Текст книги "Письма. Часть 2"
Автор книги: Марина Цветаева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 37 (всего у книги 54 страниц)
И всё буду виновата – я.
________
О четверге. В четверг я неминуемо должна быть в 9 ч. веч<ера> на Convention у дружественной (он – немец) пары, я свято обещала и переменить нельзя, п. ч. это последняя встреча до разъездов. Значит, пришлось бы от Вас уехать никак не позже 6 ч., а м. б. и в 5 1/2 ч., ибо мне дома нужно еще накормить и уложить Мура, переодеться в гостевое, и т. д., – и вообще поспеть. Значит, милая Ариадна, предупредите детей, что мы не как всегда, до вечера, а я предупрежу Мура – чтобы не было огорчений.
Итак, с поездом 11 ч. 30 мин<ут> – в четверг.
_________
А Ваш лапис буду носить по ночам, из-за его красоты, в вообще приятно – чтобы никто не видел! Угревать его своими снами – и сном – так он будет совсем мой, ибо во сне я – на полной свободе: le moi du moi.[1608]1608
Я моего я (фр.).
[Закрыть]
Теперь до свидания. Пишу в 7 ч. утра – Мур еще спит – о других говорить нечего, ибо если Мур спит – весь дом спит.
Привезу Вам еще один перевод: «Для берегов отчизны дальней», у меня вообще мечта перевести все мои любимые стихотворения Пушкина, – все самые любимые.
Обнимаю Вас и радуюсь встрече.
МЦ.
<29-го или 30-го июня 1936 г.>1
Vanves (Seine)
65, rue J. В. Potin
Дорогая Ариадна,
Судьба решительно против нашего последнего (на днях уезжаю) свидания, но будем – против судьбы, и всё же увидимся в четверг, только на ещё – короче, ибо мне необходимо быть в городе в 5 ч. по отъездным делам, т. е. выехать от Вас не позже 4 ч.
А то – совсем не увидимся, п. ч. мне нужно убрать весь дом, уложиться – и т. д.
Но верю, что Вы ко мне выберетесь – хотя билет и дорог (21 фр<анк> aller et retour,[1609]1609
В оба конца
[Закрыть] за Фонтенбло, на двух реках).
Итак – до четверга, хотя и накоротко.
Целую Вас, сердечный привет детям от нас обоих.
МЦ.
3-го июля 1936 г., среда
Moret-sur-Loing (S. et M.)
18, rue de la Tannerie, chez Mme V-ve Thierry
Дорогая Ариадна, вчера, в грозу и ливень въехали с Муром в Moret. Выгрузив вещи, зашли в кафе, а когда вышли – все улицы были превращены в глубокие и бурные потоки. Пока Мур изумлялся и негодовал, я быстро и молча разулась и пошла вперед – в воде выше щиколки, держась за край домов, ибо поток – уносил. (То же, конечно, пришлось сделать и Муру – но кáк он потом ворчал! – «Все из окон на нас смеялись… Думают, что мы всегда ходим босиком»… и т. п. рассуждения горожанина.)
Квартира очень уютная и чистая, уличка тихая, за сáмой церковной стеной (спиной). Окрестности редкостной красоты: две реки – Loing и Сена – близкий лес (есть и сосна), холмы… Мы уже сделали две прогулки и уже нынче ели свои маслёнки.
Лавок – залиться: целая улица кооперативов и всяческих Familister’ов.[1610]1610
сеть народных продовольственных лавок.
[Закрыть] Цены – не дороже Ванва. Словом, быт устрóен, т. е. – почти устранён.
– За этой церковью я живу,[1611]1611
Письмо написано на двух открытках. На первой изображена церковь «с видом на реку Луэн», на второй – «бургундские ворота и церковь».
[Закрыть] и у меня есть своя химера, и у Мура тоже: живем почти под ними. Церковь начата в 1166 г., т. с. 870 лет назад, т. е. без 30-ти – 900. – Население приветливое, а вот слово Мура: – «Как странно: отчего это в старых городах – столько стариков? Наверное в Париже – их давят». (NB! – машины.) Это же слово, кроме реалистического толкования, я читала не то у Бодлера, не то у Верхарна[1612]1612
Например, в стихотворении Бодлера «Семь стариков» строку «будто мертвых давили его сапоги»
[Закрыть] – во всяк<ом> случае у кого-то Муром нечитанного.
________
Пишите о себе. Приехал ли Н<иколай> О<скарович>[1613]1613
Берг Николай Оскарович – муж Ариадны Берг, работал журналистом при Лиге Наций.
[Закрыть] – и на сколько? Кончились ли детские экз<амены> – и каковы результаты? (Мне уже кажется, что мы с вами – сто лет не виделись.) А мандат???
Носится ли синее ожерелье и всё так же ли нравится? Отозвалась ли О<льга> Н<иколаевна> на кольцо – и есть ли надежда??!!
Словом, пишите все свои новости. И – непременно – когда (приблизительно) ко мне собираетесь? Лучше не в воскр<есенье> (хотя и дешевле) в воскр<есенье> у меня – именно из-за этого – всегда будет народ, и ничего не удается, не считая общеприездной толчеи на берегу.
Непременно напишите, когда приблизительно и сможете ли с ночевкой?
Погуляли бы по ночному городку – набережным – под химерами и с привидениями.
МЦ.
15-го июля 1936 г.
