Текст книги "Бойня (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Панасенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 59 страниц)

Глава 11. Покой грешников

Сегодня Нежить вернулась от Трех сестер. Не то, чтобы мне нравится, что она там пропадает, по моему мнению, ей было бы более полезно общаться с цивилизованными людьми, но протестовать я не стал. Пусть делает, что хочет. Она это заслужила. Четвертая банда Песчаных крыс за две недели. И опять в одиночку. Дерьмо. Слишком много всякой швали со стороны солончаков. А разведчики все чаще видят серокожих. Такое ощущение, что рейдеров кто-то гонит. Надеюсь, это не очередной большой набег мутантов. Повторяю свой материальный запрос на тяжелую технику и огнеметы. Конец связи.

Из сообщения 14.7/29-112. Ст. Паладин Ваймс.

Архив операции «Пески»

Сверху степь немного напоминала лоскутное одеяло. Кусок ткани, смятый и ветхий, расползающийся от старости, брошенный в пыль пустошей, когда-то яркий, но сейчас изрядно растерявший цвета. Огромные, небрежно скроенные пространства желтой степи, скупо присыпанные бледной зеленью редких зарослей буша, полумертвых от недостатка влаги деревьев и выгоревшей травы, соседствовали с узкими, длинными глубоко врезающимися в плоть умирающей без живительной влаги земли буро-белесыми от проступившей соли, хищными щупальцами тянущегося от занимающего большую часть горизонта пространства Мертвого языка – места падения сверхтяжелой ракеты с кобальтовой начинкой. Местами виднелись кажущиеся с высоты игрушечными коробочки сараев и амбаров, а также редкие, поблескивающие радостными солнечными зайчиками тенты теплиц. Кое-где раскинувшуюся внизу разнополосицу рассекали кривоватые линии троп и трактов, проложенных караванами тяжёлых грузовиков купцов.

Двигатель чуть слышно чихнул, принял новую порцию топлива и сменил режим. Могучая машина мелко задрожала под напором набегающего на бронированный фюзеляж воздуха. Лениво протянув руку к помигивающей разноцветными индикаторами приборной панели, Аладдин переключил несколько тумблеров. Послышалось еле слышное в гуле ветра гудение, и сотрясающая машину дрожь ослабла. Мигание сигнальных индикаторов на панели управления сменило ритм. Пилот чуть заметно дернул губой. Превышение скорости звука более, чем в два раза, требовало смены геометрии крыла, но в этом режиме и без того прожорливый двигатель самолета начинал поглощать безумно дорогое и редкое топливо с просто невероятной скоростью. Повинуясь чуть заметному движению руки Аладдина, тяжелый истребитель сопровождения начал стремительное снижение. Лоскутное одеяло качнулось, рывком приблизилось и распалось на множество фрагментов. Рощи и фермы приобрели более четкие очертания, и теперь пилот видел, что над многими из них тянутся длинные ленты и шлейфы дыма. Преодолевшая за последние шесть минут почти четыре сотни километров машина снизилась до четырех тысяч метров и, сделав широкий разворот над краем мертвых земель, рванула в обратном направлении. Аладдина интересовали дороги. А точнее то, что на них происходит. Вскоре ожидания пилота оправдались. Он увидел это. Грандиозная даже с высоты лавина машин, поднимая тучи пыли, неостановимой волной шла по оси тракта, захватывая пространство вокруг. Иногда от массы отделялись группы точек. Подобно ядовитым ручейкам, вытекающим из отравленного озера, они расходились и растекались по степи, безошибочно устремляясь к немногим оставшимся не подожженными фермам. Это напоминало огромную, мерзкую амебу, чьи жадные ложноножки просто сметали всё на своем пути.

