Текст книги "Цвет сверхдержавы - красный. Трилогия (СИ)"

Автор книги: Сергей Симонов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 78 (всего у книги 176 страниц)

   Голова южновьетнамского диктатора разлетелась на части. Рядом с Зьемом упал один из его охранников. Пользуясь возникшей паникой, снайперы сделали ещё несколько результативных выстрелов, уничтожив охрану диктатора.

   В возникшей суматохе Ха Минь Чи скрылся.

   К сожалению, смерть южновьетнамского диктатора не означала автоматической победы оппозиции. При поддержке американцев власть захватил брат убитого диктатора, глава тайной полиции Нго Динь Нью. Но успешное покушение на Зьема и последовавшие за этим репрессии против подпольщиков ускорили формирование партизанских отрядов Вьетминь-компо, а ДРВ уже с 1957 года начала расширять свою помощь этим отрядам, посылать северовьетнамские подразделения для их усиления, инструкторов для тренировки подпольщиков. (В реальной истории окончательное решение на объединение страны военным путём было принято Хо Ши Мином лишь в начале 1959 года.)

   Северный Вьетнам, таким образом, стал естественным проводником для расширения коммунистического влияния в Индокитае. Отсюда агенты Коминтерна переходили на территорию Лаоса и Камбоджи, где вели свою борьбу местные коммунистические партии.

   В Лаосе по результатам франко-лаосского соглашения 1953 г. установилась конституционная монархия. Королём Лаоса стал Сисаванг Вонг. (http://ru.wikipedia.org/wiki/Сисаванг_Вонг) В целом за власть в стране боролись три группировки, возглавляемые аристократами. Лидером «нейтралистов» был принц Суванна Фума, ставший премьер-министром при короле. Правое крыло возглавлял принц Бун Ум, а левые силы объединись в «Патриотический фронт Лаоса» (Патет-Лао), возглавляемый Кейсоном Фомвиханом и принцем Суфанувонгом.

   Принц получил инженерное образование в 30-х годах во Франции. Там же он ознакомился с идеями марксизма, позже работал инженером во Вьетнаме и Лаосе, руководя строительством мостов и дорог. В период работы во Вьетнаме он стал последователем Хо Ши Мина и окончательно примкнул к коммунистическому движению, за что получил прозвище «Красный принц».

   Женевские соглашения 1954 года могли бы стать основой для мирного урегулирования по всей территории Индокитая. Но 21 июля 1954 года президент Эйзенхауэр заявил, что США «не считают себя связанными» решениями Женевского совещания, а 8 сентября в Маниле был подписан договор о создании антикоммунистического военного блока СЕАТО. Лаос в него не входил.

   Государственный секретарь США Джон Фостер Даллес заявил, что США будут «защищать Лаос в соответствии с Манильским договором, бороться против деятельности коммунистов». Таким образом, под влиянием пещерного антикоммунизма Даллеса мирный процесс в Индокитае был заблокирован.

   Уже весной 1953 года сформированная левыми силами Народно-освободительная армия Лаоса начала одерживать первые победы. К середине 50-х она контролировала провинции Самныа, Пхонгсали, а также – частично – Сиангкхуанг и Луангпхабанг.

   С 21 марта 1956 года премьер-министром в королевском правительстве стал принц Суванна Фума. 10 апреля между правительством и левой оппозицией были подписаны соглашения, по итогам которых в апреле 1957 года было сформировано новое правительство, уже с участием Патриотического фронта.

   Но на этом проблемы Лаоса не закончились. ЦРУ готовило кампанию по дестабилизации коалиционного правительства национального единства и созданию управляемого извне кризиса с целью захвата власти.

   Ивану Александровичу Серову этот план ЦРУ был известен лишь в общих чертах, поэтому провести какие-либо точечные операции с гарантированным результатом не представлялось возможным. Из «документов 2012» была известна лишь цепочка исторических событий, и она не предвещала народу Лаоса ничего хорошего.

