Текст книги "Цусима — знамение конца русской истории. Скрываемые причины общеизвестных событий. Военно-историческое расследование. Том II"

Автор книги: Борис Галенин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 60 (всего у книги 71 страниц)

Ни под каким видом.

^{Схема 10. Маневрирование главных сил русской и японской эскадр в 1-й фазе Цусимского боя: 13:49–14:25.}

^{Восстановлено на основании русских и японских источников графическими расчетами и моделированием на маневренном планшете}

Поскольку по кодексу японской военной чести главное – не потерпеть поражение или победить противника, а в любом из случаев не потерять лицо, самурайское лицо в рамке истинной петли адмирала Того явно терялось!

Поэтому, подчеркнем вновь, в японском искажении картины начала боя меньше всего повинна личная нечестность или уязвленное самолюбие адмирала Того и его коллег. Речь шла о величии империи Ниппон. В данном случае о величии морском. По сравнению с ним личные амбиции и качества, такие как самолюбие или честность, не значили ничего. Действительная же картина начала сражения в Японском море величию этому никак соответствовать не могла.

Слишком уж бросается в глаза маневрирование, больше напоминающее метание, которое могло быть обусловлено только тем, что адмирал Того не мог принять оптимального, с его точки зрения, решения, как вывести свою эскадру из-под внезапного первого удара русской эскадры. И искал это решение в движении, не имея возможности остановиться и подумать.

А его тренированные артиллеристы целых десять минут не могли попасть в русский флагман.

Теперь мы понимаем, что это вызвано было первоначальным нервозным состоянием японских комендоров и артиллерийских офицеров, неожиданно оказавшихся в условиях непонятного и непредусмотренного сближения с русской эскадрой на опасное, с их точки зрения, расстояние.

В выводе четвертом из встречи 1-го боевого отряда Того с одиноким русским миноносцем в 5:52 по Киото уже говорилось, что хваленые японские артиллеристы немедленно начинают «мазать», когда нервничают. А не нервничать при столь нервных маневрах своего адмирала они, естественно, не могли.

Также естественно и то, что после увеличения скорости хода и отрыва от русской эскадры точность японской стрельбы значительно возросла. Японским комендорам стало явно спокойнее жить, вырвавшись из петли имени своего адмирала. Это – помимо мешавших им резких перемен курсов в первые 10–12 минут боя.

В неожиданном проявлении внешних факторов или в непредусмотренных действиях противника…

Поведение японских моряков в эти первые минуты вполне согласуется с характеристикой, данной японскому солдату тогда же – в начале XX века, еще до Цусимы.

«Храбрым в полном смысле этого слова назвать японского солдата нельзя, потому что ему недостает хладнокровия и выдержки, столь необходимых для перенесения тяжелых критических моментов…

Японцы подвержены панике, являющейся следствием какой-либо неудачи их тщательно продуманных и подготовленных, но в одном лишь направлении планов.

Неудачи, причины которой могут лежать или в неожиданном проявлении каких-либо внешних факторов, или в непредвиденных, непредусмотренных действиях противника…»^{472},[435]435
  Напомним, что именно под названием «Японо-Русская война» Общество ревнителей военных знаний издавало сборники материалов о военных действиях на Дальнем Востоке до самого окончания войны 1904–1905 годов.


[Закрыть]

Сейчас нам значительно понятнее паническая реакция личного отряда Того на внезапное появление несущегося на него русского миноносца. В те самые 5:52 по Киото. Зная, что уже пережил адмирал Того за этот день, можно представить себе, как японский бог смерти на секунду холодно глянул ему в лицо торпедными аппаратами «Безупречного».

Какие уж там уклонения и попадания.

И, конечно же, сам-то адмирал Того прекрасно, лучше всех понимал, что означает истинное графическое отображение первых минут сражения в Японском море. И прекрасно понимал цену перестановки им в своем донесении построения русской эскадры в одну колонну на то время, когда сам Того смог выбраться наконец из собственной петли. Ни о какой ошибке в рапорте Того не может быть и речи.

