Текст книги "Жертвуя малым (СИ)"

Автор книги: Олег Мейдерос

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 58 страниц)

   Старуха глядит на меня, безразлично, как на предмет мебели, беззвучно шамкает беззубым черным ртом. Я уже решаю, что она не понимает меня, хочу повторить вопрос, когда она отвечает: «Всю свою жизнь, о госпожа».

   «Что это значит?»

   «Ты спрашиваешь, кто он таков? Я скажу тебе. Он – ветер и дождь, ливень и засуха, он тот, кто был всегда и тот, кто исчезнет последним, когда придет пора тверди небесной низвергнуться на землю. Он Светлый, наш Отец, погонщик стад, и эта старуха знала его, еще пребывая в утробе матери. Тридцать три луны назад старуха встретила его в этом облике».

   «Ты говоришь о боге?» – спрашиваю я брезгливо. Я мало знакома с плебейской мифологией, но мне известно, что все их божки уродливы и мерзки. Они похожи более на животных, нежели на человекоподобных существ.

   «Пусть так, о госпожа. Хотя Светлый не бог нам, он – наш Отец».

   «Почему ты зовешь его Светлым?»

   «Потому что лишь свет дает тень».

   «Ты смеешься надо мной, старуха?!»

   «Не смею, о госпожа. Если эти никчемные ответы оскорбили тебя, прикажи вырвать язык, и он будет брошен к твоим ногам».

   «Не нужно, – я морщусь. В памяти против воли всплывает харя ожившего мертвеца, его черный, гниющий язык, ворочающийся за обнажившимися зубами. – Говори дальше. Этот парень пришел в вашу деревню три года назад. Что он делал все это время?»

   «Он был здесь всегда, – старуха смотрит на меня, как на дерево, но на дне ее глаз плещется сочувствие. Таким взглядом глядят на больное, источенное термитами дерево. – Всегда делал. Освещал нас, чтобы мы лучше видели тень. Делал мрак чернее».

   «Он подбил нескольких ваших на кражу. Что им было нужно в музее?»

   «Он позвал их, и они пошли. Так лодка, влекомая течением, не может сопротивляться силе потока. Так лист, несомый ветром...»

   «Достаточно! Обойдемся без метафор. Вернулся ли кто-нибудь из тех, что ушли с ним?»

   «Они все вернулись. Ты знаешь, о госпожа, милосердие твоего народа не ведает границ».

   «Живым! Вернулся ли хоть кто-то из них живым, старое ты полено?!»

   «Они все вернулись не мертвыми».

   «Куда сейчас Соль пошел?»

   «К отшельнику. К тому, кто пришел в нашу деревню тридцать три луны назад. Мы не ходим к нему. Светлый ходит...»

   «Тридцать три луны назад? Он пришел вместе с Солем?»

   «Нет, о госпожа. Он не мог прийти вместе. Светлый был здесь всегда».

   «Умеешь ли ты считать, старуха?»

   «Нет, о госпожа. Наука счета не нужна этому старому разуму».

   На том разговор окончился. Сметая в кучу пожухлые листья, я вяло подумала, что могла бы с тем же успехом расспрашивать куст или камень из плебейской деревни. Наверняка они, умей говорить, отвечали бы мне так же. Как рассуждать с ней о материях менее абстрактных, я не смогла в тот раз придумать. Души плебеев, которые мне доводилось допрашивать, всегда были предельно конкретны. Надо думать, смерть как свершившийся факт мало располагает к метафизике. Вот интересно было бы узнать, каково это – допрашивать убитых вампиров? Впрочем, горних душ у них нет, а смерть наступает с гибелью души дольней... Ай да смесок! Ни одного свидетеля, ловкач такой, не оставил.

   Я содрогнулась. Оставалось только надеяться, что свидетелей и впрямь не было. В противном случае... Об этом не хотелось и думать.

   – Я приглашу Корониду на посиделки, – сказала я Лете, когда мы, закончив уборку, дожидались послушницу с совком и мусорным мешком для опавшей листвы. – Полагаю, для нее будет великой честью отпраздновать Пареалии с нами.

