Текст книги "Сердце Альтиндора. Дилогия (СИ)"
Автор книги: Крис Кельм
Жанр:
Боевая фантастика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 47 (всего у книги 67 страниц)
Глава 9
Растифу не понравилось, что какой-то Изгой ставит ему условия. Более того – Ингус просил у него невозможного: кристалл, который находился в Хранилище Прайи!
– Кто же мне его даст?! – воскликнул он, услышав предложение Хранителя традиций.
– Это твои проблемы, – отрезал Ингус. – Без хениона ты никогда не доберешься до Изумрудной Улитки. Так что он нужен скорее уж тебе, чем мне.
Это, конечно, несколько меняло дело, но…
Первые кувены рьяно уничтожали любые артефакты, представлявшие, на их взгляд, опасность для окружающих. И не важно, кем они были созданы: пимперианцами или Мастерами-ремесленниками. Под молот, в костер или горн ушло немало конфискованных у цанхи или Коллекционеров предметов. Лишь когда руководство Братством перешло к людям дальновидным и практичным, было решено использовать часть артефактов на пользу Братству, а остальное, в основном те предметы, предназначение которых было неизвестно кувенам, спрятать до поры до времени в специально созданное для этого случая Хранилище. Охранялось оно почище, чем королевский дворец. Вход в него был ограничен малым кругом посвященных, к которому Ищейка не принадлежал ни коим образом. А главное – ни один предмет не мог покинуть пределы Хранилища без разрешения Старших братьев.
«Ну и задачку ты задал, старик…»
С одной стороны, уже пора было известить Братство о появлении в городе опасности, которую представляло собой неуязвимое существо, убивающее по ночам людей. Растиф навел справки и узнал, что за прошлую декаду было убито свыше пяти десятков человек. И не все они стали жертвами ночных грабителей. Наверняка, к некоторым необъяснимым убийствам была причастна Тень. А сколько еще погибнет народу, если ее не остановить? Сегодня она убивает беспомощных горожан, а завтра, быть может, поднимет руку на кого-нибудь из Братьев… Это должно было пронять кувенов, заставить их действовать. Пусть, хотя бы снарядят группу гайверов для ночного патрулирования города. Не факт, что кувенской страже удастся справиться с Тенью, но хотя бы совесть будет чиста.
С другой же стороны руки Ищейки были связаны обещанием, данным Ингусу: кувены не должны были проведать о том, что у них под боком обосновался Хранитель традиций. А они непременно заинтересуются, для каких это целей Ищейке понадобился хенион?
«Задачка…»
Ситуация в городе складывалась такая, что можно было бы пойти и против принципов и нарушить обещание. Но где гарантия, что Ингус, оказавшись в застенках Прайи, согласится сотрудничать? Упрется старик или отдаст концы, если переусердствуют заплечных дел мастера…
Нет, этот вопрос нужно было решать более деликатно.
И на следующий день Растиф отправился в Прайю, на встречу со своим старым знакомым и покровителем.
За годы, прошедшие с момента их первой встречи, Маффас вошел в состав тройки высших руководителей Братства, представлявшей его в королевском совете. Помимо этого, именно он командовал гайверами столицы, отвечал за внутреннюю безопасность в Братстве и имел право единоличного принятия решений в щекотливых ситуациях. Правда, умаслить его бутылочкой вина вряд ли удастся – Старшие братья ни в чем не нуждались, – поэтому оставалось уповать только на старое знакомство и личное расположение.
«Ты мне как сын», – часто говорил Маффас, не имевший собственных детей.
«Пусть, в таком случае, поспособствует, так сказать, по-родственному».
Растиф ворвался в просторный кабинет Маффаса, когда убеленный сединами кувен собирался плотно пообедать. Ел он всегда сытно, но это никак не сказывалось на его комплекции. Маффас – сколько его знал Растиф – всегда был тощ и подтянут.
Он сидел за столом, держа в руках вилку и нож, и не сводил глаз с аппетитной попки молодой служанки, расставлявшей на столе изысканные блюда.
«Тебе бы о вечности задуматься, старый…»
Увидев вошедшего, Маффас капризно наморщил лоб.