Ошибся японский флотоводец в бою. Но донесение о бое отредактировано было тщательно и не им одним.

^{Японский император и его сподвижники. Лубок. 1904 год}

^{1) Император Мэйдзи; 2) японский флот; 3) адмирал Саито – командующий флотом; 4) генерал Тераучи – военный министр; 5) фельдмаршал виконт Кацура – премьер-министр; 6) адмирал Яматото – морской министр}

Адмирал Рожественский в своих рапортах и показаниях невольно идеализирует степень правдивости своего оппонента. Речь может идти только о прямой фальсификации фактов начала боя. (Хотя элементы правды из «Официального донесения», как мы видели, все же полностью устранить не удалось. Именно в донесении адмирала Того навсегда остался зафиксированным доворот «Суворова» вправо на курс NO 23° – за несколько минут до его первого выстрела.)

Всю свою долгую жизнь, до самой смерти Того держал в памяти истинные курсы и дистанции этих первых минут. Другие могли забыть, перепутать, не понять. Другие. Но не он. Великий адмирал Того.

Ведь приказы на руль отдавал он один!

Одно это изменение на схемах боя курса SW 56° на SW 20° ясно говорит о том, что японские морские лорды прекрасно знали, как на самом деле выглядел «гениальный маневр» японского Нельсона. И боялись, что кто-нибудь сможет когда-нибудь увидеть его во всей первозданной красе.

Отсюда и зеркальное искажение в японском описании боя.

Даже выиграв бой, японские адмиралы, а может, и их английские советники, не могли признать, что не русская эскадра с первой минуты боя была отжата на восток, а, напротив – японская на север.

Слишком понятным в этом бы случае становилось, почему считавшиеся на тот день лучшими в мире, а возможно, и бывшие таковыми, японские комендоры почти 10 минут не могли пристреляться по идущей одним и тем же курсом NO 23° тихоходной русской эскадре.

Те самые 10 минут, за которые необученные русские артиллеристы добились, по минимальным подсчетам, 5-процентного попадания в японские корабли. Что, в частности, в два с лишним раза превосходит, например, процент попаданий друг в друга двух самых мощных и обученных флотов мира в известном Ютландском бою.

Вспомним еще раз.

«В эти первые минуты боя при Цусиме русские разбили вдребезги все предсказания об их вероятно плохой стрельбе, тяжело повредив три вражеских судна, поразив еще несколько и уменьшив их число на 8%»^{473}.

Теперь мы воочию можем увидеть, в каких условиях приходилось нам стрелять на большой волне по плохо заметным благодаря замечательной окраске, непрерывно и резко меняющим курсы и скорости японским кораблям. И с еще большим основанием поклониться скромным русским артиллеристам 2-й эскадры, их офицерам и командирам и самому Командующему 2-й эскадрой.

Они действительно вложили в отпущенные им судьбой мгновения не только воинский талант, умение и доблесть, но беззаветную преданность Родине, верность долгу и желание сделать для победы все, что в человеческих силах и, Божьей помощью, сверх того.

Искажение японскими морскими лордами картины первых минут выигранного ими сражения в Японском море лучше любых иных свидетельств говорит о том, что в глубине души своим флотоводческим триумфом Цусимский бой они не считали. И в этой глубине души, как черт ладана, боялись встречи с русским флотом, произойди она когда-нибудь на сколько-нибудь равных условиях.

Адмирал Ямамото: «Это уже не спасет Японию»

Становится понятным, почему военно-морской министр барон Ямамото Гомбей отчаянно подталкивал к любым уступкам в Портсмуте – «лишь бы не было войны». Именно адмиралу Ямамото принадлежит следующая историческая фраза. Когда в Токио стало известно, что Япония все же может получить пол Сахалина, Ямамото заявил: «Если эта информация неверна, передавшему ее чиновнику придется произвести себе харакири».

«Впрочем, – сокрушался адмирал, – это уже не спасет Японию, поскольку не даст возможности заключить столь необходимый ей мир»^{474}.

Видно, многое было ясно японским морякам, что они постарались скрыть не только от остального мира, но даже как бы от себя.

