Текст книги "Цвет сверхдержавы - красный. Трилогия (СИ)"

Автор книги: Сергей Симонов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 91 (всего у книги 176 страниц)

   – У нас в стране вообще неправильное отношение к ручному труду, – сказал Никита Сергеевич. – Ручной труд возведён в абсолют, считается «священной коровой», вроде как в Индии – лежит корова на дороге, всем мешает, всех задерживает, и все её объезжают, боятся потревожить. А ведь ручной труд неэффективен, его надо механизировать, автоматизировать всеми возможными способами.

   В СССР было около 230 заводов, выпускавших широкий спектр сельсохозяйственной техники. Заводы специализировались по видам объектов, наиболее близких между собой по технологии их производства. С 1950 конструирование новых машин было сосредоточено, главным образом, в специальных конструкторских бюро (СКБ) при некоторых заводах, в Государственном специальном конструкторском бюро по механизации культуры хлопчатника и во Всесоюзном НИИ сельскохозяйственного машиностроения (ВИСХОМ). Специальные конструкторские бюро, так же как и заводы, при которых они находились, были специализированы по группам машин, родственных в отношении их конструкции, материалов и технологии производства. Так, СКБ при Люберецком заводе специализировалось по сеноуборочным, коноплеуборочным и льноуборочным машинам; СКБ при заводе «Ростсельмаш» – по прицепным комбайнам и машинам для уборки кукурузы и подсолнечника; СКВ при заводе имени Октябрьской революции – по плугам; СКБ при заводе «Красная Звезда» – по сеялкам и т. д.

   Уже в течение 1946 – 50 гг было освоено и принято в производство свыше 150 новых усовершенствованных с.-х. машин. При этом мощность отрасли оставалась недостаточной.

   Сентябрьский пленум ЦК КПСС 1953 г. поставил новые задачи повышению уровня механизации работ в колхозах. В соответствии с решениями Сентябрьского Пленума ЦК КПСС на каждую пятилетку начали разрабатывать проекты Системы машин, которые следовало разработать и освоить их выпуск для нужд сельского хозяйства страны.

   Сложность задачи заключалась в широком разнообразии требуемой сельхозтехники, а также в сложных условиях эксплуатации и недостаточном уходе за техникой, из-за чего заводы не успевали восполнять её потери.

   Тем не менее, номенклатуру выпускаемой сельхозтехники расширяли и обновляли, в частности – освоили выпуск ромбовидных плугов, за счёт использования которых снижалось потребное тяговое усилие при пахоте. (http://svistun.info/zemledelie/182)

   В этих условиях к 1957-58 году выявилась проблема в существующей системе МТС. Изначально созданные решением Ленина, МТС были центрами распространения механизации в сельском хозяйстве, его движущей силой, в буквальном смысле. При этом МТС за свою работу взимали с колхозов часть урожая в оплату, по установленным правительством расценкам. Колхозы по существу обкладывались двойным налогом: определяемыми государством обязательными поставками доли урожая и оплатой услуг МТС по ценам, определяемым государством.

   С укреплением командно-административной системы в 30-х гг. система МТС разрослась и бюрократизировалась. Машин в МТС становилось все больше, при этом эффективность использования техники снижалась. Как и всякое государственное бюджетное предприятие, МТС всеми силами выбивали фонды на закупку машин. «Возникал замкнутый круг: МТС «осваивали» все больше средств, заказывали все больше техники, промышленные министерства по их заказам производили все больше машин и механизмов, техника частично использовалась по назначению, остальное ржавело на складах и по истечении записанного в регламент срока, списывалось в утиль. Затем выбивались новые фонды, «закупались» новые машины. И так без конца.» (Цитируется по С.Н. Хрущёв «Реформатор»)

   Вопрос об эффективности МТС поставил академик, экономист Алексей Матвеевич Румянцев, главный редактор партийного журнала «Коммунист». Еще до ХХ съезда, зимой 1955-56 гг он прислал в Хрущёву записку с предложением упразднить МТС и оставить на селе только одного хозяина – колхоз / совхоз, передав всю технику с баланса МТС на баланс колхозов. По свидетельству помощника Первого секретаря ЦК по сельскохозяйственным делам Андрея Степановича Шевченко, Никита Сергеевич записку прочёл внимательно, но ничего не предпринял и ничего не сказал. Шевченко решил, что предложение Румянцева отброшено и позабыто.