– Ну, что такое?!
– У меня неотложное дело, – с ходу начал Растиф, всем своим видом давая понять, что никуда не уйдет, пока его не выслушают.
Старик неудовлетворенным взглядом проводил удаляющуюся из кабинета корму служанки, поковырялся в тарелке, но аппетит пропал.
Кого другого за подобное вторжение он бы велел гнать не только из кабинета, но и из Братства. Но Растиф относился к тому меньшинству, которому он время от времени делал скромные поблажки.
– Говори уж, коль пришел, – сказал Маффас, уронив столовые принадлежности на тарелку. Скрестив руки на груди, он откинулся на спинку кресла.
И Растиф рассказал ему сильно урезанную версию событий последних дней. Он ни словом не заикнулся ни о визите Эльбикара, ни о посещении дома Ястера, ни о парне, беспричинно отданному в руки бандитского главаря. Два первых события навели бы тень на репутацию Растифа, а последнее сильно било по самолюбию Ищейки. Впрочем, возможно, все это уже итак было известно вездесущему Старшему брату. Но добровольно признаваться в собственных огрехах Растиф не собирался. Он ни словом не обмолвился ни о разговоре с Никвором, ни о встрече с Ингусом – это лишнее. Так что Маффусу оставалось довольствоваться лишь общими фактами, умозаключениями Ищейки и его пространным рассказом о встрече с Тенью в темном сандорском переулке.
Тем не менее, эта история очень заинтересовала Старшего брата. Еще бы! По городу шляется неуязвимое существо. Что, если ему взбредет в голову… – или что там у него? – явиться в Прайю и устроить бойню?
– Очень хорошо, что ты рассказал мне об этом, – заявил Маффас, оторвавшись от размышлений. – Сейчас же… сразу после обеда прикажу усилить меры безопасности в Прайе… А эту тварь нужно изловить и уничтожить. Как ты считаешь?
– Я работаю над этим, почтенный Маффас, – слегка поклонился Растиф. Знакомство знакомством, а о субординации не стоило забывать. – Мне уже удалось кое-что узнать о Тени…
– Ищейка взял след, – усмехнулся Старший брат.
– Не совсем, но мне кажется, я двигаюсь в правильном направлении. А с вашей помощью я смог бы отыскать тварь в более сжатые сроки.
– Чем же я могу тебе помочь? – нахмурился Маффас. Он, как и любой другой сильный мира сего, не любил оказывать личные услуги. Руководить, повелевать, направлять – это сколько угодно. А самому пальцем пошевелить – ни-ни.
– Сущий пустячок, – поспешил успокоить его Растиф. – Мне нужно ваше разрешение на доступ в Хранилище.
– Зачем? – напрягся Старший брат. Одно то, что в Хранилище имели доступ лишь избранные, тешило самолюбие любого Старшего кувена. И они неохотно делились этим правом с другими.
– Мне стало известно, что в нем находится один артефакт, который значительно облегчит мои поиски.
Растиф не собирался посвящать Маффаса в детали. Если тому станет известно, что хенион способен защитить обитателей Прайи от злокозненных духов – и, пожалуй, самой Тени, – то не видать Ищейке кристалла как своих ушей.
«Безопасность руководителей Братства превыше всего… Тьфу!»
Но Старшего брата зацепило нечто иное.
– Откуда тебе вообще известно, ЧТО именно находится в Хранилище? – подозрительно прищурился Маффас.
Растиф растерялся: не выдавать же Хранителя традиций?
«Кстати, а откуда самому Ингусу об этом известно?!»
– Да, ладно, расслабься! – усмехнулся Маффас. – Сам знаю, что языки некоторых наших братьев длиннее Ингенского тракта… Какой артефакт тебя интересует?
– Осколок хениона, – робко выдавил из себя Ищейка, подозревая, что в ответ услышит отказ.
– Вот как?! – выпучил глаза Маффас. – Аппетит у тебя однако… А известно ли тебе, что этот кристалл не просто НАХОДИТСЯ в Хранилище, но еще и ЗАЩИЩАЕТ всю Прайю от происков ненавистных цанхи?
