Текст книги "Цусима — знамение конца русской истории. Скрываемые причины общеизвестных событий. Военно-историческое расследование. Том II"

Автор книги: Борис Галенин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 71 страниц)

3. Корабли и их командиры

Рассказ наш начнем по порядку кораблей. Тому, в каком они шли в 1 час 49 минут дня 14 мая 1905 года, когда выстрел носовой 6-дюймовки «Суворова» обозначил начало Цусимского боя и предзнаменовал конец Русской, а заодно и всемирной истории.

3.1. Новые броненосцы. Ядро эскадры

Вначале расскажем об основных ТТД броненосцев типа «Бородино» 1-го отряда в основном на примере первого в серии броненосца «Император Александр III».

Тактико-технические данные

Тип: «Бородино».

Водоизмещение: 13 516 т.

Главные размерения: 121x23,2x8 м.

Скорость максимальная: 18 узлов. Вооружение:

четыре 12-дюймовых орудия в башнях,

двенадцать 6-дюймовых орудий в шести двухорудийных башнях,

двадцать 75-мм,

двадцать 47-мм и два 37-мм орудия,

1 десантная пушка, 8 пулеметов,

2 надводных и 2 подводных ТА. Мощность механизмов: 15 800 л.с. Бронирование: борта – 100–203 мм,

казематы – 76 мм, башни – 152–254 мм, палуба – 32–51 мм, боевая рубка – 203 мм. Экипаж (штатный): 29 офицеров, 838 матросов.

^{Корабли эскадры в бухте Носси-Бе}

^{1-й ряд сверху (слева направо): «Ослябя», «Сисой Великий», «Наварин», «Князь Суворов», «Император Александр III», «Бородино», «Орел»;}

^{2-й ряд (слева направо): «Иртыш», «Анадырь», «Корея», «Юпитер», «Алмаз», «Олег», «Аврора», «Дмитрий Донской», «Камчатка»;}

^{3-й ряд (слева направо): «Китай», «Меркурий», госп. «Орел», «Тамбов», «Ярославль»,«Владимир», «Воронеж», «Киев»;}

^{4-й ряд (слева направо): «Громкий», «Грозный»,«Бодрый», «Бравый», «Быстрый», «Безупречный», «Блестящий», «Буйный», «Русь»;}

^{5-й ряд (слева направо): «Метеор», франц. минон. № 5, франц. минон. № 3.}

^{Вертикальный ряд справа (сверху вниз): «Рион», «Днепр», «Урал», «Терек»,}

^{«Кубань», «Светлана», «Жемчуг», «Изумруд»}

Переработанный и улучшенный

Будучи головным кораблем самой крупной в истории русского военного кораблестроения серии эскадренных броненосцев, «Император Александр III» представлял собой переработанный и улучшенный (как принято считать) проект французского инженера Лаганя, по которому строился эскадренный броненосец «Цесаревич». Французский проект предусматривал два сплошных броневых пояса, располагавшиеся между броневыми палубами. На «Цесаревиче» масса новой крупповской брони, на 16–30% превосходившей по сопротивляемости прежнюю гарвеевскую, достигала примерно 30–32% водоизмещения.

Используя эскизный проект и спецификацию «Цесаревича», Д.В. Скворцов разработал проект эскадренного броненосца нормальным водоизмещением в 13 516 т. Наибольшая длина составила 121,0 м, ширина – 23,2, средняя осадка – 7,9 м. Схема расположения артиллерии главного и вспомогательного калибров осталась без изменений.

Броненосцы типа «Бородино» в принципе были достаточно мощными и хорошо вооруженными кораблями, построенными для эскадренного боя. Как и французский прототип, они имели сплошной броневой пояс по ватерлинии, вся артиллерия главного и среднего калибра размещалась в броневых башнях.

Однако при постройке этих броненосцев, на первый взгляд непонятно как, возникла громадная строительная перегрузка, вместе со взятыми в поход дополнительными механизмами, приспособлениями и запасами доходившая до 13%. Благодаря ей водоизмещение новых броненосцев составило 15 360 т вместо 13 516.[164]164
  Официальная история говорит, что эта перегрузка складывалась из собственно строительной и из перегрузки дополнительными приспособлениями и «усовершенствованиями», сделанными уже при подготовке к походу. В.П. Костенко считает, что строительная перегрузка при этом составила около 700 т.


