Текст книги "Цвет сверхдержавы - красный. Трилогия (СИ)"

Автор книги: Сергей Симонов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 176 страниц)

   – Стихия, о которой мы знаем заранее, – поправил Никита Сергеевич. – И чиновные дураки, о которых мы тоже теперь знаем заранее.

   – А может, вообще не трогать эту целину? – спросил Сергей. – Можем мы как-то поднять урожайность на уже обрабатываемых землях?

   – Удобрения нужны. А их нет, – ответил Хрущёв-старший. – Закупить за границей – не на что. Без распашки целины народ голодать будет, Серёга. Уже голодает. Это в Москве да в Питере снабжение ещё более-менее приличное, а на местах – полная жопа.

   – Понял, – кивнул Сергей.

   – Так. Давай думать по порядку. Первые год урожай будет очень большой. Это хорошо, но его надо сохранить. Нужны зернохранилища и транспорт. Если урожай будет слишком большой, зерно пропадёт. Какая примерно ожидается урожайность, мы знаем. Емкость имеющихся зернохранилищ – тоже знаем. Отсюда вычисляется, во-первых, площадь, которую можно распахать без потери зерна, а, во-вторых, количество автомобилей и вагонов для вывоза зерна в хранилища. Больше, чем можем вывезти, сеять не будем, следовательно, и пахать не будем.

   – Тут в документах полезная информация попалась. – сказал Сергей. – Можно делать вот такие быстровозводимые зернохранилища.

   – Ну-ка, ну-ка... – Хрущёв-старший с интересом рассматривал картинку.

   После истории с хлореллой он относился к информационным находкам сына предельно внимательно.

   – А что, дельно! – одобрил он. – Мне нравится. И защита от грызунов есть...

   – Тут ещё одна подсказка, – сказал Сергей. – Чтобы уменьшить потери зерна при перевозке, надо не сыпать зерно в кузов машины, да ещё с горкой, а засыпать зерно в полиэтиленовый рукав, который потом запаивается или плотно завязывается. Полиэтилен недорогой, а зерна спасёт много. Тут написано, что зерно в таком рукаве может храниться два-три года. А если выкачать оттуда воздух и заполнить рукав азотом, так и дольше пролежит. Вот, смотри, тут картинка есть.

   – Серёга, так это же то, что надо! – обрадовался Хрущёв. – Завтра же распоряжусь!

   – Ещё можно в первую очередь пахать землю поближе к железной дороге, – предложил Сергей. – Такой широкой полосой вдоль путей. Чтобы сократить дорогу, не возить очень далеко на машинах. Это я так, упрощённо.

   – Упрощённо, но идея понятна, – кивнул Никита Сергеевич. – На самом деле мысль дельная. А по мере постройки дополнительных хранилищ можно будет расширяться в стороны. Дальше. Сколько надо распахать – знаем. И сверх этой нормы – ни гектара! Чтобы никакой штурмовщины, никакого перевыполнения плана. А то знаю я наших партийных работников на местах. Им говоришь – надо вспахать тыщу гектаров, а они тебе встречный план – а мы десять тыщ гектаров вспахали и засеяли, всё для Родины. А куда потом Родина этот урожай на хранение закладывать будет, их не волнует, они за это не отвечают.

   – А можно сделать, чтобы один человек отвечал за весь процесс от пахоты до закладки урожая в хранилища? – спросил Сергей. – Чтобы он координировал всю цепочку и всеми на местах руководил?

   – Есть такой человек, сынок, – буркнул Никита Сергеевич. – Это я.

   – Нет, па! У тебя других дел много. Тут нужен грамотный экономист, который будет заниматься только этим и больше ничем, – возразил Сергей.

   – Дельно, – одобрил Хрущёв-старший. – Подумаем, кому это можно поручить. Давай дальше. В 55 году ожидается засуха. Как там у тебя написано? На полях, вспаханных неглубоко, как предлагал Мальцев, урожай хоть и плохонький, но был, а где была глубокая вспашка, как предлагает Лысенко, всё выгорело. Так?

