Текст книги "Бойня (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Панасенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 59 страниц)

Глава 7. Принцип рыбы

Случилась неприятность. Долбаный дебил, сержант Каперс, поймал какую-то местную девку. Сами понимаете, для чего. И, надеюсь, вы целиком под-держиваете мою политику по данному вопросу. Видимо, сукин сын решил, что, если я сделал его лейтенантом, значит, на него не распространяются общие правила. Несчастный ублюдок. Если бы он попался мне, то может, смог бы отделаться своими погонами, поркой да годом бессменной чистки выгребных ям. Но ОНА увидела его первым. И повесила на буксирном тросе транспортера. Петля оказалась дрянной, и Каперс дрыгал ногами минут десять. Я не стал ее наказывать. В конце концов сам ведь предупреждал, что повешу любого, кто будет ссориться с местными козопасами… К черту. Отбой.

Из сообщения 14.7/28-346. Ст. Паладин Ваймс.

АРХИВ операции «ПЕСКИ»

К моменту, когда путешественницы двинулись в обратный путь, солнце уже клонилось к закату. Миновав рощу мертвых деревьев, девушки снова вступили в лабиринт предместий. По своему обыкновению прокладывающая путь Ллойс то демонстративно поигрывала невесть откуда вытащенным коротким и кривым ножом, то громко и фальшиво насвистывала какую-то бравурную песенку. Кити нервничала. Несмотря на то, что едва завидевшие наемницу аборигены поспешно убирались с пути, она буквально кожей ощущала впивающиеся ей в спину ненавидящие взгляды. Их боялись. Это было непривычно. Неправильно. В очередной раз оглянувшись в сторону злобно зыркающих им вслед, бормочущих проклятья, спешащих забиться в подворотни и утлые лачуги жителей девушка невольно нахмурилась. Новое чувство было… приятным. Покачав головой, Кити, глубоко вздохнула. Родители её бы не одобрили. Она и сама себя не одобряла. Это неправильно – радоваться страху других. Неправильно причинять боль. Убивать… Даже защищаясь. Родители…

Отец – высокая мускулистая фигура, склоняющаяся над в очередной раз сломавшимся генератором ветряка. Мать – напротив хрупкая, можно сказать, миниатюрна женщина с руками, пахнущими хлебом. От нее всегда пахло хлебом… А её глаза… Замедлив шаг, девушка помотала головой и недоуменно моргнула. Какого цвета у мамы были глаза? Кити прикусила губу. Сильно, так сильно, что почувствовала во рту солоновато-медный привкус собственной крови. Боль не помогла. Воспоминания почти стерлись, исчезли размытые грузом перенесенных за несколько последних лет испытаний. Зато она отлично помнила глаза разоривших их ферму рейдеров. Или не рейдеров. Ллойс говорила, что Операторы – это тоже, по большому счету, банда. Просто, очень большая и хорошо экипированная. Рассказывала, что это потомки и воспитанники профессиональных довоенных солдат-наемников. А оружие и техника у них из сохранившихся после Черных лет бункеров. Еще Ллойс говорила, что Операторы очень редко разоряют поселения и фермы, предпочитая перекупать рабов у других рейдерских банд, но девушка твердо помнила странные костюмы нападавших. Точно такие же, как у охранников толстого страшного старика, назвавшегося Финком. И глаза. Глубокие, ненормально, почти до прозрачности белесые у бородатого громилы, что убил ее мать, а потом брезгливо растоптал сапогом тельце выпавшего из ее рук младенца – годовалого брата Кити. Небесно-голубые, яркие и живые у молодого вихлястого парня, почти подростка, что, смеясь, перерезал горло её умирающему от множества ран отцу. И угольно-черные, будто напитанные пережженной смолой у женщины с худым злым лицом. Той, которая… Девушка зябко поежилась и оглянулась на мерно вышагивающую впереди Ллойс. А ведь, она тоже побывала в рабстве. Тоже носила ошейник… Ллойс… Сильная. Уверенная. Много знающая и охотно делящаяся этим знанием с ней. Вот буквально пару минут назад, когда они проходили странный, мертвый лесок, наемница подвела ее к одному из поваленных стволов и, показав красноватые годовые кольца радиационного поражения, объяснила ей, почему эти деревья не годятся даже на дрова…