   Хрущёв ничего не забыл, он думал, анализировал, затребовал справки, вчитывался в них, снова раздумывал, запрашивал новые документы и статистические отчеты.

   По статистике выходило, что в сравнении совхозами, которые сами распоряжались техникой, колхозная продукция: зерно, хлопок, сахарная свекла – получаются в два – два с половиной раза дороже. Он поначалу предположил, что колхозы на этом зарабатывают. Они, пусть и формально, не государственные, а кооперативные предприятия. Никита Сергеевич попросил представить ему развернутую информацию по структуре доходов колхозов. Оказалось, что колхозы только теряют, ничего не зарабатывая. Причина – нерациональное использование техники.

   Выяснив причину, Хрущёв углубился в изучение истории по «документам 2012», и обнаружил, к своему удивлению, что история повторяется один в один. Из «документов» он узнал, что вначале предполагалось перевести МТС на хозрасчёт, для чего была назначена комиссия. Затем, под влиянием изучаемой статистики, сам же Никита Сергеевич, не дождавшись окончания работы комиссии, предложил, в соответствии с предложением академика Румянцева, передать всю технику из МТС в колхозы.

   В стране на этот момент было 8 тысяч МТС с 1 миллионом 700 тысячами тракторов, не считая других машин, в них было занято около двух миллионов человек.

   В «той истории» закон о передаче техники в колхозы и ликвидации МТС был принят 31 марта 1958 года Верховным Советом СССР, как обычно, единогласно. При этом та часть сельхозпродукции, которой ранее оплачивались услуги МТС, продолжала, по требованию Министерства финансов, изыматься из колхозов в счёт государства – иначе нарушилось бы продовольственное снабжение городов, ведь МТС сами эту продукцию полностью не потребляли, а будучи государственными организациями, сдавали государству. Фактически, высвободившаяся часть урожая конфисковывалась, а реформа с упразднением МТС становилась с самого начала бессмысленной. Колхозы продолжали фактически выплачивать аренду за технику, которую им предстояло выкупать.

   – Первая ошибка, – отметил Никита Сергеевич, продолжая читать дальше.

   Далее было предложено вовсе отказаться от обязательных госпоставок колхозной продукции государству и перейти к госзакупкам. За что и проголосовали на Пленуме 16–17 июня 1958 г, опять-таки единогласно. При этом колхозам простили долги и недоимки.

   Платили теперь за не сдаваемый, а продаваемый государству хлеб по-прежнему мало, столько, сколько Министерство финансов считало возможным заплатить.

   Согласно закону от 31 марта 1958 г, колхозникам предстояло выкупить у МТС технику по сниженным ценам в течении двух-трех, но не более пяти лет. При этом слабые колхозы могли машины и не покупать, их продолжали бы обслуживать МТС. Однако денег в бюджете не хватало, потому финансисты решили, что хорошо бы всё вернуть за год, причем обязать «покупателей» расплатиться не в рассрочку, а полностью и единовременно. И это при том, что «неделимые фонды колхозов в 1958 году составляли примерно 25 миллиардов рублей, а стоимость передаваемых им машин, с учетом износа, оценивалась в 18–20 миллиардов рублей» (Цитируется по С.Н. Хрущёв «Реформатор»)

   – Левая рука не знает, что творит правая, – крякнул Хрущёв. – Решаем одно, делаем другое, выходит третье. Вот уж воистину, хотели как лучше, а получилось как всегда.

