Текст книги "Письма. Часть 2"
Автор книги: Марина Цветаева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 35 (всего у книги 54 страниц)
БЕРГ А. Э
29-го ноября 1934 г.
Vanves (Seine)
33, Rue Jean Baptiste Potin
Милостивая государыня, не правда ли – у нас столько же душ сколько языков, на которых мы пишем? Вам пишет мое французское я.[1512]1512
Первые девять писем Цветаевой написаны no-французски. Перевод на русский Н. А. Струве
[Закрыть]
Я Вам бесконечно признательна за Ваше письмо. Что такое признательность? Дать знать о своей радости, радоваться перед ним, перед тем (от кого происходит нам эта радость). Вот я радуюсь перед Вами – и в этом вся моя признательность. Я никогда не знала и не принимала Другой.
Не могли бы ли Вы поменять субботу на воскресенье? Сын мой выходит из класса только в 4 ч., так что мы могли бы поспеть только на поезд в 5 ч. 30 и я боюсь, что нам останется мало времени для обсуждения (потому что таковое будет! ведь мы очень упрямы, моя рукопись[1513]1513
Речь идет о французском «Мóлодце». А. Берг намеревалась помочь Цветаевой в его издании.
[Закрыть] и я, – пожалуй ослицы, чем любое другое животное. Пегаз удвоенный и подкрепленный ослом… Увы, увы, я Вас предупреждаю заранее!)
Итак, жду Вашего ответа.
Если воскресенье не подходит, мы приедем в субботу с поездом в 5 ч. 30. Как это любезно и даже гениально с Вашей стороны, что вы хотите прийти на вокзал. У меня совершенно неправильное чувство ориентации (нет: чувство совершенно неправильной или исковерканной ориентации, это не то же самое) и я никогда ничего не нахожу, я нахожу всегда обратное тому, что ищу, и моя забота всегда была и всегда будет дойти: не до душ людей, а до их двери.
Я не шучу, это очень серьезно: какое-то топографическое идиотство и рок.
Мой сын обожает передвижения и новые знакомства. Вы ему доставляете большую радость.
До свидания, и спасибо!
М. Цветаева
Есть ли поезд в 2 ч. 30 – в воскресенье? (Если воскресенье Вам подходит.) Тогда, мы им и приедем.
Простите мне безобразие конверта: не имею другого. Как и «красоту» бумаги.
17-го декабря 1934 г., понедельник
33, Rue J. В. Potin, Vanves
Вы чрезвычайно милы и добры, что не рассердились на мое длинное и полное молчание, непонятное и такое непохожее на меня.
Я потеряла молодого друга[1514]1514
Н. П. Гронского.
[Закрыть] – трагически – он любил меня первую, а я его – последним (тому шесть лет).
И вот все заново переживаю. Действенно, душой действия (не «человеком») разбираю, раскладываю, перечитываю его письма и мои – уцелевшую переписку, он хранил даже мою последнюю записку карандашом двухлетней давности, я в ней о чем-то запрашивала. (Мы с ним не общались целых четыре года.)
Это раскололо мне сердце, я ведь думала, что он меня совершенно забыл.
– Итак, простите.
Почти все свое свободное время (??) я провожу с его родителями, такими разными и которым, что я могу дать? Я не могу вернуть им их сына.
Вчера я была на кладбище с его матерью: деревья входят в него свободно, это вход в лес, в (наш!) Медонский лес.
Как оттуда уходить, оставлять его одного в холоде и в ночной тьме, – в глине?
Ему было 25 лет, когда он умер; 18 – когда он меня (я его) любил(а);
16 – когда я с ним познакомилась.
– И вот. —
Еще раз простите. Я много о Вас думала, и не знаю, на глубине самой себя (там, где уже нет «формы»), я все же была в Вас уверена.
Я ничего не сделала для своей рукописи – своих рукописей,[1515]1515
Помимо перевода «Мòлодца» у Цветаевой были готовы еще две французские вещи «Девять писем с десятым невозвращенным и одиннадцатым полученным» («Флорентийские ночи») и «Письмо к Амазонке».
[Закрыть] но сегодня поеду в город и постараюсь найти кого-нибудь, чтобы их переписать (на машинке: ненавижу слово «перестукать», как звук, как вещь).
Я Вам скоро снова напишу.
Простите меня!
МЦ.
У меня хороший рождественский подарок для Ваших дочерей, я Вам его дам, когда мы снова увидимся, надеюсь скоро. Хотите ли, можете ли приехать в четверг, в этот четверг, к пяти? Жду ответа.
<Приписка на полях:>
Садитесь в Кламарский поезд на вокзале Montparnasse.
Монпарнас
Кламар
4.31
4.43
4.50
5.01
5.10
5.17
Скажите, каким поездом поедете. Я приду на вокзал. Это совсем близко, но найти нелегко, так как это Vanves.