Moret-sur– Loing (S. et M.)
18, rue de la Tannerie, chez Mme V-ve Thierry
Дорогая Ариадна, получила нынче письмо от О<льги> Н<иколаевны> – уже сюда, очевидно адрес мой у нее от Вас, т. е. – Вы мое письмо получили. От О<льги> Н<иколаевны> узнала о наконечном возвращении Вашего мужа,[1614]1614
Имеется в виду, вероятно, возвращение Н. О. Берга после очередной командировки.
[Закрыть] – рада за Вас, авось Ваши бедствия кончились.
Оказывается, О<льга> Н<иколаевна> уже писала мне 12 дней тому назад – ничего не получила, хотя тогда была еще в Ванве. Не знаю, что в тóм письме, в этом – о кольце ни слова. M. б. не сочла нужным и даже возможным написать о нем мне, считая (как оно и есть) это вáшим делом? Очень хотела бы знать, нашлось ли оно у них, и написали ли они что-нибудь Вáм, – и чтó??? (Сплю и вижу его во сне, честное слово!)
Живем под дождем, – привыкли. Вчера было событие рынка (раз в неделю). Вчера же – событие 14-го июля. (Первое для меня, второе – для Мура.) В оба праздника (воскр<есенье> и вчера) приезжали гости. Здесь чудные прогулки, но купанья нет, несмотря на две реки.
Отзовитесь – тогда напишу настоящее письмо.
Пока же целую – и желаю
МЦ.
31-го июля 1936 г.
65, rue J. В. Potin
Vanves (Seine)Дорогая Ариадна,
Пишу в последнюю moret’скую минуту – обуянная страхом, что вдруг, не предупредив, приедете – а нас – нет!
Уезжаем из-за отчаянной сырости: двух рек, самого дома, небес и земли – а главное из-за подозрения, у Мура, ревматизма: болит то одна нога, то другая, иногда – до хромоты.
Из Ванва напишу о своей дальнейшей судьбе: возможно, что уеду в горы – было приглашение, но нужно еще проверить, а главное добыть деньги на билеты.
Если сразу напишете, застанете меня еще в Ванве (уедем, если (тьфу! тьфу!) не раньше 4-го/5-го).
Пока целую вас и детей, простите, что не отозвалась раньше, но необходимость решения дальнейшей (или ближайшей) судьбы – мешала.
Пишу на узлах (littéralement).[1615]1615
Буквально (фр.).
[Закрыть] Горюю об этом чудном городке, где мне чудно жилось и работалось.
Жду скорой весточки, – как здоровье мужа, и где он – и чтó дальше, намечается с вами и, главное – с Вами? Работаете ли?
Сердечный привет родителям и брату. Как здоровье отца?[1616]1616
Вольтерс Эмилий Густавович.
[Закрыть]
МЦ.
<Приписка на полях:>
От О<льги> Н<иколаевны> получила большое приветливое письмо – давно уже.
28-го августа 1936 г., русское Успенье
St. Pierre-de-Rumilly, Haute Savoie
Château d'Arcine
Дорогая Ариадна! А я Вам последняя писала – из Ванва, сразу после Moret.
Как видите – я в Савойе – (мы с Муром) – в настоящем феодальном замке – XIII века, для меня, к сожалению, слишком сохранном, слишком приспособленном к человеческому образу жизни – есть и вода, и электричество, и – увы – мебель, хотя и не новая, но явно – не тá – но я забралась на чердак, в никем не оценённую комнату – вроде пещеры, с крохотным оконцем, пробитым во всей толще стенки – и каменным полом en pierres de tаillе[1617]1617
Из строительного камня (фр.)
[Закрыть] – и здесь блаженствую, т. е. пишу все утра. А Мур в ней только спит – целый день гоняет (как у Вас с Верой) с нá год младшим мальчиком и нá пять младшей девочкой – под надзором одного 15-летнего полуюноши.
Погода – дивная – и заслýженная.
Но спутников, увы, для пешего ходу – нет, все ездят на автомобиле-то в Chamonix, то в Annecy, а мне нужно – просто горы, без названия и – главное – без компании. Поэтому хожу одна – не особенно далёко, п. ч. не только теряю чувство направления, а как родилась – потеряла. Рву орехи – единственное, чтó здесь есть в изобилии, ибо фрукты погибли – все.
Пишу немножко своё. Перевожу Пушкина.
Очень жду от Вас весточки – о себе, о Вашей работе, о планах, о детях. Не поленитесь! Я здесь наверное еще пробуду дней десять.
Мур приветствует девочек – и Вас, конечно.
А я – обнимаю.
МЦ.
30-го сентября 1936 г.
Vanves (Seine)
65, rue J. В. Potin
Дорогая Ариадна,
Почему Вы ни разу не отозвались – голосу не подали за всё лето? Писала Вам дважды: из Moret и из Савойи. Неужели Вам было так плохо, что даже мне не захотелось написать??
В 20-тых числах мы с Муром вернулись из Савойи – и я все надеялась на весточку от Вас – но вместо Вашей получила наконец (4 месяца спустя!) от Люсьена, но – если бы Вы знали какую никакую: Chere Madame – и – pardonnez – и enchanté – в таком роде, а какие, по существу, всё слова и вещи – чудесные: и chère и ma dame (Dame!) и pardon и enchantement,[1618]1618
Дорогая госпожа… простите… очарован… дорогая… моя дама (Дама!)… прощение… очарование (фр.).
