Текст книги "Письма. Часть 2"
Автор книги: Марина Цветаева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 38 (всего у книги 54 страниц)
Ариадна, в Брюсселе есть мое окно, над каким-то оврагом. Мы шли с О<льгой> Н<иколаевной> и вдруг воскликнула: – Смотрите, мое окно! Она даже испугалась. Была ночь, окно сияло над темными зарослями. Это было где-то наверху, мы потом долго спускались какими-то лестницами. Дом моего окна был очень старый, и во всей стене – одно окно, а деревья из оврага росли – огромные. Если когда-нибудь увидите – сразу узнáете. Я – его никогда не забуду.
_________
Насчет пальто: здесь из средней suédine, на заказ – 250 фр<анков>. Очень благодарна буду, если узнаете сколько возьмут в той лавочке. Мне это важно было бы знать поскорей. Из того сорта, из к<оторо>го они делают куртку réclame: лучшего. Цвет, по-мóему (в этом лучшем сорте) один: коричнево-шоколадный, tirant sur le rouge[1678]1678
Переходящий в красное (фр.).
[Закрыть] (не оливковый!). Узнайте и напишите, очень очень благодарна буду. Evasé vers le bas, complètement croisé, longueur 120[1679]1679
Расширяющееся книзу, с полным запахом, длиной в 120 (фр.).
[Закрыть] – помните? И очень большие emmanchures.[1680]1680
Проймы (фр.)
[Закрыть] Только пока не заказывайте, а осведомитесь о цене и сразу мне напишите.
Ну, кончаю, иду в свою морозную кухню. Мур очень хорошо себя ведет, и главное, не унывает. Очень хорошо рисует. Ростом – куда выше меня и ходит в длинных штанах. Сердечно приветствует Вас и детей. А я от души обнимаю – жду весточки.
М.
21-го февраля 1938 г., понедельник
Vanves (Seine)
65, rue J. В. Potin
Ариадна! Отвечаю по прямому проводу: какой Вы смелый и настоящий человек!
Меня Ваше письмо ожгло – и осветило – как горный кристалл: физическое видение горного хрусталя в граните, как я их видела в раннем детстве, в Альпах, над всем и даже над моим любимым вереском.
Теперь всё хорошо и у Вас будет – сын. (Не сердитесь на мою быстроту, но я —
Тот поезд, на который – все
Опаздывают…
[1681]1681
Из стихотворения М. Цветаевой «Поэт – издалека заводит речь…». Цикл «Поэты»
[Закрыть]
и на который Вы – не опоздали).
Любуюсь на Ваше мужество, потому что конечно берете на себя гору (NB! опять – кристалл!) – но и пуще горы берете (гóры – чтó!) – берете всё людское болото: осуждение всех тех кто для Вас пальцем не пошевелит, но которые тáк любят красоту безутешного женского горя, что сейчас чувствуют себя обокраденными (на целое вечное даровое зрелище!) – и всю женскую зависть берете, весь заспинный шепот…
Но – «чтó мне до них!» (Саади)[1682]1682
Саади – персидский писатель и мыслитель.
[Закрыть] и – как я когда-то утешала одну бывшую любовь России: – Поэты – с Вами![1683]1683
По-видимому, С. Н. Андроникова-Гальперн. К Саломее обращены стихотворения О. Мандельштама «Соломинка» и А. Ахматовой «Тень».
[Закрыть] (Это ведь то же, что: Господь – с тобою!)
Дорогая Ариадна, счастлива за Вас, не – как за себя (за себя – никогда не умела, как родилась – отказалась: единственной этой горы – не подняла!) а – как за другую себя, вторую себя, себя – в другом, – поэтому:
будьте счастливы и – будете счастливы.
Счастлива и за девочек.
Счастлива и за будущего мальчика, который непременно – будет: помяните мое слово! И которого я (NB! старинный оборот: люблю их) – вопреки всем людским законам и обрядам, поверх всех голов – и тиар – и крестильных чанóв – уже сейчас объявляю себя крестной матерью, marraine de réve,[1684]1684
Крестная в мечте (фр.).
[Закрыть] но это – тоже царство! И которому я уже сейчас, когда мы увидимся – наверное в последний раз на этой земле, этой звезде – подарю свой крестильный подарок.
Обнимаю Вас от всей души.
Glück auf![1685]1685
На счастье (нем.).
[Закрыть]
М.
Ваша синяя лягушка на моей руке пляшет и рукоплещет руками и ногами.
7-го марта 1938 г., понедельник
Vanves (Seine)
65, rue J. В. Potin
Дорогая Ариадна!
Только два слова: сейчас очень пора узнать о пальто, п. ч. если Вы собираетесь сюда к 1-му – нужно время, чтобы его сделать.
Повторяю: хочу из лучшего качества, если есть – темно-коричневое, если нет (в лучшем качестве) – то коричнево-шоколадное, как их типичные куртки réclame, длина – 120 сант<иметров>, complètement croisé, а для этого – расширяющееся книзу, не прямое, с застежкой с самого боку, с большими карманами (накладными) и широким поясом с «бýфными» (наверху) рукавами с широкой проймой, чтобы Вам в нем было очень широко теперь 1) цену без подкладки 2) цену на самой теплой и прочной подкладке: entièrement doublé[1686]1686
Полностью с подкладкой (фр.).
