Текст книги "Цвет сверхдержавы - красный. Трилогия (СИ)"

Автор книги: Сергей Симонов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 176 страниц)

   Расследование заняло у репортёра несколько больше времени, чем он планировал. Ещё несколько дней ушло на подготовку статьи. Она вышла 20 августа 1955 года. Статья претендовала на статус сенсации – как-никак, кто-то в несколько дней истребил всех остававшихся в живых ветеранов 10-й флотилии MAS во главе с их легендарным командиром – "чёрным князем" Валерио Боргезе.

   Но, как ни странно, статья осталась почти незамеченной. В этот день мир замер от удивления, когда "венгерский Сталин" Матиаш Ракоши был застрелен во время парада "агентом ЦРУ".

   Сенсация – сенсацией, а полиция мимо такой информации пройти не могла. Началось повторное, куда более тщательное расследование, с объединением отдельных уголовных дел в единое делопроизводство и тщательным исследованием улик.

   Одной из улик был окровавленный нож, найденный недалеко от одного из обнаруженных тел. Тщательная экспертиза показала, что кровь принадлежит убитому, а сам нож по конструкции очень похож на боевые ножи, использовавшиеся во время войны британскими коммандос.

   В этот момент кто-то припомнил, что 18 декабря 1941 года в порту Александрия диверсантами 10-й флотилии были взорваны британские линкоры "Вэлиант" и "Куин Элизабет", а также танкер "Сагона". Были и другие, менее громкие операции против британского флота.

   Естественным в подобном случае предположением стала ответная операция британской разведки флота, или, возможно, частных лиц из бывшего состава разведки флота. На причастность профессионалов указывало многое – тщательность маскировки под обычные убийства с целью ограбления, умение владеть ножом, сам тип использованных ножей. Экспертиза ножевых ранений показала, что во всех случаях, когда тип ножа удавалось установить по форме раны, это был десантный нож, используемый британскими коммандос.

   На естественный вопрос: "почему так долго ждали – до 1955 года?" нашёлся столь же естественный ответ: с 1945 по 1954 год бывший командир 10-й флотилии князь Боргезе находился в заключении как военный преступник.

   Исходя из этого, основной стала версия организации резни частными лицами из числа профессионалов британской разведки и бывших коммандос. Официальным лицам из разведки ничего не стоило организовать "случайную" смерть "черного князя" в тюремной камере.

   Между Италией и Великобританией разразился дипломатический скандал. Причём британские официальные лица были искренне удивлены "наездом" итальянцев, ставших, к тому времени, союзниками по НАТО. Британцы, разумеется, с негодованием отвергли все обвинения. Итальянцы, разумеется, не поверили ни единому слову британцев.

   Скандал продолжался пару месяцев и закончился продолжительным охлаждением отношений между союзниками.

   В начале августа Серов доложил Хрущёву, что подготовка "окончательного варианта решения по Венгрии" вступила в завершающую фазу. Операция была согласована с наиболее влиятельными членами ЦК Венгерской партии труда и проводилась под совместным руководством Серова и венгерского министра госбезопасности Эрнё Герё. "Генератором идей" был Павел Анатольевич Судоплатов.

   Фамилию исполнителя, этнического венгра, Серов Хрущёву не назвал. В оперативной переписке он проходил под псевдонимом "Дьёрдь".

   – Никита Сергеич, чем меньше политики твоего уровня знают конкретных деталей, тем о меньшем они могут случайно проговориться, – честно объяснил Серов. – То, что для тебя – фигура ораторского искусства, то для наших людей может стать вопросом жизни и смерти.

   Поразмыслив, Хрущёв с ним согласился. Гораздо проще для политика "честно" признаться, что он чего-то не знал, чем лавировать, пытаясь не запутаться в полуправде.

   20 августа 1955 года Генеральный секретарь Венгерской партии труда Матиаш Ракоши должен был выступить на параде, посвящённом годовщине образования Венгерской Народной Республики.