[Закрыть] Перегрузка уменьшила запас боевой остойчивости броненосцев, их бортовая броня уходила в воду, возвышаясь всего на 1,5 м над ватерлинией.

Иногда сравнивают тоннаж русской и японской эскадр в Цусимском бою, исходя из этого фактического водоизмещения, забывая, что головные японские броненосцы были 15 000-тонными изначально. По проекту. И сравнивать их по весу (тоннажу), все равно что поставить боксера, попавшего в весовую категорию 75 кг вместо 68, потому что режим не соблюдал, против 75-килограммового боксера, состоящего из одних мышц. Кому приходилось выходить на ринг, легко поймет.

Следует сказать, что официальная история, противореча сама себе, чрезвычайно снисходительно объясняет конструктивные недостатки ядра 2-й эскадры неразберихой, царившей то ли в ГУКиС, то ли в МТК. Находя в этой неразберихе чуть ли не смягчающее обстоятельство строительному браку.

Кроме того, тип «Бородино» был рассчитан на бой близ своих баз. Поэтому запас угля, который мог быть помещен в «штатные» места хранения, никак не соответствовал требованиям большого океанского перехода. Оттого и шли броненосцы в 11-балльный шторм вокруг мыса Доброй Надежды, заваленные углем чуть не до клотиков. Но и это еще не все.

Усовершенствование или вредительство?

Главное заключается в том, что по сравнению с прототипом бронирование броненосцев типа «Император Александр III» подверглось существенным изменениям, которые похожи не на улучшение, а на прямое вредительство.

8 частности, 75-мм орудия – и без того очень неудачно расположенные и в принципе бесполезные для линейных броненосцев – спрятали за броню казематов и центральной батареи, прикрыв еще и 32-мм крышей. Для повышения живучести при разрыве снаряда внутри батареи орудия изолировали одно от другого 25-мм переборками. Однако эти нововведения потребовали уменьшения толщины главных броневых поясов: верхнего – с 203 до 152 мм, нижнего – с 250 до 194 мм, то есть на пять с лишним сантиметров!

^{Государь Император проходит вдоль строя команды «Князя Суворова» в день его спуска на воду – 12 сентября 1902 года. Слева от Николая Александровича идет адмирал П.П. Тыртов (отдает честь)} 

Таким образом, основное достоинство броненосцев – мощные броневые пояса – было принесено в жертву «улучшениям», которые кроме как опереточными не назовешь! Именно такого рода «улучшения» и вызвали ту самую конструктивную перегрузку броненосцев^{143}, которую по результатам Цусимского боя до сих пор пытаются приписать адмиралу Рожественскому, якобы перегрузившему их ко дню сражения углем.

Вот что говорит по этому поводу минный офицер броненосца «Сисой Великий» лейтенант Александр Витгефт в своих воспоминаниях, написанных в 1909 году не для печати и опубликованных впервые в 1960 году^{144}:[165]165
  Лейтенант А.В. Витгефт – сын адмирала В. К. Витгефта, погибшего при Шантунге 28 июля 1904 года. Витгефт, возможно, не знал, что помимо инженеров ту же ложь распространяли бывший к.-а. Небогатов и птенцы гнезда его.


[Закрыть]

«Уголь было приказано догрузить только до полного запаса в ямах, что и было сделано.

Так что все рассказы о том, что наши суда переворачивались якобы от неизмеримой перегрузки углем – ложь, и ложь самая скверная и намеренная, пущенная в ход теми людьми, которые были виновны в постройке таких броненосцев, чтобы в глазах широкой публики свалить всю свою вину на Рожественского и обелить себя.

Я после войны встречал брошюры, изданные для широкой публики нашими некоторыми корабельными инженерами[166]166
  Имеется в виду В.П. Костенко – единственный спасшийся корабельный инженер с броненосцев 1-го отряда. То, что он пропагандировал и распространял именно эту точку зрения, обвиняя командование эскадры и отмазывая своих «технических» коллег, видно из его известной книги «На “Орле” в Цусиме». Именно в докладах и брошюрах Костенко озвучены все вздорности о том, как правильно надо было на самом деле действовать и маневрировать эскадре в бою, послушно повторенные затем грамотным буфетчиком и повторяемые по сей день. К сожалению, в наши дни по этим малопочтенным стопам революционного инженера и его коллег пошел почтенный Рафаил Михайлович Мельников в своей книге «Броненосцы типа “Бородино”».