Аладдин еле заметно кивнул. Словно почувствовав его движение, истребитель, чуть дрогнув, резко изменил курс, направляясь к центру бурлящей массы, туда, где угадывались огромные, покрытые грязью и ржавчиной туши циклопических конструкций мегатраков. Небрежным движением пальца сбросив предохранительный колпачок с расположенной на сайдстике [81] кнопки управления огнем, Аладдин заученным в многократных упражнениях и тренировках напряжением мышц щеки вызвал на панель гермошлема прицельную сетку. Пилот не торопился. Судя по показаниям приборов, у него есть еще целых пять десятых секунды до того, как он попадет в зону действия радара гигантского грузовика. И почти семь десятых до того, как сможет открыть огонь сам. Главное, не спешить и не потратить спрятанную под тонким слоем бронепластика обтекаемого корпуса истребителя дремлющую до поры огневую мощь впустую. Конечно, жирдяй говорил о нежелательности нападения на мега-грузовики. Настаивал на оборонительном характере операции. Аладдин считал это глупостью. Вместо того, чтобы расстрелять колонну на подходе, толстяк почему-то хочет полноценной осады внешнего города. Дурак. Надеется на мощь стен. Нет, такой шанс упускать нельзя. Сейчас, сейчас! Еще чуть-чуть, и похожая на выброшенный на сушу довоенный танкер коробка, слегка отставшего от группы гигантского фургона, исчезнет в центре четырехтысячиградусного огненного цветка, и банда лишится артиллерии – минометной батареи. А еще, скорее всего, именно в необъятном брюхе гигантской машины находится большая часть боеприпасов и тяжелого вооружения, и именно там, в прочных клетках томится их главный козырь, оружие террора – одурманенные чудовищными дозами опия боевые звери.

Пилот, буквально, кожей чувствовал жадную дрожь готовых вырваться из своих вместилищ ракет, радостное ожидание автопушек, готовых отрыгнуть на ползущую далеко внизу колонну снопы смерти. Еще немного и… Неожиданно мерцание приборной панели снова сменило ритм. Чертыхнувшись, Аладдин резко дернул машину вверх и вправо. Перегруженный двигатель взвыл раненным зверем. Гравитация вдавила в бронекресло так, что у пилота на секунду потемнело в глазах. Часто и зло затрещали отстреливаемые тепловые ловушки… Истребитель содрогнулся. ПЗРК [82]! У чертовых дикарей из Стаи, оказывается, есть не только минометы, но и чертовы ракеты. Откуда? Да какая к мутантам разница? Аладдин сжал зубы с такой силой, что услышал, как заскрипела трескающаяся эмаль. Это непростительно. Он позволил себе расслабиться, недооценить врага, и чуть не потерял свой самолет… Нет, больше такого не повторится. Переключив двигатель в режим экономии топлива, пилот развернул достигшую двадцатикилометровой высоты машину на сто восемьдесят градусов, и постепенно снижая высоту, полетел по направлению к смутно виднеющейся на горизонте точке холма, возвышающегося неопрятной складкой над степью. Второй попытки не будет. К черту геройства. Он командир отряда, а не рядовой боевик. Надо подождать остальных. И поднять цену контракта, как минимум, вдвое. Финк не в том положении, чтобы торговаться.

****

Несмотря на царящую за окном жару, в комнате было довольно прохладно. Прикрывающие помещение от злого осеннего солнца шторы обеспечивали приятный глазу полумрак, а чуть слышно шелестящая под потолком сплит-система, не только вполне успешно боролась с духотой, но и снижала температуру воздуха до вполне приемлемой. За стоящим посреди помещения массивным столом, когда-то, несомненно, поражающим посетителей варварской роскошью резьбы, полировкой и накладками из серебра и кости, а сейчас довольно-таки затертым и исцарапанным, сидело пятеро.

– То есть, получается, что горстка рейдеров не только спокойно смогла пронести с собой чертову уйму взрывчатки, но и, переодевшись в отдаленно напоминающие форму инженеров-механиков костюмы, смогла незаметно перестрелять охрану водозабора, заминировать самые важные узлы станции, дождаться взрыва башни, после чего убили одного из караван-баши, угнали его фургон и попытались скрыться из города? – Отвалившись на спинку кресла задохнувшийся от слишком длинной для него речи, Финк отдышливо захрипел и, потянувшись за платком, принялся вытирать со лба выступившие бисеринки пота. – Мэл, ты меня разочаровываешь.