– Ну… – промямлил Растиф.
Нужно было найти достойный ответ, иначе…
– Благодаря вашим усилиям, почтенный Маффас, в наших рядах нет Изгоев и предателей. Да и в городе, насколько мне известно, не осталось ни одного цанхи.
– Ошибаешься, мой друг, – прошипел Маффас, – они повсюду. Прячутся, скрываются и плетут сети заговора.
«Это ты, пожалуй, хватил, старик. Так и до нервного расстройства недалеко».
Уж кому, как не Ищейке было известно, что в Сандоре почти не осталось Изгоев. Да и те не представляли никому особой угрозы. Самых могущественных и опасных уничтожил еще Шторн Ганеги. Зачем? Кто ж его поймет… Остальных переловили в первые послевоенные годы. А последние двадцать лет попадалась разная шелупонь, чьи способности и Даром-то не назовешь. Так, недоразумение.
Впрочем, знакомство с Ингусом и появление загадочной Тени ставили под сомнение его уверенность. Но Старшему брату не обязательно было об этом знать.
– Ладно уж, – по-стариковски прокряхтел Маффас, – получишь хенион. Но, сам понимаешь, вещь дорогая, редкая, поэтому получишь в довесок еще и пару гайверов. Они и за кристаллом присмотрят, и тебе, если что, помогут.
– Спасибо, конечно, но… – Растиф попытался возразить, сказать, что сам справится, но Маффас его не услышал. Отодвинув в сторону тарелку, он достал из стола лист бумаги, чернильницу и перо и, небрежно выписывая разрешение на доступ в Хранилище, бухтел себе под нос:
– Я назначаю тебя ответственным за уничтожение этой твари. Да, да – именно тебя! Даю тебе срок – три дня. Хенион получишь на то же время. Кроме того, я наделяю тебя чрезвычайными полномочиями: любой житель города обязан оказывать посильное содействие в поисках и ликвидации возникшей угрозы. Недовольных, несогласных, возмущающихся – к ногтю и в Прайю… – Он оторвался от писанины и посмотрел на Растифа. – Видишь, какое тебе оказано доверие? Справишься – назначу тебя десятником в кувенскую стражу. Это пока… И не возражай! Пора, Растиф, пора расти, а то засиделся на побегушках. Ты же мне совсем как сын…
Растиф пошамкал губами, но вынужден был смириться. Уж кому, как ни ему было известно, что переубеждать Маффаса – коли тому что в голову втемяшилось, – было бесполезно.
Правда, сопровождение было некстати. Как им объяснишь, кто такой Ингус? Как Ингусу объяснить, что он придет на встречу не один, а с парой гайверов – цепных псов Братства?
«Ладно, что-нибудь придумаю. Главное, заполучить хенион».
– Держи! – Старший брат протянул ему через стол бумагу. – Отдашь Канифасу… он сегодня дежурит у входа в Хранилище.
– Благодарствую, почтенный Маффас, – поклонился Растиф, пятясь к дверям.
– И не смей врываться в мой кабинет, когда я занят! – рявкнул на прощание Старший брат, возвращаясь к прерванному обеду.
Хранилище находилось в подвальном помещении главного строения Прайи – по существу и изначально крепости, превращенной стараниями братьев кувенов в административное здание. Поэтому Растифу понадобилось лишь спуститься по лестнице и свернуть в коридоре налево. Направо располагались камеры, в которых Братство содержало опасных Изгоев. Несмотря на то, что численность цанхи, переживших войну Мастеров и последующие гонения постепенно сходила на нет, большинство камер никогда не пустовало. У Братства всегда хватало врагов.
У входа в Хранилище путь Ищейке преградил пост гайверов. Кувенские стражники поприветствовали Растифа, которого знали в лицо. Но этого было недостаточно, чтобы пройти в Хранилище. Пришлось предъявить разрешение, выписанное Маффасом. Канифас внимательно прочитал бумагу, поставил на ней жирную печать и вернул Ищейке. Кроме разрешения Растиф получил браслет, собранный из прямоугольных пластинок какого-то черного камня, покрытых пимперианскими символами.