   – А я, стало быть, удовлетворю любопытство, – согласно кивнула Лета. И отвернулась, напевая песенку, когда третья девушка подошла, чтобы нам помочь.

   Заячий месяц, 1-ый день третьей декады, сатурн

   Наступила праздничная ночь. Подвыпившие и повеселевшие, мы с Летой и Меланидой наняли двух рикш, и они с ветерком доставили нас к дверям «Золотого осла». Расплатившись и обменявшись с парнями традиционными шуточками, мы вошли в помещение искусно стилизованной под украшенную розами конюшню питейни, и расторопные официанты проводили нас к заказанному столику. Там, потягивая легкое белое вино, дожидались нашего появления Ксантиппа и Лидия, старшие подруги. Обе уже закончили свое обучение, прошли обряд наречения именем, и работали сейчас в качестве практикующих жриц. Лидия занимала пост специального хроникёра местной газеты «Глашатай Саракиса», а Ксантиппа служила младшим лейтенантом в отделе имперской милиции.

   Мы обменялись приветствиями и присоединились к компании. Коронида, которая очень удивилась, когда я пригласила ее на нашу встречу, обещала подойти попозже, после встречи с однокашницами. Как я и ожидала, от заманчивого предложения провести с нами священную ночь Парилий она отказаться не смогла.

   Повествуя друг другу о том, как обстоят дела у каждой из нас, мы попивали вино и закусывали омлетом, салатом из огурцов, редьки и свежевыловленной сырой рыбой. Питейня вокруг гудела от звуков веселых голосов целой толпы посетителей: в этом году Парилии пришлись на ночь с венеры на сатурн, и никому из нормальных людей не нужно было вставать рано поутру на службу. Я и Лета (и Коронида, соответственно, тоже) были освобождены от своих обязанностей по случаю праздника. Лидию и Ксантиппу ожидали дежурства, но ради встречи с нами, как сказали обе девушки, они готовы были снести одну бессонную ночь.

   – Мир взрослых суров, – мрачно заметила на это Меланида, и старшие подруги добродушно рассмеялись.

   – Значит, старая Инна заставляла вас конспектировать древние трактаты по метемпсихозу, – вернулась Кстаниппа к продолжению сплетен о храмовой жизни. – И ее все так же интересует лишь красота написания букв безотносительно к смыслу изложенного? – Лета, повествовавшая об этом, согласно кивнула. Ксантиппа переглянулась с Лидией. – Ничего не меняется, – покачали обе девушки головами. – А как наша однокашница, Хлоя? По обыкновению беспощадна на экзаменах?

   – Не то слово, – отвечала я. – Но она хотя бы не выделяет любимчиков. И с третьего раза ей всегда можно сдать.

   Старшие девушки прыснули.

   – Я слышала, в храме появилась новая жрица, – заметила Лидия, – которая принадлежит к высшей знати.

   При этих словах мои подруги поглядели на меня.

   – О да, – отвечала я, попивая вино. – И по счастливому стечению обстоятельств оная Сиятельная жрица изволила стать моей научной руководительницей.

   – Тебе довелось разговаривать с ней лично? – удивилась Лидия. И завела глаза к потолку. – Какая удача! Как бы я хотела хоть раз встретиться с живой аристократкой! Или – еще лучше – с аристократом, – она плотоядно облизнулась, и девушки зааплодировали. Проглотив вино и не чувствуя вкуса, я молча поставила бокал на столик. Тут же возникший словно из ниоткуда виночерпий вновь наполнил его до краев.

   – И как она тебе, аристократка? – сверля меня любопытным взором, спросила Лидия.

   Я пожала плечами. Случись этот разговор неделей раньше, я не упустила бы случая похвастаться тем обстоятельством, что дважды видела донну без вуали. Сейчас, вспоминая навязанное ею путешествие в плебейскую слободу, я не находила повода для хвастовства. «Аристократы используют нас, обычных людей, как марионеток для каких-то своих, неведомых нам целей, – хотелось сказать мне. – Нет ничего приятного в том, что к тебе относятся как к вещи».

