Текст книги "Бойня (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Панасенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 59 страниц)

– Пиклс пришел. – Довольно зажмурившись, пояснил сидящей на своем любимом колченогом табурете Болт и, беззаботно поболтав недостающими до пола ногами, шумно отхлебнул из исходящей паром кружки. – Черт. Как же хорошо-то, а? А я, старый дурень, считал, что пить чай на жаре – извращение.

– Мама в таких штуках разбирается. – Громко высморкавшись в извлеченный из кармана платок, маленький шпион осторожно сделал глоток из своей кружки и опасливо покосился на так и стоящую в дверях наемницу. – Мы раньше в Потогонке жили. Это, считай, почти в Сломанных холмах. Вот кочевники и научили… А я это… Перехватив не обещающий ничего хорошего взгляд наемницы, подросток смутился.

– Пришел… – закончила за него Ллойс.

Кити невольно втянула голову в плечи. Голос наемницы буквально источал мед и патоку.

– Ага, – похоже искренне обрадовался неожиданной подсказке подросток. – Мы с мамкой теперь здесь жить будем.

– Кити, прострели ему ноги… – Лениво процедила Элеум и, повесив меч на пояс, сцепив на груди руки, принялась раскачиваться с носка на пятку.

– Я… Э-э-э… – девушка смутилась. – Ллойс, я не уверена…

– Ну, что за день… – Устало покачала головой Элеум, – как же меня все… – Не закончив фразу, наемница бессильно махнула рукой.

– Суп почти готов, – неожиданно подала голос женщина, и в очередной раз помешав густое багровое варево, подняла глаза на девушек. – А вам, милая, не стоит плевать на пол. Воспитанные люди в помещении не плюются. О языке я вообще молчу.

– А ты еще, что за чучело? Может, объяснишься, Болт? – С тяжелым вздохом отобрав пистолет у нерешительно перетаптывающейся с ноги на ногу Кити, Ллойс раздраженно воткнула его в кобуру, и подойдя к столу, подцепила ногой стул. – Кисонька, ну что ты стоишь, как не родная, не видишь, нас кормить будут. И судя по запаху, действительно вкусно…

Сухие губы женщины тронула чуть заметная улыбка. Стянув с плеча полотенце, незнакомка, обмотав его концами металлические ручки, ловко подхватила пышущую жаром кастрюлю и, водрузив её в центре стола, по очереди оглядела путешественниц.

– Вы, милая девушка, как я понимаю, Ллойс. – Медленно кивнула она и, вытащив из стоящей посреди стола стопки алюминиевых мисок верхнюю, потянулась к половнику. – А эту красавицу зовут Кити.

Поставив перед наемницей наполненную до краев тарелку, женщина тут же принялась наполнять следующую. – Можете звать меня Магда. И как вы, наверное, уже догадались, я – мать этого беспутного обормота. Простите его. Чтобы он не натворил, он сделал это не из злого умысла… Просто мальчик очень похож на моего бывшего муженька. В голове ветер, а язык, как помело. – Поставив на стол последнюю тарелку, женщина примостилась на край скамьи и довольно кивнула.

– Так-то лучше, – слегка ворчливо заявила она. – Вам явно не мешает поесть. А поговорить мы всегда успеем.

– Парень пришел сюда почти сразу после вашего ухода. – Поспешно проглотивший остатки щедро присыпанной сахаром булки, коротышка, вооружившись лежащей на столе ложкой, склонился над своей порцией и расплылся в блаженной улыбке. – Настоящая томатная похлебка… Лет сто такой не ел…

– Немного томатов, немного лука, картофель, чеснок, чуть-чуть мяса… – С улыбкой пояснила Магда. – Только перца маловато, но завтра я схожу на рынок…

– Держала трактир? – Вопросительно вскинула бровь не торопящаяся попробовать угощение Элеум.