Именно тогда Кити поняла, что, несмотря на всю свою привязанность к наемнице, она её… боится. Это было глупо. Но она, похоже, действительно снова начала бояться своей спасительницы. Нет, умом она понимала, что Ллойс никогда её не обидит. Но… То, как легко она убила и искалечила приставших к ней мутантов… Она ведь, могла избежать драки, наверняка, могла заболтать этих… людей или попытаться от них откупиться, но предпочла их убить… Просто убить… Неожиданно Кити чуть не споткнулась. Она, ведь, тоже сегодня убила… Четверых. Она убила четверых человек, после чего, как ни в чем не бывало, болтала с Ллойс и стреляла из этих дурацких винтовок. И ела галеты. Она…

– Кисонька? Ты там заснула, что ли? – Оторвал девушку от размышлений насмешливый голос наемницы. – Пошли быстрей – скоро стемнеет.

– Да. Конефно. – Коротко кивнув, Кити с трудом выдавила из себя улыбку и поспешила за Элеум.

– Плохие мысли? – подождав, когда девушка с ней поравняется, поинтересовалась, прикуривая очередную сигарету Ллойс. – Или надоело тащить новую игрушку? Хочешь, я понесу?

– Нет, – покосившись на торчащий над плечом ствол барретта, Кити поправила впивающийся в плечо ремень и медленно покачала головой. – Ты сама гофорила, что нуфно прифыкать к оруфию. Чафе его нофить. Дерфать в руфах… Да и не тяфёлая она…

– Патроны дам – будет тяжелая. – Многообещающе осклабилась наемница и беззлобно ткнула Кити в плечо. – Сорок семь штук по сто десять грамм каждый. Под пять кило выйдет. Для такой козявки, как ты, серьезный вес.

– Я потерфлю. – Обиженно поджала губы девушка. – И я не фофяфка.

– Конечно, потерпишь, – хохотнула Элеум и, вмиг посерьезнев, повернулась к Кити. – Выкладывай, принцесса. Почему такая кислая?

– Да, таф. – Покачав головой, бывшая рабыня отвела взгляд и сделала вид, что разглядывает приближающиеся стены Бойни. – Профто фспомнила кое-фто…

– А ты не вспоминай. – С неожиданно серьезным видом посоветовала Элеум. – И вообще, поменьше рефлексируй. Вот смотри. Ты можешь изменить прошлое? Ну, скажем, прыгнуть лет на десять назад и сделать так, чтобы твоя жизнь сложилась по-другому?

– Н-нн-ет. – Неуверенно протянула девушка.

– А может, ты – провидица и способна предвидеть будущее? – Вскинула брови наемница.

– Ну… я мофу… предполофить.

– Предположить. – Наемница насмешливо фыркнула. – Любой может предполагать и строить планы сколько угодно. Если он не последний идиот, конечно. Каждый из нас что-то планирует. И каждому жизнь подбросит ведро дерьма. Вопрос только в том, сможешь ли ты его сожрать… Я говорю о настоящем предвиденье, принцесса. Полное, стопроцентное знание того, что произойдет в следующий момент. Ты так можешь?

– Нет. – Покачала головой девушка, уже поняв, куда клонит наемница.

– А если не можешь, так зачем переживать? Вот смотри, например, сейчас мы идем через место, где нас не очень любят. – Поводив взглядом ковыляющего мимо них, бурчащего под нос ругательства колченого старика, Ллойс метким щелчком запустила ему за шиворот тлеющий окурок. Громко разразившись площадной бранью, калека с не слишком соответствующей его внешнему виду прытью провернулся вокруг своей оси, задрал воротник куртки и, вытряхнув из-за пазухи причину раздражения, погрозил путешественницам сухоньким кулачком. Элеум коротко хохотнула.

– Это я не для забавы. – Пояснила она нахмурившейся девушке, когда старик удалился. – У него в рукаве ножик был спрятан. Не знаю, хотел ли он нас порезать или просто незаметно вскрыть мой рюкзак и что-нибудь спереть, а может, просто так таскает, чтобы от собак отбиваться, но проверять не хотелось. Вряд ли бы, конечно, у него получилось бы нам навредить, но рисковать не хочется. Нож в пузо – не лучшее окончание дня. А кто гарантирует, что кто-нибудь из дружков тех парней не решит пальнуть из ружья нам в спину? Да даже не из ружья, нам и пары арбалетов хватит.

