Да и само знание такого рода хорошо поспособствовало его взрослению. Сейчас он уже не мог рассуждать как обычный 18-летний парень-второкурсник. И вёл себя тоже соответственно.

   Вечером он зашёл к отцу с газетой в руках.

   – Пап. Я сегодня прочитал о реабилитации...

   – А! – Никита Сергеевич кивнул. – Всё верно. Реабилитировали. Абакумов дело сфабриковал... Это – только начало, сынок. Дальше будет больше.

   – Но... Пап... Ты же читал документы из "Особой папки"... Пап, я не хочу, чтобы тебя потом обвиняли в предательстве, начале развала СССР и обливании грязью Сталина...

   – Серёга, а ты думаешь – я хочу? – горько усмехнулся Никита Сергеевич. – Пойми, иначе нельзя. Народ должен знать правду. Должен перестать бояться. Пойми. Ведь преступление-то было! Поэтому надо самим сказать, что оно было, а когда тебя будут спрашивать, тогда тебя уже судить будут! [3]

   – Но, папа, может быть, можно как-то по-другому? – спросил Сергей. – В той истории твой доклад на съезде расколол общество. Был разрыв отношений с Китаем. Антипартийная группа в ЦК... Ввод войск в Венгрию. Это же едва не разрушило всю мировую систему социализма. А через 50 лет тебя начали винить во всех грехах...

   – Серёжа, нельзя и на ёлку влезть, и жопу не ободрать, – жёстко ответил Никита Сергеевич. – Не получится.

   – Пап, я прошу, подумай ещё раз, нельзя ли всё-таки провести эту... "десталинизацию" общества как-то иначе? – попросил Сергей. – Чтобы, восстанавливая справедливость, не принести стране больше вреда, чем пользы? В конце концов, если мы знаем, к чему это приведёт, почему не попытаться это изменить?

   – Хорошо, – медленно кивнул Никита Сергеевич. – Я подумаю.

   Рабочий режим 1-го секретаря ЦК не всегда позволял Хрущёву самому подробно изучать документы, в огромном количестве хранящиеся на диске компьютера. Поэтому он попросил Сергея проследить по документам последствия, к которым привел сентябрьский Пленум 1953 года, на котором были приняты важнейшие решения по сельскому хозяйству. После пары дней поисков и изучения документов Сергей составил для отца нечто вроде реферата.

   В целом результаты реформы сельского хозяйства поначалу были положительные. Налоги с колхозников уменьшились, им было позволено продавать овощи и другую продукцию личных хозяйств на колхозных рынках – это вскоре улучшило продовольственную ситуацию. А вот с животноводством в будущем должна была возникнуть проблема, на которую Сергей обратил внимание отца.

   Колхозникам было вновь разрешено держать домашний скот, более того, если семья заводила в личном хозяйстве корову, налоги с приусадебного хозяйства при этом уменьшались наполовину. Эта мера должна была стимулировать рост поголовья крупного рогатого скота.

   Однако, скот надо было чем-то кормить. Желательно, чем-то дешёвым. А при отсутствии специализированных кормов самым дешёвым продуктом был хлеб. В скором будущем это должно было привести к нехватке хлеба в сельских районах, а затем и по стране в целом.

   Идея распахать целинные земли в Казахстане захватила Сергея своей грандиозностью, и, первоначально, дала хороший результат. Но, оказалось что, как и многие другие идеи отца, целинная эпопея была погублена недобросовестными исполнителями.

   А история с кукурузой за Полярным кругом вначале показалась Сергею то ли анекдотом, то ли откровенным враньём.

   – Понятно, – буркнул Никита Сергеевич, прочитав записку Сергея. – Гм... С целиной-то это я, вроде, неплохо придумал. А Лёнька, засранец, всё испортил. Это ж надо было удумать – солончаки распахать! Просто чтобы отрапортовать! Ведь знал же, гад, что ничего там не вырастет! Очковтирательством занимался!

   – Это он ещё только будет заниматься, – поправил Сергей. – Там лесополосы нужны, пап. Чтобы не выветривалось.

   – Нужны... – кивнул Хрущёв. – Только лесополосы за один год не вырастут. А хлеб стране понадобится очень скоро. Скотину-то и правда, чем-то кормить надо... – он почесал затылок. – Вот ведь... Всего не предусмотришь... Хотел-то как лучше.

   – Пап, а кукуруза действительно такая питательная? – спросил Сергей.

   – Для скота – да, особенно, если ее с горохом замешивать в силос, – пояснил Никита Сергеевич.

   – А зачем её за Полярным кругом сажать? Она же не вырастет.

   – Да мудаки потому что! – взорвался негодованием Никита Сергеевич. – Конечно не вырастет! Это ж культура южная! На Украине да в Крыму её давно выращивают. Зато на пленуме, или там, на съезде, отрапортовать можно – столько-то миллионов гектаров засажено кукурузой... А там – хоть кукуруза не расти... Она и не растёт. М-да... – Хрущёв-старший с озабоченным видом посмотрел на сына. – Надо думать, Серёга, как из этой дурости выпутываться... Кукуруза – это дело будущего, как я понял. За этим я сам прослежу, чтобы наши партийные бюрократы херни не наворотили. А вот с хлебом надо что-то придумать уже сегодня, иначе колхозники сейчас весь хлеб скотине скормят.

