Текст книги "Цвет сверхдержавы - красный. Трилогия (СИ)"

Автор книги: Сергей Симонов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 176 страниц)

   Тогда он решил не прекращать разработки в этих областях, однако в первые годы основные усилия всё же бросить на создание МБР и ракет морского базирования, а также атомного подводного флота. Остальные направления предполагалось поддерживать на плаву, не давая им зачахнуть без финансирования, но и воли генералам и промышленникам не давать.

   Назначение маршала Жукова министром обороны усилило его позиции. И тут Хрущёв сделал неожиданный ход. На Пленуме ЦК 25 января 1955 года, сразу после назначения Жукова на пост министра обороны, Никита Сергеевич предложил ввести пост военно-морского министра.

   Аргументы он привёл простые: армия и флот должны развиваться равномерно, не перетягивая на себя "финансовое одеяло". Поскольку Жуков – не специалист по морским операциям, а флот для СССР не менее важен, Хрущёв и предложил разделить полномочия между двумя специалистами.

   Побагровевшему Жукову Никита Сергеевич ответил:

   – Ты, Георгий Константинович, не сердись, а постарайся понять ситуацию правильно. Если через месяц, или через полгода война начнётся, ты на танке в Америку поедешь? Или из пушки в неё стрелять будешь? Ракет, чтобы дострелить до Америки, у нас ещё несколько лет не будет. Самолётов, способных долететь и вернуться, пока тоже нет. Остаётся что? Флот. А по флоту у нас специалист, уж прости, не ты, а Николай Герасимович Кузнецов. Вот его я и предлагаю сделать военно-морским министром.

   – Опять же, в Штатах и в Англии военно-морской министр есть? Есть. А мы, что, не великая держава? Считаю, что и у нас военно-морское министерство должно быть.

   На самом деле, Хрущёв хотел сделать Кузнецова своеобразным противовесом Жукову, зная об их взаимной неприязни. Да и ещё один верный союзник-выдвиженец Никите Сергеевичу не помешал бы. После того, что он прочёл в ноутбуке из 2012 года, портить отношения с флотом Хрущёву совсем не хотелось.

   – Может, тогда и военно-воздушного министра введём? – проворчал Жуков. – И соображать будем по привычке, на троих.

   – Вот когда наши самолёты смогут долететь до США и вернуться одним куском, тогда на этот счёт и подумаем, – ответил Хрущёв.

   Так адмирал флота Советского Союза Кузнецов стал военно-морским министром. Командующим флотом был назначен его заместитель адмирал Сергей Георгиевич Горшков.

   Через несколько дней Никита Сергеевич собрал большое совещание для определения основных направлений оборонной политики СССР. На совещании, кроме военных министров, присутствовали Председатель Совета Министров Алексей Николаевич Косыгин, академик Мстислав Всеволодович Келдыш, Председатель Комитета Государственной Безопасности Иван Александрович Серов, министр оборонной промышленности Дмитрий Фёдорович Устинов, министр авиационной промышленности Пётр Васильевич Дементьев, руководитель советского атомного проекта Игорь Васильевич Курчатов, главный редактор газеты "Правда" Дмитрий Трофимович Шепилов.

   – Сегодня, товарищи, наша задача – сформулировать основные положения военной доктрины Советского Союза, – сказал Хрущёв. – До сегодняшнего дня подобного документа в СССР не существовало. Нам предстоит быть первыми.

   – Вы все знаете, в каком состоянии находится экономика страны, – продолжил Никита Сергеевич, – Наши противники тоже это знают. Наша разведка, – Хрущёв сделал многозначительную паузу, взглянув на Келдыша и Косыгина, – вскрыла замыслы противника, в частности, план атомного нападения на СССР под кодовым названием "Дропшот". Начало войны по этому плану намечено на 1-е января 1957 года. План предусматривает применение по целям на территории СССР около 300 атомных бомб.