– Никто не ожидал такой наглости, – сделав несколько жевательных движений челюстью, невысокий, но необычайно широкоплечий мужчина с грубым лицом, обильно покрытым застарелыми шрамами, продубленным солнцем, песком и ветром, пододвинул к себе пепельницу и с хлюпающим звуком сплюнул в нее комок отвратительно пахнущей прелыми листьями и гашеной известью коричневатой жижи. – Это ярмарка, Финк. Каждый день человек по триста в Бойню входят… Сам знаешь, стационарный сканер у нас гикнулся, ручные – не везде пробивают, а лично каждый рюкзак да тюк ворошить… – мужчина вздохнул. – У меня просто нет столько людей. Если бы господа Операторы…

– Так поставь на ворота тех писарей, что у тебя в околотке целый день штаны протирают. – Мрак, увлеченно что-то выцарапывающий острыми ногтями на остатках полировки стола, перебил маршала. Лицо бородача презрительно скривилось. – У тебя в твоей «администрации» тридцать шесть дармоедов. И где только такой зверинец набрал… Слышал… – Громила глумливо усмехнулся. – У тебя там даже педики есть.

– Любопытно, что тебя это так волнует. – Криво усмехнулся, прожигая здоровяка ненавидящим взглядом, командир шерифов и, вытащив из кармана кисет, кинул за щеку очередную порцию табака. – А так… – Повернувшись к Финку, мужчина виновато развел руками. – Твоя правда, босс, промашка вышла.

– Называешь это промашкой, Мэл? – Глубоко вдохнув, устроитель боев сделал длинную паузу. – Я передаю ворота, теплицы и водозабор Операторам.

– Но… – Замерший на середине движения крепыш, аккуратно сложив щепотку рубленных табачных листьев обратно в кисет, медленно затянул завязки кожаного мешочка, убрал его за пазуху и, сжав могущие поспорить размером с головами сыра кулачищи, поднял глаза на Финка. – Мои люди этого не поймут, Джебедайя, – процедил он сквозь зубы.

– Твои? – Лениво вскинув бровь, толстяк вальяжно повернул голову к сидящему по правую руку с закрытыми глазами, высокому, прямому, будто в позвоночник ему забили металлический штырь, старику. – Какова ситуация, Эвенко?

– Тридцать пять процентов… Сорок два… вектор… Поправки… – Громко щелкнув суставами, старец слегка повернул голову, сморщился, отчего его лицо стало напоминать сушеную сливу, несколько раз дернул щекой и громко откашлялся. – Центральный насос выведен из строя. Установка фильтрации не подлежит восстановлению. Если поставить пару десятков рабов на ручные помпы и сохранять прежний режим потребления, имеющихся запасов воды хватит на неделю. Если ограничить полив и пожертвовать частью урожая, а также ввести нормы потребления не только для жителей нижнего города, но и для вершины холма, то мы сможем протянуть до середины зимы. В случае, если…

– Как видишь, Мэл, из-за твоей халатности пострадал весь город. Так что, мои люди поймут, почему я отдаю Операторам объекты, от которых зависит наша жизнь. Выводи своих ухорезов на улицы, Мэл. И я очень надеюсь, – сделав очередную долгую паузу, устроитель боев, сложив руки на животе, принялся внимательно изучать потолок, – что ты, наконец-то, сможешь решить проблему с той швалью, что ползет в Бойню из-за стены. Мы друг друга поняли?

– Да, босс… – Медленно встав, коротышка одернул полы пропыленной куртки и шагнул к двери.

– Мэл, – вялым движением руки Финк остановил его. – Сходи в оружейку. Я хочу, чтобы завтра на каждом перекрестке стояло по автопушке. И еще… Боеприпасы для постов на стене… Думаю, их стоит пополнить… Как и количество патрулей. Особенно, ночных.

– Опасаешься нападения, Финк? – Нахмурился маршал и принялся задумчиво подкручивать длинный, свисающий на грудь полуседой ус. – Думаешь, эти уроды решатся…

– А ты считаешь, что они взорвали насосы только из-за того, что захотели нам нагадить? – Фыркнул Мрак.

Скрипнув зубами, коротышка скрылся за дверью.

– Теперь о серьезном, – хмыкнул, вновь поворачиваясь к столу, устроитель боев. – Сгорел бордель.

– Вы считаете это важным? – Сидящая до этого неподвижно, закутанная с ног до головы в безразмерный брезентовый плащ фигура со скрипом приподнялась над столом.

