Текст книги "Бойня (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Панасенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 59 страниц)

– Не копий, а дротиков… – со вздохом поправила девушку Элеум. – Никогда силу броска рассчитывать не умела. То недолет, то с ног сносит… Не бойся, кисонька, я сама сниму. И зарою их тоже сама. – Наемница вздохнула, – оставила бы псам, но если их не похоронить… тут, вроде как, урсусы водятся…

– Медведи? Да… я один раз видела, – кивнула Кити и протянула наемнице нанизанный на палочку кусок исходящего паром мяса. – Вроде готово…

Подхватив предложенное угощение, Ллойс, аккуратно откусив небольшой кусочек, принялась неторопливо жевать мясо.

– Действительно готово, – заключила она, спустя минуту, и улыбнулась, – а ты, прям, настоящая повариха. Догадаться самогон через уголь процедить и мясо в нем вымочить… Сейчас даже и не скажешь, что собачатина…

– Спасибо, мисс Ллойс… – Смущенно потупилась девушка. – А можно один вопрос?

– Валяй… Только, давай договоримся: никаких мисс, хозяек, госпожей и всей этой прочей дряни, хорошо? Меня Ллойс зовут. Можешь Дохлой или Нежитью звать, если так удобней.

– Ми… Ллойс… – поспешно поправилась Кити и, с опаской отодвинувшись от наемницы, снова отвела взгляд. – Вам… нравится убивать?

– Нет, – после минутной паузы протянула Элеум и тяжело вздохнула. – Не слишком…

– Просто… – Девушка задумалась. – Вы так легко…

– Давай на ʺтыʺ, а? – Фыркнула Элеум и потянулась к следующему куску. – А насчет легко-не легко… Работа есть работа. Меня с детства этому учили. А других талантов у меня нет. Даже готовить толком не умею.

****

– Тысяча? Тысяча, Вамо!! Эта мутантка совсем берега потеряла! – Прорычал нервно меряющий зал кабака Михо. – Это больше половины того, что мы от Легионеров за сезон получаем!!

– И, примерно, третья часть того, что тебе Операторы [5] за левый бензин платят, – хмыкнул меланхолично протирающий кружки хозяин трактира.

– Может, ты сам, а? – Развернувшись к великану, староста принялся раскачиваться с носка на пятку. – Тряхнёшь стариной, так сказать, а общество уж тебя не обидит…

– Знаешь ведь, отошел я от дел, – покачал головой трактирщик. – Как бедро прострелили – так всё, не боец. Стрелять-то могу, глаз да рука твердые, но с тварями чтобы биться, тут, как ртуть, шустрым быть надо. Это из людей муты, в основном, хилые и слабые получаются. А у тварей… даже самую мелкую пакость одной пулей не возьмешь… И гадина у нас засела явно не простая. Сколько за последние два дня народу пропало?

– Тринадцать, чтоб его, – с тяжким вздохом ответил Карась, подойдя к трактирщику, тяжело оперся на стойку. – Тринадцать, – повторил он, скрипнув зубами. – И вот, что странно, сначала ведь люди по одному пропадали, а за последние дни… позавчера – два, вчера трое, сегодня ночью трое… Осмелела гадина. И не следа, мать ее ети. Еще и стерва эта разрисованная. Давно бы народ кликнул, чтоб на вилы ее поднять – хоть тарантас бы ее взяли. Поселку бы такая фура пригодилась. Это ведь, степняков грузовик на бензине ходит, а не на этих гребаных батарейках [6]. Легион не отнимет. Цистерну бы к нему прицепить и тогда… – Мечтательно закатив глаза, Михо изобразил руками неопределенную фигуру. – Не говоря уж о добре, что твоя девочка в багажнике разглядеть успела. Да только Сара, как от нее вернулась, такие небылицы рассказывает…

– Это ты про то, как девка огнем из руки сигареты прикуривает? – Иронично вскинул бровь трактирщик. – Враки это всё, у нее, наверное, просто шокер или небольшая горелка-огнеметная какая-нибудь хитрая в рукаве спрятана. Или киберпротез в ладонь зашит. Для удачливого стрелка – обычное дело.