   Косыгин, Серов и Келдыш переглянулись. На самом деле, разведка была ни при чём, план "Дропшот" был найден в "документах 2012".

   – Ну, такие планы и у нас есть, – проворчал маршал Жуков. – Было бы странно, если бы в Генеральном штабе их не было.

   – Так или иначе, мы обязаны учитывать существование этих агрессивных планов, – Хрущёв знал, что, на самом деле, нападение США на СССР так и не состоялось, но полной уверенности, что в новой реальности оно тоже не произойдёт, у него не было. – Тем более, что это не просто отвлечённый план, там даже реальная дата нападения обозначена. Какими способами мы можем эти планы сорвать?

   – Основные ударные силы противника – стратегическая авиация и палубная авиация флота, – ответил адмирал Кузнецов. – Отсюда вывод: прежде всего, нужна мощная, эшелонированная противовоздушная оборона.

   – Лучшая ПВО – танки на аэродроме противника, – буркнул маршал Жуков. – Но ПВО нужна. И ещё – нужна противоракетная оборона. Система, способная перехватывать боевые части межконтинентальных баллистических ракет.

   – Важное дополнение, – кивнул Хрущёв. – Мстислав Всеволодович, а мы сможем построить подобную систему?

   – Сможем, Никита Сергеевич, – ответил Келдыш. – Я предлагаю этот вопрос обсудить позже. Он, всё-таки, хотя и важный, но частный. Нам сейчас нужно обсудить более общие вопросы.

   – Хорошо, – согласился Хрущёв. – Можем ли мы как-то предотвратить нападение? Иными словами – что может удержать капиталистов от агрессии против Советского Союза?

   – Только сила, – мрачно ответил Жуков. – И осознание ими собственной уязвимости.

   – Согласен, – подтвердил адмирал Кузнецов.

   – Только угроза ответного удара, – добавил Шепилов. – Американцы привыкли чувствовать себя в безопасности за океаном.

   – Ну, с этим я полностью согласен, – сказал Хрущёв.

   Косыгин молча кивнул.

   – Сейчас госсекретарь Джон Фостер Даллес выдвинул в качестве основы военной доктрины США стратегию "массированного возмездия", которая предусматривает в случае нападения на США или любого из их союзников в качестве ответной меры нанесение уничтожающего ядерного удара по агрессору, – сказал Шепилов. – Было бы разумно в качестве советского ответа принять аналогичное решение.

   – С некоторой корректировкой, – добавил Косыгин. – Ядерный удар на уничтожение, либо удар другими средствами массового поражения, будет нанесён в случае применения агрессором ядерного оружия или других средств массового поражения, а также, если в результате действий агрессора возникнет угроза существованию СССР или его союзников, угроза насильственного свержения социалистического строя при поддержке силами агрессора, либо угроза геноцида населения страны, подвергшейся агрессии.

   – Пожалуй, формулировку Алексея Николаевича можно принять за основу, – поддержал Жуков.[55]

   – Нам нужно учитывать устав НАТО, согласно которому нападение на любого из членов НАТО рассматривается как нападение на НАТО в целом, – напомнил Шепилов. – В Европе возможно возникновение ситуации, когда первоначальным агрессором могут стать не США, а кто-то из их европейских союзников, и агрессия может быть первоначально направлена не против СССР, а против одного из наших социалистических союзников. Логично предположить возможность попытки нападения Западной Германии на Восточную, например. Как быть в этом случае?

   – Например, так: "В случае, если агрессором является страна – член одного из существующих военных блоков, удар возмездия будет нанесён по всем странам – участникам данного военного блока, поддерживающим агрессора, либо не препятствующим продолжению агрессии активными действиями своих вооружённых сил, или активными политическими методами", – предложил адмирал Кузнецов. – Поскольку США является центральным участников всех противостоящих нам военных блоков, такая формулировка делает Америку ответственной за безопасность СССР и всех социалистических стран, независимо от принадлежности агрессора.