– Э-э-э… – Испуганно озираясь, Кити невольно придвинулась поближе к Ллойс.

– Вот, – наставительно подняла палец Элеум. – Никто не знает, что с ним может случиться в следующую секунду. Поэтому и рефлексировать не стоит. Чему быть, тому не миновать.

– Ты гофориф о фудьбе? – Задумчиво почесав макушку, Кити, моргнув, пристально посмотрела на наемницу. – Думаеф, фсё уфе рефено? Думаеф Бог…

– Бог… – Криво усмехнувшись, Ллойс прикурила очередную сигарету, достав из поясной сумки уже знакомый девушке контейнер с красными капсулами, принялась ловко подбрасывать его в воздух, ловя то правой, то левой рукой. – Какой именно? В Сломанных Холмах верят в Великого Духа, породившего настоящих людей. На Севере – в Красного Норриса. На востоке – в Распятого. Желтые монахи говорят, что Вселенную сотворил Всеживотворящий Атом. На побережье Светящегося моря, моей родине, вообще десяток разных Богов. Самое смешное, большинство святош не устают повторять, что надо стать добрыми и милосердными, но это не мешает ни им, ни их пастве творить разные мерзости. Я не особо верю в Богов, Кити. Я верю в судьбу. Понимаешь… – На секунду задумавшись, Элеум в очередной раз подкинула чуть слышно зашуршавший содержимым контейнер и, поймав его тыльной стороной ладони, закрутила между пальцами. – Мы – как рыба…

– Рыфа? – Кити недоуменно моргнула.

– Ага. – Кивнула наемница. – Рыба живет в реке. Она может плыть куда угодно, делать что угодно, но, в конце концов, либо её добьют растворенные в воде токсины, либо её поймают, либо её сожрет другая рыбешка, покрупнее. Рыбе не отрастить крылья и лапы. Рыбе никогда не уйти из реки, и никогда не понять, куда и откуда она течет, понимаешь? Это судьба. Рок. Фатум. Вот во что я верю. И пока что, моя вера не дала мне ни одного повода в ней усомниться.

– Мрафьно. – Покачала головой девушка. – И обифно. Но… Зофик. Зофика ты тофе нафвала рыбой, а он по фуши бефает.

– Говорят, исключение подтверждает правило… – Убрав в карман таблетки, Элеум широким жестом указала на простирающиеся вокруг трущобы. – Неприятное место, согласись. Но на самом деле, ничем не лучше и не хуже других. А если кто-то думает, что успеет подстрелить меня первым, – неожиданно возвысившийся голос наемницы налился угрозой, – то он дико ошибается и скоро испытает, что такое локоть стали в заднице!

Одна из палаток в конце улицы еле заметно качнулась. Раздался звук быстро удаляющихся шагов.

– Никак не успокоятся, – покачала головой Элеум. – И почему Финк терпит это отребье? Будь я на его месте, давно бы выжгла тут все, к хренам…

– Мофет, профто пойдем быфтрей? – Робко поинтересовалась Кити.

– Тогда они решат, что мы их боимся, – покачала головой наемница. – Сейчас вокруг их штук двадцать крутится. Как шакалы. Не решаются напасть. Ждут, кто сделает это первым. Но если побежим, точно бросятся.

– Я дейфвительно боюфь. – Буркнула девушка. И догнав чуть ушедшую вперед Элеум, подхватила ее под локоть.

– Ну и зря… – Сплюнув под ноги, наемница огладила рукоять висящего на поясе вибромеча и тяжело вздохнула. – Страх должен быть к месту…

– Ифвини, – понурилась Кити… – Профто… Мне кафетфя, они… Они наф не профто уфить или ографить хофят…

– Тут ты вряд ли ошибаешься. Месть – дело такое. – Пожала плечами Ллойс. – У этих парней, наверняка ведь, были здесь друзья, родственники, возможно, даже семьи. И все они очень-очень на нас злы. И ни ты, ни я даже представить не можем, какие гадости они нам приготовили. Таким образом, мы возвращаемся к первоначальной теме. Ты не можешь предсказать будущее, но ты его боишься. Это неправильно. Да – неизвестность пугает, но, если ты не можешь ничего изменить… Например, мы не знаем, что задумали идущие за нами уроды. Или, когда сюда придут осенние радиоактивные бури… Или… – Наемница на мгновенье сбилась с шага. На ее лице на мгновение возникло обеспокоенное выражение. – Даже, где мы сегодня будем ночевать…