– Может, и враки, – протянул Михо, – да только она уже пятерых наших положила. Святой отец вон, видимо, совсем умом тронулся, полтора кило серебром за нее предлагает… А наши дебилы его и слушают…

– Действительно, дебилы, – фыркнул трактирщик. – Боевого раба живьем взять решили в ножи… втроем.

– Боевого раба? – поперхнулся пивом Карась. – С чего ты взял, что она из гладиаторов?

– Ты чего, старый, ее татуировок, что ли, не видел? – Насмешливо хмыкнул великан и, наполнив вторую кружку, сам пригубил пенистый напиток. – У нее всё прямо на шкуре написано. Номер, количество боев, рейды, все честь по чести.

– А может, она беглая, а? – С надеждой протянул Михо.

– Дурак ты, Карась, хоть и старшим назначен, – поморщился Вамо. – У неё от стрелков на руке метка – черепушка пробитая [7]. А на шее – волк и кости – знак того, что она – свободный прайм, на арене эту самую свободу заработавший. Дохлая – профессионал высшей пробы. Гладиатор, мать его ети. Если по наколкам судить, из самого Сити. К тому же, у нее под стрелковой меткой омега выбита, не заметил? А омеги – это… Да чего тебе объяснять, – обреченно махнув рукой, здоровяк забарабанил по столу толстыми, как сардельки, пальцами. – Ладно, неважно…

– Так, что делать-то? – Вопросительно поднял глаза на великана староста.

– Она нам нужна, так? – Прищурив желтоватые, какие-то кошачьи глаза, Хряк растянул губы в довольной улыбке. – И грузовик ее тоже нам нужен. Причем, и то, и то в край…

– Не тяни, – поморщился Карась. – Есть что сказать – говори…

– Соглашайся, – с улыбкой прогудел трактирщик. Глаза бывшего охотника за головами неожиданно распахнувшись, уставились на старосту немигающим гипнотизирующим взглядом хищной птицы. – Только половину авансом, а остальное – после исполнения. А там посмотрим…

– Ты что предлагаешь? – Непонимающе нахмурился Михо.

– Она сама сказала, что сюда придет, – хмыкнул Вамо. – Вот пусть и приходит. Сначала я ей самогона налью, особого. Потом, пока ты с ней поговоришь, то да сё, пусть твои ребятки аккуратно к ее грузовичку подойдут и водички в бак немного брызнут. Замок-то на дверце больше от честных людей стоит, я специально смотрел… После торга она, наверняка, сразу в шахты пойдет… Грохнет ту тварь, что там засела… Не перебивай, – подняв широченную ладонь, трактирщик с укоризной посмотрел на открывшего было рот старосту и вздохнул. – Омеги на такие дела мастера… А эта… Да она, даже когда водку пьет, словно танцует, двигается. Прибьет, точно прибьет. А когда вернется сюда за остальными денежками, тут мы ее и встретим…

– А воду-то в бак зачем тогда лить, – вздохнул староста, – и выпивку травить?

– А на всякий случай, – пожал могучими плечами Вамо и хохотнул. – А про то, что мы ее завалить сможем, не боись… Стрелять-то, я еще не разучился. На девку и одной пули хватит. Даже на чемпиона Сити…

– Чемпиона Сити… – зябко поежился Карась. – Черт… Ладно.

****

Михо нервничал, солнце уже почти вышло из-за горизонта, а наемницы все не было и не было. Низкий, закопченный потолок непривычно пустого общинного зала неприятно давил на психику. Карась терпеть не мог ждать. Хотя, именно ожидание было основой его профессии. Ожидание обвала очередного ствола шахты, неудачно выпавшей на поля порции «горячих» осадков, пожара или нашествия крыс в амбаре, нападения залетных рейдеров, неожиданно приехавшей проверки от Железного Легиона, волколака в овчарне, гнездовища ядовитых пауков под общинным домом, прилета роя расплодившейся в последние годы, приходящей со стороны мертвого языка саранчи, зашедшего на пасеку урсуса. Чего угодно. Мужчина давно понял, что хороших новостей не бывает, и ему остается только ждать неприятностей. Быть старостой поселка – не так просто. Старший всегда находится между молотом и наковальней. С одной стороны, давят не желающие расставаться с частью заработанного жители поселка, с другой – считающие, что получают слишком мало, «покровители». Карась чувствовал, что его медленно, но верно сжимают в тисках. Это ощущение не оставляло его даже во сне. И сделать с этим он ничего не мог. Так что, он просто сидел и ждал. Ждал, когда случится очередная неприятность. Появившаяся в шахтах тварь снижала выработки, запас угля таял, уходил, словно вода в песок, так же неотвратимо и неумолимо, как приближался день расплаты с Железным Легионом. Намешать в «Железный» бензин немного левого?.. Черт, как же не вовремя поломались электронасосы. А качать вручную… Если он не выполнит план, то, скорее всего, повиснет на ближайшем же дереве. Легионеры, как известно, особым терпением не отличаются.