   – Трезво оценивая ситуацию, ясно, что в случае большой войны все европейские участники НАТО ввяжутся в конфликт, – добавил Жуков. – На их территории находятся военные базы США, склады вооружения и боеприпасов. Их территория неминуемо станет плацдармом для агрессии. Значит, и отвечать за свои действия они должны наравне с агрессором. Если не предпримут быстрых мер для пресечения действий агрессора.

   – Выражаясь без дипломатических терминов, если, скажем, Западная Германия атакует Восточную и займёт Берлин, уничтожив социалистический строй в Восточной Германии, а США, Англия или Франция их не остановят, мы ё#нем не только по ФРГ, но и по Англии, Франции, и по США тоже, – с солдатской прямотой пояснил Жуков.

   – Опасно, – заметил Хрущёв. – Американцы ведь ответят. Георгий, ты уверен, что стоит рисковать самим существованием Советского Союза из-за немцев, венгров, поляков, или чехов?

   – Ну... Прежде всего, на территории этих стран расквартированы сотни тысяч наших солдат, – ответил Жуков. – В случае вражеской атаки, они станут первыми целями. Второе: мы сможем гарантировать мир только в том случае, если американцы будут думать так же, как и мы, и точно также опасаться нашего ответного удара.

   – Тогда следующий вопрос, – продолжил Никита Сергеевич. – Какими средствами на данный момент мы можем доставить хоть какое-то количество атомных зарядов на территорию США? Авиация, флот, что у нас вообще есть?

   – Сейчас у нас есть бомбардировщики Ту-4, – ответил Пётр Васильевич Дементьев. – Их у нас больше тысячи, но дальность действия у них недостаточная – примерно 5000 километров. Системой дозаправки в воздухе оснащены пока три пары самолётов. То есть три заправщика и к ним три бомбардировщика. Поступили на вооружение в августе 1954 года. С двумя дозаправками дальность достигает 8200 километров.

   – На самом деле, боевой опыт войны в Корее показал, что самолёты класса B-29 и Ту-4 практически беззащитны против современных реактивных истребителей, – добавил маршал Жуков.

   – Всего три? Ну, и как вы собрались защищаться, в случае американского нападения? – спросил Никита Сергеевич. – Мы сейчас как обезьяны в зоопарке – сидим за железным занавесом, кривляемся, щеки надуваем, а у самих задница красная, но голая! Американского ежа голой задницей не напугаешь! А весь мир на нас смотрит и потешается.

   Адмирал и маршал сидели злые, красные, но молчали – крыть было нечем.

   – А что по новым разработкам? – помрачнев, спросил Хрущёв.

   – Туполев сейчас срочно доводит свой Ту-95, – доложил Дементьев. – Самолёт проходил испытания с ноября 1952 года, но 11 мая 1953 года первый прототип разбился, часть экипажа, в том числе командир – погибли. Конструктор Кузнецов обеспечил модернизированные двигатели, сейчас второй опытный образец готовится к началу испытаний, в середине февраля испытания будут продолжены.

   – М-да... У него дальности хватит достать до Америки?

   – Дальности-то хватит... А вот прорываться на дозвуковом бомбардировщике через американскую ПВО будет сложно, – ответил Дементьев. – Сейчас в КБ Микояна разрабатывается крылатая ракета Х-20, сверхзвуковая, большой дальности, для подвески под Ту-95. Расчётная дальность 600 километров, боевая часть мощностью 800 килотонн, атомщики обещают увеличить мощность до 3 мегатонн, так, Игорь Васильевич? – Дементьев посмотрел на Курчатова

   – Сделаем, – кивнул Курчатов.

   – Разработка ракеты начата по постановлению Совета министров от 11 марта 1954 года, – продолжил Дементьев, – поэтому раньше 1957 года представить её на испытания не получится. К тому же ракета большая, тяжёлая, из-за этого сокращается дальность полёта самолёта-носителя.

   – Скажите Туполеву, пусть сразу ставит на носитель штангу для дозаправки в воздухе, – распорядился Хрущёв. – Что Мясищев?