– Нет, – покачала головой женщина. – Я была врачом. Пока Зэд не открыл собственную клинику. Просто, я очень люблю готовить…

– Врачом, говоришь, – неопределенно протянула Элеум, и осторожно зачерпнув варево вилко-ложкой, невесть как оказавшегося в руке мультитула, причмокнула и блаженно закатила глаза. – Черт, а неплохо. – Проворчала она, спустя минуту. – Во всяком случае, намного лучше той дряни, что Болт вчера сворганил… Без обид, Мотыль, – покосившись в сторону обиженно поджавшего губы карлика, Элеум ободряюще похлопала его ладонью по лысой макушке. – Ты тоже классно готовишь. Особенно, если с голодухи твою стряпню жрать. Просто… Черт… Как же давно я не ела настоящего домашнего супа. Не дорожной похлебки из чего попало, а самого настоящего, мать его, супа…

– Язык, барышня. – Нахмурилась женщина и слегка нервно поправила стянутые в тугой узел на затылке черные, как смоль, волосы.

– Язык? – Опасно прищурившись, Элеум приоткрыла рот и демонстративно облизала бровь. – А что с ним не так?

– Молодой особе не стоит так выражаться… – Еле заметно передернула плечами повариха. – Хотя бы потому, что вы подаете плохой пример своей… подруге.

– В жопу. – Фыркнула Ллойс. – Во-первых, я не девушка. Этот сомнительный статус я потеряла, когда была младше него, – ткнув ложко-вилкой в сторону вздрогнувшего от неожиданности малолетнего шпиона, наемница глумливо ухмыльнулась. – А во-вторых… Да что я перед тобой разоряюсь, а? – Отложив в сторону мультитул, наемница подхватила миску руками и принялась, громко хлюпая, поглощать ее содержимое через край.

Магда вздрогнула, будто ее ударили по лицу и, осуждающе покачав головой, повернулась к вяло ковыряющемуся в своей тарелке Пиклсу. – Кушай, мой мальчик. И не бери в голову, что сказала эта барышня. – Проворчала она в полголоса. – У нее была тяжелая жизнь. И родители, вряд ли, уделили должное внимание её воспитанию.

Со стороны Элеум раздалось возмущенное бульканье.

– А потом поможешь господину Максимусу с ремонтом двигателей. – Коротко глянув в сторону наемницы, вздохнула повариха. – Понял, сынок?

– Думаешь, я подпущу твоего ублюдка к моему грузовику? – На миг оторвавшись от тарелки, поинтересовалась Элеум. – Неужели ты считаешь, что достаточно будет накормить меня супчиком, и моё золотое сердечко растает? Але… Я не Болт, который на каждую юбку бросается… – Перегнувшись через стол, наемница принялась наливать в свою тарелку следующую порцию.

– Ллойс, Магда не по своей воле сюда пришла. Как и Пиклс… Это всё Брокер. – Отставив в сторону наполовину пустую миску, механик скрестил руки на тощей груди. – Это он велел парню к тебе идти. Наняться в помощники. А если ты его не примешь… В общем, нельзя пацану в мусорный город возвращаться…

– Ох… – Отставив в сторону вновь опустевшую тару, Элеум, ухмыльнувшись, подтянула к себе кастрюлю. – Сейчас заплачу. Дайте кто-нибудь платок. Добавки никто не хочет? Ну и ладно.

– Э-э-э… – Недоуменно моргнул механик, – тебя, что, ранили?..

– Мофефьешь не изфинятфся, – неразборчиво булькнула откуда-то из глубины кастрюли Элеум.

– Я… – Механик покраснел. – Я двигатели монтировал, думал, ты захочешь быстрее уехать… К тому же… За тобой Майло присмотреть пошел… Ллойс, я действительно не предполагал, что…

– Мам… В кастрюле ведь на неделю… Ой… – С обиженным видом помассировав ушибленный затылок, подросток непонимающе повернулся к коротышке. – Дядя Болт, ты чего дерешься?

– Ешь молча, сынок, – рассеянно пробормотала о чем-то глубоко задумавшаяся повариха.

– Черт… – Ллойс отвалилась на спинку стула, довольно похлопала себя по опасно потрескивающему от напряжения корсету, вытащив из-за пазухи сигарету, щелкнула пальцами – Давно я так не жрала… Спасибо, Магда. Ты, действительно, классно стряпаешь.

Женщина не ответила. Напряженно поджав губы, повариха пристально разглядывала осторожно дующую на ложку Кити.

– Узоры ищешь? – Прищурилась Элеум. – Или решила подругу у меня увезти?