   Положение осложнялось и тем, что между СССР и Лаосом в то время ещё не существовало официальных дипломатических отношений. Действовать решили через Коминтерн при посредничестве Хо Ши Мина. Премьер-министр принц Суванна Фума в это время ещё не осознал пагубность сотрудничества с американцами (В реальной истории это понимание пришло к нему лишь январе 1961 года после множественных государственных переворотов, организованных ЦРУ при пособничестве правых сил во главе с Фуи Сананиконом и принцем Бун Умом)

   Помог личный авторитет и посредничество Хо Ши Мина. Лидеры движения Патет-Лао Суфанувонг и Кейсон Фомвихан согласились встретиться с эмиссаром Коминтерна на территории Вьетнама в приграничном районе. Помимо агентов Коминтерна во встрече участвовал и сам Хо Ши Мин. Советскую сторону представлял министр иностранных дел Громыко, чьё присутствие придавало встрече ещё более официальный характер.

   Хо Ши Мин передал Суфанувонгу некоторые документы, добытые КГБ. С их помощью удалось вскрыть отдельные факты подготовки правого переворота. Андрей Андреевич Громыко высказал пожелание советского руководства установить дипломатические отношения с Лаосом, и заверил, что движение Патет Лао получит поддержку Москвы по линии Коминтерна. Хо Ши Мин также подтвердил, что ДРВ продолжит оказывать поддержку Патриотическому фронту Лаоса.

   Суфанувонг и Кейсон Фомвихан реагировали сдержанно. Коминтерн в его новой реинкарнации появился слишком недавно, и ещё не успел себя зарекомендовать. Они больше верили Хо Ши Мину, которого знали лично.

   Такое развитие событий советская разведка предусмотрела. По рекомендации советского министра Хо Ши Мин попросил Суфанувонга убедить премьера Суванну Фума не подавать в отставку в связи с возможными обвинениями депутатов Национального собрания в уступках правительства нажиму левой оппозиции. (Именно отставка премьера Суванна Фума запустила цепь событий правительственного кризиса 30 мая 1957 года в Лаосе), а также ни в коем случае не идти на политическое сотрудничество с лидерами правых братьями Фуи, Уном и Нгоном Сананиконами.

   В это время активные действия Патет Лао были нежелательны. Они могли сорвать процесс подготовки Вьентьянских соглашений (подписаны 2 ноября 1957 года) признававших Патриотический фронт легальной политической партией с правом парламентской деятельности, запрещавших репрессии в отношении его членов, и провозглашавших нейтралитет Лаоса.

   – Если сейчас Патет Лао возьмёт власть вооружённым путём, – прямо сказал Хо Ши Мин, – Соединённые Штаты вероятнее всего организуют прямое вооружённое вмешательство. Они сильны, противостоять им будет сложно. Если же Патет Лао станет легальной политической силой и войдёт в состав правительства, мы выбьем у Эйзенхауэра аргумент о вмешательстве с целью недопущения распространения коммунизма.

   – И вы считаете, что он в этом случае остановится? – скептически спросил Кейсон Фомвихан.

   – Разумеется, нет, – покачал головой Хо Ши Мин. – Но в этом случае ему придётся ограничиться заговором ЦРУ и привлечением правых во главе с Сананиконом. А этим действиям мы уже можем противостоять на равных. Тем более, нам поможет Коминтерн. Мы выследим агентов ЦРУ, потому что знаем, с кем они будут контактировать. Установить наблюдение за Сананиконом не сложно.

   – Агенты ЦРУ действуют под прикрытием посольств, у них дипломатическая неприкосновенность, – сказал Суфанувонг. – Что мы сможем с ними сделать?

   – Мы сможем воздействовать на тех, кто с ними контактирует, – ответил эмиссар Коминтерна, похожий на обычного крестьянина вьетнамец, представившийся как «товарищ Нгуен» (Более половины жителей Вьетнама носят фамилию Нгуен, это псевдоним круче, чем у нас Иванов). – Включая Сананикона и принца Бун Ума. Сорвём подготовленный ими заговор в тот момент, когда им поздно будет что-то менять. При этом правительство Лаоса будет иметь доказательства подрывной деятельности ЦРУ и сможет выслать американцев из страны.