   – Владимир Михайлович полностью пересмотрел проект М-4, причём в сжатые сроки, – доложил Дементьев. – Очень помогли материалы, предоставленные ведомством Ивана Александровича – конструктора сразу знали проблемные места самолёта и смогли оперативно внести изменения. Осенью прошлого года мясищевцы предоставили на испытания изменённый образец, получивший обозначение 3М. Он с самого начала оснащён системой дозаправки в воздухе. Оперативная доводка самолёта и техническое переоснащение завода N23 в Филях позволили начать мелкосерийный выпуск 3М, не дожидаясь полного цикла испытаний. В феврале первая эскадрилья поступит на вооружение Авиации Дальнего Действия.[56]

   – Николай Дмитриевич Кузнецов разрабатывает для него двухконтурный двигатель, но пока он ещё не готов, – продолжил Дементьев, – Поэтому на новую модификацию бомбардировщика будем ставить двигатели ВД-7 Владимира Алексеевича Добрынина. Двигатели по характеристикам очень хорошие, на уровне лучших мировых образцов. С этими двигателями 3М имеет практическую дальность действия 12000 километров, что позволит достичь самых удалённых точек США. Добрынин также получил информационные материалы от товарища Серова, это позволило оперативно устранить автоколебания лопаток первой ступени компрессора, хотя проблемы с надёжностью частично ещё остались. В настоящее время Добрынин наращивает выпуск двигателей, чтобы обеспечить ими серийное строительство 3М.

   – Ракетное вооружение на 3М установить можно? – спросил Хрущёв. – Ту же Х-20, например?

   – Х-20 – не получится, – покачал головой Дементьев. – Она очень большая, а шасси 3М сделано по велосипедной схеме, ракета между стойками не помещается.

   – Мясищев... новатор хренов... – буркнул Хрущёв. – У всех шасси как шасси, а у него – велосипед стратегического назначения...

   – Ну, Мясищев хотя бы установил на 3М автомат удержания угла тангажа, – заметил Дементьев. – Это сразу улучшило управляемость самолёта на взлёте и снизило аварийность. Насчёт ракет... Дубненский филиал ОКБ-155-1 разработал проект дозвуковой крылатой ракеты универсального базирования, о которой вы, Никита Сергеич, упоминали весной прошлого года. Первый опытный образец готов, но пока не хватает двухконтурного двигателя малого размера. Проектирование двигателя ведётся на заводе N 300, под руководством заместителя главного конструктора, Сергея Константиновича Туманского.

   – Отсутствие двигателя мешает отработать в действии систему управления, – продолжил Дементьев. – Хотя у конструкторов задумка по управлению очень перспективная.

   – Какую дальность полёта ракеты предполагаете? – спросил Хрущёв.

   – В проектном задании обозначена дальность 3000 километров, – ответил Дементьев. – Предполагается, что бомбардировщики 3М и Ту-95 смогут нести в бомбоотсеке 6 ракет на роторной пусковой установке.[57]

   – Ясно, – сказал Хрущёв. – Работайте. Ракета и носитель нужны как можно скорее, но никакой спешки и штурмовщины быть не должно. Организуйте двухсменную работу, если это поможет, но люди должны нормально отдыхать. Сырая, недоведённая до готовности к эксплуатации техника принесёт в войсках больше вреда, чем пользы. Насчёт баллистических ракет наземного базирования я в курсе – там раньше конца 1957 года результата ждать нечего. Что у нас по мерам введения разведки противника в заблуждение, Дмитрий Фёдорович?

   – За год развёрнуто 324 макета наземных стартовых позиций межконтинентальных баллистических ракет, – доложил Устинов. – Имеется 120 надувных макетов самой ракеты, которые выставляются на стартовые столы в случае предупреждения ПВО о пролёте иностранных самолётов-разведчиков. Также имеется 10 тренировочных макетов, на которых отрабатываются действия расчётов по заправке и сливу топлива и подготовке к пуску. Макеты внешне соответствуют разрабатываемой Михаилом Кузьмичём Янгелем ракете Р-16.

