Текст книги "Бойня (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Панасенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 59 страниц)

Элеум зло скрипнула зубами и зажмурилась.

– Только вот одно ʺноʺ… – Лицо наемницы исказилось от смеси отвращения и какого-то злого бесшабашного веселья. – Материалы… Соплей и палок иногда недостаточно, кисонька. Для оружия нужна инструментальная сталь или, хотя бы, неплохая руда, для микросхем – золото и нерадиоактивный кремний. А для нанокультур… Для нанитов нужна биота… До Черных лет проблем с этим, наверное, не было, а вот сейчас… У кустарей кое-как получается, у легионеров, у Операторов… У Стаи, говорят, тоже, но… – Вновь умолкнув на середине фразы, Элеум прикусила губу и снова уставилась в пространство невидящим взглядом.

– Ллойс…

– Девять… Десять… Извини, принцесса. – Криво усмехнувшись, наемница огладила макушку и, как ни в чем не бывало, подмигнула Кити. – Что-то я в последнее время слишком много нервничаю… Так, о чем я говорила?

– О кочевниках… И репликаторах…

– Ах, да… – прикусила губу Элеум.

– Ллойс… – Кити вздохнула. – Если тебе не хочется…

– Чтобы принцесса считала меня и Болтяру рыцарями без страха и упрека? – Громко фыркнув, наемница криво усмехнулась и погрозила девушке пальцем. – Биота дублирует основные свойства человеческого белка. Почему думаешь, кустарей не любят? Из-за того, что неаккуратно ширнувшись их товаром, можно и кони двинуть? Чушь! Было бы так много фуфла, давно бы их передавили. Кустарей не любят потому, что для «тяжелых» нанитов им материал нужен. Причем, максимально чистый. Как Зэду, например. Без вирусов, радионуклидов и прочих наполнителей. Смешно, правда, Зэд – людоед… – Элеум скривилась. – И учти, калеки, старики и мутанты им не подходят. Самый лучший вариант – дети. Здоровые. Младше – лучше. Желательно вообще новорожденные… Но Зэду-то немного надо. По младенцу в сезон, не больше. И вообще, как я поняла, он тот еще альтруист. Сидит на диете из абортированного материала…

– Ллойс… – Побледнев, девушка прикрыла рот ладонью и испуганно всхлипнула. – Ты, что… Это что, серьезно…

– Серьезней некуда, куколка, – с хрустом размяв шею, наемница погрузилась в воду по самую макушку. – Так, о чем бишь, я? – Вынырнув, выдохнула она. – Ах, да, репликаторы. Зэд, вот скромник. А для машин мяса нужно много, очень много, и также, желательно, чистого. Свиной белок тоже, вроде, подходит, но, во-первых, в Черных песках свиней по понятным причинам почти нет. А, во-вторых, свинины требуется на порядки больше, чем сладкого мяса. Ну, не будешь ведь, из-за пары медшотов целое стадо на фарш пускать? Впрочем, Пауки никогда не страдали особым человеколюбием. По вере кочевников все, кто не верит в духов – варвары, лишенный души двуногий скот. А выпустить кишки охотнику из соседнего клана, отловить парочку репоедов или устроить небольшой рейд на пограничные фермы – это вообще у них что-то типа спорта… А уж торговать кочевники всегда умели. Это у них в крови… И Каракуты начали жиреть. Сначала клан разросся, подмяв под себя соседние. Перестал кочевать от стойбища к стойбищу. Начал потихоньку закрепляться на земле. Ставить свои поселения, теплицы. Но Сломанные холмы не слишком плодородны. Земля даже хуже, чем здесь. А у степняков всегда было много детей… Сначала лишних отправляли в репликатор, а потом… Потом Каракуты стали потихоньку оттеснять соседей. А еще через несколько лет дело дошло до Баронств. Вся война шла ни шатко, ни валко, пока в один прекрасный день засранцы не умудрились заключить сделку с серокожими… Не знаю, что они им пообещали, но факт остается фактом. Мне кажется, они еще что-то откопали в своем солончаке. Что-то такое, от чего у серокожих дылд стояк случился… Хотя у них, по-моему, всегда стояк…

– Ллойс… – Кити поморщилась.