   – Да, – кивнул Сергей.

   – Умён Терентий Семенович, ничего не скажешь, молодец, – Никита Сергеевич задумался. – Значит, так. В первый год пашем глубоко, как предлагает Лысенко, чтобы целинную траву запахать и от сорняков избавиться. А со следующего года пашем поверхностно, по методу Мальцева, и следим за этим очень строго, наказывая за самодеятельность. И про Лысенко, Серёга, подготовь мне отдельную записку, не спеша, не срочно, но подробно. Все его достижения с точки зрения будущих поколений надо рассмотреть подробно. А по результату буду решать, не пора ли вместо него более грамотного человека поставить...

   – Па, насчёт Лысенко, и пшеницы, – вставил Сергей. – Какая у нас урожайность пшеницы? Ну, средняя...

   – Около 8 центнеров с гектара. 7,7 если точно, – по памяти ответил Никита Сергеевич. – А что? Нарыл что-нибудь?

   – Кажется, да, – Сергей повернул к отцу экран ноутбука, на котором виднелась какая-то длинная таблица. – Это таблица урожайности пшеницы в 1995-2006 годах в сравнении по странам.

   – Ну-ка, ну-ка... – Никита Сергеевич заинтересованно заглянул в экран и ... – Ско-о-олько-о???

   Сергей ещё ни разу не видел отца таким ошеломлённым.

   – Дания?! Крохотная Дания – 75 центнеров с гектара?!! – Хрущёв-старший побагровел. – Ирландия – от 82 до 99 центнеров?! Нидерланды... это Голландия, что ли? 86 – 89 центнеров??! Это как??!! Это, бл#дь, как??!! Ирландия – 99 центнеров??!! Как??? У них там эти... как их там... друиды колдуют, что ли??

   – Пап, тут фотка есть, – Сергей переключился на фотографию.

   Никита Сергеевич вытаращил глаза. Таких колосьев, как на фотографии, он никогда не видел. Длинные, с ладонь, четырёхгранные, а то и шестигранные колосья, полные крупных спелых зёрен, были совсем не похожи на худосочные двухрядные колоски, которые он привык видеть на полях.

   – Так вот оно что!!! – рассмеялся от облегчения Хрущёв-старший. – У них селекционеры знатно постарались. Ты смотри, какой могучий колос! А у нас... Та-ак!... – Никита Сергеевич снова побагровел и схватился за телефон. – Андрей Степанович!

   Сергей понял, что отец звонит своему помощнику по сельскому хозяйству Андрею Степановичу Шевченко.

   – Андрей Степанович, завтра прямо с утра бери своего любимого Лысенко, – продолжил Никита Сергеевич, – и пулей ко мне в Кремль. И мешок прихвати, да побольше!... Зачем мешок?.. Пи#дюли складывать будете!! Агрономы, вашу мать... Вот завтра и узнаете!

   – Пап, успокойся! – Сергей постарался угомонить не на шутку разошедшегося отца. – Там всё не так просто... Сам подумай. Самая большая урожайность, похоже, в приморских странах, где не слишком жарко, но влажно. Ирландия, Англия, Нидерланды, Дания... А вот в Португалии тепло, но сухо, и урожайность там – 12-17 центнеров.

   – Серёга, да нам бы хотя бы 12-17 центнеров вместо наших семи-восьми! При наших-то посевных площадях! Мы бы страну хлебом завалили и ещё полмира в придачу! – Никита Сергеевич вытер вспотевший лоб. – Ладно. Давай, что там дальше?

   – Дальше – ветровая эрозия. С пыльными бурями что будем делать? – спросил Сергей.

   – Тут один рецепт – узкие поля, разделённые лесополосами, – пояснил Никита Сергеевич. – Но лесополосы за год-два не вырастут. А за 8-9 лет – уже вполне. К 62 году, когда самые сильные бури ожидаются, мы уже будем готовы.

   – Надо ещё определить преобладающее направление ветра для этой местности, – предложил Сергей. – И сажать лесополосы поперёк.

