Текст книги "Жертвуя малым (СИ)"

Автор книги: Олег Мейдерос

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 58 страниц)

   – Иди поешь. И принеси с собой какой-нибудь продукт, неважно, какой.

   Я поклонилась, вскочила на ноги и вымелась за дверь, радуясь передышке. В моей комнате тайно живет внебрачный сын самого Императора! Но почему, если скрывается, он не прячет своего имени? Ведь мог бы – конспирации ради – воспользоваться псевдонимом. Похоже, аристократы не только питаются иначе, чем обычные люди. Видно, они и мыслят по-другому, совсем не так, как мы.

   С этими выводами я спустилась на первый этаж и прошла по крытой галерее в столовую. Окошки с раздачей готовых блюд уже были закрыты, но за столиками по-прежнему сидели послушницы, а тетушка-буфетчица за стойкой отгадывала кроссворд. Выбрав себе чашку холодной гречневой лапши, чай, пару рисовых пирожков и булочку с бобовой начинкой для Соля, я поставила подпись в тетушкину продуктовую книгу и направилась с добычей к свободному столику. Тут заметила, как мне машет Лета. Я подсела к ней.

   Подруга, заложив салфеткой книгу «Введение в метемпсихоз», закрыла ее и окинула сочувственным взглядом мой скудный ужин.

   – Издержки профессии? – полюбопытствовала она, глядя, как я с унылым хлюпаньем всасываю холодную лапшу.

   – Ты ведь тоже только что с практики? – Лета кивнула. – «Метемпсихоз» перечитываешь? – мы сдали этот спецкурс еще на первом году обучения, так и не поняв, зачем целый семестр на серьезных щах изучать то, что и так известно каждому ребенку.

   Лета склонилась ко мне, понизив голос:

   – Скажи честно, Кора, а ты правда веришь, что душа вечна?

   Я подавилась новой порцией лапши и добрая подруга похлопала меня по спине.

   – Чего это ты вдруг? – спросила я, прихлебнув чая.

   Лета взяла один из моих пирожков и, загадочно улыбнувшись, откусила от него.

   – Я работаю с мирно почившими покойниками и готовлю их к достойной переправе. Ты – допрашиваешь нарушителей порядка, по ряду причин лишенных возможности держать ответ в живом виде. Ни ты, ни я, ни даже они не знаем, куда они отправятся и вернутся ли когда-нибудь назад. Однако согласно расхожим верованиям, которые подтверждаются теорией метемпсихоза, души способны к перерождению, хотя все свидетельства получены от тех, кто еще не успел сесть в лодку.

   – И что? – спросила я, отбирая у нее пирожок.

   – А то, – отвечала Лета, нимало не смутившись, – что мы по-прежнему не знаем, что такое смерть и как ее преодолеть.

   Затолкав в рот остатки пирожка, я покивала с понимающим видом. В этом вся Лета – столкнувшись с непонятным явлением, стремится постичь его до конца. Впрочем, смерть как феномен, наверное, даже моей подруге не по зубам.

   – Но наука работает над проблемой, верно? – прожевав и запив, оптимистично заявила я. – У нас есть живая вода, прекрасный инструмент познания.

   – Еще одна не поддающаяся объяснению загадка природы, – покивала Лета. – Послушай, отчего бы нам сегодня не позаниматься вместе? Позовем Мел, купим фруктов, вина, как в старые-добрые времена. Флории, как-никак.

   В старые-добрые времена мы собирались втроем у меня в комнате, чтобы подурачиться под видом подготовки к занятиям. Но сейчас расклад был, мягко говоря, не самый подходящий.

   – Не сегодня, – сказала я, составляя на поднос пустую посуду. – Служба была просто кошмарная. В другой раз, ладно?

   Лета улыбнулась и вновь открыла книгу.

   – Не проспи всенощную, – напутствовала она меня.

   Я кивнула и направилась к раковине, чтобы вымыть посуду.

   Интересно, как бы Лета отреагировала, узнай она, что у меня живет незаконнорожденный сын Божественного, возможно, наш будущий государь, если Солнцеликий отец признает его. Подругу сложно чем-нибудь пронять, но все же такое известие! Она смогла бы вытянуть из Соля правду, почему он скрывается?