   Перед лицом изнемогающей от профессионального любопытства Лидии, я почти жалела, что согласилась встать под патронаж донны Фредерики. «Такова цена тщеславия», – подумала я.

   – Сиятельная жрица была со мной учтива и весьма добра, предложив свое покровительство. Но до сегодняшнего момента я удостоилась чести лицезреть ее лишь единожды, и многого поведать не могу.

   – Похоже, госпожа ого-го как величественна, раз ты описываешь ее с таким пиететом, – поняв, что подробностей от меня не добиться, отступилась Лидия. – Но все же познакомь меня с ней при случае.

   – Непременно, если представится такая возможность, – сдержанно кивнула я.

   Мы чокнулись, стараясь не расплескать дар богов, и выпили.

   – Какими новостями вы нас порадуете? – обратилась к девушкам раскрасневшаяся Меланида. – Не произошло ли на днях чего-нибудь сенсационного?

   Ксантиппа и Лидия заговорщически переглянулись.

   – И впрямь, – делая значительное лицо и наклоняясь к нам поближе, произнесла младший лейтенант, – кое-что произошло. Но я надеюсь, все это останется между нами, девочки?

   Мы трое истово кивнули.

   – Событие не самое свежее, однако, – вступила в разговор Лидия, – прошло у нас в газете под грифом «Особой секретности» и, думаю, оно того стоит. – Мы все обратились в слух. – Месяца три тому назад на территорию института при храме Сребролукого, расположенного близ Купола, было совершено проникновение. Обычное дело, как вы понимаете, очередной вампир. Ничего особенного, казалось бы, но. Вампир пал замертво, едва переступив порог орка, а жрецы-медики и техники, дежурившие в ту ночь, лишились рассудка, а многие из них и жизни. Отряду быстрого реагирования, прибывшему на место происшествия, удалось зафиксировать мощный выброс ментальной энергии, порядка двухсот духов, который и привел к необратимым изменениям в психике персонала. Сейчас ведется тщательное расследование, но зацепок пока никаких нет. Удалось установить лишь тот факт, что вампир-пришелец был не один.

   – Куда же делся второй? – шепотом спросила Меланида. Взглянув на нее, я увидела, что она обхватила себя за плечи, словно в оживленном, полном гомонящего народу зале внезапно подул ледяной ветер. – Или сколько их там было, этих вампиров?

   – Неизвестно, – поджала губы Ксантиппа. – Разбушевавшиеся голодные духи основательно попортили откачивающую посмертную энергию аппаратуру, сошедшие с ума люди разнесли вдребезги институтскую лабораторию. А беглецы, кем бы они ни были, взломали прочную стальную дверь и скрылись в неизвестном направлении.

   – Но разве вампирам по силам совершить что-то подобное? – удивилась Лета. Она тоже была испугана, как я или Меланида, но умела лучше владеть собой. И размышлять логически у нее хорошо получалось, даже на самых суровых экзаменах. – Неспособные регенерировать малейшую царапину, получающие ожоги на солнечном свету... Я читала официальные отчеты о попавших в империю «храмовых животных». Ни одно из них не было в состоянии нормально двигаться, вываливаясь из орка в закрытую лабораторию как куль с тряпьем. Каждое настолько было переполнено голодными духами, что верещало: «Спасите! Отцепите их от меня!» И, как только львиную долю некротической энергии удавалось откачать из него, валилось медикам-спасителям в ноги и униженно клялось в вечной верности, разве не так?!

   Старшие подруги взирали на Лету с уважением, я и Меланида ошарашено. Я и представить не могла, что моя однокашница настолько подробно интересуется «вампирским» вопросом. Впрочем, она отличница, и возможно, что скрупулезно исследовать любую проблему для нее столь же естественно, как дышать.

   – Все-таки рассказать вам об этом инциденте было не такой уж плохой идеей, – слегка улыбнулась Ксантиппа. – Умница дочка, – похвалила она чуть смутившуюся Лету. – Абсолютно те же аргументы пришли на ум экспертам, изучавшим этот случай. И каков, по-вашему, единственный вывод, который они сделали из всего вышеизложенного?

