Текст книги "Бойня (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Панасенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 59 страниц)

– Фонит, мать его… – Поморщился коротышка. – Как ни старайся, а все равно изучает альфу-гамму… Под свинец тоже не загонишь, там чуть ли ни каждую неделю настройка нужна. К тому же, чем больше внешней защиты, тем больше проблем с охлаждением… Сама ведь, заметила: возле ворот жилья на пятьдесят метров нету… Ни с одной стороны, ни с другой. А еще обычный плутониевый реактор, все равно, энергии раза в три больше дает. Только вот достать и установить его – та еще проблема…

– Понятно, Болт, – вздохнула Элеум. – Нет в жизни счастья, да Болт? Не стать тебе богачом?

– А у тебя с ней… – кивнув в сторону оставившей в покое стакан и теперь с детским изумлением рассматривающей свои руки Кити, механик многозначительно поиграл бровями… серьезно? Или так, для…

– Не твое дело, Болтяра, – перебила карлика Ллойс.

За столом повисло напряженное молчание.

– Значит, к Чистому берегу идешь… – Через минуту вздохнул решивший, видимо, сменить «малиновую» темку механик.

– Иду.

– И её, – коротышка снова кивнул в сторону девушки, – с собой тащишь.

– Тащу. – Пожала плечами Элеум. – Она сама со мной остаться захотела.

– Да нет никакого Чистого моря, Искра, нет! – Неожиданно сорвался на крик коротышка. – Это для детей и идиотов сказочки! Счастливый берег, Нетронутые острова, Зеленый оазис. Дерьмо это всё!! Есть радиоактивная лужа посреди ледяной тундры на Севере. Есть гребаные горы на западе и бесконечная соляная пустыня на юге. Есть болота и светящаяся по ночам Пустошь на востоке. Есть свободные города, есть земли банд, есть, черт его дери, майораты Железнолобых! Успокойся, Искра, хватит! Хватит мечтать о несбыточном! Есть только хренова Пустошь, и сбежать от нее ты сможешь только ногами вперед!! У тебя в грузовике лежит целое чертово состояние! Надоело стрелять – купи земли, заведи свое дело и живи, как все!! Хватит верить в то дерьмо, что наплел тебе тот умирающий старик. Хватит!! Ты не ребенок, чтобы верить в эти все бредни!!

– Эк тебя зацепило, сладенький, – вытащив из лежащей на столе пачки сигарету, Элеум с громким щелчком раздавила спрятанную в фильтре капсулу, щелкнула пальцами, жадно затянулась и с наслаждением выдохнула в потолок тонкую струйку пахнущего ментолом и какой-то химией дыма. – Класс. Вот за что я люблю города, это за возможность достать классный табак.

– Это не табак, а заменитель. Пропитанная никотином и ароматизаторами солома, если так понятнее. – Проворчал, садясь обратно за стол, неожиданно успокоившийся коротышка. – Говорят, курение убивает, Искра. Типа, когда куришь, получаешь нехилую дозу всякой дряни. Можно заболеть. А это даже не табак, а какая-то синтетическая, невесть из чего сделанная пакость.

– Я это учту. Спасибо за заботу, сладенький. – Ллойс задумчиво огладила ярко-рыжий ежик волос и, упрямо наклонив голову, принялась постукивать по столешнице пальцами. – Я бы не поверила ни единому слову этого ублюдка, но у него был апельсин. Понимаешь? Я такие только на картинках видела. Я, мать его, даже не знала, что это за штуки такие, пока он не объяснил…

– О-о, Боги, женщина, – воздел очи горе механик. – Мало ли откуда этот бродяга его взял. Может, украл из теплиц в Сити? Сама заешь, богатеи чего только не растят…

– Я смогу отличить тепличный плод от дикого, – поджала губы Элеум.

– Ну да, ты еще расскажи, что у него шкурка фонила, а внутри он был чистый. И что на вкус он отличался от всего, что ты когда-либо в жизни пробовала.

– Болт, это правда, – раздраженно затушив окурок о дно пустой консервной банки, Элеум, скрестив на груди руки, вперилась взглядом в переносицу карлика. – Я, действительно, никогда ничего подобного не ела. Ни до, ни после.

