Текст книги "Сердце Альтиндора. Дилогия (СИ)"

Автор книги: Крис Кельм

сообщить о нарушении

Текущая страница: 64 (всего у книги 67 страниц)

Глава 23

Мы сидели на камнях под закрытым каменной плитой провалом в потолке. Подземелье освещала лампа Ковенкона, которую сохранил Марэген. Мой светильник, так же, как и мой мешок, остались в пимперианской «усыпальнице». Скорд перебирал свою добычу, стараясь не смотреть в мою сторону. То ли все еще обижался на ссадину на скуле, то ли ему было стыдно за то, что не прислушался к моему предостережению.

Мы оказались взаперти. Единственный выход из подземелья перекрывала тяжелая плита, расположенная на высоте семи метров от пола. Глядя на неровности на стенах, я не исключал возможности добраться до самого верха, но как убрать саму плиту?

Незавидное положение.

Как долго мы протянем в подземелье? Думаю, несколько дней. У нас на двоих было две трети фляги с водой. Кроме того мы могли рассчитывать на влагу, стекавшую во время дождя и скапливавшуюся в выбоинах пола. С едой оказалось сложнее. Марэген оставил свой мешок в убежище, предпочтя взять с собой добычу.

– Кто же знал, что так получится?! – пробормотал он на мои упреки.

Впрочем, в убежище, по словам Арсиги, было полно пимперианской консервированной пищи. Но до нее нужно было еще добраться. То есть, снова преодолеть уже раз пройденный путь. Ловушки, крысы.

Крысы…

Вдвоем нам ни за что не пробиться в убежище.

Так что, когда станет совсем невмоготу, придется жрать этих самых крыс…

Фу-у-у…

Марэген перекладывал свои богатства. Золота оказалось немного – в основном оружие: пара мечей, кинжалов, охотничий нож, изящный стилет… Клинки сами по себе стоили целое состояние, но в подземелье на него не купишь даже куска черствого хлеба.

Н-да-а…

В глубине коридора зашуршали камни.

Крысы…

Мы со скордом одновременно схватились за мечи.

Крысы – это самое то, чтобы развеять скуку и отвлечься от грустных размышлений.

Но вместо крыс на свет вышел…

– АРСИГИ!!!!

Не может быть!

Мы налетели на коротышку, тащившего за собой тяжелый мешок, и едва не задушили его в своих объятиях. Арсиги и без того едва держался на ногах, а случайное прикосновение к глубокой рваной ране на боку на мгновение лишило его чувств.

Когда он пришел в себя, мы задали ему мучивший нас вопрос:

– Как тебе удалось выбраться из «усыпальницы»?!

– Ногами, – устало ответил коротышка.

– А ворота? Тебе удалось открыть ворота? – ревниво полюбопытствовал Марэген.

– Ага, пальцем поковырял, они и открылись.

Арсиги начинал язвить, а значит, постепенно приходил в норму.

– Да, ладно. Не ковырял я ничего. Они сами открылись, когда сдох паук.

– Так он сдох?

– Ну, не сам, пришлось помочь, – с важностью ответил коротышка. – Он набросился на меня сзади, вцепился своими челюстями. Я двинул ему в глаз, и он сошел с ума. Отпустил меня, начал шарахаться от стены к стене. Прошел через лучи, снова наткнулся на эту плоскую штуковину и его разорвало на куски. Меня задело куском, вот, – он показал на рану на боку. – Я отключился, а когда очнулся, увидел, что ворота открыты.

Наверное, арахноид подорвался на первой мине, которая успела зарядиться с момента первого взрыва.

– А что у тебя в мешке? – спросил Марэген и его глаза вспыхнули хищным огоньком.

– Да, так, взял с собой кое-что.

Он сунул руку в мешок и достал…

…распечатанную консервную банку.

Запустил руку в хрустящие «шкварки» и кинул пригоршню в рот.

– Очень уж они мне понравились, – выдавил он, работая челюстями.

Я не смог удержаться от смеха.

Кто о чем, а коротышка о жратве…

Мой смех поддержал Марэген и даже Арсиги растянул рот в улыбке.

Арсиги. Живой.