– Совесть, – после минутной паузы ответила повариха, повернувшись к наемнице, улыбнулась. – Сострадание. Великодушие. Если ты меня прогонишь, Брокер обещал, что отрежет мне все пальцы, а в голову моему мальчику вкрутят шуруп. У нас нет денег, чтобы нанять охрану. Нет друзей, которые помогли бы уйти из города. Нам вообще некуда идти. Мы не будем мешать, даю слово. А Пиклс не будет шпионить. Ты имеешь сострадание, мутантка?

– Слово? – Снова громко рыгнув, Элеум выпустила в потолок колечко нестерпимо пахнущего мятой и какой-то химией дыма и, проследив за его полетом, тяжело вздохнула. – Ты ведь, из чистых? Для тебя, что мне слово дать, что бездомной собаке.

– Не надо, не отвечай. У тебя все ответы на роже написаны. С другой стороны… – сделав паузу, наемница выпустила в потолок целую вереницу дымовых колечек, – готовишь ты действительно классно. Не во всяком трактире такой супец встретишь…

Плечи поварихи поникли.

– Я и сын примем любое решение. – Выдавила из себя Магда после долгой паузы.

– О каком решении речь, сладенькая? – Деланно удивилась Элеум. – Тут не я решаю, а Болт.

– С какой стати? – Удивленно вскинулся напряженно прислушивающийся к разговору механик.

– С той, что это твой гараж… – Пожав плечами, наемница встала из-за стола и, демонстративно бросив окурок под ноги, медленно растерла его каблуком сапога. – И это твой выбор: проснуться с отверткой в горле или найти на дне тарелки хорошую порцию крысиного яда.

– Эй, Ллойс, они не такие… Мальчишку вообще заставили… – Поднял руки в отвращающем жесте механик. – Ты хоть послушай, что…

– Вода горячая есть? – Перебила карлика наемница.

– Полный бак. С утра греется. Помню, что ты всегда после драки в воду лезла. – Опустив голову, буркнул коротышка. – А Майло… Сказал же, как движки погрузили, сразу на арену убежал, посмотреть, каким краем вы с Финком разойдетесь… Странно, что до сих пор не вернулся…

– Проследи, чтобы ни она, ни этот зассанец не подглядывали, хорошо? И сам тоже… Поймаю – в ухо дам. – Устало проронила Ллойс и, на ходу стягивая с себя портупею, зашагала к стеллажам… – Кити, как доешь, присоединишься?

– Я… э-э-э… – отложив ложку, девушка поспешно кивнула и, покраснев до корней волос, громко сглотнула слюну. – Конечно, Ллойс.

– Хорошо, – лицо наемницы слегка расслабилось. – Спокойней мне, кисонька, когда ты рядом… А то компания тут какая-то… – Смерив сидящих за столом не обещающим ничего хорошего взглядом, Элеум презрительно фыркнула. – Принеси тогда все грязные шмотки – простирнем заодно. – На ходу стянув через голову рубаху, Элеум слегка покачнулась, опершись на стеллаж плечом, широко зевнула. – Черт, как же я устала, – протянула она… По-моему, обожралась… Классный, всё-таки, супец… Болт, а выпивки у тебя не найдется? Или эта чистильщица уже всё вылила?

– Мы не чистильщики. Мы верим в Распятого, но мы не чистильщики… – Чуть слышно прошептала с надеждой смотрящая на карлика женщина. – Я клянусь, господин Максимус. Мы не…

Механик неопределенно хрюкнул и, ссутулив плечи, склонился над тарелкой. Лысая макушка коротышки потемнела от прилившей к ней крови.

– Так я и думала, – насмешливо проронила Элеум. – За любой юбкой, мать его ети.

****

Майк Наммер был счастлив. Так, счастлив, как бывают счастливы только дети или абсолютно, совершенно и безоговорочно пьяные. Нагнувшись вперед, мужчина с некоторым трудом увернулся от трещащего под напором содержимого лифа сидящей у него на коленях девицы, подтянув к себе бутылку, и жадно присосался к горлышку. Прорыв! Настоящий прорыв! Ошибочная, казалось бы, комбинация неожиданно дала великолепный, просто потрясающий результат! Настоящая регенерация! Без дураков. Оставались, конечно, проблемы с почти на порядок возросшим, энергообменом, но Зэд говорил, что его новая наработка позволит оснастить прототип практически неиссякаемым источником калорий…

Неловко поставив на край стола наполовину опустевшую бутылку неприлично дорогого по нынешним временам довоенного виски, мужчина с трудом сфокусировал взгляд на продолжающей обнимать его за шею девке. Из новеньких. Скорее всего, бывшая фермерша. Руки выдают. Слишком сильные. Крепкое тело деревенской девчонки уже немого заплыло жирком, но это её ничуть не портит… Ладно… Чего он придирается? «Похотливая ящерица» – лучшее заведение в городе. А девку он сам выбрал…

– Пойдем наверх, милая… – Только помоги встать…

– А я уж думала, ты не предложишь, – хихикнула девица и, шустро соскочив с колен мужчины, подставила ему плечо. – Пойдем, мой дорогой, тебя ждет незабываемый вечер.

