Текст книги "Бойня (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Панасенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 59 страниц)

Глава 8. Эхо арены

Сегодня она улыбнулась – было жутковато. По-моему, это первое нормальное выражение эмоций, что я от нее видел. Она вернула ту девчонку кочевникам. И похоже, как-то смогла с ними подружиться. Семейство живет в районе Трех сестер. Это родники, чтобы вы знали. Колодцы, питающие большую часть долины. Три чертовых радиоактивных ключа, воду из которых решится пить либо полный псих, либо умирающий от жажды… или местный. Зато теперь у нас на ужин полно слегка фонящей козлятины и на редкость вонючего сыра. На вкус – как козлиное дерьмо, но все же лучше, чем осточертевшие общевойсковые пайки. Не знаю, почему добавил эту информацию в рапорт. Если хотите, считайте это стариковской блажью. Отбой.

Из сообщения 14.7/29-007. Ст. Паладин Ваймс.

АРХИВ операции «ПЕСКИ»

– Ллойс? – Повиснув на полуоткрытой дверце кабины грузовика, Кити осторожно потормошила край лежащего на просторном заднем сиденьи огромного шерстяного кокона. – Ллойс?

Подобие собранного из доброго десятка старых одеял и пледов мышиного гнезда чуть дрогнуло, разошлось, и из образовавшейся прорехи выглянуло заспанное, недовольное лицо наемницы.

– Отвянь, кисонька, дай поспать, – пробормотала Элеум и снова накрылась с головой. – Отстань. – Пробубнила она глухо.

– Ллойс, тут какой-то человек пришел, говорит у него важное дело…

Из-под одеяла раздалось приглушенное слоем ткани рычание.

– Ллойс… Это от Финка… Ой! – Не успевшая увернуться от полетевшего ей в лицо края рваного пледа, Кити покачнулась на ступеньке и, поспешно схватившись за крепежную скобу решётки, прикрывающей триплекс лобового стекла фургона, повисла на двери. – Ой… – Повторила она, чувствуя, что краснеет.

– Что, что-то новое увидела? – Ворчливо поинтересовалась Элеум, задумчиво почесывая живот, и резким движением дернула к себе свисающий со спинки переднего сиденья неопрятный ком одежды.

– Я… Э-э-э. Я думала, ты ко мне спать придешь… То есть в кузов… – Еще больше покраснев, Кити поспешно отвела взгляд от натягивающей штаны наемницы.

– Я так и хотела. – Натянув штаны, наемница, критически осмотрев покрытую не до конца отмытыми пятнами крови майку, принюхалась, поморщившись, отбросила ее в угол просторной кабины грузовика, натянув жилетку, принялась возиться с пуговицами. – Но от тебя самогоном воняло… А еще ты храпишь.

– Я не храплю, – обиженно надула губы девушка.

– Еще как храпишь, кисонька, – рассмеялась Элеум. – От выпивки все храпят. Зато «Феникс» на режим встал. Поздравляю, так сказать, со вторым днем рожденья.

– А… – Отцепившись наконец от двери, Кити осторожно спустилась на землю, и принялась осматривать себя со всех сторон. – Ллойс, а как ты… поняла? Ну, про этот… «Феникс»?

Гулко хлопнули об пол мастерской окаймленные стальным рантом подошвы тяжелых ботинок. По своему обыкновению проигнорировавшая лесенку Ллойс, широко зевнула, потянулась всем телом, раскинула напряженные руки в стороны, потрясла сжатыми кулаками и, закончив «комплекс разминочных упражнений», потянулась за первой утренней сигаретой.

– Ты больше не шепелявишь, принцесса. – Проворчала она, сделав глубокую, жадную затяжку. – Такой эффект будет только, если культура полностью прижилась. Ты везучая.

– А если бы не… прижилась? – Нахмурилась девушка.

– Да по-разному, – неопределенно пожав плечами, Элеум снова широко зевнула и, вытерев тыльной стороной ладони выступившие на глазах слезы, покачала головой. – Бросать надо, – брезгливо поморщилась она, повертев сигарету в пальцах. – Воняет, вкус противный, кислорода вон, по утрам не хватает… Да и дорого, к тому же. Полтиник за пачку. Это ведь считай, два масленка для винтаря будет….