   Результат вышел предсказуемый. В колхозах механизаторы не стали работать лучше, зарплата у них упала, в результате кое-кто вообще ушёл в город. Потребность в технике не понизилась, а, начиная с 1960 года, повысилась. Если в МТС технику грамотно хранили и более-менее квалифицированно ремонтировали, то во многих колхозах дом механизатора безошибочно вычислялся по градиенту увеличения плотности разбросанной по улице сельхозтехники.

   Пришлось принимать меры по увеличению производства сельхозмашин. Следом устранили и финансовые «перекосы», в 1961 году колхозам списали остававшиеся долги за переданную технику, снизили цены на сельскохозяйственные машины, запасные части к ним, горючее и смазочные материалы. (До этого момента – описание того, что происходило в реальной истории. Если кто не обратил внимания.)

   – Ну и бред получился... – Никита Сергеевич озадаченно почесал лысину. – И что теперь с этим идиотизмом делать?

   С одной стороны, часть техники в МТС ржавела и не использовалась. С другой – МТС фактически были монополистами, другой структуры, оказывающей услуги колхозам, не существовало. К закупкам техники и её последующему обслуживанию колхозы были не готовы, ни финансово, ни технически. Предстояло найти выход, как сделать МТС рентабельными и интенсифицировать их работу, одновременно снизив затраты колхозов на технику и, следовательно, себестоимость колхозной продукции.

   Ситуация частично улучшилась после введения системы перекрёстного премирования. Теперь и в МТС работники оценивали работу друг друга, и колхозы могли оценивать их работу, как в целом, так и на уровне отдельного тракториста или механизатора. Точно так же и трактористы МТС могли оценивать работу колхозников, с которыми они работали. (АИ)

   Производительность труда начала заметно расти, как в МТС, так и в колхозах.

   С эксплуатацией и ремонтом используемой техники разобрались относительно быстро, использовав комбинацию системы перекрёстного премирования и идеи Худенко: оплата труда ремонтной бригаде производилась по принципу – чем меньше техника ремонтируется, тем больше заработная плата ремонтников. То есть, ремонтник получал зарплату с каждого часа работы техники в поле, а не с часа ремонта. При этом ремонтник мог, согласно новой системе премирования, поощрить тракториста или механизатора, бережно эксплуатирующего технику, выписав ему премию, фактически, «за своё безделье». (АИ)

   За наведение порядка в МТС взялись серьёзно. Прежде всего, пересмотрели регламентные сроки, по истечении которых техника списывалась. Провели ревизию имеющейся техники, причём учитывалось и количество, и техническое состояние, работоспособность и комплектность. А затем на руководителей МТС наложили штрафы в размере стоимости неисправной техники, ржавеющей на складах. (АИ) Ни на какие регламенты и сроки списания внимания не обращали, ссылки на них не принимались, ревизия проводилась по всей технике, взятой на баланс после 1950 года.

   Лето и осень 1957 года на предприятиях Минсельхозмаша долго называли «годом МТСовских толкачей» – ошарашенные штрафами директора МТС пытались любыми путями найти запчасти для неисправной техники. (АИ)

   Но МТС остались, и перестроили свою работу в сторону большей эффективности, да ещё и начали оказывать услуги по ремонту колхозам, выкупившим технику, а также занялись ремонтом личных автомобилей и мотоциклов граждан. В сельской местности эта услуга оказалась востребованной. Разнообразный парк станочного и прочего оборудования, передаваемого в МТС после переоснащения госпредприятий, позволял проводить почти любые работы – хоть токарные, хоть фрезерные, хоть сварочные. (АИ)

   Оставалось решить, как снизить себестоимость колхозной продукции. Колхозы получили право самостоятельно покупать сельхозтехнику, подобно совхозам, и в дальнейшем обслуживать её либо так же самостоятельно, либо заключить договор на обслуживание с той же МТС. В этом случае, колхоз, закупивший технику и обслуживающий её самостоятельно, включался в план заводских поставок запчастей наравне с МТС и совхозами. Общее количество заказываемой сельхозтехники от этого «взрывообразно» не увеличилось.