[Закрыть], в которых они путем диаграмм и элементарного изложения объясняли переворачивание судов перегрузкой угля и запасов, – это намеренная ложь, так как кто-кто, как не корабельные инженеры, знают истинную причину гибели судов – саму конструкцию этих броненосцев типа “Александр III” и их перегрузку, но не углем, а при постройке». Обратите внимание на это свидетельство, господа!

На испытаниях

Осенью 1903 года броненосец «Император Александр III» вышел на испытания. Для сокращения времени испытаний приемная комиссия решила совместить замеры скорости движения и определения экономичности машин с испытаниями скорострельной артиллерии. В связи с этим пушечные порты противоминной артиллерии, той самой, хорошо прикрытой по отечественному проекту в ущерб бронированию, были открыты.

И тут выяснился серьезный конструктивный дефект нового корабля. При циркуляции на полном ходу на обратный курс в конце пробега корабль сильно накренился. Только быстрая перекладка руля на другой борт и резкое уменьшение скорости хода устранили опасность опрокидывания броненосца. От нижнего среза артиллерийского порта до уровня воды оставалось всего полтора дюйма. Поскольку на море стоял мертвый штиль, вода через порты не захлестнула броненосец, и «Император Александр III» не погиб прямо на сдаточных испытаниях.

Этот случай был исследован знаменитым нашим профессором Морской академии А.Н. Крыловым, и им было предложено для уменьшения крена на циркуляции заделать треугольное отверстие площадью 15 м² в кормовом дейдвуде, вырезанное для улучшения поворотливости, а также укоротить носовые боковые кили. «Император Александр III» был введен в Крондштадте в док для выполнения рекомендованных переделок и монтажа подводных торпедных аппаратов. Повторные испытания показали, что катастрофический крен на циркуляциях удалось устранить, но остойчивость «Императора Александра III» оставляла желать лучшего…

Таким образом, одним, несомненно высокоталантливым, техническим приемом удалось не только значительно уменьшить броневую защиту броненосцев типа «Александр III», но и в принципе сделать их неконкурентоспособными в маневрировании по сравнению с японской эскадрой, плавай они хоть десять лет с лучшей командой и прекрасными флагманами.

Учитывая то, что несостоявшийся цареубийца В.П. Костенко был, увы, типичным представителем русской технической интеллигенции, сплошь прогрессивной, не надо быть Шерлоком Холмсом, чтобы понять, откуда в этом и в тысячах других случаях уши растут.

Скучала русская интеллигенция по шахтинским делам и лесоповалу. Ох, как скучала! Господь добрый. Учел пожелания трудящихся. Не хотите жить при Царе-батюшке – воля ваша! Марфинские шарашки всегда готовы. Да и на Колыме солнце по полгода не заходит. А ведь все недовольны до сих пор. Жалеют себя. Телесериалы снимают.

Как новым броненосцам маневрировать в бою должно

20 июня 1904 года адмирал Рожественский поднял свой флаг на «Императоре Александре III» и вывел находящиеся в готовности корабли эскадры в море «на эволюции». Результаты этих учений нашли свое отражение в знаменитом приказе № 7 адмирала Рожественского от 28 июня 1904 года. В данном случае я солидарен с графом Капнистом в том, что «Приказ этот настолько красноречиво рисует положение дела, что его необходимо привести полностью».

Приказ № 7 от 28 июня 1904 года

«На эскадренных броненосцах типа “Император Александр III”, “Князь Суворов”, “Орел”, “Бородино” при открытых пушечных портах 75-мм орудий каземата происходит значительное уменьшение остойчивости.

Это уменьшение, как показывает прилагаемая диаграмма (приложенная к подлиннику), состоит в том, что, начиная с крена 14–15 градусов, при котором нижний косяк порта уходит под воду и вода начинает вливаться в нижнюю броневую палубу, восстановляющее плечо при увеличении крена возрастает лишь весьма слабо. При крене в 20° восстановляющее плечо достигает наибольшей величины, так что этот угол крена (20°) есть предельный, при котором корабль теряет положительную метацентрическую высоту[167]167
  Метацентр – точка, от положения которой зависит устойчивость равновесия плавающих тел. Метацентрическая высота – возвышение метацентра над центром тяжести тела. Мера остойчивости судна. Чем выше расположен метацентр над центром тяжести судна, т.е. чем больше метацентрическая высота, тем устойчивее равновесие судна. При нулевой и отрицательной метацентрической высоте судно в принципе не устойчиво.