– Да потому, что большую часть жизни ты жрала сублиматы и сухие пайки! – Снова начал заводиться коротышка. – Может, пару раз пила сделанный из древесных опилок и красителей апельсиновый сок, но…

– Я еду к морю, сладенький, – перебила механика Элеум. – И хватит играть в заботливого папашу.

– Да чтоб тебя… – Тяжело вздохнув, обреченно махнул рукой Болт.

– Я п-поняла… Берг – он Чи-истиль-щик, да? – Неожиданно подала голос Кити и глупо захихикала. – Вот Болт умный. Ты Ллойс – умная. И хорошая… А я… Ты, в общем… Я всегда… Мне Болтик всё про тебя рассказал… ты… ик, ты…

– Иди лучше спать, принцесса, – мягко положила руку на плечо девушке Элеум.

– Н-не-е… – Упрямо покачала головой девушка. – Н-не пойду… Вд-друг он в-в-вернется. Он… Страш-ш… – Утерев оплеванные губы, Кити нахмурилась и, пододвинувшись к наемнице, попыталась обнять ее за плечи. – Я с-с-с то-бой п-по-сижу… – Пояснила она, удивлено взглянувшей на нее наемнице.

– Не бойся. Не вернется он, – вздохнула наемница, – а даже если вернется… Если он захочет сделать с нами что-то плохое… У нас и шанса не будет…

– П-по-чему? – Удивилась девушка. – Т-ты же его п-по-била… стой… ты ему тоже т-ак сказала… – Лоб девушки сморщился от напряжения. – Но я дума-ала, ты это… Чтобы он…

– Правильно всё Искра сказала. Это не Фурия его побила, это он себя побить дал… – Вздохнул коротышка. – Анафемы – тоже мутанты. И не простые, а самые сильные, что бывают на пустошах. Орден постоянно новых рекрутов ищет. А потом их очищают. Проводят через процедуру генетической стабилизации. Лишают измененных органов. А еще им большую часть мозгов на компьютер заменяют. Анафем опасен не тем, что сильный и что оружие у него крутое. Хотя, круче них технарей на пустошах нет… Всякие мини-дроны, импульсники, голографические интерфейсы, стелс технологии… Для чистильщиков это всё – детский лепет. Но не это главное. Они из-за железа в мозгу думают быстрее, чем любой человек. Нанести максимальный ущерб с минимальными потерями и затратами энергии, понимаешь? Тысячи вариантов за доли секунды в нейро сетях просчитывают. Потому даже самый хилый анафем будет покруче, чем два десятка серокожих. – Карлик слегка нервно хихикнул. – Так что, если бы они с Искрой всерьёз побуцкались, вы бы здесь не сидели. Эх, знать бы, где их главный храм… Наверняка, там есть, чем поживиться…

– Если ноги унесешь, – фыркнула наемница.

– У-у-у, – протянула Кити и, подтянув к себе совершенно пустой стакан, запрокинув голову, опрокинула себе в рот.

– Шла бы ты, всё же, спать, кисонька, – повторила Элеум. – Завтра головка, ведь, болеть будет.

– Я-а с-с то-бб-ой еще п-посижу… – невнятно пробормотала Кити. – Т-т-ы хоро-шая. – И сказку я тебе не до-р-рассказа-ала… Про хоботов… то есть… хоббитей… то есть…

– Переборщили, блин. – Тяжело вздохнул Болт. – Извини, Искра, не знал, что твою подружку с одного стакана горючки развезет.

– Это потому, что ты её, похоже, из керосина гонишь. – Рассеянно глядя на засыпающую девушку, протянула Элеум. – Кстати, насчет горючки. Я что-то не поняла, город вроде, торговый, а на базаре ни одного караванщика с бензином…

– Всё топливо либо в верхнем городе, либо за стеной, – рассеяно мотнул головой куда-то в сторону ворот ангара Болт. – Наверху – владения Финка. Его люди биодизель и бензин из остатков мака делают. Дорого, зато чисто. Внизу «мусорный бензин», ну, знаешь, покрышки старые там, на горючку перегнать, и всё такое… В бак лить лучше через тряпку да помолившись, зато дешевый. Но тебе лучше туда не лезть. Там чужих не любят. И жаловаться потом будет тоже некому, шерифы не помогут, за стеной уже год, как власть другая. Предместьями Брокер командует.