Мужчина неразборчиво хрюкнул. Пока он сидел, всё ещё было более или менее нормально, но сейчас, когда он решил встать, мир стал неожиданно сильно качаться и вертеться, его начало мутить, и идея подняться наверх не казалось уже настолько привлекательной.

– По-о-ожди… – Буркнул он, останавливаясь. – Мне-е н-на-до…

– Не беспокойся, милый. – Прошептала ему на ухо девушка, в руке которой, будто по волшебству, материализовалась небольшая красная капсула. – Десять серебряков сверху, и тебе поможет вот этот дружок…

Мужчина моргнул. Винт. Судя по виду капсулы, из Сити. Да… Это действительно поможет. Одна капсула, и он сможет пить всю ночь и оставаться свежим, как весеннее утро. Только вот одной девчонки ему уже не хватит… Может, на что-то подобное у этой стервочки и расчет. Ладно. К черту. Он не расслаблялся уже больше недели, и даже здесь, в борделе, он только и думает, что о работе.

– Как скажешь, дорогуша. – Открыв рот, Наммер позволил девушке положить ему на язык дозу наркотика и прикусил ей палец.

– Ай… – Громко захохотав, девица повлекла его к лестнице. – Нам сюда…

Будуар новенькой ничем не отличался от других. Такая же, как и остальные, безвкусно обставленная клетушка, большую часть которой занимает кровать. Тот же набор духов, притирок и мазей на сиротливо стоящей в дальнем углу комнаты тумбочке. Тот же небрежно сваленный на низенький прикроватный столик набор игрушек для клиентов, которым надоели обычные постельные утехи.

Чувствующий, как по его венам растекается ледяной огонь наркотика, Наммер с трудом сдержал циничную усмешку. Сколько «материала» он получил из «Ящерицы» за последний год? Двадцать? Тридцать? Интересно, а знает ли эта шлюшка, что как только она перестанет приносить доход, ее определят либо в теплицы, либо к нему на секционный стол? Может, стоит рассказать? Окинув оценивающим взглядом расстегивающую ему рубаху девушку, Наммер сердито нахмурился. Да что, черт возьми, с ним не так? Он пришел сюда расслабиться, а в результате только и думает, что о предстоящем завтра опыте. Подумаешь, пересадка мозга – Зэд их уже штук двадцать провел, и ничего. Ну, да, придется немного повозиться с ориентацией магистральных нейрокордов, но девяносто девять процентов работы, всё равно, сделает наноколония.

– Что-то не так, милый? – Слегка обеспокоилась девушка. – Тебе что-то не нравится… – Рука проститутки деловито скользнула ему под ремень.

– Нет… – Чувствуя, как к нему снова возвращается желание, Макс улыбнулся. – Всё в порядке, милая. Просто, задумался…

– Ты такой напряженный, милый… – Картинно надула губы девушка. – Как будто…

Внезапно раздался звук, словно столкнулись два биллиардных шара, и проститутка, закатив глаза, безвольной куклой осела на пол.

– Какого…

Неведомая сила жестко ударила Наммера под колени, верх и низ поменялись местами, и мужчина, вскрикнув, повалился на кровать.

– Что… – Удивленно моргнув, Макс с ужасом уставился на незваного гостя. Вернее, гостью.

Ученый застонал. Как ЭТО можно называть женщиной… Грубые, состоящие, казалось бы, из одних мозолей и ссадин руки. Фигура, навевающая мысли об осветительных столбах и сваях теплиц. Жилистая, густо покрытая рубцами и шрамами шея. Абсолютно лысый череп и лицо, лишенное даже намека на волосяной покров, выглядящее, будто собранная пьяным безумцем из разнокалиберных кусков сыромятной кожи и подтаявшего воска маска, резко контрастировали со всем тем, что Макс привык ассоциировать с женским полом.