Призрак 2-й эскадры «с каким-то нечеловеческим упрямством», о чем с некоторым недоумением пишет тот же Кокцинский, а вернее, с превосходящей человеческие возможности непреклонно-самоотверженной верностью долгу и присяге, пробивавшейся на север курсом NO 23°[436]436
  «Весь безумный день, по наитию или по приказу, русские демонстрировали твердую решимость прорваться на север. Будучи отброшенными назад, снова и снова они возвращались на северо-восточный курс…» (Отчет Пэкинхэма).


[Закрыть], – даже лишившись двух флагманских кораблей! – не давал спать спокойно не только адмиралам. И не только страны Ниппон.

10.4. Трагический триумф русского флота

Восстановленная схема первых минут Цусимского боя является графическим отображением одного, может быть, из самых больших флотоводческих триумфов русского флота.

Вопреки внушаемому нам мнению она наглядно показывает, что русские – несухопутная нация. Только прирожденные моряки, за плечами которых уже к 1905 году стояли громкие победы при Гангуте, Чесме, Калиакрии, Наварине и Синопе, могли сделать то, что сделал личный состав 2-й эскадры флота Тихого океана под руководством своего «железного адмирала».

Моряки 2-й эскадры не только мужественно прошли свой невероятный полукругосветный поход без баз и станций, но выиграли самое флотоводчески трудное – завязку сражения в Японском море. Вызвав состояние близкое к панике – пусть на четверть часа! – у моряков самого подготовленного и «натасканного» в то время флота.

Реванш русской флотоводческой мысли

И пусть это выглядит парадоксом, но ловушка адмирала Рожественского для адмирала Того – реванш русской флотоводческой мысли за 31 марта 1904 года, когда Того удалось заманить в ловушку самого адмирала Макарова.

Адмирал Р., конечно, не раз слышал от Владимира Семенова его впечатления о катастрофе 31 марта и бое у Шантунга 28 июля. Анализ этих данных, равно как и иных известных Адмиралу фактов, позволил ему создать верный психологический портрет своего противника и на этой основе построить свой план начала битвы при Цусиме.

Вот откуда слова адмирала Рожественского об «оправдавшейся вполне самонадеянности адмирала Того». Мы видели и знаем: в том, что зависело от таланта флотоводца, план адмирала Р. блестяще удался.

Таким образом, анализ русско-японской войны на море, как ни необычайно это звучит, свидетельствует об успешном развитии русской военно-морской мысли в течение этой войны.

Если в марте 1904 года японскому адмиралу удалось переиграть русского флотоводца при одинаковой в целом «материальной части», то в мае 1905 года только невероятное материальное превосходство японского флота спасло уже адмирала Того от очевидного поражения в самом начале боя.

Триумф русского флота… Трагический, скорбный триумф.

Мы никогда не узнаем, что испытал в эти первые минуты уже почти выигранного им как флотоводцем боя адмирал Рожественский.

Когда сквозь амбразуры боевой рубки своего флагмана он видел, что японская эскадра как заколдованная проходит под градом русских снарядов созданную им, адмиралом Рожественским, «мертвую петлю». Как начинает, в свою очередь, заливать суда его эскадры невиданным «жидким огнем».

Он знал, что так просто не может быть.

Что «Суворов» и его «систер-шипы», выбивавшие 5 из 6 еще на Мадагаскаре и с тех пор непрерывно обучаемые по специальной методике стрельбе наводкой, обязаны были поразить «Микаса» и его мателоты не одним снарядом. Японский флагман, на kotopqm был несколько минут сосредоточен прицельный огонь большинства судов русской эскадры, должен был, обязан если и не гореть, давая видимый ориентир для наводки наших орудий, то иметь тяжелые, издалека заметные повреждения.

Но не было видно ничего!

Страшной силы удар всего левого борта русской эскадры, удар, который должен был решить судьбу сражения, ушел в никуда. В пустоту, как в кошмарном сне. Как вода в песок.