[Закрыть] (и рукава). Как только получу ответ (и doublé и non doublé),[1687]1687
С подкладкой или без (фр.).
[Закрыть] тотчас же перевожу Вам деньги, а Вы – тотчас же заказываете.
Темно-коричневое (только не зеленоватое, не оливковое) мне бы милее, п. ч. менее маркое и менее заметное, но самое важное – качество: хочу – лучшее, т. е. самое плотное, п. ч. на долгие годы.
(Воротник прямой, достаточно широкий, чтобы можно было наложить мех.<)>
Так как оно будет complètem
Отвороты (фр.).
[Закрыть] получатся огромные и нужно их сделать двойными, как и полагается, чтобы можно было носить и в открытом виде, с шарфом. Запахиваться оно должно совсем, т. е. нижние полá почти до боковой косточки. И пояс – очень широкий, с большой пряжкой (скромной, прочной, лучше – кожаной, м. б. – подыщете?)
Вот и все пока.
Обнимаю Вас и очень жду ответа, ибо если немыслимо или слишком уж дорого – буду искать здесь в occasions,[1689]1689
Подержанных вещах (фр.).
[Закрыть] но предпочла бы – конечно – новое.
Очень жду весточки.
МЦ.
Р. S. Посмотрите еще, какой материал меньше мнется?
14-го марта 1938 г., понедельник
Vanves (Seine)
65, rue J. В. Potin
Дорогая Ариадна!
С деньгами вышла задержка: будут на самых днях, так что – если можете – дайте пока свои на задаток (без задатку навряд ли возьмутся делать), а я тотчас же по получении вышлю всю сумму, т. е. через несколько дней.
Посылаю выбранный образчик: материя и цвет – чудные, c’est lе rêve.[1690]1690
Это мечта (фр.).
[Закрыть]
Еще одна подробность: у меня очень широкая спина – и плечи – поэтому и проймы нужны большие: мужские, это не моя фантазия: плечи и спина у меня явные 46, поэтому никогда ничего не могу купить готового. Нужно, чтобы в плечах, спине и пройме Вам было слишком широко. <Посылаю (м. б. не нужны?) мои размеры на платье, пусть уж сами сообразят сколько нужно прибавить на толстое пальто, учитывая ватин и прочее>[1691]1691
Зачеркнуто карандашом.
[Закрыть] (NB! Размеры – потеряла.)
Еще одна деталь: если пальто совсем прямое, оно внизу всегда расходится, т. е. полный запáх не удается: нужно, чтобы оно книзу расширялось.
Хорошо бы получить от них, на всякий случай, сколько-нибудь материи – на берет, или м. б. придется что-нибудь вставить, думаю – на небольшой кусок на таможне не обратят внимания.
Пояс бы мне хотелось очень широкий, с большой пряжкой (скромной) и скромные пуговицы – м. б. Вы всё это сами выберете или хотя бы – посмотрите?
Помните, что застежка – с самого краю – такие пальто бывают (когда оно раскрыто – получаются огромные отвороты).
Значит, синее, по данному образчику. А если у Вас сейчас денег на задаток нет, ждите моего перевода, – авось успеем!
Обнимаю Вас и бесконечно радуюсь встрече. Вы – наверное будете к 1-му? Жду весточки.
МЦ.
<Приписка на полях:>
Р. S. Талью и бока можно делать по Вашим: они у меня – нормальны: «ненормальны» спина и плечи – и проймы.
<9-го апреля 1938 г.>
Суббота. 4 ч.
65, Rue J. В. Potin Vanves (Seine)
Дорогая Ариадна! Страшно счастлива Вашим письмом.[1692]1692
Ариадна Берг писала:
Марина дорогая,
Продала брату Вашего Thiers за 150 фр.! Когда хотите, он за ним приедет, страшно доволен. Прошу его любить и жаловать. Он мой друг, многим похож на меня.
Когда вышла от Вас, захотелось сразу вернуться, еще Вас слушать, еще Вам говорить, так много, сплошным потоком. С Вами, только с Вами в жизни, думаю вслух, чувствую, живу перед Вами все равно какими словами, потому что ничего не надо объяснять.
Хочется сказать Вам спасибо за то, что Вы – Вы, и что в моей жизни было это чудо – встреча с Вами. Мы увидимся еще, Марина, в это я твердо верю. В понедельник – может быть, напишу тогда pneu. Но это, может быть, только в то же утро. И все сделаю, чтобы для Вас (для всех других меня здесь не будет) приехать еще раз, так, чтобы два дня не расставаться. Но не будем загадывать вперед.
Что бы ни было, где бы Вы ни находились, что бы со мной ни случилось – счастье ли, горе ли, Вы во всем участвуете активно. И если будет у меня сын, конечно, он будет расти с мечтой о своей «marraine de rêve» («Крестная мать мечты» (фр.)).
Я Вас помнить буду всегда, как лучший Божий дар мне. Ваше ожерелье спало вокруг моей шеи. Ваши слова. Ваш мир. Ваш серебряный взгляд окружают меня высокой оградой от повседневности и обывательства.
Я Вас люблю, Марина, так, что, если Вам, когда бы ни было, стало жить тяжело, – вспомните это, и теплее, легче станет. Рассчитывайте на всю меня – всегда.