– Что… А… Да… – Потянувшаяся было к сигаретной пачке, наемница на мгновение заколебавшись, отложила ее в сторону. – Так или иначе, уроды объединились… А еще у них появились твари… Что-то среднее между муравьями и пауками… Размером с крупную собаку, живут стаями. Очень хорошо роют норы. Строят под землей здоровенные колонии. Размножаются тоже, как муравьи. Одна матка – одна колония. Жрут все, что шевелится.

Зло сплюнув на пол, наемница покачала головой. – Вот тогда-то засевшие по своим городишкам ублюдки-бароны позабыли про гордость и запросили помощи. Только вот помогать им, естественно, никто не спешил. Кто этих засранцев любит – правильно, никто. Они ведь от бандюков просто на земле осевших, по большому счету, ничем не отличаются. Торговцев терроризируют, цены за проезд по своим землям ломят… Ярмарки-то, считай, только в Красном дворе да в Бойне…

Наемница на секунду задумалась.

– Ну и понимали все, конечно, что Каракуты дальше леса не пойдут. Силы не те. Даже вместе с серокожими и тварями. Серокожим лес ни к чему. Там разбойничать неудобно, большие они для леса. А муравьи эти здоровенные влаги не любят сильно… И торговать с кочевниками вполне себе можно. Выгодней, кстати, чем с остальными… Не такие уж они и дикари, когда дело до купи-продай-обмани доходит. Так что, ни вольные города, ни крупные банды, ни Красный двор решили не вмешиваться. Пока весть о репликаторах и новых монстрах не дошла до Сити. – Свесив руку через борт цистерны, Элеум звонко прищелкнула пальцем по краю стоящей на скамье мятой жестяной банке. – Вольные города всегда были жадными. Но тут расщедрились, даже стрелков подтянули. Как же – довоенные технологии. Нельзя отдать такое сокровище полудиким варварам, да еще тем, кто с суперсолдатами последней войны шашни водит. К тому же, земли баронские к тому времени слегка… освободились. А это, всё-таки, какая – никакая, а плодородная почва, источники воды и леса, ресурсы. В Сити не дураки сидят. Сразу смекнули. Поставь в степи свои базы, и можно диктовать условия всем проходящим мимо караванам. А там глядишь, если Железнолобые подтянутся, можно и Красный двор с Ямой подвинуть. Ну и понеслось.

Наемница вздохнула и вновь принялась громко щелкать костяшками пальцев.

– На войну почти всех брали. Выкупленных рабов, преступников, мутантов. Пройдешь учебку, пушку в руки и вперед. Не пройдешь… ну, дерьмо из нужника тоже кто-то черпать должен. Тем, кто себя хорошо показал, киберусилители и в штурмовые отряды. Тех, кто и среди штурмовиков выделился – в десантники; это очень круто считалось. Типа элита. Я себя показала хорошо. Очень хорошо. Так и попала в отряд. – Тяжело вздохнув, наемница устало прикрыла глаза. – Ну и отправили меня в Сломанные холмы. С серокожими воевать. Не как остальных, конечно. В прямой атаке от меня толку мало. Нет, как же это Аладдин называл?.. – Прищурившись, наемница громко щелкнула пальцами. – По тылам работать. Типа, вольная охота. Вот и ползала я по степи, то обоз сожгу, то отряд серокожих завалю, то на колонию наткнусь и королеву их раскопаю да выпотрошу… Так мы с Болтом и скорешились. Он оператором боевого дрона был. А меня к нему в напарники поставили. Типа, как тяжелая боевая единица и прикрытие. Ну, общий язык-то мы быстро нашли, мутанты должны друг дружки держаться, так?

– Болт – мутант? – Удивленно моргнула девушка. – А я думала: просто карлик.

– Карлик, мутант, какая разница… Кто особо разбираться-то будет? – Гадко усмехнулась наемница. – К тому же, Болтяра немного… со странностями. У него семья, вроде как, была… Так вот, их серокожие украли. Жену и дочку… – Нервно побарабанив по бортику ванной, Элеум помассировала переносицу и вновь с тоской покосилась на сигаретную пачку. – Думаю, даже в твоей глуши знают, что серокожие с бабами делают. – Коротко глянув на побледневшую, как полотно, Кити, Элеум уныло кивнула. – Он их через год нашел. Обе с ума сошли. Обычно женщины по ребенку в месяц от уродов рожают, но этих, видимо, на стимуляторах каких-то держали, они даже на людей уже не похожи были, раздутые как…

– Не надо… – Перебила наемницу девушка… – Не надо… – Крепко зажмурившись, Кити затрясла головой. – Не стоит… я поняла…

Элеум криво усмехнулась.