[Закрыть], и если кренящее усилие продолжается, то корабль опрокидывается. При закрытых же пушечных портах наибольшее плечо соответствует крену в 40°, и остойчивость корабля может считаться вполне обеспеченной.

Отсюда видно, насколько важно своевременное возможно быстрое задраивание портов батареи при водяной тревоге, между тем как такому задраиванию может воспрепятствовать быстрое образование крена при пробоине больших размеров.

Перепускание воды в другие отделения может здесь оказаться в первое время бессильным, ибо поврежденные отделения могут затопляться через пробоину гораздо скорее, нежели отделения, избранные для выравнивания, – через их клапаны, горловины или трубы.

Когда корабль на ходу, то для выравнивания крена, образовавшегося вследствие пробоин, должно пользоваться рулем.

Если корабль получил пробоину с правой стороны и начинает крениться, должно командовать “Лево на борт”[168]168
  Напоминаем, что в то время по команде «Лево руля» (лево на борт), влево должен был поворачиваться прямой румпель, а корабль должен был катиться вправо.


[Закрыть] и дать полный ход. Если бы крен на правую сторону вследствие пробоины составил на прямом курсе, например 18°, то на циркуляции он составит всего около 10°-9°, и явится возможность задраить пушечные порты и, обеспечив этим остойчивость и плавучесть корабля, выравнивать его перепусканием воды и вообще бороться с пробоиной.

Так как пробоина будет в большинстве случаев обращена к неприятелю, то поворот для выравнивания крена в сторону последнего не должен мешать маневрированию задних мателотов. Если же к такому маневрированию придется прибегать кораблю второй линии, то угрожаемые корабли первой линии должны дать место для циркуляции поврежденного, описывая некоторый коордонат в сторону неприятеля и при первой возможности вступая в свое место в строй».

^{Флагманский броненосец 2-й эскадры «Князь Суворов»} 

Волосы дыбом!

«Итак, один из первых приказов адмирала Рожественского, в коем упоминалось о бое, давал такие указания о маневрировании в бою, от которых не могут не подняться волосы дыбом: одна небольшая, даже надводная, пробоина, полученная одним из кораблей типа “Император Александр III”, должна была приводить в полное расстройство всякий маневр и приводить в беспорядок всякий строй. Едва ли, впрочем, был другой рецепт для избежания в бою гибели этих главных боевых единиц эскадры»^{145}.

В ожидании штормов при проходе вокруг мыса Доброй Надежды на всех броненосцах типа «Император Александр III» полупортики 75-мм орудий были проконопачены, так как при обычном задраивании вода свободно проникала через пазы. После погрузки угля был проведен замер осадки броненосцев. Оказалось, что «Император Александр III» имел осадку 29 футов 5 дюймов, «Князь Суворов» – 30 футов 7 дюймов, «Бородино» – 30 футов 1 дюйм, «Орел» – 30 футов 4 дюйма.

Адмирал Рожественский писал в Морской Технический Комитет:

«Наибольшая разность между осадками четырех однотипных броненосцев достигла 11 дюймов, что соответствует 700 тоннам избыточного водоизмещения, а разность между дифферентами составила 34 дюйма, то есть почти 3 фута.

Разность углубления есть, очевидно, плод свободомыслия строителей, а разность дифферентов есть результат участия разных командиров, имевших каждый свои прихоти в размещении грузов при постройке кораблей…

Четыре броненосца, входящие в состав 2-й Тихоокеанской эскадры, благодаря прихотям участников в постройке их искалечены как линейные суда.

^{Капитан 1-го ранга Василий Васильевич Игнациус}

При том же числе оборотов, при одинаковых углах руля после поворота “вдруг” на 16 румбов броненосцы оказываются разбросанными от линии кильватера до 2 кабельтовых в разные стороны». Не могу не сказать еще раз, что невозможно понять логику военных историков, как царских, так и наших, которые, приводя эти данные о творениях отечественного самобытного ума, требуют от адмирала Рожественского сложных маневров при Цусиме. Хотя, может, они и правы. Вполне возможно, что адмирал Того Хейхатиро, увидев, как при описанном выше маневре лучшие русские броненосцы начинают выделывать столь ни в какие военно-морские рамки не лезущие фигуры, принял бы их – фигуры – за очередную военную хитрость загадочной русской души. И от ужаса, чтобы не сдаваться сразу, просто бы открыл кингстоны. Сразу на всей эскадре.