– Пофему? – Удивилась девушка. – В смыфле, нофевать…

– Потому что, я дура, кисонька. – Скрипнула зубами Элеум и, крепко подхватив Кити под локоть, потащила ее за собой. – Обыкновенная болтливая клуша. Решила изобразить из себя крутую и научить жизни малолетку… Быстрей, сладенькая. – Пропыхтела она, ускоряя шаг, – быстрей, если не хочешь остаться здесь до утра.

– Но… – Непонимающе захлопала глазами с трудом поспевающая за наемницей девушка. – Ты фе фама гофорила, есфи побефим…

– К черту! Ворота! Солнце почти село! – Не слишком ясно пояснила Ллойс и, усилив хватку, перешла с быстрого шага на рысь. – Быстрее!

****

Ларго Дживс, по прозвищу Веревка, тяжело вздохнул и зло сплюнул под ноги. День не задался с самого утра. С того момента, когда он, встав с постели, обнаружил, что совершенно забыл, куда делись его штаны и половина жалования. Голова трещала, во рту стоял кисловато-медный привкус, а живот болел так, будто по нему прошло целое стадо винторогов. Хуже всего, что несмотря на все признаки вчерашнего загула, Ларго четко помнил, что сегодня его очередь патрулировать ворота.

Чертова смена. Куда интересней и веселее было работать в «Сладкоежке» или «Малине», но после того, как он попался… Драные шлюхи. Прав был папаша – все беды из-за баб. Он же сказал, что заплатит. Срань, да он всегда расплачивался. Бывало, конечно, задерживался, но отдавал всё до доли грамма. Но кто-то, всё равно, настучал. А когда бригадир застукал его нюхающем «Сибирь»… Лишение недельного жалования еще можно было перетерпеть, но то, что его перевели на «Собачью будку» и дали в напарники Старого Джея… Чертова старая развалина не хотела даже палец о палец ударить, поэтому Ларго приходилось отдуваться за двоих. Можно, конечно, было попытаться вытряхнуть пару лишних серебряков с приезжающих на ярмарку торгашей, но Веревка понимал, что после последнего залета за ним будут следить. Внимательно следить. Чертов маршал не спустит с него глаз, по крайней мере, несколько месяцев.

Почесав красную, пропеченную совершенно не по-осеннему жарящим солнцем шею Дживс покосился в сторону горизонта и медленно двинулся к воротам. Да, уж. Не задался сегодня денек. К утреннему похмелью добавился сначала разнос от учуявшего запах перегара начальства, потом оказалось, что он забыл дома шляпу и драное солнце превратило его лицо и шею в хорошо пропеченный бифштекс. Ко всему прочему, его, как самого молодого, заставили помогать таскать тяжелые освинцованные блоки от реактора этого драного сканера. А потом ему пришлось весь остаток дня ворошить и ворочать тюки приезжающих караванщиков. Ларго невольно посмотрел на свои ладони и брезгливо вытер их об штаны. Наверняка, эти чертовы железки фонили. Не могли не фонить. А у него даже перчаток с собой не было. Черт, сколько же он схватил? Как бы зубы сыпаться не начали. Отказаться? Если жирная свинья Мэл хоть краем уха услышит, что один из шерифов не выполняет приказов старшего по званию… А ведь, услышал бы, точно услышал. Не бригадир, так рабы бы постарались… Черт, черт, черт. Ну, кто его тогда дернул сесть за карточный стол? Есть же правило. Простое правило – либо пей, либо играй. А теперь ему ещё минимум три месяца жить впроголодь… Размышляя о тяжкой доле охраны порядка, Дживс приблизился к воротам и посмотрел на тоненький ручеек снующих туда-сюда людей и мутантов. Жалкие попрошайки. Мусор из города за стеной. Последние грузовики спешащих на ярмарку караванщиков пришли еще за час до заката. А те, кто не успел… Что же… Это их проблемы.