   Ракоши прибыл на проспект Сталина (сейчас – проспект Андраши), где проходил парад. Генеральный секретарь поднялся на трибуну и обратился к народу Венгрии. Его безопасность, помимо обычной охраны, обеспечивали несколько десятков снайперов. Одного из снайперов в последний момент заменили с разрешения Эрнё Герё. Человек, заменивший его, был венгерским эмигрантом, завербованным в Париже. Именно он и проходил под псевдонимом "Дьёрдь".

   Ракоши произносил обычную в таких случаях торжественную речь. Снайпер ещё раз проверил винтовку и прицелился. Перекрестие аккуратно легло на лоб Генерального секретаря. "Дьёрдь" искренне верил, что завербовавшие его люди были агентами ЦРУ, и его выстрел станет прологом к крушению ненавистного ему социализма в Венгрии. Он поверил в существование заговора, в который вовлечён министр госбезопасности Герё. Собственно, это так и было, хотя снайперу и не сообщили некоторые ключевые подробности.

   Выстрел гулко раскатился над толпой. Замершие в ужасе и удивлении манифестанты безмолвно смотрели, как Генеральный секретарь Ракоши отлетел от трибуны назад и упал навзничь.

   Следом загремело ещё несколько выстрелов. Другие охранявшие мероприятие снайперы тут же ликвидировали стрелка. Это было их непосредственной обязанностью.

   Остальные члены правительства тут же попадали, кто где стоял, пытаясь укрыться. Толпа ожила и в панике ломанулась во все стороны. Никто не знал, сколько человек из руководства страны пострадало – выстрелов было несколько, а падали все.

   Эрнё Герё вскочил, схватил микрофон и взял на себя руководство, пытаясь остановить толпу и не допустить давки. Бледный, перепуганный Председатель Совета Министров Имре Надь пока был не в состоянии выполнять функции руководителя.

   Одновременно Герё сделал знак своему помощнику. Тот позвонил по телефону и отдал приказ доставить в ЦК ВПТ заранее освобождённого из лагеря Яноша Кадара. Именно Кадар, по замыслу Хрущёва и Серова, должен был стать руководителем Венгрии, той фигурой, которая удержит страну от беспорядков.

   Солдаты, оцепившие проспект Сталина и площадь, проходили специальные тренировки на случай возникновения беспорядков. Они расступились, образовав проходы, и частично выпустили толпу, а частично – успокоили людей, уговорив их оставаться на месте и не поддаваться панике.

   Парад был прерван. Руководство Венгрии собралось на экстренное заседание. Смерть Ракоши была воспринята неоднозначно. Генеральный секретарь, бывший ярым последователем Сталина, в народе популярностью не пользовался. Если не принять срочных мер, его смерть гарантированно привела бы к социальному взрыву. Имре Надь, естественный в этой ситуации претендент на пост Генерального Секретаря, был слишком слабым политиком.

   Перед началом заседания в зале появился Янош Кадар. Его появление вызвало довольно бурную реакцию – все знали, что он находился в заключении. Пожимая руки соратникам, заранее проинструктированный Кадар отвечал, что его выпустили несколько дней назад в обстановке строгой секретности, и он не знает, чья это была инициатива.

   Когда начали обсуждать вопрос о преёмнике Ракоши, тут же возникла кандидатура Имре Надя. Но против него неожиданно выступил Янош Кадар. Он вдруг извлёк на свет компрометирующие венгерского премьера документы о сотрудничестве Надя с НКВД, которые передал ему Серов через Эрнё Герё.[107]

      Обнародование этого компромата привело к немедленной отставке Имре Надя. Но возникновение вакуума власти в подобной обстановке нельзя было допускать. Заранее проинструктированный Ференц Мюнних поставил на голосование предложение выдвинуть на пост Генерального секретаря ВПТ кандидатуру Яноша Кадара.

   Вторым вопросом, который поставил на голосование только что избранный Генеральный секретарь Кадар, было проведение расследования убийства Матиаша Ракоши. Ответственным за расследование назначили министра госбезопасности Эрнё Герё.