– Там был один из твоих инженеров, Зэд, – не меняя позы, проронил толстяк, устало прикрывая глаза. – Я хочу знать, может ли это быть совпадением…

– Конкуренты? – Удивленно-настороженно вскинулся Эвенко и, дернув щекой, что-то неразборчиво забормотал себе под нос. – Вероятность появления конкурирующей организации в ближайшие полгода не превышает двенадцати… вектор… перерасчет… – Голова старика дернулась, как от удара… – Двадцать три и шесть десятых процента.

– Мы этим займемся, – громила потеребил косицу в бороде. – Фактически уже занимаемся. Уже знаем, что работал одиночка-профессионал. Феромонный след смазан, и наши ищейки потеряли его, но мы знаем, что это была женщина. Это вопрос времени, Джебедайя. Ликана и ее девочки собаку на таких делах съели.

– Хорошо… – Устало кивнул устроитель боев. – Что касается дронов… Как идет перепрошивка?

– Еще сутки. – Прохрипел Эвенко, с хрустом передернув плечами, добавил. – Девяносто три процента…

– Остался последний вопрос, – подцепив ногтем повисшую на кончике носа каплю, жирдяй с усилием втянул в легкие очередную порцию воздуха и растер влагу между подушечек пальцев.

– Зеро и Эрик уже проинструктированы, – понимающе кивнул Мрак, – осталось только определиться с транспортом…

– Зэд, я передал тебе данные… Что скажешь? – Перебил здоровяка устроитель боев.

– Скажу, что, если бы не знал уровень подготовки и профессионализма Эвенко, посчитал бы это ошибкой. – Прошелестел киборг, и чуть слышно загудев манипуляторами, поправил слегка сползший с головы капюшон.

– Не томи, железяка… – Хмыкнул Мрак и ухмыльнулся. – Они к тебе приходили, а значит, ты уже давно разложил их по косточкам.

– Вообще-то, это нарушение врачебной этики, – прищелкнув жвалами, киборг, приподнявшись, на секунду навис над столом, но тут же опустился обратно. – Но учитывая обстоятельства… Картина достаточно нетипичная. Мои сканеры не показывают ничего необычного. Пара полудохлых кустарных наноколоний первого поколения, типа «Гончей» и «Совы». Остаточные, впрочем, почти уже незаметные признаки мощной и продолжительной интоксикации, скорее всего, поражения составом нервнопаралитического свойства. Признаков имплантатов нет. Генетические маркеры… – Киборг звонко клацнул клешнями. – Мутант с минимальными изменениями – практически, граница желтой и зеленой зоны…

– Почти чистая, значит… – Фыркнул Мрак. – Ни имплантатов, ни нанокультур, ни генетических изменений… А молнии из рук и огненные шары нам, значит, привиделись…

– Если позволите, я еще не закончил. – Недовольно прогудел киборг, поднявшись из-за стола, принялся мерить шагами комнату. Лежащий на полу толстый ковер, немного заглушал звуки, но при каждом соприкосновении стальных манипуляторов с полом раздавался резкий стук, будто кто-то забивал в бетон железный костыль. – Она попросила сделать татуировку. – Прикрывающие несимметричную россыпь светящихся внутренним светом, глаз-камер, диафрагмы схлопнулись, превращая их в россыпь зловеще поблескивающих на бесстрастной стальной маске точек.

– Это дало мне возможность произвести забор крови. При более детальном исследовании я обнаружил, что ее генетическая структура… – киборг сделал паузу и, откинув капюшон с головы, совершенно человеческим жестом огладил блестящий затылок клешней… – Хотя, правильней было бы назвать ее генетическую структуру месивом… – Проворчал он спустя минуту. – Я знаю, что это непрофессиональный термин, но ее ДНК – настоящий ведьмин котел, в котором попросту невозможно разобраться. Куски векторов [83] серокожих, гибридные участки ДНК, остатки белковых цепочек доброй сотни нанокультур, но самое главное, ее генокод нестабилен, он постоянно перетасовывается. Я сам видел, как помещенная в холодильник кровь почти моментально приобрела часть свойств плазмы снежных ящеров… Это чудо, Финк. – Громко затрещав внутренними механизмами, киборг приподнялся над полом на добрые полтора метра и принялся раскачиваться из стороны в сторону. Его многочисленные манипуляторы плыли в воздухе, будто дирижируя слышимым одному ему оркестром.