[Закрыть] но не дано людям осознавать чтó говорят! Ни – чувствовать.
Итак, дорогая и неверная Ариадна, как видите – не сержусь, а верю, люблю и надеюсь (вчера как раз был этот тройной праздник).[1619]1619
Святые мученицы Вера, Надежда, Любовь и мать их София празднуются 30 сентября. Мученица Ариадна празднуется на следующий день.
[Закрыть]
Если Вы нынче – 18-го русск<ого> сентября – имянинница – поздравляю и желаю.
МЦ.
Мур завтра идет в школу, и мы вчера купили пуд тетрадей – еле дотащили.
Он очень приветствует Вас и девочек.
12-го апреля 1937 г.
Vanves (Seine)
65, rue J. В. Potin
Дорогая Ариадна,
Не знаю Вашего адреса и пишу на Ольгу Николаевну.[1620]1620
Сразу после смерти мужа Ариадна Берг с дочерьми переехали в Брюссель к брату Борису и его жене.
[Закрыть] От нее знаю, что вы уже у себя, знаю и о болезни детей – помню как двухлетний Мур гнал от себя докторшу – Уходи, противная краснуха!
а она, не понимая, одобряла: – Вот молодец! Так и нужно гнать болезни!
Но жаль все-таки, что на первых порах Вашей новой жизни – такое осложнение.
О<льга> Н<иколаевна> пишет, что квартира небольшая, но хорошая, веселая (а у меня – небольшая и нехорошая! мечтаю переехать: извела третья печнáя – трехпéчная зима – все утрá простояла на коленях, выгребая и протрясая) – а я все вспоминаю Ваши сады, которые у меня все слились в один: огромный, – я очевидно их сложила, а м. б. и перемножила.
Как я помню одно наше с Вами гулянье, м. б. последнее, вечерело. Вы мне показывали молодые бобы, а потом дали мне розы, а дом уже был совсем темный. Слово Garches[1621]1621
Название места, где А. Берг жила до переезда.
[Закрыть] для меня навсегда магическое, для Вас – нет и не может быть, п. ч. там шла Ваша жизнь, я же попадала в чей-то сон, немножко как Domaine sans nom[1622]1622
Поместье без названия (фр.). – Имеется в виду безымянный замок из романа «Большой Молн»
[Закрыть] – да там Вы мне его (Meaulnes) и дали… (Правда, Meaulnes, son grand réve[1623]1623
Прекрасный сон (фр.).
[Закрыть] – немножко кусочек нашей жизни? С нами было. (Я (в книге) невыносимо только когда его нет. Когда оно есть – это лучшее слово и имя.)
Пишите, милая Ариадна, не смущаясь собственными долгими перерывами, – не будем считать и считаться.
У меня к Вам большая просьба, но скажу ее только после Вашего ответа.
До свидания! Когда в Париж? Непременно предупредите заранее. Хорошо бы вместе съездить на волю, на целый день. Сейчас начинаются чудные дни.
Пишите.
Обнимаю
МЦ.
<Приписка на полях:>
Пишете ли – книгу своего детства и юности? Что делаете весь день? Есть ли кто-нибудь при детях? А м, б. у Ваших краснухи не было? У меня было впечатление, что переболели все.
26-го Октября 1937 г.
Vanves (Seine)
65, rue J. В. Potin
Дорогая Ариадна,
Если я Вам не написала до сих пор – то потому что не могла. Но я о Вас сквозь всё и через всё – думала.
Знайте, что в Вашей страшной беде[1624]1624
От заражения крови в тринадцатилетнем возрасте умерла старшая дочь Ариадны Берг, Мария-Генриетта (Бутя).
[Закрыть] я с Вами рядом.
Сейчас больше писать не могу потому что совершенно разбита событиями, которые тоже беда, а не вина..[1625]1625
В связи с бегством Эфрона из Франции Цветаеву дважды вызывали на допрос. На первом допросе вопросы к Цветаевой касались главным образом деятельности Эфрона в «Союзе возвращения на родину», на втором – просили опознать почерк Эфрона.
[Закрыть]
Скажу Вам, как сказала на допросе – C'est le plus loyal, le plus noble et le plus humain des hommes. – Mais sa bonne foi a pu être abusée. – La mienne en lui – jamais.[1626]1626
Он самый честный, самый благородный, самый человечный человек. Его доверие могло быть обмануто. Мое к нему – никогда (фр.).
[Закрыть]
Обнимаю Вас и – если это в последний раз – письменно и жизненно – знайте, что пока жива, буду думать о Вас с любовью и благодарностью.
Марина
Vanves, 2-го ноября 1937 г., вторник
65, rue J. В. Potin
Ариадна родная,
Лягушка конечно Ваша: неужели Вы думаете, что я могла ее иначе воспринять – и принять. Эта Ваша лягушка охраняла меня целое лето, со мной шла в море, со мной писала повесть о Сонечке, со мной горела (горели ланды, мы были в кольце огня), и всё это были – Вы.