   В ходе расследования были арестованы десятки активистов, вычисленных КГБ по "документам 2012". "Под раздачу", среди прочих, попали такие фигуры, как Йожеф Дудаш, Бела Кирай, Пал Малетер, Миклош Гимеш, Йожеф Силади. Было произведено довольно много арестов среди студентов, однако большинство из них вскоре выпустили, не предъявляя серьёзных обвинений. Целью арестов было всего лишь временное изъятие вероятных смутьянов из политического процесса.

   Их арест позволил пресечь в зародыше саму возможность возникновения массовых беспорядков, чего и добивался Хрущёв. Никите Сергеевичу менее всего хотелось использовать советские войска для подавления контрреволюционного мятежа, что не могло не испортить отношения с Венгрией в будущем.

   Расследование убийства Ракоши было завершено в течение недели. Репортёрам ведущих западных и социалистических газет был предъявлен ворох доказательств сотрудничества убийцы с иностранной разведкой. Доказательства были обнаружены у него на квартире. Их подлинность не вызывала сомнений – в течение года доказательства тщательно готовил КГБ. Конкретная разведка названа не была, но обнаруженные изобличающие документы были на английском языке. Часть свидетельств указывала на ЦРУ, часть – на английскую разведку MI-5.

   Разумеется, шеф ЦРУ Аллен Даллес и шеф MI-5 сэр Ричард Уайт гневно отрицали какую-либо причастность подчинённых им служб к венгерским событиям. В этом случае им можно было лишь посочувствовать. Они действительно были ни при чём! Но доказать этого не могли. А если бы и смогли, им всё равно никто не поверил бы. Теория заговора – очень заразная вещь, а отмываться от обвинений руководителю разведки всегда труднее, чем обычному чиновнику. Даже если обвинения ложные, убедительно доказать их ложность крайне трудно.

   Президент Эйзенхауэр был очень недоволен тем, что американская разведка снова "засветилась" в крайне неприглядной операции на территории социалистической страны. В Сенате США назревал скандал, 1 сентября были назначены сенатские слушания по делу об участии ЦРУ в убийстве Ракоши. Положение Даллеса осложнялось недавним скандалом с попыткой ЦРУ взорвать самолёт китайской делегации во главе с Председателем Госсовета КНР Чжоу Эньлаем. Менее полугода прошло с того момента как ЦРУ было поймано за руку при попытке убийства, и тут же снова случилась аналогичная ситуация. Кто в этой ситуации мог поверить оправданиям Даллеса, что ЦРУ тут вообще ни при чём?

   Сенатские слушания тянулись более двух месяцев и окончились ничем. Сторонам не удалось представить по-настоящему убедительных доказательств как причастности ЦРУ к убийству Ракоши, так и его непричастности. Сторонники "теории заговора" остались при своём мнении. Ситуация сложилась как в анекдоте: "Ложечки мы потом нашли, но осадок остался..." Президент Эйзенхауэр уже не знал, можно ли вообще доверять Аллену Даллесу хоть в чём-нибудь. Своё недоверие он распространял и на его старшего брата – государственного секретаря Джона Фостера Даллеса.

   Именно этого и добивался Хрущёв.

   Ещё одна неожиданная смерть случилась далеко на западе США, в Калифорнии. На перекрёстке тяжёлый грузовик-контейнеровоз столкнулся с легковой машиной, протаранив и вмяв её водительскую дверь до самой середины салона.

   Водитель грузовика с места происшествия скрылся. Найти его полиции так и не удалось.

   Единственной жертвой ДТП стал водитель легкового автомобиля, киноактёр Рональд Рейган.