– Настоящее чудо. Эвенко подтвердит. Мы вместе изучали записи. Кто бы ее не сделал, это был истинный гений, он смог придать организму свойства поглощать любые, подчеркиваю, – с громким лязгом опустившись на пол, киборг воздел вверх добрый десяток механических рук, – любые наниты на белковой основе. Это божественно, это…

– Ты сможешь это повторить? – Перебил увлекшегося робота толстяк.

– Нет… – Тут же ответил кибер-врач. – Слишком сильная защита. Любая попытка сканирования, и хромосомы распадаются, перестраиваясь в почти неотличимую от человеческой структуру. Мимикрия… Не будь я… – Киборг осекся. – Если бы я был обычным человеком, то ничего бы не заметил. И это только первый уровень. Замороженные цепочки аутосом полностью разложились через два часа. Но даже если бы этого эффекта не существовало, я просто не понимаю, как это работает. Даже если пропустить ее через мясорубку, ничего не выйдет. Она чудесна и… бесполезна. Если бы у меня было больше людей, не тех спецов, что мы наковыряли по всему Северу, а настоящих биохимиков, и нормальная лаборатория… Возможно, лет через тридцать-сорок… Но сейчас, с нашими мощностями… – стальная маска вновь качнулась в отрицательном жесте.

– Значит, бесполезна… – Губы толстяка изогнулись в улыбке. – А ее девчонка?

– Там всё просто… – Разочарованно отмахнулся стальной паук. – Гейша… Или гетера… Бракованная. Видимо, кто-то нарушил частоту линии…

– Гейша? – Заинтересованно вскинул брови Мрак.

– Проститутка, – брезгливо пояснил, задумчиво теребящий бороду Эвенко.

– Не совсем. – Поправив сбившийся воротник плаща, киборг просеменил к столу. – В Объединенном восточном каганате всегда несколько своеобразно относились к решениям ООН о генетических изменениях. Еще лет за сорок до первых глобальных столкновений там вывели особую линию геномодифицированных, способных…

– Трахаться, как никто другой… – Фыркнул Эвенко.

– Это – поверхностное суждение, – недовольно хлопнул диафрагмами глаз киборг. – Предельно незрелое и неграмотное. Хотя… Я тебя не сужу, Эвенко. Сколько тебе во время ядерной войны стукнуло – лет пятнадцать?

– Потом разберетесь, кто старше и на стенку выше писает, – поморщился Мрак. – Заканчивай, Зэд, не тяни за хвост крысу. И давай без всяких баек про то, как до Черных лет было здорово.

– Они эмпаты, Мрак. – Безжизненным голосом пошелестел механический паук. – В них на базовом уровне заложена способность перенимать часть черт характера партнера. Они его дополняют, поддерживают, вскрывают душевные гнойники, и секс, как таковой, является в этом процессе не самым первостепенным инструментом.

– Интересная игрушка… – Прищурился бородач. – Почему я о таких не слышал?

– Гейши не способны на агрессию. Любое проявление насилия травмирует их глубоко. Гейша будет защищаться, но даже мысль о силовом противостоянии – это серьезный стресс. А убить человека… В девяноста процентах случаев – серьезная депрессия. В оставшихся десяти – необратимые изменения психики. – Издав шипение, киборг опустил голову. – Потому их, почти всех, перебили. Еще при первой волне гонений на генетически измененных… То есть, лет за пять до глобального конфликта.

– Финк? – Повернулся к толстяку бородач.

– Возьмешь себе, когда всё кончится, – лениво отмахнулся толстяк… – Главное, проследи, чтобы всё прошло как надо… А насчет транспорта… Дашь им свою машину.

– Черт… – Покачал головой здоровяк.

****

– Дерьмо, – вздохнул Майло и, оторвав от лица здоровенный полевой бинокль, передал его Ллойс. – Мы в полном дерьме…

– Не буду спорить, сладенький. – Вооружившись предложенной телохранителем оптикой, Элеум принялась внимательно разглядывать раскинувшуюся перед ней картину. – Я бы, конечно, сказала: ʺзадницаʺ, но твоё определение тоже прекрасно подходит к ситуации, – ухмыльнувшись, наемница задорно поболтала ногами, свешенными с края крыши эллинга, и тяжело вздохнула. – Вот скажи, на хрена я сюда приперлась?