   Я едва не подошла к ней и не выложила все, но вовремя опомнилась. Сейчас, пока я держу их тайну в секрете, донна и Соль защищают меня, но стоит мне начать болтать... Достаточно вспомнить, какая участь постигла Корониду.

   Помахав подруге на прощание, я поплелась восвояси. Сиятельная донна прикрывает Соля, стараясь, чтобы о его присутствии в храме не знала ни одна живая душа. Она даже сумела избавиться от майора, по долгу службы смертельно ранившего смеска в злополучную ночь кражи. Но ведь были еще работники покойницкой, осматривавшие тело, санитары, доставившие его к нам в кабинет, рядовые милиционеры из дежурного отряда. Все они, как ни в чем не бывало, продолжают ходить на службу. Неужели никто из них, кроме майора, не заметил, что Соль аристократ? Или майор еще на месте преступления понял, на кого поднял руку, и постарался утаить личность Соля?..

   От кого же Соль скрывается? От кого скрывает его донна? Неужели, похолодела я, на него хотят совершить покушение экстремисты?! У Божественного нет законных детей, в общем-то, для Империи это обычное дело, когда брат или племянник наследует брату или дяде. Дети у аристократов очень редко рождаются, и факт появления наследника стараются держать в секрете. До совершения обряда наречения именем юные представители высшей знати живут в столичном Внутреннем дворце и никогда не покидают его. Если подумать, женщины-аристократки тоже редко выходят в свет, донна Фредерика единственная из высочайших жриц, поселившаяся в провинции. Но она-то прибыла в наш храм официально, будучи наказана за крамольный образ мыслей... Постойте! Разве наказание подразумевает под собой право обставлять покои на свой вкус и держать в них редких зверьков?! Разве крамольный образ мыслей не есть нечто такое, что нужно избыть аскезой, покаянием и молитвами? Не похоже, чтобы донна изнуряла себя чем-то подобным, даже к своим обязанностям наставницы она, честно говоря, относится с пренебрежением. В основном я занята тем, что присматриваю за Солем вместо того, чтобы под ее руководством двигать науку. Ох, неспроста все это. Может быть, в столице императорскому отпрыску стало небезопасно, и он инкогнито прибыл в нашу глушь, а донну послали сюда за ним присматривать? Но всю жизнь проведший в четырех стенах Соль, почуяв волю, сбежал от старшей родственницы к плебеям, втерся к ним в доверие и заманил на путь греха. Возможно, взыгравший в нем дух противоречия подвигнул его на этот шаг. Закончилась его авантюра печально, но зато донна сумела отыскать легкомысленного подопечного и взяла его под свою защиту. Но, опасаясь, что в одиночку не справится с распоясавшимся Солем, она призвала на помощь дона Августа. Вероятно, она надеется, что Лучезарный дон возьмет на себя заботу о непослушном племяннике, или увезет, наконец, его и донну обратно в Вечный город? Что же, в таком случае, буду делать я?

   Я остановилась перед дверью в свою комнату, стараясь успокоиться. Не знаю, какая опасность, кроме него самого, грозит Солю в нашем храме, но пока практика показывает, что я должна добросовестно присматривать за взбалмошным аристократом и никому о нем не рассказывать. Моя задача – продержаться до приезда дона Августа и наступления Лемурий. Если боги будут благосклонны ко мне, может быть, высочайшие жрецы, а то и сам Божественный, не забудут мою скромную персону? Может быть, Соль, став Императором, припомнит, как я помогала ему?..

   Одним рывком я отодвинула дверную панель, шагнула, склонив голову, и распростерлась ниц в тесной своей прихожей, выбросив вперед руку с пирожком и булочкой:

   – Разрешите войти и преподнести вам сей скромный дар, Ваше Высочество!

   – Входи, только дверь за собой закрой, – со вздохом велел мне Соль.

   Я вскочила, спеша повиноваться, по-прежнему устремив взгляд в пол. Повернулась задвинуть дверь и услыхала за спиной тихий печальный голос, произносящий с упреком:

   – Что за способность у тебя, Беловолосый, заставлять людей чувствовать себя чужими в их собственном доме?