– Интересно… – Неопределенным тоном протянула наемница и, плеснув себе на дно стакана немного самогона, отправила в рот очередную порцию выпивки. – И что это за Брокер? Рейдер? Или чей-то ставленник? Бойня, ведь вроде, как под Красным двором ходит?

– Да кто же его знает, – пожал плечами коротышка, – я его в жизни не видел. Его вообще мало кто видел. Но власти сейчас этот чувак забрал не меньше, чем Финк. Некоторые говорят, что это – яйцеголовый, который с толстяком что-то не поделил, некоторые – что бывший вожак одной из мелких банд здесь осел да поднялся. Точно только одно могу тебе сказать – вся торговля на нижнем рынке через Брокера проходит. У него, кстати, тоже свои фермы есть. Грибы выращивает… как съедобные, так и галлюциногенные. Винт варит, чистый. Кстати… – Рука карлика махнула в сторону полускрытой во мраке громады грузовика. – Насчет бензина. Твоему дружку, конечно, на чистоту топлива плевать. Он даже на самогоне поедет, если надо. Но лучше бы, его после ремонта немного побаловать…

– Это я и так знаю, – Элеум задумчиво помассировала переносицу. – Бензин наверху. Но припасы, как я понимаю, лучше именно за стеной покупать.

– Всё правильно понимаешь. – Усмехнулся механик. – Жратву, шмотки, запчасти, шлюх. Да что угодно. На верхнем рынке три шкуры дерут. А внизу всё дешево и сердито. Армейские пайки, вообще, по двенадцать грамм за штуку идут. Чудище свое пробовать, кстати, когда будешь? Сегодня?

– Нет, – выщелкнув из сменившего мешочек с табаком пластикового футляра длинную тонкую сигарету, наемница щелкнула пальцами, затянулась и выпустила в потолок тугую струйку дыма. – Поздно уже. Темнеет. Завтра с утра за город выйду, штуки три отстреляю. Ну и карабины в порядок приведу.

– Жалко, – вздохнул Механик. – По нынешним временам пятидесятый днем с огнем не сыскать. По полторы сотни за штуку, бывает, идет. Сейчас, конечно, ярмарка, цена упала, но всё же…

– А ты заставь Железнолобых поделиться, сразу цены упадут. – Усмехнулась Элеум и покосилась в сторону уронившей голову на руки и тихонько похрапывающей Кити. – Конечно, жалко. Но винтарь пристрелять, всё равно, придется. Да и патроны проверить не помешает. В последнее время подделок много появилось. Вроде, запакованные, в масле все, маркировки правильные, а как до дела дойдет – осечка за осечкой.

– Это не подделки, – покачал головой карлик. – Гильзы под большой калибр никто еще ровно и четко тянуть не научился – всё одно, дорого выходит. Это просто цинки хранили неправильно. Сколько уже лет прошло…

– Да плевать, главное, чтоб мои годные оказались, – слегка раздраженно отмахнулась от коротышки Ллойс. – Если всё будет, как надо, останется сорок пять штук.

– Солидно, – хмыкнул карлик. – На небольшую войну хватит.

– Я тоже так думаю, сладенький. Особенно, что к СКС-кам у меня почти сотня осталась. И к револьверу три десятка нашла. – Отбросив в сторону догоревшую до фильтра сигарету, Элеум встала из-за стола, подхватив так и не проснувшуюся девушку, легким движением взвалила ее на плечо. – И еще, Болт. Не болтай. – Проворчала она чуть слышно. – Если я узнаю, что из-за твоих россказней с головы девчонки хоть один волос упал… Или она расстроилась…

– Знаю, знаю, – обезоруживающе поднял руки карлик. – Как подружку свою уложишь, вернешься? У меня еще две бутылки осталось.

– Конечно, приду, – кивнула в сторону уставленного тарелками и мисками стола наемница. – Вспомним былое, Болт. Но не вздумай меня лапать…

– Да нужна ты мне, обиженно надул губы карлик.