Теперь, когда мы рассмотрели общие для всех броненосцев 1-го отряда технические достоинства и недостатки, поговорим об этих броненосцах поименно. В основном теперь в «человеческом» аспекте. То есть прежде всего об олицетворяющих корабли командирах, а иногда, возможно, и об офицерах и команде. Ну и, конечно, об их взаимоотношениях с Командующим эскадрой.

«Князь Суворов»

1 августа 1904 года адмирал Рожественский поднял свой флаг на броненосце «Суворов», который официально еще в строй не вошел, поскольку не завершились приемосдаточные испытания.

18 августа 1904 года эскадренный броненосец «Князь Суворов» был освящен и вступил в строй под командованием капитана 1-го ранга Игнациуса.

Василий Васильевич Игнациус заслуживает гораздо более подробного рассказа о себе, чем возможно привести здесь по условиям места и времени. Один из наиболее опытных командиров в русском флоте, он был талантливейшим художником-маринистом. Его акварельный альбом «Русский флот» выдержал несколько роскошных изданий. В память погибших в войне с Японией русских моряков он вызвался написать несколько морских картин и икон, обещая переслать их в Петербург с возвращающимися в Россию транспортами. И командир «Суворова» с помощью одного матроса из профессиональных иконописцев все свободное время посвящал работе над этими картинами и иконами.

Капитан 1-го ранга Игнациус принадлежал к числу убежденных сторонников того мнения, что затеянный поход – отчаянное предприятие, успех которого зависит исключительно от степени содействия Николы Угодника и прочих сил небесных. Отлично зная тактику японцев всю силу своего огня сосредоточивать на флагманском корабле противника, командир «Суворова» отлично понимал, что в решительном бою его корабль и он сам будут подвергнуты максимальному риску и вероятной гибели. Но, приняв эту неизбежность, он уже ни на минуту не терял своего жизнерадостного и бодрого настроения, шутил, острил, живо интересовался мелочами корабельной жизни и матросского обихода, став хорошим противовесом суровому и подчас вспыльчивому адмиралу Рожественскому.

И как это ни парадоксально, отношения командира флагманского броненосца с Адмиралом были самые, если позволено будет так выразиться, нежные. Игнациус, сам человек чрезвычайно одаренный, был в состоянии оценить масштаб личности Командующего. Отсюда его трогательная забота об Адмирале, изнурявшем себя весь поход суточными вахтами на мостике «Суворова», не говоря о всех прочих заботах об эскадре, старание Василия Васильевича перед боем, чтобы вовремя был выполнен приказ о свозе Командующего с поврежденного корабля. Приказ – увы! – нарушенный обоими прикомандированными к «Суворову» миноносцами.

^{Капитан 1-го ранга Николай Михайлович Бухвостов}

Об отваге и распорядительности самого каперанга Игнациуса говорить не приходится.

«Император Александр III»

Единственный броненосец Цусимы, с которого не спасся ни один человек. Этот корабль, принявший на себя весь адский огонь японского флота в самые тяжелые минуты Цусимы, стоит романов, но о нем так мало известно. Постараемся по мере сил заполнить эту лакуну.

Мы все умрем, но не сдадимся!

12 октября 1903 года эскадренный броненосец «Император Александр III» был введен в строй с зачислением в Гвардейский экипаж под командованием капитана 1-го ранга Николая Михайловича Бухвостова.

Потомок Сергея Бухвостова, одного из первых солдат-гвардейцев Преображенского полка, которые были также первыми моряками русского флота, один из лучших морских офицеров, Николай Бухвостов, как и Василий Игнациус, в достаточно мрачном свете видел будущее эскадры.

А судьбу свою он предсказал в ответном слове на торжественном банкете, устроенном в парадно убранной кают-компании броненосца, перед уходом на Дальний Восток. После соответствующих тостов, бряцания оружием, бравурных пожеланий победы русского оружия со стороны тех, кто сам в войне участвовать отнюдь не стремился, и шумных оваций Бухвостов кратко и веско сказал: «Вы желаете нам победы. Нечего говорить, как мы ее желаем… Но за одно я ручаюсь – мы все умрем, но не сдадимся».

И Бухвостов свое обещание выполнил^{146}.