Мы знаем, что Адмирал был прав. Снарядов, попавших в самые первые минуты боя во флагманский японский броненосец, было достаточно, чтобы не только нанести ему тяжкие повреждения, но и лишить японский флот главнокомандования.

И адмирал Рожественский понял в эти минуты, как незадолго перед этим понял, вероятно, адмирал Того, что он обманут. Но Того был обманут своим врагом у честно переигравшим его на «поле брани». Адмирал Рожественский был обманут «своими». А значит – предан.

Но и это понимание не лишило «железного адмирала» способности выполнять свой долг и поддерживать своих подчиненных. Владимир Семенов говорит, что, когда с пылающей палубы «Суворова» он заторопился в боевую рубку, сам толком не зная зачем, его поразило, что там благодаря спокойствию Адмирала все шло как на учениях. Несмотря на убитых и раненых в самой рубке.

«Дальномер работал; Владимирский (старший артиллерист. – Б.Г.) резким голосом отдавал приказания, и гальванеры бойко вертели ручки указателей, передавая в башни и плутонги расстояния до неприятельских судов».

Адмирал в это время сближался с японской эскадрой курсом норд, но та, обладая полуторным преимуществом в скорости, все дальше выходила из-под обстрела левого борта нашей эскадры, сосредоточивая сама весь огонь на наших головных кораблях.

Капитан 1-го ранга Игнациус уговаривал Адмирала сменить курс, приводя «Микаса» снова на траверз «Суворова», но для этого следовало повернуть вправо – на восток, отказавшись от немедленного прорыва на север. И пока еще оставались шансы, что наш первый удар себя оправдал, делать этот поворот адмирал Рожественский не хотел.

Лейтенанта Кржижановского поразило, как мягко при этом Адмирал уговаривал командира «Суворова»^{475}: «Василий Васильевич, успокойтесь, Василий Васильевич, успокойтесь». «Подождите, ведь и мы тоже пристрелялись».

Если бы они знали оба, как Адмирал был прав!

Ричард Хок, продолжая свое описание завязки боя, выигранной русской эскадрой, говорит, что если бы Рожественский в эти минуты отдал единственный приказ довернуть влево, чтобы пройти за кормой длинной японской колонны, обрушив огонь на ее уязвимый хвост, то бой закончился бы русской победой.

Русский адмирал выиграл бы Цусиму^{476}.

Но ведь именно этот приказ и отдал адмирал Рожественский на десятой минуте боя, приказав сменить курс с норд-ост на норд! Он ведь действительно был умный. И не задним числом. Он сам знал, как побеждать. И только многосоткратное превосходство в огне, умноженное на 7-узловое преимущество в эскадренной скорости, о котором говорит Колчак, свело на нет гений русского адмирала.

Но стало возможным это невиданное превосходство только благодаря такого же масштаба измене.

Не жалея сил

Мера этой измены уже была измерена выше.

Здесь и 87 дней «задержек из Петербурга», к которым можно добавить еще многое из того, о чем по мере сил и информированности автора было рассказано в этой книге.

Измена эта соединилась потом с «большой ложью» как отечественной – со стороны «побежденных», так и зарубежной, в том числе японской, особенно страшной, потому что лгали «победители». Само собой понятно, что свою немалую лепту в эту ложь внес дружный хор мировой общественности. Особенно прогрессивной.

Русско-японская, на самом деле японо-русская, война явилась только эпизодом, событием в истории России, но событием и эпизодом знаковым. Повлекшим за собою массу самых разнообразных последствий. Как предвидимых глубокими умами, так и вовсе не предвидимых никем.

Среди них и революции 1905 и 1917 годов, и Гражданская война годов 1918–1921. Открытие Второго фронта во время Великой Отечественной войны только тогда, когда стало ясно, что Красная Армия и одна завоюет всю Европу, и передача Хрущевым Порт-Артура китайцам, и вывод Горбачевым наших войск из Восточной Европы, и расчленение Советского Союза, и отторжение от России Крыма…

И если потребовалось столько усилий в мировом масштабе для сокрытия и извращения фактов только одной японо-русской войны, то трудно даже представить себе, сколько сил затрачено на фальсификацию всей многовековой русской истории.