– И что, в мешке только эти штуковины? – похохатывая, спросил скорд.

– Нет, почему же. Всего понемногу.

Он снова сунул руку в мешок и достал несколько золотых пластинок, потом кинжал.

– Может быть, ты и диски прихватил, которые прожгли дыру в брюхе паука? – с надеждой спросил я.

– Взял парочку. А что?

Не веря своим ушам, я сам залез в его мешок и достал…

…две мины.

– Арсиги! – в порыве чувств я снова обнял застонавшего коротышку.

– А что здесь произошло? – спросил Арсиги, только сейчас заметивший тела Духоборцев. – Кто их? И почему вы здесь сидите?

Пока скорд вводил коротышку в курс дела, я вертел в руках мины и думал.

У нас появилась реальная возможность выбраться из подземелья. Разнести перекрывавшую выход плиту при помощи импульсной мины было вполне реально. Но сначала нужно было доставить ее на место и как-то закрепить.

Я прохаживался под провалом, разглядывая стены под разными ракурсами, и уже через четверть часа знал, как мне действовать.

– Поможешь мне? – попросил я Арсиги и объяснил, что от него требуется.

Коротышка кивнул и подошел к стене, встав к ней спиной. Я спрятал мину за пазуху, поставил ногу на скрепленные в замок руки Арсиги, и он рывком подбросил меня вверх.

Несмотря на явную усталость, сил у моего друга оставалось предостаточно. Я подлетел гораздо выше, чем собирался, но на обратном пути все же успел вцепиться пальцами в края пересекавшей стену трещины, и завис на высоте четырех метров над полом. Нащупав ногой выбоину в кирпичной кладке, я закрепился, перевел дух и начал подъем.

Спешить мне было некуда, поэтому я осторожно продвигался по стене, постепенно перемещаясь то влево, то вправо, но неизменно вверх. Труднее всего оказалось перейти со стены на поверхность разлома в земле. Рыхлый песчаник крошился под пальцами и стопами. Но когда мне удалось втянуться в разлом по пояс, дело пошло значительно быстрее. Наконец, мне удалось добраться до выступа под плитой. Здесь я собирался закрепить мину.

Раскорячившись между стенами, я достал мину и поставил ее на выступ под небольшим углом. Потом, немного подумав, при помощи ножа отковырял камень и втиснул его между плитой и стеной…

Так будет даже лучше. Лишь бы не упал сам по себе.

Помолившись про себя, я снял мину с предохранителя и поставил заряд на бронебойный режим. Как и в прошлый раз дружно вспыхнули кристаллические индикаторы. Теперь я мог спокойно удалиться, чтобы мина встала в боевое положение. Но после этого даже мне не удастся к ней приблизиться, чтобы что-то изменить.

Надеюсь, она не рванет раньше времени.

Я убрал руку и немного отстранился. Индикаторы погасли, засветился центральный кристалл. Невидимый глазу сенсорный луч ударил в нависавшую над миной плиту и тут же снова вспыхнули индикаторы…

Сердце гулко ударило о грудную клетку, когда я заметил, что только один из них оставался тускл.

Повезло…

Не отрывая взгляда от мины, я начал спускаться вниз. Последние метры я пролетел, спрыгнув на пол подземелья.

Мои друзья вопросительно посмотрели на меня, но я промолчал, задрал голову к верху…

То, что надо.

Я поднял с пола лук, достал стрелу и попросил друзей отойти подальше.

Ну, с Богом.

С того места, где я стоял, мина была не видна. Зато я прекрасно видел камень, зажатый между плитой и стеной. Прицелившись…

Давненько я не стрелял из лука…

…я отпустил тетиву, и стрела отправилась к цели.

Выстрел оказался удачным. Стрела угодила в камень, он выпал из крепления и…

…мина выплеснула энергетический шар. Над головой прозвучал приглушенный хлопок. Я не успел своевременно отскочить, и на меня посыпался песок, куски земли, битый камень. К моим ногам упала отработавшая мина, сорванная ударной волной вместе с куском выступа. Один из булыжников разбил голову, и лишь после этого я вывалился из под каменного града.