Ваша Ариадна.
[Закрыть]
Весь понедельник буду дома – ждать Вашего pneu: я непременно – хотя бы на вокзале – впрочем, Вы едете на автомобиле, так: у автомобиля хочу с Вами повидаться еще раз, только сообщите точный адрес отъезда /стоянки и час: я же должна передать подарок Вашему сыну,[1693]1693
Цветаева пророчила Ариадне Берг сына и считала его как бы уже существующим.
[Закрыть] который тогда – потеряла (не забыла!) а нынче, роясь в недрах ларя – нашла.
Попросите брата приехать за Тьером[1694]1694
Л. Э. Вольтерс согласился купить у Цветаевой трехтомную историю французской революции А. Тьера.
[Закрыть] (огромное спасибо: чудно!) в четверг, до завтрака, т. е. до 1 ч. – с утра – а если не может – пусть известит когда будет, на авось не едет, меня часто не бывает дома. Я уже к нему хорошо отношусь и его отлично помню. Хорошенько объясните ему местонахождение J. В. Potin и вид дома – чтобы не испугался. Всё это – на случай, если не увидимся в понед<ельник>, но хочу увидеться. Обнимаю Вас и жду зова, сердечный привет от Мура.
МЦ.
19-го апреля 1938 г., вторник
Vanves (Seine)
65, rue J. B. Potin
Дорогая Ариадна,
Это не письмо – записочка.
Я не знаю, что мне делать с Тьером: Ваш брат за ним в четверг не явился и ничего не ответил мне на письмо, отправленное мною давным-давно, еще до получения Вашего, в к<отор>ом я прошу его – если четверг не подходит – самого назначить мне день и час. И вот – с тех пор уже неделя – ни звука.
Писала я по адр<есу>: 91, Rue Erlanger, 16еme[1695]1695
Парижский адрес родителей А. Берг.
[Закрыть]
Вторично писать – не решаюсь: м. б. он раздумал, и с моей стороны выйдет навязчивость?
Но я бы всё-таки очень хотела знать, берет ли он, или не берет – п. ч. Тьер один из основных моих продажных «козырей».
_________
Надеюсь, что Люсьен поправляется. А высказываться насчет встреч или не-встреч, писем или молчания – во-первых, события меня уже опередили, во-вторых – меня слушать нельзя: я всегда – в этих вещах – намеренно и почти что злонамеренно – себе вредила – если такое можно назвать – вредом.
Испытывала другого (степень его приверженности) испытывала себя (степень своей от-верженности, т. е. отрешенности), громоздила горы и разливала моря между тем и мной – и в конце концов (очень быстро) – теряла.
Меня слушать – нельзя. Можно – когда дело уже потеряно.
Нет, Ариадна, не дай Вам Бог в этом быть похожей на меня! (А наверное – похожи, ибо нет сходства не по всем фронтам.)
Я в любви умела только одно: дико страдать – и петь. Даже не ждать – как Ахматова: «Только пела и ждала».[1696]1696
Из стихотворения А. Ахматовой «Помолись о нищей и потерянной» (1912).
[Закрыть] Я одно вообще не умела – жить. А так как Вы налаживаете – жизнь… (Я всегда всякую жизнь – разлаживала, о, не чужую: только свою – с другим. А любить я умела – как никто, и никто об этом не узнал! И уже не узнáет: я недаром не крашу волос…)
Ну, кончаю, обнимаю, жду весточки – и совета: как же мне быть с Тьером? И сообщите мне, пожалуйста, имя-отчество брата, я не совсем уверена в Вашем: Георгиевна? Вы, конечно, не рассердитесь, для меня Вы – имя.
Любящая Вас и сопутствующая Вам по всем путям
М.
Очень жду вестей про здоровье Веры.
5-го мая 1938 г., среда
Vanves (Seine)
65, rue J. В. Potin
Дорогая Ариадна!
Простите, что не приветствовала Вас на Пасху, но я о Вас думала. Я страшно занята правкой своих оттисков – всё это лежало и ждалó – и дождалось. Иных – по 8 экземпл<яров>, т. е. одну опечатку нужно исправлять 8 раз, а опечаток – груда: кишит! Живу в кухне, где единственный большой стол, с к<оторо>го изгнала всё кухонное, – живу между (Вашим!) продовольственным ящиком – и рукописным – и все время ими ошибаюсь и всё время о них ударяюсь.
Как только поправлю – последний, отберу по одному экземпляру) в отдельный пакет – с надписью Ариадна. Верю, что Вы – сохраните.
Тьер всё еще лежит и от Льва Эмилиевича – ни звука. М. б. он потерял мой адрес? Или – раздумал? Тревожусь. А запросить – не решаюсь, тем более, что (не дай Бог!) он, может быть, серьезно – болен, а я тут – с Тьером!..
Словом, Тьер лежит – и ждет.
Продаю еще свой трехтомный (полный) словарь Даля и два тома (очень редких!) писем русских царей и цариц – всё это в отличном виде. Может быть запросите кого-нибудь из своего окружения?
Письма очень эффектны для библиотеки, в отличных переплетах (кожаный корешок, золотое тиснение). Собственно – 4 тома, но переплетены в два.
