Текст книги "Бойня (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Панасенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 59 страниц)

– Какая, всё же, дыра, – с разочарованным облегчением усмехнулась Элеум. – Все всё знают. Небось, полрынка уже цвет моих труселей обсуждает, и что я на обед ела, так, сладенький? И кто еще мной интересовался?

– Не тобой, – слегка улыбнулся караванщик. – Грузовиком.

– Вот так всегда. – Ненатурально вздохнула Элеум и задумчиво почесала макушку. – Всем нужен фургон, и никому и дела нет до бедной девушки… Ну и куда идёт твой караван, сладенький? Если не по пути – не поеду. Можешь закатать губы обратно.

– Из Бойни – в Мертвые Соловьи, дальше в Паташьи, потом в Горькую соль. Кормежка и бензин за мой счет. А если отдашь то, что лежит в твоей поясной сумке, то сделаю тебе небольшой подарок.

– Я, конечно, люблю подарки, но то, что у меня в сумке, стоит намного дороже, чем ты думаешь. Заряд шестьдесят процентов. Да и грузовик мой немного дороже, чем ты говоришь. Бензин – это хорошо, а масло, ремонт, запчасти, если, не дай Бог, сломаемся?.. Услуги механика? Будешь предлагать мне всё это за три цены?

– Обычно, северянам присуща щедрость. К тому же, не надо расстраивать меня и говорить, что показала батарею половине рынка просто для того, чтобы позлить толстого Ханума. – Склонив голову набок, иронично улыбнулся караванщик. – Ты, ведь, искала того, кто её возьмет.

– Её любой возьмет, да не всякий цену потянет. – Вернула улыбку торговцу Элеум. – Так, как насчет масла, расходников, ремонта и прочего? К тому же, со мной едет… напарница. А ты предлагаешь мне только одну пушку…

– По пути сюда я дважды нарывался на засады. Потерял фургон и двоих охранников. Мне пригодился бы омега в караване. – Пожевав губу, процедил караванщик. – Но, с другой стороны, лишний человек в конвое – это лишний рот, а мой барыш не слишком велик…

– Значит, тебе, тем более, не помешает фура, чтобы везти твое барахло, – перебила старика наемница. – И водила. Больше товара, больше прибыли, так? А халява – это здорово, правда, сладенький? К тому же, лишний человек – это не только лишний рот, но и пара рук. Если попал в жадный песок, даже за хвост осла схватишься, так?

– Видимо, ты довольно долго жила в Холмах, северянка. Разговариваешь, почти как настоящие люди. – Слегка раздраженно дернув щекой, купец скрестил на груди руки. – Твои условия?

– С тебя еще пара винтарей, только не того дерьма, что ты выставил на прилавок, а нормальных; плюс пять сотен сверху. Если что-то случится с фургоном – ремонт за твой счет. Если согласен – считай, что мы договорились. – Достав из-за уха сигарету, девушка щелкнула пальцами, и по её ладони заплясали веселые искорки.

– Жадность – грех. – Нервно цыкнул зубом торговец.

– Я тоже так думаю, милый, – насмешливо хохотнув, Элеум раскурила папиросу и принялась с задумчивым видом катать «козью ножку» между пальцами. – А как насчет воровства у Легионеров? Ты знал, что они ставят клеймо на внутренней стороне ствольной коробки? Это я так, к слову…

– Это не воровство, – вернувшись к сундуку, караванщик со вздохом вытащил из него еще два длинных, покрытых масляными пятнами бумажных свертка. – Это взаимовыгодное сотрудничество. Братья каптенармусы [36] иногда вынуждены избавляться… от излишков трофеев. Это довоенные СКС [37]. – Пояснил караванщик. – Со складов резерва Легиона. Так что, машинки считай, что новые. Почти. Даже не знаю, как они там оказались, и откуда их откопал Легион, но… Хоть этим карабинам лет двести, но по точности и надежности они почти любую довоенную разработку за пояс заткнут. Во всяком случае, из тех, что за деньги найти можно. А вот братство их почему-то не любит. Никогда не понимал, с чего стрелки к винтовкам и карабинам так тянутся, а Легионеры от них нос воротят…

– У Железнолобых патронов, как грязи. У них на главной базе целая фабрика. Не как в Сити, где до сих пор половину боеприпасов можно смело выкидывать от греха подальше, а по уму, с роботизированными станками, нормальными допусками, и всё такое. – Рассеянно почесав шею, протянула Ллойс. – Вот и хватаются они за свои трещотки. Ведь, плотность огня действительно много, где решает. А нам лучше то, что попроще и поэкономней. Что починить на коленке можно и, желательно так, чтоб одна пуля – один труп.

