Текст книги "Цвет сверхдержавы - красный. Трилогия (СИ)"

Автор книги: Сергей Симонов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 81 (всего у книги 176 страниц)

   – Введут национальную гвардию и армию. И постреляют твоих повстанцев, если те от голода сами ноги не протянут.

   – Это возможно. Но нацгвардия – это «солдаты по воскресеньям». Те же обыватели. Такие же голодные. У которых уже к тому времени уже сложится ассоциация «Нечего жрать – виноваты капиталисты. Капитализм в момент кризиса – это голод, грабёж, и обман». Телевидение-то на что? А радио?

   – Так тебе и позволят такие высказывания по телевидению! – усмехнулся Хрущёв.

   – А мы эти передачи через спутник на Штаты гнать будем. К тому времени спутники уже будут вовсю, – ответил Серов. – А ретранслятор со спутника в телесеть сделаем блуждающим. Тем более, я читал, что в Штатах будет популярно кабельное телевидение. Вот его тоже скупать надо.

   – Кстати! У них же любая нестандартная или угрожающая ситуация неизменно приводит к панике на бирже! Ну, пусть не любая, но достаточно часто. Вспомни со спутником – как наш отдел финансовых операций в мутной водичке рыбку половил, а? Акций на четыре миллиарда долларов по докризисной стоимости скупили! – Серов, вспомнив удачную операцию, довольно ухмыльнулся. – При такой панике мы сможем большую часть американской экономики скупить по дешёвке, и затем она будет работать на нас.

   – Скупить часть их экономики под шумок – это хорошая мысль, – согласился Никита Сергеевич. – Но в целом... всё же не верится, что из этой затеи что-то выйдет. Чего мы пытаемся добиться в итоге?

   – Как уже сказал, можно подгрести под себя хороший кусок экономики Штатов. Пусть она на нас работает. Это раз, – загибая пальцы, начал перечислять Серов.

   – Если удастся спровоцировать беспорядки, то, пользуясь теорией «управляемого хаоса», помнишь, я тебе приносил, в прошлом году, можно довести Штаты до состояния второй войны между Севером и Югом, например. Это два.

   – Вывезти из Штатов скупленное продовольствие – не то что бы большая победа, но лишним точно не будет, это три.

   – А если всё правильно сделаем, народ вырежет подчистую капиталистов, скинет нахрен правительство, либо вынудит имеющееся перейти на социалистический путь развития. Чего мы и добиваемся. Тем более, у них будет живой пример перед глазами. Мы им «гуманитарную помощь» возить будем. Это четыре.

   – То есть... мы сначала у них жратву вывезем, а потом сами же их кормить будем? – удивлённо переспросил Хрущёв.

   – Именно! Создавая тем самым образ «гуманного и добродетельного человека коммунистической формации», – усмехнулся Серов. – Чтобы им было на что равняться. А резать капиталистов им можно и помочь.

   – Что, есть намётки? – спросил Никита Сергеевич.

   – Кое-что. Для начала, в США сейчас напряжённая межрасовая ситуация. Негры бесправны, процветает расовая дискриминация, – ответил Серов. – Если помнишь, по «тем документам», первым эту проблему сверху начал решать Кеннеди. Но его убили, потом начался Вьетнам, в 1968-м убили Мартина Лютера Кинга, в результате усилились столкновения с полицией, началась почти что гражданская война. Она закончилась в 1969 году с разгромом негритянской военной организации «Чёрные пантеры».

   – Мы можем заранее установить контакты с лидерами организации, – предложил Серов. – Правда, есть проблема: не любят они белых. Хотя стоят на левых позициях, возможно, за счёт этого удастся войти в контакт. Если мы им оружия подкинем, и дисциплинку подтянем – в отношении негров это непросто, но сделать придётся – тогда можно устроить американскому руководству серьёзные проблемы.

   – Вторая возможность: американские индейцы. Их резервации пользуются относительной экстерриториальностью. То есть, на индейских территориях можно устраивать, скажем, склады оружия для тех же «Чёрных пантер».