– Ллойс…

– Ладно, ладно. – В примирительном жесте подняла руки наемница. «Феникс» – это военная разработка. Обычные культуры просто в мясо ставят – укол в ляжку или в плечо… Чик, и всё. – Изобразив пальцами, как именно делают «чик», Ллойс на минуту задумалась. – А эта штука из «тяжелых» – вводится непосредственно в спинной мозг. Наниты за последние сутки продублировали большую часть нервной системы, проросли во внутренние органы. Ты теперь немного сильнее, быстрее, и выносливей. Отравлений почти не боишься, опять же…

– Ллойс…

– Если бы культура не встала, тебя могло бы парализовать. – Сдалась под требовательным взглядом девушки наемница. – Скорее всего, частично. Обычно страдают лицевые мышцы. Вероятность что-то около полутора процентов – но это, если наниты кустари клепали и ставили их в какой-нибудь занюханной, деревенской больничке. Но так как бланк был довоенный и делал всё меха, то и этот шанс можно смело делить пополам.

– То есть, я могла…

– Могла… – Выдавила из себя Элеум, отводя взгляд. – Пойми, кисонька, ты чистая. Ну, не в смысле мутаций, а в смысле… – охотница прищелкнула пальцами, подбирая наиболее подходящее ситуации слово. – Улучшений, вот. В смысле, у тебя нет ни имплантатов, ни наноусилителей, ничего. Это неплохо, скорее, даже хорошо. Для девчонки с фермы. Но если ты действительно решила остаться со мной… – На секунду запнувшись, Элеум принялась предельно внимательно изучать носки сапог.

– Взять хотя бы вчерашний день… Сама видела, как я вляпаться умею… Я не хочу за тебя бояться, принцесса. Не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось. Нам предстоит длинная дорога. В том числе и через очень-очень негостеприимные места. Что я буду делать, если ты схватишь дозу, отравишься тухлятиной, поцарапаешься о ржавый гвоздь и подцепишь столбняк или, не дай Бог, схватишь пулю? Повезу тебя к ближайшему поселению? Буду искать врача? А если врача нет? Или в ближайшем поселке нас будет ждать стая уродов, которые ждут гостей только для того, чтобы оттрахать, сожрать и сплясать на их костях победный танец? А «Феникс» дает тебе очень нехилый шанс все эти неприятности пережить… Я и сама от такой культуры не отказалась бы, но просто не получится…

– Почему? – Нахмурилась Кити.

– Все просто. – Лицо Элеум скривилась, будто наемница разжевала какую-то тухлятину. – Тебе повезло. Твой генокод от, так называемого, стандарта отличается некритично. Обычно, мутантам нанокультуры не слишком хорошо «заходят». Этакий генный ценз. Чем сложнее наноколония, тем «чище» должен быть носитель. Серокожим, например, вообще, даже медшоты противопоказаны. Но серокожие и без медшотов неплохо регенерируют. – Наемница прикусила губу. – А я… меня столько раз дорабатывали и перекраивали, что я, по большому счету, не слишком от тех же серокожих и отличаюсь. Разве что, морда симпатичней и сиськи в наличии… В общем, ничего сложнее времянок типа «Песьей радости» или «Здоровяка» мне не катит.

– Понятно… – Медленно кивнула девушка, прикусив губу, и принялась наблюдать за повернувшейся к ней спиной сосредоточенно докуривающей сигарету наемницей.

Словно почувствовав взгляд Кити, Элеум зло растоптав окурок, развернулась к девушке и, обхватив ее за плечи, встряхнула так, что у девушки клацнули зубы.

– Я не хочу, чтобы мои друзья умирали! – Неожиданно выпалила наемница ей в лицо. – Я устала оттого, что все, кого я… – Замолкнув на середине фразы, Элеум зажмурилась и, сделав несколько глубоких вдохов, выдавила из себя подобие улыбки. – Извини, кисонька. Что-то голова сегодня с утра побаливает. Перепила, наверное. Вот и сорвалась. Извини. Слушай, там наш гость не заскучал?

– Его Майло у ворот держит. – Пробормотала Кити, стирая с лица капли слюны девушки.

– Ну… тогда пойдем что ли, посмотрим, что это за хмырь? – Потянувшись, было за следующей сигаретой, Ллойс, бессильно опустив руку, тяжело вздохнула. – Прости, милая, серьёзно. Не хотела тебя пугать. – Пробормотала она чуть слышно. – Я знаю, что должна была тебя предупредить, но у тебя и так от одного вида Зэда чуть истерика не случилась.