– Хочешь сбежать? – Удивился молодой человек.

– А ты? – Вопросом на вопрос ответила наемница.

На крыше ангара воцарилась тишина, прерываемая лишь завыванием несущего запахи гари и смерти ветра.

– Нет… – после долгой паузы, выдавил из себя охранник. – К тому же… Ты ведь, всё равно, не возьмешь меня с собой, так?

– Не умеешь ты клянчить, Майло. Когда просишь, надо на коленки вставать, – проворчала, продолжая внимательно всматриваться в царящее на улицах столпотворение. – Дальше что делать, объяснять надо? Но учти, жопу я так и не отмыла…

– Злая ты… – Протянул охранник.

– Ага… – Легко согласилась наемница. – Быстро работают, черти. Завалы разобрали… А купцы уехать хотят… У ворот уже драка началась.

– Как бы до стрельбы не дошло… – Озабоченно нахмурился Майло, невольно глянув в указанную наемницей сторону.

Драка действительно была. А еще на площади возводили что-то типа шлюза. Тонкая, еле заметная, похожая с такого расстояния на муравьиную тропу людская цепочка суетилась у стен, спешно передавая друг другу строительные материалы. Вторая группа споро устанавливала перегораживающие площадь заграждения. То тут, то там мелькали крошечные, еле заметные искры сварки – стальная конструкция обретала форму и плоть. Табс невольно дернул щекой и повернулся к наемнице.

– Бунта, ведь, не будет, так? Караванщики же не совсем дураки…

– Не дураки. Но стрельба будет обязательно, – усмехнулась в ответ наемница и, опустив, наконец, бинокль, вернула его охраннику. – И большая буча обязательно будет. Половина жителей мусорного города днем в Бойне ошивается. Спорим: на них всё свалят? Так что, думаю, жди погрома…. Как всегда водится, кровавого и бессмысленного. Насколько я поняла, в городе полно чистильщиков. А они просто обожают мутить воду. Не зря же шерифы блокпосты на улицах ставят и пулеметы на вышки тащат…

Махнув рукой в сторону ближайшей видимой с крыши ангара площади, где несколько десятков человек, одетых в черную форму Операторов, споро сооружали что-то типа дота, Ллойс снова надолго замолчала.

– А ты зачем на бои ходил? – Спросила она после минутной паузы, – действительно влюбился, что-ли? Или тебя просто от вида крови прёт?

– Ага… – Телохранитель рассеянно кивнул и, неожиданно смутившись, принялся тискать в руках бинокль. – То есть, нет, конечно… Я не какой-то там урод… – Окончательно запутавшийся Майло обреченно махнул рукой.

– Ха, – довольно улыбнулась Элеум.

– Да, ну, тебя… – Беззлобно буркнул телохранитель. – Тебе лишь бы стебаться… А в городе каждая собака знает, как с Финком дела вести. Он за одно подозрение, бывало, целые семьи в биореактор отправлял.

– А что я ему сделала? – Скептически заломила бровь Элеум. – И в чем меня подозревают?

– Ну, ты даешь, – хмыкнул Майло. – У тебя на груди – алмаз!

– Так и знала, что ты вместо того, чтобы стайников отстреливать, на мои сиськи пялился. – Недовольным тоном протянула охотница. – Ну что, понравились? Потрогать хочешь?..

– Не хочу. – Майло поджал губы, слегка отодвигаясь от наемницы. – И за идиота меня не надо держать. Может, я – и лесной дикарь, но знаю, что Алмаз – знак Искателя легиона… Тех, кого они… – изобразив у виска характерный жест, Табс поправил слегка сползший с колен пулемет и исторг из груди протяжный вздох.

– Понятно… – протянула наемница. – Значит, я… – Повторив жест молодого человека, наемница выжидающе уставилась на Майло. – Вот, просто скажи: «Ты чокнутая легионерша и тебя никто не любит».

– Не похожа ты на промытую… – После долгой паузы вздохнул Табс. – Видал я их. Рожи каменные. Не разговаривают почти. А если и разговаривают, то сплошной бред несут про единение и высшее благо… А что чокнутая… Весь мир с ума сошел.

На крыше воцарилась напряженное молчание.