– Как-то так я себе это и представлял. – Кивнул караванщик, – кстати, патроны от автоматов ты еще не отдала? Я бы взял. Взаимозачетом.

– Не люблю я боеприпасы продавать, сладенький, – покачала головой Ллойс, – примета, говорят, плохая. К тому же, они к этим малышкам, как родные, пойдут, – довольно похлопав ладонью по сверткам, девушка, стряхнув пепел на ковер, смачно потянулась, улыбнувшись во все тридцать два акульих зуба, и уставилась на караванщика немигающим взглядом. – А мои пять сотен?

– Жадная ты, омега. – Тяжело вздохнул купец, – предлагаю следующее. Сейчас ты напишешь список, а Малико пройдет по рядам и купит всё, что тебе нужно, по нормальным ценам. Всё, что останется, я тебе верну.

– Нанобланки найти сможешь? Что-нибудь лечащее-защитное из линейки военного или этого, как его, – Элеум прищелкнула пальцами, – тактического-прикладного, вот. Деньги найду. Знаю, что добавить придется.

– На всем рынке ни одной культуры не найдешь. Финк всю нанобиоту на корню скупает. В этом сезоне вообще четыре цены дает. – Торговец хмыкнул. – А тех, кто хоть один бланк прикарманить решил, за ворота вышвыривает. К тому же, за пять сотен ты и пол дозы аддиктола не купишь. Так что, если тебе чего-то такое нужно – это в местную клинику.

– Хм… – Задумчиво пыхнув сигаретой, наемница снова покопалась в затылке. – Ясно… – Протянула она после долгой паузы. – Тогда, пожалуй, я сама справлюсь.

– Ну… Как хочешь. – С виду безразлично пожал плечами торговец и, со вздохом запустив руку за пазуху, бросил на ковер перед наемницей несколько слитков серебра. – Здесь двести. Остальное после того, как мы начнем составлять конвой.

– Это несерьезно, милый, – поморщилась Элеум, – ты, что, мне не веришь?

– Верю. – Пожал плечами купец. – Поэтому даю тебе две сотни серебром.

– Добавь еще сотню, сладенький. И тогда я тоже буду верить во все твои байки. – Взвесив на ладони один из слитков, наемница принялась рассовывать серебро по карманам.

– Лучше поступим так. – Оттянув рукав, старик, сорвав с браслета, охватывающего тонкое, хрупкое запястье нечто блестящее, небрежно бросил его поверх быстро уменьшающейся серебряной кучки.

– А это что за хрень? – Подцепив ногтем небольшой, вырезанный, судя по всему, из оргстекла, украшенный сложной гравировкой кругляш, Элеум с любопытством покрутив его перед глазами, непонимающе уставилась на старика.

– Фирман, – пояснил купец. – Это даст тебе скидку у большинства торговцев. Как здесь, так и под стеной. Теперь ни один торговец не сможет тебя прогнать без веской причины. Ты – официальный водитель фургона и пользуешься всеми привилегиями караванщиков. Надеюсь, я об этом не пожалею.

– Все о чем-то жалеют, Каракут, – проворчала наемница, убирая кругляш за пазуху и, звонко щелкнув застежкой подсумка, вытряхнула на ковер исцарапанный пластиковый цилиндр. – Как я и говорила, в ней чуть больше шестидесяти процентов заряда. И она немного фонит. Если я буду нужна, найдешь меня у Болта – это местный механик. До скорой встречи, милый.

Поднявшись на ноги, девушка подхватила винтовку и, пристроив ее на плечо, шагнула к выходу из палатки.

– Мягкого солнца тебе, омега, – довольно улыбнулся караванщик и принялся заваливать сундук тюками ткани.

– Мягкого солнца, купец. – Оскалилась в ответ Элеум.

У входа в палатку наемницу уже ждал Малико.