ПИСЬМА РУССКИХ ГОСУДАРЕЙ И ДРУГИХ ОСОБ ЦАРСКОГО СЕМЕЙСТВА (изданы Комиссией печатания Государственных грамот при Московском) Главн<ом> Архиве Иностранных дел)
Москва, 1861 г.
– много факсимиле. Начинаются письмами Петра к Екатерине, кончаются Анной Иоанновной.[1697]1697
Екатерина I Алексеевна (Марта Скавронская) – российская императрица, вторая жена Петра I; Анна Иоанновна – российская императрица, племянница Петра I.
[Закрыть]
Их мне когда-то подарила Е. А. Извольская, дочь посла. Мечтаю получить за них 100 фр. – стóят.
________
Мечтаю (совсем уже по-другому!) о Вашем приезде. – Когда? – Если на 2 дня: первый – вместе за город, второй – непременно – на какой-нибудь чудный фильм: есть – чудные.
Как здоровье Веры? Как здоровье Lucien? Пишите про себя и него, верю, что всё хорошо – и будет хорошо.
Простите за короткое письмецо: ждут очередных восемь оттисков с восьмижды восемью опечатками – на каждый.[1698]1698
«Повесть о Сонечке» (Русские записки. Париж; Шанхай. 1938. № 3).
[Закрыть]
Погода, кажется, исправляется, к Вашему приезду будет лето.
Жду весточки и обнимаю
МЦ.
Р. S. Прилагаю бельгийскую марку. Вашу же, на к<отор>ую не попало штемпеля: подклейте бумажным клеем – и вновь наклейте – мне же!
21-го мая 1938 г., суббота
Vanves (Seine)
65, rue J. В. Potin
Дорогая Ариадна!
Отчего молчите? Надеюсь, все Ваши (Lucien включая) – здоровы?
А если не пишете – из-за Тьера, который все лежит и лежит и о котором никто не спрашивает – Ариадна! не стóит ставить между нами – хотя бы книги! Книги должны сближать, а не рознить, и я знаю, что Вы все сделали, чтобы мне помочь, а дальше – не наша воля.
Я – всё то же, с той разницей, что часть вещей продала (конечно за гроши, но я ведь не коммерсант – с чувством великого облегчения:
выбыли моя громадная кровать, зеркальный шкаф и огромный дубовый стол, и еще другое предполагается. Я – ГОЛЕЮ.
Сейчас галопом переписываю стихи и поэмы за 16 лет, разбросанные по журналам и тетрадям, в отдельную книжку – и просто от стола не встаю.
Поэтому – кончаю, и обнимаю Вас, и прошу писать!
МЦ.
Очень надеюсь, что у Вас всё хорошо.
Сердечный привет Люсьену.
27-го мая 1938 г., пятница
Vanves (Seine)
65, rue J. В. Potin
Дорогая Ариадна,
Наконец-то! И письмо, и весть быстрого приезда, только – непременно предупредите, когда у меня будете: все утра я занята рукописями, а после завтрака часто ухожу по неотложным делам, из коих неотложнейшее – зубной врач. Так что мне непременно нужно знать, заранее. Второе – умоляю! – если не можете известить ещё из Брюсселя, дайте мне тотчас же по приезде, еще с вокзала – pneu, с Вашими предложениями, – только не телефон, с которым я не умею обращаться, к<отор>ый – если мне даже дают трубку в руку – для меня ужасное событие, не считая того, что наша почта (ванвская) от нас – далёко, и я каждый раз забываю дорогу – и плутаю – а Мур не всегда свободен (учительница). Телефон для меня – катастрофа, а pneu приходит тотчас же. Только не забудьте, для ответа. Ваш адрес, я его, конечно, забыла.
Ах! были бы деньги – проехали бы с Вами в Шартр! Ведь это – близко, и никогда не виданно…
Самое лучшее – если бы Вы могли выбрать день и час ещё из Брюсселя, тогда бы у меня было время пристроить Мура – всё так сложно – но если бы (в случае хорошей погоды) – в Версаль (вместо Шартра!) – мы могли бы взять его с собой, он не слушает – или думает о своем.
Слóвом, на Ваше усмотрение.
Только – умоляю – не телефон! и очень прошу – не забудьте дать Ваш адрес: у меня в памяти B
Бульвар, расположенный рядом с улицей, где жили родители А. Берг.
[Закрыть] а номер – улетучился.
Обнимаю и жду
МЦ.
Свободна я только от 2 ч., но сейчас дни – длинные!
Можно, если на Версаль мало будет времени, просто в наш лес – 5–7 мин<ут> на автобусе. Только будьте на не слишком высоких каблуках: лес – в гору.
А лес – чудесный! Только бы дождя не было…
Словом – жду.
15-го июня 1938 г.
Vanves (Seine)
65, rue J. В. Potin
15-го <мая>[1700]1700
зачеркнуто
[Закрыть] июня 1938 г., среда NB! если бы – мая!
Дорогая Ариадна! Это уже не жизнь – только рукописи. Рукописи, черновики, выписки из записных книжек с 1926 г., корректура оттисков, вся ежедневная работа за 16 лет, – всё это меня перерастает, «как будто тихие волны сомкнулись над её головой» (знаменитое место у Тургенева в Дворянском Гнезде: Лиза), не тихие волны, а волны – Тихого! Всё это – судорожно, в явном сознании, что не успею:
Руки роняют тетрадь,
Щупают тонкую шею…
Время крадется как тать —
Я дописать не успею.