– Это ты меня извини. – Шагнув к Элеум, понуро топчущейся с ноги на ногу, девушка несмело взяла наемницу за руку. – Ты правильно поступила. И я не обижаюсь. Ты права… От такого не отказываются. А ты, ты и так мне столько добра сделала… И еще, Ллойс… Я один раз видела серокожих, их на продажу везли… Они страшные. А ты… красивая.

– Э-э-э… Спасибо… Наверное… – Осторожно выпростав ладонь из рук Кити, наемница, неразборчиво ворча себе что-то под нос, направилась к выходу из ангара.

– Ллойс! – Поспешно нагнав охотницу, девушка схватила ее за локоть. – Может, хоть куртку оденешь?

– Зачем? – Искренне удивилась Элеум.

– Ну… – Смутившись, Кити показала пальцем на нижние пуговицы обтягивающей мускулистый торс Элеум короткой жилетки… – У тебя…

– А… Спасибо за заботу, принцесса. – Неожиданно Ллойс остановилась, почесала в затылке и, подмигнув Кити, распылалась в проказливой улыбке. – А Майло тоже, говоришь, там? – Невинно поинтересовалась она, продолжая загадочно ухмыляться. – Один одинешенек. С неизвестностью. После бессонного ночного бдения…

– Ну… Да… – непонимающе моргнула девушка.

– Тогда ты права. Надо привести себя в порядок. – Быстро расстегнув оставшиеся пуговицы, наемница гордо выпрямилась и уперла руки в бока. – Так лучше?

– Э-э-э… – Залившись краской до кончиков ушей, Кити отвела глаза в сторону.

– Ханжа. – С усмешкой заключила Ллойс, и довольно потерев руки, чуть ли не вприпрыжку отправилась к выходу из ангара.

****

Подпирающий створку ворот Табс выглядел довольно воинственно и угрожающе. Как это удавалось не отличающемуся ни особо богатырским телосложением, ни суровостью лица молодому человеку, было не слишком понятно, но факт оставался фактом. Вид Майло внушал невольное уважение. Может, в этом была виновата торчащая из чуть опущенного уголка рта, невесть где добытая посреди города зеленая травинка, а может, безразлично-ленивый, лишенный даже намека на эмоции, ничего не выражающий взгляд льдисто-голубых глаз. Вполне возможно, конечно, виновником этого была уверенно сжимаемая в крепких жилистых руках увесистая тушка древнего пехотного пулемета, но при виде охранника хотелось одного. Бояться и слушаться.

В десятке шагов от стрелка неуверенно переминался длинный и тощий субъект, вихляющий при каждом движении костистым задом, затянутым в кожу невероятной бордово-зеленой расцветки штанов.

– Ну поймите, дорогой, Финк с меня голову снимет, если я его просьбу не исполню. – Ломким голосом пропищал незнакомец, поправив чуть сползшие с носа круглые очечки с разноцветными, желто-зелеными линзами, и манерно приложил руку к груди. – Мне непременно нужно увидеть этих девушек. Господин Финк очень расстроится, если узнает, что я им наряды не подобрал.

Нервно покосившись в строну смотрящего ему в живот дульного среза пулемета, мужчина судорожно сглотнул, отчего его узкое, будто сдавленное с двух сторон лицо, казалось, вытянулось еще больше, и принялся заправлять длинные выкрашенные в розовый цвет волосы за оттопыренные, будто у козла, уши.

– Во-первых, я – не дорогой. Во-вторых, Болт с утра пораньше на рынок ушел за запчастями. Кити ты уже видел. – Перебросив травинку из одного угла рта в другой, лениво проронил Табс. – Она пошла Дохлую спросить, пускать тебя или нет. Вернется, тогда решим.

– О, небеса! Молодой человек, неужели вы считаете, что мнение какой-то Дохлой, прости Господи, важнее указаний устроителя боев и главы городского совета? – Я что, зря тащил через весь холм половину ассортимента своего бутика? – страдальчески посмотрев на стоящий у ног объемистый, угрожающе раздутый саквояж, незнакомец умоляюще заломил руки.