– Солнце зашло!! – Гаркнул Дживс и, громко закашлявшись, схватился за нагретый поручень запорного механизма ворот. – Солнце зашло, мать вашу! – Крикнул он снова и, навалившись на рычаг, принялся толкать вперед массивную створку.

Глухо зашуршали катки, чуть слышно скрипнули массивные полозья, и огромный стальной бронелист, медленно набирая скорость, покатился вперед. Людской ручеек ускорился и поспешно распался на суетливо спешащие каждый в свою сторону брызги. За спиной Ларго раздались возгласы разочарования и сдавленные проклятья. Охранник не обратил на это ровным счетом никакого внимания. Драные небом уроды. Пустить бы парочке пулю в башку, чтоб не мешались. Знают ведь – по ночам вход в Бойню закрыт. Кто не успел, ночуют за стеной. К тому же, в Бойне запрещено бродяжничество. Но всё равно, каждый вечер целая толпа этих помойных крыс пытается пролезть в город. Можно, конечно, пару минут подождать, еще не совсем стемнело, но какой смысл? С этого отребья даже ломаного серебряка не соберешь. У большинства нет денег даже на еду. И в город они бегут, только чтобы переночевать. На улице. Потому что спать в канаве под защитой стен всё же намного безопасней, чем в собственном доме среди помойки предместий…

– Хотите в город, ждите утра, гнусное отребье. Чертовы помойники. Готов спорить, что половина из вас мутанты. – Пробормотал он себе под нос и приналег на рычаг.

Муты. Как же он ненавидел этих уродцев. Чертова опухоль на лице города, гной в ране. Это даже не человеческий мусор в ошейниках. Даже не звери. Это сама насмешка над природой вещей. Старый жирдяй объявил город «вольным». Открытым для всех. Якобы это способствовало торговле. Ну да, способствовало. Не далее, как несколько часов назад он сам видел, как одна мутантка выходила из города. Да что там видел, говорил. Грязная тварь попробовала пристать к нему с какими-то глупыми вопросами. Схватила его за руку. Его, шерифа. Ох, с каким удовольствием он пересчитал бы ей зубы. Но нельзя… Ларго брезгливо скривился и с трудом удержался от очередного плевка. Высокая, крепкая и гибкая, будто стальной канат, баба с бритой башкой, каменной рожей и шкурой, расписанной татуировками, никак не выходила у него из головы. Сначала он принял ее за одну из торгашек с севера. Слишком уж хорошо одета. Все поношенное, но добротное. Держится уверенно и даже слегка снисходительно. А ее игрушки? Веревка даже подумал, что она одна из новых караван-баши. Или, как минимум, лоцман. Из тех, что иногда приходят сюда с берегов Светящегося моря. У этих дикарей, говорят, и баба может грузовик водить… Но потом чертова тварь открыла пасть. Зря, очень зря. У Ларго глаз наметан. Он сразу заметил слишком острые для человека зубы, соотнес их с неестественно яркой зеленью блудливых глазенок и партаками по всей шкуре. Стайница. Как есть, стайница. Больше всего раздражало, что продавшая душу и чистоту тварь явно не бедствовала. Чего только стоили целых две висящих за спиной винтовки. А меч? Виброклинок, чтоб его черти взяли. Настоящий, мать его, виброклинок. Продав это барахло, можно купить себе целую улицу. Или надел земли с рабами. Но хуже всего, что уродка вела за собой девчонку. И уже та, судя по всему, была ее рабыней. Нет, ошейника он не видел, но Дживс достаточно долго работал шерифом на опиумных плантациях, чтобы узнавать рабов с полувзгляда. Мутантская сука имела собственную рабыню из чистых. Дорогую, судя по виду, рабыню. Таких купцы в гарем по весу серебра, один к десяти, скупают. Личико девушки было замотанно в какую-то цветастую тряпку на манер женщин из Сломанных Холмов, но фигурка… Мечтательно закатив глаза, Ларго невольно облизнул губы. Фигурка у девчонки была, что надо. Даже если лицо у нее, как у снежного ящера… Таких, пожалуй, в довоенных журнальчиках только и увидишь. А может, она тоже мутка? С рогами там или вместо рта у нее дыра… Да нет, чистая девка, сто процентов, у него на мутантов нюх. На татуированную-то он сразу внимание обратил. Засомневался было, но из толпы глазом выцепил. Вон, когтищи-то у нее какие. Кто, может быть, и не заметил, но Веревку не обманешь. У нормальных людей ногти, что? Правильно, желтеют, трескаются, обламываются. Даже у баб в борделе, которым руками трудиться почти и не приходится. Даже у детей. А тут, все как на подбор, ровные, розовенькие, блестящие. Короткие, но сразу видно, острые. А девка у нее чистая. Стайника-то сразу видать. Рейдеры человечину жрут, оттого сильные, мускулистые и резкие, как понос. А вот «натуральные» муты, в основном, хилые да уродливые. И зачем девчонка бабе из Стаи – сожрать? Или… Ларго скривился от отвращения. Каннибалы гребаные. Все у этих тварей не как у людей, будь его воля, всех бы на костер. Правильно святые отцы, что на площадях и перекрестках проповедуют, говорят – выжигать надо скверну. Вы-жи-гать. Без жалости…