****

Сеймел Терн, по прозвищу Колючка, широко улыбнулся. Обветренные губы разошлись в стороны. На солнце блеснула кипельно-белая эмаль мощных клыков. Ноздри жадно раздулись, впитывая запах пыли, перемолотой колесами травы, древесной смолы и… крови. Рейдер всегда чувствовал близкую кровь. Это был его дар. Еще несколько дней назад ему показалось, что он видит, как багровый прилив нескончаемым потоком пропитывает отравленную землю и бьется о рушащуюся под его натиском скалу. Впрочем, чтобы почувствовать кровь сейчас, никаким особым даром обладать было совершенно не обязательно. Она была всюду: на земле, в канавах, на венцах стоящего посреди площади колодца. Пятьдесят дворов. Под три сотни людей. Он давал им шанс, но они не послушались. Проблема была то ли в жадности репоедов, то ли в том, что всего месяц назад кто-то разом прибил и местного старосту, и священника, но говорить с Терном вышла какая-то визгливая, тупая баба, в результате чего переговоры сорвались. Впрочем, Колючке было, по большому счету, наплевать. Ему просто было немного жаль жечь поселок, в который можно было бы вернуться через пару сезонов, но какая, к чертям, разница?

– Воды, – неожиданно прохрипел подпирающий спиной колодезный сруб и с ужасом разглядывающий вывалившиеся на колени из распоротого живота кишки мужчина. – Воды… Умоляю…

Сеймел поморщился. Вечно они просят воды. Неужели так трудно проявить немного благоразумия и оставить воду живым?

– Хороший рейд, босс, – неожиданно прогудела вышедшая из-за уже начинающего потихоньку гореть приземистого здания, судя по всему, трактира, высокая и массивная фигура. – Почти двадцать кило серебра, сорок тонн бензина и тридцать две девки. Ну… – Повернувшись в сторону амбара, из которого доносились крики, громила пожал плечами… – девок, может, уже чуток поменьше…

– Мне всегда казалось, что хуже всего быть репоедом. Овцой. – Подойдя к колодцу, Колючка небрежным движением подцепил носком сапога и точным пинком направил порцию гравия в мешанину сизых кишок продолжающего невнятно бормотать о воде несчастного.

Почти потерявший сознание мужчина испустил полный страдания стон и, с трудом открыв мутные от боли глаза, уставился на лидера бандитов.

– Зачем? Мы бы и так вам все отдали, – простонал он.

Не обращая на очнувшегося фермера ровным счетом никакого внимания, Сеймел продолжал смотреть в сторону медленно разгорающегося трактира.

– Рискну поспорить, босс, – подойдя к Колючке, громила присел на корточки, вытащив из-за пояса нож, грубо дернул к себе руку раненного. – Дочкой репоеда быть еще хуже.

– А-а-а-а!!!…

– Да успокойся, парень, это всего лишь палец. – Добродушным тоном успокоил крестьянина бугай и, похлопав его по щеке, довольно расхохотался. – Смотри, босс, отличное кольцо! С камешком! – Протянул находку Колючке, а пасть дылды растянулась в довольной улыбке. – Красивое… Хочешь?!

– Нет, – покачал головой Терн. – Лучше передай парням, чтобы оставили для меня пару девок.

– Конечно, босс! – Спрятав трофей в карман, великан опрометью бросился к амбару.

– Дурак, – проронил Колючка, с улыбкой провожая его взглядом. – Отличный боец. Преданный клык, но какой же дурак.

– Зачем? – Простонал все никак не желающий помереть мужчина у колодца.

– Терн! Терн! – Выпрыгнувшая из перекрывающего въезд в поселок грузовика гибкая фигура стремительным шагом пересекла площадь и протянула ему крошечный наладонник. – Сообщение от второй группы разведки, босс, – пояснил бандит, отступая. – Плохие новости. Вам лучше послушать.

Медленно кивнув, лидер клана выщелкнул из корпуса наладонника похожий на мелкую медузу наушник и, щелкнув пальцами, склонился над экраном. Рейдер поспешно отступил еще на пару шагов.

Молчание длилось почти минуту.

– Собирай людей. – Неожиданно проронил Сеймел и поднял глаза на посланника. – Пусть ребята заканчивают все свои дела и готовятся выехать. Надеюсь, вы уже просчитали маршрут?

– Да, босс, – поспешно склонился в низком поклоне гонец. – Траки не пройдут по Языку, завязнут в песке, а потому придется сделать небольшой крюк. Думаю, мы будем на месте дней через десять.

– Десять, – покатал слово на языке Колючка, – десять дней…

– Если не гнать, то все одиннадцать, – рискнул предположить рейдер.