   Дверь, закрываясь, скользнула в пазах без моего участия, я круто развернулась и увидала сидящую на полу, лицом ко мне, Лу. Заметив мой взгляд, она сложила перед лицом ладони, и низко поклонилась. Скрестивший ноги под столиком Соль молча наблюдал за нами. В наступившей тишине было слышно, как шуршит дешевый шелк черного вампирского одеяния.

   Я скинула сандалии и поднялась из прихожей в комнату. Села на пятки перед столиком, напротив соседа, положила добытую в буфете снедь на свободное от бумаг и книг место с краю. Соль кивнул. Лу, склонившись в поклоне, не шевелилась.

   – Лючия, – глядя не на нее, а на меня, усталым голосом произнес Соль, – сядь по-людски.

   Вампирка, наконец, выпрямилась, повернулась ко мне и Солю лицом, сложила на коленях руки. Она была без очков, в обычно тусклых глазах ее, устремленных на меня в коротком взгляде, мелькнул красноватый сполох.

   – Кора, вы ведь знакомы? – спросил меня Соль. Я кивнула, потупившись. Лицо горело так, что глаза слезились, но надо было держать хорошую мину, и я старалась. А что еще мне оставалось?! – Ее прислала Карма... твоя донна. Остальным вампирам доверять нельзя, но Лючия – редкий образец трезвомыслия в этом проклятом племени, – вампирка скривила губы в подобии улыбки. – Такой твари тем более нельзя доверять. Но можно рассчитывать на ее сотрудничество. – Я посмотрела исподтишка на него, на Лу. Оба были серьезны. Заметив мой взгляд, вампирка вынула из рукава свиток с красной печатью.

   – Сиятельная донна Фредерика прислала меня, госпожа Кора, – прошелестел ее безжизненный голос.

   Я цапнула свиток из ее пальцев, прижала к груди. Соль вздохнул.

   – Скажи ей, – обратился он к Лу.

   Вампирка вновь свела перед лицом ладони.

   – Воистину, о госпожа Кора, – монотонно затянула она, – господин Соль носит одно из имен верховного божества, освещающего золотым сиянием императорскую корону. Неоспорим и тот факт, что господин Соль принадлежит к высшему сословию, и потому является родственником всем ныне живущим аристократам, да сохранят боги священной их кровь! Но, к каким бы заключениям ты, о госпожа, ни пришла, молю, чтобы все выводы остались запечатаны в твоем сердце, во имя твоего и всех детей земных блага! Конец сообщения.

   – Уяснила, – мельком глянув на Соля, сказала я.

   Он кивнул, без особого, впрочем, воодушевления.

   – Ты понимаешь, что все эти витиеватые именования и заискивающие жесты, – лишнее?

   Я не понимала, но все же кивнула, глядя в стол:

   – Да.

   – Тогда личная просьба, давай без них. Прежняя твоя стилистика вполне всех устраивала. Верно, Лючия?

   – Не спрашивай меня, Беловолосый, – прошипела вампирка.

   Соль хмыкнул.

   Я подняла голову, несмело взглядывая на соседа.

   – А почему, – спросила я осторожно, – она обращается к ва... к тебе столь фамильярно?

   – Потому что все свои выводы она запечатала в своем сердце, – отвечал Соль недовольно. Я стушевалась, и он поспешил добавить, – это кличка, Кора. Вампиры обожают клички.

   – Правда? – осмелев, спросила я у Лу.

   Та подарила Солю укоризненный взгляд:

   – Господин изволит шутить, о госпожа Кора.

   – Господин больше не будет, – повинился Соль. – Пожалуйста, не задавай вопросов, Кора. Нужно обсудить роль каждого в предстоящем мероприятии.

   Я опустила взгляд на свиток, который прижимала к груди. И верно, донна прислала Лу по делу!

   – Я вся внимание, – сказала я.

   Раздался стук в дверь.

   Мы замерли, переглядываясь. Потом рука Соля медленно потянулась под кровать.

   Новый стук.

   – Кора, не спишь? – взволнованный голос Леты.

   Соль вытянул сверток с вампирской одеждой, развернул, Лу встала, чтобы помочь ему. Я, глядя на них, принялась сгребать со стола книжки и записки.