   – Также завод "Красный Треугольник" освоил выпуск надувных макетов бомбардировщиков 3М, – продолжил Устинов. – На данный момент развёрнуто 180 макетов на 10 аэродромах. Как только Авиация Дальнего Действия начнёт получать реальные самолёты, мы организуем их регулярные полёты между базами, чтобы создать видимость эксплуатации бомбардировщиков по всей территории СССР. Также начнём полёты на патрулирование вдоль границ США в районе Дальнего Востока. Тактические номера на самолётах наносятся легкосмываемой краской, чтобы создать у противника ложное впечатление о большей численности АДД, чем на самом деле.

   – Хорошо придумали, – кивнул Хрущёв. – А ещё можно на самолётах рисунки делать, вроде как у американцев модно. И менять пары "рисунок – тактический номер" Будет ещё убедительнее, если американские истребители будут видеть, скажем, сегодня номер 10 с девушкой на борту, завтра – у номера двадцать – скажем, медведь с ракетой, послезавтра опять номер 10 с девушкой, а на самом деле это один и тот же самолёт.

   – Интересная идея, Никита Сергеич, – усмехнулся Устинов. – Подумаем.

   – Что по флоту? – спросил Хрущёв.

   Николай Герасимович Кузнецов ответил честно:

   – В настоящий момент флот имеет возможность решать только оперативно-тактические задачи и стратегической ударной силой не является. Ведётся работа по созданию атомной торпеды для вооружения подводных лодок, однако существуют значительные технические трудности. В прошлом году испытания атомного зарядного отделения для торпеды на Семипалатинском полигоне окончились неудачно. Заряд не взорвался. Сейчас специалисты под руководством академика Юлия Борисовича Харитона дорабатывают изделие. В этом году обещают представить на испытание опытный образец торпеды Т-5. Испытывать будем на Новой Земле.

   – А что, обязательно нужна специальная торпеда? – спросил Хрущёв. – Может быть, сделать атомную боевую часть, которая будет крепиться на двигательном отделении обычной торпеды?[58]

   – Понял, Никита Сергеич, сделаем, – кивнул Кузнецов.

   – Что по баллистическим ракетам для подводных лодок? – спросил Хрущёв.

   – Сейчас достраивается опытная лодка Б-67 проекта АВ-611, – ответил Дмитрий Федорович Устинов. – Главный Конструктор[59]  назначил ведущим конструктором изделия Р-11ФМ молодого инженера Виктора Макеева. Надо сказать, у него хорошо получается. Главный рекомендовал его на должность руководителя СКБ-385. Я утвердил.

   – Макеев одновременно начал прорабатывать проект баллистической ракеты морского базирования межконтинентальной дальности, – продолжил Устинов. – Иван Александрович Серов передал очень интересные материалы... Макеев прямо-таки загорелся некоторыми идеями. Подводный старт, ампулизированная ракета, заправляемая на заводе, двигатель и боевая часть утоплены в топливные баки. Очень перспективный проект, но требует большой опытной отработки и строительства сложных испытательных стендов для исследования проблем подводного старта.[60] Но эта ракета разрабатывается нами как резервный вариант, на тот случай, если не получится с основным проектом.

   – Основным – это каким? – уточнил Никита Сергеевич.

   – В качестве основного варианта рассматривается твердотопливная ракета с дальностью 11000 км, – пояснил Устинов. – Сначала для простоты поставим моноблок на 1 мегатонну, а если носитель в целом получится – разработаем ему на замену боевую часть с тремя блоками индивидуального наведения по 200 килотонн.

   – Вот это уже дело, – кивнул Хрущев. – Когда, примерно, можно ожидать первых результатов?