Когда осыпь прекратилась, мы втроем вошли под разлом, но сначала не увидели абсолютно ничего. И лишь когда после того, как осела поднятая в воздух пыль, я разглядел сверкающие на небе звезды.

Чтобы выбраться из подземелья, нам понадобилось не меньше часа. Сначала я, прихватив с собой веревку, повторил подъем и добрался до земной поверхности. Тяжелую каменную плиту перевернуло на сто восемьдесят градусов, и она лежала тут же, у разлома, не перекрывая выхода. Я обвязал веревкой камень и сбросил ее вниз. Через несколько минут рядом со мной стоял Марэген. После чего мы вдвоем не без труда вытащили грузного Арсиги и утешительный приз в виде двух мешков, набитых пимерианским холодным оружием, золотыми пластинками и «консервами»…

Риммер исчез из Сандоры. Как? Куда? Никто не мог сказать.

Впрочем, это стало понятно не сразу. На следующий день после того, как мы выбрались из подземелья Лодус, с первыми лучами солнца исчезла Черная Пагуба – растаяла, как опостылевший мартовский снег. Это произошло на наших глазах, когда мы на рассвете добрались до Сандоры и вошли в город. Мы шли по улицам и видели, как черная слизь стекает со стен домов и тает, освобождая улицы Нижнего Асхонела.

Исчезли духи – по крайней мере, большая их часть, – и в небе над городом снова появились птицы. Пережившие минувшую ночь порождения Центалы, преследуемые Духоборцами, трусливо искали убежище.

Только после полудня слух об избавлении разлетелся по городу, и беженцы из Нижнего Асхонела робко потянулись к своим домам.

За несколько дней господства духов квартал оказался частично разрушен. Сильнее всего пострадала его северо-восточная часть, центром которой была Замковая улица. Дома, примыкавшие к логову Тени, оказались полностью разрушены. Однако по мере продвижения на юг картина разительно менялась. Да, улицы оказались сильно захламлены, стекла в окнах домов и двери – выбиты, заборы повалены. Но в остальном можно было сказать, что хозяева большинства частных владений отделались легким испугом. Больше остальных повезло жителям востока Нижнего Асхонела. Черная Пагуба не успела – или не смогла – взобраться на холмы. Так что дом Галии совсем не пострадал, но выглядел бесхозным и заброшенным за отсутствием своей хозяйки.

Галия… Где она? Что с ней случилось?

О худшем не хотелось думать, но…

Лавку Феденора тоже миновало лихо. Черная Пагуба окутала дом своими липкими нитями, но не смогла забраться внутрь. Букинист отказался покидать свое жилище, и самую страшную ночь в своей жизни провел в подвале дома.

Известие о гибели Винеара он воспринял болезненно – они были дружны не один десяток лет. У старика прихватило сердце, и нам с Арсиги пришлось отнести его в спальню. Потом коротышка остался с больным, а я отправился на улицу Белых Голубей.

Дом Хранителя традиций, окруженный наспех сооруженными Деревянными Стражами, этой ночью выглядел островком благополучия посреди разраставшегося моря черной заразы. Он сильно пострадал от атак духов, но не сдался, выстоял.

Несмотря на благополучное разрешение проблемы, Ингус был хмур и неразговорчив. То ли устал, то ли знал больше, чем говорил вслух. Он лишь намекнул, что в уничтожении Риммера и центальских тварей какую-то роль сыграла группа Духоборцев под руководством Жареда. Правда, все они погибли, так что никто не мог подтвердить или опровергнуть уверенность Хранителя традиций.

А что же зеркало Асгира? Какова его судьба? Кто были те люди, что отняли нашу добычу? Если наши цели совпадали, почему они оставили нас умирать в подземелье Лодуса?

Вопросов было много, и я чувствовал, что на большинство из них уже никогда не получу достоверных ответов…

Сандора медленно, но верно возвращалась к привычной жизни. Из окрестных и более отдаленных деревень возвращались жители столицы. Шли во множестве и простые зеваки, прослышавшие о беде, приключившейся в сердце Варголеза. Среди возвращавшихся была и Галия! В самом начале нашествия духов ее тетка бежала к себе на малую родину, бросив бедную девочку на произвол судьбы. Спасибо чутким соседям – вывели Галию из города и приютили у близких родственников. И вот она вернулась обратно и категорично заявила, что не пустит тетку даже на порог дома. Уж как-нибудь без нее проживет.