   – Сейчас открою! – произнесла я и зашипела на Соля, расправляющего на коленях просторный черный балахон, – как я ваше присутствие ей объясню?!

   – Свиток, – лжевампир кивнул на свиток, впопыхах брошенный мною на пол.

   Лу ловко приняла у меня кипу бумаг и книг, чтобы засунуть все это в стенной шкаф, я подобрала с пола свиток и поспешила открыть дверь.

   – Прости, я уж думала, ты спишь, – улыбнулась мне Лета с порога. Взгляд ее скользнул мне за спину, глаза расширились. – Ого!

   – Донна прислала, – сказала я, демонстрируя подруге свиток. Та попыталась взять его у меня, я спрятала руку за спину. – Что стряслось?

   – Забыла сказать тебе, что сегодня днем старосты совершали внеочередной обход комнат. По случаю нераскрытых злодеяний, разразившихся в храме. Ни тебя, ни меня не было дома, так что есть опасность, что Дёма заскочит вечером. Не забудь прибраться! – с этими словами она просто отодвинула меня, пытавшуюся загородить проход, и проникла внутрь. – Привет, Лу! – сняв сандалии, Лета подсела за столик. Вампирка прошелестела слова приветствия. – А это кто у нас, новенький? – с тяжелым сердцем я обернулась, представляя, как при этих словах способен взбрыкнуть Соль. На удивление, он просто сложил перед лицом ладони и молча поклонился. Очки он успел надеть, а вот перчатки – нет, но его белая кожа вполне могла бы сойти за вампирскую. – Немой? – удивилась Лета.

   – Да, о госпожа, – отвечала Лу.

   – Когда поступил? – деловито продолжала расспросы подруга.

   Я вмешалась.

   – Он бракованный, для того только и годится, чтобы эксперименты над ним проводить. Вот донна его и прислала, чтобы в рамках подготовки к диплому использовать. А Лу его ко мне привела, потому что из вольеров он никогда не выходил.

   – Парень? – приглядываясь к Солю, поинтересовалась Лета. – Как зовут?

   Пожав плечами, я уселась рядом с Солем, вынуждая его потесниться подальше от однокашницы.

   – Как же узнаешь? Ведь немой.

   – Впервые вообще такого вижу, – поделилась со мной Лета. – Я-то думала, что всех в лицо знаю! Послушай, а здорово, наверное, писать диплом под началом аристократки? – я пожала плечами. – Вот у нее связи, да? А она не могла бы устроить, чтобы мне в прикупольную лабораторию попасть?

   – Куда? – удивилась я. – Зачем?

   – Хочу взглянуть на свеженького пришлеца. Это точно не он? – Лета протянула руку, чтобы дотронуться до лица Соля, я аккуратно отвела ее. – Для вампира слишком хорошо сохранился.

   – Да у тебя просто пунктик на вампирах! – не выдержала я.

   Как ни странно, Лета не стала возражать.

   – Они единственные на земле, кто смог преодолеть смерть, – хищно глядя на Соля, проговорила она. – Дух их мертв, но тварная душа продолжает жить. За счет чего, хотела бы я знать. Как долго, вот что интересует меня, – перевела взгляд она на Лу. – Почему так получилось, третий вопрос. Ведь все наши эксперименты по прикреплению души к мертвому телу основаны на знаниях о феномене вампиров. Без этих знаний, и без живой воды тоже, конечно, нам не удалось бы возвращать души с дороги, ведущей в царство мертвых. Не будь среди нас вампиров, пришельцев с той стороны, мы ни за что бы не додумались, что с той стороны можно вернуться, – она все-таки ухитрилась, минуя мою оборону, ухватить Соля за щеку. – Холодная, – отметила Лета с грустью. – А жаль, – обратилась она к моему соседу. – При жизни ты был красивым парнем. – Убирая руку, Лета потрепала меня по волосам. – Прости за вторжение, – сказала она, поднимаясь с колен. – И будь готова к визиту Дёмы. Спокойной ночи! Пока, Лу! – так же стремительно, как появилась, подруга покинула комнату.