Неожиданно ворота содрогнулись так, будто по ним ударили тараном. Рычаг вырвался из рук и ударил запнувшегося охранника в грудь.

– Что за!.. – Выругался Дживс, подняв глаза, и остолбенел.

В почти закрытом проходе стояла мутка. Та самая. А аккурат между вкопанными в землю полозьями – направляющими ворот – торчала рукоять вогнанного в грязь почти по рукоятку виброклинка.

Губы рейдерши разошлись в широкой улыбке.

– Погоди, сладенький. – Проворковала она густым, словно масло, грудным голосом. – Дай девушкам пройти.

– А ну, руки в гору! – Перехватив висящий на груди пистолет-пулемет, Дживс, оскалившись, клацнув предохранителем, направил ствол оружия в лицо мутантке.

– Ты чего, сладенький? – Брови твари медленно поползли вверх. – Белены объелся?

– Руки в гору, я сказал!! – Крикнул Дживс.

Окрик должен был прозвучать грозно, но к сожалению, в середине фразы голос охранника позорно сорвался, и Ларго дал отменного петуха.

– Точно обдолбался. – Покачала головой мутка и, чуть посторонившись, бросила через плечо. – Кисонька, ты проходи пока, а я разберусь.

Через щель тут же протиснулась гибкая фигурка прячущей лицо рабыни.

– Вы чо, оглохли, сучки! Руки в гору и на колени! Попытка проникновения в город, порча имущества, понимаешь?! Или у тебя мозгов совсем нет?! На колени, я сказал!!! – Дживс окончательно сорвался на визг. Он, буквально, спиной чувствовал, как вокруг собирается толпа зевак.

– А-а-а. – Издевательски покивав, мутантка привалилась к створке и скрестила на груди покрытые татуировками руки. – Так бы и сказал, что мы не вовремя… Что, дрочить небось уже собрался? Или спатеньки захотел?

– Да ты… – Договорить Ларго не успел.

Стоящая в добрых пяти метрах от него женщина неведомым образом оказалась прямо перед ним. Ствол оружия дернуло и повело в сторону. В шее что-то омерзительно хрустнуло, и на охранника опустилась темнота.

– Ну, вот и все. Так бы и сказал, хочу закрыть ворота и баиньки. – Проворчала, потирающая костяшки правой руки Элеум и, легко подхватив безвольно осевшего на землю охранника за ворот куртки, потащила его в сторону от ворот.

– Эй! Ты чего там хулюганишь?! – Раздался со стороны вышки высокий дребезжащий голос.

– Я? – Аккуратно прислонив потерявшего сознание блюстителя порядка к бетонной стене, наемница повернулась в сторону вышки и уперла руки в бока. – Не видишь, что ли, твой напарник споткнулся и приложился лбом об рычаг. А я ему помогла ворота закрыть!

– Ха! А еще ты забыла сказать, что он напился! У меня, ведь, день рождения сегодня, вот и угостил паренька пивком. Кто же знал, что его по старым дрожжам развезет? – Оскалил рот в беззубой улыбке старик, отведя в сторону от наемницы ствол пулемета, и обреченно махнул рукой. – Так всё и было, лады? Только больше не хулюгань!

– День рождений, говоришь? – Хитро прищурившись, Элеум вытащила из кармана серебряную монетку и, размахнувшись, метко забросила ее в протянутую из будки сухую старческую ладошку.