Затрачено уже. И сколько сил на это будет затрачено еще.

Но вернемся к Цусиме. До сих пор уже известные читателю неверность, ложь и измена были как бы внешними по отношению к судьбе 2-й эскадры. Так было до ее вступления в бой. И вот уже в бою выяснилось, что, к сожалению, а вернее, к несчастью нашему, неверность и измена были не только вокруг эскадры, но и внутри ее. Меру этой внутренней неверности и измены мы сейчас и постараемся отобразить.

Мера измены внутренней – самой страшной

В ее графическом выражении

Читатель уже не раз слышал и знает о предательском отставании Небогатова в начале боя. Теперь это отставание он сможет увидеть наглядно и сам оценить его последствия.

На схемах 11, 12 и 13 приведено расположение отрядов и судов главных сил 2-й эскадры, согласно уже известной нам схеме 10 ее маневрирования в начале боя 14 мая, в 13:49, 14:00 и 14:05. Для простоты считаем, что корабли 1-го и 2-го броненосных отрядов сохраняют предписанные им приказом Командующего интервалы в два кабельтова. Для судов 3-го отряда на схемах показаны их места, согласно приказа Адмирала и фактические.

^{Схема 11. Положение 1-го, 2-го и 3-го броненосных отрядов 2-й эскадры в 13:49}  

В 13:49 (схема 11) со стороны японцев показано только положение флагманского броненосца «Микаса» в момент окончания им поворота на боевой курс. В 14:00 и 14:05 (схемы 12 и 13) показаны все суда 1-го и 2-го отрядов Соединенного флота. Опять же – для наглядности – следующие в кильватер друг другу. Хотя, по японским сведениям, в первые минуты боя, пока развязывалась «петля Того», отряды действовали с известной автономностью. Учитывая, впрочем, что вскоре после окончания поворота суда обоих японских отрядов действительно встали в кильватер друг другу, особой ошибки не будет.

^{Схема 12. Положение главных сил 2-й эскадры и Соединенного флота в 14:00} 

Из схем 11–13 видно, что не только точка поворота 1-го и 2-го боевых отрядов Соединенного флота была 11 минут под обстрелом всего левого борта 2-й эскадры, но, более того, японский флагманский броненосец «Микаса» был доступен для обстрела, по крайней мере, носовых башен всех русских броненосцев до 14:05. То есть в течение 16 минут.

Это если бы все суда и отряды хранили предписанный приказом Адмирала интервал в 2 кабельтова в кильватерной колонне.

Схема 12 показывает, что в связи со своим отставанием реально вступить в огневой контакт с неприятелем 3-й отряд мог только на 10-й минуте боя. Но в пределах досягаемости его орудий были уже только за мыкающие броненосные крейсера адмирала Камимура. Из схемы 13 видно, что эта возможность сохранялась у 3-го отряда и в 14:05 и должна была остаться еще на какие то минуты.

А вот флагман Соединенного флота оказывается на всех трех схемах вне предела досягаемости артиллерии 3-го отряда. Из-за его отставания. Как оно было и в жизни.

Это не просто печально, но и наводит на размышления. Поскольку именно и только на 3-м отряде Небогатова были «не-перемоченные» снаряды, а к ним – кадровые комендоры. Именно этими снарядами почти сразу был выведен из строя броненосный крейсер «Асама». 12-дюймовый снаряд с «Николая I» буквально снес ему рулевое устройство, исключив «Асама» из боя практически на весь день 14 мая. Дистанция же стрельбы, как видно из схем, была при этом не менее 41 кб.

Отменная меткость[437]437
  Вспомним стрельбу «Адмирала Нахимова» в Биорке-Зунде под руководством каперанга Небогатова в мае 1898 года!


[Закрыть]! Но вот проявлять ее отряд Небогатова смог не более четверти часа из 36 минут первой фазы боя. Судите сами. Перед вами еще две схемы – 14 и 15, показывающие расположение противников в 14:16 и в 14:25.