– Вот и сорвало ему крышу. – Пояснила она со вздохом. – Стал всех подряд гасить. Не разбирая, мирный обоз это идет или Каракутов разведка. Мы из-за этого с ним даже поссорились пару раз… Дерьмо, в общем. Хотя, работа стрелка – это всегда дерьмо…

Плеснув себе в лицо очередную порцию уже изрядно остывшей воды, наемница неожиданно широко улыбнулась.

– Но мы, всё-таки, выиграли, сожгли все гнезда до самых солончаков, и серокожим уши на задницу натянули, и паукам. – Пояснила она с довольным видом. – Но в баронствах нас не любят. Сама понимаешь, война – дело такое. Тут девку снасилуют, там корову с фермы уведут…

– Ллойс… – Кити вздохнула.

– Чего, кисонька?

– А ты… ты из-за этого из Омеги ушла?

– Нет, конечно, – скривившись, будто разжевала кусок тухлятины, наемница, чуть приподнявшись, принялась осторожно разминать пальцами ушибленный бок. – Я ушла, потому что была дурой. Тогда мне казалось, что я смогу что-то изменить. Считала себя самой крутой и важной…

– А сейчас?.. – Осторожно поинтересовалась Кити.

– А сейчас, я думаю, что потеряла форму. – Недовольно буркнула Элеум. – Слишком много бухла и дури. А может, просто старею. Лет пять назад этот червяк на ножках не то, что ребра мне переломать, слюной бы забрызгать не смог…

– Ллойс, а сколько тебе лет? – Осторожно зачерпнув сложенной лодочкой ладошкой немного воды, девушка принялась наблюдать за стекающими между пальцами каплями.

– Не помню, – рассеянно пожала плечам Элеум. – Медицинские сканеры показывают двадцать шесть, но они и пять лет назад это показывали…

– Как не помнишь? – Кити недоуменно моргнула.

– Кисонька, – недовольно цокнув языком, наемница привстала и, потянувшись к грозно нависающему над цистерной массивному крану, слегка повернула рычаг. В емкость ударила тугая струя кипятка.

– Несколько лет назад я словила башкой пулю. А еще довольно продолжительное время каждый день мешала водку с винтом. С тех пор… у меня небольшие проблемы. Например, дислексия. Я умела читать, точно умела, но сейчас всё, что длиннее трех букв, выглядит для меня жуткой ахинеей. У меня, как ты заметила, случаются перепады настроения, и поэтому мне постоянно приходится себя контролировать… А еще, – в глазах наемницы заплясали бесенята, – у меня случаются странные спонтанные реакции на громкие звуки, необоснованные претензии, на глупые вопросы и голеньких девочек в ванной…

– Но… – Судя по всему, пропустившая мимо ушей последнюю фразу Кити, со смесью страха и жалости посмотрела на вновь занявшуюся исследованием помятых ребер Ллойс. – Ты… Тебе, что, в голову стреляли?

– Лет семь, как… – Перекрыв кран, Элеум повернувшись к девушке, расплылась в широкой, открытой улыбке и, проведя ладонью по покрытому капельками влаги лицу, постучала ногтем по виску. – Повезло мне, что шрамов почти не остается, правда? Впрочем, ты сама помогала мне башку брить, так что знаешь. А что касается прошлого… – Улыбка наемницы на мгновение стала еще шире. – Плевать. Вряд ли там было что-то такое, что я хотела бы помнить. Надо жить здесь и сейчас, понимаешь? Ловить кайф от каждого момента. Какая разница, что было? Главное, что происходит сейчас. А сейчас я здесь с тобой. И мне хорошо. И вот это я точно хочу запомнить. Чтобы не случилось… Поэтому и сделала вот эту штуку, – похлопав себя по животу, наемница довольно кивнула.