– Эй, красавица, я вечером бишбармак из барашка делать буду. Придешь? – Белозубо улыбнулся он и неожиданно подмигнул наемнице. – Приходи. Вкусный бишбармак, вино молодой есть. Покушаем, звезды ночью посмотрим.

– Не-а… – Покачала головой Ллойс.

– Жаль… – Неподдельно огорчился юноша. – А можно я позже в гости зайду? Я знаю. Ты у карлик живешь. В кабак сходим. Вино сладкий попьем… Халва кушать будем…

– Не-а… – Вновь повторила Элеум и, окинув юношу оценивающим взглядом, глубоко вздохнула. – Как там тебя… Малико? Не надо тебе этого, понял… Не надо… – Сплюнув под ноги, Ллойс медленно побрела прочь.

– Шайтан-девка… – Восхищенно покрутил головой, провожая наемницу горящим взглядом, молодой человек и сладострастно причмокнул пухлыми губами. – Ай, какая жена будет…

Побродив ещё немного по рынку и изрядно облегчив свой кошелек, Элеум стала счастливой обладательницей нескольких пар плотных, ловко сшитых из водонепроницаемой баллистической ткани штанов, состоящего, казалось, из одних карманов, толстого кожаного жилета, тяжелых, окованных по носкам стальными накладками ботинок, огромной кучи портянок, десятка рубах, фонаря, набора для рыбной ловли, нескольких блоков подозрительного вида ментоловых сигарет, огнива, здоровенного мотка паракордового шнура, двух расползающихся от старости картонных пачек довоенных девятимиллиметровых патронов, новенького мультитула и купленного у древней, выглядевшей так, будто сидит на этом месте еще с сотворения Бойни, старухи, почему-то приглянувшегося ей широкого и длинного шарфа из выкрашенной в красный цвет плотной льняной ткани. Изрядно округлившийся и отяжелевший рюкзак приятно давил на плечи, чуть похрустывали бумажной упаковкой принайтованные к нему карабины, приклад новоприобретенной модифицированной M107A1 [38] ласково бил по бедру при каждом шаге. Пояс оттягивала перевязь, забитая купленными по баснословной цене – сорок серебряных за штуку – зато гарантированно качественных, привезенных из самого Сити револьверных патронов могучего сорок четвертого калибра. Настроение Элеум было отличным. Может, именно поэтому она не сразу среагировала, почувствовав полоснувший по спине, словно ледяной нож, внимательный оценивающий взгляд. К тому моменту, когда наемница обернулась, было уже поздно – смотрящий успел раствориться в людском месиве. Единственное, что успела разглядеть Элеум, это пижонскую, блестящую смазкой и многочисленными серебряными накладками кожанку, обтягивающую худую, гибкую спину…

****

Мария устала. Замешивать тесто было неожиданно тяжело, но она знала, что справится. Гейдж всегда любил пшеничный хлеб. Хоть ели они его не чаща раза в сезон. Просто, не могли себе его позволить, довольствуясь намного более дешевыми и сытными кукурузными лепешками. Но сейчас Мария с легкостью тратила отложенные на черный день сбережения. Больше они им не пригодятся. Гейджа нет. Её сыночка больше нет. Кто-то перерезал ему горло, и она точно знала, кто. Нищие. Эти вечно крутящиеся около кабака попрошайки. Мерзкие. Приставучие. Воняющие потом и болезнями. Гейдж их постоянно гонял, вот они и отомстили. Шерифы были с ней согласны. Да и Монета подтвердил, что видел, как за ее сыночком увязался какой-то странный тип в лохмотьях. Бедный мальчик. Они подрались. Прямо перед… Ну почему так случилось… Они, ведь, с детства вместе… Почти погодки… Если бы Гейдж не погиб, она бы смогла ему объяснить, точно бы смогла. И мальчики снова бы подружились. Может, даже оба стали бы шерифами… Работали бы вместе… Или уехали бы на север… Втроем. Начали бы новую жизнь. Говорят, на севере всё проще. Богатая земля, настоящие леса, нет засухи…

Мария вздохнула и, не глядя, запустив руку в коробку с крысиной отравой, щедро сыпанула ее в муку. Коробка была большой, и губы женщины невольно тронула улыбка. Ее сын всегда был запасливым. Весь в отца…

****

В зале трактира, носившего безыскусное название «Малина», было относительно тихо. Во-первых, большая часть завсегдатаев не заходила сюда уже месяц. Во-вторых, боевые группы Операторов всегда отличались дисциплиной. Нет, совсем без драк и сломанной мебели за эти четыре недели, конечно, не обошлось, но пока что боевики умудрялись обойтись без пробитых голов и выброшенных в придорожные канавы трупов трактирных девок. В-третьих, все знали – устроитель боев терпеть не может кутерьму и шум.