   Я отправилась затворять за ней дверь и услышала, как Соль вкрадчиво спрашивает:

   – О каком пришельце упомянула эта смышленая девушка?

   «Послушать его, – подумала я, – так у него все смышленые, одна я не тупая». И, повернувшись, отвечала с достоинством:

   – Лета – моя однокашница, мы дружим с детства. А пришелец, наверное, тот самый, что в сезон малых холодов прошел сквозь Купол и впал в кататонический ступор, потому что вместе с ним пробрался еще кто-то и пронес огромное количество некротической... ой!

   Я в лучших традициях Корониды выболтала чужой секрет, но не это было самое страшное. Страшным сделалось лицо у Соля. С затененными очками глазами узкое лицо его превратилось в личину демона. Вся съеденная лапша тут же встала ледяным комом у меня в животе.

   – И как давно все в курсе? – спросил Соль очень спокойным голосом.

   Я не успевала за ним. Но нельзя было не дать ответ, и я сказала:

   – Я услышала на прошлой неделе. Вообще-то это секретные сведения.

   – Ты знала? – повернулся Соль к вампирке.

   Та покачала головой.

   – У тебя есть информация о пришельце? – несмело спросила я, и сглотнула лапшиный привкус.

   Соль снял очки и метнул в меня, как дротик, тяжелый взгляд.

   – Возможно. Но тварь впала в оцепенение, ты сказала?

   Косясь на Лу, я вкратце поведала императорскому отпрыску о том, что узнала от старших девушек. Под конец истории парень сжал кулаки, а бледные губы вампирки искривила легкая усмешка.

   – Беловолосссый, – со змеиной укоризной прошипела она.

   – Захлопнись, – велел ей Соль.

   Вампирка поклонилась.

   Я переводила взгляд с одного на другую, ничего не понимая. Очень хотелось спросить, но я колебалась, с чего начать. Ведь у меня были подозрения, что Соль имеет отношение к загадочному происшествию на границе. Но тогда при чем здесь Божественный и его незаконнорожденный наследник?

   – Ты пытался бежать из Империи?! – озарило меня.

   Соль вытаращился на меня, затем, махнув рукой, взял с опустошенного стола булочку и принялся жевать. Я следила за этим нехитрым его действием, как завороженная. Оказывается, я искренне поверила, что человеческие привычки ему не свойственны.

   Соль уничтожил булочку, вытер крошки со рта и повернулся к Лу.

   – Действуй, – приказал он.

   Лу, бросив на меня взгляд, с неодобрением покачала головой. Ее что-то не устраивало, но когда Соль потянулся к ней, слегка приоткрывая губы, по лицу вампирки словно пробежала рябь. Как будто сквозь белесые невыразительные черты на миг проглянул кто-то еще, неудержимый и алчный. Тело вампирки дрогнуло, ломко подалось навстречу Солю, и рты этих двух существ из совершенно разных миров соприкоснулись.

   Я окаменела. Однако то, что между ними происходило, назвать поцелуем не повернулся бы язык. Что-то другое, абсолютно не имеющее отношения к проявлению симпатии.

   Соль поднял руку и грубо оттолкнул вампирку. Она провела языком по алеющим губам, щеки окрасились румянцем. Никогда прежде мне не приходилось видеть, чтобы «храмовое животное» так походило на человека. На живого человека, вот что я хочу сказать.

   Глаза Лу блестели, движения кипели живостью. Она сидела не шевелясь, в формальной позе, но казалось, вот-вот готова вскочить и пуститься в пляс. Соль оперся спиной о боковую стенку кровати и смежил веки. Для полноты картины ему не хватало бокала с коньяком или дымящейся сигары в руке. Он сухо сказал, не открывая глаз:

   – Дозы хватит на несколько дней, если будешь экономной. На добавку не рассчитывай.

   – Я чувствую такой прилив сил! – даже голос вампирки прозвучал непривычно бодро. – Но это не вредно, то, что ты мне дал? Дары богов опасны для смертных.

   – Не льсти себе, – парировал Соль. – И никому другому.

   Лу взглянула на меня.

   – Покорная слуга просит прощения, госпожа. Вероятно, происходящее нуждается в объяснении?

   Я кивнула. Неужели мне в кои-то веки растолкуют, что к чему?