   – Из-за Купола в империю проникло что-то другое, – сказали я и Лета хором. Ксантиппа откинулась на плетеную спинку стула, а Лидия кивнула, сжав губы. Меланида, расширив в ужасе глаза, обвела всех взглядом.

   – Но что? – тихо спросила она.

   Девушки пожали плечами.

   – Что бы ни было, оно по-прежнему бродит на свободе, – мрачно констатировала Ксантиппа.

   Мы помолчали. Долгожданная праздничная ночь, звон бокалов, вкус игристого вина, – все вдруг потеряло для меня свою прелесть. Как в детстве, когда засыпаешь в полной света и шумных взрослых гостиной, а просыпаешься в темноте и одиночестве. И лежишь, не смея пошевельнуться, обливаясь страхом при мысли о том, что тебя все бросили, боясь даже вздохнуть, чтобы не приведи боги не потревожить нечто, неслышно затаившееся в темноте возле дивана. «Голодный Тартар, Рыщущий!» – с ознобом холодного пота вспомнила я внезапно. Ну да. Сегодняшняя история – из той же оперы. И связана в моих воспоминаниях это древнее подобие Дита ни с кем иным как с Солем, загадочным полукровкой без роду и племени. Уж не имеет ли он отношения и к чудовищному происшествию в приграничном исследовательском храме?!

   Я уже открыла было рот, намереваясь задать старшим подругам вопрос, но меня опередила Лета:

   – Постойте, – рассудительно сказала она, словно собираясь отвечать билет, которого не было в списке заданий к экзамену, – тогда, в начале истории, вы сказали, что было одно преодолевшее переход животное. Оно... «свалилось замертво», вы сказали?!

   Ксантиппа переглянулась с Лидией, и та нахмурила брови.

   – И верно, – покивала специальный хроникёр, припоминая. – Я машинально употребила фигуру речи, понимаете, ремесло способствует. Безусловно, совершившее переход животное всего лишь лишилось чувств, как это часто с ними в таких обстоятельствах случается, и к моменту прибытия оперативной группы продолжало пребывать в бессознательном состоянии. Сказать по правде, оно до сих пор не пришло в себя, и содержится в специальной лечебнице при храме Сребролукого, где его пытаются привести в кондицию, чтобы переслать в наш храм для допроса. Однако шок был слишком велик, и существо по-прежнему находится в коме.

   – Шок... велик, – прошептала Лета. Лицо ее сделалось неподвижным, а голос зазвучал монотонно, как если бы она цитировала по памяти. – «Профилактические меры не были вовремя приняты, и оно впало в кататонию. Мы называем это состояние „одержимостью голодными духами“. Неумирающая тварная душа вампира борется с обезумевшей некротической массой, пытающейся вырваться из силков немертвой плоти». Неужели нельзя осуществить откачку излишков испорченной духовной энергии?

   – Если сделать это единовременно, животное лишится нужных нам воспоминаний. Плюс попорченное оборудование необходимо было восстановить. Откачка производится, но нужно время и скурпулезная работа, чтобы не повредить тонкий психический слой. Ты знаешь и сама, какой он у вампиров ранимый, – отвечала Ксантиппа, с интересом глядя на Лету.

   Мы с Меланидой, слушая их дискуссию, слегка заскучали.

   – Выходит, свидетель все-таки есть, – обратилась послушница Грации к Лидии. – Надо только дождаться, когда он придет в себя.

   – Да, – улыбнулась специальный хроникёр. – И тогда наша доблестная милиция поймает зловещего нелегала. А я, наконец, смогу обнародовать эти сногсшибательные новости в превосходной передовице!

   Я и Меланида с облегчением рассмеялись.

   – За поимку нарушителя! – предложила тост я.

   Мы чокнулись и выпили, ощущая, как с нежным вкусом вина возвращается беззаботное ощущение праздника.