– Надень его и проходи, – уступил Ищейке дорогу Канифас, облаченный в золотисто-черный наряд, отличавший гайвера от простого городского стражника. В кувенскую гвардию брали рослых и крепких парней, заслуживших высокое доверие Братства. В особых случаях кроме обычного оружия они располагали артефактами, созданными в свое время Мастерами-ремесленниками. Так что гвардия представляла собой грозную силу, с которой трудно было поспорить.
В этой части коридора, ведущего к Хранилищу, Растиф раньше не был. Поэтому шел не спеша, тревожно и с содроганием сердца поглядывая на причудливые пимперианские колонны, увенчанные медными шарами, поверхность которых была похожа на пчелиные соты. Они стояли в полукруглых нишах, и при приближении человека начинали предупредительно потрескивать. В основание колонн были встроены мелкие кристаллы-офараны, из которых, словно побеги вьюна, вырастали тонкие шипастые молнии и, карабкаясь по спирали вверх, опутывали плотной сетью медные шары. Но на этом все заканчивалось. И Растиф имел все основания предполагать, что это было как-то связано с браслетом, выданным ему Канифасом: приближаясь к колоннам, Ищейка чувствовал, как украшение на его руке начинало раздражительно покалывать запястье.
«А если бы у меня не было браслета?»
Об этом даже думать не хотелось.
Наконец, коридор закончился, и Растиф нервно сдул капельку пота, повисшую на кончике носа.
Теперь он стоял в просторном помещении, тесно заставленном деревянными стеллажами, на полках которых хранились сотни артефактов, изъятых у цанхи и Коллекционеров. Впрочем, проход к стеллажам преграждал барьер. Поверх него стояли пимперианские колонны, отличные от пройденных в коридоре. Эти щетинились рядом поперечных металлических реек, каждая из которых оканчивалась навершием, украшенным офараном. Растиф даже представить не мог, что произойдет, если кому-то вздумается преодолеть заградительный барьер.
«Такого даже в королевском дворце нет».
Попасть по ту сторону барьера можно было через арку, вырезанную из цельного куска черного мрамора и украшенную пимперианской резьбой и незаменимыми офаранами. Перед аркой стоял массивный стол, за которым сидел брат Орэн – главный Хранитель и человек незаурядного ума – и что-то писал в толстой книге при свете стоявшей на столе лампы Ковенкона. Такие же лампы, только гораздо большего размера, освещали все помещение.
– Растиф? – удивился брат Орэн, заметив посетителя.
Они, хоть и были знакомы, но их пути почти не пересекались: Орэн редко покидал Хранилище.
– С чем пожаловал?
– Мне нужен хенион, – коротко ответил Ищейка. Ему хотелось как можно скорее покинуть Хранилище. То ли нервы разыгрались, то ли неприятные ощущения создавали артефакты, пылившиеся на полках.
Орэн не стал скрывать своего удивления. Просьба Ищейки была более чем необычной.
– Могу я взглянуть на разрешение? – вежливо попросил Орэн.
– Конечно.
Хранитель изучил бумагу даже более тщательно, чем Канифас, задумчиво повертел ее в руках, покусал губы, но воспротивиться распоряжению почтенного Маффаса не посмел.
– Хорошо.
После того, как все формальности были соблюдены, Орэн встал из-за стола и, махнув Растифу рукой, вошел под арку.
Ищейка замешкался.
– Не бойся! – подбодрил его Орэн. – С браслетом тебе нечего опасаться.
– Я и не боюсь, – огрызнулся Растиф и последовал за Хранителем.
Они шли мимо стеллажей, и Растриф мельком рассматривал лежавшие на полках предметы.
Чего там только не было!
Из собственного опыта Ищейка знал, что по внешнему виду большинства артефактов трудно было судить об их предназначении. В руках цанхи обычные предметы обретали невероятные способности. Растифу приходилось видеть, как кусочек древесной коры, брошенный в котел, доводил воду до кипения, как обычная оловянная ложка в руках Мастера черпала самый прочный камень словно кашу из миски, как цанхи, одев на палец простое медное колечко, брал в руки раскаленный металл и лепил из него подкову… А сколького Растиф еще не видел?! На полках Хранилища в специальных коробках лежали невинные на вид предметы: пряжка, гвоздь, сито, свалявшееся от времени гусиное перо, рукоять от меча, осколок обычного камня… Было много украшений: серьги, кольца, браслеты, броши, кулоны… Чуть в стороне можно было различить совсем уж непонятные предметы, созданные руками пимперианцев.