   – Они пришлют других, – вздохнул Суфанувонг.

   – Конечно. Но им придётся начинать всё сначала, – ответил Хо Ши Мин.

   – К тому же, уже после того, как вы вышлете раскрытых шпионов из страны, с ними может что-нибудь случиться..., – многозначительно добавил «товарищ Нгуен». – Какая-нибудь... неприятность, скажем так. Ведь они уже не будут на территории Лаоса, и ваше правительство не будет нести ответственность за их безопасность.

   – Уж не хотите ли вы сказать, что Коминтерн может достать этих шпионов даже на территории Соединённых Штатов? – спросил Фомвихан.

   – У нас довольно большие возможности, – скромно сказал Нгуен. – Хотя, конечно, на территории США работать сложно, коммунистов там не жалуют, и опереться не на кого.

   Суфанувонг и Фомвихан переглянулись.

   – Хорошо, – сказал «Красный принц». – Мы согласны сотрудничать с Коминтерном.

   – С вами будут сотрудничать вьетнамские коммунисты, которых вы знаете лично, – заверил его Хо Ши Мин.

   – Но ведь Сананикон и его сторонники не успокоятся, – заметил Кейсон Фомвихан. – А среди армейских офицеров у них много последователей.

   – Нам понадобится помощь лаосских коммунистов, чтобы выявлять сторонников Сананикона и пособников ЦРУ, – сказал товарищ Нгуен. – Если мы наладим сбор информации, связь и взаимодействие, эти люди перестанут быть проблемой. Ведь у них тоже могут начаться... неприятности.

   Таким образом было налажено сотрудничество Патриотического фронта Лаоса с Коминтерном. Благодаря совместным действиям удалось избежать начала правительственного кризиса. Суванна Фума продержался у власти и в августе 1957 года сформировал первое правительство Национального единства.

   2 ноября 1957 года, как и планировалось, были подписаны Вьентьянские соглашения. Движение Патет Лао из партизанского подполья превратилось в законную политическую силу. 19 ноября лидеры Патриотического фронта Лаоса Суфанувонг и Фуми Вонгвичит вошли в правительство нового состава. В нём были и лидеры лаосских правых братья Сананиконы и Катай Сасорит.

   18 февраля 1958 года два батальона сил ПФЛ (Патет Лао) были включены в состав королевской армии, а на дополнительных парламентских выборах 4 мая Патриотический фронт получил 9 мест в Национальном собрании. Впереди была подготовка правыми при поддержке ЦРУ государственного переворота. Но теперь позиции Суфанувонга и Фомвихана надёжно прикрывали местные агенты Коминтерна. От их наблюдения ничто не могло укрыться. Над «страной миллиона слонов и белого зонтика» (одно из древних названий Лаоса) раскрылся красный зонт.

   После освобождения Индокитая от японской оккупации, в 1946 г в Камбодже было восстановлено французское колониальное управление. Король Нородом Сианук заключил с Францией договор, по которому Камоджа получила автономию. В сентябре 1946 года состоялись выборы в Народную палату, в которых победила Демократическая партия.

   Принятая в 1947 г Конституция определила Камбоджу как автономию в рамках Французского Союза (территориальнл-политическое объединение Франции и ее колоний, подобное Британскому Содружеству). Новые выборы после принятия Конституции также выиграла Демократическая партия, признававшая французский протекторат. В тот же период возникло прокоммунистическое партизанское движение «Кхмер Иссарак», добивавшееся полной независимости Камбоджи. Это движение нанесло существенный урон французским силам. В этих условиях Франция была вынуждена начать переговоры о предоставлении Камбодже независимости. В ноябре 1949 был подписан договор, согласно которому Франция признавала Камбоджу независимым государством, а Камбоджа, в свою очередь, добровольно присоединялась к Французскому союзу.