С сожалением отложив в сторону серебряную вилку, Джебедайя Финк утер не первой свежести кружевным платком покрытые жиром губы, поднял глаза на сидящего напротив Ставро и невольно поморщился. Охотник за головами был чем-то не на шутку взволнован. Можно даже сказать, заметно перевозбужден. Опасно так перевозбужден: ноздри молодого человека раздулись и трепетали при каждом вдохе, лицо пошло пятнами, глаза горели лихорадочным огнем. В полуоткрытом рту рассерженной змеей метался черный, будто вымазанный сажей язык. Устроитель боев, а по совместительству хозяин города, с трудом воздержался от плевка. Чертова семейка. Прохиндеи, впихнули ему этого неуправляемого, напичканного «улучшениями» сученыша, чтобы Финк за ним присмотрел. Он что, так похож на няньку? Будь его воля, Эрик давно бы гнил себе потихоньку в канаве, а его отрезанная голова, прекрасно дополняя интерьер, стояла бы у Финка в банке с рассолом на туалетном столике, но, ссориться с домом Сильвер – себе дороже. Представители одного из самых богатых и влиятельных семейств работорговцев никогда не брезговали ни генетическими коррекциями, ни наноботами. Рядовой член семьи только базовых бланков получал больше, чем иной босс Стаи или директор Операторов за всю свою жизнь. А еще семья могла позволить себе лучших ученых, лучших врачей и лучшее оборудование. По слухам, они даже выводили собственные наноколонии. Что, впрочем, было неудивительно, учитывая сколько «материала» для опытов проходило через их руки. И сколько высоколобых умников уходило работать под их крыло.

Работорговля имеет свои преимущества. Ставро не был рядовым членом клана. Дальний родственник главы дома по материнской линии, Эрик с детства получал только самое лучшее. К сожалению, то ли с этим самым «лучшим» слегка переборщили, то ли крышу у привыкшего получать всё, что угодно, по первому требованию сосунка сорвало естественным, так сказать, образом. Но нетерпеливо ерзающий перед Джебедайей результат от семейки, ничего кроме глухого раздражения у устроителя боев не вызывал. Из далеко не глупого молодого человека мог бы выйти толк. Этому не помешала бы даже его патологическая склонность к жестокости, но… Эрик совершенно не умел себя контролировать.

Джебедайя Финк нервно дёрнул щекой, чёрт, чёрт…

Именно поэтому сейчас перед Финком сидел не начальник отряда охраны, ланиста там гладиаторской школы или даже молодой, перспективный баши небольшого каравана с «мясом», а обыкновенный, пусть и опасный, как змея-песчанка, наемный убийца. Десятки раз модифицированный, исправленный, по уши напичканный хитрыми биоимплантами и нанокультурами, невероятно сильный, быстрый, обученный лучшими тренерами из тех, что можно купить за деньги, способный, в случае конфликта, заткнуть за пояс небольшую армию рядовых бойцов, могущий при желании буквально изжарить человека простым прикосновением, но, по сути, обыкновенный бык, способный только к исполнению самых простых операций. Впрочем, иногда такие тоже бывают полезны.

– Всё сделал? – Вяло поинтересовался Финк.

– У тебя в городе прайм, Джебедайя. Настоящий прайм. – Пропустив мимо ушей вопрос устроителя боев, зачастил Ставро. – Я ее на рынке увидел. Топала, такая деловая, морда кирпичом, шкура вся в партаках – боев пятьсот, не меньше. На плече снайперка крутейшая, на поясе – вибросабля. Настоящий, мать его, прайм из Сити. Устрой мне с ней бой, Финк! Давай, не жмись…

– Ты все сделал правильно? – В голосе толстяка неожиданно прорезался металл, взгляд холодных, немигающих, будто у змеи, глаз устроителя боев лениво мазнул по напрягшимся предплечьям наемника, на миг задержался на груди там, где под курткой у Ставро висела кобура его сдвоенного пистолета, а потом, переместившись на лицо молодого человека, впился ему в переносицу. – Ничего не забыл, нигде не наследил лишнего, и надеюсь, ты никого, по своему обыкновению, не оставил в живых?