– Ллойс… – Покраснев до корней волос, Кити сжала под водой кулачки.

– Ну чего? – Удивленно вскинула брови Элеум. – Опять обиделась, что ли? Я что-то не так сказала?

– Я… – Кити судорожно вздохнула, сжала кулачки. – Я… я тебя…

Договорить девушка не успела. Раздался грохот, ангар сотрясся до основания, цистерна покачнулась и с лязгом и скрежетом повалилась на бок. Подгоняемые валом выплеснувшейся из танка воды путешественницы покатились по полу.

– Что это?! – Испуганно вскрикнула Кити.

– Взрыв… – Зло зашипела наемница и, крякнув от натуги, попыталась отжать свободной ногой придавший лодыжку к полу бак. – Помоги…

– Ой… – Поспешно отбросив подвернувшийся под руки комок насквозь промокшего шарфа, Кити, подбежав к Элеум, вцепилась в торчащую из боковины бака ручку. – Сейчас… Поддается…

Внезапно послышался оглушительный треск, лязг и надсадный рев.

– ВНИЗ! – Гаркнула Элеум и, грубо дернув девушку за руку, подтянула её к себе, прикрыв телом. Вовремя. Дальняя от путешественниц стена душевой буквально взорвались облаком щепок и острых обломков. В считанных сантиметрах над головой Кити, смахнув по пути цистерну, смяв толстостенный стальной бак, как будто он был сделан из бумаги, пронеслось что-то огромное, быстрое, бешено вращающее огромными ребристыми колесами. В лицо пахнуло запахом резины и горячей бензиновой вонью.

– Не отставай! – Уже вставшая на ноги Ллойс подобрала невесть как уцелевший в царящем вокруг разгроме пистолет и, низко пригнувшись, двинулась в сторону пролома. – И не высовывайся…

Кити моргнула.

– Ллойс, может, лучше… – Оглянувшись вокруг, девушка, громко сглотнув слюну, поспешила следом за наемницей.

Это был грузовик. Машина уступала по габаритам транспорту путешественниц, но для того, чтобы протаранить склепанные из кровельного железа стены гаража Болта хватило и этого. Чуть не раздавивший путешественниц фургон, оставив за собой целую просеку из разбитых стеллажей, развороченных ящиков, раздавленных верстаков и покореженных станков, в конце концов, не удержавшись на колесах, перевернулся на бок. Наполовину вывалившийся из разбитого капота двигатель всё еще натужно ревел и разбрасывал вокруг себя снопы искр. Дверцы машины, испещренные разнокалиберными дырами, искореженные, были открыты. В паре шагов от грузовика, посреди быстро расползающейся лужи лежало безголовое, страшно искалеченное тело. В обрывках одежды с трудом угадывалась форма шерифа.

– Срань. – Выдохнула наемница.

Словно в подтверждение ее слов, со стороны центрального входа в гараж раздалось несколько редких выстрелов.

– Черт, черт, черт… – Небрежно перешагнув труп, наемница, запрыгнув на ступеньку, заглянула в кабинку грузовика и раздраженно сплюнув, развернулась к Кити. – Тут караванщик. Мертвый. – Пояснила она.

Спрыгнув с подножки фургона, Ллойс бросила короткий взгляд на неотрывно смотрящую на мертвеца, зябко обхватившую себя руками девушку и, прикусив губу, испустила короткий вздох. – Тебе, наверное, лучше остаться здесь. – Немного неуверенно проговорила она. – Вернись обратно и спрячься. В фургон не лезь, движок рвануть может…

– Я с тобой, – покачала головой девушка.

– У тебя даже оружия… – Наклонившись над телом Кити, бестрепетно отодвинув в сторону истерзанную, превращенную в кровавый фарш руку трупа, вытянула из укрепленной на животе мертвеца петли короткий обрез. Переломив стволы хауды, проверила наличие патронов и, с лязгом захлопнув, взвела оба курка, – …нет. – Закончила фразу наемница и, посмотрев на девушку, покачала головой.