   Против договора выступило большинство членов Национального собрания. Под политическим давлением Франции Национальное собрание было распущено. В результате активизировалась деятельность движения «Кхмер Иссарак», которое контролировало часть территории страны. В апреле 1950 был созван Конгресс народных представителей. Так был образован Национальный фронт Камбоджи. Главенствующие позиции в нём занимали коммунисты, объединившиеся в феврале 1951 в Народно-революционную партию Камбоджи (НРПК). Националисты оказались в оппозиции как официальной власти, так и Национальному фронту. Их лидер Сон Нгок Тхань создал на территории Таиланда антикоммунистическую и антифранцузскую боевую организацию «Кхмер Серей».

   Фактически в стране началась гражданская война. Король Нородом Сианук в январе 1953 распустил Национальное собрание и ввел чрезвычайное положение. Он объявил о стремлении к полной независимости страны. Это способствовало временному перемирию с повстанцами. В мировоззрении Сианука одновременно присутствовали и националистические и социалистические взгляды. В результате переговоров с Францией 9 ноября 1953 года было официально объявлено о прекращении деятельности французской администрации в Камбодже. В тот же день из Пномпеня были выведены французские войска.

   Окончательно войска были выведены по итогам Женевской конференции 1954 года, решения которой Франция, в отличие от США выполнила. 25 сентября 1955 Камбоджа заявила о выходе из Французского союза. Независимость государства была полностью восстановлена.

   Король Сианук, желая активнее заняться политической деятельностью, 2 марта 1955 года отрекся от престола в пользу своего отца Нородома Сурамарита. Он возглавил кабинет министров, сохранив за собой реальную власть в стране.

   Сианук создал левоцентристское общественно-политическое объединение «Народное социалистическое сообщество» (Сангкум), объединившее большинство ведущих политических сил страны. Сангкум проповедовал идею создания в Камбодже национально-буддистского либерального социализма при сохранении монархии. Идея была более чем эклектична, но её умелая пропаганда позволила Сиануку уже к 1960 году объединить в Сангкум уже миллиона человек. Предлагаемая Сиануком общественно-политическая система казалось, должна была удовлетворить всех: и монархистов, и либералов, и социалистов, и буддистских традиционалистов.

   Внутренние противоречия внутри Сангкум приводили к частой смене состава правительства, но пост премьера неизменно занимал Сианук, чья левоцентристская позиция и авторитет устраивали большинство.

   Правительства партии Сангкум провели важные реформы: было ограничено ростовщичество, созданы кредитные и снабженческо-сбытовые кооперативы в деревне, поощрялось развитие национального частного предпринимательства, при ограничении участия иностранного капитала. Был учрежден Национальный банк Камбоджи и введена в обращение национальная валюта. Государство выкупало у французских компаний промышленные и коммунальные предприятия. Сианук активно развивал государственную и смешанную экономику.

   Во внешней политике камбоджийское правительство проводило нейтралистский курс. Оно договорилось в 1955 году с США о предоставлении американской экономической и военной помощи, но отказалось войти в военный блок СЕАТО, а в 1956 году установило дипломатические отношения с СССР. Осенью 1957 Национальное собрание приняло Акт о нейтралитете. В целом на 1957 год Камбоджа оставалась островком мира и стабильности.

   Основные политические потрясения в Камбодже были ещё впереди, и их виновниками предстояло стать как правым так и ультралевым группировкам. Прочитав в «документах 2012» о развитии политической ситуации в Камбодже, Иван Александрович Серов лично подготовил короткую записку и поспешил на доклад к Хрущёву.

   Читая записку Председателя КГБ, Никита Сергеевич чувствовал бегущий по спине холод. Его даже передёрнуло. Дочитав, он отложил очки и посмотрел на Серова.

   – Бля... нет слов... Вовремя китайские товарищи Мао убрали. Эти сволочи – Пол Пот, Иенг Сари, и остальные – они делу социализма принесли больше вреда, чем братцы Даллесы.