(Андрей Шенье. Стихи 1918 г., а кáк сбылось – в 1938 г.)
_______
Поймите, что я половину написанного не могу взять с собой, поэтому оставляемое (нужно думать – навсегда: покидаемое) должна оставить в порядке. Над этим и бьюсь – три месяца. А нужен – год. Уже с 6 ч. сижу, но нужен – покой, его у меня нет, вместо него – страх.
_______
А всё было готово: и Тьер, и Письма Государей, и все оттиски моих вещей для Вас, и Вы бы м. б. еще Письма и оттиски – получили, но даты на pneu не было и сегодня могло быть – вчера, п. ч. pneu получила очень рано, и отправлено оно было из Courbevoie. Очевидно Вы вечером были у Гартманов, там написали, а они с утра опустили. Словом, я на авось (в утро получения pneu) повезла и 2 тома Писем, и пакет с оттисками, и целое утро их таскала по Парижу – были дела – но в конце концов, устав, отчаялась, уверенная, что Вы уехали накануне. Так и разминулись.
______
От брата – по поводу Тьера – ни слуху ни духу. Не скрою, что деньги за него бы меня очень выручили: я отдала бы и за сто фр., п. ч. иначе (везти нельзя) оставлю его у знакомых – на продажу, уже «посмертную», а из таких вещей никогда толк не выходит: журавль в небе! Но навязываться Л<ьву> Э<мильевичу> не могу.
_______
Милая Ариадна, навряд ли еще увидимся: 12-го как раз мой переезд – сейчас еще не знаю куда, т. е. разгар переездного кошмара, и у меня не будет – ни секунды. До последней – буду распродавать мебель и укладывать книги. Бьюсь и буду биться – совершенно одна.
Но писать Вам буду до последнего дня. («А потом началось молчание». Цитирую себя, из конца своей Повести о Сонечке, к<отор>ый уже никогда не увидит света.)
Ариадна, мне бесконечно Вас жаль – с Люсьеном. Как себя бы. И – без бы – как себя. Ибо это моя история – с жизнью, с её неуловимой паутиной препятствий и коварств. Не сестра, а быт Вам Люсьена не дает. Весь твердокаменный быт старой Фландрии – и новой Бельгии. Все эти «молодые девушки, которых он достоин», но к<отор>ые его недостойны, ибо это будет – любая, а он – единственный – быт, который слепая сестра принимает за любовь: свою – к брату. Быт, вообще, орудует – и держится – слепцами – и слепицами (а слепица – по-чешски – курица, с ударением на cлé).
Я бы Люсьена – у быта – не отстояла, ибо я и бытом и борьбою – брезгую, я бы уже отстранилась, как много, много раз отстранялась от того, что мне могло быть счастьем. Дай Бог, чтобы не отстранились – отстояли – Вы.
Обнимаю Вас, желаю покоя и здоровья. Жду весточки.
М.
20-го июня 1938 г., понедельник
Vanves (Seine)
65, rue J. В. Potin
Дорогая Ариадна!
Мур только что отправился к Вашим с двумя пакетами – всем, что я могла собрать из моего напечатанного – и Письмами русских Государей.
Но – самое главное – если Вы здесь до 17-го – увидимся ибо, неизбежно должна буду где-то – нa новом месте – быть – раз 15-го квартира кончается. (Скорее всего – в каком-нибудь отельчике.)
И – еще самое главное – Ваши стихи.
Писать – будете, но – Вам нужно совсем отказаться от умственных слов, единственных в дело не идущих – слов без тела, не – органических, только понятие.
Tu n'es plus actuel[1701]1701
Ты больше не актуален (фр.).
[Закрыть] – немыслимо, верьте!
Ти n'es plus aujourd’hui – tu deviens souvenir[1702]1702
Ты больше не нынешний – ты стал воспоминанием (фр.).
[Закрыть] apathique[1703]1703
Апатичный (фр.).
[Закрыть] – не годится, ибо это только определение, официальное, – апатию нужно дать через живое, через пример, так же – hors de mon influence[1704]1704
Вне моего влияния (фр.).
[Закрыть] – это слишком холодно, так же intime[1705]1705
Интимный (фр.).
[Закрыть] – не годится, это нужно давать через образ, через предмет, а не через определение, это не тот словарь. Самое лучшее место из всех стихов:
это полная (художественная) реальность – и неожиданность, хочется улыбнуться – до чего хорошо! Еще хорошо:
– противопоставление двух вещей по той же линии. Но beau – слабо, ищите сильнее, острее, непривычнее уху. Ищите среди односложных:
fier, – нехорошо, ибо и forteresse fière (еще – кáк!) gai – ничтожно, grand – общё, нужно впечатление радости, неплохо – clair, ибо forteresse[1708]1708
Гордый… крепость гордая… веселый… большой… светлый… крепость (фр.).
[Закрыть] – темна, но можно (убеждена!) найти и лучше. Но clair – неплохо: прочтите себе вслух.