– Ладно, – выдавила, она из себя, спустя секунду, – ладно, только постарайся…

Неожиданно развернувшись, Элеум молнией сиганула в темнеющий за её спиной проход. Со всех сторон раздались выстрелы. Что-то быстрое и горячее, больно рванув волосы, с визгом ударило в отозвавшуюся гулким звоном дверцу грузовика. Кити невольно вжала голову в плечи. Раздалось еще несколько частых выстрелов, грохот и лязг металла, треск грозового разряда, и одна из секций стеллажей, застонав, с треском и лязгом обрушилась вниз.

– Ллойс!! – Перехватив ружье, Кити ринулась следом.

Несмотря на то, что маленький механик постоянно жаловался на недостаток места для машин, большая часть его гаража представляла собой настоящий лабиринт из старых металлических контейнеров, стеллажей, рассохшихся покрышек, загадочных разнокалиберных ящиков и хлипких фанерных, пахнущих пылью и, почему-то, мышами, подсобок. Собственно, одну из таких подсобок карлик и предложил путешественницам под жилье, утверждая, что сейчас, в момент ярмарки лучших условий они, всё равно, не найдут. Когда же, отказавшиеся от столь щедрого предложения путешественницы предпочли остаться в грузовике, не на шутку обидевшийся коротышка дулся на них весь остаток дня, и даже отказывался разговаривать, до тех пор, пока Ллойс не подарила ему какой-то разбитый, откопанный в недрах грузовика прибор. Но ориентироваться путешественниц в мешанине нор проходов, коридоров и лазов, коротышка так и не научил. Ограничился демонстрацией пути до туалета, септика, душевой и своего собственного обиталища – расположенной почти под самым потолком мастерской, на вершине груды ящиков, небольшой комнатушки из утепленного транспортного контейнера. Так или иначе, Кити хватило минуты, чтобы понять – она потерялась. Прикусив губу, девушка обернулась. Ей показалось или за одним из стеллажей, дрогнула тень? Кити вздохнула. Ну почему Болт не озаботился освещением этого лабиринта, неужели ему приятно лазить в темноте? Пристально вглядевшись в подозрительный угол, девушка покачала головой. Всё-таки показалось… Ну, почему она такая трусиха? Шагнув вперед, Кити осторожно выглянула за угол.

– Ллойс? – Позвала она в полголоса. – Ллойс?

Ответа не последовало.

– Дрянь, – выругалась девушка и двинулась вперед по заворачивающему куда-то вбок проходу. Ну, почему маленький механик не повесил здесь хоть пару ламп? Пусть самых старых и завалящих.

– Черт, – повторила Кити и озадаченно уставилась на перегородивший ей путь лист фанеры. – Тупик. – Девушка вздохнула. Наверное, Ллойс повернула где-то в другом месте. Но почему так тихо? Может, всё уже кончилось? А кто стрелял?..

Надо идти назад. Внезапно одна из теней в проходе дрогнула, обрела плоть, что-то ударило Кити под колени, и больно заломив руки назад, впечатало лицом в пол.

– Смотри, какая рыбка, Клив! – Раздался у нее над ухом грубый голос. – Прям, закачаешься. Может, с собой возьмем?

– Дебил. – Вышедший из-за бесшумно отъехавшего в сторону листа фанеры одетый, несмотря на жару, в плотный холщовый комбинезон мужчина обнажил острые треугольные зубы, подобрав выпавшую из рук девушки хауду, взвесил её в руке. – Не о том думаешь. Нам бы живыми отсюда уйти.

– Я не виноват, что она так рано рванула, – раздраженно зашипел первый и дёрнул за руку Кити так, что девушка вскрикнула. – Я её на двадцать пять минут выставил…

– Дебил. – Повторил, настороженно озираясь по сторонам второй. – Какие, к хренам, двадцать пять минут, когда и минуты не прошло. Ты что, опять таймер вверх ногами держал, когда время ставил, да?

– Да, пошел ты. – Хмыкнул первый, зажав девушке рот, провел кончиком языка у нее за ухом. – А девочка сладенькая. Ты, как хочешь, а я её забираю…

– Ты совсем рехнулся!? – Скрипнул зубами второй бандит. – За нами шерифы гонятся. И Операторы. Я выстрелы слышал. Может, наших всех уже положили…

– Да не боись, она нас не задержит. И шуметь не будет. Не будешь, ведь? – Ещё сильнее придавив коленом поясницу девушки, бандит чуть расслабил зажимающую ей рот ладонь.