   – Годится, – одобрил Хрущёв. – Надо ещё карту солончаков составить. Поручу почвоведам. Чтобы эти земли объявить запретными для распашки. И если кто их распашет, за Полярный круг пахать поедет! Лично прослежу, мать их! Вот видишь, Серёга, как ты мне помог! Спасибо. А теперь поручу специалистам составить подробный план, с экономическим обоснованием, сметой... Как будто завод строим. И за отступление от плана будем наказывать.

   Намеченными мерами Никита Сергеевич не ограничился. Понимая, что они не снимают риска земледелия в степной зоне, подверженной ветровой эрозии, он задумывался и о способах поднятия урожайности на уже используемых землях в нечернозёмных регионах в центре и на северо-западе. Для этого были необходимы химические удобрения. По инициативе Хрущёва ЦК КПСС и правительство приняли постановление "О развитии производства удобрений для нужд сельского хозяйства", которое предусматривало строительство в каждом регионе нескольких заводов по производству удобрений.

   Первые несколько комплектов оборудования для этих заводов были закуплены за границей. А затем Государственный Институт Прикладной Химии получил задание разработать аналогичное оборудование отечественного производства.

9. «... на 38 комнаток всего одна уборная»

   Ещё одним неотложным делом для главы государства была жилищная проблема. Население городов, прежде всего, Москвы и Ленинграда, быстро росло, не столько за счёт рождаемости, сколько за счёт рабочих промышленных предприятий. Очень многие из них перебрались в города из сельской местности. Однако жить им было негде. Основных причин было две. Прежде всего, последствия войны. В ходе боевых действий огромное количество жилого фонда было разрушено. Москву эти разрушения затронули меньше, но городам на западе, северо-западе и юге сильно досталось.

   Вторая и главная причина – до войны массовым жилищным строительством для народа никто вплотную не занимался. Страна строила заводы и фабрики. Жильё, конечно, строилось, но его было гораздо меньше, чем требовалось.

   Квартиры в строившихся кирпичных домах получали руководители, учёные, деятели искусства, высокопоставленные военные. Но всем остальным тоже надо было где-то жить. Для них, в основном, строились дома барачного типа на окраинах городов. Строились из сырого леса, в лучшем случае – из неоштукатуренного кирпича. Удобства располагались в конце длинного коридора, а то и во дворе. "...Система коридорная, на 38 комнаток всего одна уборная", – это написано о тех временах и тех домах.

   Третья причина – устаревшие технологии строительства. Дома, именуемые в народе "сталинскими", строились по старинке из кирпича. Это были хорошие, добротные дома, но строить их было долго и дорого. Решать жилищную проблему такими домами можно было ещё лет сто, и такое решение напоминало радугу – чем дольше за ней гонишься, тем дальше она отодвигается.

   Решение проблемы Никита Сергеевич видел в технологии крупнопанельного строительства. Из кирпича дом строился в среднем два-три года. Панельный дом можно собрать за две недели, а полностью сдать под ключ за три месяца.

   Идею крупнопанельного строительства выдвинул не Хрущёв. Первые эксперименты проводились ещё до войны. В 47-48 годах в Москве на Хорошевском шоссе была построена целая улица панельных домов. Но без активной поддержки Хрущёва эти эксперименты, вероятнее всего, так и остались бы экспериментами.

   Серьёзно заниматься строительными проблемами он начал ещё в 1949 году, когда возглавил Московский Комитет партии. Технологию пришлось пробивать с боем – руководство Госстроя этому нововведению сопротивлялось. В этот период Госстрой курировал лично Берия, за ним руководство Госстроя чувствовало себя в полной недосягаемости и на аргументы Хрущёва и поддерживавших его специалистов не реагировало. Тогда Никита Сергеевич обратился с запиской-предложением к Сталину. Сталин, ознакомившись с документом, предложения Хрущёва поддержал.

   В результате в Москве, в Люберцах и на Красной Пресне были построены два домостроительных комбината, выпускавшие стеновые панели. Идея панельного строительства заключалась в конвейерном изготовлении стеновых панелей и последующей сборке.