   – Как здорово, что все мы сегодня встретились! – с чувством проговорила я, расслабленно разваливаясь на стуле. – Надо почаще собираться!

   – Простите, что заставила вас ждать, – раздался за моей спиной почтительный голос Корониды. – Но в этот час очень трудно поймать свободного рикшу.

   – Приветствую младшее поколение! – отозвалась Ксантиппа, отодвигая для Корониды стул. Меланида послала мне, а затем и удовлетворенно потирающей руки Лете по испепеляющему взгляду. Лидия, чуя в моей помощнице новый источник сплетен, приветливо улыбнулась.

   Юная поклонница Совоокой втиснулась между мной и Ксантиппой, ухватила протянутый ей официантом бокал, и первым делом жадно осушила его.

   – Штрафная, – с уважением сказала Ксантиппа, глядя, как моя помощница, отдуваясь, закусывает солеными бобами. – Будь любезна, следующий выпей вместе с нами.

   Коронида кивнула, старательно работая челюстями, подставила официанту бокал. Мы повторили ее жест, и, чокнувшись, выпили, плеснув в стоявшую подле стола чашу немного вина в честь богини-покровительницы вновь прибывшей. Официанты принесли нам виноград и блюдо с зажаренными до хруста голубиными крылышками, и некоторое время мы отдавали дань закуске, утоляя легкий, возбужденный щедрыми возлияниями, голод под бодро журчащий поток коронидиной болтовни. Этой славной многими добродетелями девице вкушение пищи на зависть всем нам ничуть не мешало говорить.

   Жуя, мы получили целый ворох ценных сообщений. Старшая сестра-заведующая хозяйственной частью поколотила третьего дня двух послушниц за разбитый вазон у парадного входа в главное здание храма. В храме Асклепия в начале этой недели сменился настоятель, прежнего отправили на покой за фальсификацию данных об учете заболевших оспой плебеев за текущую декаду. Продолжаются поиски уникального экспоната, похищенного из музея истории Эпохи Беззакония, вещи непонятного назначения, предположительно использовавшейся прежними людьми для сбора и рассеивания природной энергии. В честь священного праздника Парилий сегодня на площади Незыблемости Императорской власти был дан салют, и свыше двух тысяч верующих смогли наблюдать его по завершении открытого богослужения. Урожай лилий в этом году ожидается просто невиданный: группе жриц-исследовательниц из храма Кобылы удалось создать новое удобрение на основе субстрата, взятого из резервуара с живой водой. На праздник Лемурий, следующий спустя две с половиной недели после сегодняшнего торжества, в рамках ритуального ежегодного объезда земель запланировано посещение нашего города Лучезарным доном Августом, который приходится средним братом самому Божественному. Не исключено, что связан этот визит с пребыванием в храме Поземных богов его двоюродной племянницы, Сиятельной донны Фредерики, жрицы в ранге высочайшей служительницы культа. Возможно, некоторые из нас удостоятся чести лицезреть, как Лучезарный дон возведет свою Сиятельную племянницу в ранг богини. Событие небывалое для нашего города!

   – Постой-ка, моя милая, – бесцеремонно перебила воркотню Корониды Лидия, профессионал в вопросе сбора сплетен. Я и Лета тем временем значительно переглянулись, полоща жирные после крылышек руки в чашах с лимонным соком. – Из каких источников ты почерпнула столь непроверенную информацию? Насколько мне известно, Лучезарный дон всегда начинает объезд земель с севера, с чего бы на этот раз идти наперекор традиции? К тому же ты должна бы знать, что посвящение в ранг богини проводится только в столичных храмах. Никакой информации о том, что данная процедура будет происходить на территории нашей провинции, я по официальным каналам не получала.

   – Однако Иннокентий, служка из ведомства межпровинциальных сношений, по секрету сообщил мне, что утром второго дня пришла срочная депеша с печатью Его Императорского Величества, – опустив глаза долу, ответствовала Коронида. – И затем Анна, тамошняя письмоводительница, шепнула мне на ушко, что ожидается большой переполох в связи с приездом важной персоны. «Как гром среди ясного неба», таковы ее слова. Сейчас жрецы-гадатели из храма Лучника заняты поиском предзнаменований, позволяющих найти причину изменить устоявшиеся традиции ритуального объезда земель с севера на юг в пользу движения посолонь. Храм моей покровительницы тоже задействован в поисках, почему я и знаю об этом.