Вижу пред собой Ваше строгое, открытое, смелое лицо, и говорю Вам: что бы Вы о моем муже ни слышали и ни читали дурного – не верьте, как не верит этому ни один (хотя бы самый «правый») из его – не только знавших, но – встречавших. Один такой мне недавно сказал: – Если бы С<ергей> Я<ковлевич> сейчас вошел ко мне в комнату – я бы не только обрадовался, а без малейшего сомнения сделал бы для него всё, что мог. (Это в ответ на анонимную статью в Возрождении.)[1627]1627
В газете «Возрождение» была помещена анонимная статья о похищении генерала Е. К. Миллера, об обыске в «Союзе возвращения на родину» и о «евразийце Эфроне – агенте ГПУ».
[Закрыть]
Обо мне же: Вы же знаете, что я никаких дел не делала (это, между прочим, знают и в сюртэ, где нас с Муром продержали с утра до вечера) – и не только по полнейшей неспособности, а из глубочайшего отвращения к политике, которую всю – за редчайшими исключениями – считаю грязью.
Дорогая Ариадна, пишите мне! (Вы ничем не рискуете: мы с Муром на полной свободе.) Пишите мне обо всем: и Вашем горе, и вашем будущем – близком и далёком, и о девочках, и о душе своей… Люблю Вас как сестру: этого слова я еще не сказала ни одной женщине.
Мой адрес тот же: та же руина, из которой пока никуда не двинусь – не могу да и не хочу: еще скажут – прячется или – сбежала. Предстоит тяжелая зима – ну, ничего.
Напрасно просили меня о вечном адресе, потому что его у Вас не могло бы не быть – неужели Вы думаете что я могу так кануть – без следу – сжигая за собой – всё? Я человек вечной благодарности.
Ах, Ариадна, какой это был рай – в тех Ваших садах! Я еще когда-нибудь их напишу.
Жду весточки и обнимаю Вас,
Ваша всегда
Марина
<Приписка на полях:>
Не думайте, что я не думаю о Вашем горе: у меня в сердце постоянный нож.
Ваша лягушка была – мои последние счастливые дни. Кстати, она из голубой от моря и огня превратилась в серебряную – т. е. стала совсем Ваша (О<льге> Н<иколаевне> этого конечно не говорите, да и не скажете!)
<Из тетрадки Юношеских стихов>[1628]1628
Переписанное рукой Цветаевой стихотворение было приложено к письму.
[Закрыть]
С.Э.
Я с вызовом ношу его кольцо:
Да, в вечности – жена, не на бумаге!
Его чрезмерно-узкое лицо
Подобно шпаге.
Безмолвен рот его, углами вниз,
Мучительно-великолепны брови.
В его лице трагически слились
Две древних крови.
Он тонок первой тонкостью ветвей…
Его глаза – прекрасно-бесполезны! —
Под крыльями раскинутых бровей —
Две бездны.
В его лице я Рыцарству верна:
– Всем вам, кто жил и умирал без страху! —
Такие – в роковые времена —
Слагают стансы – и идут на плаху.
Коктебель, 3-го июня 1914 г. (ДО войны!)
Коктебель. 1914 г. – Ванв, 1937 г.
МЦ.
17-го ноября 1937 г., четверг
Vanves (Seine) 65, rue J. В. Potin
Ариадна!
Откуда Вы знаете, что я больше всех цветов на свете люблю деревья: цветущее дéревце?!
Когда мне было шестнадцать лет, я видела сон: меня безумно, с небесной страстью, полюбила маленькая девочка, которую звали Маруся. Я знала, что она должна умереть и я ее от смерти прятала – в себя, в свою любовь. Однажды (все тот же сон: не дольше трех минут!) я над ней сидела – была ночь – она спала, она спала, я ее сторожила – и вдруг – легкий стук – открываю – на пороге – цветок в плаще, огромный: цветущее деревце в плаще, в человеческий (нечеловеческий!) рост. Я – подалась и он – вошел.
Потом это видение отобразилось в моем Мóлодце, где сама Маруся становится дéревцем: барин влюбляется в деревце, не зная, что оно – женщина.
Вы ведь всего этого не знали, как не знали магии надо мной слова азалия, моей вечной мечты о деревце, которое будут звать азалия – как женщину, – только лучше.
Ариадна! Моя мать хотела сына Александра, родилась – я, но с душой (да и головой!) сына Александра, т. е. обреченная на мужскую – скажем честно – нелюбовь – и женскую любовь, ибо мужчины не умели меня любить – да может быть и я – их: я любила ангелов и демонов, которыми они не были – и своих сыновей – которыми они были! —
– Ариадна, никто не подарил мне цветущего деревца, которое зовут азалия.
…И еще – какой мой поступок: подарок в день своего рождения[1629]1629
День рождения Ариадны Берг (16 ноября).
[Закрыть] (– Мама! Что Вы мне подарите в день своего рождения? из года в год – Мур).
– Ариадна, я третий день живу этим деревцем и над этим деревцем: оно рядом, у изголовья, вместе с Vie de Ste-Thérèse de l'Enfant Jésus ècrite par elle – même[1630]1630
Житие св. Терезы от младенца Иисуса, написанное ей самой (фр.).
[Закрыть] – первой книгой которую я стала читать после моей катастрофы – странной книгой, страшной книгой, равнó притягивающей и отталкивающей. Вы знаете ее лицо? Лукаво-грустное личико двенадцатилетней девочки, с началом улыбки и даже – усмешки: над собой? над нами? («Je veux être Son joujou: Sa petite balle… Je veux qu’ll passe sur moi tous Ses caprices… Jésus a rejeté Sa petite balle…»)[1631]1631
Я хочу быть Его игрушкой: Его маленьким мячиком… Хочу, чтобы на мне прошли все Его капризы… Иисус откинул свой маленький мячик (фр.).