Из схем 14 и 15 с очевидностью следует, что уже в 14:16, а тем более в 14:25, 3-й отряд отставанием Небогатова был лишен возможности причинить хотя бы малейший вред эскадре Того.

^{Схема 13. Положение главных сил 2-й эскадры и Соединенного флота в 14:05}

^{Схема 14. Положение главных сил 2-й эскадры и Соединенного флота в 14:16.}

«Микаса» ложится на Ost. «Князь Суворов» – на траверзе «Идзумо» и других броненосных крейсеров 2-го отряда адмирала Камимура. «Асама» остался слева и сзади: в 14:08 разрушено рулевое устройство 12-дюймовым снарядом с «Николая I» с дистанции 41 кб

^{Схема 15. Положение главных сил 2-й эскадры и Соединенного флота в 14:25. Непосредственно перед выходом «Суворова» из строя} 

И это в то время, когда расстояние от 2-го боевого отряда Камимура до «Суворова», как видно из схемы 14, сократилось до 23 кб, то есть меньше, чем до 4600 м, и в ход с японской стороны могли быть действительно пущены даже 75-мм пушки. О чем и говорит в соответствующем месте «Описание Мейдзи». Совершенно справедливо говорит, заметим.

Кстати, если повернуть схемы 14 и 15 по их оси на 45° вправо, то они станут удивительно похожи на схему 8, составленную по упомянутому описанию. Даже расстояние между «Суворовым» и «Микаса» в 14:16 и там и там составляет 30 кб. Так что и в японском тексте содержится много верного. Если знать, как это верное обнаружить и извлечь.

Отставание отряда Небогатова в конце первого получаса боя особенно хорошо видно из схемы 15, где 3-й отряд буквально прикрыт судами 1-го и 2-го отрядов от японской эскадры.

Отставание это в 14:25 было столь вопиюще и бросалось в глаза, что, как мы помним, дало возможность японским авторам «Сражения в Японском море» привести его как символ уже случившегося поражения русского флота.

И в этом случае нельзя отрицать их правоту.

Приведенные схемы начала битвы при Цусиме – не поленись, читатель, взглянуть на них еще раз – дают редкую возможность увидеть гибельную меру неверности и прямой измены, выраженную в простых и строгих графических знаках и символах.

Минут через 25 после начала боя…

Парадоксальным образом восстановленные схемы реального начала Цусимского боя, помимо выявленной ими меры неверности контр-адмирала Небогатова, могут служить также своего рода пояснением к самому таинственному моменту начала боя.

Вспомним уже приведенные выше свидетельства мичмана Ивана Александровича Дитлова, командовавшего батареей 120-мм орудий левого борта броненосца «Адмирал Ушаков», и священника броненосца «Адмирал Сенявин» отца Зосимы[438]438
  Часть пятая. Гл. 1, раздел: Не только матросы так считали…


[Закрыть].

Из донесения мичмана Дитлова о бое: «Приблизительно через полчаса после начала боя сверху раздались крики “Ура”– На левом траверзе я увидел мачты погружающегося в воду корабля. Гибели “Ослябя” я не видел, так как это произошло с правой стороны, в то время как я был занят стрельбой на левой»^{477}.

Из дневниковых записок И.А. Дитлова о Цусиме:

«Минут через 25 после начала боя с мостика раздалось “ура”, подхваченное внизу. Артиллерийский унтер-офицер Горбунов взволнованно схватил меня за руку: “Смотрите”.

Я взглянул в бинокль и увидел мачты погружающегося в воду корабля. “Ура” гремело. Это был первый и, увы, последний светлый момент боя.

Уверенность в победе возросла, и я энергично продолжал стрельбу, пока неприятель не вышел из угла обстрела…»^{478}

Далее Дитлов подчеркивает, что не видел гибели «Ослябя», так как это случилось справа от «Ушакова». А мачты погружающегося судна он видел слева, где и находился японский флот.

Другой же очевидец – священник броненосца «Адмирал Сенявин» отец Зосима, в беседе с корреспондентом газеты «Русь» утверждал, что еще до гибели «Ослябя»:

«Первым погибло японское головное судно.