   Сама по себе технология изготовления панелей тоже родилась не за один день. Пришлось решать множество технических проблем, вроде прилипания бетона к металлическим формам или конструкции конвейера для перемещёния ещё не затвердевших плит. Но главной проблемой стало качество сборки панельных домов.

   Производственная культура у строителей несколько отличается от принятой на машиностроительных заводах. Расхождение в несколько сантиметров строители никогда проблемой не считали. А сборка дома из готовых панелей требует точности, близкой к машиностроительной.

   При сборке между плитами оставались щели, особенно в углах. Замазывание щелей цементом или мастикой не помогало, цемент на плитах не держался, мастика плавилась от летней жары. Жильцы жаловались: через щели в квартиры попадала вода, задувал ветер, зимой в комнаты проникал мороз. Строители пытались устранять недостатки, но в первых домах недостатков было больше, чем панелей.

   Никита Сергеевич уже привык обсуждать с сыном возникающие проблемы. Вот и теперь он рассказал ему о строительных неурядицах, а затем, как стало уже обычным, спросил:

   – Тебе в тех документах ничего об этом не попадалось?

   Сергей, разумеется, понял, о каких документах идёт речь.

   – Именно по строительству – мало, – ответил он. – Но вообще о низком качестве промышленной продукции, производившейся в СССР, упоминаний довольно много. Там даже анекдот попадался:

   Приехал японец в СССР, много всего посмотрел, и его спросили:

   – Что вам в у нас больше всего понравилось?

   Он и говорит:

   – Дети у вас очень красивые... Но вот всё, что вы делаете руками...

   Никита Сергеевич засмеялся. Но смех вышел невесёлым.

   – Да уж... Всё, что вы делаете руками...

   – Па... Неужели всё действительно так плохо? Ну... С качеством? – спросил Сергей. – Неужели у нас всё настолько плохого качества? Я не верю.

   – Ну... Конечно, не всё! Военная техника, например, вполне качественная, – ответил Никита Сергеевич. – По крайней мере, та, что уже не первый год в серии. Но это и понятно – там, всё-таки, военная приёмка...

   – А в строительстве приёмку, вроде военной, ввести нельзя? – спросил Сергей.

   Никита Сергеевич фыркнул и расхохотался.

   – Да мы тогда вообще ни одного объекта в срок не сдадим! – ответил он. – Если на обычную стройку пустить военпреда, строители все недостатки будут исправлять года два.

   – Это если военпред будет обычный дом после постройки принимать, – сказал Сергей. – А если военпред будет наблюдать за постройкой дома с самого начала? Есть же военные строители? Вот если такой строитель будет ходить по всей стройке, контролировать каждую операцию... Конечно, поначалу будет медленно, стройка затянется, но когда строители поймут, что проще сразу сделать как положено, чем потом переделывать при сдаче объекта, им придётся приспосабливаться. А если строителей ещё и материально стимулировать...

   – Гм... – Никита Сергеевич задумался. – А в этом что-то есть... Дай-ка мне телефон.

   Он взял трубку и позвонил заместителю министра обороны маршалу Жукову, своему давнему приятелю ещё с войны.

   – Георгий? Здравствуй. Прости, что вечером беспокою. Мысль тут у нас появилась, как качество сборки панельных домов улучшить. Вот думаю, а что если в строительстве ввести подобие военной приёмки?

   Маршальский хохот был слышен из телефонной трубки за пару метров.

   – Да ты что, Никита Сергеич! – отсмеявшись, ответил Жуков. – Этак ты всю свою строительную программу сам же и запорешь.

   – Ну, не скажи, Георгий! Если по-умному всё сделать, польза может быть большая, – возразил Хрущёв-старший.

   Он кратко пересказал Жукову предложение Сергея.

   – Я думаю, для начала надо попробовать на одном – двух объектах, – сказал в заключение Никита Сергеевич, – и посмотреть на результат.