– Ну, послушайте, вы ведь, разумный и понимающий молодой человек. У вас лицо интеллигентное. Неужели Вы считаете, что лучший стилист города может хоть как-то навредить вашему нанимателю? Ну, что я смогу сделать плохого? Украсть пригоршню гаек? Наплевать в бензобак какой-нибудь ужасной, воняющей керосином фуры? Я ведь даже не вооружен, видите? – Распахнув полы блестящего угольно-черного длиннополого, отороченного по воротнику белоснежным мехом и разноцветными перьями пиджака, субъект продемонстрировал охраннику плотно облегающую выпирающие ребра латексную безрукавку кричаще зеленого цвета. – Я и пользоваться-то всеми этими ужасами не умею. У меня из всего оружия только бритва и ножницы…

– А вдруг у тебя в сумке бомба? – Вяло процедил, брезгливо поморщившись, Майло и принялся снова жевать соломинку. – Или автомат? Вот скажет Дохлая: пустить – пущу, но сначала весь твой багаж перетряхнем и проверим…

– Платья?! – Ахнув, стилист подхватил с земли свой огромный саквояж и судорожно притиснул его к тощей груди. – Нежнейший атлас! Кашемировые платки! Белье из паучьего шелка! Перчатки страусиной кожи! И вы думаете, я дам вам это трогать своими грязными ручищами?! Только через мой труп!!

– Ну…. – Слегка качнул стволом пулемета Майло. – Это дело не хитрое.

– Варвар, – воинственно тряхнув головой, отчего цветастые очки снова сползли на нос, шумный гость покрепче прижал к себе саквояж и гордо отвернулся. – Дикари… Дикари… – Забормотал он себе под нос. – Неблагодарные, не осознающие истинной красоты животные… Ну, почему я – великий и знаменитый Айоро Дракенбург, вершитель стиля и моды, должен прозябать в этой глуши? Почему дом Сильвер возвысил этого бездаря и плагиатора Седрика? За что мне всё это? За что?

– За то, что ты – старый, сумасшедший педофил, свихнувшийся на своих платьях и куколках. – Проскрипела появившаяся в воротах эллинга Ллойс, и выплюнув окурок, широко улыбнулась. – Привет, Айоро, как жизнь?

– Э-э-элеум? – Вновь судорожно сглотнув, стилист сделал осторожный шаг назад. – Ф-ф-фурия?.. Я… Я… Я думал, что тебя… Тебя ведь… Я сам видел…

– Ага!! – Радостно оскалившись, наемница зловеще цыкнула зубом и, окинув Дракенбурга оценивающим взглядом, сощурилась, будто набредшая на бесхозный горшок сметаны кошка. – Тебе понравилась моя голова? Я старалась. Знаешь, как трудно было убедить тех ребят зарезать свою бабенку-снайпершу? А какого брить голову трупаку? – Между пальцами наемницы, будто из воздуха, появился короткий и широкий, зловещего вида нож.

– Ты когда-нибудь пытался обрить покойника, а, Айоро? Да что я спрашиваю, ты ведь парикмахер. Ты, наверное, и свинье задницу брил… А уродовать ее красивенькое личико молотком… М-м-м. – Наемница картинно закатила глаза и оскалилась в бешенной кровожадной ухмылке. – То ещё удовольствие. – Подкинув нож в воздух, Элеум ловко поймала оружие и, закрутив клинок между пальцами, сделала длинный шаг к застывшему от страха, словно кролик перед удавом, мужчине.

– Я… Я… Я… – Икнув, Дракенбург оглянулся по сторонам. – Помогите… – голос стилиста сорвался на мышиный писк. – Убива… – Закашлявшись, мужчина покачнулся и чуть не выронил всё также притиснутый к впалой груди саквояж.

– Да кому ты нужен, козел старый, – усмехнувшись, Элеум аккуратно убрала нож в кармашек жилетки, помассировала кулаки, уперла руки в бока, и гордо выпятив грудь, повернулась к Майло. – Молодец, сладенький. Объявляю тебе благодарность. Пускать эту педофильскую рожу в дом, себя не уважать. Конечно, мог бы и сам по роже дать, чтоб я руки не марала. Но в остальном – хвалю. И кстати… глаза у меня выше…

– Ну… Я… Э-э-э… – Пробормотал, поспешно отводя взгляд в сторону враз растерявший всю свою вальяжность охранник. Рука наемника дернулась было куда-то в область воротника, но остановившись на середине пути, вернулась обратно.

– Слюни подбери, сладенький. – Фыркнув, охотница сложила на груди руки. – Я больше одного раза не предлагаю.

– Я не… – Еще больше смутился стрелок.