   Хрущёв с некоторым недоверием почесал лысину.

   – Не уверен, что получится... Но попробовать можно, – произнёс он.

   – Всё больше толку, чем в полудиких африканских царьков миллиарды вкладывать, – сказал Серов.

   – Хорошо, согласен. Пробуй пока устанавливать контакты. До 1968 года время ещё есть, – усмехнулся Хрущёв.

   – Параллельно, создадим специализированную боевую организацию внутри Штатов, – продолжил Серов. – Она будет заниматься планомерным отстрелом миллиардеров и миллионеров. Замаскируем её, скажем, под религиозную секту. Какая-нибудь «Церковь справедливости». Ты в курсе, что по американским законам кто угодно может создать собственную церковь? В смысле, не молельный дом, а религиозное учение? Вот и мы создадим.

   – Погоди... Ты хочешь просто зачищать одного миллиардера за другим? – спросил Хрущёв. – А смысл? Чтобы, если это выплывет, нас обвинили в терроризме?

   – Не-а. Смотри, – пояснил Серов, – Начался кризис. Пропадает жратва. В СМИ начинаются разоблачения: «Торговая сеть, принадлежащая такому-то миллионеру, продала все запасы продовольствия за границу, оставив американцев умирать от голода...» И тут, бац, этот миллионер получает пулю в голову. Потом второй, третий, четвёртый... Компромата у нас на многих воротил бизнеса нарыты уже тонны. Очень скоро миллионеры почувствуют, что у них земля горит под ногами. Надо, чтобы они поняли, что их деньги не могут их защитить.

   – Ага. А Джон Эдгар Гувер будет сидеть и безучастно на это смотреть, – усмехнулся Хрущёв. – Смешной ты, Иван Александрович...

   – А у Гувера, что, лоб бронированный? – криво ухмыльнулся Серов. – Снайперу не один хрен, кого валить? Хочешь, Астора, хочешь, Гувера. Его адрес, расписание и перемещения нам известны. Его заместителей – тоже.

   – Ну, завалите вы трёх-четырёх воротил бизнеса, – пожал плечами Никита Сергеевич. – Остальные наймут охрану. Или просто свалят из страны. В какое-нибудь Монако.

   – Свалят? От нас? – Серов усмехнулся. – Мы их в любой точке планеты достанем. У нас же уже сейчас почти на каждой таможне свои глаза и уши. В каждом порту и аэропорту. Мы разговоры диспетчеров слушаем, частные самолёты отслеживаем. А если в бухте Монако парочку яхт взорвать, со сбежавшими миллионерами, это ж всемирная паника поднимется. И охрана им не поможет. Смотри.

   Он достал из папки фотографию. На снимке был изображён снайпер с необычного вида винтовкой. Она была на вид очень большой, тяжёлой и напоминала, скорее, противотанковое ружьё.

   – Это что за оглобля?

   – Крупнокалиберная снайперская винтовка, специально разработана по нашему заказу, – пояснил Серов. – Под 12,7 миллиметровый патрон американского пулемёта «Браунинг» М2. Прицельная дальность – два километра. Охрана даже не поймёт, откуда их работодателю прилетело. Такой винтовкой можно самолёт на взлёте завалить. Или баллистическую ракету. А уж какому-нибудь Дюпону содержимое котелка разбрызгать по Пятой авеню – вообще нет проблем.

   – Да не получится у вас ничего, – в который раз повторил Хрущёв. – Полиция, ФБР, частная охрана...

   – Если завалить одного – двух миллионеров, то да, не получится, – согласился Серов, – Вычислят и найдут. А если в кризисный период начать отстреливать денежных мешков по десятку за ночь, возникнет хаос. Паника. А если ещё завалить заодно и Гувера, и верхушку силовых министров... А ещё, скажем, впрыснуть зарин в вентиляцию штаб-квартиры ФБР... Короче, не важно, каким именно способом, но надо создать ситуацию, в которой все миллионеры поймут, что богатство не может их защитить. Пусть почувствуют ужас. Не говоря уже о том, что это автоматически приведёт к панике на бирже. А для нас любая биржевая паника очень даже полезна. Ещё больше компаний по дешёвке скупим. Ты вспомни, когда Судоплатов замочил эту кодлу в отеле «Бильдерберг», как деловая жизнь на Западе замерла?