Таким образом, история с замужеством закончилась сама собой.

Одной проблемой меньше.

Впервые со времени знакомства с этой девушкой я попал внутрь ее дома. Мы сидели, пили сфант, говорили обо всем на свете. Потом я помогал Галии по хозяйству – работы хватало.

Вечерами я переводил пимперианские таблички, а оклемавшийся Феденор переносил сведения на бумагу. Информация была, наверное, бесценная, но лишь для того, кто понимал, о чем идет речь. Временами Анализатор давал мне ответы на некоторые непонятности, но что толку, если полученные знания невозможно было применить на практике без соответствующей подготовки и необходимого оборудования?

А перед сном я перечитывал книгу о Шторне, написанную человеком, знавшим его с рождения и присутствовавшим при всех значимых событиях в жизни Великого Мастера. Теперь я понимал, почему эта книга не пользовалась популярностью в кувенских кругах, пытавшихся демонизировать Шторна Ганеги. На самом деле это был незаурядный человек, судьба которого могла бы сложиться совершенно иначе, если бы не случилось того, что случилось.

Впервые за последние несколько дней я чувствовал себя в безопасности. Но не забывал о том, что рано или поздно мне придется спуститься в подземелье Сандоры, чтобы завершить начатое и по возможности вернуться к изначальному пути.

И вот тут возникало сразу несколько проблем. Во-первых, куда-то запропастился Жагридер. Феденор понятия не имел, куда девался Отец сандорских нищих. А без него соваться в пимперианское подземелье, из которого я однажды лишь чудом унес ноги, было неразумно. Во-вторых, чтобы открыть Центальские ворота, мне нужен был офаран. Последним владельцем кристалла являлся Риммер. Но и он куда-то исчез при очень загадочных обстоятельствах.

Не хотелось думать о том, что он сбежал и унес офаран с собой. На всякий случай я побывал на Замковой улице. Она представляла собой жалкое и жуткое зрелище, и, казалось, эта часть Нижнего Асхонела уже никогда не будет прежней. Многие обитатели улицы погибли. А те, кто выжил, не спешили возвращаться на пепелище.

Дома, в котором скрывался Мастер-Тень, я не обнаружил. Возможно, он тоже был разрушен. Я облазил окрестные руины, но офарана так и не нашел. Зато заметил немало странностей. Часть главной улицы и нескольких переулков оказалась… как бы это сказать… смещенной что ли. То же самое касалось и некоторых строений. Такое впечатление, будто неведомая сила вырвала целый кусок квартала, а потом соединила края – на скорую руку, невпопад. Я обнаружил обугленное дерево… ставшее частью стены дома. Нашел несколько кирпичей, намертво сросшихся под причудливыми углами…

И мне снова захотелось поговорить с Хранителем традиций.

Увы, он занемог и никого не принимал. Об этом мне сообщили его ученики, отказавшиеся впустить меня в дом, двери которого еще недавно были для меня открыты настежь. Получив отказ и на следующий день, я понял, что Ингус избегает меня, и больше не стал настаивать.

Чтобы вернуться в Центалу, мне нужен был офаран…

Где его взять?

Хороший вопрос. Но сдаваться я не собирался. После визита в подземелье Лодуса я начал подозревать, что такие кристаллы были вовсе не редкостью в Интери-Анере. Возможно, пронырливым скордам приходилось встречаться с ними в пимперианских подземельях, и один из кристаллов осел у какого-нибудь коллекционера?

На данный вопрос мог ответить Марэген…

Мы расстались более чем прохладно. Он, конечно, чувствовал за собой вину. Да и я о ней прекрасно помнил. В иной ситуации я бы ср. ть с ним не сел на одном гектаре. Но мне нужен был офаран, и я отправился на встречу с предателем.

Марэген был пьян и хмур – редкое сочетание. Он пригласил меня в дом, налил крепкого вина, но я отказался и перешел к делу.

– Офаран? – нахмурил лоб скорд. Спиртное заплело ему язык, но не замутило разум. – Лично мне они никогда не попадались.