[Закрыть] Это – отталкивает, но последнее слово: – Je passerai tout mon ciel à secourir la terre[1632]1632
Я все свое небо употреблю на то, чтобы помогать земле (фр.).
[Закрыть] – не только восхищает, но совозносит, с ней, на тý высоту. (Tout mon ciel – как: tout mon temps…)[1633]1633
Все мое небо: как: все мое время (фр.).
[Закрыть] Эта маленькая девочка могла быть поэтом, и еще больше: grande amoureuse:[1634]1634
Великой любовницей (фр.).
[Закрыть] это Марианна д’Альваредо полюбившая – вместо прохожего француза – Христа. Я знаю эти ноты. Ариадна, достаньте и прочтите: – La vie de Ste-Thérèse de l’Enfant Jesus, écrite par elle – même (Office Central de Lisieux – Calvados) – с безумно-безвкусной обложкой «du temps»[1635]1635
Того времени (фр.).
[Закрыть] (1873–1897, но все то же лицо 12-летней девочки, вдвое младшее своей молодости.)
…Не думайте queje tombe en religion[1636]1636
Что я впадаю в благочестие (фр.).
[Закрыть] – я была бы не я – этого со мной никогда не будет – у меня с Богом свой счет, к нему – свой ход, который мимо и через – над моей головой (как сказал поэт Макс Волошин обо мне, 16-летней) двойной свет: последнего язычества и первого христианства – а может быть, как я сама сказала – двадцати лет:
– Ожидаю: Ариадна! мы должны еще встретиться на этой земле, в этой части света. Думайте. Помните что если Вы будете в Париже, мы открыто можем встречаться: я (тьфу, тьфу не сглазить!) на полной свободе, даже не (тьфу, тьфу!) à la disposition,[1638]1638
в распоряжении (подразумевается, полиции) (фр.).
[Закрыть] – хожу ко всем и ко мне все ходят. Бояться меня нечего, но м. б. – и говорить (по семейным соображениям) об этих встречах – если будут – не для чего, – зачем смущать? Окружающий Вас мир живет общественным мнением. Ну, Вам виднее будет, если это «будет» – будет.
Пишите.
И работайте на встречу: я здесь, во всяком случае, до весны – но навряд ли дольше чем до весны. (Об этом – молчите.) Потом – не увидимся никогда.
Жду письма.
Мы с деревцем Вас обнимаем: я – руками, оно – ветвями, а гóловы у нас одинаково – двуцветные – с двойным светом…
М.
23-го декабря 1937 г., четверг
Vanves (Seine) 65, rue J. В. Potin
Дорогая Ариадна! Вы меня совершенно поражаете: Вы поступаете, как я – раньше, как я – бы, как я внутри себя (а иногда (и сейчас) и вне себя) – всегда. И это соответствие: я только утром послала Вам книгу Nоёl,[1639]1639
Возможно, речь идет о книге стихов французской католической поэтессы Марии Ноэль (Руже).
[Закрыть] уже села за письмо, но вдруг охватила безнадежность: сказать – всё, и я спокойно отложила листок – точно уже написала: вот он сейчас передо мной, с готовым конвертом. И вдруг – стук: – C’est bien là и т. д. – Oui. (Я от стука давно чудес не жду.) – Un colis pour Vous. – Vous devez Vous tromper, je n’attends rien. – Si, c'est pourtant bien pour Vous…[1640]1640
Это тут? – Да. – Посылка для Вас. – Вы, наверно, ошибаетесь, я ничего не жду. – Как же, это именно для Вас (фр.).
[Закрыть]
Расписываюсь, отпускаю (уходит – радостный) и – первое что у меня в руке – ёлочка с фиалками, оба – живые! и первое, чтó у меня в сознании – или в сердце – (у меня это одно) – Вы. И – ТÁК – и – ЕСТЬ.
Нý, вот.
Обнимаю Вас, благодарю за каждую отдельность («Всесильный Бог деталей – Всесильный Бог любви»…),[1641]1641
Из стихотворения Б. Пастернака «Давай ронять слова».
[Закрыть] за всё, за всю Вас: за то, что это – есть. И было в моей жизни.
После праздников – большое письмо. Мое, ненаписанное, начиналось, а м. б. кончалось – так: Завтра Сочельник, и я знаю, что Вам больно, как Вам больно, и хочу чтобы Вы знали, что я знаю.
Пишите про себя и про детей и про планы. И про жизнь дней. – Приедете? Обнимаю ещё и ещё.
М.
21-го января 1938 г., пятница
Vanves (Seine)
65, rue J. В. Potin
Дорогая Ариадна! У меня к Вам есть большая просьба – и абсолютно – конфиденциальная.
Мне может быть придется уехать жить в Чехию[1642]1642
Иносказание, речь идет об отъезде в СССР.
[Закрыть] (МОЛЧИТЕ, КАК КОЛОДЕЦ!), а там очень холодно и мне необходимо НЕПРОДЁРНОЕ пальто – на всю жизнь. Теперь имейте терпение прочесть меня внимательно до конца.
Каждое матерчатое (суконное, velours de laine,[1643]1643
Шерстяной бархат (фр.).