   – Ты пойми, ведь наш враг – не американский народ, – убеждённо сказал Серов. – Наш враг – капитализм. А капитализм – это не облако чёрное на горизонте. У него есть конкретные имена, фамилии и адреса.

   – Пф-ф... Ты хоть представляешь, сколько в мире вообще капиталистов? – спросил Никита Сергеевич.

   – Могу даже список предоставить, – усмехнулся Серов. – С адресами, телефонами, размером состояния и описью имущества. Список длинный, это верно. Но всех валить не нужно. Надо валить самых богатых и влиятельных, вообразивших себя «хозяевами мира». Можно прямо по списку Forbes. Чтобы боялись. До дрожи, до икоты, до усрачки боялись каждой тени, каждой проезжающей машины, каждого вертолёта в небе, каждого открытого окна.

   Хрущёв задумчиво потёр подбородок.

   – То есть, ты считаешь, что никакие варианты сотрудничества даже в принципе рассматривать не стоит?

   – Ну почему же, – ответил Серов. – С французами сам видишь, замутить удалось вполне успешно. Те же индусы, они, в общем, тоже не социалисты. А вот с англосаксами вряд ли получится. У них пунктик: «Бремя белого человека». Они искренне считают себя пупом Земли, а если их обломать – сильно обижаются и начинают долго и гаденько мстить.

   – Нет, отдельные проекты могут и с англосаксами получиться, конечно. Даже сейчас, уж на что «холодная война», а фермеры из Айовы наших колхозников в гости приглашают, – усмехнулся Серов. – Да и дальше, если по «тем документам» посмотреть, научное сотрудничество, например, было.

   – Оно и сейчас есть, – заметил Хрущёв. – Вон, вакцины из Штатов нашим учёным присылают, и мы им свои наработки по вакцинам отправляем...

   – Да не только вакцины, фундаментальная наука вообще к границам индифферентна, иначе научная мысль не может развиваться, – ответил Серов. – По «тем документам», помнишь, у нас с американцами даже в космосе сотрудничество было. Помнишь «Союз-Аполлон»? А уже после развала Союза в «той истории» американцы на наших космических кораблях на орбитальную станцию несколько лет летали. Потому что своего рабочего корабля у них после списания «Шаттлов» не было. Представляешь?

   – Ага, помню, – кивнул Хрущёв. – Подивился я изрядно...

   – Это я к тому, что, скорее всего, ситуация будет развиваться многопланово, – пояснил Серов. – Вполне возможно, что удастся договориться с американцами о проведении каких-то совместных научных исследований. Может быть, даже о совместных космических полётах, я и такого сценария не исключаю.

   – Но при этом ни на секунду нельзя забывать, что в Америке есть силы, которым такое сотрудничество – что серпом по яйцам. И они никогда не успокоятся. Даллеса покойного вспомни, если не веришь. И таких Даллесов там – каждый третий. В том же 2012-м американцы на наших кораблях в космос летают, и одновременно пытаются в тамошней России эти, как их... «оранжевые революции» устраивать.

   – Точно, – мрачно буркнул Хрущёв. – Горбатого могила исправит.

   – Поэтому надо готовить не один, а несколько вероятных сценариев, – предложил Серов. – Война во Вьетнаме – это один сценарий. Жестокий, неприятный, кровавый, но, возможно, необходимый.