   – Хм, – скептически пожевала губами Лидия, но от меня не укрылся блеск азарта в ее глазах, – тем не менее, не стоит так доверять слухам.

   Коронида покраснела и надулась, а Лета довольно улыбнулась, глядя на нее. Я же следила, как Лидия словно бы невзначай вынимает блокнот из сумочки, и, с самым рассеянным видом пролистав его, что-то записывает. Ей, профессиональной служительнице кисти и туши, Коронидина болтовня принесла сегодня богатый улов.

   – Рассуждая чисто гипотетически, – вкрадчиво начала Лета, мимоходом взглянув на меня, – для Саракиса было бы благословением, если бы у нас появилась богиня. Рейтинг нашего храма взлетел бы до невиданных высот, не так ли, старшие подруги?

   Коронида поглядела на мою однокашницу с благодарностью, а Ксантиппа снисходительно кивнула.

   – Но я слышала, – продолжала Лета все тем же утешительным голосом, – что Сиятельную донну сослали в нашу глубинку за оскорбительный образ мыслей. Неужели правда, что при таком положении вещей ей предстоит вскоре принять ранг богини?

   Коронида на секунду нахмурилась.

   – Все верно, старшая сестрица, я тоже слышала, как, будто бы, пребывая в Вечном городе, Сиятельная донна питала повышенный интерес к общению с недостойными ее существами, едва ли не плебеями, и затем, когда те были устранены из ее окружения, даже позволила себе в неблагопристойных выражениях критиковать предпринятую меру безопасности. В результате столь неблаговидного поведения Равные Небесным Светилам представители семьи Его Божественного Величества приняли решение отправить ее в наш храм для очищения и покаяния. Однако в свете недавних событий становится очевидным, что ранг высочайшей служительницы культа недостаточен для раскрытия потенциала Сиятельной донны. Она нуждается в повышении статуса, и чем скорее, тем лучше, для ее же безопасности.

   – О чем это ты говоришь? – заинтересовалась Ксантиппа. Видимо, теперь уже ее профессиональное внимание привлекло упомянутое несколько раз слово «безопасность».

   – Во-первых, – начала Коронида, и метнула быстрый взгляд на меня, – живая вода, освященная Сиятельной донной, оказала воистину чудодейственный эффект на ряд объектов. Но большего, – стушевалась помощница, видя, как искажается мое лицо в гримасе праведного негодования, – я по этому поводу сказать не могу, уж простите. Во-вторых же, – продолжала, воодушевляясь, она, пока я, грозно клокоча, жадно глотала вино словно воду, – вчера ночью в нашем храме произошло событие из разряда сенсационных. Трое «храмовых животных» были упокоены неизвестным злоумышленником, который разрушил телесные оболочки всех троих, и скрылся в облацех, не оставив следов. Поиски, конечно, уже активно ведутся, но пока без особого успеха. Неизвестны ни мотивы, ни личность преступника. Некоторые из должностных лиц склонны предполагать, что он или она может быть связан с экстремистами, ратующими за равные права всех живых разумных существ, и выступающих против экспериментов над душами. Эти противники существующего порядка, следовательно, представляют для Сиятельной донны большую угрозу. Обычный человек не способен причинить ей как представительнице Божественной семьи вред, однако тот, кто голыми руками сумел прервать бессмертное существование вампира – отнюдь не обычный человек. Возможно, возведенная в ранг богини Сиятельная донна и сможет дать ему отпор в случае внезапного нападения, однако есть опасение, что в статусе высочайшей служительницы культа у нее не хватит для этого сил.