– Может, знаешь кого?

– А как же? Слышал что о Аведере Сафери?

– Нет.

– У него есть офаран.

– Откуда знаешь? – спросил я.

– Он коллекционер. Я выполнял для него кое-какую работу. Был у него в доме, в Ульгуте, видел камешек собственными глазами. И даже знаю, откуда он и кому принадлежал раньше.

Меня подробности не интересовали, но я дал скорду договорить:

– Этим кристаллом владел сам Штрон Ганеги. Говорят, он добыл его на Ганготских болотах и не расставался с ним до самой смерти. Кристалл нашли на поле Последнего боя и передали Аведеру. Вот.

Познавательно, но не более того.

– Что еще можешь сказать об этом человеке?

– Немного. Богат, знатен. У него, пожалуй, самая крупная коллекция пимперианских древностей – б о льшая была только в Прайе.

Значит, Аведер Сафери из Ульгута…

Когда я уже взялся за дверную ручку, скорд пробормотал мне в спину:

– Ты уж извини, что так получилось. Испугался я.

– Бог простит, – ответил я, позже подумав, что, наверное, озадачил скорда, понятия не имевшего о том, кто такой этот БОГ…

Прежде чем сделать очередной шаг, я решил навести справки о Аведере Сафери, но узнал немногим больше того, о чем уже рассказал Марэген.

Что ж, придется действовать по обстоятельствам.

На встречу с Сафери я отправился в новом наряде. Ульгут – респектабельный квартал Сандоры, куда не пускают кого попало. А уж тем более, оборванцев. Ульгутские ворота со стороны Верхнего Асхонела оказались запеты. Так что мне пришлось добираться окольными путями. Сначала я вошел в Иноземный квартал, а уж из него проник в Ульгут. В обоих случаях пришлось изрядно позолотить ручку тамошней страже, что было, по местным меркам, само собой разумеющимся.

Ульгут был великолепен. Если бы вся Сандора выглядела так, как этот квартал, я бы назвал столицу Варголеза раем на земле. Квартал почти не пострадал во время нашествия духов. На прямых просторных улицах было чисто, в роскошных особняках – спокойно. Прежде мне не доводилось бывать в этой части Сандоры, поэтому я не отказал себе в удовольствии прогуляться до Черного озера и взглянуть на королевский дворец. На Лебединый остров меня, конечно, не пустили, но даже издалека обитель варголезских монархов выглядела впечатляюще.

Особняк Аведера Сафери располагался на востоке Ульгута неподалеку от Королевских ворот, ведущих за пределы города. Хозяева не ждали гостей, поэтому ворота в ограде оказались заперты. Пришлось звонить в колокол, чтобы вызвать прислугу.

Важный и крепко сложенный лакей не пригласил меня даже во двор. Скажу больше – он разговаривал со мной, продолжая находиться по ту сторону кованной решетки.

– Могу я видеть многоуважаемого Аведера Сафери?

– Мне очень жаль, но хозяин сегодня никого не принимает, – сухо ответил мне слуга.

Что ж, я ожидал чего-то в этом роде, но отступать не собирался.

– До меня дошли слухи о том, что многоуважаемый Аведер Сафери неравнодушен к пимперианским древностям. У меня есть кое-что, что, возможно, его заинтересует, – с этими словами я достал из сумки несколько золотых табличек.

Я изначально подозревал, что мне придется постараться, чтобы убедить Аведера Сафери расстаться с так необходимым мне кристаллом. Сомневаюсь, что его заинтересовало бы золото как таковое. Он, если судить по особняку и отзывам горожан, и без того был отвратительно богат. Да и сами по себе таблички были бесполезны, так как никто в Варголезе не мог читать по-пимпериански. Тем не менее, я прихватил с собой несколько штук на пробу.

– Советую вам поискать покупателя в другом месте. – Лакей даже не посмотрел на богатство в моих руках.

Я предполагал и такую реакцию, поэтому зашел с самого весомого козыря в своих руках:

– Я добыл эти таблички в подземелье Лодуса, куда не ступала нога человека с пимперианских времен. Там еще много таких осталось. И не только. Склады и сокровищницы нетронуты…

– Не думаю, что это заинтересует моего хозяина, – перебил меня слуга. – Хорошего вам дня, уважаемый.