   12 августа 1955 года было принято и опубликовано в печати Постановление ЦК и Совета Министров СССР об увольнении в запас с 1 января 1956 года 640 тысяч человек. Это была очередная мера по демилитаризации экономики. Также, по инициативе министра обороны маршала Жукова, были сокращены установленные при Сталине очень высокие пенсии для генералов и полковников. Пенсии действительно были очень большие – в 5-6 раз превышавшие гражданские. Из сэкономленных средств Жуков предложил восстановить "наградные" выплаты для фронтовиков, получивших ордена и медали. Эти "наградные" были отменены 10 сентября 1947 года. Фронтовики тогда сильно обиделись.

   В этот раз министерство финансов ожидаемо выступило против – после войны с медалями ходил каждый второй, предложенный Жуковым размер выплат выливался примерно в 200 миллионов рублей в год. Однако, бюджет страны начал получать больше доходов – от торговли алмазами из Мирного, от начавшейся торговли нефтепродуктами – к этому времени построили первую очередь нефтепровода от Самотлора до Урала, и первые нефтеперегонные заводы в Уральском регионе. Также давала доход и скупленная агентами КГБ сеть транспортных компаний на обоих американских континентах.

   Наградные выплаты Совет министров утвердил, хотя и в сокращённом варианте относительно первоначального предложения министра обороны. Постановление ЦК КПСС и Совета Министров зачитывал по радио лично Хрущёв. Никита Сергеевич твёрдо уяснил один из основных принципов успешного руководителя – хорошие новости надо объявлять самому, плохие пусть обнародуют другие.

   Жуков также предложил уравнять выплаты солдатам и сержантам срочной и сверхсрочной службы по всем родам войск. С 1953 года солдатам сухопутных родов войск платили 30 рублей, матросам до 150 рублей, а в авиации – 500 рублей. Жуков счёл эту систему несправедливой. По новой схеме всех солдат и матросов предлагалось приравнять к сухопутчикам и платить по 30-40 рублей. Также министр предложил унифицировать и выплаты сержантам со старшинами, тоже в основном в сторону сокращения, отменить различные надбавки.

   Жуковская реформа могла сэкономить бюджету 600 миллионов рублей в год. Безусловно, на бумаге это выглядело заманчиво. Хрущёв изучил "документы 2012" по этому вопросу. И наткнулся на слова маршала Ивана Степановича Конева: "старослужащие из армии поуходили, и следом упала державшаяся на них дисциплина ". Также он обнаружил упоминания о некоем непонятном ему явлении в армии, именуемом «дедовщина». Порылся в электронной энциклопедии – и обомлел. Ему, как бывшему фронтовику, прочитанное показалось невероятной дикостью.

   Он лично вызвал Конева и, не сообщая ничего об источнике информации, спросил мнение маршала о Жуковской реформе. Иван Степанович сначала мялся, но потом, уверившись, что Хрущёв искренне пытается разобраться в вопросе, ляпнул:

   – Никита Сергеич, да ни в коем случае! Сталин бы за такое расстрелял, на х#й, как за вредительство! Ведь развалим, на х#й, армию! Все старослужащие разбегутся, а армия – она на сержантах да на старшинах держится!

   Хрущёв Конева поблагодарил, и предложения Жукова на Президиуме раскритиковал, хотя и не в коневских выражениях.

   Выплаты немного сократили, уменьшив разрыв между авиацией и остальными родами войск, но саму систему выплат не тронули.

   Также были сокращены сроки службы – в сухопутных войсках до двух лет, на флоте – до трёх. (В реальной истории с 1956 года – до трёх в армии и четырёх на флоте, 2 и 3 сделали позже.) Стране, потерявшей огромное количество работоспособного населения в войне, не хватало рабочих рук.

   Генералы и адмиралы активно протестовали, упирая на сложность современной техники, которую и за три года освоить не удаётся.

   Хрущёв ответил:

   – Значит – необходимо интенсифицировать боевую подготовку. Чтобы солдаты не огороды офицерским жёнам копали, и не дачи генеральские строили, а изо дня в день занимались боевой учёбой.

   Хрущёва в этом активно поддержал Жуков. В Генеральном штабе составили новые планы боевой подготовки войск, и сокращение сроков службы состоялось.