Терн медленно кивнул. Теперь предводитель одного из крупнейших прайдов Стаи знал, что означало его видение. Кровь, действительно прольется.

Глупый жирный боров не захотел вести дела честно. Отправил к нему грузовик с пустышкой. Убил посредников. Инициировал нападение. Попытался подставить Брокера. Его разведчик почти поверил в подставу, почти. Но толстяк совершил одну ошибку. Серьезную ошибку. Алиса осталась жива. И оставалась живой до тех пор, пока не прошипела в коммуникатор разведчика всего два слова: «Пес Финка…».

Найденный одной из ищеек оплавленный кусок пакета с героином полностью подтверждал ее слова. К тому же, Брокер ни за что не стал бы жечь машины. Сеймел зарычал. Полускрытые меховым плащом мускулы массивных предплечий вздулись узлами мышц.

То «художество», что сделал с одной из самых перспективных самок виденный им пару раз в окружении Финка хлыщ, всё ещё стояло перед глазами. Даже искаженная мелким экраном наладонника картинка впечатляла. Алису пришлось добить. Она бы никогда не оправилась. Но Стая не оплакивает мертвых. Стая мстит. И ему наплевать, кто за это поплатится. Брокер, Финк или весь чертов город.

Такое оскорбление должно быть смыто. Смыто кровью, иначе его прайд не пустят к большому костру. А значит, началась большая охота. Через пару недель от Бойни не останется даже воспоминаний. Глубоко вдохнув пахнущий бензином, гарью, и смертью воздух, Терн расхохотался. Восемь вооруженных крупнокалиберными пулеметами и зенитными пушками боевых фургонов. Почти пять десятков тяжелых, боевых каров. Больше трех сотен юрких багги и байков. И подмявшие под себя частокол дреколья и пару домов, прокладывающие за собой целые просеки, сделанные из довоенных карьерных самосвалов мегатраки, с установленными на крышах тяжелыми минометами. Но главное не это. В стальных недрах передвижных крепостей спят одурманенные до поры огромными дозами наркотиков боевые звери. Совсем скоро их сон прервется, и земля умоется кровью мутов и горожан, чтобы, насытившись вволю, прорасти новой травой, пышной, сочной… А прайд получит новых рекрутов. И еду. Много еды. Сладкого, красного мяса, что дерзнуло встать на пути «Шипов». Это было неизбежно. Так сказало ему видение…

Где-то вдалеке завыл выходящий на охоту волколак. Терн захохотал. Земля под его ногами задрожала в предвкушении. Одиннадцать дней. Скоро…

ПРИМЕЧАНИЯ

32 – Устоявшееся на пустошах просторечное обозначение нанокультур постоянного (пожизненного) воздействия.

33 – Одно из самоназваний племен кочевников из Сломанных холмов.

34 – Сверхпрочный полимер, не уступает, а по многим показателям даже превосходит большинство «оружейных» сплавов.

35 – Скорее всего, Ллойс имеет в виду, что помимо 0.50 BMG (12,7х99) и 12,7х108 существуют и более экзотические калибры типа 12,7х114 и 12,7х120.

36 – Лицо, ведающее учетом хранения и выдачей военного имущества, провианта оружия, боеприпасов и прочего снаряжения.

37 – 7,62-мм самозарядный карабин Симонова (СКС) за рубежом также известен, как СКС-45 – советский самозарядный карабин конструкции Сергея Симонова, принят на вооружение в 1949 году. На редкость неприхотливая в обслуживании конструкция, довольно приличная точность, дешевизна и универсальность патрона, а также неплохая эргономика обеспечили оружию популярность во всем мире.

38 – Модифицированный вариант снайперской «антиматериальной» винтовки Barrett М107 калибра 0.50 BMG.

39 – Полулегендарный персонаж пустоши. Что-то типа Крокодила Данди и Чингачкука Большого Змея в одном флаконе.

40– Выжигатели – боевое крыло чистильщиков. Носители Слова – разносчики боевых вирусов.