   – Не раньше середины 1956 года, – ответил Устинов. – Нужен большой объем испытаний на стендах для отработки подводного старта. Сами стенды ещё предстоит построить. Мы пока точно не знаем, как поведет себя ракета после старта и при выходе из воды. Тем более, лодка для этой ракеты пока только разрабатывается.

   – То есть, задница у нас пока голая, – мрачно подтвердил Хрущев.

   – Сейчас у нас заканчиваются испытания баллистической ракеты Р-5 с дальностью 1200 километров, – ответил Устинов, – В случае войны в Европе, мы раскатаем передовые американские базы прежде, чем с них успеют подняться самолеты.

   – В случае начала угрожаемого периода американские самолеты будут патрулировать в воздухе с атомными бомбами, – возразил Хрущев. – У них самолеты могут заправляться в воздухе и висеть сутками в готовности к атаке. А ваши нынешние ракеты – жидкостные, их заправлять надо несколько часов. Пока вы свои ракеты подготовите к старту, американцы несколько раз успеют вас разбомбить прямо на позиции.

   – Ну, ладно, – продолжил он, – предположим, что американцы побоятся нападать прямо сейчас, и у нас будет время подготовиться. Я согласен, что мы должны, в ответ на американскую доктрину массированного возмездия, предусмотреть в нашей военной доктрине нанесение первого удара всеми ядерными средствами. Чтобы наши противники знали, что, в случае любой агрессии против СССР, они получат удар атомным оружием на всю оперативную глубину своих боевых порядков, а, в перспективе, и по городам и военным объектам на их территории.

   – Кроме того, – продолжил Хрущёв, – относительно других видов оружия массового поражения, например, химического и бактериологического. Да, оно уже не раз доказывало свою эффективность. Однако, у него есть и недостатки. Оно не может, к примеру, предотвратить ядерный удар НАТО по Советскому Союзу. Скорее, даже, может его спровоцировать.

   – Но оно может быть применено в качестве оружия возмездия, – заметил Серов. – И для него могут быть применены агентурные средства доставки. Можно заранее сделать закладки на территории стран противника. Когда вражеский удар уже будет нанесён, эти закладки могут быть активированы по радиосигналу, особенно, по радиосигналу со спутника. Если отравляющие вещества или смертельные бактерии попадут, скажем, в систему водоснабжения Нью-Йорка...

   – То, что вы предлагаете, Иван Александрович, в западной печати именуется "машина Судного дня", – ответил Келдыш. – Средство гарантированного возмездия, которое сработает даже если страна, подвергшаяся агрессии, уже уничтожена. Во всех иных случаях возникает очень много вопросов этического характера. По сути, это – средство истребления мирного населения, не наносящее ущерба материальным ценностям. Я бы рекомендовал обсуждать этот вопрос отдельно.

   – Согласен, – сказал Хрущёв. – Ещё обсудим. Я бы, в свою очередь, хотел обратить внимание на экономический аспект. Поскольку карман у страны не резиновый, давайте всё-таки руководствоваться принципом разумной достаточности.

   – А сколько зарядов потребуется, чтобы вывести из строя Англию? Вы не подсчитывали? – обратился он к Устинову и Жукову[60]

   – Пять , – отозвался Устинов и, помедлив, добавил: – А для Франции чуть побольше – семь или девять, в зависимости от выбора целей.

   – Всего пять? – с некоторым недоверием повторил Хрущёв.

   – Достаточно пяти, чтобы подавить оборону, нарушить связь и транспорт, не говоря уже об уничтожении крупных городов , – тон Устинова не допускал и тени сомнения.

   – Страшно себе представит ь, – не то ужаснулся, не то восхитился Никита Сергеевич. – Во время войны мы не могли и помыслить о подобном...

   – А для Америки просчитали? [61]

   – Ещё нет. Всё равно пока нет такого носителя, – ответил Устинов. – Точная мощность боевого блока неизвестна. Как только конструктора со средствами поражения определятся – просчитаем.