И, развернувшись, направился к дому.

Чтоб тебя…

Я пнул ногой калитку.

Вот такие, как этот холуй, и толкают законопослушных людей на крайние меры.

Я окинул взглядом особняк. Перемахнуть через забор – пара пустяков. Проникнуть в дом будет сложнее – на окнах решетки. Но разве это преграда для человека, упрямо идущего к своей цели?

Я надеялся договориться с Аведером Сафери. Он отказался меня выслушать. Что ж, сам виноват.

Нужно будет придумать, как добраться до кристалла, минуя встречу с его владельцем. Не пожалею ни денег, ни времени, но добьюсь своего!

Так я накручивал себя, шагая по Ульгуту, когда меня нагнал… тот самый лакей, с которым я только что расстался.

– Прошу прощения, господин Сафери готов принять вас немедленно.

А в голосе – ни малейшего намека на раскаяние.

Ладно уж, как-нибудь переживу…

Мы прошли через внутренний двор, украшенный скульптурными изображениями каких-то мифологических крылатых существ…

Фантазия ваятеля или лепка с натуры?

…и через распахнутые двери вошли в просторный вестибюль особняка. Обстановка – ничего лишнего, но кричаще роскошно и со вкусом. Следом за лакеем я поднялся по витой лестнице на второй этаж. На стенах коридоров, по которым мы следовали внутрь дома, висели картины, перемежавшиеся с какими-то причудливыми инсталляциями, выдававшими незаурядность хозяина особняка. Наконец, слуга распахнул передо мной дверь, и я оказался в уютном кабинете.

Вдоль стен стояли книжные шкафы. Судя по потертым корешкам и торчавшим закладкам – стояли не для красоты. Хозяин кабинета часто прибегал к помощи бумажных носителей информации. По углам под потолком я заметил уже знакомые мне инсталляции, похожие на камеры наружного наблюдения…

Вряд ли. Откуда им взяться в этом мире?

У окна напротив входа стоял огромный массивный стол с двумя тумбами под выдвижные ящики. А за столом сидел сам Аведер Сафери – собственной персоной. На вид ему было лет шестьдесят. Крепко сбитый, с коротко остриженными седыми волосами и бородкой а ля Шон Коннери. Одет он был по-домашнему, но опрятно. Внимательный взгляд зацепился за меня, переступившего порог, и сопровождал, пока я приближался к столу.

– Присаживайтесь, молодой человек, – предложил мне Сафери. Голос у него был глубокий, располагающий.

Я опустился в кресло, бросив мимолетный взгляд на стоявший на столе поднос с наливными яблоками – слишком уж сочными и спелыми для этого времени года.

Аведер сразу же перешел к делу.

– Вам удалось проникнуть в подземелье Лодус. Это правда?

Судя по его вопросу, этот человек знал о Лодусе несколько больше, чем простой обыватель. Что само по себе заслуживало внимания.

– Скажу больше: мы добрались до убежища и даже побывали в «усыпальнице», – сказал я и тоже уставился на хозяина особняка в ожидании его реакции.

Однако, подозреваю, передо мной сидел искусный политик. Ни выражение его лица, ни пристальный взгляд не выдали его реакции на услышанное.

Что ж, поиграем…

– Нашли там что-нибудь примечательное?

Сам факт того, что он не стал задавать уточняющих вопросов, говорил о многом.

– У нас была конкретная цель, и мы ее достигли. – Подозревая, что невежливо будет ограничиваться пространными намеками, я добавил: – Мы спускались в подземелье за зеркалом Асгира.

– Оно у вас?!

Ага, проняло?!

Осведомленность и определенная заинтересованность Аведера Сафери были на лицо.

Один ноль в мою пользу.

– Увы. На выходе нас поджидали неизвестные. Кстати, их тоже интересовало зеркало Асгира. И они его получили, оставив нас умирать в подземелье.

– Подозреваю, все закончилось благополучно, раз вы сидите передо мной… А что же зеркало?