   – Ну... это можно, – ответил Жуков. – Министерство обороны строит своими силами дома для военных. Кстати, жалоб на качество тоже хватает. Я завтра распоряжусь подобрать список строящихся по заказу нашего министерства жилых домов в Москве и Подмосковье, и пошлю на эти стройки специалистов из инженерных войск, с полномочиями представителей военной приёмки. А когда они отчитаются о сдаче объектов, съездим на одну из строек, сами посмотрим на результат и примем решение. Годится такой расклад, Никита Сергеевич?

   – Годится, – ответил Хрущёв-старший, – Спасибо, Георгий, вместе мы с любой задачей справимся.

   Завершив разговор с Жуковым, Никита Сергеевич вернулся к другим жилищным проблемам.

   – Что там ещё о жилье написано? – спросил он. – Ещё какие проблемы были?

   – В основном, в будущем народу не нравятся пятиэтажные дома, – ответил Сергей. – Их там так и назовут – "хрущёвки"... а то и "хрущобы"... Извини, папа. Людям не нравится, что квартиры маленькие, нет лифтов, мусоропроводов, как в более поздних домах. Низкие потолки, в домах первых серий нет даже прихожих, санузлы совмещённые.

   – Так... погоди... – опешил Никита Сергеевич. – Эти пятиэтажки же на 25 лет рассчитывались! Потом предполагалось их сносить и строить на их месте дома улучшенной планировки!

   – Я так понял, никто их там, в будущем, не сносит, – ответил Сергей. – Как стояли, так и стоят. В 2012 году, во всяком случае, их ещё полно. Видимо, темпы прироста городского населения сильно опережали темпы строительства жилья. Ещё отмечается, что эти пятиэтажки занимают слишком много места, при этом основные затраты получаются даже не на само строительство, а на подвод инженерных сетей.

   – Та-ак... То есть, жилищное строительство в будущем тоже просрали... – помрачнел Никита Сергеевич. – "Хрущобы", говоришь... А что после них будут строить?

   – В основном – девятиэтажки из тех же плит, а позже – дома улучшенных серий. С лифтами, мусоропроводами, большими квартирами... – пояснил Сергей. – Но вот парадокс: в 1986м году в Армении произойдёт сильное землетрясение. Так там более поздние девятиэтажки сложились, а пятиэтажные дома покосились, но устояли. Там были пятиэтажки сейсмоустойчивой серии, вот и выдержали. И ещё парадокс – в 2012 году строят в основном однокомнатные квартиры, редко двухкомнатные. Жильё у них очень дорогое, купить его могут немногие, и оплачивать даже двухкомнатную квартиру улучшенной планировки получается для большинства слишком дорого. А вот в пятиэтажках квартплата остаётся на доступном уровне. Это у них там капитализм такой.

   – Тьфу! – раздосадованно сплюнул Никита Сергеевич. – Капитализм, в России, и люди за жильё заплатить не могут?! Это же позор! Это ж до какой степени бесстыдства надо дойти, чтобы в двадцать первом веке вместо коммунизма скатиться обратно в капитализм?! Куда ж партия смотрела?

   – Если я правильно понял – партия воровала больше всех, – сказал Сергей. – Да, ещё архитекторы будут возмущаться, что дома все одинаковые, и им нет возможности себя проявить... Пишут, что нормальный красивый дом с элементами наружного декора всего на пять процентов дороже голой пятиэтажки. Они возмущаются, зачем было из сомнительной экономии строить такое уродство...

   – Да, эти уже возмущаются, – отмахнулся Никита Сергеевич. – Да и хер с ними. Пойми, Серёжа, мы ведь всё просчитали! Пять этажей – максимальная высота, на которую вода в системе отопления и водопроводе поднимается без дополнительной подкачки, то есть, без насосов в подвале. На пятый этаж даже старики ещё могут подняться без лифта. На пять процентов дороже, говоришь... А умножь эти пять процентов на двадцать домов – сколько получается? Сто! С каждых двадцати домов на эту пятипроцентную экономию можно построить ещё один дом, на сто квартир! В среднем – на 300 человек, то есть. Э-эх!.. – Хрущёв-старший с горечью махнул рукой. – Ладно. Одно понятно – надо проработать вопрос о переходе на застройку домами большей высотности и улучшенной планировки. Выходит, это экономичнее получается – на той же площади больше людей разместить можно. Этот вариант попрошу экономистов из ГосМосСтроя обсчитать как можно точнее.