   Прежде всего, МТС после перетряски стали заказывать существенно меньше техники, предпочитая интенсифицировать её использование. В то же время колхозы закупать технику для самостоятельного использования не спешили, предпочитая по-прежнему работать с МТС, но за счёт системы перекрёстного премирования выстраивать взаимоотношения более эффективно.

   Система работала строго на добровольных началах: хочешь – покупаешь, не хочешь – арендуешь, невзирая ни на какие потуги Министерства финансов «ускорить» и «расширить» этот процесс. Министру финансов Арсению Григорьевичу Звереву Хрущёв настрого запретил вмешиваться:

   – В этот процесс, Арсений Григорьевич, не лезьте, – сказал Никита Сергеевич. – Иначе я знаю, что получится, просчитал уже.

   За счёт этого в части хозяйств, где сумели правильно организовать работу и взаимодействие с МТС, себестоимость продукции снизилась практически до уровня совхозной. Получилось не везде, и не сразу, но начало получаться.

   Колхозам также было разрешено преобразовываться в совхозы. Именно разрешено, а не приказано в принудительном порядке. Для колхозников в этом были свои плюсы: если в колхозах их оплата труда зависела от урожая, то совхозные рабочие получали твёрдую зарплату. С другой стороны, совхоз, как госпредприятие, в новых условиях имел заметно меньше экономической свободы, чем предоставлялось колхозу, как сельскохозяйственному кооперативу.

   Если раньше «экономическая свобода» колхоза во многом была фикцией или зависела от настроения левой ноги местного партийного начальства, то с 1954 года многое изменилось. Таким образом, люди могли выбирать: оставаться в колхозе или преобразовать его в совхоз.

   Для повышения эффективности сельскохозяйственного производства колхозам было разрешено объединяться в крупные районные комбинаты, а также заключать прямые договора на поставку продукции госпредприятиям. При этом продукция, поставленная госпредприятию по прямому договору, засчитывалась в счёт обязательных госпоставок. Госплан так или иначе учитывал всю произведённую продукцию, а учётно-логистическая цепочка посредников при прямых договорах сокращалась. Обычно по прямым договорам поставлялись овощи, мясо, молочные продукты.

   Фактически при заключении прямого договора колхоз мог стать подсобным хозяйством при крупном госпредприятии. При этом предприятие не только закупало продукцию у колхоза, но и могло взамен поставлять ему, например, сельхозинвентарь. На любом, даже военном предприятии, было несколько цехов по производству какого-нибудь ширпотреба, вроде тазов, кастрюль, чайников, а то и стиральных машин, холодильников и т. п. Поэтому в домах колхозников после заключения прямых договоров стала заметно быстрее появляться бытовая техника.

   Получалось, что успешный опыт создания МНПО распространили и на отношения между городом и деревней.

   Следующим логическим шагом было образование единой структуры агропромышленного района-комбината, объединяющего под общим руководством совета директоров все предприятия района, а то и области, государственные и кооперативные, при безусловном подчинении районному или областному Госплану в вопросах распределения плановых заданий.

   Из белорусских Мышковичей, как и предложил Хрущёв, поехали в подмосковный Балашихинский район, в деревню Чёрная, в колхоз имени Кирова, к Ивану Андреевичу Снимщикову.