– Его дальнейшая судьба мне неизвестна. Но я знаю, где находится еще одно такое же.

– Что ж, я готов купить у вас эту информацию. Можете назвать цену в пределах разумного.

Вот так. Похоже, пимперианские пластинки останутся при мне. Отдам их потом Галии. Девочке понадобятся средства, когда мне придется покинуть этот мир.

– Меня не интересует золото, у меня его достаточно, – для наглядности я потряс сумкой. Переведя взгляд на мою руку, Авердер Сафери почему-то переменился в лице, но тут же взял себя в руки и снова уставился мне в глаза. – Мне нужен один из предметов, находящихся в вашей коллекции.

– Вот как?! А именно? – насторожился седобородый марчен.

– Офаран. Если не ошибаюсь, тот самый, который Шторн Ганеги принес с Гонготских болот.

– Хм! – брови Аведера предательски поползли вверх. – Цена, достойная торгов, я бы сказал… Зачем вам кристалл?

– Я же не спрашиваю, зачем вам зеркало Асгира, – парировал я как можно дружелюбнее.

– Справедливо, – не стал спорить Сафери. – Что ж… хм… Мы обязательно вернемся к вопросу нашей предполагаемой сделки, но чуть позже. А сейчас прошу вас, ответьте мне на один единственный вопрос…

Он замолчал, а потом закончил:

– С какой целью вы прибыли в этот мир?

Сказать, что он застал меня врасплох – значит, не сказать ничего.

Он меня огорошил своим вопросом и лишил равновесия, достигнутого в процессе нашей милой беседы.

– С чего вы взяли? – осторожно спросил я.

– Не отпирайтесь, не надо, – дернул щекой Аведер. – Я могу назвать точную дату вашего прибытия. Вы проникли в этот мир через Центальские ворота. Сигнал был четким, но мне не удалось ни идентифицировать нарушителя, ни проследить его дальнейшую судьбу. Я был уверен, что он не вернулся обратно, так как не было нового всплеска активности Пробоя. А значит, он остался в этом мире. Оставалось лишь надеяться, что он навсегда остался в подземелье – не самое гостеприимное местечко в этих краях. Но сам факт того, что вы сидите передо мной, говорит о том, что вам удалось выбраться на поверхность… Зачем? Что привело вас в этот мир?

Ход его мыслей был понятен, но…

Черт возьми…

– Кто вы? – удивленно спросил я…

… и тут же почувствовал, как мое тело налилось неимоверной тяжестью. При всем своем желании я не смог бы сейчас встать с кресла – как бы мне этого не хотелось. Кроме того, тихо зажужжали и повернулись инсталляции по углам кабинета, и прямо мне в лоб уперлись два фиолетовых луча, не предвещавших ничего хорошего.

– Знаете, что это? – спросил меня хозяин кабинета, видимо, имея в виду самонаводящиеся установки.

– Догадываюсь, – процедил я сквозь зубы, так как разжать челюсти оказалось невозможно. Языком я ворочал тоже с превеликим трудом. И снова задал прежний вопрос: – Кто вы?

– Наблюдатель, – ответил Аведер. Он протянул в мою сторону руку, разжал кулак, и я увидел на ладони небольшой, переливающийся всеми цветами радуги полупрозрачный шарик, который плавно поднялся в воздух, подлетел ко мне и начал нарезать круги вокруг головы, словно спутник, движущийся по планетарной орбите. – А теперь, раз уж я представился, хотелось бы знать, кто вы.

– Ильс, – коротко ответил я и почувствовал, что слова даются мне легче, чем прежде. Теперь при желании я мог пошевелиться, хотя сделать это было непросто. Я чувствовал себя мухой, угодившей в банку с медом.

– Это правда, – кивнул Аведер. – Но лишь отчасти. У вас есть и другое имя.

Даже так?!

– Да, но я им уже давно не пользуюсь, – не стал я спорить.

– Ваше право. Так какова ваша цель прибытия в Патэприен, Ильс?

Должно быть, недоумение отразилось на моем лице, и Аведер пояснил:

– Под таким названием эта вселенная занесена в Атлас Лиги Миров.

– Я оказался здесь случайно…

Я коротко пересказал свою историю появления в Варголезе.