С другой стороны, если он не отдаст обещанный ясак [8] Операторам, то повиснет уже не на дереве, а на собственных кишках. Черт, черт, черт… Обиднее всего то, что и те, и другие были вполне способны разобраться с его проблемой, но он просто не мог их позвать. Если Железнобокие или Операторы узнают, до чего они докопались…

– Не придёт, – неожиданно вздохнул Вамо и с треском опустил пудовый кулак на стойку, – и девчонку, похоже, у меня стырила… Черт…

– Не рефлексируй, свинина, – неожиданно раздался откуда-то сверху голос наемницы. Лестница чуть слышно заскрипела, и в общинный зал спустилась Элеум.

– Я что, похожа на воровку? Просто слабая женщина решила поспать в мягкой постельке… Комната, ведь всё равно, моя, да? Я за нее заплатила.

– А-а-а… где грузовик?.. – слегка ошарашено протянул Михо, и с трудом сдержав ругательство, до скрипа сжал челюсти.

Ну, надо же, какой идиот. Сейчас она что-то заподозрит. Обязательно, ведь, заподозрит. И, если даже им удастся перехватить ее на выходе… Стоп. Брови старосты сошлись к переносице. Наемница была без оружия. Куда-то подевались ее меч и висящий на поясе дробовик. Укрепленные на запястье ножны тоже были пусты. Вокруг талии всё так же была обмотана посверкивающая грубо сваренными звеньями, длинная, метра три-четыре цепочка, но Михо справедливо предполагал, что это больше инструмент, чем оружие. С такой цепью, наверняка, довольно удобно лазать по деревьям или пленников там вязать…

– Я его оставила, – улыбнулась наемница, сбросив с плеча свой неизменный распространяющий тяжелый запах тухлятины мешок, села за стол напротив старосты. – К чему бензин зря жечь…

– А не боишься, что кто-то из местных опять на твое добро позарится? – Прищурился трактирщик.

– Не-а, – покачала головой наемница и улыбнулась. – За ним Кити присмотрит.

– Ты оставила грузовик с рабыней?! – Ошарашено вытаращил глаза Вамо. – И отдала ей ружье? Ты понимаешь, что она…

– Его украдет? Сбежит? – Усмехнувшись, Элеум подвинула к себе один из выставленных на середину стола стаканов и с характерным чмокающим звуком вытащила пробку из бутылки с самогоном. – Это вряд ли. Во-первых, ты ее слишком запугал. Во-вторых, зачем ей? Угнать фуру она не сможет. Если она решит меня кинуть, там секретка, далеко не уедет. В-третьих… – Плеснув себе на дно стакана немного мутной, отчаянно пахнущей сивухой белесой жидкости, наемница отставила бутылку в сторону, отсалютовала старосте и вылила его содержимое себе в рот. – Это не в ее интересах. Видишь ли… – Женщина поморщилась и, громко рыгнув, занюхала выпивку рукавом. – У нас с ней небольшое соглашение…

– Соглашение? – подозрительно нахмурился Хряк.

– Неважно, – беспечно махнула рукой Элеум и обернулась к старосте. Ну что, сладенький, согласен? Ровно тысяча маленьких блестящих серебряшечек отправляется в мои тощие кармашки, и по рукам, да?

– Согласен. – С трудом сохраняя самообладание, кивнул Михо и протянул наемнице ладонь. – Пять сотен задатком, остальное – по окончанию дела.

– Хорошо, – легко кивнула, отвечая на рукопожатие, наемница. – Мои деньги?

– Вот. – Поморщившись, староста извлек из-за пазухи объемистый кожаный кисет-кошелек и, со стуком положив его на стол, потянул за стягивающие горловину тесемки. – Пятьсот грамм. Можешь пересчитать или взвесить. Второй такой же получишь, когда я увижу башку того гада, что жрет моих людей.