Мы думали, что это “Микаса”, и наши матросы начали кричать “ура”, но когда мы были в плену, мы опрашивали японцев, и они отрицали это. И действительно, вскоре мы видели “Микаса” в Сасебо.

У нас первым погиб “Ослябя”…»^{479}

А сейчас вновь вернемся к схеме 14. Ясно видно, что в 14:16 – на 27-й минуте артиллерийского боя – на левом траверзе «Ушакова» и «Сенявина» находилась как раз та самая «мертвая точка», которую в 13:49 проходил «Микаса», а вслед за ним его «систер-шипы». С кораблей же 1-го и даже 2-го отряда в те же 14:16 указанная точка была уже практически не видна. Да никто там назад и не смотрел.

Именно на эту точку был обрушен в 13:49 огонь «Суворова» и его братьев из 1-го отряда. И большинства судов 2-го отряда.

К сказанному добавим только, что, например, практически никто на 2-й эскадре так и не заметил выхода из строя через 15–20 минут после начала боя броненосного крейсера «Асама». Да и сами японцы в своих первоначальных схемах сражения, которые мы видели в предыдущем разделе, отнюдь не фиксировали внимания внимающих на этом факте. Но «Асама», напомним, отнюдь не тонул!

Так что, скажем еще раз, может, и не столь уж неправы были матросы, что если не ранили бы тяжело Адмирала – хана японцам?

На весах вечности

Сам Того, как видно из этих же схем, после 16 минут метаний смог выбраться из петли, которую он сам на себя накинул. В 14:25 Соединенный флот действительно вышел на пересечение курса русской эскадры, на то самое «crossing the t».

Отдавая должное мастерству японского флотоводца в критической ситуации, следует подчеркнуть, что выбраться японскому адмиралу Того Хейхатиро из петли его имени помог русский контр-адмирал Небогатов Николай.

Вспомним слова Джона Вествуда о том, что «если бы разрывалась большая часть русских снарядов, результат боя был бы иным». Теперь мы видим, что не только качество искалеченных русских снарядов сыграло роль в эти решающие минуты огневого контакта двух эскадр.

Если бы кадровые артиллеристы с броненосцев Небогатова также точно стреляли по той цели, которую указал эскадре приказ адмирала Рожественского, и что сделалось невозможным из-за преступного отставания 3-го броненосного отряда, то даже катастрофически низкое качество приведенных в негодность русских снарядов не помешало бы осуществиться планам Адмирала. Тем более, что у 3-го отряда снаряды-то были нормальные, не «перемоченные».

Нарушение Небогатовым приказа адмирала Рожественского о соблюдении интервала в кильватерной колонне, его в полном смысле предательское отставание, лишило возможности 3-й отряд вести огонь по головному – флагману Того эскадренному броненосцу «Микаса», в течение, по крайней мере, 16 первых минут боя. Столь много решивших в его судьбе.

При том классе стрельбы, который продемонстрировал 3-й отряд за четверть часа своего участия в первой фазе боя, есть все основания считать, что в случае выполнения Небогатовым своего воинского долга «Микаса» в лучшем случае повторил бы судьбу «Асама». Не говоря уж о том, что в таком случае весь 2-й отряда Камимура до 14:25 оставался бы под выстрелами 3-го отряда. О чем однозначно свидетельствует схема 15.

Из приведенных фактов неизбежно следует вывод, что изменническое, неверное боевому приказу поведение флагмана 3-го отряда контр-адмирала Небогатова сыграло не последнюю, а, возможно, решающую роль в гибели «Ослябя», выводе из строя «Суворова», а в конечном счете – в гибели 1-го отряда и части 2-го в бою 14 мая 1905 года.

При выполнении контр-адмиралом Небогатовым приказа Командующего 2-й эскадрой о соблюдении интервалов и стрельбе по головному пресловутый «маневр адмирала Того» привел бы к очевидному поражению японского флота. «Петля адмирала Того» захлестнула бы его самого.