   – Сотрудничество – вариант, конечно, более приятный, но вот вероятность его... сомнительна. Сам же говорил, помнишь: помимо президента, в США есть куча прочих влиятельных людей. Я бы даже иначе сказал, – вздохнул Серов. – В США страной правят интересы корпораций. А президент всего лишь озвучивает то, что ему эти корпорации приказывают сказать. Корпорации знают, что самые выгодные заказы, на которых можно больше всего денег урвать – это заказы правительственные и военные. Вот отсюда и плясать надо.

   – Я тебя потому и спрашиваю, – проворчал Хрущёв, – чтобы мне понимать, в какую сторону внешнюю политику поворачивать. К чему готовиться?

   – Как история повернётся и по какому из вариантов она пойдёт – нам сейчас неведомо, – ответил Серов. – Поэтому готовыми надо быть ко всем вариантам. К худшему, к лучшему, и к промежуточным. Поэтому ты давай, продолжай трепаться про мирное сосуществование, про сотрудничество, и вообще, побольше говори то, чего от тебя хотят услышать американцы и европейцы. Сам только в это не уверуй, случаем. А то ты у нас человек увлекающийся... Помни, что они – волки в овечьих шкурах. Только и ждут, что мы сделаем ошибку. Разорвут сразу. И при этом будут сладко так улыбаться... «Ничего личного, просто бизнес...»

   – А то я не понимаю, – буркнул Никита Сергеевич.

   – Вот и хорошо, что понимаешь, – удовлетворённо кивнул Серов. – А мы, тем временем, будем готовить «Эксперимент «Зеркало». Это мы так нашу операцию зашифровали. Помнишь, я тебе распечатки фантастики из телефона приносил?

   – Помню, читал, – Хрущёв взглянул на Серова. – «Зеркало» – это я понял, к чему. А почему «Эксперимент»?

   – А шоб нихто не догадався, – пошутил Серов. – К тому же мы пока сами не уверены точно, получится, или нет.

   – Ладно, «экспериментатор», – рассмеялся Никита Сергеевич. – Иди, работай.

   Слова Серова о необходимости воспитания «человека коммунистической формации» Хрущёва не просто озадачили, они запали глубоко в сознание Первого секретаря ЦК. Действительно, как можно говорить о построении коммунизма, если все инстинкты человека, начиная с рождения направлены в одну сторону – «хватай больше, греби к себе». Для построения жизнеспособного коммунистического общества эти частнособственнические инстинкты следовало прежде всего заменить новыми нормами поведения, заставив людей так же впитать их на уровне инстинктов, чтобы привычная, «рваческая» модель поведения, отличная от общепринятой в коммунистическом обществе, считалась неприличной, вызывала нравственное отторжение и неприятие.

   Никита Сергеевич не был специалистом по педагогике, но понимал, что нужно сделать. «В конце концов, Павлов собаку приучил к кормёжке по сигналу лампочки, у обезьян рефлексы воспитывать научились. Надо и тут подходить к воспитанию на уровне безусловных рефлексов. А уже потом подводить под них научно-воспитательную базу.»

   Изучая «документы 2012» он наткнулся на любопытные факты «той истории». После контрреволюционного переворота 1991 года начался всплеск «моды на православие». Подвержены ему оказались по большей части люди молодые и среднего возраста, тогда как люди старшего поколения, воспитанные в атеистических традициях, эту моду часто не понимали, не принимали, и даже спорили с детьми, отстаивая свои взгляды против наступающего со всех сторон религиозного «мракобесия».

   Из этого факта Никита Сергеевич сделал вывод, что привить народу кардинально отличные от нынешних нравственные установки тоже можно, нужно лишь найти правильный научный подход. Хрущёв свято верил в силу науки и образования, но понимал, что вопрос формирования нравственных устоев лежит, в первую очередь, в сфере дошкольного и школьного воспитания – в детском саду, в школе, а главное – в семье.

   Из этого вытекало, что требуется не очередная реформа школы, или системы образования в целом, которая сведётся к очередному перетряхиванию расписания, исключению или вводу тех или иных предметов, переписыванию по десятому разу одних и тех же методик. Нужно было создать систему, которой в стране до сих пор не было. Единую систему коммунистического воспитания, охватывающую все возрасты – от дошкольного до старости.