   Никита Сергеевич сделал долгую паузу.

   – Спасибо тебе, сын, что бы я без тебя делал... Ведь эту информацию никому и доверить-то нельзя... Это же бомба... страшнее водородной. А ты с этой чудо-машиной управляешься, будто всю жизнь с ней работал...

   – Пап, да там на самом деле всё не так сложно, как кажется... Вот если бы у нас таких машин было бы побольше, хотя бы десяток, да соединённых линиями высокоскоростной связи... Представь, папа, какие это возможности для планирования?

   – Завтра позвоню Калмыкову, надо его поторопить с микросхемами, – кивнул Хрущёв.

   – Так, полуношники! – вернувшаяся с дачи Нина Петровна решительно прервала засидевшихся заполночь мужа и сына. – А ну, быстро спать ложитесь! Сергей, тебе в институт ко скольки завтра?! А ты, старый, тоже всё никак не угомонишься! У тебя на завтра сколько дел назначено? Вот иди и выспись как следует!

   – Слышал? – усмехнулся Никита Сергеевич. – Вот так. И ведь не посмотрит, что я первый секретарь ЦК...

   Вскоре явился с первыми наработками Иван Александрович Серов. Встретились в кремлёвском кабинете Хрущёва, только вдвоём.

   – Есть две идеи, Никита Сергеич, – сказал Серов. – Первая – масоны.

   – Гм? – Хрущёв озадаченно взглянул на Серова. – Чем они могут быть полезны?

   – Связями, Никита Сергеич, – пояснил Серов. – Масоны – это, в первую очередь люди богатые и влиятельные. Но деньги для них – только ступенька на пути к власти. Это такой клуб для избранных. Там, конечно, встречаются и люди попроще, но тоже облечённые какой-никакой властью, например – полицейские чиновники. Масоны коллекционируют полезных для себя людей.

   – Интересно, – кивнул Хрущёв. – Но организация древняя и тайная. Вряд ли у нас получится в неё проникнуть, тем более – быстро.

   – Да, – подтвердил Серов. – Это, скорее, закладка на будущее. Возможно, кто-то из наших молодых агентов, что мы отправили под чужими именами учиться капиталистической экономике в Гарвард, Йэль и Принстон, сумеют в будущем заинтересовать собой масонов и получат приглашения вступить в ложу. Агенты на этот счёт проинструктированы.

   – А может быть, нам самим создать фальшивую масонскую ложу? – предложил Хрущёв. – Скажем, что после смерти Сталина у них появилась возможность выйти из тени.

   – Расчёт на то, что западные масоны быстрее найдут общий язык с нашими "фальшмасонами"? – понимающе улыбнулся Серов. – Такую возможность мы прорабатывали. Трудность в том, что большинство масонов на Западе – известные и уважаемые люди. Если мы подберём несколько десятков капитанов, майоров и полковников госбезопасности и составим из них фальшивую "масонскую ложу", едва ли она заинтересует западных масонов. Вот если бы масонами оказались фигуры крупного калибра...

   – Угу, – усмехнулся Никита Сергеевич. – Такие как Хрущёв, Молотов, Каганович. Микоян... Надо на заседании Президиума ЦК предложить. Во смеху-то будет...

   – Можно с деятелями науки и культуры попробовать, – предложил Серов. – Но уж больно они народец ненадёжный... Короче, думать надо.

   – Вот и думай, – приказал Хрущёв. – А вторая идея какая? Ты сказал – две идеи?

   – Вторая идея, Никита Сергеич, срочная и не терпит отлагательств, – Серов весь подобрался, в голосе зазвучал металл. – 13-15 мая 1954 года вблизи в городке Остербек близ Арнема, в Нидерландах, в отеле "Билдерберг" соберутся на заседание несколько десятков богатейших и самых влиятельных людей капиталистического мира.[7]    – Этот проект в будущем получит название "Билдербергский клуб". В будущем они будут собираться в разных местах ежегодно. Встречи будут происходить в строжайшей тайне. Целью "Билдербергского клуба" является создание мирового правительства из представителей англосаксонской нации.