Я Вас жду.
33, Rue Jean Baptiste Potin 7-го января 1935 г.
(с цифрой 5 я продолжаю ошибаться!)
Vanves (Seine)
Милостивая государыня,
Мы не смогли приехать, ибо должны были нанести традиционный визит, полу-русский, полу-французский, скажем франко-русский, с тем оттенком лицемерия, заключенным в этом политическом слове. Была там очень старая дама, несколько дам менее старых и довольно молодой господин – все из высшей знати; забыла маленького мальчика, который с первого взгляда различал госпожой от не-госпожей для целования руки (в девять лет!) – словом, все было абсолютно ложным, начиная от маленького поцелуйщика вплоть до бутербродов, сделанных для глаза. Мур на все смотрел глазами судьи.
Подумайте, как мы пожалели – вспомнили, он и я, о Вашем доме с настоящими детьми и настоящей симпатией! (Самая старая дама была особенно страшна своей усиленной любезностью!)
Я буду очень счастлива Вас снова увидеть в субботу, но Вы наверняка будете заняты ужином или «возле-ужина», а я уверена, что не помню маршрута, потому пришлите мне пожалуйста подробный план с названиями улиц и поворотов, чтобы я могла Вас найти одна. Но главное – название улиц, чтобы у меня была какая-то уверенность в руках.
С каким поездом ехать, чтобы быть у Вас вовремя?
Я привезу переписанную прозу.
Итак, до субботы, и спасибо. Жду плана.
МЦ.
Выйдя из вокзала, я должна спрашивать Vaucresson или Garches?
Пятница <около 10-го января 1935>
Спасибо и до завтра (субботы) на вокзале в указанный час. Мур еще ничего не знает, так как за 24 часа вперед он будет бояться, что опоздает.
Я очень радуюсь, что Вас всех снова увижу.
МЦ.
13-го февраля 1935 г., среда
Vanves (Seine)
33, Rue Jean Baptists Potin
Милостивая государыня,
Хотите ли в воскресенье, 17-го февраля? (Это воскресенье?)
Я очень счастлива, что имела от Вас известия, я уже думала, что Вы нас забыли. Вы могли о нас подумать то же самое, я знаю, – раз я не давала никаких признаков жизни, но – видите, какое отсутствие логики! – я знала, что это не так, в то время как не могла быть столь же уверенной в Вас.
Словом – все хорошо.
Я также могу Вам сообщить кое-какие новости – в общем – хорошие.
________
Маленькое предложение. Я нахожусь в крайней нужде и хотела бы реализовать книгу – сочинение – которую получила вторично, и вот – как. У меня есть друг в Чехословакии – одна старая очаровательная чешская дама,[1516]1516
А. А. Тескова
[Закрыть] которая мне присылает каждое Рождество в подарок книги. И вот она прислала мне снова ту же книгу, о которой я мечтала и которую получила в прошлом году – сочинение поэта (я говорю поэт, хотя он пишет прозой) Олава Дууна – Die Juwikinger[1517]1517
Об Улаве Дууне и его книге
[Закрыть] – история норвежской семьи в трех или даже четырех поколениях. Но тут важна не семья – а море, фьорд, труд, рок. Вещь самой первой силы. Написанная самими стихиями через людей. Дуун должен получить следующую нобелевскую премию.
По-немецки. Красивое издание. Два тома в переплете, совершенно новые, так как не раскрытые; я продаю оба за 50 фр., цена одного тома.
Я бы Вам их подарила от всего сердца, но я в такой полной нищете. Мур имеет только две пары чулок, которые я починяю (какое некрасивое слово!) каждый вечер, – только две рубашки, одну пару сапог (которые всегда сохнут перед часто негорящей печкой) – а вот и уголь кончается.
Может быть Вы купите эту книгу для Вашего мужа, – это будет чудный подарок. Если Вы сейчас не при деньгах, то я временно удовлетворюсь половиной суммы (25 фр. – что составит мне два мешка «булетов» (спрессированного угля). (Море, превращенное в огонь!)
До свидания, – до воскресенья: Я приеду с Муром и с моим товаром. Если он Вам не подходит – просто о нем не говорите.
Я Вас обнимаю, а Мур передает привет Вашим дочкам,[1518]1518
У Ариадны Берг было три дочери: Мария-Генриетта (Бутя), Вера и Елена (Люля).
[Закрыть] которым он в конце концов простит их «женственность» – чтобы не произнести безобразное слово: пол.
МЦ.
Мы поедем с поездом в 2 ч. 30. Мы: Мур, все живые герои и фантомы[1519]1519
Три поколения фантомов! Действующих. Это они в нас действуют. Фантомы – это кровь: предки. (Кровь – ток. Течение крови в нас) (примеч. М. Цветаевой).
[Закрыть] «Juwikinger» – и я. Поезд будет перегружен.