– Попался. – Довольно рассмеялась Элеум и застегнула жилетку.

– Кхм… – Перебросив пулемет на сгиб локтя, Майло, оттянув всё же пальцем воротник бронежилета, указал взглядом на продолжающего с угрюмым видом топтаться у ворот стилиста. – А с ним что делать?

– Что, что. Платьишко ему подбери, и будет вместо подружки. – Ворчливо буркнула Элеум. – Спорим, этой педофильской роже даже понравится.

– Я не… Ты ведь, знаешь, что я не трогаю детей, Фурия. – Отпустив наконец-то свой саквояж, Дракенбург, гордо выпрямившись, выпятил вперед длинный слегка скособоченный подбородок. – Я… Я знаю, что поступил некрасиво, но это не значит, что можно меня оскорблять.

– То есть, ты считаешь, что заказать меня за то, что я разбила пару твоих куколок, это «некрасивый поступок»? – Вскинула бровь Ллойс. – Некрасивый поступок, это за столом пернуть! А заказать друга за драный кусок фарфора, это конкретное западло! – Неожиданно сорвавшись на крик, Элеум с грохотом впечатала рант башмака в створку гаражных ворот.

– Конкретное! Такое! Западло!! Уф… – Зажмурившись, наемница согнулась и, уперев руки в колени, сплюнула себе под ноги огромный сгусток вязкой, щедро исчерченной красными прожилками слюны.

– Ллойс? – С любопытством следящая за разговором из-за створки, Кити, поспешно покинув свое укрытие, устремилась к наемнице и подхватила ее под руку. – С тобой всё в порядке?

– Девять… десять… – Отстранив от себя перепуганную девушку, Элеум медленно выпрямилась, сплюнула под ноги розоватый, густо проросший кровавыми разводами ком слизи, и растянула рот в невинной улыбке. – Нормально, кисонька. Все нормально. Просто, встретила старого… друга и немного расчувствовалась. Не задался денек… Бывает.

Плечи стилиста поникли.

– Это были не просто «куколки», Фурия. – Тяжело вздохнув, Айоро заученным жестом убрал растрепавшиеся волосы за уши, и аккуратно приподняв саквояж, принялся с преувеличенной аккуратностью стряхивать с него пыль.

– Это была моя жизнь. Я собирал их по всему Северу. Некоторые из них стоили мне больше, чем весь этот драный городишко. Они были моим вдохновеньем. Моей отрадой. Моими музами. Амели, например, сделали почти пятьсот лет назад. И ее, как ты выражалась, «уродское кружевное месиво, в котором даже в сортир нормально не сходить» это аутентичное платье девочек того времени. А Хелена изображала богатую даму той же эпохи… Покахонтос – не «красномордая баба в шкурах», а известная историческая фигура…

– Я и говорю: пе-до-фил. – С наслаждением смакуя каждый слог, протянула Элеум.

– Ты, хоть, понимаешь значение этого слова? – Горестно покачал головой стилист. – Варварша. Бандитка. Вандал. Убийца мечты.

– Конечно, понимаю. – Громко фыркнув, Элеум ковырнула землю тяжелым рантом ботинка, и тяжело вздохнув, горестно покачала головой. – Оно означает – тот, кто решил меня убить за то, что я испортила его барахло. Нечаянно, кстати. Я же не знала, что у тех уродов будет гранатомет?.. Ну что, так и будем здесь стоять или пойдем и посмотрим, что ты прячешь в своем чемодане?

****

– Слушай, Айоро, ты за кого меня принимаешь? Я, что, похожа на продажную девку? – С возмущением растянув полы длинного, почти достигающего до колен серо-коричневого кашемирового свитера, наемница, возмущенно фыркая и пыхтя, принялась стаскивать его через голову.

– Ты больше похожа на рейдершу. – Обиженно оттопырив губу, пробурчал стилист. – Вульгарную, грубую, дикарку-людоедку из Стаи. У тебя даже зубы, как у них, подпилены.

– Следи за языком, сладенький, – мстительно скомкав несчастный предмет гардероба, Элеум со злостью швырнула его в голову нервно приглаживающего растрепавшиеся пряди волос мужчины. – Я ведь, еще не решила, стоит ли мне тебя потрошить…

– Я и говорю – варварша. – Болезненно сморщившийся стилист со вздохом принялся аккуратно разглаживать смятую ткань. – Ты скорее предпочтешь меня зарезать, чем признать, что мы оба не правы.