   «В 1952 году он был избран шестнадцатым за пять лет председателем развалившегося хозяйства в восемьдесят работников, занимавшего последнее место в области по всем показателям. Снимщиков сумел вывести колхоз в передовики. Его колхозники брались за любое дело, которое могло принести деньги. Расплетали старые канаты, валявшиеся на земле в портах Риги, Архангельска и Владивостока, и делали из них каболку для нужд строителей и электриков, шили матрасы, делали соки и джемы из загубленных овощебазами фруктов и овощей, штамповали пластмассовую тару для парфюмерных фабрик. Все это продавали по «договорным ценам», что давало средства на развитие основного бизнеса – животноводства и растениеводства, строительство и благоустройство.» (Цитируется по http://m.forbes.ru/article.php?id=12934)

   За счёт этого председатель платил своим работникам двойную зарплату и катал доярок по Черному морю на теплоходах.

   Хрущёв специально привез к нему в хозяйство Мацкевича, чтобы продемонстрировать, чем можно занять людей, высвободившихся после внедрения безнарядно-звеньевой системы организации и оплаты труда по схеме Худенко.

   Министр с интересом осмотрел колхоз Ивана Андреевича, пообщался с колхозниками, осмотрел заводик по переработке овощей и фруктов, построенный Снимщиковым в колхозе. Инициативность Снимщикова, передававшаяся от него остальным колхозникам, Мацкевичу понравилась.

   – Ваш опыт, Иван Андреевич, очень интересен, и стране, безусловно, пригодится, – сказал министр. – Было бы хорошо, если бы вы нашли время составить небольшое методическое пособие, вроде учебника для председателей колхозов, как и на чём люди могут заработать деньги на развитие своего общего хозяйства.

   – Да я ж не писатель, – озадаченный Снимщиков почесал в затылке. – Да и недосуг мне, посевная на носу, работать надо!

   – Так не прямо сейчас, Иван Андреич, зимой вам в помощь журналиста направим, – предложил Хрущёв. – Вы ему диктовать будете, только основные положения, по сути – случаи из своей жизни припомните. А потом прочтёте, что у него получится, да поправите, где надо.

   Снимщиков отнёсся к идее написания учебника с истинно крестьянским скептицизмом, но обещал «до зимы подумать». Забегая вперёд, учебник он всё-таки написал. (АИ)

   Изучая «документы 2012», Никита Сергеевич с ужасом узнал, к чему привёл его знаменитый призыв в мае 1957 года «той истории»: «Догнать и перегнать Америку по производству мяса, молока и масла за 3,5 года» (В большинстве источников называется дата апрель 1957. Реально это было сказано 22 мая 1957 года в Ленинграде на зональном совещании работников сельского хозяйства http://foto-history.livejournal.com/2889142.html)

   Ему казалось, что организационными и пропагандистскими мерами, подобно тому как это делалось в 30-е годы, можно достичь больших результатов.

   Его непродуманная идея была ещё более усугублена чиновничьим дуроломством, массовыми приписками, глупой и неумеренной пропагандой.

   В августе 1958 года было принято постановление ЦК КПСС по РСФСР «О запрещении содержания скота в личной собственности граждан, проживающих в городах и рабочих поселках». Оно ударило по огромному количеству семей, державших в своих хозяйствах в тысячах маленьких городков и поселков домашний скот – коров, овец, коз. Полусельский быт позволял им снабжать себя собственными продуктами питания.

   Местные власти, партийные руководители районов и областей, выполняя невыполнимую задачу «догнать и перегнать», заставили миллионы людей отказаться от скота, содержащегося в личной собственности, и продать его государству по назначенной цене. При этом была сломана саморегулирующаяся система продовольственного снабжения населения, уничтожено все поголовье скота. На короткий срок объёмы мясозаготовок значительно выросли, позволив партийным бюрократам красиво отрапортовать и получить очередные ордена Ленина и звания Героев Социалистического Труда.

   Лозунг «Догоним и перегоним!» обернулся необратимой утратой. Население, освободившись от тяжёлого труда по содержанию домашнего скота, быстро отвыкло от этой работы, полагаясь отныне только на государственную торговлю. Был сломан традиционный уклад жизни более десяти миллионов людей. Потом эта преступная практика была распространена партийными органами и на личный скот колхозников.