«А сколько подобного барахла было уничтожено?!»
Большая часть хлама, упрятанного в Хранилище, была бесполезна в руках обычного человека. Ими могли воспользоваться только цанхи. Причем не все, а только те, кто однажды открыл у данного артефакта необычные свойства. То есть, нож, режущий камень, словно масло, в руках одного Мастера, терял свои чудодейственные качества, если им решил бы воспользоваться другой.
Впрочем, были и универсальные артефакты, созданные Мастерами-ремесленниками. Такими могли воспользоваться все желающие. К ним относились и созданные пимперианцами предметы, чьи свойства удалось открыть тем или иным способом. Например, охранявшие коридор колонны.
И именно такие вещи уничтожались кувенами в первую очередь. А те, что уцелели, хранились теперь отдельно, в специально созданной для них и дополнительно защищенной камере. Часть этих предметов находилась в распоряжении Старших братьев и гайверов.
Но Орэн повел Растифа в противоположную сторону, туда, где в центре зала стеллажи расступались, создавая некое подобие возвышенной площадки. Там, в центре свободного пространства стояла обычная витрина, содержащая один-единственный артефакт: осколок ярко-желтого кристалла – хениона.
– С него начиналось это Хранилище, – задумчиво пробормотал Орэн.
– Не беспокойся, я верну его в целости и сохранности.
– Да, конечно.
Орэн неохотно расставался с любым объектом из Хранилища. А хенион был, если так можно выразиться, его сердцем.
Преодолевая внутреннее сопротивление, он открыл витрину, взял с подушечки осколок кристалла, подержал в руках и со вздохом сожаления передал его Растифу.
– Через три дня он должен вернуться на прежнее место, – строго предупредил он Ищейку.
– А как же!
Растиф не питал равнозначного трепета к…
«Обычная стекляшка, только желтая!»
… поэтому сунул осколок в карман, вызвав зубную боль у главного Хранителя, и зашагал к выходу напрямки.
От одной мысли о том, что сейчас он выберется на свежий воздух, ему становилось легче.
Он шел быстрым шагом и машинально скользил взглядом по окружавшим его полкам. Вдруг что-то привлекло его внимание. Он резко остановился, отчего следовавший за ним Орэн уткнулся ему в спину.
– Что… – поинтересовался было Орэн, но Ищейка грубо отодвинул Хранителя в сторону и вернулся к предмету, привлекшему его внимание.
Это был обычный гребешок, каким женщины расчесывают волосы перед сном, изготовленный из костяной пластинки и украшенный изящной резьбой. Вроде бы, ничего особенного но…
– Что он здесь делает? – сдавленно прохрипел Растиф.
– Что? – не понял его Орэн.
– Что. Здесь. Делает. Этот. Гребень?! – повысил голос Ищейка.
– Странный вопрос, – смутился Хранитель. – Это один из артефактов, конфискованных у цанхи.
– У ЦАНХИ?! – глаза Растифа полезли из орбит.
Орэн весь сжался: ему показалось, что Ищейка вот-вот вцепится ему в глотку зубами.
Но Растиф повернулся к стеллажу, взял с полки гребень и снова спросил, потрясая безделушкой перед носом Хранителя:
– Как звали того цанхи, у которого был изъят этот гребень? Ты можешь посмотреть в своих бумагах?
– Я и без бумаг тебе скажу: его… ее звали Рута.
– Рута?! ТА САМАЯ РУТА?!
– Да, если ты имеешь в виду Руту, Поднимающую Мертвых, – проблеял Орэн, наблюдая за тем, как все больше распаляется Растиф.
– Не может быть… – пробормотал Ищейка. Его глаза превратились в две узкие щелочки.
– Поверь мне, я знаю, – попытался его убедить Орэн. – Я знаю каждый хранящийся здесь артефакт.