Prose quotidienne – нехорошо, общее место, эти два слова сами – prose quotidienne, lutte quotidienne – уже лучше, хотя тоже общё, здесь дело в существительном – crève – неплохо, но не идет к общему тону стихов, (са les fait exploser) – xoтя, в связи с réves – неплохо (но всё же не советую). Хорошо было бы – mort, возле этого и сказать, ибо здесь можно по двум дорогам: 1) либо вещь, к<отор>ая бывает каждый день (напр<имер>, lutteguerre 2) либо вещь, к<отор>ая бывает только раз – mort[1709]1709
Ежедневная проза… ежедневная проза, ежедневная борьба… <собачья> смерть… (это их взрывает)… сон… смерть… борьба-война… смерть (фр.).
[Закрыть] – и всё-таки каждый день.
Ну, вот – пишу безумно нáспех. Пришел налог, нужно собрать книги на продажу, готовить обед, править очередные оттиски – я минутами отчаиваюсь – ибо время уже не терпит
Пожелайте мне куражу!
Обнимаю
М.
Пишите Люсьену – но не отсылайте – бессмысленно. Вы когда-нибудь возьмете его стихами – напечатанными. Он себя в них узнáет. Такого возьмешь – только песней!
<Приписка на полях:>
Р. S. Вам еще будут от меня подарки – прощальные.
Умилена – марками. Всесильный бог деталей – Всесильный бог любви…
Р. S. Бедный Мур притащился обратно с пакетами. Вы 21 пишете как 91, и он искал 91-го, а такого совсем нет. И всё привез обратно. Теперь – попробуем – 21-го!
22-го июня 1938 г., среда
Vanves (Seine)
65, rue J. В. Potin
Дорогая Ариадна!
Не судьба: Мур вторично ездил с книгами и рукописями – на этот раз по номеру 21-му, который оказался – maison désaffectée depuis 30 ans[1710]1710
30 лет как уже брошенный дом (фр.).
[Закрыть] – с ржавой решеткой и полной глухонемостью. Мур долго стоял и стучал – мимо ехал почтальон-негр – он-то его и утешил: faut pas frapper: personne viendra: personne depuis 30 ans.[1711]1711
Стучать не надо, никто не придет, никого уже нет 30 лет (фр.).
[Закрыть]
A 91-го – как я Вам уже писала – вовсе не оказалось, ибо улица (Erlanger, – был у нас в России – в Крыму – в Ялте – дивный парк Эрлангера, а на даче мы жили) кончается на 67-ом.
Слава Богу, что я еще не навязала Муру 2 – 3-х Тьеров, т. е. два-три пуда – он и так вернулся grognant et grondant[1712]1712
Ворчащим и рычащим (фр.).
[Закрыть] – жapa стоит удушающая.
Словом, пакеты лежат. Если сможете у меня быть еще 12-го – получите. И увидите – самый конец моего дома. Обнимаю Вас и даже не спрашиваю – что с номерами – я к таким вещам привыкла: j'en ai vu d'autres, вернее – je n'en ai pas vu d'autres:[1713]1713
Я видела и других – я других не видела (фр.).
[Закрыть] у меня целые города пропадали – не то, что номерá!
Буду рада получить от Вас весточку.
М.
11-го августа 1938 г., четверг.
Без адреса, потому что на днях будет новый: морской – но с числом.
Дорогая Ариадна,
Только что Ваше письмо и тотчас же отвечаю, – завтра уже не смогу: опять укладываться! – 15-го едем с Муром на океан – на 2–3 недели:
в окрестности Cabourg’a (Calvados) – 21/2 ч. езды от Парижа.
Бессмысленно ждать «ý моря погоды» – не у мóря, а у станции метро Maine d'Issy. А комната у моря – дешевле, чем в Исси. (Господи, как чудно было бы, если бы Вы туда ко мне приехали!! Там скалы, и ночная рыбная ловля: они бы – ловили, а мы бы – со скалы – глядели. А вдруг – сбудется?!)
Весь этот месяц доправляла свои неизбывные корректуры – и с собой везу («остатки сладки» – гóрьки!). Посылаю Вам (в подарок) уцелевшую корректуру своей Поэмы Горы – сáмой моей любовной и одной из самых моих любимых и самых моих – мот вещей.
Это было – и гора и поэма – в 1923 г. – 1924 г., в Праге, а та гора была – один из пражских холмов. Мне до сих пор больно – читать. А видеть его – уже не больно, давно не больно. От любви уцелели только стихи.
Он – молодец и сейчас дерется в Республиканской Испании.[1714]1714
Адресат «Поэмы Горы» К. Б. Родзевич
[Закрыть]
_______
О другом: Лёше[1715]1715
Л. Э. Вольтерс
[Закрыть] написала сразу после Вашего отъезда – и ни звука – с моего же разрешения: «Если хотите дружить – будем, не хотите, не будем, сложно отвечать – не надо: со мной спокойно – и просторно».
Я совершенно на него не обижена и сохраню о нем лучшее воспоминание. Он – очаровательный, а это – в нашем бедном мире – много.
________
«petits et sales…»[1716]1716
«Маленькие и грязные…» (фр.).
[Закрыть]
Она это будет повторять – всю жизнь.[1717]1717
Речь идет о младшей дочери Ариадны Берг, Елене, находившейся в пансионе.