– Значит, все же, продешевила, – хмыкнула Ллойс и снова потянулась к бутылке. – Спасибо, что угощаешь, Хряк. Рановато, правда, для выпивки, но все равно, спасибо…

– Это я, вообще-то, для Карася поставил, – прогудел трактирщик, с подозрением глядя на вновь наполняющую стакан наемницу. Рука великана как бы невзначай опустилась под стойку. – Но ты пей, не стесняйся. Я Михо, если надо, еще налью…

– Да насрать, милый, – опустошив второй стакан, Элеум довольно крякнула и, отвалившись на спинку стула, наклонилась к мешку.

Поддетые острыми ногтями завязки с треском лопнули, и общинный зал трактира наполнился невыносимой вонью.

– Что за… – закашлялся, поспешно отодвигаясь от стола, Михо.

– Твой контракт, сладенький, – буквально пропела наемница, пнув мешок под ноги старосте.

– Что… Кха… Что это такое?.. – Еле слышно просипел, прикрывая лицо, задохнувшись от смрада, Михо.

– Это? Вот та штука, что у вас в шахтах жила, – широко улыбнулась Элеум. – Вернее, не в шахтах. И не штука. Вы ведь, когда уголь добывали, на сеть туннелей наткнулись. Довоенных туннелей. Я далеко, конечно, не уходила, но… Хранилище бензина, так? Насосы сломаны, вашим самодельным дерьмом много не начерпаешь, но бензин неплохой, почти не протух… – Улыбка охотницы превратилась в оскал.

– Это… Это…

– Ага, – довольно кивнула Ллойс, – маски. И бошки. Кто-то очень не хотел, чтобы ты выполнил Легионерский план, Михо. И подговорил часть рабочих. Я чуть со смеху не описалась, когда они на меня выскочили. Воют, ручками-ножками трясут. Пока сообразили, кто я такая… Я их солью засыпала, но рожи, все равно, подгнили. Хотя, узнать пока можно. Думаю, ты без труда поймешь, чьи это люди… Не зря ведь поп, когда я приехала, так забеспокоился…

– Так… это… Ах ты, тварь! – Рука Карася змеей метнулась к поясу, глухо щелкнул взводимый курок, и рябое то ли от частого использования, то ли от плохого ухода дуло револьвера уставилось Элеум в переносицу.

– Не советую. – Совершенно не обращая внимания на направленное на нее оружие, Ллойс плеснула себе третью порцию самогона, побултыхала содержимым стакана и, со вздохом отставив его в сторону, откинулась на спинку стула. – Я не слишком люблю, когда в меня стволом тыкают.

– Да мне насрать, что ты любишь. – Нервно облизнув губы, Михо покосился в сторону извлекшего из-под стойки помповый дробовик великана, и усмехнулся. – Ты убила моих людей… Ты, а не тварь. Ты…

– Знаешь… – наемница медленно перевела взгляд на трактирщика и недовольно цокнула языком. – Я, как стрелок, в основном занимаюсь тем, что делаю другим больно. Не скажу, что мне это слишком уж по душе, но глупо ведь слушать рыбака, который жалуется, что от рыбы воняет тиной, а вода мокрая… А вот дебилы меня всегда раздражали…

– Не болтай, Дохлая, – перебил женщину Хряк и, многозначительно качнув дробовиком, усмехнулся. – Давай договоримся. Снаружи тебя ждут больше пятидесяти мужиков с дрекольем и самопалами. Они очень хотят видеть тебя живой. А батюшка наш, заступник, по домам почти полкуба угля для костра собрал. Я предлагаю тебе другой вариант. Быстро и почти без боли. Просто расскажи нам про все сюрпризы в твоей фуре.

– Вот так просто взять и рассказать, – вскинула брови наемница. – За быструю смерть? И даже не будешь предлагать меня отпустить? Вывести из города? Как Кити, например, когда рассыпал на пол ржавых гвоздей и предлагал на них станцевать?..

– Не выпендривайся, – выдохнул, наконец-то, взявши себя в руки, Михо. – У тебя даже оружия нет.