– Нет, нет, Джебедайя. Всё нормально. – Отмахнувшись от толстяка, Эрик, нетерпеливо заерзал на стуле. – Ты лучше скажи, сколько ты ей заплатил? Что пообещал? Не знаю, как тебе удалось достать её так быстро, но спасибо… от души спасибо, а то, что баба – так это ничего, так даже веселее будет, когда я ее…

– Я не приглашал в город прайма, – перебил наемника Финк, оторвав свой взор от пустой тарелки. – И мы не будем говорить об этом, пока ты мне всё не расскажешь.

– Что? Как не приглашал?! – На секунду опешил молодой человек. – Ты хочешь сказать, что появление чемпиона арены Сити в твоей дыре прямо перед ярмаркой – простое совпадение?

Раздраженно скрестивший на груди руки, толстяк молча продолжал сверлить Ставро немигающим взглядом.

– Хорошо. – Обезоруживающе поднял руки наемник. – Понял… – На губах Эрика мелькнула полубезумная улыбка. – Это был сюрприз, да? Я все испортил? В общем, грузовик с товаром сожжен и взорван. От этих сучьих девок-посредников осталась только пара обгорелых скелетов. Встречающий отряд тоже уничтожен. Сделал, как ты и сказал, позабавился от души – видел бы, что я придумал: и с колышками поработал, и с огнем, и…

– Следы оставил?

– Как ты и сказал: тут пуговица, там гильза, пара обрывков на ветках в кустах…

– Машины?

– Как ты и сказал. Что получше – на месте сжег, что полегче – перегнал до Зыбучих песков и утопил. Не бойся – не отследят, мать его… Я таких крюков наделал, сам Чич-следопыт [39] ногу сломит.

– Чич – сказка для маленьких девочек, – раздраженно протянул толстяк. – Меня больше интересуют ищейки Стаи.

– Помимо десятка байков, которые я отправил на дно зыби, у них было четыре машины, Джебедайя. – Капризно поморщился охотник за головами. – Четыре тяжеленных кара, со здоровенными, шипованными колесами. Там не след, а новая, мать его, дорога. И ведет она прямиком к предместьям. Я просто, довел машины до мертвой рощи и оставил их без охраны на пару часов. Эти тупые уроды от них и болта ржавого не оставили.

– Ладно, – тяжело вздохнул Финк, сложив жирные пальцы домиком, устало прикрыл глаза. – Будем считать, что ты меня убедил.

– Тогда расскажи мне про эту крутую девку, – довольно осклабившись, нетерпеливо наклонился к толстяку наемник.

Откинувшись на спинку стула, устроитель боев снова скрестил руки на груди.

– Ну, хорошо, – процедил он после минутной паузы. – А ты точно будешь меня слушать?

– Конечно, – нервно облизнув губы, энергично кивнул Эрик и принялся теребить рукав куртки.

Глаза охотника за головами нетерпеливо блеснули.

– Первое. Я не приглашал сюда прайма, Эрик. Кем бы ни была эта твоя баба, настоящим чемпионом или плодом твоего воспаленного воображения, я ее сюда не звал. – Вновь выдержав паузу, безразлично пожал плечами устроитель боев. – Если это правда, мои люди ее поищут, если нет… – Толстяк зевнул и потянулся.

– Второе. Я всегда исполняю свои обещания. Я обещал подумать над твоими словами, и я это сделал. И решил, что бой с матерым упырем – это тоже достаточно неплохо. Никакого огнестрела. Можешь взять свой виброклинок, знаю, что у тебя есть, но – никаких пушек. Упырь будет в броне. Посмотрим, на что ты способен, мальчик. Если одолеешь старого Макса, следующий твой бой будет с настоящим боевым дроном. А если нет… что же… не судьба, значит…

– Ты… ты… – Кулаки Ставро медленно сжались, раздался скрип кожи.