   В конце лета подводили первые итоги уборочной кампании 1955 года. "Предсказанная" Хрущёвым засуха на целине действительно случилась, и сильно ударила по урожаю. Во многих местах на иссушённых солнцем полях случались пожары. Не все руководители послушались совета пахать неглубоко – в таких хозяйствах урожай погиб из-за выветривания почв, где – частично, а где и полностью.

   Те же хозяйства, где к предупреждениям Первого секретаря прислушались, собрали пусть не самый большой, но необходимый стране урожай.

   По отчёту Гидрометеослужбы, с 1890 года, в целинных районах засуха случалась десять раз: в 1890, 1900, 1911, 1913, 1921, 1929, 1936, 1948, 1951, 1952 годах, в среднем – каждые шесть-семь лет. Одиннадцатая засуха, как нарочно, была в 1955 году.

   "В 1955 году страну выручили Украина, Северный Кавказ и Поволжье. В результате зерна собрали даже больше, чем в 1954 году, 103,7 миллиона тонн (85,6 миллиона тонн в 1954-м). Из общего урожая закупили 36,9 миллиона тонн (в 1954 году 34,6 миллиона тонн). Средняя по стране урожайность тоже возросла: 8,4 центнера с гектара по сравнению с 7,7 центнерами в прошлом году. Однако потребляла страна по-прежнему больше, чем производила: в 1955 году – 40,3 миллиона тонн зерна (в 1954 году – 42,5 миллиона тонн)" [108]

   Выходом стала госзакупка 3,5 миллиона тонн из резерва кормового фуражного зерна, поскольку в стране развивалось производство белковых кормов из хлореллы и успешно осваивались новые кормовые культуры. За счёт этого удалось сбалансировать производство и потребление, и избежать расходования зерна из Госрезерва.

   Неожиданно хороший результат получился из "хайнаньского проекта". Уже в середине лета в магазинах страны появились тропические фрукты. Сначала немного, и только в восточной части Сибири и на Дальнем Востоке. Затем, когда к перевозкам привлекли несколько грузовых дирижаблей большой грузоподъёмности, фрукты начали появляться и в магазинах европейской части страны.

   Цены на фрукты были установлены совсем не запредельные. Реакция народа была предсказуемо восторженной, особенно на голодавшем ещё в прошлом году Дальнем Востоке.

   Туда же завозилась и большая часть мяса, импортируемого из Монголии. В результате удалось снять остроту продовольственной проблемы, уйти от ситуации, когда более-менее приличное снабжение было только в городах-миллионниках.

   В конце августа, в воскресенье, Хрущёв был на даче, когда к нему вдруг заглянул его начальник охраны Иван Михайлович Столяров.

   – Никита Сергеич... Извините... Там, у ворот, мужик какой-то, с ящиком водки. Утверждает, что он вам проспорил...

   – Точно! Было такое дело, – вспомнил Хрущёв. – Так, зови его сюда! Негоже гостя с ящиком водки на пороге держать!

   Это действительно оказался тот самый председатель целинного колхоза, который поспорил с Хрущёвым на ящик водки, что засухи в 1955 году не будет. Засуха-таки была, и председатель, как честный человек, купил в сельпо ящик водки и отправился в Москву.

   Его провели прямо в беседку, где Хрущёв работал с документами. Следом шёл охранник с ящиком водки. Никита Сергеевич встал, поздоровался за руку с председателем, усадил за стол, сдвинув в сторону бумаги.

   Принесли рюмки и закуску, открыли одну бутылку. Хрущёву пить было нельзя, больная печень не давала расслабиться. Он даже показал председателю колхоза свою "особую" рюмку с толстым дном и стенками, куда входило едва ли около напёрстка водки.

   Позвали и охранников, раз уж такой случай. Посидели, поговорили о перспективах освоения целинных земель, о способах сохранения урожая, о новых сельскохозяйственных культурах. Хрущёв подарил председателю пачку распечатанных информационных материалов о сельском хозяйстве.