Поэтому схемы 11–15 отражают отнюдь не меру неумелости личного состава 2-й эскадры флота Тихого океана и ее Командующего, а меру неверности одного из флагманов 2-й эскадры – контр-адмирала Небогатова.

Именно мера этой неверности, вкупе с мерой неверности петербургской, и была взвешена в эти первые минуты Цусимского боя на весах вечности. Возможно, именно она оказалась роковой для исхода боя.

И именно для того чтобы выдать эту неверность одного за неумелость другого и многих, и трудились Следственная, а затем частично и Историческая Комиссия. А где неверность неумелостью никак нельзя было замаскировать, материалы строго засекречивались до того самого 1937 года.

Этот же оправдавший себя метод применялся в дальнейшем для сокрытия истинных причин гибели Российской Империи в феврале 1917 года и расчленения Советского Союза в августе-декабре 1991-го. Упор делался и делается, к примеру, на «отсталость царской России» в первом случае и на «экономическое несовершенство механизма социалистической экономики» – во втором.

Хотя, если даже говорить только об экономике, именно экономическая мощь Российской Империи и ее промышленная база помогли СССР к 1941 году стать первой военной державой Европы. А на останках вовсе не рыночной, но могучей экономики Советского Союза уже второе десятилетие успешно паразитируют маловитальные обрубки мертворожденного СНГ.

Приведенные схемы «истинного начала» Цусимского боя вместе с тем графически выражают меру неверности, не позволившей блестяще начатому нами бою пополнить собой список побед Русского Императорского Флота. Неверности, навсегда придавшей трагический для русского сердца оттенок слову Цусима. А потому, можно сказать, являются неким графическим выражением «знамения конца русской истории». В собственном значении слова русская.

Начало боя по русским источникам

«Бой при Цусиме» и «Последние дни 2-й эскадры»

Восстановленная схема начала Цусимского боя – известная нам схема 10 – при всей своей внешней простоте, а теперь даже и очевидности, стоила много крови автору. И вот, когда схема эта, наконец, появилась на свет божий, у него – меня – возникло смутное ощущение, что где-то я уже подобное видел, причем давно. В каких-то трудах о Цусиме. Но пришлось эти труды с большой тщательностью перелопатить, прежде чем это подобное согласилось попасться на глаза.

Подобное оказалось не чем иным, как Приложением II к известной автору более четверти века второй части «Расплаты» Владимира Семенова «Бой при Цусиме», с подзаголовком «Памяти “Суворова”». И носит название: «План маневрирования главных сил русской эскадры и японского флота в бою 14 мая 1905 года».

Приведем в увеличенном виде часть этого «Плана маневрирования», относящуюся к встрече эскадр и первой фазе боя (схема 16).

^{Схема 16. Маневрирование главных сил в первой фазе боя по русским данным}

Схема 16 в том, что касается маневрирования главных сил противников в первой фазе боя, поражает своим сходством со схемой 10, не считая некоторых деталей маневрирования японского флота до 14:05. Но это не удивительно. Быстрые и кратковременные перемещения почти в направлении на наблюдателя в мглистый день могли быть мало заметны из боевой рубки «Суворова».

А то, что начальное маневрирование на схеме 16 дано именно на основании «суворовских» данных, сомнений быть не может.

Достаточно указать, что на схеме дано совершенно верное положение флагманских кораблей – «Суворова» и «Микаса» в 13:49, отражены поворот «Суворова» на север в 14:00, четко указанный только в рапортах адмирала Рожественского, и курс нашей эскадры NO 45° с 14:05 до 14:25. Положение японской эскадры в 14:25 в главном также соответствует здесь словам рапорта Адмирала.

Так что без натяжек можно сказать, что начальная фаза боя дана здесь в значительной степени «по адмиралу Р.»

^{Схема 17. Схема начальной фазы Цусимского сражения}

Удивительно другое. Увидев эту схему впервые четверть века назад, я практически не обратил на нее внимания. Настолько она отличалась от красивых и четких официальных схем боя. В частности, в рисунке «петли адмирала Того».