– В таком случае, может быть, ты скажешь мне, как он сюда попал? Кто его принес?
– Зачем тебе? – но взглянув в глаза Растифу, решил не усугублять положение. – Я могу, конечно, посмотреть в бумагах…
– Давай, смотри! – Ищейка подтолкнул Хранителя в спину.
Они вместе вернулись к столу у арки. Орэн достал толстый гроссбух и, полистав, прочитал интересующие Растифа сведения:
– Гребень костяной, украшенный резными фигурками оленей, принадлежавший Руте Морэни, известной более, как Рута, Поднимающая Мертвых… Так… Вот! Оформлен на вечное содержание в Хранилище Прайи под номером…
– Короче! – рявкнул Растиф.
Орэн вздрогнул, быстро пробежался по старательно выведенным строчкам…
– …конфискован у вышеозначенной Руты Морэни в 451 году Маффасом Осгени… – Хранитель поднял глаза и посмотрел на окаменевшего Растифа.– …в те годы еще младшим братом в должности Ловчего… Вот и его подпись стоит…
Растиф резко развернулся и решительно зашагал по коридору.
– Прошу прощения… – крикнул ему вслед растерянный Орэн, – а гребень… не положено… его… КАНИФАС!!!
На пути Ищейки вырос бдительный гайвер.
– Растиф… Растиф? – он не узнал Ищейку. В Хранилище вошел один человек, а выходил… Но служба есть служба, и Канифас остался стоять на месте. – Растиф, будь любезен, верни на место гребень. У тебя есть разрешение на вынос кристалла, а…
– С ДОРОГИ!!! – заорал на него Ищейка.
– Ты-ы-ы… – возмутился Канифас, который и по возрасту, и по должности был старше Растифа.
Но Ищейка не стал утруждать себя словами: он резко вскинул руку и ударил Канифаса кулаком с челюсть. Гайвер отлетел назад, ударился головой о стену и сполз на пол, оставив на ней кровавый след.
Помощники Канифаса сорвались с мест, но не успели схватиться за оружие – клинок Ищейки уже мелькал перед их лицами, едва не касаясь носов.
– Растиф… ты не прав… – примирительно расставив руки в стороны, промямлил один из гайверов. – Ты ударил Канифаса, а это нападение при исполнении…
– С вами будет то же самое, если пойдете за мной! – процедил сквозь зубы Ищейка. – Лучше помогите своему командиру, а то он выглядит неважно.
– А гребень… – кивнул на артефакт в руках Растифа другой.
– Я верну его на место, обещаю. Вот только поговорю с ПОЧТЕННЫМ Маффасом – и верну.
Гайверам очень не понравилось, как Растиф произнес слово «почтенный». Когда Ищейка отвернулся, они – один за другим – выхватили оружие, но воспользоваться им не успели. Растиф с разворота выбил клинок у одного, перехватил руку другого и, ударив кулаком о стену, так же обезоружил гайвера.
Ребята не хотели угомониться…
«Ну да, работа такая…»
…Первый наклонился, чтобы поднять меч, и Растиф ударом колена в лицо отбросил его назад. Гайвер перевернулся на живот, привстал, упершись руками в пол, и замотал головой, сплевывая выбитые зубы. Второй выставил перед собой руки, мол, не бей меня. Но когда Ищейка ногой отшвырнул мечи гайверов вглубь коридора и, хотел было, продолжить путь, он истошно заорал:
– ТРЕВО…
Растиф беззлобно двинул его рукоятью меча в висок, проводил взглядом падающее тело и, вернув свое оружие в ножны, направился к лестнице.
В холле стало многолюдно. В свете того, что Растиф забирал с собой хенион, Маффас усилял охрану Прайи. Еще больше вооруженного народу было во дворе.
– Что за шум? – спросили у него, когда Ищейка, как ни в чем не бывало стал подниматься по лестнице на второй этаж.
– Канифасу стало плохо, – бросил он на ходу.