– У меня сифилис, – промычала Кити.

– Что? – Удивился рейдер.

Руки бандита дрогнули, хватка ослабла. Немного и всего на мгновение, но девушке достаточно было и этого. Довольно сложный прием, но Элеум почему-то начала обучение именно с него. Оттолкнуться от пола свободной рукой, перекат на заблокированное плечо, разворот, короткий тычок коленом в промежность не успевшего среагировать рейдера. Получившая достаточно свободного пространства рука бьет костяшками в кадык… К несказанному удивлению девушки у нее всё получилось. Выпучивший глаза рейдер захрипел, схватился за горло и, увлекаемый весом продолжающей поворачиваться Кити, отвалился в сторону, таща её за собой. Оказавшаяся сверху, Кити, не теряя времени, схватилась за висящий на поясе у бандита большой нож.

– Сука! – Выдохнул, поднимая лупару, второй. Громила явно медлил. Может, ему не хотелось шуметь, а может, он вполне резонно опасался, что выпущенный из безобразно укороченного оружия сноп картечи заденет товарища. Так или иначе, предоставленных мгновений девушке хватило с лихвой. Тяжелый, хищно выгнутый клинок, рыбкой сверкнув в воздухе, с треском вошел в основании шеи рейдера. Булькнув от удивления, бандит выронил оружие, схватился обеими руками за рукоять ножа и, исторгнув изо рта целый водопад крови, кулем повалился на пол.

– Х-х-ха-а-а… – Зашипел первый из рейдеров и попытался схватить девушку за лицо. Легко отбив неуклюжий выпад хрипящего разбитой гортанью мужчины, Кити, сцепив пальцы в замок с силой обрушила кулаки на лицо бандита. Раз. Другой. Третий…

Через минуту встав с переставшего подавать какие-либо признаки жизни тела, девушка с хрипом втянула в легкие воздух, сплюнула на пол комок слюны, обильно проросший прожилками крови и, подобрав лупару, захромала вперед по проходу. Кити шатало при каждом шаге, голова слегка кружилась, но это было неважно. Где-то там Ллойс. И, возможно, ей требуется помощь. В этот раз она не струсит. Она больше никогда не струсит…

****

К черту! Сраный трус рассказал ей всё. Запел, как птичка, стоило ему лишиться одного из яичек. И почему мужики так дорожат своими причиндалами? Сей раздраженно фыркнула, прищурившись, принялась разглядывать расстилающийся перед ней пейзаж. Отсюда, с крыши околотка шерифов открывался отличный вид. Бордель горел. Даже непонятно было, что может так гореть в этом любовно сложенном жителями из редкого и дорогого в этих местах кирпича здании, но сейчас над домом терпимости поднимался столб жирного дыма, а из окон вырывались языки пламени. И это было здорово. Со злобной усмешкой наблюдая, как из здания выбегают проститутки и их полуголые клиенты, как орут друг на друга охранники, как бессильно воет рвущий на себе волосы хозяин бардака, Верука с трудом сдерживала истерический хохот.

Её сын мертв. Распотрошен заживо этим лишенным даже капли благородства и чести мудаком. Ради чего. Ради какого-то «прорыва»? Женщина не поняла и половины той чуши, что городил перед смертью этот урод, но её вполне устроило то, как он булькал распоротым горлом. Тридцать серебряков. Ее сына забрали из-за того, что она не смогла вовремя отдать тридцать гребаных монет хозяину ночлежки. И продали Операторам за восемь сотен.

Этот жирный слизняк – хозяин бараков, в котором заживо гнили сотни работающих в теплицах семей – пытался от нее откупиться. Отдать ей это гребаное серебро. Он считал, что жизнь её сына можно оценить деньгами. Что же, он получил своё. Жирный боров умудрился сожрать почти пять кило блестящих чешуек, прежде чем его покрасневшие от слез глаза остекленели, а сам он не начал дрожать и биться в конвульсиях. Принял пять килограмм добытого из крови, слез и пота, доживающих свои последние дни неудачников, пять кило металла, прежде чем его гнилое брюхо треснуло, залив несгибаемую женщину своим содержимым. И только потом он назвал имя – Ликана. Чертова телохранительница и, как поговаривали, любовница Финка… Что же… Обычной пулей такую, как она, не взять. Но Шип знает, где найти необычные. И деньги у нее теперь есть. Правда, от увесистого мешка пахнет дерьмом и кровью, но Верука Сей искренне сомневалась, что это будет кого-то особенно волновать.