– Реалистка. – Поправила мужчину Элеум. – Варварством было бы затаить злобу на такого жалкого ушлепка, как ты. Подождать, пока всё уляжется, прокрасться к нему в дом и чикнуть его по горлу его же собственной бритвой. А я – просто беззащитная девушка, которую ты заказал из-за того, что она разбила пару твоих куколок.

Аккуратно сложив измятый свитер на край стола, Дракендург обняв левой рукой живот, утвердил на нее локоть правой и принялся задумчиво постукивать длинным тонким пальцем по подбородку.

– Хм. – Протянул он с глубокомысленным видом. – Хм… – повторил он, внимательно оглядывая нависающую над ним полуголую наемницу. – Хорошо выглядишь, Ллойс. Как будто и дня с нашей последней встречи не прошло. Поддерживаешь форму?

– Тебе реально интересно? – Вопросительно изогнула брови наемница.

– Тогда… может, начнем с белья? – Глубоко вздохнув, Айоро, с кряхтением нагнувшись, принялся вытаскивать из стоящего у ног саквояжа аккуратные стопки одежды. – Вот это шелк. Не синтетический, натуральный. Довоенное шитье. – Нежно проведя длинным, выкрашенным в нежно-салатовый цвет ногтем по кусочку ткани стилист мечтательно закатил глаза. – Мне его привезли из Рино, там склады до сих пор не разобрали, представляешь… Почти семьдесят лет, а некоторые секции даже из-под завалов не откопали. А это самый обыкновенный лен. Материал, конечно, грубоват, но зато посмотри, какая строчка, какой дизайн. А это…

– А это что за хрень? – Вытянув из общей кучи нечто, напоминающее несколько комочков опутанного тонкими веревочками меха, Элеум брезгливо перехватив загадочный предмет гардероба пальцами, принялась вертеть находку перед глазами. – Это что, намордник для крыс?

– Это купальный костюм. Бикини. – Презрительно скривившись, Айоро быстрым движением выхватив купальник из рук наемницы и ловко расправив, аккуратно сложил его поверх остального белья. – Видишь – лиф и трусики.

– Бики… – что? А, неважно… Мне твои извращенческие словечки ни к чему… Вот скажи, кто это носить-то будет? Эта хрень… да уж лучше, голой ходить. – Насмешливо хмыкнув, Элеум ткнула пальцем в центр ажурной композиции. – А мех, это чтоб недостаток волос от лучевухи компенсировать или, чтоб стирать было сложней?

– Такие вещи не стирают. – Тяжело вздохнув, стилист, быстрым движением сложив купальник, убрал его в саквояж. – Их просто не пачкают. Ты не поймешь.

– Куда уж мне. – Страдальчески закатила глаза наемница. – Я вообще извращенцев плохо понимаю.

– Я готова. – Провозгласила неожиданно выступившая из-за стеллажа Кити. – Ллойс, ну, ка-а-а… – Покраснев, девушка отпустила полы длинного приталенного платья.

– Неплохо. – Окинув Кити оценивающим взглядом, поморщилась Элеум. – Если ты решила устроиться в местный бордель, то могу поздравить – наряд подобран почти идеально.

– Но… – Обиженно выпятив нижнюю губу, Кити посмотрела на платье и шмыгнула носом. – Тут цветы… Красиво…

– Именно поэтому платья с цветами носят шлюхи по всему Северу. И браслеты. Чем больше и ярче, тем лучше. Это так, на будущее… – С улыбкой пояснила наемница и снова развернувшись к с трудом сдерживающему смех Айоро, уперла руки в бока. – Слушай, ты, жертва покрасочной машинки, на хрена ты ей это дал?

– Я дал ей выбор, просто понадеявшись, что у девушки есть вкус. – С улыбкой пояснил стилист, и заправив за ухо упавшую на лоб прядку волос, сосредоточенно засопев полез в свой безразмерный саквояж. – Попробуй это, девочка. – Протянув Кити тугой тканевый сверток, Дракенбург немного помедлил и положил поверх него еще один. – Думаю, это будет лучше. И не вызовет нареканий со стороны твоей не слишком сдержанной на язык подруги. Кстати, Ллойс, я считал, что знаю тебя лучше… Но оказывается, ты не такая уж и дикарка… Такое сокровище… И что только она в тебе нашла…

– Это не то, о чем ты подумал. – Глухо проворчала, провожая взглядом скрывшуюся за стеллажом девушку Ллойс. – А если хоть раз еще увижу на твоей мерзкой роже, хоть одну сальную ухмылочку – получишь в ухо.