   – Минутку, деточка, – вмешалась Лидия, когда Коронида остановилась перевести дух. – Но если возведение в Божественный ранг запланировано на следующий месяц, не может ли статься так, что злоумышленники, не приведи милостивые боги! – совершат на Сиятельную нападение до этого срока? Не станут ведь они ждать, пока она наберется сил, достаточных, чтобы в одиночку справится с ними?!

   – Вот поэтому, – значительно произнесла Коронида, поднимая кверху указательный палец, – ходят слухи о том, что Сиятельная донна будет возведена в ранг богини раньше, на тайной внутрихрамовой церемонии, проведение которой планируется на следующей неделе. Но это – большой секрет, и никто-никто, кроме нас с вами, не должен знать об этом.

   Она, выдерживая паузу, обвела нас доверительным взглядом, однако я, да и – судя по виду – все остальные тоже, испытали лишь разочарование и облегчение. До этого момента напряженно внимавшая речам моей помощницы, сейчас каждая из нас откидывалась на стуле, потягивалась, тянулась к бокалу с вином, словом, всячески демонстрировала снижение интереса к рассказу. Если сказанное Коронидой ранее имело хоть какое-то логическое обоснование, то последние ее слова относились уже к области домыслов, ведь любому посвященному в таинства известно, что возведение аристократа в ранг божества возможно только при участии большого скопления активно верующих. По этой причине данную процедуру обычно приурочивают к какой-нибудь праздничной дате, в случае нашего культа Лемурии, дни почитания душ умерших предков, подходят как нельзя лучше. Корониде следовало бы остановиться на этой версии вымысла, но необузданная фантазия и наши раскрытые рты повлекли колесницу ее воображения дальше, увы, на обрыв недоверия. И теперь становилось понятно, что все сведения, которыми в изобилии попотчевала нас поклонница Совоокой, не стоят ровным счетом и медного обола. Ну что ж, впредь будет тебе, Кора, наука о том, что не стоит полагаться на болтунов. И как легко, оказывается, Коронида выдает информацию, молчать о которой она поклялась на собственной крови! Надо будет провести с ней профилактическую беседу о видах наказаний за безответственность...

   Успокоенная тем, что ничего конкретного и зловещего, в конце концов, Коронида нам не поведала, я отдалась приятной и теперь-то уж точно беззаботной болтовне с подругами всецело. Мы мило провели остаток ночи, смакуя молодое вино, обсуждая моду и общих знакомых и наслаждаясь тем, что не позволяем моей младшей помощнице и слова лишнего вставить в нашу непринужденную беседу.

   Под утро, ощущая в голове приятную легкость и некоторую затрудненность в движениях всего остального тела, я под руку с девочками выплыла из уютного зала питейни на свет белый. Лидия и Ксантиппа, расцеловав нас на прощение, укатили в свои присутственные места, а мы вчетвером, смеха ради (а также из соображений экономии), решили ехать домой на трамвае, а не на рикшах. В итоге мы едва не позабыли на остановке Корониду, задремавшую на скамеечке в ожидании рогатого, но я по долгу службы все же вспомнила в последний момент о подчиненной.

   Веселя себя и немногочисленных утренних пассажиров, мы докатились до родного храма и, затихнув, гуськом прошмыгнули мимо дежурившей на входе в общежитие жрицы. Она снисходительно попеняла нам вслед на растрепанный внешний вид. Договорившись встретиться на обеде в столовой, мы разошлись по своим этажам. Я и Лета жили на третьем этаже, но в разных концах коридора. Поднявшись по лестнице вместе и сделав друг дружке ручкой пока, каждая из нас направилась к дверям своей комнаты.

   Я шла, доставая ключ, мутным взором отмечая, как от подоконника навстречу мне движется какая-то громоздкая темная фигура. Признав в подошедшем вампира, я посторонилась, давая ему пройти, но вместо этого «храмовое животное» заступило мне дорогу. Поняв, что нахожусь напротив двери в свою комнату, я принялась тыкать ключом в замок. Видно было неточно, замочная скважина все никак не попадалась, «животное» топталось за плечом, ужасно раздражая. Наконец, когда я уже готова была развернуться к нему лицом и начать орать, оно вдруг мягко взяло меня под руку и вынуло из пальцев ключ.