Глава 4. Энники-бенники

Очередной мешок с ушами. Килограмм пятьдесят, не вру. А мои ребята уже потихоньку начинают привыкать к ее разрисованной роже. Нежить… Ей подходит… Не знаю, что вы с ней сделали, но мне это не нравится. У человека должны быть друзья. Или хотя бы приятели. Даже у такой, как она. Кстати, решил посадить ее за офицерский стол в столовой. Девчонка здесь уже три месяца, а до сих пор никто с ней больше, чем парой слов не перекинулся. Подам пример парням. Пусть видят, что я не считаю ее человеком второго сорта. В конце концов, это не дело, когда лучший боец в лагере ужинает у себя в палатке.

Из сообщения 14.7/28-234. Ст. Паладин Ваймс.

АРХИВ операции «ПЕСКИ»

– Так, теперь большим пальцем давишь вот сюда, а потом поворачиваешь во-он ту торчащую фигню… – С чуть слышным металлическим щелчком отделив от карабина крышку ствольной коробки, Ллойс, пыхнув торчащей из уголка рта сигаретой, продемонстрировала Кити открывшийся механизм оружия. – Давай теперь потроха разбирать, тут на самом деле, ничего сложного, даже макака справится… О, я ведь, говорила – ничего сложного. Пока я болтаю, ты сама уже сообразила, что с пружинкой и палкой делать…

– А что такое макака? – Заинтересованно спросила Кити.

– Не знаю, если честно. Просто выражение такое… Где-то слышала. – Немного неуверенно пожав плечами, Элеум небрежным движением перекинула сигарету из одного угла рта в другой и ненадолго задумалась. – А макака, это, вроде как, мутант довоенный. Если по картинкам судить – на помесь человека и хватня смахивает. Ну, знаешь, хватни – уроды такие волосатые, четырехрукие, в лесах водятся. С виду, если лапы не считать, на человека немного похожи, только горбатые, морды страшные и шерстью все покрыты. Но макаки, вроде как, помельче…

– А-а-а… – понимающе кивнула девушка и вернулась к своему занятию.

– Ну, чего болтаешь… Не мутант, а обыкновенная зверушка. В теплых краях до войны жила, – возвел очи горе механик. – Кстати, эта, с твоего позволения, «фигня» флажок чеки называется, а «пружинка с палкой» – возвратным механизмом. – С тоской поглядев на аккуратно разложенные на столе детали снайперской винтовки, Болт с тяжким вздохом подтянул к себе кусок толстой проволоки и, повертев его в руках, начал аккуратно наматывать на загнутый конец обрывок замусоленной ветоши.

– Вот скажи, на хрена ствол смазкой так заливать? Закоксовалось все, напрочь…

– Да какая разница, как эту фиговину называть? – Выпустив из носа две струйки остро пахнущего ментолом дыма, Элеум вытащила затвор и, критически оглядев механизм, отложила его в сторону. – Черт, а тут действительно потроха из пластика. Теперь понятно, почему такой легкий.

– Не из пластика, а из полимера. И не ной. Тем более, сама знаешь – эта штука по надежности получше любой стали будет. – Вытянув из ствола импровизированный шомпол, механик внимательно оглядел тряпку и, страдальчески сморщившись, цокнул языком. – Точно, засохло, чтоб умника, который ствол этой дрянью забить придумал, серокожий во все щели с песочком драл… Где у меня тут водичка?..

Протянув руку, карлик, не глядя подхватил стоящий на столе, маслянисто посверкивающий слегка помятым боком, исходящий паром пузатый медный чайник и, наклонив массивный, почти с коротышку длиной ствол оружия щедро плеснул внутрь воды.

– Пластик, полимер… да какая разница… Варварство, какое… кипятком отливать, – тяжело вздохнула наемница. – Смотри, ружье мне не запори [41].

– Не запорю, не бойся, – хитро улыбнувшись, коротышка, слегка отставив винтовку в сторону, снова принялся лить парящую воду внутрь ствола. – Сама знаешь, эта штука не ржавеет. Продешевил твой торговец, как есть, продешевил. Карабины, как и винтарь, по всему видать, перед самой войной делали. Может, для охотников, может, для коллекционеров… Углепластик и полимеры хитрые, с маскировкой под дерево и сталь… Нанотех, конечно, вшивый, без восстанавливающей паутинки [42], но, чую я – эта штука, – отставив в сторону чайник, механик ласково похлопал ладонью по громоздкому, слегка угловатому цевью, – еще нас двоих переживет..