<Приписка на полях:>
Я привезу стихи – на этот раз, русские. Прибавьте и это к грузу поезда.
<15-го февраля 1935 г.>
Пятница
Увы с воскресеньем – и может быть надолго. У Мура грипп с воспалением ушей (среднее ухо) и большой жар. Бог знает, сколько это продлится.
Я Вас целую и детей также и скоро дам о себе знать.
МЦ.
Вагон в воскресенье уедет свободный от всех наших грузов. Мур заболел (рвота, сильный насморк) сразу после того, как я Вам отправила письмо, – пять минут после!
Понедельник, 18-го февраля 1935 г.
Милостивая государыня,
У меня теперь двое больных: Мур, и мой муж – самый больной из двух. Жар не хочет спадать, кашель сокрушительный, тот же грипп, но в более острой форме.
Если Вы не опасаетесь заразы (кто знает?), приходите в среду к 4 ч., я буду бесконечно рада Вас видеть.
Метро до Mairie d’Issy (конечная станция), подымайтесь по Av
Я Вас жду и обнимаю.
Спасибо за посылку – Ваши книги Вас ждут.
МЦ.
4-го марта 1935 г.
Vanves (Seine)
33, Rue Jean Baptiste Potin
Милостивая государыня, Я буду очень рада Вас снова повидать.
Я была глубоко, высоко удивлена, узнав, что я по отношению к Вам даритель, я, такая повязанная той маленькой жизнью, которую веду и буду вести вероятно до смерти. Вы меня никогда не видели на свободе – никогда – самое меня
Но дарителей нет, есть только берущие. (Я тоже из их числа.) И чувство неловкости, почти что унижения, испытываемое мною при чтении Ваших строк – я его (!) видела и слышала однажды – тому уже пятнадцать лет! – в глазах и в голосе старого князя Сергея Волконского, которому я сказала ту радость, что получаю от него: – «Я – чтобы давал? Я – такой мелкий и ничтожный…»
Но я тоже умела брать, и, быть может, беря – давала. Как Вы. До свидания в среду и большое спасибо. Мур еще ничего не знает, иначе он снова стал бы пожирать свои ногти (он больше их не пожирает – только маленько закусывает!) – от нетерпения. Обнимаю Вас.
МЦ.
Итак, в среду, поезд в 2 ч. 30.
Вопрос Вашего поселения меня живо интересует.[1521]1521
Ариадна Берг переехала в департамент Oise (в 70 километрах от Парижа).
[Закрыть] Или Вы будете его искать в другой стране, под другими небесами и деревьями? В Вашем письме как бы дуновение отъезда.
7-го апреля 1935 г., воскресенье
Vanves (Seine)
33, Rue Jean Baptists Potin
Милостивая государыня,
В этот четверг, 11 апреля, я читаю лекцию о поэзии Николая Гронского – и более обще, о судьбе поэта.
184, бульвар Сен-Жермен – Зал Географии
Четверг, 11 апреля, 8 ч. 1/2 вечера
– ПОЭТ-АЛЬПИНИСТ —
Если можете – приходите.
Я Вас обнимаю и буду очень рада Вас снова увидеть.
МЦ.
18-го апреля 1935 г., вербный четверг
Vanves (Seine)
33, Rue Jean Baptiste Potin
Дорогая Ариадна,
– Простите, забыла отчество, но – хотите? пусть так и останется: без отчеств: у нас хорошие имена, а Ваше я настолько люблю, что 21 год назад назвала им свою дочь.
– А я ведь Вам совсем недавно писала – числа 8-го, 9-го, звала Вас на свое чтение «Поэт-альпинист» (11-го) – если не ошибаюсь даже вложила билет и очень была огорчена 1) не увидев Вас в зале, 2) так долго ничего не слыша. Я уже думала, что Вы, в горячке переезда, навек потеряли мой адрес, – и мы бы никогда не свиделись, ибо, очевидно, мое то письмо до Вас уже не дошло, и второе бы не дошло, и Вы бы навряд ли догадались написать мне на Посл<едние> Новости? (Кстати, не забудьте, на всякие случаи переездов и перемен – это мой (условно!) вечный адрес.)
Итак, очень счастлива, что опять сошлись.
________
Если хотите видеть и даже приютить нас с Муром на несколько дней (вдвойне соблазнена: дружбой и лесом: это – мои стихии! Не: море и любовь), итак, если хотите нас у себя – торопитесь. У Мура сейчас каникулы, кончая 29-тым апрелем, т. е. 2-ым днем русск<ой> Пасхи, но дома мы должны быть уже в Страстной Четверг, чтобы Мур успел говеть. Нынче – четверг, 18-ое. Мы могли бы приехать к Вам начиная от воскресенья, скажем – на три дня, чтобы в среду утром – уехать. Отвечайте скорее и подробно опишите маршрут, всё, всё, начиная от парижск<ого> вокзала и поездов, кончая остановкой и, если Вас бы не было на вокзале, маршрутом до дома.