[Закрыть] даже английское!) пальто я протираю на боку кошёлками, к<отор>ые ношу (и буду носите – всегда. Поэтому мне нужна suédine.[1644]1644
Т. н. шведская замша.
[Закрыть]
В Париже из suédine делают только trois-quarts[1645]1645
Три четверти (фр.).
[Закрыть] и стоят они безумно – дорого: здесь это – luxe. (Кроме того, мне нужно длинное: 1 м<етр> 20 – длины, а здесь таких не делают.) Материи этой (suédine qualité lourde, вроде замши) ни во Франции, ни в Бельгии в продаже нет, она вся откуплена фабрикантами готовых вещей. Это я – знаю.
Теперь – сама просьба.
Есть в Брюсселе: 105, Chaussée de Wavre небольшая с виду лавочка:
Au Bon Goût (fabrique de vêtements en cuir,[1646]1646
У Хорошего Вкуса (фабрика одежды из кожи) (фр.).
[Закрыть] вход с улицы) где можно такое пальто, как мне нужно, заказать. (Одна моя знакомая в прошлом году для себя такое заказала и в нем приехала и я его, глазами, видела.)
Но вот, главное: как мне сюда такое пальто доставить? Ваш брат навряд ли сможет (да наверное сейчас – и не захочет: его жена – с тех самых пор – ни звука! Да я всегда знала (сердцем знала!) что это – не настоящая любовь) – уверены ли Вы, что Вы до 1-го мая, скажем, а это уж – крайний срок! – сюда приедете? потому что Вы с собой его могли бы привезти – с легкостью, моя знакомая часто ездила и возила. Это – главный пункт.
(Терпите, дорогая Ариадна, сейчас начнутся подробности.)
1) Взять нужно лучшее качество, самое лучшее, а оно у них, поскольку я знаю, одного цвета: коричнево-красного, тот цвет и качество, из к<оторо>го они делают готовые blousons[1647]1647
Куртка (фр.).
[Закрыть] suédine (они 2 года назад стоили 65 бельгийских) франков: все размеры! С эклером до середины, это я Вам – как примету цвета и качества).
2) Пальто должно быть complètement croisé[1648]1648
С запахом (фр.).
[Закрыть] и книзу расширяющееся, чтобы при ходьбе не раскрывалось – совершенно, т. е. с максимальным запахом с обеих сторон. Застежка на пуговицах совсем сбоку. Пояс. Воротник – обыкновенный, т. е. отложной (не лежачий).
3) Размер заказывайте 46, на «une dame forte»[1649]1649
На солидную даму (фр.).
[Закрыть] (это я-то!), так, чтобы Вам было очень просторно, особенно проймы и хорошую широкую спину (NB! у меня действительно на редкость широкая спина, т. е. плечи, и проймы мне нужны широкие: мужские – из-за совершенно прямых плеч. Мне всегда всё тесно под мышками. Mais le 46 fera l’affaire,[1650]1650
Но 46 номер подойдет (фр.).
[Закрыть] а если будет широко в талье – мне здесь убавят: важно, чтобы не сузили верха.
4) Такое огромное пальто мне нужно, чтобы положить под него мех, который у меня – есть.
Длина 1 м<етр> 20, пояс, complètement croisé, книзу расширяется, и рукава, как сейчас носят, на плече bouffants (т. е. несколько заложенных складок). Прилагаю свой неумелый рисунок. Пуговиц – шесть: больших.
Вы его на себе не мерьте, а только – прикиньте, и если Вам будет широкó, мне будет – хорошо.
5) Какая цена? (Всё равно будет дешевле чем здесь, и деньги у меня будут, п. ч. на днях сдаю рукопись.)
6) Как Вам деньги переправить? Просто в конверте (на риск)? Переводом? (но – позволено ли? мне сейчас уж всё кажется – не позволенным? Я – понятия не имею). Послать – здесь – Вашим родным? В гостиницу – брату (якобы мой долг – Вам. Пусть не боится, напишу отправителя – Цветаеву, а это имя – несомненное).
С нетерпением буду ждать ответа. Если ответ будет благоприятный, Вы меня просто – спасете.
Но не забудьте: pour une dame forte, забудьте – меня, помните – «forte» (Я – тоже forte, но – по-другому).
Кончаю мою обожаемую Повесть о Сонечке, это моя лебединая песнь, тó-то никак не могу расстаться! Эта вещь, хотя я ее сама написала, щемит мне сердце. Эпиграф:[1651]1651
Начало стихотворения В. Гюго без названия из сборника «Созерцания»
[Закрыть]
(Вся гениальность Hugo в этом grands, а не longs[1653]1653
Пышные, а не длинные.
[Закрыть]…) В этой вещи (весна 1919 г.) – вся моя молодость.
________
Живу очень уединенно: друзья – мать и дочь,[1654]1654
М. Н. Лебедева и ее дочь, Ирина
[Закрыть] другие друзья: брат и сестра,[1655]1655
Вероятно, что речь идет об Алле Головиной, урожденной Штейгер и ее брате, Анатолии
[Закрыть] и еще один друг – Коля,[1656]1656
Возможно, Николай Савинков.
[Закрыть] преданный всему нашему дому. И больше на весь Париж, в к<отор>ом я прожила 12 лет с уже половиной – НИ-КО-ГО.