   – А если корма, которыми на фермах скот кормят, продавать колхозникам дешевле хлеба? – предложил Сергей.

   – Да где ж столько кормов-то взять, Серёга! И, потом, хлеб всё равно дешёвый. Кормов на всех не хватит, будут хлебом кормить. Хотя... – Никита Сергеевич хлопнул себя ладонью по колену, и его лицо просияло. – Так, записывай. Первое. Увеличить посадки кукурузы и гороха, со строгим контролем по районам, учитывая наличие необходимых климатических условий. Второе. Принять меры по обеспечению индивидуальных хозяйств кормами из расчёта одна корова на семью. Третье. Ввести дифференцированные цены на хлеб, исходя из объёма закупки.

   – Это как, па? – не понял Сергей.

   – Ну, человеку на день сколько хлеба надо? Скажем, буханка, – пояснил Хрущёв-старший. – А корове надо буханок 15-20. Значит, если человек берёт хлеба много, то по дешёвой цене он платит, ну, скажем, за первые две буханки, а остальные продаются с наценкой. Величину наценки ещё надо вычислить, конечно, но основная идея в том, чтобы кормить скот хлебом было менее выгодно, чем купить в колхозе силос. Понял?

   – Ага, – кивнул Сергей, записывая. – Пап, насчёт кормов... Я там папку видел, "Сельское хозяйство". В ней папка "Корма для животноводства". Ну, я почитал там... – Сергей открыл папку и повернул ноутбук экраном к отцу. – Ты знаешь такие травы: амарант, люпин?

   – Люпин – знаю, конечно, это цветы такие, – ответил Хрущёв-старший. – А амарант? Он разве у нас растёт?

   – Растёт, – кивнул Сергей. – Вот фотография.

   – Тю! Так это ж щирица! – обрадованно ответил Никита Сергеевич. – Коровы её хорошо едят, кстати.

   – Вот и тут о том же написано. Этот самый амарант и люпин – очень ценные кормовые культуры, – сказал Сергей. – Я не агроном, может, тебе вот эти таблицы что-то полезное подскажут, посмотри?

   Никита Сергеевич поправил сползшие очки и заглянул в экран.

   – Ого!!! Это у них такая пищевая ценность? Ни хрена себе!

   – Да, и они хорошо растут там, где кукуруза расти не может, – добавил Сергей. – Люпин хорошо растёт на бедных почвах, а это – всё Нечерноземье. У них там, в будущем, целый НИИ занимается изучением люпина, выведением его сортов и повышением урожайности, или как это называется для кормов?

   – Это очень важная информация, Серёга, – кивнул Никита Сергеевич. – Спасибо. Теперь пиши дальше:

   – Четвёртое, – продолжил Никита Сергеевич, – привлечь Комитет Партийного Контроля к проверке состояния дел в сельском хозяйстве, особенно – к проверке отчётов и докладов о проделанной работе и положении на местах. Я им покажу, как Первого секретаря ЦК дурачить! Они у меня быстро запомнят, что Хрущёв может сажать не только кукурузу!

   – Пятое. Поручить специалистам проработать вопрос с использованием люпина и амаранта в качестве кормовых культур.

   Сергей, как мог быстро, записывал за отцом.

   – Пап, тут ещё одна важная информация есть, – Сергей открыл ещё один документ. – Ты слышал про такую водоросль, хлорелла называется?

   – Хлорелла? Не, не слышал... – покачал головой Никита Сергеевич. – А что, ей тоже можно скотину кормить?

   – Вроде того. Её в будущем используют как дешёвую и питательную пищевую добавку к кормам, – ответил Сергей. – И что ещё важно, "клетки хлореллы делятся каждые двенадцать часов. Это позволяет собирать фантастические урожаи. За год с каждого гектара водной поверхности бассейнов можно снять до 600 центнеров сухой биомассы или 250 центнеров белка. Для сравнения: люцерна дает с гектара около 40 центнеров зеленой массы. А себестоимость тонны хлореллы составляет лишь несколько рублей" .[4]

   – Твою ж мать! – реакция Никиты Сергеевича была весьма непосредственной. – А наши, бл#дь, учёные, куда смотрят? А коровам-то не опасно жрать водоросли?

   – Наоборот, очень полезно, и не только коровам, – ответил Сергей. – Вот, читай.

   – Да я с экрана с трудом понимаю, – поморщился Никита Сергеевич.

   – Тогда слушай, – Сергей прочитал вслух:

   "Многолетний опыт использования хлореллы в сельском хозяйстве показал очень хорошие результаты:

   1) резко сокращается падеж молодняка до 2-5%, а его сохранность до 98%

   2) увеличивается привес при откорме до 25% – 42% -а по своим диетическим свойствам продукты приближаются к мясу домашнего скота и птицы.

   3) в пчеловодстве повышение сбора товарного меда на 30-40%

   4) увеличиваются удои коров на 20-30%,

   значительно продлевается срок хозяйственного использования животных;

   5) сокращается количество непродуктивных осеменений и сроки сервис-периода;

   6) за счет укрепления иммунного статуса и повышения резистентности организма животного, птицы полностью избавляются от таких заболеваний как туберкулез, авитаминозы, пневмония, болезни ног и др., резко снижаются затраты на ветпрепараты. Увеличивается яйценоскость на 15-30% – яйца получаются более крупные с прочной скорлупой и интенсивно окрашенным желтком.