   (Пол Пот, Иенг Сари, Нуок Чеа, Та Нок, Кхиеу Самфан – лидеры маоистского движения «красных кхмеров», виновны в гибели от 1 до 3 миллионов человек в течение 1975-79 гг в Камбодже. http://ru.wikipedia.org/wiki/Красные_кхмеры)

   – Согласен, – глухим голосом ответил Серов. – Что делать будем?

   – А ты сам-то как думаешь? – спросил Хрущёв.

   – Кончать их надо, – ответил Серов. – Они уже сложившиеся маньяки, им сейчас всем около 30. В 1975м им будет под 50. В этом возрасте уже не перевоспитываются. А присматривать за ними в Камбодже я не смогу.

   – К ногтю. Всех. И левых, и правых, оставь там одного Сианука, у него в башке мешанина, конечно, но хотя бы безвредная. Твою мать... Маоисты... Вот нахрена ты мне это притащил, на ночь глядя? Не усну теперь... – Никита Сергеевич схватился за голову. – Вот из-за таких маньяков, вроде этого Пол Пота, коммунистов за людей не считают, называют кровавыми тиранами... О-ох, вот оно – настоящее бремя белого человека: спасать идиотов от самих себя, чтобы друг друга не перерезали... А Киплинг – мудак, колонизатор недоделанный...

   – Ты успокойся. Всё организуем, не волнуйся, – сказал Серов. – Ты, главное, помни что ты сейчас, этим решением, спас как минимум миллион человек. Если не все три миллиона.

   – Успокоишься тут... Ладно, иди. Об исполнении доложишь, – Хрущёв махнул рукой и полез в стол за таблетками.

   В результате организованной Коминтерном и КГБ серии специальных операций были устранены Салотх Сар (Пол Пот), Иенг Сари, Нуок Чеа, Та Нок, Кхиеу Самфан. Также, чтобы предотвратить правый переворот 1959 года, были ликвидированы Сам Сари, Сон Нгок Тхань, и ещё несколько лидеров антикоммунистической националистской оппозиции, а также начальник Генштаба армии Камбоджи генерал Лон Нол.

   В возникшем политическом вакууме вскоре выдвинулись новые лидеры, одним из которых стал ещё совсем молодой Хенг Самрин. С ним проводили индивидуальную работу агенты Коминтерна.

   Обстановка в Камбодже, таким образом была стабилизирована. Министр иностранных дел А.А. Громыко посетил Камбоджу с официальным визитом (АИ). В ходе визита была достигнуты договорённости о сотрудничестве в нескольких областях. Уже в 1957 году в Камбоджу выехали советские сельскохозяйственные специалисты, под руководством которых были начаты посадки плантаций хлебного дерева.

   – Теперь войны во Вьетнаме допускать нельзя, – сказал Ивану Александровичу Хрущёв, выслушав его рапорт о ликвидации руководства «красных кхмеров». – Не пускать же американских козлов в наш индокитайский огород, все плантации вытопчут, сволочи. Будем думать.

   – Так точно, – ухмыльнулся Серов. – Тут, Никита Сергеич, ещё один вопрос появился.

   – Ну, давай, – кивнул Хрущёв.

   – В начале 1954 года, по информации из «тех документов» вынули мы из под носа Мао двух китайцев, – сказал Иван Александрович. – Одного зовут Гао Ган, второго – Жао Шуши. Мао их прикончить собирался, еле успели организовать им переход границы. Именно Гао Ган помогал нам подготовить подложный компромат на Мао, которые мы с тобой Чжоу Эньлаю и Лю Шаоци подсунули. (см. книга 1 гл. 34)

   – Так, помню...

   – Люди они для нас полезные, – сказал Серов. – Чжоу Эньлай, как ни крути, себе на уме. Националист, в той истории с США договорился... Лю Шаоци тоже может по-всякому исторический процесс повернуть. А Гао Ган – последовательный сторонник сближения с СССР и настоящий коммунист. Нам бы его как-нибудь продвинуть вместо Чжоу?

   – Вместо Чжоу, говоришь... – Хрущёв задумался. – Пока что Чжоу Эньлай – наш самый верный сторонник в ВЭС, после Тито.