– Не каркай, – метко сплюнув окурок в стоящую на столе мятую жестяную банку, наемница звонко постучала костяшками пальцев по исцарапанным доскам стола и, подцепив ногтем замыкатель газовой трубки, отделила его от оружия. – Если пальцами не получается, вон, выколотку возьми, – подсказала она безуспешно пытающейся повторять ее движения Кити.

– Ага, – кивнула девушка, дотронувшись до скрывающего нижнюю часть лица платка, несмело улыбнулась. – Ллойс, а правда, зачем было солидолом покрывать? Это ведь, только для железа нужно – чтоб не ржавело.

– Ну, знаешь, кисонька, тут как посмотреть. – Молниеносным движением выхватив кусок ветоши из рук механика, сосредоточенно рассматривающего вытащенную из винтовки массивную пружину, Элеум принялась сноровисто очищать внутренний механизм карабина от густо усеивающих его застывших потеков ружейного масла. – С одной стороны, вроде как, незачем. С другой, как мне подсказывает мой довольно богатый опыт, без смазки даже самый крутой нанотех отказать может. Или патрон не дошлет или заклинит не вовремя. А то и рванет прямо в руках…

Оглядев результат своего труда, Ллойс, довольно хмыкнув, принялась ловко крутить между пальцев длинную спицу толкателя.

– Так что, запомни, кисонька: огнестрел, да и любое другое оружие – в чистоте и смазке. Всегда. Сама хоть пудом грязи зарасти, а оружие должно быть чистым.

– На сухую, рыбонька, всё хуже идет. И не только стрельба. – В полголоса хохотнул внимательно изучающий результаты своей работы коротышка и снова потянулся за шомполом. – Только это не солидол должен быть, как здесь, а масло специальное, ружейное, для консервации. Еб… – карлик осекся и недовольно пожевал губами. – Электрическая сила… как же все засохло…

– Не ной. Сам помогать взялся, – ворчливо заметила Элеум, продолжая разборку оружия. – Подумаешь, чуть прихватилось… Да и какая разница – сало и есть сало. На дальних хуторах вообще ружья топленым жиром смазывают.

– Э=э, нет, – покачал головой коротышка. – Неправа ты тут. Машина без правильной смазки – это как баба без мужика. Вот взять тебя, ясно ведь, почему ты такая злая… – неожиданно закашлявшись, карлик опасливо покосился на меланхолично протирающую возвратную пружину Элеум.

– Не бойся, сладенький, я тебе не больно язык вырву. – Прокомментировала, не отрываясь от своего занятия Ллойс. – Потом. Когда винтарь драить закончишь. – Добавила она после недолгого раздумья.

– Вот и я об этом. – Весело улыбнулся, демонстрируя всем желающим устрашающий набор кривых, желтых, щедро покрытых черными точками зубов Болт. – А язык… За правду, Фурия, языка не жалко. Особенно, если твоими рученьками…

– Дурак, – беззлобно фыркнула наемница.

– Я, вообще-то, серьезно. – Склонив голову набок, карлик принялся задумчиво разглядывать, казалось бы, полностью сосредоточившуюся на оружии Элеум. – Нельзя одной, как боевой зверь, от Стайников сбежавший, жить. Одичаешь.

– Что, сладенький, совсем берега потерял? – Неожиданно перехватив штифт газового толкателя, Ллойс, неуловимым рывком придвинувшись, схватила коротышку за шиворот жалобно затрещавшей курточки и прижала его к кадыку испуганно крякнувшего Максимуса.

Лицо наемницы исказилось от с трудом сдерживаемой ярости.

– Так я тебе направление укажу. Во-первых, с дерьмом звериным меня не сравнивай. Как бы худого не вышло. А во-вторых – ты не оборзел в конец? – Грубо встряхнув карлика, Элеум сплюнула под ноги… – Урод мелкий.

– Да ладно, ладно. – Казалось бы, даже дыша через раз, просипел маленький механик и с опаской скосил глаза на подрагивающую в опасной близости от его лица стальную спицу. – Я же так… Просто, к слову пришлось. Ты ведь, меня знаешь, Дохлая. Я – дурак контуженный. Мозгов нет. Что на уме, то и на языке… Виноват. Исправлюсь…

– Поаккуратней бы ты со словами, Мотыль. – Медленно разжав пальцы, наемница отпихнула от себя облегченно выдохнувшего Максимуса и, отведя в сторону слегка виноватый взгляд, принялась недовольно жевать губу.