Увести куда-нибудь на волю Мура на эти дни была моя большая и несбыточная мечта. Но, боюсь, очень дорогá дорога, видела в путеводителе, что 69 кил<ометров>, а мы только что, с большим трудом, уплатили терм и очень обнищали. Не забудьте – цену билетов!
Можем тоже выехать и в понедельник, но лучше в воскресенье, чтобы раньше вернуться – перед Пасхой много работы по дому, нужно натереть все полы, это уже дело чести. (С меня никто не требует, требую – я.)
Да! Сможет ли Мур спать днем? Это очень важно, т. е. будет ли у нас с ним отдельная непроходная комната? Простите за бесцеремонность вопроса, но для него дневной сон – очень важен, он очень малокровен, это мне говорят все доктора.
Будете отвечать – положите мое письмо перед собою.
Позже понедельника выехать не сможем, ибо в четверг, с утра – ему – говеть, мне тереть.
Целую и жду скорого ответа.
Любящая Вас и радующаяся Вам
Марина
Захвачу Поэта-альпиниста и м. б. еще что-нибудь. (И последняя наглость) будет ли у меня кофе «à volonté»???[1522]1522
Вдоволь (фр.).
[Закрыть] Целый мой кофейник, чтобы никого не спрашивать. Могу привезти свой.
Я еще ни разу – за всю весну – не была в лесу! (Наш от нас 45 мин<ут> не – хода, а бега.)
<Приписка на полях:>
А адрес, как эхо:
Vaumoise
(эхо): – Oise…
(И получились – стихи:
А адрес, как эхо:
– Vaumoise. (Эхо): Oise…
ТАК СТИХИ И ПИШУТСЯ.
М. б. так сделаем, если дорогá дорога, к Вам – мы, а от нас – Вы? (Иначе навсегда останемся! Состаримся…)
22-го апреля 1935 г., понедельник
Vanves (Seine)
33, Rue Jean Baptiste Potin
Дорогая Ариадна,
(Как хорошо, что вы мне не сообщили отчества, которого я, очевидно, так никогда и не узнаю, – разве что Гартманы воскреснут, в чем – сомневаюсь.)
Итак – телеграммы нет, стало быть – все в порядке (в Вашем порядке, т. е. в порядке Вашей жизни).
Хотите – следующее (единственно – возможное): мы приезжаем 30-го, на третий день русской Пасхи, т. е. в первый Мурин учебный день, который он пропустит + еще два. Ибо посреди учения, уже начав, – пропустить три дня – он первый не захочет. А так выйдет – законное продление русских праздников.
А я даже рада, что так случилось: 1) люблю ждать (хорошего), 2) успею убрать дом, все перестирать, и т. д. 3) подарю Муру лишних три свободных дня, 4) исправится погода (должна), 5) успею разыскать для Вас оттиск Тезея[1523]1523
Оттиск трагедии «Тезей» («Ариадна») из журнала «Версты», 1927, № 2
[Закрыть] и др. (у меня – залежи!), 6) будем у Вас есть пасху, да, непременно, – чего бы не было, если бы мы приехали сейчас, на Страстной (м. б. Вы католичка и пасху едите как раз сейчас и всю съедите?? (Стон: о-о-о!) Впрочем, католики пасхи не едят, едят – русские, а так как Вы – русская, то будете есть на русскую пасху. В пасхе так уверена, потому что сама ее буду делать на днях и уже по инерции – у Вас, т. е. я так буду переполнена ею (NB! душевно), что мы с вами невольно пойдем покупать творог. Вот – разве что творога нет в Vaumoise… Тогда привезу (и приеду совершенно мокрая, п. ч. он протечет). Нет, серьезно: если творогу у Вас нет, напишите – постараюсь привезти сухого, закажу заранее, только напишите – сколько. Но – так как aller guter Dinge sind sieben (а не drei)[1524]1524
Всех хороших вещей семь (а не три) (нем.).
[Закрыть] должен быть еще седьмой пункт радости; ax – май, 1-ое мая! Итак 7) увидимся в апреле, а расстанемся в мае, что длительнее и богаче только апреля.
Теперь, кажется, всё.
Итак, жду ответа.
Во вторник, 30-го апреля, третий день русской Пасхи. Предполагаю – поездом. Если будете отвечать, напишите, если помните: grande banlieue[1525]1525
Большой пригород (фр.).
[Закрыть] на кассе или что-нибудь другое? И № платформы. А если забыли – неважно, потычемся с Муром и обнаружим.