– Помо…

Громадный кулак коротко, без замаха ткнул его в горло, и мужчина поперхнулся собственным криком.

– Мой сын. – Прохрипела незнакомка. – Где мой сын?

– Я не…

– Его зовут Накс. Шесть лет. Голубые глаза… На верхней губе родинка. Правое ухо…

– Я не понимаю… – простонал Наммер и поспешно отвел взгляд в сторону.

Проблема была в том, что он понимал. Черт, это было… странно, можно сказать, ненормально, что он запомнил лицо этого мальчишки. Сколько он препарировал в тот день? Троих? Четверых? Казалось, образцы давно превратились для него в конвейер, серый поток, но именно этого он запомнил. Странно, ведь этот материал оказался совершенно бесполезен и быстро отправился в утилизатор, но почему-то он запомнил именно его. Даже не того мальчишку, что обеспечит ему грандиозный прорыв в работе, а этого сверкающего глазенками, отчаянно старающегося не кричать и не стонать звереныша. И что теперь сказать этому монстру? «Да, я помню, и даже с точностью до сантиметра и грамма могу описать особенности внутренней анатомии вашего… сына?».

Зародившаяся где-то внизу живота ледяная волна осознания скрутила внутренности мужчины в тугой леденеющий комок. – Я… не… – проблеял он.

– Жаль девочку, – вздохнула с брезгливым видом осматривающая залитые кровью сапоги незнакомка. – Красивая. Была. Я немного перестаралась. Но зато… – подойдя к столику, женщина с брезгливой гримасой вытащила из вороха секс-игрушек кляп, – нам теперь точно никто не помешает…

– Я… не…

Невероятно сильная рука с легкостью перевернула ученого на спину, зубы неприятно хрустнули, а из глаз Наммера невольно хлынули слезы.

– Помолчи… Пока… – Вдавливающая его в кровать женщина потуже затянула ремень кляпа и, слегка ослабив хватку, продемонстрировала ему короткий, неприятно загнутый нож. – Меня этому папаша научил. Старый трюк. Зато потом не побрыкаешься… – Острие ножа уперлось в поясницу Макса. – Ни орать толком не сможешь, ни убежать… – Задумчиво протянула, медленно увеличивая давление на клинок, женщина. – А потом я тебе яйца отрежу…

– Я… н-э-э-э… – неразборчиво простонал Макс.

– Тихо, тихо, милый. – Усмехнулась его мучительница. – Знаешь, сколько народу мне пришлось освежевать, чтобы до тебя добраться? А теперь ты хочешь сказать, что всё было зря? – Давление усилилось, и клинок с хрустом вошел в поясницу.

Чувствуя, как мир схлопывается, сокращается до пульсирующей, агонизирующей точки, где боль, а брюки пропитываются позорной влагой, Наммер хотел было закричать, но с удивлением понял, что разучился дышать.

– Обоссался… – донесся до него стремительно удаляющийся голос женщины. – И почему вы, городские, так легко тратите воду?..

****

В отделенной от остального гаража стеллажами и ширмами душевой было душно. Наполненная парящей, несмотря на царящую дневную жару, водой огромная, литров на восемьсот ванна, а точнее, распиленная маленьким механиком напополам то ли огромная бочка, то ли небольшая цистерна, дышала волглым жаром и нестерпимо пахла дегтярным мылом. По поверхности исходящей паром воды плавали неопрятные шапки пены.

– Спасибо, что пришла, кисонька. – Буркнула уже успевшая избавиться от большей части одежды Элеум и, повернувшись к девушке боком, подняла руки. – А то у меня тут небольшие проблемы. Не поможешь? Я, похоже, обожралась. Чертовы ремни, никак не поддаются.

– Конечно, – прикусив губу, Кити приблизилась к наемнице и, засопев, принялась возиться с тугими застежками корсета. – Слушай, Ллойс… – Голос девушки дрогнул. – А зачем ты Магду обидела? Она, по-моему, не злая… Просто… устала. А Пиклс… он, конечно, противный, но всё равно, жалко…

– Не доверяю я ни ей, ни ее зассанцу. – Болезненно сморщившись, наемница покосилась на покрасневшую от усилий девушку. – Маленький поганец, может, и не сунет заточку под ребро – испугается. А вот его мамаше, по роже видать, крысиного яда в суп бросить – как два пальца… Впрочем, – наемница глубоко вздохнула. – Я об этом уже говорила.