– Дольше проживешь, – буркнула она через минуту.

– Вот я и говорю. Нельзя тебе одной. – Поняв, что буря пронеслась мимо, маленький механик облегченно вздохнул и, обиженно надув щеки, принялся громко лязгать тяжелым затвором крупнокалиберной винтовки. – Сам бобылем живу. Хоть и в городе, народу вокруг полно, да без близких, всё равно, тяжко.

– А кто тебе сказал, что я одна, сладенький? – Весело и легко, будто и не было секунду назад вспышки гнева, расхохоталась наемница. – У меня вот кисонька есть. А я у нее. Мы друг у друга близкие, понял?

– Да понял, понял… – Уныло понурив голову, Болт, в очередной раз лязгнув механизмом оружия, и снова потянулся за чайником.

Прислушивающаяся к разговору Кити, покраснев до кончиков ушей, открыла было рот, чтобы что-то сказать, но перехватив взгляд наемницы, поспешно отвернулась и сосредоточенно заработала тряпкой. За столом воцарилось молчание, прерываемое лишь чуть слышным позвякиванием деталей оружия.

– Да ладно, я что, осуждаю что ли? – Не выдержал, наконец, буквально раздувшийся от обиды карлик. – Расскажи лучше, почем взяла? Эти три ствола как твой грузовик стоят, если не больше… Снайперка, конечно, без оптики… и компенсатор с сошками куда-то делись, но всё же… После того, как братство весь крупный калибр на корню скупать стало, даже копанные винтари меньше, чем за кило серебра, не найдешь… Или ты их на соль обменяла?

Вытащив из лежащей на столе пачки сигарету, наемница громко щелкнула пальцами. Над столом заклубились облачка дыма.

– Не обменяла, – чуть заметно поморщилась Элеум, перевернув карабин, поочередно заглянула в дульный срез сначала правым, потом левым глазом. – А о соли, – положив оружие на колени, наемница, с лязгом загнав на место затвор, вставила возвратную пружину и с громким щелчком захлопнула крышку смертоносного механизма, – кроме нас троих вообще никто не знает. Пока… И, между нами говоря, я очень надеюсь, что это «пока» наступит, как можно позже.

– Ты ведь знаешь: я – могила. – Поспешно выставил ладошки в защитном жесте коротышка. – Только остается всё тот же вопрос: как ты за это богатство расплатилась?

– А тебя это, вообще, колышет? – С прищуром посмотрев на продолжающего обиженно сопеть коротышку, Элеум глубоко затянулась, сложив губы трубочкой, и принялась выпускать изо рта ровные колечки дыма. – Мотыль, ну почему ты такой любопытный?

– Мама таким родила. – Окончательно разобиделся карлик. – На вопрос-то ответь. Я ведь знаю, у тебя спереть или ограбить – не заржавеет… А задницу мою под молотки подставлять тебе не впервой…

– Да нормально всё, – проворчала после долгой паузы Элеум, явно смутившаяся от заявления коротышки. – Просто, купчине грузовик нужен и водитель. Нам оказалось по пути.

– Правдоподобно… – Задумчиво почесал в затылке карлик. – Только подумай вот над чем. Я, конечно, свой городишко люблю, но Бойня – это тебе не Рино. Откуда у этого торгаша целых три хайтековских ствола? Ну… почти хайтековских… – Коротко глянув в сторону карабинов, поправился механик и, сложив руки на груди, уставился на наемницу маленькими, блестящими словно бусинки, глазками. – Даже до войны такие игрушки редкостью были. А сейчас… И он, блин, их решил продать? Здесь? Да тут и покупателя на такой товар не найти.

Губы наемницы изогнулись в кривоватой улыбке.

– Во-первых, покупателя он нашел. Меня. – Почесав предплечьем покрытый разводами масла подбородок, Элеум глубоко вздохнула и с какой-то потаенной нежностью огладила приклад оружия. – Во-вторых… Пусть Бойня и дыра, но народ здесь, как я уже заметила, довольно богатый. В-третьих, что-то мне подсказывает, что этих стволов у него добрый десяток. А может, и не один…

– Э-э-э, – позабыв про обиду, карлик с удивлением уставился на наемницу.