– Не то, чем кажется? – Кивнув острым подбородком на занимающую изрядную часть живота Элеум яркую татуировку, стилист вопросительно вскинул бровь. – А что же тогда?

– Ты не поймешь, – буркнула Ллойс.

– Куда уж мне, – с серьезным видом кивнул Айоро. – Так на чем мы остановились? Ах, да, белье… Финк сказал, что одна из вас – боец, так что я приготовил и более… повседневную одежду. Конечно, явиться в таком на открытие сезона – это моветон, но… Ладно, не будем отвлекаться. Вот, отличные брэ.

– Это что, шелк? Или… – Наемница недоуменно нахмурилась. – Он что, позолочен?

– Не просто шелк. Это паучий шелк. – Наставительно вскинул палец мужчина. – Мне привезли его из-за Костяной гряды. Капризный материал, скажу тебе, легкий, как пушинка, но его не всякие ножницы берут. Поэтому я решил остановиться на самых простых выкройках. По моему мнению, подобный примитив придает дорогой ткани некоторый шарм… Великолепно, не находишь?

– Из-за Костяной гряды? – Наемница презрительно фыркнула. – За горами ничего нет. Чертова пустыня. Крошево радиоактивного стекла и солончаки. Туда в Черные годы большая часть ракет ушла. А потом еще и тектоническим приголубили…

– Тот торговец считал иначе, – улыбнулся стилист. – И он не только шелк привез… Бамбуковую ткань, перец, чертову кожу [71], ананасы…

– Ну и что, – упрямо склонив голову, Элеум сложила на груди руки. – Этого добра и в Сити полно. Ананасы… Ха! Да я, когда на волю вышла, ими в первый же день обожралась. Потом с толчка неделю не слазила… И сок апельсиновый вместо воды пила… – Наемница мечтательно причмокнула и тяжело вздохнула. – Пока деньги не кончились у меня… – Видимо, вспомнив о чем-то неприятном, Элеум замолчала и насупилась. – Прогнал, в общем, тебе торгаш какую-то хрень, а ты и повелся.

– Ты не поняла, – покачал головой Дракенбург. – Свежие ананасы, не в банках. И кокосы. Их у него вообще почти полный грузовик был. Вместо фляжек с водой, представляешь?

– Из-за Костяной гряды, говоришь? – Задумчиво протянула Элеум и принялась задумчиво щелкать пальцами. – Да нет, фигня полная. – Заключила она через минуту и, упрямо мотнув головой, покосилась на громоздящуюся на столе кучу одежды. – Давай, Айоро, ты знаешь мои предпочтения. Пару штанов. Не такие, как ты любишь, а таких, чтоб в них было не страшно присесть. Или подпрыгнуть. Десяток маек или рубах. Не откажусь от пары перчаток, желательно без пальцев…

– А брэ? – С надеждой вздохнул стилист. – Возьмешь? Подбор одежды надо начинать с белья. Только так можно создать гармоничную композицию и подчеркнуть стиль. А потом подберем приличествующий лиф. У меня есть замечательный атлас. Не паучий шелк, конечно, но… – перехватив скептический взгляд наемницы, Айоро поднял руки в примирительном жесте. – Всего тысячу серебром за пару. Город платит.

– Тысячу!? – Поперхнулась дымом, прикуривающая сигарету, Элеум. – Ты хочешь сказать, эта хрень стоит больше здорового рабочего раба?

– Но… – Мужчина смущенно моргнул… – Это, ведь, паучий шелк. Его и до войны-то не достать было. Пауки, что плетут такую паутину, каннибалы. Их нельзя держать в одном месте. Двадцать сантиметров нити в день. Понимаешь… До войны их умели как-то мирить друг с другом, но сейчас… Всего двадцать сантиметров паутинки… – Заломив руки в жесте, в котором в равной степени совмещались восхищение, гордость и возмущение, Дракенбург привстал со стула. – Ты понимаешь, сколько лет нужно, чтобы…

– Это трусы, Айоро! – Перебила стилиста наемница. – Драные труселя, которые: первое – кроме моей задницы никто не увидит; второе – будут эту самую задницу натирать. Потому как, неудобные. И третье – через пару месяцев они превратятся в очередную вонючую тряпку, которую останется только выбросить.