Вожусь (мажусь, грязнюсь) с печами, вся (кроме души!) – в доме. Кормлю Мура и учителя (Мур этот год учится дóма). И еще – кота (чужого, ничьего, бродячего). Главная радость – чтение и кинематограф. Ариадна, когда опять сможете ходить, гениальный фильм – Grande Illusion.[1657]1657
Великая иллюзия (фр.)., фильм французского режиссера Жана Ренуара, поставленный по сценарию Шарля Спаака. Герои фильма – французские офицеры, попавшие в плен к немцам во время первой мировой войны.
[Закрыть]
Вечерами чиню и штопаю Мура, «заводим» Т. S. F.[1658]1658
т. е. включаем радио.
[Закрыть]
От Али частые открытки, много работы (рисует в журнале),[1659]1659
По приезде в СССР А. Эфрон устроилась в объединение «Жургаз», в редакцию журнала «Revue de Moscou».
[Закрыть] всё хорошо.
Я сказала: главная радость – книги, нет! – природа главное: природа, погода (какая бы ни была), наша улица, обсаженная деревьями, наши каштаны, бузина, огороды – в окне.
– Если видаетесь с 3. А. Шаховской – горячий привет и благодарность за письмо. Передайте, что напишу ей непременно. (Но про мой возможный отъезд – ради Бога! – и ей ни слова: НИ-КО-МУ.)
А пальто мне нужно complètement croisé – п. ч. у меня отмороженные колени и для меня мороз – самый большой страх, какой я знаю.
Ну, кончаю, обнимаю, прошу прощения за заботу, но эта просьба – только мое доверие. Я ведь знаю, что Вы – человек, то есть всему и подробно сочувствуете – когда любите.
А что любите меня – я знаю.
Марина
28-го января 1938 г., пятница
Vanves (Seine)
65, rue J. В. Potin
Дорогая Ариадна!
(Простите, я всё – с пальто!)
Я забыла карманы (вопль отчаяния: кар-маны забы-ыла!!) – большие, накладные глубокие – до дна души. П. ч. я по возможности никогда не ношу перчаток, а всегда – руки в карманы.
Второе: могут ли они сделать его на теплой, прочной подкладке, всё, дóнизу, – бывает такой густой плюш – под мех, как делают на мужских шоферских пальто (м. б. в Брюсселе не делают?)
И сколько они возьмут: за без-подкладки – и за с-подкладкой?
Очень жду ответа – еще на первое письмо, п. ч. деньги скоро будут и боюсь – уйдут постепенно на другое, а, в случае согласия, я бы сразу Вам послала, всю сумму.
Целую Вас и жду весточки. Это не письмо, только post-scriptum.
Всегда любящая Вас
М.
15-го февраля 1938 г.
Vanves (Seine)
65, rue J. В. Potin
Моя дорогая Ариадна!
Я только что прочла (перечла) жизнь Дункан,[1660]1660
Книга Дункан Айседора «Моя жизнь»
[Закрыть] и знаете какое чувство от этой как будто бы переполненной всем жизни? Пустоты. Тщеты. Точно ничего не было.
Я всё ищу – в чем дело? (NB! Это письмо в ответ на Ваше, последнее, где Вы пишете, что мечетесь, что никого не можете вполне ни отбросить, ни принять.) У этой женщины было всё: гений, красота, ум: (с знаком вопроса, ибо часто безумно безвкусна, но было что-то, что у женщины peut tenir lieu et tient lieu,[1661]1661
Может быть так и бывает (фр.)
[Закрыть] скажем – конгениальности со всем большим), были все страны, все природы и вся природа, все книги, встречи со всеми большими современниками – и вдруг я поняла чего у ней не было: ее никто не любил и она никого не любила, ни Гордона Крэга,[1662]1662
Крэг Эдуард Гордон – английский режиссер, художник, теоретик театра.
[Закрыть] ни своего Лоэнгрина,[1663]1663
Парис Зингер, миллионер-промышленник. «…Моей первой мыслью было: „Лоэнгрин“» (Дункан А.). Лоэнгрин – герой немецкой средневековой поэмы
[Закрыть] ни гениального пианиста,[1664]1664
Вальтер Румпель.
[Закрыть] ни – ни – ни, – никого. В книге разительное отсутствие – жалости. Любила она – кáк пила и ела. Иногда (Станиславского) – как читала. То насыщаясь, то поучаясь, никогда – любя другого, то есть жалея его и служа ему. Поэтому, еще и поэтому так ужасна смерть ее детей,[1665]1665
Дети А. Дункан, Дердри и Патрик, погибли в автомобильной катастрофе в Париже
[Закрыть] которые были в ней – единственное живое: большое и больное. (И Есенина,[1666]1666
С. А. Есенин и А. Дункан оформили свой брак 2 мая 1922 г., после чего сразу уехали за границу. Вернувшись в Россию, в 1923 г., разошлись.
[Закрыть] конечно, не любила: это чистый роман американского любопытства + последней надежды стареющей женщины. Терпеть от человека еще не значит его жалеть.)
Я вышла из этой книги – опустошенная: столько имен и стран и событий всякого рода – и нечего сказать.