Итак: 1) подходит ли Вам 30-ое? 2) Касса и платформа. 3) Нужно ли везти творог и в каком количестве? 4) Сумеем ли мы с Вами, общими силами, сшить Муру рубашку с длинными рукавами, т. е. списать ее с уже имеющейся старой? Или Вы так же не умеете кроить, как я? (Умею только рабски шить…) М. б. Fraülein умеет?? Или – ее уже нет???
Будете отвечать – положите письмо перед собой.
МЦ.
Сладкое очень люблю, а Мур – еще больше. Вы – en veine de[1526]1526
В настроении (фр.).
[Закрыть] кондитерства, а Мур – как раз en veine de потребления, но как раз ничего нет, так что он будет копить – жадность и привезет Вам целый клад.
Обнимаю. Сердечный привет детям.
<Приписка на полях:>
Я люблю поезд, п. ч. он старый и скоро совсем кончится. Из чистой преданности.
29-го апреля, понедельник. 2-ой день Пасхи
Vanves (Seine)
33, Rue Jean Bapliste Potin
Милая Ариадна,
Ждали мы ждали с Муром какого-нибудь ответа и – ни слова, а завтра начинается его школа.
Может быть мое письмо пропало, где я предлагала приехать в понедельник, 29-го? (сегодня). Большое письмо.
А может быть – Ваш ответ, – тот или иной? (пропал.)
Очень странно, что ни звука.
– Так или иначе, – Христос Воскресе!
МЦ.
7-го мая 1935 г., вторник
Vanves (Seine)
33, Rue Jean Baptiste Potin
Дорогая Ариадна!
Вы, конечно, уже слышали о безумии Бальмонта. О нем (и норме) можно сказать как Ségur о Наполеоне в России: Sa mesure ètait grande, mais il l’a dépasse quand-même.[1527]1527
Его мера была велика, но он ее превзошел (фр.).
[Закрыть] Он ненормален даже для поэта, даже для себя. 17-го его вечер (где, сейчас не знаю, узнаю – извещу) – будьте непременно, зову Вас не как на курьёз, а как на конец поэта. Ибо это – конец, ему на днях 70 лет.[1528]1528
15 июня 1935 г. Бальмонту исполнилось 68 лет.
[Закрыть] Зал будет полный, необходима хоть горстка своих, предпочитающих безумие Бальмонта – разумию всех остальных.
Вечер будет непременно, он всё забыл, а об этом – помнит. (Верней, ничего не забыл, всё вспомнил – в этом-то и безумие!)
________
Обнаружились Гартманы. Были в Ницце, сейчас в Лондоне, адреса не дают, просят писать на Courbevoie, а я совершенно забыла: 1) Courbevoie ли? 2) если Courbevoie – № и улицу, 3) ее имя-отчество. Очень прошу, сейчас же сообщить все три пункта. Про возвращение не пишут и хочется поскорее отозваться.
________
Если собираетесь в Париж, очень прошу известить намного заранее, – я ведь абсолютно связана Муром: его школой и, вообще, им. Лучше бы – Вы бы все же доехали до Ванва, к вечеру я свободней (от 5 ч.). Пообедали бы у нас, а потом я бы Вас проводила. На Париж у меня мало надежды, а пропускать Муру сейчас нельзя ни дня, – он и так затянул каникулы из-за русской Пасхи и 6-го (23-го апр<еля> праздновал Егорьев день – он ведь Георгий.
До свидания! Жду весточки. Целую.
МЦ.
Горячо сочувствую зубным бедам – и победам Вашей младшей.
Свирепая вещь – природа!
<Приписка на полях:>
Говорю о mesure[1529]1529
Мера (фр.).
[Закрыть] бальмонтовской нормы, как Сегюр – о мере наполеоновского воображения.
Не теряю надежды на – когда-нибудь – поездку к Вам. Но – когда??
23-го мая 1935 г., четверг
Vanves (Seine)
33, Rue Jean Baptists Potin
Дорогая Ариадна,
Буду рассказывать все по порядку.
Этим летом я твердо решила увезти Мура на море, ибо вот уже в течение семи лет (а ему – десять!)
Никуда не уехали, сын и я, —
Обернулись прорехами все моря!
Совладельцам пятерки рваной —
Океаны – не по карману!
Нищеты – вековечная сухомять!
Снова лето, как корку, всухую мять.
Обернулось нам море – мелью:
Наше лето – другие съели!
– и т. д.[1530]1530
А «пятерки» п. ч. тогда (1930 г.) еще были кредитки (примеч. М. Цветаевой).
[Закрыть]
Так вот я, на этот раз решила: éду – и – будет.
Стала раздумывать и узнала, что есть на Средиземном море, под Тулоном (рифма: Наполеон) местечко – несколько русских дач:[1531]1531
Ла-Фавьер
[Закрыть] песчаный пляж, сосны и – простота. Дали адреса здешних владельцев,[1532]1532
Цветаева сняла помещение у баронессы Врангель.