– Я бы посоветовал держать себя в рамках, малыш, – насмешливо улыбнулся толстяк. – У меня довольно четкие указания, что с тобой делать, если у тебя сорвет крышу. И поверь, претензий ко мне не будет. Если тебе так понравилась твоя мифическая девка, можешь попробовать договориться с ней сам. Но не разнесите мне город… раньше времени…

Застывший на середине движения охотник за головами, бессильно уронив руки на стол, прикрыл глаза, сделал несколько глубоких вдохов и выдохов, тяжело опустился на скамью.

– Черт… – Проворчал он чуть слышно. – Хорошо. Но тогда объясни, зачем тебе всё это? Зачем натравливать Стаю на город? На свой собственный город?

– Всё просто, парень, – пожал плечами толстяк. – Неужели ты еще не догадался? – Дождавшись отрицательного жеста, похоже, окончательно взявшего себя в руки Эрика, устроитель боев довольно прищурился – А ведь, все лежит на поверхности, мальчик мой, – лениво проронил он, и достав из кармана висящие на цепочке массивные часы-луковицу, щелкнул обильно украшенной драгоценными камнями крышкой. – Ладно, у меня есть еще немного времени. Я построил этот город из ничего, Эрик. Поднял его из грязи посреди этой вонючей степи. Это была моя мечта. Построить настоящий город. И я ее исполнил. Кровью, потом, трудом. И теперь Бойня известна от Северного моря до Сломанных холмов. Каждый двадцатый килограмм опия в пустошах идет отсюда. Из моих теплиц. Моя арена является седьмой по известности. Мои рабы – одними из самых лучших «волов» для работы на полях. Я дал людям безопасность и уверенность в завтрашнем дне. Принес в этот мир порядок… Я отнял у Пустоши камень. – С треском захлопнув створки механизма, Джебедайя Финк убрал часы обратно в карман. – А вернул ей бриллиант. Но сейчас этот бриллиант снова тонет в грязи. Предместья. Чертовы уроды. Воры и попрошайки, шакалы и мусорщики – они не хотят работать. Не хотят строить и чинить, не хотят убирать загаженные ими же улицы. Не хотят следить за порядком. Они паразиты, прилипшие к моему городу, только тянут и тянут из него кровь…

– И воду… – Перебил толстяка Эрик.

– И воду. – Согласился с наемником устроитель боев. – Черт. Когда я выбирал место, я не рассчитывал даже на тысячу человек. До Мертвого языка меньше пятисот километров. Тут радиационный фон выше, чем в самых высоких горах, а большинство верхних водяных пластов пропитано ядом. Их нельзя пить, ими нельзя поливать кукурузу и мак. Да ими даже технику мыть нельзя. А нижний водяной слой… он слишком слаб. Знаешь, сколько жителей в Бойне?

– Тысяч пять? – Вопросительно вскинул бровь Ставро.

– Восемь. – Уныло покачал головой толстяк. – А если считать тех уродов за стеной, то почти двадцать.

– Большая нагрузка, – протянул молодой человек с непонятным выражением.

– Большой нагрузкой это было, когда в моем городе проживало две тысячи, – раздраженно дернул щекой Джебедайя. – И это были полезные люди. Строители и инженеры, врачи и механики, биологи и агрономы. Специалисты. Работники. А не та бесполезная шваль, что живет сейчас за стеной. Сейчас это катастрофа. Водоносный слой истощается, Эрик. Уже третий год мы не видим здесь нормальных дождей, и вода уходит. И никто не может дать гарантии, что она вернется.

– И поэтому ты хочешь устроить небольшую войну? – Вопросительно вскинул брови Ставро. – Неужели нельзя было устроить все проще? Небольшая чистка, например, или вспышка болезни…

– Чистка города от мутантов повредит репутации, Эрик. – Поморщился толстяк. – А болезнь… Нет… Слишком опасно…

– Ты попытался привести все следы к Предместьям, но неужели ты считаешь, что звери ими ограничатся? Думаешь, что твоя стена удержит Стаю?

– Удержит, – спокойно кивнул толстяк. – Еще как удержит. У меня есть для них пара сюрпризов. И если все пойдет, как я рассчитываю почти на две недели, чтобы устроить еще несколько…

– Например, отряд Операторов в тяжелых экзоскелетах. – Понимающе улыбнулся, бросив быстрый взгляд на десяток мирно беседующих за соседним столиком наемников Ставро.