[Закрыть] И всю жизнь – будем надеяться – будет уходить из общей комнаты – в сон – с кем нравится – или одинокий. Мне очень нравится, что она выбрала себе в дружбу самую старшую: воспитательницу. Но кого она будет выбирать потом – когда старших не будет?! Ей останется только величие.
Чудная девочка. С уже – судьбой: уже – бедой.
________
О моих приятелях:[1718]1718
Владимир Александрович Степуржинский – парижский шофер. Мария Сергеевна, урожденная Булгакова, в первом браке Родзевич
[Закрыть] он – очень хорош: широк, добр и (польское происхождение) весел, но – без культуры и, чтó еще хуже – целиком под её владычеством: куриным (оцените созвучие! а это – тáк). До замужества она что-то любила (природу, немецкие книги, стихи, меня), выйдя замуж (первым браком) стала любить – его, а сейчас – любит только себя, то есть: только-всего. А он – любит её (которая – ничто, но – властное и самоутверждающееся ничто). Когда Наташа была маленькая,[1719]1719
Родзевич Наталия Константиновна
[Закрыть] она часами рассказывала – всем и каждому – про её (она заикается) «какашки» (кá-кá-кá-кашки!), и – изредка – про кашки (рисовая и манная). Безумно – обидчива – предупреждаю: любит визиты, туалеты, всё «светское» и – это уже мания – никто ей этих визитов в туалетах – не отдает, и она об этом – часами. Страшно мелка – во всем! С другой бы женой он стал бы – мог бы стать – настоящим человеком, ибо основное – grandezza[1720]1720
Значительность (ит.).
[Закрыть] – есть, не хватает культуры, а это – наживное, а эта его утопит в болоте – индефризаблей,[1721]1721
Перманент (завивка).
[Закрыть] сервизов, труа-кáров[1722]1722
Жакет.
[Закрыть] и «новинок» (читает только «новинки» – ее слово). Дикая мещанка. А отец – замечательный.[1723]1723
С. Н. Булгакове
[Закрыть] А мать – святая.[1724]1724
Булгакова (урожденная Токмакова) Елена Ивановна
[Закрыть] Но так как она кусок моей молодости (познакомилась в 1922 г., в чудной чешской деревне) – кусок моей Поэмы Горы – и так как она когда-то очень трогательно и действенно меня – любила – я ее всё-таки немножко люблю, хотя сейчас любить – совершенно нечего: нéкого.
Она очень ревнива (хотя любит – он) et le couve.[1725]1725
И его оберегает (фр.).
[Закрыть] Ревность к благополучию, к<оторо>го у нее не было ни дома, ни с первым мужем.
Умоляю это письмо или уничтожить – или хорошенько спрятать. Была бы катастрофа.
_______
Итак – ждите весточки, уже скорой. Как жаль, что от Вас до меня – такая даль! Что бы нашим океанам – сблизиться?!
Но тá даль – от Вас до Люсьена – посерьезней: нет, от Люсьена – до Вас, ибо это даль между слабостью и силой. Ну, будем надеяться… Больно, конечно, знаю это по своей легкой боли – когда не отвечали…
Работайте – ходите – живите – а время сделает своё. (От меня до Petite Sainte Thérèse – рукой подать. Приехали бы – пошли бы вместе.)
Целую и люблю.
М.
<Приписка на полях:>
Ради Бога, уберегите письмо от глаз!!
Сроки мои еще совершенно не известны: не раньше 15-го сент<ября>, а м. б. и позже. Увидимся?
18-го августа 1938 г., четверг
Dives-sur-Mer (Calvados) 8, rue du Nord
Дорогая Ариадна! Правда – дивное имя?[1726]1726
Город Див, расположенный в устье реки с тем же названием.
[Закрыть] Был у меня когда-то – ровно 20 лет назад! – такой стих (кончавший стихотворение):
…Над разбитым Игорем плачет Див[1727]1727
Cтрока стихотворения М. Цветаевой «На заре – наимедленнейшая кровь…»
[Закрыть]
(Див – неведомое существо из Песни о Полку Игореве, думаю – полу-птица, полу-душа…)
Наш Dives – полу-Guillaume-le-Conquérant,[1728]1728
Вильгельм Завоеватель (фр.). – английский король, в 1066 г. свой поход на Англию начал из города Див
[Закрыть] полу-рабочий поселок, с одним домом во всю улицу и под разными нумерами (казенные квартиры для заводских рабочих).
У нас с Муром большая светлая комната – в ней и готовлю – но мыться в ней нельзя: ничего нет: нужно – в кухне, а в кухне – всё семейство: отец, мать и четверо детей. Я нынче попросила хозяина выйти, он вышел – и тотчас же вошел, а я мыла ноги, более или менее в рубашке, он – ничего, ну и я – ничего. Мне показалось: он – не того, а он оказался: Ni-ki-tà: тàк его позвала хозяйка – и оказался – русским, русским отцом четырех нормандских детей, ни звука не знающих по-русски: за глаза старшего мальчика: непомерные, карие, жаровые (зачем ему такие?!) – душу бы отдала.
Море – верста ходу. Пляж – как все: слишком много народу и веселья: море на свой берег – непохоже. Мур с упоением играет с рабочим народом (малолетним, мужского пола) – и немножко отошел от своих газет. – Ехали через Lisieux, видели уж-жасный!! мавританский собор, думающий почтить память Св. Терезы, но и другое видели – монастырь, в глубине города, тот о котором она – сорок лет назад: – C’est le froid qui m’a tuée.[1729]1729
Меня убило равнодушие (фр.).