   Председатель покинул дачу Никиты Сергеевича вполне довольным и до конца жизни оставался его верным сторонником.

   1 сентября открыла свои двери созданная согласно Постановлению ЦК и Совета Министров СССР, подготовленному совместно Хрущёвым и Косыгиным, Академия подготовки руководящих кадров. Это был своеобразный институт повышения квалификации для партийных и хозяйственных руководителей. Низкий уровень образования руководителей с 1917 года был бичом советской экономики. Положение начало выправляться в конце 30-х, но война повыбила огромное количество подготовленных молодых руководителей.

   Теперь вновь созданная Академия должна была хотя бы частично выправить этот недостаток. А вот готовить руководителей высшего звена прямо со студенческой скамьи, без опыта работы на реальном производстве, Хрущёв счёл излишним и вредным.

   – Нечего заранее выращивать оторванную от народа элиту! – коротко и веско ответил он на Президиуме ЦК, когда кто-то предложил создать в ведущих университетах страны факультеты руководящих кадров. – Руководитель должен представлять во всех деталях особенности вверенной ему отрасли. И должен понимать, что рабочие не хуже, а то и лучше его разбираются в в своём деле. А то сегодня мы начнём "золотых мальчиков" обучать, а завтра они захотят стать капиталистами? Не бывать этому.

   8 сентября в Москву прибыла с официальным визитом делегация ФРГ, или как она тогда именовалась – ГФР (Германская Федеративная Республика) Возглавлял делегацию 80-летний канцлер Конрад Аденауэр. Это была инициатива немецкой стороны. Состоялись долгие и сложные переговоры, в ходе которых стороны установили официальные дипломатические отношения, с обменом послами.

   Это само по себе было важнейшей дипломатической победой СССР. В политике Западной Германии тех лет доминировала доктрина Хальштайна, согласно которой единственным законным государством немецкого народа являлась Западная Германия. ГДР была объявлена "незаконным политическим образованием". Если страна, имевшая дипломатические отношения с ФРГ, устанавливала дипотношения с ГДР, ФРГ автоматически разрывала отношения с этой страной. Так, к примеру, произошло, когда Югославия установила отношения с ГДР

   Дипломатические отношения с ГДР у СССР, разумеется, уже были. Поэтому установление и одновременное существование дипломатических отношений с ФРГ и ГДР было мощным пропагандистским ударом по доктрине Хальштайна и политике ФРГ в целом.

   Но Аденауэр был вынужден пойти на такой шаг под давлением западногерманских деловых кругов, ожидавших многого от возобновления экономических связей с СССР. Западной Германии была нужна нефть, сырьё, и рынок для сбыта своих товаров.

   Дипломатические отношения были установлены. Также обсуждался вопрос о заключении мирного договора. Но Аденауэр увязывал заключение договора с объединением Германии, под которым он понимал безоговорочное присоединение ГДР к ФРГ с образованием единого капиталистического государства.

   Для СССР такой расклад в тот период был неприемлем, так как при этом НАТО автоматически придвигалось к западной границе Польши. Об этом Хрущёв прямо заявил канцлеру.

   Аденауэр не сдавался. В соответствии с Потсдамским соглашением, Германия должна была выплатить СССР по репарациям около 500 миллионов марок. Но эти выплаты западные немцы вначале задерживали, а позже и вовсе замотали. Сейчас канцлер предложил Хрущёву безвозвратный кредит в миллиард марок, в обмен на объединение Германии и в счёт выплат по репарациям.

   Хрущёв ответил, что население ГДР само создало своё социалистическое государство, и СССР не вправе решать этот вопрос за восточных немцев. Да и ликвидация ГДР, как уже говорилось, была не в интересах СССР. Однако, Хрущёв дал канцлеру одну подсказку.