   – Ясно. Вот это я понимаю – государственный подход, – похвалил Хрущёв. – Так и надо действовать. То есть – точно определяем количество целей, и количество потребных средств поражения. Возможность пять или десять раз уничтожить противника нам не нужна. Достаточно одного раза, ну, и некоторый запас должен быть. Для гарантии. Исходя из этого будут определяться и производственные программы по новым вооружениям. Но в целом необходимо руководствоваться принципом разумной достаточности.

   – Необходимо понимать, товарищи, что современная война будет в корне отличаться от Великой Отечественной, на которой мы учились воевать, – пояснил Хрущёв. – Оружие неизмеримо усложнилось и подорожало. Десятками тысяч клепать танки и самолёты прямо в ходе военных действий – не получится. Решать боевые задачи лобовой атакой пехоты – тем более не получится. Битва экономик, характерная для второй мировой, будет теперь идти в мирное время. Военные действия продлятся от силы два-три дня, после чего стороны будут вынуждены перейти к мирным переговорам. Если ещё будет, кому договариваться.

   – То есть... погодите... Никита Сергеич! – изумлённо взглянул на Хрущёва Шепилов. – Вы хотите поддержать прошлогоднее мнение товарища Маленкова, что в ядерной войне не может быть победителя? Но мы же его критиковали?

   – Сейчас открылись новые обстоятельства, – ответил Хрущёв. – Появилась новая научная информация. Скажем так. Победителем в ядерной войне станет сторона, уцелевшая в большей степени. Но это будет Пиррова победа, достигнутая слишком дорогой ценой. Поэтому лучшей стратегией победы станет недопущение ядерной войны в принципе. Полагаю, что в нашей военной доктрине это положение должно быть отражено.

   – Поддерживаю, – сказал Косыгин.

   – Предлагаю подготовленные документы, не подробные планы, а документы декларативного характера, опубликовать в открытой печати, – добавил Шепилов. – Таким образом, мы, одновременно, подчеркнем свою открытость, и предупредим потенциального агрессора, что при нападении на нас, они получат удар всеми доступными нам силами.

   – Согласен, – сказал Хрущёв. – Готовьте публикацию. Ещё один момент, о котором, я считаю, необходимо упомянуть в публикуемых документах. Тезис о неотвратимости нового апокалипсиса, битвы социализма с капитализмом за установление справедливости и равноправия в мире, в современных условиях является разрушительным для нашей экономики в стратегическом плане и вредным тактически. Тем самым мы сами себя представляем агрессорами, даем противнику неоспоримые пропагандистские преимущества.

   – Мы собираем подписи за мир, убеждаем людей, что хотим жить в мире, призываем к разоружению , – развил он свою мысль, – а они открывают наши главные партийные документы и читают там, что мы, согласно этим документам, готовимся к решительной вооруженной схватке с империализмом. Как после этого они нам поверят? Мы противоречим сами себе.

   – Мы должны заявить всему миру, – продолжил Никита Сергеевич, – заявить в официальных государственных документах, что мы более не считаем войну неизбежным способом разрешения противоречий между двумя системами – социализмом и капитализмом. Этот вопрос я собираюсь поставить на съезде партии. Но сейчас, перед четырёхсторонней встречей на высшем уровне, предстоящей в Женеве, такое заявление будет более чем уместным. Оно даст нам несколько дополнительных возможностей на переговорах. Мы выбьем почву из-под аргументации Джона Фостера Даллеса, объявив об отказе от теории перманентной мировой революции и перейдя к концепции мирного сосуществования различных политических систем.

   – Дмитрий Федорович, Мстислав Всеволодович, Георгий Константинович, останьтесь, надо обсудить один вопрос. – сказал Хрущёв. – Остальные свободны.

    Документы, составлявшие военную доктрину СССР, после этого заседания подготовили в течение двух недель Жуков, Кузнецов, и Шепилов, которого Хрущёв готовил на пост министра иностранных дел, взамен Молотова. Часть документов, не составлявшая государственную тайну, была опубликована в газетах "Правда", "Известия" и других центральных органах печати.