   – Так то пока... А что дальше будет – то один Будда ведает, – усмехнулся Серов.

   – Ты этот вариант проработай и наготове держи. Где сейчас эти товарищи?

   – Вернулись в Китай, сейчас на достаточно высоких партийных должностях, – ответил Серов. – Мы только недавно узнали подробности чистки. Чжоу и Лю, оказывается, прибрали не только Мао, а целую маоистскую кодлу: Кан Шена, Дэн Сяопина, Цзян Цин – жену Мао, Чжан Чуньцяо, Яо Вэньюаня и Ван Хунвэня. Помог им с этим делом маршал Линь Бяо. Так что в руководстве КПК много вакансий тогда освободилось. Гао Ган и Жао Шуши сейчас активно работают с Коминтерном.

   – Вот и пусть работают, – сказал Хрущёв. – Убирать Чжоу и Лю прямо сейчас было бы политически неправильно, года не прошло, как ВЭС организовался. Но за товарищами пусть коминтерновцы приглядывают, чтобы чего не случилось. А как только случай представится – мы этот вариант реализуем.

   – Понял, сделаем, – ответил Серов.

29. «Дембельский аккорд» Павла Фёдоровича.

   Проводка пяти трофейных авианосцев в порты Советского Союза превратилась в самую сложную операцию русского флота со времён похода эскадры Рожественского. Конвенция Монтрё запрещала прохождение авианосцев через черноморские проливы. Трофеи надо было вести в Кронштадт, то есть, фактически, мимо берегов Англии.

   При обсуждении плана действий рассматривались разные варианты. Кто-то предложил даже провести авианосцы на Камчатку, дождаться лета и тащить их через Берингов пролив по Севморпути на Севмаш.

   – Ещё чего! – возмутился Хрущёв. – Кто из нас победитель – мы или англосаксы? Кто кому навалял? А теперь мы от них прятаться будем? Хрен! Обставим всё так, что наглы будут сидеть молча, засунув языки в жопу. Идти надо нагло, демонстративно, через Ла-Манш!

   Идти всё же решили не через Гибралтар, а вокруг Африки – с учётом погоды. Адмирал Кузнецов пояснил, что вести на буксире тяжёлые корабли через декабрьские шторма в Северной Атлантике – задача почти безнадёжная. А путь вокруг Африки занял бы два зимних месяца, при том что в южных широтах в это время лето, и погода значительно лучше. Общая продолжительность похода должна была составить 2,5 месяца.

   Наглость, конечно, второе счастье, но флоту необходимо было истребительное прикрытие – хотя бы в Атлантике, на пути вдоль побережья Западной Африки. Николай Герасимович Кузнецов и так и сяк рассматривал карты Африканского континента. Ничего не срасталось. Положение усугублялось тем, что хотя в войсках и начали осваивать дозаправку в воздухе, но самим танкерам, в роли которых пока использовались переоборудованные Ту-16, тоже надо было откуда-то взлетать. А аэродромов в Африке у нас, кроме как в Египте, не было.

   Промаявшись два дня, Николай Герасимович купил бутылку хорошего коньяка и поехал к Главкому ВВС Главному маршалу авиации Павлу Фёдоровичу Жигареву.

   Павел Фёдорович с января 1957 года должен был сдать должность и стать начальником Главного Управления Гражданского Воздушного Флота. О предстоящем назначении его предупредили заранее. Расставаться с военной авиацией после стольких лет Жигареву было грустно. Выслушав Кузнецова, Павел Фёдорович расстелил на столе карту, долго смотрел на неё, а потом сказал:

   – А! Была не была! Уходить, так с музыкой. Устрою им «дембельский аккорд». Смотрите, Николай Герасимович, как можно сделать...

   Когда Кузнецов и Жигарев доложили Хрущёву и Жукову свой совместный план, Никита Сергеевич схватился сначала за голову, потом за сердце. Георгий Константинович, человек незатейливый и простой, сказал коротко:

   – Мужики, да вы совсем ох...ели...