   Поблескивая глазами, Лу набрала воздуха, чтобы начать.

   Из коридора донесся голос Дёмы и в дверь постучали. Я с досадой цокнула языком, а Лу, не издав ни звука, поспешила надеть очки.

   – Миланидова, открывай! Обход!

   Вот ведь Лета накликала, побери боги нашу старосту! Сейчас начнется сеанс демагогии. Со свитком в руке я поплелась в прихожую. За дверью толпились девушки, дежурные по этажу, во главе с Деметрой. Не дожидаясь приглашения, она шагнула внутрь.

   – Проверка комнат! Почему посторонние в помещении?

   – И вам доброго вечера, – смиренно отвечала я, протягивая старосте свиток.

   Безо всякого пиетета взломав печать, Дёма, нахмурив чело, принялась читать. Девушки-дежурные за ее спиной с любопытством разглядывали моих распростершихся в поклоне гостей.

   – И все же, – с недовольством свертывая свиток, произнесла Дёма, – нужно соблюдать режим.

   – Понимаю, но, – я почтительно вынула из ее пальцев послание донны, – что попишешь? – приказ научной руководительницы.

   – Отбой через половину стражи, – глядя мне за плечо, изрекла староста. – Изволь к этому времени возвратить «животных» на надлежащее место.

   Я кивнула.

   – Что-нибудь еще?

   – Беспорядок в комнате, – окинув пространство профессиональным взором, продиктовала Дёма, – изволь устранить.

   – Слушаю и повинуюсь.

   – Ничего подозрительного за последние две недели ты не замечала?

   – Нет.

   – Пометьте, осмотр 305 комнаты завершен, – Дёма развернулась, девушки расступились, пропуская главную вперед. Я дождалась, когда процессия окажется за порогом, и закрыла дверь.

   Визит оказался на удивление кратким. Что же такого в свитке написано, что даже старосте-зануде не нашлось, к чему придраться?

   Вернувшись на свое место за столиком, я села и развернула свиток.

   «В связи с необходимостью проведения чайной церемонии во время весеннего полнолуния к послушнице Миладиновой К., третьего года обучения на категорию жрицы пятого ранга по праву наследования, направляется установленное количество „храмовых животных“ для проведения инструктажа со слов высшей жрицы первого ранга Кармы Фредерики Франчески, Сиятельной, троюродной племянницы Божественного, тринадцатого этого титула. Датировано сего числа 8 дня третьей декады Заячьего месяца. Личная печать...»

   Понятно, почему Дёма так быстро ретировалась: одно перечисление титулов чего стоит! Но...

   – Чайная церемония?! – вперилась я в успевшего снять очки Соля.

   – Ну, – кивнул он. – Времени мало, Кора. К делу!

   Мы, разделенные столиком, подвинулись друг к другу поближе, и Лу, старательно сдерживая свой новый, полный энергии голос, провела, как ей было предписано, подробный инструктаж. После того, как мы обсудили детали, сказалась поздним часом и, почтительно поклонившись мне, отправилась восвояси. Лишь тогда я вспомнила, что так и не получила объяснения странному ритуалу, произошедшему между ней и Солем. Мой нелегальный жилец, представитель высшей знати, избавился от вампирского балахона, извлек из шкафа свои книги и бумаги, и преспокойненько уселся их изучать. Мне нужно было подготовиться ко всенощной, передохнуть хотя бы пару часов. Я улеглась на кровать, но заснуть не могла, ворочалась с боку на бок. Робея допытываться у аристократа-полукровки разгадки его тесного знакомства с вампиркой, я все же решилась на вопрос:

   – Почему Лу так оживилась после того, как... ну...

   – Ах да, тебе же не растолковали, – сказал Соль, не поднимая головы от книги. – Да просто, видишь ли, сбылась ее мечта, которую не удалось воплотить при жизни. А это оживляет, сбыча мечт, как считаешь?

   – Какая мечта? – спросила я недоуменно.

   – Поцеловать парня, какая же еще, – не оборачиваясь, пожал плечами Соль. И деловито зашуршал страницами.