   Публикация вызвала мощный общественный резонанс в мировой прессе. Впервые СССР опубликовал хоть что-то о своей военной доктрине – и это были фотокопии официальных документов с подписью Первого секретаря ЦК КПСС. И в этих документах отнюдь не говорилось о том, что СССР готовится устроить мировую революцию или захватить весь мир – напротив, высказываемая МИД СССР миролюбивая позиция получила официальное документальное подтверждение на высшем уровне.

   Да, СССР честно предупредил, что любой агрессор получит мощный ответ всеми доступными средствами, включая оружие массового поражения, но, при этом, СССР документально обязался не использовать ОМП иначе, как в ответ на агрессивные действия противника.

   Все ведущие газеты мира обсуждали публикацию советской военной доктрины, и при этом в прессе всё настойчивее ставился вопрос: "Так ли уж агрессивны и неуправляемы эти русские, как пытается представить их государственный секретарь США Джон Фостер Даллес и его последователи? Может быть, с ними можно не воевать, а договориться?"

29. Ракетный блеф Хрущёва

   Распустив совещание, Хрущёв обратился к оставшимся – Келдышу, Устинову и Жукову.

   – Вы, Дмитрий Фёдорович, сказали, что делаете твердотопливную ракету для лодок с дальностью 11000 километров?

   – Да, Никита Сергеич, делаем. Макеев совместно с Янгелем делают. Жуков, Борис Петрович разработал очень эффективное смесевое топливо.

   – И вы говорили, что нужен большой объём испытаний для отработки подводного старта? И что ракета, в связи с этим, будет готова не ранее середины 56 года?

   – Да, Никита Сергеич, – твёрдо ответил Устинов. – Подводный старт – дело новое, неосвоенное. Без всесторонних испытаний, только расчётным путём предсказать особенности движения ракеты в воде, а тем более – при преодолении границы раздела двух сред – невозможно.

   – Я это понимаю, Дмитрий Фёдорович, – ответил Хрущёв. – Речь не об ускорении испытаний. Ни в коем случае. Но ведь запуск ракеты с поверхности земли – дело в достаточной степени отработанное?

   – Да... – Устинов не сразу понял, что имеет в виду Хрущёв.

   – Дмитрий Фёдорович, ваша ракета сколько весить будет? Хотя бы ориентировочно? И какие размеры?

   – Стартовая масса около 40-45 тонн, при забрасываемой массе около 1 тонны, длина около 15 метров, диаметр чуть более 2х метров, – ответил Устинов.

   – Хорошие данные! – одобрил Хрущёв. – А вы знаете, Дмитрий Фёдорович, что по моему указанию на Минском автозаводе создано специальное конструкторское бюро по проектированию тяжёлых колёсных тягачей?[62]  И они спроектировали вот такую великолепную машину, – Хрущев откинул салфеточку, накрывавшую один из столиков с макетами различных образцов техники, стоявших вдоль стен его кабинета. – Сейчас строится опытный образец.

   Устинов с интересом разглядывал длинную мощную машину с 16-ю колёсами.

   – Мне докладывали об этой работе, – произнёс он. – Но, поскольку она проходила не по моему ведомству, я не владею достаточно подробной информацией... Какая у неё грузоподъёмность?

   – Теперь будет проходить по вашему ведомству, – усмехнулся Хрущёв. – А грузоподъёмность – 80 тонн. Два танковых дизеля.[63]

   – Неплохо... Очень неплохо... – кивнул Устинов.

   – Я вот что подумал, – продолжил Хрущёв. – Если у вас действительно получится ракета с дальностью 11 тысяч, мы могли бы создать на её основе универсальную ракету для флота и наземных войск. И разместить наземный вариант комплекса на этом тягаче.

   – Интересная мысль, Никита Сергеич! – согласился Устинов. – Поскольку ракета твердотопливная, вариант мобильного базирования при наличии такой машины вполне осуществим.