   Жигарев и Кузнецов выложили на стол подробные расчёты. Операцию они подготовили всесторонне, учтя все нюансы. В итоге Хрущёв и Жуков были вынуждены согласиться, хотя Никита Сергеевич и предупредил:

   – Ну, смотрите мне! Если втравите нас в международный скандал со всей Африкой – выгоню обоих нахрен.

   – Скандал так и так будет, но с Англией, – ответил Кузнецов. – На этом фоне Африка – такая мелочь, что не о ней надо беспокоиться.

   В конце ноября Средиземноморская эскадра выскользнула через Суэцкий канал в Индийский океан, ведя авианосцы на буксире за торговыми кораблями. Мимо британского Адена прошли ночью. Одновременно все крейсеры и эсминцы Балтийского и Северного флотов под видом больших противолодочных учений вышли в море.

   С воздуха их сопровождала стратегическая и морская авиация, взлетавшая с баз сначала на Кольском полуострове и в Египте, а затем, по мере приближения с юга к Европе – и с баз в Югославии. Над соединением висели дирижабли ДРЛО, заправлявшиеся и обслуживаемые с трофейных авианосцев, на которые был погружен запас топлива и запчастей.

   Истребительное прикрытие организовали просто. Африка в конце 1956 года была конгломератом колониальных владений Англии, Франции, Бельгии и Португалии. Колониальная администрация славилась своей неповоротливостью. Поселения европейцев группировались на побережье и в районах добычи полезных ископаемых, тогда как внутри континента жили лишь местные племена. К тому же было известно, что в Африке, кроме Сахары, в основном твёрдые грунты, какая-либо ПВО отсутствует, а истребители МиГ-17 прекрасно чувствовали себя на грунтовых аэродромах.

   Исходя из этого, Жигарев предложил послать для прикрытия флота истребительную авиадивизию, из числа самолётов, базировавшихся в Египте, организуя аэродромы подскока для истребителей прямо в африканской саванне. Снабжение топливом организовали с дирижаблей, топливо они брали с танкеров, сопровождавших отряд кораблей. Истребители перелетали с одного импровизированного аэродрома на другой вдоль побережья. Аэродромы организовывали вдали от поселений европейцев, в дикой, малонаселённой местности, местных вождей племён при необходимости подкупали, а по большей части – просто поили водкой.

   Расчёт по дальности каждого отдельного перелёта показал, что по всему побережью сопровождение организовать будет сложно, разве что с подвесными баками. Особую проблему представляла Экваториальная Африка – сесть в саванне МиГи могли, а вот в джунглях... Однако к вопросу подключился лично Хрущёв. Используя свои хорошие отношения с королевой Бельгии Елизаветой, он договорился через неё, в обход бельгийского правительства, о посадке истребителей для дозаправки на аэродроме в Бельгийском Конго. Взятки, сунутые агентурой ГРУ нескольким колониальным чиновникам, довершили дело. О дозаправке советских истребителей в Конго бельгийский премьер узнал, лишь когда самолётов там уже не было.

   Основными пунктами базирования стали Ангола, Мали и Мавритания. Место для посадки сначала проверялось инженерным десантом, высаженным с дирижабля. Если площадка была ровная и с достаточно твёрдым грунтом, на ней расставляли радиомаяки, выкладывали полотнища для разметки, вставшие на якоря дирижабли выгружали дозаправочное оборудование. В Мавритании были даже построены временные аэродромы из выложенных поверх песчаного грунта стальных листов.

   Самолёты садились, заправлялись, при необходимости заменялись изношенные запчасти, вплоть до двигателей, после чего они снова летели на патрулирование.

   Встреча флотов произошла в Гвинейском заливе. При этом прикрывающие флот истребители были сменены другой дивизией, временно развёрнутой в малонаселённых районах Мали.

   Здесь же была проведена ротация сил Средиземноморской эскадры СССР (АИ). По указанию Хрущёва ни один из имевшихся на тот момент крупных кораблей не был разоружён или списан, даже совсем старые крейсеры проекта 26 ремонтировались и использовались.