   Я поморгала ему в затылок, не зная, чего мне хочется больше: треснуть по светловолосой макушке как следует, или запустить подушкой в спину. Выбрав в конце концов третий вариант, я повернулась к соседу спиной, закуталась в покрывало и моментально погрузилась в сон. Никто не потрудился разбудить меня, и к началу всенощной я проспала. Уходя из комнаты, мстительно заметила, что в целях конспирации нужно выключить свет. Воспоминание о смирении в ответном взгляде Соля грело мне душу всю службу. А с наступлением утра храмовые бани и купальни согрели еще и тело.

   «Несмотря ни на что, жизнь прекрасна», – подумала я, плещась с подругами в ароматной воде.

   А затем судьба зашла на новый виток, и за мной, как и три недели назад, по приказу донны явилась Лу. Я последовала за ней, даже не задумываясь о том, что для живого человека мертвец отнюдь не лучший проводник. Ведь иной дороги, кроме как ведущей в царство, откуда нет возврата, он попросту не может знать. И обречен завидовать еще живущим. Смертельно завидовать им.

   5.

   Заячий месяц, 9-ый день третьей декады, солнце

   Утро солнца выдалось хлопотным. Отправив Лу по другим делам, донна напоила меня пшеничным чаем с нанизанными на палочку восхитительными рисовыми пирожками в кунжутовом масле и с начинкой из сладких бобов, и, выдав заявку, отправила в храмовые запасники за ингредиентами для опытов с ментальными субстанциями. В сопровождающие она выделила мне одного из своих гвардейцев, молодого молчаливого парня, который произвел такое сильное впечатление на заведующую складом прикладной алхимии жрицу, что она без лишних вопросов расторопно принесла нам все из указанного в списке.

   Вручив добычу аристократке, я, взяв рикшу, в компании все того же гвардейца отправилась на другой конец города, в резиденцию инспектора ведомства посмертных наказаний. Посылая меня с визитом в этот предобеденный час выходного дня, донна выражала надежду, что я сумею переговорить с господином инспектором лично. Так и случилось. Гвардеец Ее Сиятельства и рекомендации с печатью высшей жрицы позволили мне избежать препирательств с дворецкими и ускорили встречу. Я передала господину инспектору пожелание донны присоединиться к ней на закрытой церемонии любования луной, запланированной на третий после сегодяшнего день. «Размеренный ритм провинциальной жизни отраден сердцу, уставшему от столичной суеты, но длительное затворничество может быть истолковано как заносчивость, а не жажда одиночества. Сиятельная донна Фредерика, высшая жрица первого ранга, просит прощения у своих соседей и коллег за длительный период молчания, и в качестве искупления невольной грубости уповает на то, что ей позволено будет провести скромную чайную церемонию для первых лиц давшего ей приют славного города Саракиса. Таланты ее в искусстве приготовления чая невелики, но однажды сам Император Василий Двенадцатый, предшествеенник нынешнего Божественного государя, с благосклонностью отозвался о вкусе напитка, смешанного ее рукой. Сиятельная донна была бы очень признательна, если бы господин инспектор и его домочадцы изволили принять ее приглашение». После такой просьбы деваться господину инспектору было некуда, и он пообещал явиться на церемонию. От избытка чувств сей краснолицый, весь как бы состоящий из блестящих от пота округлостей господин даже предложил мне отобедать с ним и его семьей, но я вынуждена была отказаться, поскольку прочие дела не терпели отлагательств. До полудня мне предстояло нанести визиты еще в три особняка, по счастью, расположенных в одном квартале. Их обитателям примерно в тех же выражениях я передала приглашение донны, и все выразили горячее желание присутствовать.

   Затем мы с гвардейцем отправились в следующий пункт назначения, на главный почтамт. Оттуда я отправила несколько писем категории «Высокой срочности» в пределах Саракиса, одно, «До востребования», в наш храм на имя, что удивительно, Леты и одно – в Вечный город. Золотые драхмы, которыми я расплачивалась, и присутствие невозмутимого гвардейца за спиной избавили меня от необходимости стоять в очереди и препираться с работниками почты. Почему-то из всех категорий светских служащих низкого ранга они считают себя самыми важными и загруженными работой.