   Но пагубные последствия гонки за Америкой продолжались. Началась кампания приписок и прямого очковтирательства в сельском хозяйстве. Причём в аппарате ЦК об этом знали. Сданный скот учитывался дважды, руководителей хозяйств заставляли сдавать государству даже семенное зерно, – всё ради того, чтобы «дать» нужную цифру перевыполнения плана.

   Скот оставляли не на откормочных площадках приемных пунктов, а в самих колхозах. Проходит время, и тот же скот сдавали во второй раз, но при этом сдавали не привесы, а опять чистый вес. Второй раз сдавали тех же коров, второй раз за них получали деньги, а в центр шли отчеты об увеличении производства мяса в два раза. Или в соседней области покупали мясо и масло и сдавали их в счёт плана своей области.

   Часто колхозы и совхозы покупали в государственной торговле мясо и масло и сдавали его как собственную продукцию, улучшая статистическую отчетность, но на полках магазинов ничего не прибавлялось. Административный нажим привел к разбалансированию сельскохозяйственной экономики, росту злоупотреблений, обману, возвышению беспринципных руководителей и репрессиям против тех, кто пытался донести до Центра правду. (подробнее о злоупотреблениях http://foto-history.livejournal.com/2889142.html)

   Апофеозом этой гонки за призраком изобилия стало самоубийство первого секретаря Рязанского обкома КПСС Алексея Николаевича Ларионова. Но он хотя бы нашёл в себе мужество расплатиться жизнью за преступление против народа. А его подельник, первый секретарь Кировского обкома Александр Павлович Пчеляков в феврале 1961 года был всего лишь снят с должности и выведен из состава бюро обкома за «серьезные ошибки, допущенные в руководстве сельским хозяйством». (http://foto-history.livejournal.com/2889142.html)

   За прошедшие 3 с лишним года после октября 1953-го, Никита Сергеевич, постоянно пропускавший через себя полученную информацию, сам не заметил, как постепенно изменился. Он научился оценивать свои дела, и действия других партийных руководителей как бы с двух позиций – жителей дня сегодняшнего и дня будущего.

   Теперь, вчитываясь в сухие цифры отчётов и анализируя графики показателей животноводства, читая о массовых приписках и процветающем обмане, он был в шоке.

   – И на этих... я полагался? С этими... хотел коммунизм построить? – Хрущёв чувствовал, как на лысине встают дыбом давно выпавшие волосы.

   Первым делом он собрал руководителей Госплана и Госэкономкомиссии Николая Константиновича Байбакова и Максима Захаровича Сабурова, начальника Центрального Статистического управления при Совете Министров СССР Владимира Никоновича Старовского, председателя Комиссии Государственного контроля Георгия Васильевича Енютина, председателя Комитета Народного контроля Николая Михайловича Шверника (АИ, см. гл. 02-08), Генерального прокурора СССР Романа Андреевича Руденко, министра внутренних дел Николая Павловича Дудорова, председателя КГБ Ивана Александровича Серова, и секретаря ЦК КПСС Александра Николаевича Шелепина, отвечавшего в ЦК за сельское хозяйство (АИ, см. гл. 02-08)

   Ознакомив собравшихся с уже выявленными на весну 1957 года фактами приписок и подачи недостоверных сведений, (не стоит думать, что приписки изобрели после 22 мая 1957 года, они были и до того) Хрущёв потребовал усилить контроль за деятельностью партийных и советских органов на местах.

   – Запомните раз и навсегда, у нас неприкасаемых нет и не может быть! – он приложил по столу увесистым кулаком. – Закон един для всех. Если кто этого не понял – прокуратура разъяснит.