   Никита Сергеевич собрал тех, кому доверял. Келдыша, Курчатова, Королёва, Серова. Ознакомил академиков с проблемой. Учёные поняли и прониклись сразу, особенно – Курчатов. Он вообще отличался государственностью мышления.

   – Тут специалист нужен, Никита Сергеич, – Игорь Васильевич нахмурился и задумчиво разгладил бороду. – Педагог с большой буквы. Который сможет эту работу потянуть. Талант.

   – Но где взять такого специалиста по воспитанию детей, свято преданного идеям коммунизма, да ещё такого, которому можно доверить Тайну? – спросил Хрущёв. – Потому что без посвящения не будет понимания важности задачи. А от её решения в итоге и зависит дальнейшая судьба страны. Пока у нас ещё есть небольшой запас времени, какие-то 20 лет. Ещё можно успеть вырастить поколение, которому мы сможем передать судьбу сверхдержавы. Но времени почти не осталось.

   – По-моему, не там ищем, – заметил Королёв. – Не в школьной системе искать надо, а в пионерской организации, кружках детского творчества, пионерлагерях, в общем, во внешкольной системе. Там люди не зажатые учебным планом, творческие, ищущие. Они не об оценках и академических часах думают, а о том, как ребятишек увлечь полезным делом.

   – Сергей Палыч, по-моему, дело говорит, – сказал Серов.

   Келдыш, сидевший, как обычно, углубившись в собственные мысли – многим он в такие моменты казался дремлющим – вдруг сказал:

   – Никита Сергеич, пусть сотрудники товарища Селина поищут по энциклопедии специалистов, которые работали в системе «Артека» и других подобных пионерских лагерей. Наверняка там найдутся упоминания о воспитателях, если, конечно, достойные упоминания воспитатели там были. А если их там не было – тогда проблема гораздо глубже, чем нам с вами кажется.

   Совет Келдыша оказался, что называется, прямо в точку. Хрущёв уже приехал домой, и даже успел поужинать, когда раздался звонок «кремлёвки». Звонил Серов:

   – Никита Сергеич, нашли мы нужного специалиста.

   – Не может быть! Кто?!

   – Иванов Игорь Петрович, пока что кандидат, в будущем – доктор педагогических наук, профессор, академик... Да что я по телефону рассказываю – ты телетайп в кабинете включи, сейчас тебе Селин все материалы на печать пошлёт, – ответил Иван Александрович.

   После переезда «группы информации» в аналитический центр КГБ, в рабочих кабинетах Никиты Сергеевича в Кремле и дома были установлены телетайпы, по которым он мог быстро запросить и получить необходимую справку. К такому методу работы ни Хрущёв, ни его доверенные люди из сложившегося за 4 года «ближнего круга» ещё не привыкли, поэтому пока что продолжали ездить лично или звонить Селину по телефону.

   Телетайп затрещал, из него бесконечной лентой полезла распечатка. Никита Сергеевич отрывал её по линиям разметки и читал. С первых строк он понял, что Серов и Селин действительно нашли нужного человека.

   (Подробнее об академике И.П. Иванове и его методике «коллективных творческих дел» см. http://www.kommunarstvo.ru/ )

   Читая присланные распечатки, Хрущёв то и дело хватался за голову. Решение главного вопроса построения коммунизма – воспитания нового человека – лежало рядом, на поверхности. Никто в руководстве страны им не заинтересовался. В пионерской организации СССР идеи Иванова также достаточного понимания не встретили. В начале 60-х «той истории» единомышленники Игоря Петровича использовали его методику в пионерском лагере «Орлёнок», были ещё последователи в других городах страны, но массовым это движение так и не стало.

   Информации было много, к тому же наслоились и другие неотложные дела. Хрущёв читал весь вечер, и продолжил следующим утром в Кремле. Ознакомившись с присланной информацией, Хрущёв позвонил зятю – Алексею Ивановичу Аджубею.