Дверь в кабинет Маффаса он распахнул ногой. Старший брат, закончивший обед, лапал раскрасневшуюся служанку, усердно шаря у нее под юбкой. Вторжение постороннего разрушило трогательную идиллию. Они прянули друг от друга, как малые дети. Служанка принялась сгребать на поднос грязную посуду, а Маффас, увидев ворвавшегося в кабинет, побагровел и завопил:
– Я же просил тебя…
Растиф огляделся…
«Чем бы подпереть дверь? Сейчас здесь станет слишком людно».
… увидел ключ в замке, повернул его и сунул в карман.
– Ты что себе позволяешь, щенок?! – Маффас подскочил с кресла.
А Растиф невозмутимо пересек кабинет и громко припечатал гребень к столешнице.
– Этот гребень… – он посмотрел в глаза Старшего брата, – принадлежал моей матери.
Гнев на лице Маффаса сменила растерянность.
– Ты ошибаешься…
– Нет, не ошибаюсь! Я помню его так же хорошо, как тот день, когда мы с тобой познакомились. Сколько раз мама на моих глазах расчесывала им свои волосы… Я помню каждый завиток на этой резьбе и этот надломленный зубчик… Это я отгрыз его, когда был совсем маленьким… А теперь скажи мне, как он оказался в Хранилище Прайи?
Маффас понял, что запираться бесполезно. Его лицо стало непроницаемо-каменным и жестким.
– Твою мать звали Рута Морэни. Рута, Поднимающая Мертвых. Ты ведь слышал об этой особе, не так ли?
– Это была моя мать, – процедил сквозь зубы Растиф.
– В битве у Аргенского водопада она подняла павшее войско Шторна, в результате чего отборная королевская гвардия была разбита наголову.
– Она была моей матерью. Это ты уби… приказал ее убить? ОТВЕЧАЙ!!!
– Да, я! – повысил голос Маффас. – Она представляла серьезную угрозу! Такие как она…
Растиф вырвал из ножен меч.
– Ублюдок! Подлый лживый ублюдок! – выплевывая слова, Ищейка пошел вокруг стола, мимо выпучившей от страха глаза и готовой закричать служанки, к человеку, повинному в смерти его родителей.
«Они рядом…»– сказал Тавот.
Растиф мог предположить, что угодно, но такое…
– Сейчас ты сдохнешь!
В дверь застучали закованные в латные рукавицы кулаки гайверов:
– Растиф Кавери! Ты слышишь меня, я знаю. С тобой говорит Жедар Занги…
«Самый главный сученок на кувенской псарне».
– … Если хоть один волосок упадет с головы почтенного Маффаса… Отопри сейчас же дверь и сложи оружие. В этом случае у тебя появится шанс…
– Да пошел ты! – зло бросил Растиф в сторону двери.
А когда обернулся к Маффасу, того уже и след простыл. Воспользовавшись случаем, он прокрался к боковой стене и активировал выдвижную панель, за которой находился потайной ход, проходящий не только по главному зданию, но и через весь комплекс Прайи.
«Ищи его теперь…»
– Мерзавец! – Ищейка стукнул кулаком по прочной панели. – Но мы еще не закончили разговор. Я все равно найду тебя и убью. Клянусь.
Он посмотрел на перепуганную до смерти служанку, жавшуюся возле окна…
Окно…
Сдаваться Растиф не собирался. Кто, если не он, отомстит за родителей, поймает и обезвредит Тень?
Выглянув в окно, он обратил внимание на то, как быстро опустел внутренний двор. Наверное, под дверьми кабинета Маффаса собрались все гайверы Прайи.
«Идиоты!»
Распахнув окно, Ищейка спрыгнул на клумбу, разбитую садовниками под стеной. Болезненно поморщился, ступив на и без того покалеченную ногу. Оправился и как можно спокойнее зашагал по аллее к воротам.
«Надеюсь, охрана еще не в курсе последних событий».
Ему повезло. Шум пока что не донесся до ушей дежуривших у распахнутых ворот стражников.
«Им тоже повезло…»
Если что, Растиф не собирался сдаваться без боя. А о том, какой он боец, знала вся Прайя и половина города.
Вежливо попрощавшись со стражниками, он смешался с толпой и нырнул в ближайший переулок.
«Пусть теперь попробуют поймать…»