   – Да ты пьяна, кума, – шепнуло «животное» мне на ухо, и, ловко отперев дверь, втолкнуло меня внутрь. Само шагнуло следом, задвигая за собой дверную панель.

   – Что ты себе позволяешь? – как можно четче попыталась спросить я, но потеряла равновесие и вынуждена была ухватиться за рукав длинного вампирского балахона.

   «Животное» поддержало меня, затем, приобняв, легонько приподняло и перенесло на кровать, куда и усадило. Я попыталась возмутиться, но «животное», встав на колени, сноровисто сняло с меня обувь.

   – Ложись, – сказало оно, и я, испытывая некоторую благодарность за заботу, последовала приглашению.

   «Животное» наклонилось надо мной и, развязав сумку, сняло ее с меня и положило возле кровати. Потом наклонилось вновь, накрывая простыней. Я увидела светлую прядь, упавшую на темные и громоздкие вампирские очки, и успела задаться вопросом о том, был ли Соль возведен в ранг божества, прежде чем погрузилась в глубокий беззаботный сон, столь отдохновенный для одурманенного алкоголем рассудка.

   Я проснулась от того, что в лицо мне жгуче, нестерпимо ярко светит солнце. Открыв глаза и ослепнув, я застонала, заслоняя глаза рукой. Зашуршали шторы, и в комнате воцарился приятный полумрак. Поворотившись на постели и понимая, что спала одетой, я увидела стройный силуэт юноши с убранными в косу волосами на фоне занавешенного бамбуковыми шторами окна, и внезапно проснулась, целиком и полностью.

   Резко сев на кровати, я ощутила, как внутри черепа всколыхнулось свинцовое море. Застонав и прижимая к вискам ладони, я искоса уставилась на непрошенного гостя, развернувшегося ко мне вполоборота. Одет он был в светлые штаны и цветастую летнюю тунику с коротким рукавом и сжимал в одной руке «трость-шнур», управляющий шторами.

   – Может, воды принести? – миролюбиво спросил он, глядя, как я шиплю и плююсь, устремив на него ненавидящий взор.

   – Давай, – согласилась я, возвращаясь в исходное горизонтальное положение и осознавая, что явление смеска у меня в комнате – реальность, а не похмельный бред.

   Оставив шторы в покое, Соль прошел к чайному столику и набулькал воды из кувшина.

   – На, – вернувшись, протянул мне стакан.

   Я жадно выпила, отдышалась, вытерла губы.

   – Что ты здесь делаешь? – спросила я.

   – Некоторое время придется перекантоваться, – сообщил он и поджал губы. – Ничего не попишешь, извини, – добавил с неохотой.

   – Некоторое время? – переспросила я, соображая, который сейчас час. Пожалуй, четверть стражи до обеда у меня есть, как раз хватит, чтобы умыться и переодеться для встречи с девочками. – А поточнее?

   – Несколько дней, – Соль вздохнул. И поглядел на меня с выражением мировой скорби на лице.

   Я осторожно села на кровати, откинув простыню, свесила ноги на пол.

   – Приказ донны? – обреченно спросила я.

   Соль не менее обреченно кивнул.

   – О боги! – завела глаза я.

   Он снова кивнул, похоже, всей душой разделяя мои чувства.

   4.

   Заячий месяц, 8-ой день третьей декады, сатурн

   Минула неделя. Соль жил у меня и, как ни странно, я начала привыкать к нему. Как будто у меня появился младший брат. Да, да, молчаливый и угрюмый, изредка невыносимый, однако именно брат и именно младший, хотя мы смотрелись ровесниками. Почему уж так вышло, я четко ответить бы не взялась.

   В бытовом плане он не очень мне мешал. Вначале, конечно, я стеснялась парня у себя в комнате, но потом, приученная храмовым детством к общежитию, наловчилась скрывать от невольного соседа то, что скрывать полагается, и с тех пор неудобств не испытывала. Допекало меня лишь собственное непомерное любопытство.