   Далее мы ездили на рикше на вокзал, чтобы узнать расписание поездов в столицу и купить туда два билета в одну сторону (отправление – утром девятого дня второй декады следующего месяца). Затем гвардеец, который был настолько молчалив, что даже имени своего сказать не удосужился, отвел меня пообедать в дивный ресторан на набережной, где столы накрывали под летними зонтиками, блюда приносили безукоризненно вежливые официанты, а поклонники Эвтерпы в нарядных одеждах играли легкую, способствующую пищеварению музыку. Я немного переживала, что придется платить по счету, но мой спутник, конечно же, сам обо всем позаботился. А я пожалела лишь о том, что не попробовала морские гребешки и прочие деликатесы, смутившись их астрономической стоимостью. Впрочем, луковый суп, томатный коктейль с креветками и крабами и жареные клубни сладкого картофеля на десерт тоже оказались весьма недурны.

   Еще часа два мы бродили по торговому кварталу, покупая одежду и аксессуары, предназначавшиеся, как я поняла, для предстоящей церемонии. Один из пунктов списка, скрупулезно составленного донной, заставил нас побегать: нам требовалось найти защитный оберег от сглаза, вырезанный из сердцевины тысячелетнего ясеня. Я плохо разбираюсь в таких вещах; хотя на первом курсе и был предмет «Свойства священных деревьев», входил он в число факультативных, и я его не посещала. «Сейчас бы здорово пригодилась Лета, – с огорчением размышляла я, разглядывая очередной ассортимент всевозможных подвесок. – Или Коронида, на худой конец». Продавцы нахваливали свой товар, как соловьи розу, но стоило мне заикнуться о ясене, его возрасте и свойствах оберега, как пыл торговцев угасал. Они видели, как я одета, видели гвардейца с лакированной плетью за поясом, и не решались продать мне подделку, на которой стояла бы печать их цеха, а оригинала у них не было. Чудесным спасителем оказался смуглый вихрастый мальчишка, забежавший в последнюю в ряду лавку оберегов, где я уныло во второй раз разглядывала витрину.

   – Госпожа ищет Януса! – звонко прокричал он, подбегая ко мне и сверкая белозубой, с щербинками выпавших молочных зубов улыбкой. – Госпожа идет со мной!

   Гвардеец жестом отогнал его, кипящего энтузиазмом, и переглянулся со мной. Краем глаза заметив, как на лице владельца лавки отражается досада, я кивнула своему спутнику, и мы, ведомые мальчишкой, направились к выходу из лицензированного заведения.

   – Будьте начеку! – напутствовал нас изготовитель амулетов сдавленным голосом, но я не придала его словам значения. Ни один человек в здравом уме не посмеет средь бела дня в центре города напасть на послушницу храма Подземных богов и сопровождающего ее гвардейца, собственность высшей жрицы. О том, что нас могут ограбить, тем более речи не шло: взявший золото Повелителя царства мертвых рискует навсегда застрять на переправе через реку Скорби, ведь Перевозчик не возьмет его краденых денег. Конечно, всегда существовала опасность наткнуться на экстремиста, но я была слишком мелкой сошкой, а гвардеец донны – реальной боевой единицей. На последнее я по крайней мере надеялась.

   Мальчишка провел нас хитросплетением переулков и улочек, пестрящих тканями, бусами, зонтами и шляпами всех размеров и фасонов. Запахи тоже не оставались в долгу: целый букет благовоний, воскурений, щекочущий и жесткий аромат душистых травок витал в воздухе этой части торговых рядов. Лавки теснились здесь одна к другой, как старушки на заупокойной службе, подпирали друг друга, наваливались. Многие их хозяева сидели перед входом на циновках, торговцы в годах курили трубки, пожилые женщины в ярких шалях жевали табак, следя за нами сквозь щелочки сощуренных глаз. В отрочестве я порой забредала сюда с большой компанией товарок-однокашниц, но так глубоко, как сегодня, не заходила никогда. В мальчишке, нашем провожатом, в стариках-лавочниках вокруг слишком велика была доля низкой крови, а звероидные черты в облике многих бросались в глаза. «Но все же не плебеи», – утешала себя я, подныривая под очередное кричаще-яркое покрывало, перегораживающее проход.