– А где ты легионеров видел? – Поинтересовалась Элеум, спустя минуту, и снова поболтав ногами над пропастью, плюнула вниз.

– В Рино и у Жабьей хари… – Майло задумался. – Нанимался я к ним груз проводить. Платили щедро, но предупреждали, что работа, мол, типа, опасная… Так и получилось. – Молодой человек поморщился.

– А что за груз? – Поковыряв в зубах кончиком языка, наемница, болезненно скривившись, снова плюнула. – Укроп, – пояснила она. – Вечно между зубов забивается.

– Дети… – Прикусил губу телохранитель. – Они тогда половину рынка Сити выкупили. Всех, от трех до пяти лет…

– Так уж и всех? – Скептически вскинула брови наемница.

– Всех… чистых. – Через силу выдавил из себя охранник и отвернулся.

– А рюкзак чего на крышу припер? – Резко сменила тему Элеум, кивнув подбородком в сторону лежащего поодаль массивного, литров на сто двадцать рюкзака, вытащила из кармана штанов сигарету и щелкнула пальцами. – Всё же думаешь свалить, а? Не отпирайся, сладенький, я вранье за версту чую. Трясутся поджилки? А? – Неуловимым жестом ткнув телохранителя пальцем под ребра, Элеум невесело рассмеялась. – Ты ведь, не дурак. Понимаешь, что этот бабахен неспроста тут случился. Уже и караван, наверное, подобрал…

– Не берут меня в караван. – Окончательно разобиделся охранник. – Вот скажи, неужели ты не боишься? Финк, взрывы, бой этот дурацкий. А если песчаники объединились и опять джихад объявили? Или чистильщики – свой крестовый поход? Не боишься на воротах повиснуть? Или со вспоротым животом на кресте?

– Боюсь, конечно. – Отсмеявшись, наемница пожала плечами. – Я много чего боюсь. Не будь у меня здесь друзей, давно бы свалила. Бросила бы грузовик и свалила. Обошла бы пешком засады, Песчаных крыс. Отбилась бы от зверья, сейчас ведь, как раз осенний гон начинается… Без еды, припасов и снаряжения перешла бы через Мертвый язык, выбралась на торговый тракт и, соблазнив караван-баши, прицепилась к первому же встреченному каравану… А потом бы отравила его, перебила всю охрану и взяла бы себе новый фургон. Мне это – раз плюнуть.

– Ладно-ладно, понял, что глупость сказал, – тяжело вздохнул, Майло. – Слушай, Дохлая. А у тебя семь-шестьдесят-два на тридцать-девять много?

– Ну… – Элеум надолго задумалась. – Точно не считала, но штук под триста будет… Половина, конечно, самокрут, некоторые даже под ружейные капсюли рассверлены, но всё лучше, чем ничего… А тебе зачем? Твоя машинка, вроде как, под триста восьмой заточена или я ошибаюсь?

– Да нет, не ошибаешься… – Еще больше покраснев, молодой человек принялся возиться с завязками клапана. – Я, как увидел, как ты по арене скачешь, сразу подумал, что тебе нужен либо автоматический дробовик, либо автомат… – Справившись, наконец-то, с застежками, охранник достал из рюкзака небольшой сверток и протянул Элеум. – Вот. Правда, там патронов только из тех, что в магазине, но всё лучше, чем ничего. Пристрелян по центру, я проверял. Возьми.

– Ах, ты ж, хитрая жопа… – восхищенно цокнула языком наемница, развернув ткань. – Это же настоящий «Дятел» [84]. И где ты его откопал?

– На рынке, – несмело улыбнулся охранник. – Земляка встретил, он и продал по дешевке… Это тебе, в общем…

– И как это понимать? – Осведомилась Ллойс, продолжая восхищенно вертеть в руках редкое оружие.

– Ну-у, – улыбка охранника поблекла, стала неуверенной. – Просто… ты… это… Ну…

– Это ты за мной так ухаживаешь?.. – С подозрением поинтересовалась наемница у смущенно теребящего клапан разгрузки Майло. – А это, типа, вместо цветов? Или, что ещё за дрянь вы, мужики, девушкам дарите, когда в койку затянуть хотите… Такая штука… – взвесив в руках автомат, Элеум покачала головой… – серебряков семьсот…

– Я… – На секунду запнувшись, Табс набрал полную грудь воздуха. – Можно, я у тебя учиться буду? – Выдохнул он зажмурившись. – Ну, чтоб так же уметь… Ты ведь, с этим слизняком на железных лапах, как кошка с мышкой играла… Я так же хочу… Драться, в смысле….