[Закрыть] пошла и нашла (перипетии – опускаю: когда-нибудь – устно) мансардное помещение за 600 фр. в лето, с полной свободой, т. е. могу стирать и готовить. Тут же внесла накануне полученные 200 фр. за перевод «Поэта-альпиниста» на сербский. Т. е. внесла – треть.
Теперь: 400 остающихся фр., так или иначе, добуду: хочу устроить вечер числа 15-го июня.
Но на чтó у меня нету и навряд ли будет – на 2 билета aller-et-retour в train de vacances[1533]1533
Два билета в оба конца удешевленным в дни каникул поездом (фр.).
[Закрыть] т. е. 430 фр. за обоих в два конца. Вносить нужно – сразу, в окошечко, к<отор>ое открывается 21-го июня в 7 ч. утра (стоять надо с 5 ч. – очередь огромная). Поезд идет 28-го июня (ходят они 2 раза в месяц) будет ад, которого – не мыслю.
– И вот, я подумала о – когда-то Вашем – предложении: а чтó если несколько человек, к<отор>ые ко мне хорошо относятся и любят то, что я делаю, стали бы мне помогать, немножко, жить? Я тогда ответила: – А чем я заслужила?
Если бы Вы мне у них, дорогая Ариадна, могли раздобыть к 15-му деньги на билет – я была бы счастлива. Ибо подумайте: все дело – в дороге. В прошлом году – в безводной деревне Elancourt под St. Cyr’ом – c запретным (маркизиным!) лесом и загороженным (бычьим!) полем, за голые стены без мебели (пришлось всё вести из Ванва) я платила 175 фр. в месяц, т. е. на 25 фр. меньше, чем с меня просят – в этом раю!
А где взять? Ибо если я даже заработаю на вечере 300 фр. (максимум!), то мне нужно за комнату внести еще 400 фр.! И – до отъезда, и владельцы – совершенно правы: сдают дешево, но хотят – без канители. А то – въеду, а платить не буду! Кроме того, столько предварительных расходов! Примус, купальное себе и Муру, аптеку, кое-что из продуктов – там все втридорога, меня предупреждали. Обувь… Здесь – дешевка, а там каждый четвертак будет на счету. Но, опять-таки, все это, кроме купального, мне все равно необходимо – здесь, тот же примус (в прошлом году ездила с чужим) и та же обувь – только обидно на здесь, т. е. какую-нибудь дыру, п. ч. хорошее под Парижем – дорого, Вы сами знаете.
Но – самое главное – дорога, т. е. 430 фр. poids brut – и даже brutal.[1534]1534
Валовой вес и даже воловий (фр.).
[Закрыть] Этого мне – не осилить.[1535]1535
С<ергей> Я<ковлевич> при всем желании не может поднять этого отъезда, он и так нас везет на себе: и жизнь, и терм, и Мурино учение (80 фр. в месяц). Он – не может. А должать мы не должны (примеч. М. Цветаевой).
[Закрыть]
О них прошу.
Можете сказать, если и когда будете просить, что у меня сильное малокровие (это правда, есть свидетельство от Маршака[1536]1536
Маршак А. О. – врач
[Закрыть] – постоянные нарывы на этой почве – что я замучена черной работой, что мне никто не помогает, что у меня нет никакой стипендии (у всех писателей – есть!)
– что это – не partie de plaisir,[1537]1537
Для удовольствия (фр.).
[Закрыть] а – необходимость. Знаю, что жизнь там будет – не легче здешней! Мансарда, т. е. дикая жара, хождение на рынок в соседний городок и ношение на себе всех закупок (есть поставщики на машинах, но это – намного дороже), хождение на далёкий колодец (есть цистерна, но только для питья, а мне надо – стирать на двоих и мыть посуду) – словом, даже труднее чем здесь, где кран и на каждом углу – Магги.[1538]1538
Maggi – название сети продовольственных магазинов.
[Закрыть]
Но – сосны (мое до безумия любимое дерево! север и юг в одном) – море, имя которого я ношу, – и Мур на воле, голый, коричневый и соленый. Мур своим чудным учением – заслужил.
________
Вечер не состоялся: публика пришла, Бальмонт – не пришел. После нескольких месяцев благородного всегда идейного – буйства водворен, наконец, в лечебницу в Epinay. Собирают на него 2 тысячи в месяц, м. б. – отчасти – из страха, что опять начнет среди ночи приходить из Кламара в Париж – в гости и говорить без конца… и все такие возвышенные вещи. Так или иначе – на безумного – нашлось, а пока был «разумен» ел манную кашу на воде, ибо в доме другого ничего не было, я – свидетель, ибо сколько раз приносила ему есть. Нужда была – черная.
К нему никого не пускают и говорят, что он после первых бешеных дней немножко успокоился. Этим летом ему будет (а м. б. уже исполнилось) семьдесят лет.