   – Алексей Иванович, здравствуйте, Хрущёв беспокоит.

   – Слушаю, Никита Сергеич!

   – Есть у меня к вам важнейшее поручение. У вас в газете темой педагогики кто-нибудь занимается?

   – Соловейчик, Симон Львович, – ответил Аджубей. – Работает у нас недавно, но специалист высокого уровня. (Л.С. Соловейчик работал в «Комсомольской правде» с 1956 г, первым написал о методике КТД И.П. Иванова в начале 60-х)

   Хрущёв тут же пробежал глазами по документам, взглядом выхватил фамилию Соловейчика. Точно, он и ездил, только позднее.

   – Алексей Иванович, пошлите товарища Соловейчика в Ленинград. Там, в Доме пионеров и школьников Смольнинского района кандидат педагогических наук товарищ Иванов Игорь Петрович основал очень интересную коммуну, Совет Энтузиастов называется (подробнее об истории СЭН см. http://www.kommunarstvo.ru/index.html?/istor/ist.html) Его начинание необходимо развить и распространить на всесоюзном уровне, – сказал Никита Сергеевич. – По возвращении собранные товарищем Соловейчиком на месте материалы и статью, что он напишет, сразу же пришлите мне.

   Аджубей немедленно смекнул, что задание имеет высший уровень приоритета – случаи, когда Первый секретарь ЦК просил его что-либо разузнать про конкретного человека, можно было пересчитать по пальцам. Если Хрущёв так заинтересован – значит, вопрос действительно важен, как воздух.

   – Понял, Никита Сергеич. Соловейчика отправлю в Ленинград сегодня же. Может, мне самому тоже съездить?

   – В этот раз – не надо, – сказал Хрущёв. – Возможно – позже. Но тему держите на личном контроле.

   Никита Сергеевич не хотел, чтобы Иванов чувствовал правительственное давление или какой-либо дискомфорт, он инстинктивно понимал, что свалиться самому в ленинградский районный Дом пионеров как снег на голову было бы неправильно. Это не НИИ и не КБ, это – дети, к ним нужен другой подход.

   Соловейчик вернулся из Ленинграда через пару дней. Вскоре Аджубей представил Хрущёву статью Симона Львовича об уникальном опыте кандидата педагогических наук Иванова.

   Суть выдвинутой Игорем Петровичем концепции заключалась в том, чтобы найти такие способы организации, которые бы позволили каждому пионеру не только активно участвовать в общественно-полезной работе, но и побудили их думать над тем, как можно улучшать окружающую жизнь, что они для этого могут делать, почему именно эти дела улучшат кому-то жизнь, как лучше всего осуществить задуманное.

   В результате совместного поиска им были обоснованы методы социального анализа окружающей жизни, проводившиеся в жизнь в виде игры «в разведчиков дел и друзей». Методика «разведки» позволяла вовлечь в активную работу мальчишек, позволяла проявлять инициативу и самостоятельность при сборе данных. Маршруты «разведки» были предельно просты: двор, детский сад, совет ветеранов, музей, аптека и т.п. Юные разведчики должны были действовать как настоящие следопыты, необходимо было быть внимательными ко всем мелочам повседневной привычной жизни. Ребятам в «разведке» нужно было найти ответ на вопрос: «Что нужно сделать, чтобы принести людям радость и пользу?!»

   Дело могло быть любым – лишь бы оно было полезным. Убрать мусор в парке, починить покосившийся забор, принести продукты для пожилого человека и т.п.

   Создатели методики увидели, что инициатива и самостоятельность в делах на пользу и радость людям меняет весь характер отношений, в пионерском отряде возникает азартная весёлая творческая атмосфера, заражающая всех желанием действовать.