– Например, они. – Устало прикрыл глаза Финк. – Думаю, они справятся с теми, кто все-таки прорвется за стены. Или, например, стоящие в боксах огнеметные установки. Или небольшая партия летающих ударных дронов, что я закупил у твоей семьи в Сити. Или идущая сюда наемная армия стрелка по кличке Аладдин. Или ты…

– Я? – Искренне удивился Эрик.

– Ну, конечно, – улыбнулся Джебедайя. – Уроды, наверняка, приведут с собой боевых зверей. Я думаю, что эти твари будут немного покруче, чем твоя баба. Или ты решил пропустить всё веселье?

– Нет, – покачал головой Эрик. Лицо наемника возбужденно раскраснелось. – Нет, никогда. Такого веселья я ни за что не пропущу.

– Ну, вот и хорошо, малыш. – Грузно выпростав из-за стола свою необъятную тушу, Джебедайя Финк одернул полы расшитого серебряной нитью пиджака, и широко улыбнувшись, дружески похлопал Цикаду по плечу. – Я в тебе никогда не сомневался, мой мальчик. Я всегда знал: на тебя можно положиться… А теперь… Давай-ка прогуляемся. У меня назначена одна встреча, и мне будет спокойнее, если ты побудешь рядом… Для подстраховки, так сказать.

– А Мрак? – Удивился Эрик.

– Мрак пока занят другими делами. – Покачал головой толстяк. – Или ты по нему соскучился?

****

– Хм, а что, неплохо. – Проворчала Ллойс, откусывая от сочащейся жиром, покрытой золотистой корочкой гусиной ножки очередной кусок и усиленно заработав челюстями. – Действительно вкуснее, чем клонированные. И где ты такое счастье берешь?

– Под холмом, где же еще, – пожал плечами карлик.

Чуть слышно хлопнула деревянная пробка, звякнуло стекло, и в стаканы с бульканьем полилась мутноватая, остро пахнущая сивухой жидкость.

– Там у уродов всё, что угодно, найти можно. Они всю живность у репоедов скупают. Типа, монополию создать пытаются. Продовольственное эмбарго. Вроде как, пока Финк товар из теплиц со скидкой им продавать не начнет, будете жратву с ферм с нашей накруткой брать. А на дальних заставах, говорят, даже коров выращивают. Настоящих.

– Надо сходить, – задумчиво помассировала переносицу наемница. – Запасов в дорогу закупить нужно, да и винтовки пристрелять не помешает. Как там дела с грузовиком?

– Плохо, Фурия… – Поморщился карлик. – Неделя минимум. Совсем ты за техникой ухаживать не умеешь, Искра – движки запорола напрочь, а замены у меня нет. Так что, буду колдовать. А ты куда, кстати, намылилась?

– На юго-восток, – пожала плечами Ллойс, сосредоточенно обсасывая гусиную косточку. – Не знаешь, где комплекты химзащиты найти?

– Дурное ты дело затеяла. И себя и девку погубишь. – Протянул механик, и громко шмыгнув, утер рукавом нос. – Ну что – будем?

– Будем… – Подхватив грязноватый, наполовину заполненный самогоном стакан, Элеум с неудовольствием покосилась в сторону изрядно осоловевшей Кити. – Эй, принцесса, а тебе не хватит?

Брови наемницы сошлись к переносице.

– Всё-о нор-маль-но-о, Ллойс, – расплылась в пьяной улыбке девушка. – Дядя Болт хо-ро-о-ший. Он меня н-не обижал… Он мне про те-бя-я рассказывал… И платье новое обещал подарить… – Икнув, Кити, крепко зажмурившись, широко открыла рот и проглотила содержимое стакана одним большим глотком.

– А чем тебе шмотки, что я принесла, не понравились? – Повернувшись к девушке, Элеум вопросительно выгнула бровь и фыркнула. – Я что, с размером не угадала?

– Пон-равились, Эле-еум. Очень. М-м-м, понравились. – С трудом удержав равновесие на стуле, Кити выставила в сторону ногу и принялась рассматривать тяжелые, окованные по носу сталью ботинки. – Спа-а-асибо! Все оч-чень красиво!! И ра-азмер, как раз. И шта-нишки-и красивые. И фу-ик-тболка. И курточка… Ты о-очень хорошая, Ллойс… я те-ебя люб… ик! – Снова икнув, девушка осоловелым взглядом уставилась на пустой стакан.