Кроме того, искусство ее конечно – единоличное, – единоличное чудо, а она хотела школы – чудес. Хотела – тысячи Айседор Дункан…
Значит, главного: чудесности своего явления – не поняла. И правы были – легкомысленные венцы, кричавшие ей: – Keine Schule! Keine Vorträge! Tanz uns die schöne blaue Donau! Tanz, Isadora, tanz![1667]1667
Никакой школы! Никаких докладов! Танцуй нам красивый голубой Дунай! Танцуй, Айседора, танцуй! (нем.).
[Закрыть]
– Жаль, ибо книга настолько жива, что – сам ее живешь, и ничего не можешь исправить. С её фатом Раймондом[1668]1668
Раймонд Дункан, брат Айседоры, художник, танцор.
[Закрыть] я однажды встретилась у одной американки.[1669]1669
По-видимому, речь идет о Н. Клиффорд-Барни.
[Закрыть] Я сидела. Вдруг кто-то оперся локтем о мою шею, сгибая ее. Я резко дала головой и локоть слетел. Через минуту – вторично. Встаю – передо мной человек в «белой одежде», длинноволосый, и т. д. – отодвигаю стул: – «Monsieur, si Vous ne pouvez pas Vous tenir debout – voilà ma chaise. Mais je ne suis pas un dossier».[1670]1670
Если вы не можете стоять, вот вам мой стул, но я вам не опора (фр.)
[Закрыть] А он глупо улыбнулся. И отошел. А я опять села. И этот Раймонд играл у нес Царя Эдипа и строил с ней в Греции дворец Агамемнона.[1671]1671
Раймонд и Айседора одно время были поглощены проектом построить в Афинах храм, «который подходил бы их характеру». Свой будущий дворец они назвали именем Агамемнона, предводителя греческого войска в Троянской войне (греч. миф.).
[Закрыть] Деталь: я сидела за чайным столом, а он говорил с моим визави – через стол – и вот, чтобы было удобнее, оперся локтем о мою спину. (Особенно странно – для танцора школы Айседоры.)
– Простите, дорогая Ариадна, за такое далёкое начало письма: я этой книгой (жизнью) по-настоящему задета и расстроена.
________
Итак, к 1-му апреля в Париж? Как я счастлива. Но уже сейчас вижу: это будет грустное счастье: короткое и с необходимостью всё (сущее и могшее бы быть) втиснуть в какой-то короткий последний срок. А как хорошо было бы – если бы я жила в Бельгии, как когда-то жила в Чехии, мирной жизнью, которую я так обожаю… («А он, мятежный, ищет бури…»[1672]1672
Из стихотворения М. Ю. Лермонтова «Парус».
[Закрыть] – вот уж не про меня сказано, и еще: – Блажен, кто посетил сей мир – В его минуты роковые…[1673]1673
Из стихотворения Ф. И. Тютчева «Цицерон»
[Закрыть] – вот уж не блажен!!!) – с немногими друзьями, из которых первый – Вы… Наша дружба не была бы (всё – сослагательное!) – бурной, без всякой катастрофы, просто – Ваш дом был бы моим, и мой – Вашим, и каждый из нас мог бы разбудить другого в любой час ночи – не боясь рассердить. Я, может быть, больше всего в жизни любила – монастырь, нет – Stift: Stiftsdame, Stiftsfräulein,[1674]1674
Церковные учреждения: дамы, девицы, заведующие Церковными учреждениями (нем.).
[Закрыть] с условной свободой и условной (вольной) неволей. Этого устава я искала с четырнадцати лет, когда сама себя сдавала в интернаты, тут же в Москве, при наличности семьи и дома, говорю – в интернаты: каждый год – в другой… Устав для меня высший уют, а «свобода» – просто пустое место: пустыня. Я всю жизнь об этом уставе – старалась, и видите куда привело?
_________
О себе. Живу в холоде или в дыму: на выбор. Когда мороз (как сейчас) предпочитаю – дым. Руки совсем обгорели: сгорел весь верхний слой кожи, п. ч. тяги нет, уголь непрерывно гаснет и приходится сверху пихать щепки, – таково устройство, верней – расстройство. Но скоро весна и, будем надеяться, худшее – позади. Первую зиму – за всю жизнь, кажется – ничего не пишу, т. е. – ничего нового. Есть этому ряд причин, основная: à quoi bon?[1675]1675
К чему? (фр.)
[Закрыть] Пробую жить как все, но – плохо удается, что-то грызет. Конечно – запишу, но пока нет мужества, да м. б. уж и времени – начинать: подымать которую гору?? Почти всё время уходит на быт, раньше всё-таки немножко легче было. Есть скромные радости: под нашими окнами разбивают сквер, весь путь от метро к нам осветили верхними фонарями, вообще – на улице лучше чем дома. Но – будет об этом и, в частности, обо мне.
Хочу знать о Вас. Чем болели дети? Как наладилась их жизнь? Как Верино ученье? Как развивается и растет Люля? Есть ли у Вас кто-нибудь для нее, или Вы одна? О какой книге Вы пишете, что – разрыв между вещью и автором? Очевидно, о переводимой, но – чтó это? С кем дружите или приятельствуете? Слушаете ли музыку? Что читаете – для души? (Если не читали Ma Vie[1676]1676
Моя жизнь (фр.).
[Закрыть] – Дункан – прочтите непременно. Очень хорошо начало: бедность, пустынное побережье, странноотсутствующая мать, первый Париж, т. е. вся дункановская virtualité…)[1677]1677
Добропорядочность (фр.).
[Закрыть]