   Найденный способ организации коллективной деятельности предполагал простой алгоритм, доступный пониманию и воспроизводству каждым ребёнком. 1. В зависимости от условий окружающей жизни и жизни самого коллектива выбирается или придумывается коллективное творческое дело, проводится конкурс между первичными коллективами (звеньями, отрядами) на лучшие варианты, проекты, предложения. 2. Один из них берется за основу или создается сводный проект. Выбирается совет дела из представителей каждого микроколлектива. 3. Совет дела разрабатывает вариант в деталях, распределяет поручения и руководит выполнением задуманного. 4. Обсуждение выполненного проводится на общем сборе – «огоньке» (предварительно – в микроколлективах)

   Хрущёв понял, что Игорь Петрович Иванов – именно тот человек, который сможет, если его поддержать и направить на уровне высшего руководства, разработать методику истинно коммунистического воспитания для детей школьного возраста и комсомольцев.

   Осознав это, он пригласил на совещание министра просвещения РСФСР Евгения Ивановича Афанасенко, министра культуры Николая Александровича Михайлова, а также поручил Алексею Ивановичу Аджубею, которому в его плане также отводилась важная роль, привезти на совещание Игоря Петровича Иванова.(На тот момент единого министерства просвещения СССР не существовало, были министерства в союзных республиках, что само по себе было ошибкой)

   Игорь Петрович, конечно, знал, что главный редактор «Комсомолки», корреспондент которой недавно у него побывал – зять Хрущёва, но он никак не ожидал, что визит Соловейчика обернётся для него самого вызовом в Кремль.

   Никита Сергеевич вначале пояснил, зачем он собрал совещание:

   – Мы, товарищи, сейчас постепенно переходим от социализма к построению следующей общественной формации – коммунизма. Оно складывается из трёх основных задач: построения материальной базы коммунизма – эту задачу мы уже достаточно успешно решаем, построения коммунистической организации общества – над этой задачей мы пока размышляем, она не так проста. Но главная и самая трудная в реализации задача – третья. Построение человека коммунистической формации. Над этой задачей мы начинаем по-настоящему задумываться только сейчас. А с неё надо было начать.

   – И ведь начали – в 20-х были опыты создания коммун, где-то успешные, где-то – не очень. Осуждать наших предшественников сейчас, с высоты нынешнего опыта – легко. Но не стоит. Они шли путём проб и ошибок, они были первопроходцами.

   – В 30-х и 40-х эти эксперименты пришлось прервать – страна готовилась к самозащите. Сейчас пора к ним вернуться, – сказал Хрущёв. – Я специально пригласил на наше совещание кандидата педагогических наук Игоря Петровича Иванова, он – учёный из Ленинграда, проводит там социальный эксперимент огромной важности. Игорь Петрович, прошу вас, расскажите товарищам кратко, что и как вы делаете?

   Иванов рассказал о своей методике «коллективных творческих дел».

   – Первый этап, – начал Игорь Петрович, – это коллективное планирование или сбор-старт, который строится на данных разведки. На этом этапе ребята обдумывают и решают: для кого и что будут делать, определяют, почему именно эти дела являются наиболее предпочтительными, кто в них участвует, когда и где лучше всего провести дело, как оно будет организовано.

   – За планированием идёт процесс осуществления задуманного, который организуют сами ребята. Посильность задачи определяется в ходе планирования, к реализации принимаются только те дела, которые ребята сами выстроили в своём сознании, а значит и могут воплотить их в реальность.

   – Они учатся чувствовать время, необходимый уровень знаний, оценивают имеющийся у них опыт и не стесняются искать старших товарищей, вместе с которыми дело может получиться значительно лучше, – продолжал Иванов. – Коммуна обрастает старшими друзьями. Практически все взрослые с огромным удовольствием включаются в творческий процесс. Ребят не надо принуждать что-то делать, кого-то слушать, или куда-то идти. Старший друг в Коммуне – это всегда авторитетный для ребят человек, мнение которого много значит, у него есть право высказывать свое мнение, принимать участие в выработке решений, давать совет.

   – В ходе второго этапа – коллективной подготовки – у детей выстраивается очень насыщенная интересная жизнь. Именно здесь приобретаются новые знания и опыт, проверяется правильность принятых решений, испытывается дружба и возникают новые отношения взаимной ответственности за дело, которое вместе создавали и считали важным и значимым.