– Ага, – обрадовано тряхнул неопрятными седыми патлами ветеран-охранник. – Ты только это… Дверку, действительно, лучше сама закрой. А то мне спускаться тяжело. Колено что-то разболелось. Как осень, так ноють и ноють…

– Закрою, – кивнула наемница, возвращаясь к воротам и, резко выдернув торчащий из земли вибромеч, громко крикнула – Осторожно, двери закрываются! Кому куда надо, подбираем манатки, и ноги в руки. Пять минут. Больше ждать не буду!

– Ха! Вот это дело! – Коротко кивнул престарелый шериф. – А то Ларго вечно торопится. Говорил я ему – добрее надо быть. Мягче. – Покачав вихрастой, седой, как лунь, головой, охранник скрылся в недрах своего убежища.

– Ллойф… А это было… обяфательно? – Неожиданно подала голос Кити со смесью страха и недоумения, переводя взгляд то на наемницу, то на прислоненное к стене безвольно обмякшее тело.

– Ну… – Наемница с немного виноватым видом пожала плечами и, поглядев на иссякший поток людей, налегла на рычаг. – Нет… Просто, он меня выбесил.

– Ллойф, а ты его…

– Через часок точно очнется. Черт… – Неожиданно раздался скрип, наемница покачнулась, движение громадных ворот замедлилось, а мгновение спустя, тяжелая створка снова покатилась в обратную сторону.

– Ой… – Громко сглотнув слюну, Кити отступила на шаг. – Ллойс…

Вошедший в город был огромен. Умом Кити понимала, что на самом деле незнакомец не так уж и велик, возможно, чуть выше так напугавшего ее бородача – Мрака. И уж точно не дотягивал даже до груди того монстра, в которого она стреляла несколько часов назад, но чрезвычайно крепкая и одновременно неуловимо гибкая, налитая энергией и дремлющей до поры яростной мощью фигура источала настолько явное ощущение опасности, что мужчина казался сказочным колоссом.

– Извини, что задержался, – прогудел гигант, развернувшись к медленно отступающей от ворот Элеум, и растянул губы в широкой улыбке. В угасающем свете солнца сверкнули огромные стальные зубы. – Сейчас помогу.

Огромная, будто ковш карьерного экскаватора, ладонь исполина с гулким стуком впечаталась в бронелист и, оставив на нем явственные следы от торчащих прямо из подушечек пальцев стальных когтей, потянула его на себя. Ворота с грохотом захлопнулись. – Просто решил немного задержаться, чтобы объяснить идущим за вами ребятам, что не стоит обижать маленьких.

– Хм… Спасибо… Наверное… – Осторожно отступая от портала, пробормотала Элеум и, положив руку на рукоять висящего на бедре обреза, склонила голову набок. – Красивая татуха…

– Эта? – Еще шире осклабился гигант, и подчеркнуто аккуратным движением поправив воротник расстегнутой куртки, похлопал себя по широченной, в равной степени, состоящей из сверкающего металла и пластов вздутых, перевитых толстыми жгутами вен мышц груди, где между проступающих из-под кожи отполированных до блеска стальных пластин, красовалась опутанная рядами колючей проволоки голова слепого волка. – Свою покажешь?

– С чего это, сладенький? – Склонила голову набок Элеум. – Ты что, извращенец?

– Ну… – великан задумался. – Если покажешь, все будет намного проще… И, наверное, безболезненней.

– Эй, Зеро? Ты чего удумал, паскудник этакий? – Высунувшийся было из своей будки старик, испуганно моргнул, а потом несколько неуверенным жестом продемонстрировал гиганту древнего вида револьвер. – Ты… это… Не безобразничай… Без смертоубийств… Пожалуйста… – Сникнув под тяжелым взглядом исполина, старый шериф медленно скрылся в окошке сторожевой вышки и с громким лязгом захлопнул ставни.

– Круто. – Вздохнула Ллойс. – Я тоже так хочу.

– Издержки популярности. – Чуть заметно пожал плечами великан. – Впрочем, тебе это должно быть знакомо. А еще вежливость. – Рука гиганта указала в сторону Кити, судорожно пытающейся зарядить карабин. – Вот девочка, например, не вежливая. Меня это немного расстраивает.