– Тогда, – наемница, подчеркнуто медленно встав из-за стола, плавным движением отдернула воротник своего комбинезона и улыбнулась, – я, пожалуй, воспользуюсь вашим.

– Что?..

Движение Ллойс было настолько быстрым и неожиданным, что никто просто не успел среагировать. Каблук тяжелого потрепанного сапога мелькнув в воздухе с треском опустился на доски столешницы, стол качнулся, поднявшись на дыбы, и словно взбрыкнувшая лошадь врезался в ствол револьвера Михо. Раздался выстрел, и староста с удивленно-обиженным выражением обожженного пороховыми газами лица повалился на колени.

– Вот скажи, Хряк, ну неужели так трудно не взводить курок заранее и не держать палец на спусковом крючке до тех пор, пока не соберешься стрелять? Почему никто не соблюдает элементарных правил безопасности? – Пожала плечами Ллойс, и поглядев на лишившегося большей части затылка старосту, осуждающе покачала головой.

– Ах ты, сука… – прохрипел трактирщик. Ружье в его руках громко лязгнуло, болезненно дернулось, раздался щелчок, но больше ничего не произошло. Черт. Бывший наемник машинально попытался передернуть затвор. – Черт… – Вамо не был дураком, больше десяти лет работы в качестве наемного ствола приучили великана действовать быстро и решительно. Отбросив бесполезный дробовик в сторону, трактирщик, крякнув от боли в травмированном бедре, грузно перепрыгнув через стойку, выхватил висящий на поясе длинный тесак и ринулся на Элеум. Шансов не много, он не в форме, а девчонка оказалась даже шустрее и опасней, чем он предполагал, но если он сумеет подмять эту сучку под себя, все решит сила и масса… Верх и низ неожиданно поменялись местами, сжимающую нож руку прострелила нестерпимая боль, и трактирщик покатился по полу.

– Знаешь, – повесив цепь обратно на пояс, Элеум подобрала револьвер старосты, не торопясь откинула в сторону барабан, вытащила из него массивную, носящую следы неоднократной перезарядки латунную гильзу, и принюхавшись, недовольно скривилась. – Кити недавно спросила меня, нравится ли мне убивать. Тогда, – подбросив гильзу в ладони, наемница сунула ее обратно и, приведя оружие в боевое положение, небрежно заткнула его за пояс, – я сказала, что мне не нравится. Но сейчас… Я встречала разных ублюдков, Хряк, но таких, как здесь – очень редко. Чистая община, так? Тогда почему здесь дерьма больше, чем в ином мутантском гнезде [9]?

– Зачем? – Прохрипел кабатчик и, с трудом перевернувшись на спину, принялся баюкать неестественно выгнутую, сломанную, как минимум в двух местах, руку. – Зачем?

– Затем, что я не люблю рабовладельцев. А еще меньше люблю тех, кто мордует беззащитных девочек. Ей было десять, Вамо, всего десять гребаных лет, когда рейдеры напали на ее поселок, убили ее родителей и надели на нее ошейник. Два года она переходила от одного хозяина к другому. Ее продавали, обменивали, проигрывали в карты и кости. И еще четыре – Кити была твоей. Обслуживала местных. Была их игрушкой. Мутанткой, с которой можно делать то, что нельзя с другими. Например, выбить зубы, вынудить танцевать на гвоздях, поставить клеймо раскаленным железом, выпороть проволокой, просто так, ради забавы переломать ноги, а потом заставить ползать по полу, разнося выпивку… или на спор забить в нее бутылку… И вы считаете мутантов злом [10]? Может, мне тоже забить в тебя бутылку, а, Хряк? Например, вон ту с отравой… Вдруг тебе понравится? – Подняв застывшую на краю стойки бутыль с самогоном, Элеум с громким хлопком вытащила пробку и принялась медленно лить ее содержимое на пол.

– Не… Не надо… – громко сглотнул слюну трактирщик. – Не…

– У тебя два выхода, Свинина, – усмехнулась наемница. – Взять нож и попробовать сдохнуть, как мужик, или я сама с тобой развлекусь. У меня не больше пары часов пока толпа, которую сейчас науськивает ваш святоша, достаточно распалится, чтобы попробовать сюда войти, но с тобой я наиграться успею.