   – На третьем этапе – коллективном проведении – сконцентрирован результат общих усилий, все могут увидеть, насколько удалось воплотить в жизнь общий замысел, рождённый в процессе коллективного творчества. Это позволяет чётко определить вложенный в него духовный и интеллектуальный потенциал коллектива, – Игорь Петрович рассказывал, постепенно увлекаясь сам и увлекая своим рассказом слушателей.

   – Поэтому так важен в методике четвёртый этап – коллективное подведение итогов, мы его называем «сбор-огонёк». Именно здесь самый деликатный, самый сложный момент жизни. На нём происходит совместный анализ проведённого дела. Ребята подводят итоги, при этом, чем выше зрелость коллектива, тем глубже и сложнее размышления всех участников. Идёт анализ: что получилось хорошо и почему? Что не получилось и почему? Как действовать в следующий раз, чтобы не допустить ошибок?

   (по информации http://www.kommunarstvo.ru/index.html?/istor/ist.html)

   Министры вначале слушали с недоверием, затем заинтересовались. Хрущёв, которому было интересно узнать обо всём из первых рук, то и дело задавал вопросы.

   – Как видите, – сказал Никита Сергеевич, когда Иванов закончил рассказывать, – Игорь Петрович, кажется, нашёл ту волшебную ниточку в воспитании подрастающего поколения, держась за которую, мы с вами сможем вывести страну и народ к коммунизму. Вас, Игорь Петрович, я хочу, прежде всего, всемерно поддержать, а также – попросить творчески развить вашу методику в сторону воспитания нового человека, человека коммунистической формации, неравнодушного к окружающим, имеющего иммунитет к стяжательству, тщеславию и эгоизму, привыкшего к коллективной работе, к ответственности за порученное дело. Уверен, что вам это по силам, с нашей коллективной помощью, конечно.

   – Почту за честь, Никита Сергеич, – не ожидавший подобного доверия Игорь Петрович был несколько ошарашен.

   – Коллектив – это, товарищи, очень важно, и это – наше органическое, естественное преимущество. Русский народ всегда решал неподъёмные вопросы «всем миром». Русская община, деревенская ли, религиозная ли, она сама по себе является недосформировавшейся коммуной, – развил свою мысль Хрущёв. – Я тут недавно читал о тренировках в специальных подразделениях американской армии. Так вот, товарищи, как оказалось, американцы тратят адское количество времени и усилий, чтобы сколотить из стада законченных эгоистов хоть какое-то подобие коллектива, привить чувство коллективной ответственности, чувство локтя. А у нас, русских, это – в крови, потому и величайший социалистический эксперимент не случайно зародился именно на русской земле. Иначе, без коллектива, в нашем климате было не выжить.

   – Вам, товарищи, – обратился Никита Сергеевич к министрам, – я поручаю оказать всемерную поддержку работе Игоря Петровича и распространению его методик по всей стране. Контролировать процесс буду лично, поскольку вопросы воспитания подрастающего поколения считаю архиважнейшими из всех, стоящих перед нашим народом в обозримом будущем.

   Министры лишь многозначительно покивали, от души надеясь, что инициатива Первого секретаря – лишь очередная блажь, которая скоро пройдёт. Да, методика Иванова была интересной, но создать на её основе человека будущего?

   Афанасенко некоторое время сидел молча, размышляя над услышанным. Потом сказал:

   – Школьники – это правильно. Но, по-хорошему, такую подготовку с детского сада надо начинать, если даже не с яслей. Характер ребёнка формируется к 5 годам.

   – Верно, – подтвердил Хрущёв, – и у меня такие же мысли крутятся. Тут надо на рефлексах работать, закладывать правильные реакции на самом глубинном уровне. Подумайте над дошкольным воспитанием тоже. И в семье должен быть правильный подход, а это как раз самое сложное.