   Помня о позитивном опыте соглашения с Австрией, которая объявила о своём нейтралитете, Никита Сергеевич предложил:

   – Мы могли бы согласиться на объединение Германии на следующих условиях:

  – ГДР проводит на своей территории свободный референдум по вопросу об объединении.

  – В случае положительного исхода референдума объединённая Германия объявляет о своём нейтралитете и неучастии в военных блоках, выходит из состава НАТО и разоружается.

  – Обязательство сохранять нейтралитет и не создавать армию должно быть записано в Конституции объединённой Германии, примерно так же, как Япония взяла на себя обязательство не создавать вооружённые силы.

  – Иностранные вооружённые силы не могут размещаться на территории объединённой Германии. Те подразделения, которые там уже находятся, должны быть выведены в течение года.

  – Немецкий народ должен решить сам, желает ли он жить при социализме или капитализме.

  – Каждая из земель объединённой Германии должна иметь право выбирать свой экономический строй самостоятельно. Основой государственности объединённой Германии может стать Конфедерация.

  – Независимо от экономической модели, коммунистическая партия должна быть представлена в правительстве объединённой Германии. Процентное соотношение определят свободные выборы.

   Аденауэра даже перекосило, когда он услышал предложения Хрущёва. Безусловно, для него самого такой сценарий был неприемлем. Прежде всего, канцлер был патологическим антикоммунистом. Наличие коммунистов в правительстве автоматически исключало Германию из плана Маршалла. Терять американскую кормушку немцы, разумеется, не хотели. Выходить из НАТО Аденауэр тоже не собирался, да и американцы ему этого не позволили бы. Совмещение в границах одного государства двух экономических моделей – социализма и капитализма, показалось канцлеру самой дикой ересью, какую он слышал за свои 80 лет.

   Именно так он Хрущёву и заявил.

   – Ну, значит, не судьба Германии объединиться, – пожал плечами Никита Сергеевич. – На других условиях мы не согласимся. Мирный договор мы можем подписать и с одной лишь ГДР, да, собственно, мы с ней и без договора хорошо сотрудничаем.

   – Так как мы не можем прийти к соглашению, мы вынуждены прервать наше пребывание в Москве, – сказал Аденауэр. – Завтра мы уезжаем.

   – Выражаю сочувствие и сожаление. Таким шагом будет нанесен вред и нашим отношениям, и прежде всего Германской Федеральной Республике. Однако это ваше дело, можете уезжать, хотя и потерпите урон, как политический, так и экономический, потому что экономические связи с Советским Союзом очень выгодны, – ответил Хрущёв.

   Аденауэр покинул зал совещания, отправившись консультироваться с ведущими бизнесменами Германии. Именно они и были инициаторами его поездки в Москву.

   Что именно сказали упрямому старику немецкие бизнесмены – история умалчивает. Но уже в тот же день Хрущёву доложили, что немцы уезжать не собираются. Демарш Аденауэра был не более чем попыткой припугнуть СССР срывом подписания мирного договора.

   – Напугали ежа голой жопой, – прокомментировал Хрущёв.

   К тому же в ходе переговоров была уже достигнута договорённость о возвращении в Германию всех немецких военнопленных, содержавшихся в СССР в лагерях. Аденауэру, разумеется, хотелось и освободить соотечественников, и остаться "в памяти народной" политиком, освободившим немцев из "коммунистического плена". Срыв переговоров перечеркнул бы уже состоявшиеся договорённости, чего Аденауэр допустить не мог и не хотел.

   В итоге, немцы не уехали. Работа над документом продолжилась. Предложение Хрущёва Аденауэр обсуждать отказался, но и об объединении Германии путём "аншлюса" ГДР больше не заикался.

   Тем не менее переговоры шли трудно. И вдруг сами же немцы по секрету сообщили Хрущёву, что на Аденауэра оказывает большое давление американский посол в СССР Чарльз Болен. (Charles Bohlen)

   Хрущёв уже знал, что посол Болен – ярый антисоветчик, поэтому не особенно удивился. Так или иначе, итоговый документ в конце концов был составлен и согласован обеими сторонами.