– Ты… тварь… – выдохнул Хряк, и с ужасом уставившись на женщину, скрестившую на груди руки, истерично захохотал. – Ты…

– Всего лишь возвращаю тебе твою сделку. – Пожала плечами Элеум и, вытащив из-за пазухи самокрутку, звонко щелкнула пальцами. – Быстрая смерть или помучиться… Выбирай, сладенький. Только поторопись, пока я сама не выбрала.

– Ты… – зарычав, словно побитый пес, великан отпустил сломанную руку и потянулся к лежащему у ног ножу, – сука…

– Знаю, знаю… – Скучающе протянула наемница, и подобрав дробовик кабатчика, принялась внимательно разглядывать искореженный ударом цепи ствол. – Ну, так что, решил? – поинтересовалась она, отбросив в сторону безнадежно испорченное оружие и снова развернулась к мужчине.

****

– Сколько еще, милосердное небо?! Сколько еще мы будем терпеть это отродье радиоактивного ада в нашем доме? Сколько еще эта неверная мерзость будет осквернять наш воздух, попирать нашу землю, пожирать нашу еду и пить нашу воду!? Доколе это чудовище, лишенная души и божьей искры тварь, людоедка и убийца будет насиловать, унижать наших жен, калечить мужей, развращать детей и творить иные непотребства? Сколько мы будем стоять и смотреть, как эта отрыжка пекла превращает наши дома в подобие той ледяной гниющей клоаки, из которой выбралась сама!? Сколько вы еще готовы терпеть, люди? Не пора ли нам взять власть в свои руки и свершить суд над…

Дверь трактира распахнулась и на площадь легким шагом спустилась наемница. Толпа ахнула и отшатнулась. Элеум выглядела так, будто искупалась в крови. Лицо, руки, грудь – всё было залито кровью. С кончиков пальцев медленно стекали красные капли. На лице женщины блуждала широкая, белозубая улыбка.

– А… – Довольно кивнув, священник начал медленно поднимать указующий перст в сторону Ллойс. – Вот та…

Застонал разрезаемый металлом воздух, и конец щелкнувшей, словно хлыст, цепи с омерзительным влажным хрустом врезался в макушку чистильщика.

– Кто-то еще? – Склонила голову набок наемница и, вновь ощерившись в полубезумной улыбке, обвела вооруженную дрекольем толпу ожидающим взглядом. – Может, кто-то еще имеет что-то сказать? – Резким движением плеча наемница выдернула цепь из раскроенного от темени до челюсти черепа служителя Культа чистых и усмехнулась. – Ну?!

Толпа подалась назад.

– Я так и думала, – проворчала наемница чуть слышно.

Ответом ей была звенящая тишина.

– Значит, так, – медленно сматывая свое оружие, процедила Элеум. – Тварь, что вам докучала, я прибила. Серебро ваше сраное мне не уперлось, так что можете его обратно забрать. Сейчас, – посмотрев на медленно поднимающееся над крышами домов солнце, наемница довольно кивнула, – сюда подъедет грузовик. Мне нужно две тонны бензина. Десять бочек, если так понятнее. А еще, вон там, в подвале, – кивнув подбородком в сторону трактира, Ллойс растянула рот в кривоватой усмешке, – шесть рабов: пять девчонок и один парень. Их я тоже забираю. И принесите кто-нибудь ножовку по металлу, там цепи толстые, а ключа я…

– Эй… хорошая рабыня – два кило серебром сто…

Снова свистнула цепь, и подавший голос с глухим воем покатился по земле, зажимая руками развороченную челюсть.

– Что-то неясно? – Прищурилась Элеум, и неторопливо подняв руку, принялась любоваться медленно стекающим с пальцев пламенем. – Или у кого-то есть ещё вопросы?

****

Натужно ревя разбитым двигателем, медленно набирающий скорость грузовик несся по залитой водой колее.

– Они за нами погонятся? – Опасливо покосившись на наемницу, болезненно худая, бледная девушка коснулась заплетенных в косу волос и машинально потерла шею там, где на коже уродливой полосой вздувался оставленный рабским ошейником рубец.

– Не думаю, – пожала плечами Элеум. – Им слишком страшно. К тому же, тот, кто их науськивал, мертв. И хватит трястись. Сказала же – не обижу.