– Кисонька… – Элеум бросила короткий обеспокоенный взгляд в сторону замершей, словно кролик перед удавом, девушки. – Опусти пушку, не пугай дяденьку.

– А-а… Да… – Бессильно опустив оружие, Кити в отчаянии оглянулась по сторонам и всхлипнула. Еще минуту назад довольно многолюдная, несмотря на закатившееся за горизонт солнце, площадь сейчас казалась вымершей.

– Назад, принцесса. И не вздумай вмешиваться. – Прохрипела, нервно облизывая губы наемница, не отрывающая взгляда от гиганта.

– Татуировка… – Напомнил громила.

– Ты уверен? – Поинтересовалась, с громким клацаньем взводя курки лупары Ллойс.

Вокруг предплечий наемницы заклубились хороводы еле заметных в свете заходящего солнца искр.

– А ты? – Вопросом на вопрос ответил колосс и, чуть поведя плечами, громко хрустнул костяшками пальцев.

Плечи Ллойс неожиданно поникли.

– Тебе никто не говорил, что это довольно невежливо? – Проворчала она, и подчеркнуто медленно отведя руку от оружия, не торопясь расслабила петли перекочевавшего по вечернему времени с пояса на шею денимового шарфа. – Я не очень люблю, когда на нее пялятся, но если ты так просишь…

– Интересно… – Проворчал великан, спустя минуту. – Очень интересно… И как же тебя зовут, милая?..

– А ты не знаешь? – Слегка прищурилась Элеум, убирая руки за спину.

– Я бы хотел, чтобы ты назвала свое имя сама.

Кити с трудом подавила испуганный вскрик. Неожиданно сокративший дистанцию гигант стоял буквально в трех шагах от наемницы. Кити не разглядела движения. Великан будто бы просто исчез, растворился в воздухе, чтобы тут же появиться в другом месте. Воздух на площади буквально зазвенел от напряжения.

– Элеум. Меня зовут Элеум Ллойс… – Проворчала наемница после долгой паузы.

– Да… – кивнул гигант своим мыслям. – Элеум Ллойс. – Со смаком покатав слова на языке, громила усмехнулся. – Фурия… Ну, конечно… Знаешь… А мне ведь, велели тебя побить… Дурацкое задание, правда? Побить чемпиона арены… Почему меня всегда держат за дурака?

– Может, издержки популярности? – Пожала плечами наемница. – Ну так, что, Зеро? Будем драться? Всё-таки велели… – На кончиках пальцев Элеум начали медленно разгораться язычки пламени.

– Пожалуй, нет, девочка. – Ухмыльнулся великан. Громко. Шумно. – Ты, вроде как, штучка непростая, так-то не стоит драка двух праймов двухсот серебром… Но знаешь… – Неожиданно великан рванулся вперед, раздался звук будто кто-то со всего маху саданул дубинкой для вывешенного для выбивания ковру, и Элеум покатилась в пыль. Сделав два шага вперед, верзила, склонившись над корчащейся на земле наемницей, сочувственно покачал головой. – У тебя замечательная татуха. От настоящей и не отличишь… Но, мне больше нравится та, что у тебя чуть ниже… Алмаз, да?

– Хочешь посмотреть, сладенький? – С трудом прохрипела Элеум.

– Да нет, – с подчеркнутой аккуратностью придавив к земле подошвой огромного, окованного по носу сталью сапога колено наемницы великан усмехнулся. – Мне велено было тебя побить. И слегка покалечить… Снизить твою боеспособность…

Неожиданно раздался хлопок, будто кто-то невидимый щелкнул огромным кнутом. Голова великана дернулась и сыпанула искрами.

– Вежливость, девушка. – Протянув одну из рук, оканчивающуюся чудовищными когтями в сторону отчаянно дергающей заклинивший затвор Кити, исполин неодобрительно цокнул языком. – Вежливость. Убери ствол, иначе я заставлю тебя съесть это ружье.

– Ах ты, сука… – Окутанный пламенем кулак Элеум с громким треском впечатался в колено великана.

Покачнувшийся гигант чуть заметно прищурился, и последние слова Ллойс превратились в неразборчивое бульканье. Упрямо пытающаяся загнать трясущимися руками патрон в патронник Кити, вскрикнув, выронила оружие, обхватив голову руками, повалилась на землю.