– Дикарка! – Неожиданно взвился мужчина. – Грязная, необразованная вандалка! Убийца! Наркоманка! Ты обменяла мой бутик на пригоршню винта, сломала мою жизнь, и думаешь, я позволю тебе оскорблять?..

Неожиданно сникнув, Айоро бессильно опустился обратно на стул и спрятал лицо в ладони. – Вчера я восстановил Катерину, – прошептал он чуть слышно и спрятал лицо в ладонях. – А сегодня встретился с тобой. Почему? Это судьба, да? Ты, ведь, раньше любила рассуждать про судьбу… Это рок. Фатум.

– Ты… Ты восстановил куклу? – Растерянно приоткрыв рот, наемница затушила недокуренную сигарету и, щелчком отправив окурок в стоящую на столе жестянку, подошла к болезненно вздрагивающему стилисту, опустилась перед ним на корточки и, осторожно протянув руку, коснулась его колена. – Ты… ты действительно восстановил ту чертову куклу?

– Я… Я собрал каждый кусочек. Каждый осколок. Каждую крошку. Я просеял каждую щепку и песчинку. – Плечи мужчины затряслись. – Ни один мастер, ни один механик, чёртов кибернетик и даже врач не взялись за работу, и тогда я решил, что сделаю всё сам. Она… Почти, как прежде. Почти. Мне не удалось подобрать нужные тона лака… Но она, всё равно, прекрасна. Как мир, в котором она родилась…

Айоро судорожно вздохнул и всхлипнул… – Но остальные… Я не успею… Я болен, Ллойс. Очень болен. Так болен, что мне даже Зэд не поможет. Никто не поможет… Год, может, два… Мне не страшно умирать, но мои куколки… Они без меня погибнут. Будут растоптаны, осмеяны, выброшены… Их будут… – Утерев слезы тыльной стороной худой руки, Айоро, шмыгнув носом, устало посмотрел на сидящую перед ним наемницу. – Ну, давай, насмехайся, – устало выдохнул он. – Ты это любишь…

– Извини, – медленно произнесла Элеум после долгой паузы. – Я не хотела, чтобы твоя лавка пострадала. Просто… Так получилось.

– Ты всегда была жестокой, девочка. И не умела притворяться. – Громко сглотнув слюну, Дракенбург извлек из рукава ажурный кружевной платочек и, приложив к носу, громко высморкался. – Простите, – пробормотал он чуть слышно, – последнее время я стал немного… чувствительным. Это… Из-за болезни…

– Бывает, старина, – потрепав стилиста по тощему колену, Ллойс медленно разогнулась и, покосившись на груду белья, растянула губы в грустной улыбке. – Ну, что, продолжим? Давай-ка отметем в сторону всё, что ты не можешь никому продать, и сосредоточимся на нормальных шмотках. Я ведь, знаю: ты можешь, Айоро. Можешь, когда хочешь.

– Сейчас, – убрав платок обратно в рукав, мужчина нырнул куда-то в недра своего безразмерного саквояжа. – Штаны. Чертова кожа. Тянется, но не рвется. Почти не пачкается и не протирается. Впрочем, ты и сама знаешь. Сорочка. Обычный лен. Орандж – будет тебе к лицу. Если понравится, завтра принесу тебе еще дюжину. И вот…

Покопавшись немного в своем чемодане, стилист извлек на свет пару узких сапог с длинными, до колен, голенищами. – Не морщись. Здесь три слоя. Сверху шкура снежного ящера, внутри – та же чертова кожа, а потому они не промокают. Внутри – отводящий влагу слой…

– Легкие, – одобрительно кивнула Ллойс, взвешивая в руке сапоги.

– Очень легкие, – подтвердил стилист. – Почти как те, которые я дал твоей подруге. Но крепче и практичней тех, что сейчас на тебе.

– Дорогие, наверное… – С тоской поглядев на свои тяжелые, грубые ботинки, Элеум слегка разочарованно цокнула языком. – Это что, серебряные подковы?

– Да, – гордо распрямил спину Айоро. – Серебряные набойки с гравировкой. По краю подошвы скрытый титановый рант. Как раз, для любителей… – Покосившись в сторону полуоткрытых ворот, стилист грустно улыбнулся. – А в носках титановые же пластины. Не бойся, ногу не ушибешь, там демпфер вшит…