– Они, – облегченно выдохнув, Кити с усилием распустила очередной ремень, – не выглядят, как люди, что хотят нам плохого. Они… – девушка на мгновение задумалась. – Выглядят испуганными.

– Не бойся, принцесса, зуб даю, Мотыль их оставит. – Снова поморщившись, Элеум устало покачала головой. – На мальца-то ему плевать, а вот бабенка нашему ловеласу точно понравилась. Еще бы: булками накормила, супец приготовила, в гараже убралась. Он такой чистоты, небось, со времен омеги не видел. Так что, кисонька, с сегодняшнего дня придется нам в полглаза спать… И это… Труселя больше не разбрасывай. Видала, как этот малолетний поганец на тебя пялился?

– Ллойс, ну, зачем ты так… Ох… – Выронив от неожиданности наконец-то поддавшуюся кевларо-пластиковую конструкцию, девушка, прикрыв рот ладонью, с ужасом уставилась на наемницу. – Ллойс…

Зрелище действительно было не из приятных. Правый бок наемницы вспух подушкой. На покрытом сложной вязью татуировок животе от пупка до нижних ребер расплывался огромный черно-багровый синяк. Кожа над гематомой была частично содрана, и казалось, местами отставала от мышц.

– Не паникуй, кисонька. Я в порядке. – Бросив короткий взгляд на повреждения, Элеум безразлично пожала плечами, и поочередно перекинув ноги через высокий борт импровизированной ванны, зашипев рассерженной змеей, по шею погрузилась в исходящую паром воду. – Мне и сильнее, бывало, доставалось.

– Ллойс, у тебя ребра сломаны… Тебе к врачу надо… – Испуганно пролепетала девушка. – Или хотя бы…

– Я же сказала – нормально. – В голосе наемницы послышалось с трудом скрываемое раздражение. – Я поела, так что, через пару часов пройдет. А ты, что, мыться не будешь?

– Я… – покраснев, Кити начала медленно расстегивать пуговицы платья.

– Да понимаю я, что это неправильно. – Тяжело вздохнула по-своему истолковавшая поведение девушки Элеум, – но вода здесь действительно дорогая, а на помывку её чуть ли не тонна уходит. Болт вчера ныл, что мы за время, пока у него гостили, почти два куба вылили. – На секунду погрузившись в кипяток так, что над поверхностью осталась торчать лишь поросшая огненно-рыжим волосом макушка, наемница вынырнула и, отфыркиваясь, протрясла головой. – Черт, в ухо попало.

Поковырявшись пальцем в ушной раковине, наемница в очередной раз испустила протяжный вздох, и блаженно прикрыв глаза, откинула голову на гулко отозвавшийся на прикосновение металлический бортик. – А если по очереди мыться… ну, это как бы… неправильно, что ли… – На секунду наемница задумалась. – Как считаешь, на хрена Мотылю такой бассейн? Он же в нём до дна с трудом достает. Как в реке, что ли, плавать?

– Не знаю. – Освободившись наконец от одежды, Кити прикрыв одной рукой грудь, осторожно опустила пальцы другой в воду и с трудом сдержала вздох. Вода была горячей. Очень горячей. Почти нестерпимо. Но, всё же, не обжигала.

– Вот и я не знаю. – Проследив, как стыдливо прикрывающаяся руками девушка осторожно располагается в дальнем от нее конце бассейна, Элеум ухмыльнулась и, довольно зажмурившись, потянулась за лежащей поверх стопки одежды, небрежно брошенной на подпирающую пузатый бок цистерны широкую лавку, сигаретной пачкой. – Лучше бы душ починил, если воды так жалко.

– Может, у него просто времени нет? – Робко предположила Кити, погрузившаяся в воду по подбородок, скрестившая на груди руки и старательно старающаяся не встречаться с Элеум взглядом. – Он каждый день с утра до позднего вечера с грузовиком возится… У него уже от сварки все глаза красные.

– От бухла они у него красные. Захотел бы, давно бы починил. – Немного ворчливо фыркнула наемница, раскурив сигарету от затрепетавшего на кончике пальца огонька. Сложив губы трубочкой, принялась пускать в потолок дымовые колечки.