   Вскоре удар хрущёвского кулака был подкреплён Постановлением ЦК КПСС и Совета Министров СССР от 20 мая 1957 г. «Об усилении ответственности партийных и хозяйственных руководителей» (АИ). Ключевым моментом в Постановлении был фактический отказ от концепции «непотопляемой номенклатуры». Проштрафившемуся, пойманному на приписках или взятках руководителю отныне запрещалось занимать любые руководящие должности, на срок от 5 лет до пожизненного. Учитывая, что подобные деятели часто ничего по жизни не умели, кроме как руководить, наказание было более чем жёсткое.

   Контроль за выполнением Постановления был возложен на прокуратуру, Комиссию Государственного контроля и Комитет Народного контроля, объединивший КПК и Народный контроль под единым командованием Н.М. Шверника, («Народ и партия – едины!» не на словах, а на деле.)а также на первичные партийные организации.

   Обкомы и горкомы партии вздрогнули. Рядовые коммунисты и народ, напротив, восторженно приветствовали постановление. Вскоре полетели первые головы – Народный контроль начал действовать. Полномочия народным и партийным контролёрам были даны такие же, как контролёрам Госконтроля. (А не так, как в реальной истории, беззубый Народный контроль ничего не мог)

   На зональном совещании 22 мая 1957 г. в Ленинграде Никита Сергеевич лично зачитал собравшимся текст Постановления от 20 мая и разъяснил, что партия и правительство шутить не намерены.

   «Догнать и перегнать Америку» он, разумеется, призывать не стал. Вместо этого Хрущёв предложил эволюционный путь развития животноводства и птицеводства. Он объявил о снятии сельскохозяйственных налогов с многодетных семей и с жителей малых городов и посёлков, имеющих личные приусадебные хозяйства. Подтвердил курс на продолжение стимулирования личных хозяйств. Имелась в виду практика последних лет (АИ) с бесплатным обеспечением кормами личных приусадебных хозяйств в обмен на сдачу государству одного из выкормленных животных.

   Впрочем, Никита Сергеевич предупредил:

   – Некоторые особо хитрожопые граждане пытаются государство обманывать. Своего телёнка или поросёнка кормят как на убой, а предназначенному на сдачу государству дают что осталось. Так вот, товарищи, в таких случаях заготовителям дано указание забирать того поросёнка, который толще и тяжелее. Нормы снабжения домашнего скота рассчитаны научно, поэтому извольте не экономить и кормите скотину поровну.

   Хрущёв поставил задачу аккуратно:

   – Для построения материальной базы коммунизма необходимо улучшить снабжение населения продуктами питания, выйти в обеспечении продуктами на уровень передовых стран мира. Но делать это надо постепенно, не надрывая силы сельских тружеников, не нанося вреда животноводству. Поэтому приоритетом в ближайшие пять или десять лет считаю безусловное выполнение плановых заданий. Перевыполнение планов нашей целью не является. Планы составляются на научной основе, они сбалансированы, и учитывают реальные возможности народного хозяйства. Перевыполнение на два, три, пусть на пять процентов допускаю, но если кто-то из руководителей захочет получить орден и будет нагибать народ на перевыполнение плана на десять и более процентов – будем наказывать.

   – Особо обращаю внимание партийных и хозяйственных руководителей на недопустимость приказного командования населением. Некоторые товарищи считают, что у населения можно отобрать личный домашний скот или добровольно-принудительно заставить этот скот сдать на мясо. За такие фокусы будем отбирать партбилеты! Личное и колхозное прошу не путать.

   Ещё одним способом подъёма животноводства стала освоенная трансплантация эмбрионов крупного рогатого скота, свиней и овец. Первые опыты по этому направлению проводились в Полтавском НИИ свиноводства академиком Алексеем Владимировичем Квасницким еще в 1950-м г, на год раньше чем в США. Вмешательство Т.Д. Лысенко в «той истории» приостановило эту перспективную работу на 25 лет.