   Хрущёв надеялся в будущем переоснастить их электромагнитными пушками, но с их разработкой обнаружились серьёзные сложности, особенно с живучестью рельсов и энергетическим обеспечением. Потому было решено постепенно переоснащать старые корабли ракетным вооружением, при сохранении, где возможно, части артиллерии главного калибра, обновлении малокалиберной зенитной и универсальной артиллерии, а также установке перспективных ЗРК.

   На 1 декабря 1956 г. в составе Средиземноморского флота СССР (АИ) был линкор «Новороссийск», крейсеры «Фрунзе», «Куйбышев», «Адмирал Нахимов», «Ворошилов» и «Молотов» «Михаил Кутузов», «Дзержинский», а также эсминцы, подводные лодки, минные заградители, торпедные катера. В результате ротации на ЧФ вернулись крейсеры «Адмирал Нахимов» и «Дзержинский», на которых проводилась отработка комплексов ПКР и ЗРК, «Ворошилов» и «Молотов». С Балтийского флота на Средиземное были переведены крейсеры «Орджоникидзе» и «Жданов», уже оснащённые комплексом КСС, как и «Адмирал Нахимов».(АИ) С Северного флота пришли крейсеры «Адмирал Лазарев» и «Александр Невский». Они также получили комплексы КСС и усиленную зенитную артиллерию. (АИ) Это была полумера, но всё лучше, чем ничего. Помимо них, в составе флота были собранные с других флотов подводные лодки, минные заградители, тральщики, торпедные катера, вспомогательные корабли.

   Флагманом Средиземноморского флота был линкор «Новороссийск». С ноября 1956 года в его боекомплекте произошли существенные изменения – из Советского Союза были доставлены активно-реактивные снаряды с обычным и ядерным снаряжением. Обычные использовались, по большей части для тренировок. Попасть в цель на дистанции в 100 километров было маловероятно, а самонаводящиеся АРС ещё разрабатывались.

   От побережья Западной Африки трофеи пошли под охраной кораблей Северного и Балтийского флотов, а также четырёх крейсеров, и линкора «Новороссийск», которым предстояло вернуться в Средиземное. Флагманом Объединённого флота был линкор «Октябрьская Революция» под флагом адмирала Горшкова.

   На траверзе Сенегала флот впервые был обнаружен американской палубной авиацией – до этого большую часть пути прошли спокойно, все встреченные суда были торговыми. Но здесь к прикрытию добавились Ту-95 и Ту-16 морской авиации, взлетавшие из Югославии и проходившие над международными водами, а иногда – и внаглую над малонаселёнными районами Марокко.

   Висящие над соединением, сменяющие друг друга истребители сбили первоначальную наглость с американцев. Их патрульные самолёты следили за флотом издалека, не приближаясь. По радиоперехватам было ясно, что американцы крайне озадачены присутствием советских истребителей в столь отдалённом районе.

   Для Хрущёва, Жукова, Кузнецова и руководства страны в целом ситуация стала ещё одним подтверждением необходимости создания палубной авиации.

   На подходе к Англии сонары начали засекать поблизости неизвестные подводные лодки. Стало ясно, что флот обнаружен. Вскоре появились первые английские корабли.

   В британских газетах началась предсказуемая истерика. Все газеты, особенно правые, требовали применить силу и вернуть «незаконно захваченные» авианосцы в Англию. Но флот с воздуха, постоянно сменяя друг друга, плотно прикрывали эскадрильи Ту-4 и Ту-16 с ракетами КС-1 под крыльями, взлетавшие с территории ГДР. В случае атаки на флот они немедленно перетопили бы ракетами английские корабли, но погибли бы и сами – у побережья Западной Европы истребительного прикрытия у них не было.

   Вокруг границ Великобритании утюжили небо десятки бомбардировщиков Ту-95 и Ту-16 с ядерными бомбами на борту. Было объявлено о начале крупномасштабных учений стратегической авиации. Английская ПВО впервые со времени «Битвы за Англию» стояла на ушах – им приходилось ежеминутно отслеживать до сотни целей по всему периметру государственной границы.