   И тут переводчик передал Хрущёву просьбу Аденауэра – подписать согласованный документ как можно скорее, пока посол Болен не увидел его итоговый текст.[109]

   – Он хочет всё испортить , – сказал канцлер, имея в виду Болена.

   Так Хрущёв и Аденауэр неожиданно для себя оказались в какой-то мере союзниками. Они составили и согласовали мирный договор, и оба были согласны его подписать, в то время как противодействовал подписанию договора только посол США в СССР.

   Когда Никите Сергеевичу перевели слова Аденауэра, он возмутился:

   – Кто хочет испортить? Посол Болен? А он, бл#, вообще кто? Он – представитель третьей стороны, он здесь – никто и звать его никак!

   И, обращаясь уже к канцлеру, добавил:

   – Господин канцлер, зачем вы этого Болена вообще слушаете? Ведь вы же сами утверждаете, что Германия – суверенная страна, так? Болен к Германии вообще отношения не имеет, он – посол США в Москве! Пошлите его на три буквы, и пусть он вам не мешает.

   – Ну... – Аденауэр замялся. – Видите ли, посол Болен всё-таки – представитель нашего союзника...

   – Да уж вижу... Хренового вы себе выбрали союзника, господин канцлер – усмехнулся Хрущёв. – Если вы готовы подписать, то я тоже готов.

   Так, через 10 лет после Победы, был подписан мирный договор между СССР и Германией.

   – А про какие буквы вы говорили, господин Хрущёв? – вдруг поинтересовался Аденауэр, когда церемония подписания договора завершилась.

   – Буквы? – переспросил Никита Сергеевич.

   – Вы посоветовали канцлеру послать Болена на три буквы, – подсказал переводчик.

   – А! – вспомнил Хрущёв. – Ну да! Это такая русская поговорка, господин канцлер. Хорошо действует на навязчивых типов, вроде господина Болена.

   Никита Сергеевич взял листик бумаги со стола, что-то написал на нём и сунул переводчику.

   – Напиши для господина Аденауэра немецкими буквами.

   – Что, прямо так и написать? – обалдел переводчик.

   – Так и напиши! Эти наглые американцы всё равно иначе не понимают!

   Переводчик выполнил просьбу Хрущёва и передал листок Аденауэру.

   После подписания договора делегации вышли к репортёрам, для совместной пресс-конференции. Канцлер с видимым удовольствием заявил, что состояние войны между СССР и Германией отныне не существует, и стороны договорились об установлении дипломатических отношений.

   Немного позже в этот же день, Серов, докладывая Хрущёву результаты прослушивания резиденции немецкой делегации, дал Никите Сергеевичу послушать небольшой кусочек записи вживую. Голос американского посла экспрессивно выговаривал что-то старому канцлеру.

   И тут послышался шелест бумаги, а затем хорошо знакомый Хрущёву голос Аденауэра произнёс, хоть и с акцентом, но достаточно внятно и громко:

   – Idite na huy, herr Bohlen! Auf Wiedersehen!

   11 сентября 1955 года приняли в состав ВМФ подводную лодку Б-67. Это была первая, пока ещё дизельная лодка с баллистическими ракетами. Командиром лодки был назначен капитан 2 ранга Федор Иванович Козлов. Ночью с 14 на 15 сентября, в обстановке глубокой секретности на борт была загружена ракета Р-11ФМ. Первый успешный запуск баллистической ракеты с борта подводной лодки состоялся в 17:32 16 сентября 1955 года в Белом море.

   Сергей Павлович Королёв лично командовал запуском. Он хотел почувствовать все особенности подводного плавания: ограниченное пространство, динамику перехода из надводного положения в подводное и обратно, поведение лодки и ракеты на волне.

   Также на лодке присутствовали её главный конструктор, он же председатель Государственной комиссии, Николай Никитич Исанин, несколько адмиралов и старших офицеров во главе с адмиралом Львом Анатольевичем Владимирским.