– Ллойс… – Девушка задумалась. – Я не понимаю… Вы ведь, на самом деле, друг друга не очень любите… А ведете себя, как старые друзья…

– Это сложно… – Рассеянно проворчала, делая очередную глубокую затяжку, о чем-то глубоко задумавшаяся наемница. – Так-то Мотыль, конечно, не такой уж и плохой парень… Да и кто я такая, чтобы его осуждать, но… Я бы на его месте здесь не оставалась, до Сломанных холмов рукой подать, а круг ханов за его голову серебра по весу и двадцать коз обещает… или тридцать…

Медленно выпустив через рот тонкую струйку дыма, Элеум втянула ее носом и, прищурившись, отправила в неспешный полет к потолку ангара очередное плотное дымовое кольцо. – Я немного запамятовала, честно говоря, – плеснув немного воды на макушку, Ллойс поскребла ногтями уже изрядно отросшую рыжую поросль и, перекинув руку через высокий борт бассейна, стряхнула сигаретный пепел в стоящую рядом с цистерной объемистую жестяную банку. – Я бы на его месте из баронств, как наскипидаренная бы, бежала.

– Ллойс… – Глубоко вздохнув, Кити посмотрела на задумчиво курящую наемницу и, покраснев, поспешно потупила взгляд. – А что такое баронства?

– Хм. Ну, ты и сказанула, лапонька, – чуть слышно рассмеялась Элеум и снова присосалась к сигарете. – Даже не знаю, с чего и начать…

– Я не глупая. – Слегка обиженно оттопырила нижнюю губу Кити. – Я многого не знаю, но я не глупая… – В уголках глаз девушки проступили слезы. – И я не ребенок.

– А я хоть когда-нибудь что-то подобное говорила? – Вскинула бровь Ллойс и, замолчав, принялась сосредоточенно пыхтеть сигаретой. – Баронства… – протянула она после минутной паузы. – Это что-то типа содружества городов. Недостаточно больших, чтобы чувствовать себя в полной безопасности, но недостаточно маленьких, чтобы зависеть от какой-то одной банды. Большинство таких мест не имеет серьезных производств и технологий, потому живет от торговли…

– Как Бойня? – Поинтересовалась Кити.

– Как Бойня – согласно кивнула Ллойс. – Формально бароны подчиняются Красному двору, но на деле просто отдают багровому королю часть выручки, чтобы крупные банды их не трогали. Бензин, порох, жратва, дешевые рабы и наркота…

Глубоко затянувшись, Элеум опять ненадолго задумалась.

– С одной стороны, на востоке лес, а там Железный легион и Бъорк. С другой стороны – Сломанные холмы и кочевники. На юге и юго-западе – Мертвый язык. Степь в этих местах не слишком плодородная, так что без теплиц урожая не соберешь. Да и со стороны Холмов Песчаные крысы бывает набегают… Здесь так кочевников, лишенных клана, называют, если ты не в курсе. Те же рейдеры, по сути, только ещё более дикие… Места, по большому счету, глухие, не хуже побережья Светящегося моря, только ярмарки осенью, да редкие караванщики с востока весной. Хорошее место, чтобы спрятаться. Достаточно далеко от вольных городов, но недостаточно малолюдное, чтобы новый человек слишком сильно мозолил глаза. Может, поэтому Болт и решил здесь осесть… – снова откинувшись на металлический борт бассейна, Элеум принялась рассеянно изучать потолок ангара.

– А еще, наверное, потому что вас здесь любят. Ну… Должны любить… – Девушка несмело улыбнулась. – Вы же герои, так? Омега. Вы остановили нашествие пауков.

– Что!? – Поперхнувшись от неожиданности очередной затяжкой, Элеум громко закашлялась, зачем-то помахав ладонью перед лицом, изумленно уставилась на Кити. – Какое, к хренам, нашествие?!

– Ну как? – Непонимающе моргнув, Кити изобразила руками в воздухе неопределенную фигуру. – Дядя Болт рассказал, что серокожие и кочевники раскопали какую-то военную базу. Вывели огромных пауков, которые детей из сел воровали. А потом напали на вольные баронства. А вы, отряд Омега, их спасли.

Лицо Элеум дрогнуло и неожиданно сморщилось от с трудом сдерживаемого смеха.