****

– Опусти ствол! Опусти, говорю!!!

– Слушай, – не торопясь, уронив под ноги обугленное, нестерпимо пахнущее пережаренным мясом и паленым волосом тело, наемница развернулась и уставилась на своего собеседника не предвещающим ничего хорошего взглядом. – А с чего ты взял, что нам не наплевать на эту метелку?

– Заткнись, заткнись, заткнись! – Отступив на шаг, длинный, худой как ручка от метлы, одетый в рабочий комбинезон из денима, парень, подтянув повыше полупустую, источающую густой запах бензина канистру и еще сильнее прижав ствол пистолета к виску Магды, отчаянно завертел головой. – И пекаль брось. Брось, я сказал! И ты тоже… Кивнул он подбородком в сторону медленно обходящего его со стороны грузовика Майло. И вы все…

Полный с трудом сдерживаемой паники взгляд бандита метнулся к четырем застывшим на пороге эллинга мужикам со знаками различия шерифов.

– А вы двое… – нервно махнув пистолетом в сторону растерянно выглядывающим из-за перевернутого обеденного стола Пиклсу и Болту, стайник облизал губы. – Грузовик заводите… Только без глупостей! А то я ей мозги вышибу!!

– Слушай, сладенький. – Небрежно покрутив пистолет на пальце, Элеум демонстративно развела руки в стороны. На кистях и предплечьях наемницы заплясали яркие огоньки. – Вот скажи? Ты глухой? Или Тупой? Грузовик без движка. Заводи, не заводи – всё равно не поедет. А ты один остался. И живой ты только потому, что мне неохота фургон портить… Так что, отпусти эту престарелую калошу, и можешь топать, куда хочешь…

– Она дело говорит… – Проворчал, поудобнее перехватывая пулемет Майло. – Шел бы ты отсюда, парень…

– Он и его дружки водонапорную башню взорвали. И источник. – Проворчал, делая осторожный шажок вперед, один из шерифов. – Никуда он не пойдет.

– Заткнись, заткнись, заткнись!! – Истерично взвизгнул бандит, еще плотнее прижимая к себе бледную, как полотно, кухарку. – Я ничего не взрывал! Я – водила! Водила, понимаете!? Это мой первый рейд!! Сейчас Клив придет и все разрулит! Он где-то там! – Бросив бешеный взгляд налитых кровью и страхом глаз в сторону лабиринта стеллажей, рейдер заскулил.

– Ну да… – Сочувственно кивнула наемница. – Клив придет и разрулит. А ты у нас белый и пушистый. Даже зубки не подпилены… Значит, водила… – Медленно шагнув вбок, Элеум покатала огненный шар в руке. – Жил себе мальчик с фермы, репку сажал да овечек, пока никто не видел, потрахивал. А потом пришли злые рейдеры, дали ножик и сказали: «Вот твой папка, вот мамка, вот братики и сестрички… Выбирай – ты или они».

– Заткнись! – Затопал ногами бандит, брызжа слюной, глаза мужчины налились кровью. – Ничего ты не знаешь! Я сам к ним с ножом вышел! Поединка потребовал! Один на один! Завалил младшего братца Клива, что в их отряде за водилу был!! Меня спросили: могу ли я управлять фурой! А я умею! Я всё, что угодно, умею! – Голос бандита сорвался. – Я семью спас!! Они ферму не тронули!! Я всё могу! И огонь свой ведьмовской убери! Мне, один хрен, как сдохнуть, от огня или от пули, но, если бензин рванет, вам всем достанется!

– Ай-ай-ай. – Зло цокнув языком, наемница прищурила правый глаз и, подкинув в воздух пистолет, снова принялась вертеть его на пальце. – Прямо слезы на глаза наворачиваются…

– Слушай, ты, – неожиданно отвернувшись от бандита, наемница с громким хлопком раздавив шаровую молнию в кулаке, ткнула пальцем в одного из шерифов. – А ну, убери свой карамультук! Попортишь мой грузовик, оторву яйца, к хренам! И не посмотрю, что ты шериф! Не мешай! Не видишь – мы разговариваем?