– В коромысле… – Буркнула враз посмурневшая наемница и, раздраженно засопев, громко лязгнула затвором пистолета-пулемета. – Вроде, рабочий… Умеешь ты девушку отшить, Майло… И в грязь лицом ткнуть… А я-то губу раскатала, подумала, что тебе моя тонкая и нежная душа понравилась…

– Ллойс… Извини… Ты очень красивая… наверное… просто… – охранник отвел взгляд и, тяжело вздохнув, нервно поправил чуть съехавший с колен пулемет.

– Просто мутантка. – Раздраженно закончила за охранника Элеум. – А если я скажу, что такому с детства учиться надо? Что уже слишком поздно и сейчас из тебя ничего толком не получится? Ты, ведь, деревянный весь, Майло. Ни растяжки, ни реакции. Силенки есть, не спорю, вон какую дуру на себе таскаешь, но сила – не главное.

– У меня невеста в Бъорке… – тяжело выдавил из себя молодой человек, нервно оглаживая ствольную коробку оружия, – была…

– Бросила? – Спросила Элеум, окинув неожиданно сочувственным взглядом нервно кусающего губы охранника. – Или умерла?

– Стала невестой старейшин… – Медленно покачал головой молодой человек. – Жребий… Великая честь…

– Понимаю… – Проговорила наемница после долгой паузы и, встав на ноги, принялась отряхивать от пыли штаны. – За тарахтелку, конечно, спасибо. Царский подарок. Хоть не люблю я автоматы, но эта штука действительно крутая. Мне нравится намного больше, чем цветы, если на будущее… Только я его не возьму. – Со вздохом сунув автомат в руки растерянно моргнувшему охраннику, наемница, затушив чуть тлеющую сигарету о козырек крыши эллинга, щелчком отправила окурок вниз.

– А что до учебы… – проворчала она с непонятным выражением, – попробуем… – Только два условия. Первое: не лапать. Второе: сможешь как-нибудь Магду на полчаса куда-нибудь увести? Я с Пиклсом потолковать хочу. С глазу на глаз, так сказать…

– Слушай, а почему ты его так не любишь? – Поинтересовался, с некоторым разочарованием убирая автомат обратно в рюкзак, Табс. – Он ведь, ребенок ещё, по сути…

– Знаешь, – хмыкнула Охотница. – Вы в Бъорке всё-таки везунчики. Дети, не дети… В пустошах обычно взрослеют быстро. Мой первый бой, например, состоялся, когда мне и восемь не было… И убивала я на манеже таких же детей. Просто, выжить хотела… Или ты, или тебя… А этот зассанец уже вполне способен собственных детей делать.

– Извини, – отвел глаза охранник.

– Проехали. – Пожала плечами Элеум. – Ты не первый, кто меня чудовищем считает.

– Я… – Майло затряс головой, – почему ты решила, что я…

– Потому. – Криво усмехнулась наемница. – Но это ничего, я уже привыкла. – Запустив руку за пазуху наполовину расстегнутой жилетки, Элеум, рассеяно почесав живот, двинулась к люку.

– Ллойс, погоди… – Повернулся за наемницей Майло. – Я действительно не считаю тебя чудовищем. Ты… Ты, ведь, не сожгла Магду вместе с этим… И стрелять не стала… боялась, что промахнешься…

Замершая на лестнице Элеум закусила губу, опершись подбородком на ржавую ступеньку, и склонила голову набок.

– Знаешь, сладенький, – вздохнула она спустя минуту. – Ты, всё-таки, дурак. Я ведь сто раз объяснила, что сжечь не могла – грузовик бы испортила. А не стреляла… – губы Элеум разошлись в жесткой усмешке. – Привыкай считать не только свои, но и чужие выстрелы, мальчик. Если бы был внимательней, то сообразил бы, что у меня только один патрон в магазине был. Ему в башку я бы не попала, а чтобы эту метёлку уронить, а потом – его, минимум, две пули нужны.