   Представители "Билдербергского клуба" рассматривают СССР и русский народ как главное препятствие на пути к мировому господству. Наши аналитики пришли к выводу, что именно "Билдербергский клуб" стоит за будущим предательством Горбачёва. Мы нашли любопытный документ, – он вынул из папки лист бумаги и протянул Хрущёву.

   " Англосаксы как раса предназначены для того, чтобы одни расы вытеснить, другие ассимилировать, и так до тех пор, пока все человечество не будет англосаксонизировано. Но прежде всего необходимо установить контроль над сердцевиной (Heartland) земного шара – Россией. Без этого мировое господство англосаксов недостижимо. Для того чтобы овладеть Россией, этой огромной континентальной массой, необходимо выработать стратегию, в соответствии с которой США и их союзники должны, как анаконда, сдавливать Россию со всех сторон: с запада – Германия и Великобритания, с востока – Япония. На южном направлении надо создать государство-вассал проанглосакского толка, которое, раскинувшись между Каспийским, Черным, Средиземным, Красным морями и Персидским заливом, плотно закрыло бы тот выход, которым Россия пока легко достигает Индийского океана. Такого государства пока не существует, но нет причин, чтобы оно не появилось в будущем.

   Рассматривая проблему с геостратегических позиций, необходимо констатировать, что главным и естественным врагом англосаксов на пути к мировой гегемонии является русский народ. Повинуясь законам природы и расовому инстинкту, он неудержимо стремится к Югу. Поэтому необходимо немедленно приступить к овладению всею полосой Южной Азии между 30 и 40 градусами северной широты и с нее постепенно оттеснять русский народ к Северу. Так как по всем законам природы с прекращением роста начинается упадок и медленное умирание, то наглухо запертый в своих северных широтах русский народ не избежит своей участи.

   Безусловно, для достижения указанных целей англосаксонскому ареалу потребуется какое-то время, но уже сегодня мы должны начать движение, магистральными направлениями которого были бы:

   а) недопущение России в Европу;

   б) обеспечение доминирующей роли США в Атлантическом союзе;

   в) сдерживание Германии путем сохранения статус-кво в обоих государствах." [8]

   Хрущёв читал молча. Серов внимательно наблюдал, как карие глаза Никиты Сергеевича становились всё более колючими и холодными, а лицо постепенно багровело. Иван Александрович хорошо знал характер Хрущёва, и не сомневался, что вот-вот произойдёт взрыв.

   Никита Сергеевич перевернул лист и продолжал читать:

   " 1955 год – Барбизон, Франция: «Коммунистическое проникновение на Запад. Ответ США в политическом, идеологическом и экономическом плане. План Маршалла».

   1955 год (второе, внеочередное заседание) – Гармиш, ФРГ: "Попытка СССР вступить в Атлантический союз. Отказать. В качестве члена принять Западную Германию. Подрывные акции коммунизма в Азии и позиция Запада. Некоторые стратегические аспекты использования атомной энергии для устрашения противника в лице СССР и его сателлитов".

   1956 год – Фреденсборг, Дания: "Средства противодействия антизападным блокам. Всемирный фестиваль молодежи в Москве (1957 г.) – элемент в системе коммунистической пропаганды. Укрепление Атлантического союза как ответ на образование военного блока "Варшавский Договор".

   1958 год – Бакстон, Великобритания: "Будущее Атлантического союза. Коммунистическая экспансия на Запад. Меры упреждения".

   1960 год – Бургенсток, Швейцария: "Полеты U-2. Международная обстановка после срыва Хрущевым Парижского совещания в верхах. Позиция США. Проблемы неевропейских государств".

   1962 год – Салтшебан, Швеция: "Карибский кризис. Советские ракеты на Кубе. Роль Запада в устранении опасности возникновения ядерной войны. Побудить Кеннеди встретиться с Хрущевым".