– Больше не наливаем, – резюмировал, бросив опасливый взгляд на наемницу Болт. – Болтает невесть что.

– Рога бы тебе пообломать, сладенький, – зло прищурилась Элеум. – И в задницу вставить, а потом проворачивать, пока щелкать не начнет… Да мараться не охота. Колись, давай, что ты ей наболтать успел?

– Да так, по мелочи, – с нарочито беспечным видом отмахнулся механик. – Про то, как познакомились. Про отряд наш…

– Значит, по мелочи. – С непонятной интонацией протянула, многозначительно хрустнув костяшками пальцев, Ллойс.

– Да ты не думай. Ничего такого… – Вскинул Максимус руки в обезоруживающем жесте. – Я что, дурак? Думаешь, я… – Коротышка осекся, глянув на продолжающую разглядывать стакан Кити, вздохнул. – Она ведь, ребенок, считай…

– А твой сканер на входе точно работает? – Перебила механика Элеум.

– А что? – Удивился Болт.

– А то, что у вас в городе монах из Ордена Чистых. – Ворчливо заметила наемница, оторвав от румяного бока птицы следующий кусок и отправив его в рот. – Судя по барахлу и поведению, самый настоящий анафем. А ваша охрана его и пальцем не тронула.

– А ты откуда знаешь? – Побледнел моментально протрезвевший карлик.

– А оттуда, что сама его привезла. – Болезненно скривилась Элеум. – Подобрала по дороге. На нем же лохмотья Желтого были, думала, подвезу, повеселюсь… Повеселилась, тля. Два дня, как с гранатой без чеки за пазухой, ехала. – Покрутив шеей в тесном воротнике, наемница потянулась к бутылке.

– Они с Ллойс подрались там… – неожиданно заявила, практически уже уснувшая над стаканом Кити. – Я не рассказала, потому что не знала, можно или не-ет. Мне страшно было. Он ей пре-едложил… но Ллойс сказала, что это секрет…

– Вот дерьмо, – отбросив в сторону наполовину обгрызенное крыло, карлик вскочил на ноги и принялся нервно расхаживать вокруг стола. – Дерьмо. Дерьмо. Дерьмо… Почему вчера не рассказала? – неожиданно повернувшись к наемнице, и уперев руки в боки, спросил карлик.

– Во-первых, потому что я не уверенна. Он не похож на разносчика чумы. Импульсная винтовка. Кулаками машет, как бешенный. У него полно скрытых кибернетических усилителей и хитрых имплантатов. Скорее, принявший обет «Выжигатель», чем «Носитель слова» [40]. Если верить его словам, он пришел сюда не для того, чтобы уничтожать город, а для того, чтобы кого-то грохнуть. Во-вторых, ему почему-то понравилась Кити. – Покосившись на пьяно покачивающуюся, с трудом сохраняющую на стуле вертикальное положение девушку, Ллойс слегка улыбнулась и неодобрительно покачала головой. – Настолько понравилась, чёрт, что он довольно прозрачно намекнул, что, если сюда придут другие, то даст нам знать. А в-третьих, меня немного успокоило то, что ты сделал с Главным въездом.

– Ну да, ни одна зараза не проскочит. – Изрядно успокоившийся карлик принялся задумчиво покачиваться с носка на пятку. – Я на такую штуку в одном довоенном журнале наткнулся. Ну вот, подумал, покумекал и решил, что такое вполне можно и самому сварганить. Это, как ядерная батарея, только большая. Мертвый язык недалеко, а там кобальта радиоактивного хоть жо… Кхм… – механик осекся и, покосившись в сторону Кити, с глуповатой улыбкой катающей по столу пустой стакан, тяжело вздохнул… – много, в общем.

– У кобальта период полураспада лет пять, вроде, – проворчала задумчиво обгладывающая гусиную косточку Ллойс.

– Молчи побольше и почаще – за образованную сойдешь, – насмешливо хмыкнул карлик. – Моя батарея не только сканер на воротах и микроволновую пушку питает, она еще половину водяных насосов энергией обеспечивает…

– А чего тогда вторую не собрал? Чтобы другую половину тоже… того… – Насмешливо покрутила в воздухе пальцами наемница.