[Закрыть]
Городок гористый, прелестный.
________
Думаю пробыть здесь три недели, так что – надеюсь! – еще увидимся. Но этот раз будет – последний раз (О Боже, Боже, Боже! чтó я делаю?!)[1730]1730
На мысли Цветаевой об отъезде в СССР Ариадна Берг откликнулась «Марина, а что, если бы Вы не уехали? Я так глубоко чувствую ненужность Вашей жертвы. Но, конечно, Вы ее чувствуете еще глубже, а также, что она – роковая и, может быть, то, что не принести ее, будет еще большей жертвой. Христос с Вами, родная, Ваш путь – русский путь, слепо-созидательный, по которому пойдут, не зная, многие, из которых вырастет Россия, и по которому, – если бы могла только! – с Вами вместе и я бы пошла…»
[Закрыть]
Пишите. Это последний срок для родных голосов. Потом (как в моей Повести о Сонечке) началось молчание.
_______
Получили ли мое предотъездное письмо, где я писала Вам о наших общих знакомых? Как Вам нравится (или не нравится) – девочка?[1731]1731
см. пред. письмо
[Закрыть]
Между прочим, механическая страсть к стихам – как у матери.
– Ах, Люсьен, Люсьен! Всё понимающий и ничего не могущий. А не сделать ли ему переливание крови (Вашей)? Обнимаю и жду весточки.
МЦ.
3-го сентября 1938 г., суббота
Dives-sur-Mer (Calvados)
8, Rue du Nord
Дорогая Ариадна!
Пишу Вам уже на Париж, ибо Вы написали: с 3-го по 10-е. Увы! неужели только по 10-е? Ибо я раньше 10-го не выеду, а м. б. даже позже. В Париже меня ждет страшный неуют и в первый же день – необходимость выписаться и прописаться, ибо я сейчас не живу нигде: комнату в Исси – конечно – оставила (т. е. – бросила), в прежнюю ли гостиницу въеду или «обоснуюсь» в Париже – еще не знаю, ничего не знаю о своем ближайшем будущем, знаю только, что такая жизнь-страшно не по мне и – думаю – ни по кому.
Остающуюся неделю употреблю на окончание разных работ, забранных. Боюсь, что в Париже у меня уже досуга не будет. Сделаю – чтó смогу.
Вторая часть Сонечки (моей последней большой работы здесь) – и еще ряд вещей будут для Вас оставлены у Маргариты Николаевны Лебедевой – 18 bis, Rue Denfert-Rochereau-на случай, если бы нам больше не пришлось увидеться. Постараюсь успеть переписать для Вас ту вещь, которую мы вместе с вами правили (мои «варианты») – в Булонском лесу – помните? Другая такая же вещь для Вас уже переписана. Вы сами поймете, что надо будет беречь их от всех глаз.
Я давно уже не живу – потому что такая жизнь – не жизнь, а бесконечная оттяжка. Приходится жить только нынешним днем – без права на завтра: без права на мечту о нем! А я всегда, с 7-ми лет, жила – «перспективой» (мое детское слово, к<отор>ое мне представлялось в виде панорамы – тоже вещи из моего детства).
А «панорамы» – никакой. И – ненавижу гостиницу, в такой жизни для меня что-то – позорное, – точно я другого не заслужила! Пусть изба (как годы было в Чехии!) – но не «chambres meublées»![1732]1732
Меблированные комнаты (фр.).
[Закрыть]
– Ну – вот.
В море купались – раз: было грязно, мягко и холодно. Но были чудные прогулки по холмам и с далёким морем, с каждым шагом обретавшим всё свое величие. Были старые фермы и старые деревья – и вечно-юная зелень с вечно-жующими коровами. И хо-зяйство – как везде и всегда. Видите: еще есть, а я уже говорю: было! Из Парижа напишу сразу – дам адрес, к<оторо>го еще нет.
Обнимаю Вас и всегда помню и люблю.
М.
<Приписка на полях:>
Если сразу ответите – Ваше письмо меня здесь еще застанет. Хочу знать про конец Вашего лета, про Люлин коклюш (я знаю этот ужас!!) – про Ваши ближайшие планы, про Вашу «панораму» – à défaut de la mienne…[1733]1733
За неимением своей (фр.).
[Закрыть]
Мур еще вырос и делит свой 24-часовой досуг между Mickey и Humanitée. В свободное от них время – велосипед. Но, несмотря на это «мне хорошо в его большой тени» (стих, кажется, Ахматовой).[1734]1734
Из стихотворения Б. Пастернака «Памяти Рейснер»
[Закрыть]
17-го сентября 1938 г.
32, Bd Pasteur Innova-Hôtel, ch
Дорогая Ариадна!
– Правда – ирония: Innova – Hôtel? Две иронии: Innova и Hôtel – мне, любящей старые дома и, кажется, больше ничего – ибо в них все: и видения, и привидения, и трава сквозь щели (пола) и луна сквозь щели (крыши)… – это письмо могло быть написано сто лет назад – 1838! – оно и есть – сто лет назад – как наша дружба.