– Я… я знаю, – робко пробормотала девушка и поправила чуть сползший с лица скрывающий прикрытую лепестками кожи дыру на месте носа платок. – Ллойс… А почему… ты остальных не…

– Понимаешь ли, кисонька, – проворчала Элеум после долгого молчания, – я не добрая. И не хорошая, но если будешь мочить каждого встречного урода, то очень скоро сама озвереешь и перестанешь от них отличаться… Я не рейдер, чтобы оставлять за собой выжженное село. Мне, конечно, очень-очень хотелось, но…

– Но остальных…

В кабине грузовика воцарилось тягостное молчание.

– Твари бывают разные, – наконец, после нескольких минут раздумья произнесла Ллойс. – Эти очень хорошо маскировались под людей… А почему ты осталась? Почему не ушла с остальными? Они, ведь, звали…

– Они – люди… – после минутной паузы вздохнула девушка. – Таким, как я, в том караване, все равно, места бы не нашлось…

– Туба не такой страшный, как кажется. Это у него просто рожа такая. А сам рубаха-парень. Я даже удивляюсь, как он умудряется быть купцом при своей честности. К тому же, он знает, что я довольно мстительная. – Хмыкнув, наемница коротко глянула на сжавшуюся в углу кабины девушку и ободряюще ей улыбнулась. – Если он пообещал, что берет парня на службу, а девчонки доедут до Сити в целости и сохранности, значит, так и будет. А дальше… им решать. По сотне серебром на нос, деньги, конечно, невеликие, но на первое время хватит.

– А ты… Ты, ведь, меня с собой не оставишь, так? А можно… Я могу… – Кити зябко поежилась и слегка покраснела. – Я… отработаю.

– Конечно, отработаешь, – обнажила острые зубы в широкой улыбке Элеум. – Я вкусно пожрать люблю. И заплатки на шмотки ты классно нашиваешь… И массаж… У меня уже две недели шея болела, а ты один раз ручками помяла, и всё… И байки твои, что ты вчера рассказывала, мне понравились…

– Сказки… – грустно улыбнулась девушка. – Мне их мама рассказывала. И дед. Извини, что я… А шея… Это у тебя оттого, что ты слишком много за рулем. Сиденье нужно отрегулировать. Выше или ниже… – Неожиданно осекшись, бывшая рабыня нахмурилась. – Ты… ты, ведь, заранее знала, – выдавила она из себя, спустя минуту. – Знала, что я захочу остаться с тобой. Потому и дала мне свое ружье, чтобы проверить…

– Кисонька, ты мне льстишь. – Насмешливо цыкнула зубом наемница, и вдавив педаль газа, направила натужно ревущий двигателем грузовик прямо в центр залитой водой ямы. – Но ты действительно можешь поехать со мной. Если хочешь, конечно… Спокойной жизни не обещаю, но и от каждой тени шарахаться не придется…

– Тогда… я… с тобой, – робко кивнула девушка. – Я не буду мешать… Честно…

– Да мешай, на здоровье, – фыркнула Элеум и снова покосилась в сторону настороженно смотрящей на нее девушки. – Я почти сезон лица человеческого не видела. Сначала в Сломанных Холмах была, потом в солончак уйти пришлось, а через него к Костяной гряде двигать… Месяц, как к людям вышла. Так что, я не против компании… А эти… сказки, их твоя мамка выдумала или дед?

– Нет… – Отчаянно затрясла головой девушка. – Это… Дедушка у меня историю кино изучал… Ну, кино… – Заметив недоумение собеседницы, девушка сделала неопределенный жест. – Это такие картинки движущиеся… Как видеозапись, только там всё не взаправду. Там специальные люди… Они притворяются, что всё по-настоящему… – видимо, отчаявшись подобрать подходящие слова, девушка замолкла.

– Видела один раз. – Кивнула наемница после минутной паузы. – В Сити. Мне не понравилось. Там какой-то мужик искусственный пруд чистил, а за ним голая жирная баба подглядывала… А потом они почти час трахались. А потом другой мужик уже другой голой бабе, тоже жирной, мясной пирог привез. И они тоже трахаться начали. Я тогда не стала досматривать. Скучно и противно немного. Как будто, подглядываешь…

– Это… – Девушка покраснела. – Это не совсем то… То есть, это тоже кино, наверное… Но дедушка… – Окончательно смутившись, Кити замолкла и принялась разглядывать обломанные ногти.