________
Кончаю. Пишу Вам с утра, в еще неубранном доме. Идея: м. б. Вы и у Гартманов попытаетесь что-нибудь извлечь? Я – сама не могу, но за другого – за Вас бы – смогла и сумела. Ведь эту сумму – 430 фр<анков> – набрать не легко, а – Бог их знает – может и дадут 100 фр<анков> – раз однажды послали 50 фр<анков> Бальмонтам на приезд в Courbevoie (а они проели, помните?). Они ко мне чудно относятся.
Нужно только живописать положение.
Словом, Вам видней. Ведь если Вы напишете: собираю по друзьям на поездку Ц<ветае>вой нá море – они навряд ли откажут. Только надо – скорей. И лучше: на билеты, это – конкретнее.
________
С волнением жду ответа.
Писала – с абсолютным доверием.
Обнимаю
МЦ.
<Приписка на полях:>
Простите за эгоизм письма. Ничего не спросила ни о Вас, ни о детях, ни о новом (?) жилище, к<оторо>го наверное уже не увижу. Хорошо у Вас? А главное – Вам? Пишите обо всем.
А как – зубки?
В нашей судьбе – что-то похожее.
«Звери в неволе».
3-го июня 1935 г., понедельник
Vanves (Seine)
33, Rue Jean Baptists Potin
Дорогая Ариадна,
Спасибо за быстрый ответ и хлопоты. Пока что еще никто не отозвался, но – может быть – рано?
Провожу дни в обычных срочных делах и перед отъездных задолгих мыслях. Главная забота – Вы улыбнетесь – огромная стиральная доска, одно из главных действующих – и вспомогательных! – лиц моей жизни:
брать или не брать? Много таких «стиральных досок»…
Мой вечер – кажется – будет 20-го, буду читать либо Последнюю любовь Блока, либо детское: черт. Когда вырешится (число) – извещу.
Неужели так и не увидимся до отъезда.
«Мой поезд» (как гордо!) идет 28-го, в 5 ч. 20 мин. дня, с Лионского (львиного) вокзала.
Привожу в порядок стихи за долгие годы. С тех пор как прекратился мой (эсеровский) журнал «Воля России» всё у меня бравший – заочно, по доверию и одну мою поэму печатавший (7 глав) – 7 месяцев,[1539]1539
«Крысолов» (Воля России. 1925. № 4–8, 12; 1926. № 1).
[Закрыть] – я перестала писать большие поэмы, ибо стала – прозу, которую люблю, но – всё-таки не тáк – и не то. А стихи есть хорошие, но ни одних – дописанных, а сколько – вовсе не записанных…
Хочу – летом, хотя жизнь будет очень трудна.
________
У Мура – нарывы (малокровие). Совершенно неожиданные, но непрерывные. Сейчас – огромный ячмень. Очень бледен – до зелени. Ему отъезд еще больше нужен, чем мне. Учится отлично. Но убивает меня страстью к газетам и к событиям, – такой не моей!
Алю почти не вижу, заходит раз в две недели на пять минут. Говорит, что много работает в школе. Не знаю. Но – ее жизнь. Осенью ей будет 22 года[1540]1540
18 сентября 1935 г. А. Эфрон исполнилось 23 года.
[Закрыть] – в ее возрасте ей, в моей жизни, было уже четыре года: четыре года моей ответственности. Но я была другая – вся.
– Нý, вот…
Напишите, увидимся ли?
Целую Вас и, еще раз, спасибо за всё. Не можете ли Вы, в мою пользу, утянуть из своего хозяйства какую-нибудь среднего роста алюминиевую кастрюлю и нет ли у Вас лишнего алюминиевого кофейника?7 Я сейчас неспособна ни на франк, ибо – ведь еще примус! Купальные костюмы и халаты! Не найдется ли у Вас купального халата? Простите за вечные просьбы, но, мне почему-то – совсем не неудобно – просить у Вас. (Я вообще ничего ни у кого не прошу.)
Обнимаю.
МЦ.
Пишите о себе. Привет детям. Пишете ли и что?
21-го июня 1935 г.
Vanves (Seine)
65, Rue Jean Baptiste Potin
Дорогая Ариадна,
Что же Вы замолчали?
А вот – мои «новости»: у Мура три дня слегка побаливал живот (впервые за всю жизнь!) – повела к русской докторше, та обнаружила аппендицит и посоветовала немедленно показать Алексинскому.[1541]1541
Алексинский И. П. – врач-хирург
[Закрыть]
К концу второго дня безрезультатной езды, наконец, Алексинского застали, тот велел сегодня же доставить в клинику Ville-Juif,[1542]1542
Цветаева, вероятно, намеренно, пишет раздельно (Ville-Juif – «город евреев»). В этом юго-восточном предместье Парижа находился русско-французский хирургический госпиталь
[Закрыть] чтобы завтра утром оперировать.