Неуверенно оглянувшийся по сторонам страж порядка, дождался еле заметного кивка одного из шерифов – видимо начальника – и медленно опустил устрашающего калибра ружье.

– Слушай, сладенький. – Небрежно бросив пистолет под ноги, наемница принялась с хрустом разминать пальцы. – У меня был тяжелый день, я промокла, устала, мне больно, поэтому у меня руки так и чешутся плюнуть на все и просто повыдергивать тебе лапки. А потому, либо ты отпускаешь старую кошелку и сдаешься, либо я сжигаю тебя вместе с ней.

– Врешь, ты не… – отступив еще на шаг, рейдер принялся отчаянно массировать висок рукояткой пистолета… – Дайте мне подумать! – Неожиданно взвизгнул он.

– Дайте мне!.. – Неожиданно глаза рейдера расширились от ужаса. – Что?..

Раскатисто рявкнуло, и бандит, судорожно дернув нижней челюстью, сломанной куклой рухнул на бетонный пол.

– Извини, Ллойс, – отбросив в сторону разряженную лупару, Кити принялась отстраненно разглядывать лежащее у её ног тело. – Я… Немного задержалась. Там их ещё двое… было.

– Сыночек… – Пошептала Магда и, сделав в сторону пару неверных шагов, обессилено прислонилась к отбойнику грузовика.

– Мама! – Перепрыгнув через заграждение, подросток кинулся к бледной, как мел, женщине.

– Ты в порядке? – Отстранив от себя подростка, кухарка принялась вертеть его, как куклу, разглядывая со всех сторон. – Тебя не ранили?

– Мам… Всё в порядке. Эта броня очень крепкая… – Неуверенно пробормотал Пиклс, вяло отбивающийся от Магды.

– Только обоссался… – Прокомментировала принявшаяся устало массировать переносицу наемница. – Майло… Не хочешь Магде помочь?

– А… – С некоторым трудом оторвав взгляд от Кити, застывшей над поверженным противником, охранник посмотрел на обнимающую сына повариху и улыбнулся. – Не думаю, что им нужна помощь, Ллойс…

– Спасибо. – Слабо улыбнулась женщина.

– Да плевать, – устало махнув рукой, Элеум сплюнула под ноги и повернулась к входящим в ангар стражам порядка. – А теперь, может, кто-нибудь объяснит мне, что тут, черт возьми, происходит?

– Объясним, – кивнул один из шерифов. – Только вы, это, девоньки… – На лице мужчины заиграла широкая улыбка. – Оденьтесь, что ли…

– Ой… – подняв взгляд от огромной рваной раны на спине рейдера, Кити с ужасом посмотрела на свои залитые кровью руки, перевела взгляд ниже и, взвизгнув судорожно прикрываясь ладошками прыснула за грузовик.

– Оденемся, сладенький. Обязательно оденемся… – С интересом проследив траекторию скрывшейся в кабине фургона девушки, наемница, уперев руки в бока, с вызовом посмотрела на стража порядка. – Что, голых баб никогда не видел?

– Таких расписных? – Вскинул бровь мужик и, огладив свой изрядный живот, хмыкнул. – Нет, не видал…

– Отбрил, – фыркнула наемница. – Болт, хватит слюни пускать, как будто первый раз мою жопу увидал, у тебя там вроде скатерть валяется… Дай, пожалуйста… И это, воды принеси, а? Хоть немного.

– Тебе попить? – Поинтересовался, озираясь по сторонам карлик.

– Вообще-то, помыться бы, – вздохнула наемница. – Видишь, ведь – вся в кровищи угваздалась. А Кити, вообще…

– Я принесу, – проворчал Майло.

И перекинув пулемет на плечо, зашагал в сторону развороченных стеллажей.

ПРИМЕЧАНИЕ

80 – Бронежилеты пятого класса защиты способны защитить их владельца от винтовочных и автоматных пуль с расстояния 5-10 метров. В народе подобную защиту частенько называют «антикалашников».