– Серокожие, говоришь? – Хихикнула она. – Гигантские пауки? – В голосе наемницы прорезались истерические нотки. – Спасли баронства? – Задушено хрюкнув, Элеум выронила сигарету и зашлась в гомерическом хохоте. – Ой, уморила, – прохрипела она, заходясь в очередном приступе хохота. – Ну, ты и ляпнула. Я, аж чуть прямо в ванну не напрудила…

– А… что?.. – Брезгливо подцепив плавающий на поверхности воды бычок двумя пальцами, девушка, немного поколебавшись, осторожно положила его на край подпирающей цистерну лавки и повернулась ко всё никак не успокаивающейся Ллойс. – Я что-то неправильно запомнила?

– Да всё нормально, кисонька. – Хихикнув, отмахнулась от обиженно надувшей губы и даже забывшей про свою стыдливость Кити, Элеум, утерев выступившие от смеха слезы, кашлянула и плеснула несколько пригоршней воды себе в лицо. – Просто… Уф… – С шумов выдохнув, наемница смахнула с ресниц влагу и покачала головой. – Мотыль, конечно, всегда был брехать мастер, но чтоб так…

– Он, что, соврал? – Кити нахмурилась, и несколько нервно проведя ладонью по бугорку носа, снова погрузилась в воду по подбородок.

– Ну, не совсем соврал, кисонька, – Элеум фыркнула и, неожиданно посерьезнев, принялась задумчиво щелкать костяшками пальцев. – Просто, рассказал тебе свою версию событий, наверное, ту, что готовил для будущих внуков. Отряд Омега… – Гадливо скривившись, Элеум громко шмыгнув носом, метко сплюнула в стоящую рядом пепельницу огромный комок слизи.

– Стрелки, в основном, одиночки. Слаженными командами работать, конечно, проще, но не слишком выгодно. Так что, больших команд мало. Армия Аладдина исключение. В лучшие годы засранец умудрялся держать почти три сотни штыков. Даже составлял конкуренцию Операторам. Омега – это штурмовой отряд. Тяжелая пехота… Была… Знаешь, что такое геликоптер? А штурмовые дроны? – Дождавшись неуверенного кивка девушки, Элеум медленно облизнула губы и уставилась в пространство затуманившимся от воспоминаний взглядом. – В чем-то этот мелкий засранец, конечно, прав. Можно сказать, что баронства мы спасли… – Голос наемницы помертвел, слова падали тяжело, будто надгробные камни. – Всё началось из-за серокожих. Ублюдки как-то умудрились договориться с Каракутами. Самым большим кланом кочевников по ту сторону Сломанных холмов. По меркам Севера, люди песков – дикари. В основном. Живут в здоровенных, сделанных из всякого довоенного хлама грузовиках, гоняют с места на место стада мелкого скота. Дерутся друг с другом из-за каждого клочка травы и работающей водяной вышки. Жрут козий сыр да козлятину. Одеваются в козьи шкуры… Пьют брагу из козьих рогов… Воняют тоже, как ни странно, козами…

Потянувшись за очередной сигаретой, Элеум принялась задумчиво мять фильтр в пальцах.

– У них даже огнестрела почти нет. Мечи, топоры да копья. Но у Каракутов всё иначе. Они – отступники. Живут далеко за границей Горьких песков, прямо посреди радиоактивного солончака. Другие бы давно вымерли, а они живут. Ханы считают, что они в обмен на богатства продали души Злым Духам. – Рассеянно вытащив из пачки следующую сигарету, наемница громко щелкнула пальцами. – А на самом деле эти мудилы просто нашли довоенный бункер. И умудрились где-то откопать промышленный репликатор. И у кого-то из этих уродов хватило ума, чтобы разобраться в спецификациях и инструкциях.

Раздраженно глянув на измочаленную сигарету, Ллойс скривилась и брезгливо отбросила ее в импровизированную пепельницу и надолго замолчала.

– Если не знаешь, репликатор – это такая полуразумная машина. – Пояснила она, спустя минуту. – Маленький автоматизированный завод по производству почти любых ништяков из соплей и палок. Суешь, например, в него глину, а на выходе получаешь чистый алюминий. Или загружаешь чертеж оружия, и он штампует его пачками, пока есть подходящие материалы и энергия. Хорошая, по идее, штука. Наверное, круто до войны люди жили…