   (http://agrosev.narod.ru/page149itemid2504number80.htm, http://100v.com.ua/ru/Kvasnickiy-Aleksey-Vladimirovich-person)

   В том же году во ВНИИ овцеводства и козоводства А.И. Лопыриным и Н.В. Логиновой были получены ягнята-трансплантаты. Аналогичные эксперименты с ягнятами проводились профессором В.Д. Козловым в заповеднике Аскания-Нова.

   Трансплантация эмбрионов делала пока ещё первые шаги, переносили по одной яйцеклетке за один раз, но это уже позволило увеличить рождаемость высокопродуктивных пород коров в 21 раз, свиней в 8 раз, овец в 12 раз. Элитное животное не тратило время на беременность и кормление, а сразу переходило к новой овуляции. Это позволяло относительно быстро улучшать породу, меньше завися от капризов природы при селекции.

   (Методика процесса описана здесь http://gup-veles.ru/publication/metodika_transplantacii_jembrionov/)

   Никита Сергеевич, узнав об этой технологии, весьма заинтересовался. Приехав в НИИ свиноводства в Полтаву, он долго расспрашивал академика Квасницкого об особенностях пересадки эмбрионов, сам наблюдал за процессом.

   Крупные, откормленные элитные свиньи привели Хрущёва в восторг. Он попросил Квасницкого подготовить доклад для зонального совещания животноводов. Затем этот доклад был распространён как по научным учреждениям животноводства, так и в совхозах и колхозах. Хрущёв назначил академика Квасницкого руководителем государственной программы эмбриональной трансплантологии. Постановлением ЦК и Совета Министров на программу были выделены средства, подключены несколько крупных НИИ, в том числе – НИИ космической медицины, занимавшийся разработкой и внедрением в производство специальных катетеров. (Катетер Фолея http://www.apexmed.ru/catalogue/kateter-foleya-trehhodovoj-apexmed.html). Программа предусматривала развитие не только свиноводства, первоочередное внимание уделялось освоению эмбриональной трансплантологии крупного рогатого скота, а также овец и коз.

   Хрущёва в поездках обычно сопровождали фотографы и кинооператор, снимавшие его для официальной хроники, для газет, а позже – и для телевидения. В Полтаве его тоже снимали, а по возвращении в Москву для газет понадобилось отобрать несколько фотографий. Будучи в хорошем настроении после поездки, Никита Сергеевич сам отбирал снимки, выбирая те, на которых свиньи вышли получше.

   Отобранные фотографии он вручил главному редактору «Правды» Павлу Алексеевичу Сатюкову (http://www.knowbysight.info/SSS/08803.asp) и, посмеиваясь, предложил:

   – Вот этот снимочек, с хрюшками, в газете подпишите: «Третий слева – Н.С. Хрущёв». Лет через пятьдесят западные коллекционеры за такую газету с фотографией миллионы долларов отваливать будут.

   Сатюков обомлел и только беззвучно шевелил губами, не зная, что сказать.

   Само собой, такой подписи в газете давать не стали.

   Внедрение трансплантации эмбрионов, конечно, не означало, что численность общесоюзного колхозного стада в несколько дней увеличится в 20 раз, и Хрущёв это хорошо понимал. Однако эта технология позволила постепенно снизить цены на новорожденных телят, поросят, ягнят. А снижение цен позволило начать животноводческий эксперимент.

   Никита Сергеевич с удовлетворением отметил, что программа бесплатного снабжения населения кормом для скота в обмен на одного из двух откармливаемых животных начала давать хорошие результаты. Следующим логическим шагом стала бесплатная выдача телят, поросят, ягнят населению на откорм. То есть, любой гражданин СССР, преимущественно, в сельской местности или в небольшом городе / посёлке, где была индивидуальная застройка, мог оформить договор, бесплатно получить трёх телят или поросят, и откармливать их бесплатным кормом. По достижении установленного в договоре живого веса двух телят или поросят из трёх гражданин сдавал в заготконтору, а одного – оставлял себе, как плату за труд.