Аведер продолжал сверлить меня взглядом и лишь временами посматривал на выпущенный шарик.

Подозреваю, что это своего рода детектор лжи, менявший цвет в зависимости от моей правдивости.

– Как называется ваш родной мир? – спросил меня Наблюдатель, когда я замолчал.

– Не знаю, – я неуклюже пожал плечами. – У нас понятия не имеют о многообразии миров, поэтому не видят необходимости давать имя одному единственному. Наша планета называется Земля, которая вращается вокруг звезды по имени Солнце, расположенной в галактике Млечный Путь.

– Земля? – удивился Аведер. – У вас проблемы с водоснабжением?

– Нет, мировой океан занимает две три нашей планеты. Воды хватает.

– В таком случае, я не понимаю логики вашего мира.

– Я ее и сам порой не понимаю, – признался я.

– Бывает, – улыбнулся мой собеседник. – Итак, давайте подытожим. Вы хотите вернуться в свой родной мир, но не знаете его координат. По этой причине вы решили добраться до Яргоса в надежде на помощь тамошних обитателей. Но в дороге по воле случая вы воспользовались Точкой Перехода и оказались в Патэприене. Так?

– Именно.

– Теперь, чтобы выбраться отсюда вам нужен кристалл офаран, с помощью которого вы собираетесь открыть Центальские ворота.

– Да.

– Что ж, – Аведер откинулся на спинку креста. – Вы были вполне искренни, так что у меня нет оснований вам не верить. Хотя сама по себе ваша история… туманна.

– Это правда!

– Да я верю, верю. Просто я понятия не имею, что теперь с вами делать.

– В смысле? – не понял я.

– Вы не являетесь гражданином Лиги Миров. Вас невозможно идентифицировать. Никто не может за вас поручиться. Вместе с тем вы нарушили закон Лиги, проникнув в мир, находящийся под ее патронажем, без соответствующего разрешения. Более того, у меня есть подозрение, что вы прямым или косвенным образом замешаны в ситуации, возникшей в Варголезе, которая могла послужить угрозой всему миру. Это серьезное преступление.

– Мое преступление заключается лишь в том, что я оказался не в то время не в том месте.

– Может быть. Не мне это решать. Я всего лишь Наблюдатель. В мои обязанности входит пресечение воздействий на события в Патэприене извне. Понимаете? Я обязан вас задержать и передать в руки представителей Лиги Миров. Они-то и определят вашу дальнейшую судьбу.

– Что вы имеете в виду? – насторожился я.

– Хотели вы того или нет, но вы нарушили закон. Ваше появление в Патэприене изменило ход событий и привело к многочисленным смертям и разрушениям.

– Почему же не вмешалась Лига Миров, если ей так важен этот мир?! – воскликнул я.

– Патэприен не является членом Лиги или Содружества. Мы не имеем права вмешиваться в его внутренние дела. Мы только наблюдаем. И пресекаем вмешательство третьей стороны. В данном случае этой стороной были вы, многоуважаемый Ильс.

Класс! Влип…

– Я не имею никакого отношения к тому, что произошло в Сандоре… – устало сказал я.

– Это не мне решать, – виновато развел руками Аведер. – Но, я повторюсь, вы незаконно проникли в этот мир, что само по себе наказуемо.

– Что мне грозит? – упавшим голосом спросил я.

– Не знаю. Начнется следствие. Если будет доказано, что вы изменили ход событий, вас признают виновным и, скорее всего, отправят пожизненно в Пустоту. Или в Веленсол – как получится.

– Что такое Веленсол?

– Это мир, из которого невозможно вернуться. Поэтому что там и как – никто не знает.

– Прекрасные перспективы, – пробормотал я.

– Увы, молодой человек, закон…

– Да-да, закон суров, но это закон, – сказал я, бросив на Аведера осуждающий взгляд.

– Вот именно… И не смотрите на меня так, будто это я виноват в ваших неприятностях.

– Вы называете ЭТО неприятностями?! – вспылил я и попытался встать с кресла. Мне удалось оторвать зад, но меня тут же вжало обратно.

– Называйте как хотите! Не мне решать: я всего лишь простой Наблюдатель.