14-го утром его оперировали, нынче пошел седьмой день, пока всё благополучно. Вел и ведет себя мужественно, – лучше чем взрослый.
Все это, конечно, сильно расстроило наши материальные дела, ибо хоть с нас, с точки зрения клинической, взяли грош, но этот грош был насущно-отъездный – или квартирный, – насущный. (Алексинский за операцию ничего не взял.)
Но сейчас тверже чем когда-либо решила вести его на море: все последнее время он выглядел очень плохо, был желт, как лимон, и все ложился, – прикладывался – сам не сознавая, что болен. (Дети не жалуются.) А сейчас, после операции (пять дней приблизительного не-едения) он конечно будет очень истощен.
________
Вчера был мой вечер: 200 фр.
Из Ваших, пока, никто не отозвался, и – думаю – уж не отзовется. (Удивляют меня – Гартманы, всегда такие сердечные. Но они так же «мои», как «Ваши».)
Ну, вот.
Тороплюсь, ибо каждый день езжу к Муру на три часа, итого, с дорогой – 6 ч. – Это на краю света.
До свидания!
Вы меня совсем забыли.
Целую Вас и детей, – все ли вы здоровы?
МЦ.
Непременно пишите о себе.
4-го июля 1935 г.
La Faviere, par Bormes (Var) Villa Wrangel
Дорогая Ариадна,
Пока – два слова. Ваше письмо долетело, верней – доползло, – спасибо. На 14-тый день после Муриной операции мы с Божьей и дружеской помощью тронулись, на train de vacances,[1543]1543
Каникулярный поезд (фр.).
[Закрыть] на Юг. Фавьер – несколько русских вилл и французских ферм, без улицы и почтового ящика. Огромный пляж, на котором мы с Муром, от 4 до 6 ч. – одни, не считая прибегающих собак.
Виноградники подходят прямо к морю, уступая последнюю близость – соснам.
Растительность – сосны, всякого рода деревца и кусты, среди которых – мирт. На миртовом дереве повесилась Федра, у меня говорящая:
На хорошем деревце
Повеситься не жаль!
Нет, не так, – тáк:
Федра:
_______
Жизнь здесь трудная, густо-хозяйственная, все нужно добывать – и весьма в поте лица.
Самое, для меня, тяжелое: нельзя ходить. Муру нельзя ходить, – значит и мне нельзя. А – какие горы!! И горный городок – Bormes – феодальный: мой – и всего только в 6 кил<ометрах> всходу! Дразнит – пуще чем лисицу – виноград. Ногой подать!
Мур, конечно, не купается – полощется руками и ногами и ухитряется ходить на четвереньках, не моча бандажа. Он очень сознателен.
Спасибо Вам и Вашим дочкам за память. Мур с удовольствием писал им ответ. Это – первые девочки, к которым он хорошо относится.
– Жаль Вас на морковь и горошек! Как себя. Такая работа – сон, дурман, как всё, что не тетрадь, либо: не в тетрадь.
Целую Вас и сердечно рада буду, если еще напишете. От Г<артман>ов перед отъездом получила 70 фр., еще не успела поблагодарить. Courbevoie (Seine) —? – Carle Hebert (37? He помню, умоляю сразу, а то выхожу – невежей).
Дай Бог, чтобы и остальные последовали их примеру: перешлют.
Еще раз спасибо за память.
МЦ.
2-го сентября 1935 г., вторник.
La Faviére, par Bormes (Var)
Villa Wrangel
Дорогая Ариадна,
Я конечно сразу ответила Вам на письмо, но это уже не первый случай недохождения по адресу; я так же писала Буниной в Грасс[1545]1545
Открытка, посланная В. Н. Буниной 8 июля 1935 г.
[Закрыть] – давным-давно – и от нее ждала ответа, а получила запрос – почему молчу. Дело в том, что в начале лета не было почтового ящика и я оставляла свои письма то на одной, то на другой даче, то в лавке – на милость частного внимания – «когда пройдет почтальон». Очевидно – кто-то забыл, тем более, что клала их то на подоконник, то на кухонный стол, вообще – ненадёжно. Очень жаль, что не дошло, но сердечно рада, что не усумнились в моей дружественности.
Я, как видите, еще на Юге – приблизительно до 25-го, на Юге, который постепенно перестает быть югом (так же неуловимо и неуклонно, как друг – другом (на этот раз и смысловая – рифма!) – напр<имер> ныне сосна в окне – явно северная, п. ч. сквозь нее – не синь, а серебро: прохладного равнодушного неба. Купаться уже не хочется: либо жарко на воле – холодно внутри, либо обратно, но всегда – предвкушение, верней – угроза – озноба. Да я вообще землю (сухую, горную) несравненно предпочитаю морю: хождение (восхождение) – своему плохому плаванью, ибо я глубины – боюсь: трус, самый простой – физический.