   1964 год – Вильямсберг, Соединенные Штаты: "Атлантический союз и выход из него Франции, причины и последствия. Развитие внутриполитической обстановки в СССР в связи с отстранением Хрущева от власти. Возможная новая советская позиция. Куба, Китай".

   1971 год – Сент-Саймонс, Соединенные Штаты: "Необходимость освобождения американской валюты (доллара) от золотого обеспечения. Военные поставки США в Западную Европу".

   1973 год – Вилла д'Эсте, Италия: "Боевые действия Египта и Сирии против Израиля. Голда Меир готова применить ядерное оружие. Вмешательство СССР. Соединенным Штатам осуществить экстренную военную помощь Израилю. Энергетический кризис на Западе".

   1980 год – Кембридж, Великобритания: "Ввод советских войск в Афганистан. Адекватные меры Запада. Резолюция по отказу от участия в Олимпийских играх в Москве".

   1985 год – Висбаден, ФРГ: "Поддержка инициативы Горбачева по оздоровлению экологической обстановки в Советском Союзе. Предоставление СССР займов МВФ. Новые проблемы Атлантического союза".

   1987 год – Сан-Ремо, Италия: "Возможности Западной Европы и США во время схода восточноевропейских стран с коммунистической орбиты".

   1989 год – Канн, Франция: "Реакция Запада на поглощение Федеративной Республикой Германией карликового государства-вассала (ГДР). Работа с окружением Горбачева".

   1991 год – Межев, Франция: "Попытка переворота в СССР. Упредительная реакция США и Западной Европы на возможное отстранение Горбачева от власти. Выработка единой платформы в отношении курса Ельцина". [9]

   Хрущёв вдруг бросил бумаги на стол, и хватил кулаком по столешнице так, что все предметы на столе подпрыгнули.

   – Гегемоны, бл#дь!!! – Никита Сергеевич вскочил из-за стола, и носился по кабинету, как разъярённый носорог. – Русский народ задавить?!! Анаконда, бл#дь! Англосаксы х#евы!!! Предназначены как раса!!! Сортиры мыть они предназначены!! Кто ударит нас по щеке, тому мы голову оторвем!! Овладеть Россией захотели?!!! Россия вами самими ещё овладеет!!! Во всех позах вас поимеем!! Кто с мечом к нам придёт, тот в орало и получит! Мы вам ещё покажем кузькину мать!!!

   Запыхавшийся Хрущев, наконец, остановился у стола и повернулся к Серову.

   – Значит, так, товарищ Серов. Слушай приказ, – Никита Сергеевич с шумом перевёл дух и продолжил. – Немедленно начинай готовить боевую операцию.

   Серов слегка побледнел, но не решился возражать.

   – Операцию готовить в нескольких вариантах, – продолжил Хрущёв. – Какими способами действовать – решай сам. Два основных условия. Первое. Чтоб ни одна сволочь не смогла связать эту акцию с Советским Союзом. Второе. Чтоб ни одна бир... бил... – Хрущёв не осилил мудрёное название голландского отеля, но его это не остановило, – чтоб ни одна бирдельберская сука после нашей акции не выжила!

   Серов обомлел. Таких смелых действий не проводил даже Сталин. Да, Сталин приказал убрать Троцкого, уничтожал за границей украинских националистов и деятелей белого движения. Но сейчас речь шла о единовременном уничтожении нескольких десятков крупнейших мировых политиков, финансистов и аристократов.

   – Никита Сергеич! – увещевающе начал Серов. – Это очень опасно. Может быть, не стоит?...

   – Иван Александрович, ты анекдот про чайник слышал? – вдруг спросил успокоившийся Хрущёв.

   – Какой анекдот? – удивился Серов.

   – Мужик попал под поезд, потерял ногу, но выжил, – ответил Хрущёв. – И вот у него на кухне свистит чайник. А мужик хватает кувалду и со всей дури этот чайник плющит. Сын его испугался и спрашивает: "Папа, ты что?". А мужик ему отвечает: "Запомни сынок, их надо убивать, пока они маленькие!"