В кабине грузовика воцарилось молчание.

– Слушай, а может, расскажешь одну? – спустя пару минут проворчала Элеум, резко переключив передачу, чуть сбросила скорость. Под капотом глухо рыкнуло, послышалось дребезжание, но уже через мгновение ход фургона выровнялся.

– Прямо сейчас? – Удивилась девушка.

– А почему нет? – Оторвав от руля руку, Ллойс потрепала сжавшуюся от страха девчонку по густым волосам, и весело хохотнув, резко дернула рычаг передач. Преодолевший очередное препятствие грузовик снова взрыкнул и начал набирать скорость.

– Ну… хорошо. Давным-давно в далекой галактике…

– Стой. Это опять про тех чудиков с лазерными рубилами? – Перебила девушку наемница.

– Да. Там много историй… Но я могу и другую рассказать… – Обеспокоенно глянув на спасительницу, девушка вздохнула. – Хочешь про подземных червей? Или про людей, которые друг к другу во сне путешествовали? Или про страшных монстров, что с неба спустились?

– Про монстров с неба, – слегка поморщилась Ллойс. – Нет. Давай лучше про чудиков. Как мне помнится, тот чувак в черном шлеме оказался батей пацана, так? А что дальше было?

– А дальше… – Кити закрыла глаза. – На краю рукава Галактики…

– А галактика – это что? – Элеум снова перебила Кити.

– Точно не знаю, – вздохнула девушка. – Дедушка говорил, что это – когда рядом много-много звезд… Так ты будешь слушать или нет? А то, когда меня перебивают, я забываю, о чем рассказать хотела…

– Буду-буду… – наёмница продемонстрировала девушке полный набор острых зубов. – Если чего не пойму, потом, спрошу… Ты рассказывай… Интересно, ведь… Зуб готова заложить – тот парень в черном не такой уж и плохой окажется… Эх… А интересно, такие резаки действительно бывают? Лазерное рубило, наверное, даже получше моего будет… Плазморезы вот видела, но там принцип другой. И тяжелые они, в руках не утащишь…

Кити вздохнула, набрала в грудь побольше воздуха, слегка покосившись на склонившуюся над рулевым колесом наемницу, и с трудом сдержала улыбку. Улыбку, которую вызвала эта грубая, вооруженная до зубов, постоянно курящая и матерящаяся, с ног до головы покрытая татуировками женщина. Женщина, с легкостью убившая самого опасного человека, которого девушка знала за всю свою жизнь, оказалась совершенно не страшной. И совсем не злой. Ну, почти…

ПРИМЕЧАНИЯ

–

1 – Железный Легион, легионеры – это потомки военных, сил полиции, спасателей и прочих силовиков. Одна из крупных военизированных организаций Пустошей, уступающая в мощи, разве что, Вольным городам. Протектораты Железного Легиона (за исключением приграничных) считаются самыми безопасными и стабильными территориями, т. к. жестко «зачищаются» не только от бандитских формирований, но даже от сочтенных опасными мутантов и зверей. Известны жесткими законами в отношении владельцев оружия и довоенных технологий у «гражданского населения».

2 – Просторечное название мутантов. Впрочем, вы сами, наверняка, уже догадались.

3 – Чистые, чистильщики, Культ чистоты – одна из распространенных на Пустошах религий, проповедующая полную нетерпимость к мутантам. Основные постулаты религии гласят о необходимости уничтожения «злого семени», как условия второго Пришествия и спасения праведников. Приверженцы считают, что у мутантов нет души, и они являются не более, чем материальной оболочкой «демонов Атома». В зависимости от Ордена/ячейки способы борьбы с мутантами варьируются от относительно мирных протестов до безоговорочного уничтожения любого индивида, имеющего хотя-бы намек на «грязную» кровь.

4 – У автора есть большое подозрение, что транспортное средство Ллойс – модифицированный и переделанный под реалии Пустоши Oshkosh M1070. Машина старая, можно сказать, древняя, но надежная, как молоток, и простая, как правда.

5 – Что-то среднее между крупным бандитским формированием и наемной частной армией – потомки силовых ведомств некогда крупных корпораций. Сохранили огромное количество довоенных секретов и технологий, главные поставщики нанокультур и высокотехнологичных имплантатов на Пустошах.