По плану командования русским флотом броненосцы типа «Император Александр III» должны были быть переброшены на Дальний Восток в 1903 году, но срыв судостроительной программы благодаря предательской «экономической» политике Министерства Финансов привел к тому, что шел уже 1904 год, а три однотипных с «Императором Александром III» корабля еще даже не были готовы к приемным испытаниям, и голый корпус «Славы» стоял у стенки завода.

_{Гвардейский эскадренный броненосец «Император Александр III»} [169]169
  Работа капитана 2-го ранга В.Э. Тюлькина.


[Закрыть]

Эти броненосцы должны были составить боевое ядро новой эскадры, но летом 1904 года в готовности находился только «Император Александр III». Остальные корабли либо достраивались, либо в лихорадочной спешке проходили подобие сдаточных испытаний.

Так что не от хорошей жизни в дополнение к четырем новым броненосцам назначались во 2-ю эскадру корабли, казалось бы, уже давно отслужившие все сроки боевого использования и уже перечисленные в учебные суда.

На общем фоне уныния, суматохи и неготовности, отсутствия дисциплины и случаев явного саботажа выгодно выделялся гвардейский броненосец «Император Александр III». С момента формирования эскадры он считался ее образцовым кораблем. В труднейших условиях капитану 1-го ранга Н.М. Бухвостову и его старшему офицеру капитану 2-го ранга Владимиру Алексеевичу Племянникову удалось сплотить офицеров и матросов в единый боевой коллектив.

Гвардия

«Броненосец “Александр III” был укомплектован офицерами и матросами Гвардейского Экипажа. Это была самая рослая и стройная команда из экипажей всех кораблей эскадры адмирала Рожественского. Элита русского флота.

При угольных погрузках во время похода “Александр III” первым оканчивал погрузку угля и многократно выигрывал денежные награды за наиболее скорую погрузку.

Матросы остальных броненосцев жаловались: “Где же нам угнаться? Разве на «ём» люди? То ж лошади!”»^{147} А ведь судя по фотографиям и иным свидетельствам, тоже были ребятки еще те. Сквозь любую нынешнюю толпу прошли бы не заметив ее.

И именно Гвардейский экипаж – «этот физический цвет русской нации оказался и ее моральной элитой в самой жуткой части этого страшного боя, известного под именем Цусимского сражения!»

Злосчастная недостача

Говоря о призах за погрузку, нельзя не упомянуть факт, не отраженный в официальной истории, но нашедший место в некоторых дневниках и воспоминаниях. Речь идет о случае якобы приписки нескольких сот тонн угля «Александром III», выявившейся обмером угольных ям 30 марта 1905 года, перед приходом эскадры в Камранг.

Капитан 2-го ранга Владимир Семенов вспоминает:

«Около часа пополудни адмирал неожиданно появился на верхнем мостике и приказал потребовать, чтобы все корабли немедленно по точному обмеру угольных ям донесли о наличии угля…

Как и следовало ожидать, все показывали на 100–150 тонн больше, чем в утреннем рапорте. Только “Александр III” что-то медлил с ответом. Сделали ему напоминание. Наконец ответил… Смотрим – ничего не понимаем… Заработал семафор: “Нет ли ошибки в сигнале? Вы показываете на 300 тонн меньше, чем утром!” Увы! – оказалось, что этот сигнал совершенно верен, что ошибки в нем нет…

Мне было тяжело, почти жаль смотреть на адмирала. Он, не раз даже по пустякам выходивший из себя, теперь не проронил ни слова… Как-то сгорбившись, судорожно ухватившись руками за поручень, он стоял на крыле мостика, из-под сдвинутых бровей пристально всматриваясь в сигнал, трепавшийся на ноке фор-марса-реи “Александра”, словно не веря глазам…

Пояснения, данные по семафору, не оставляли места никаким сомнениям. Мы ответили: “Ясно вижу”. “Александр” спустил сигнал. Адмирал точно очнулся, махнул рукой и пошел вниз…

31 марта в бухте Камранг грузили уголь, чем особенно было рекомендовано заняться “Александру”»…^{148}

Возможно, что у адмирала Рожественского был план идти во Владивосток без остановки, не заходя в бухту Камранг и не ожидая эскадры Небогатова. Срыв этого плана и объясняют традиционно нехваткой угля на «Александре».

Об этом же говорит в своих записках лейтенант Витгефт:

«Подходя к Камрангу, произошел факт крайне важного значения… а именно случай с “Александром III”. Адмирал, как потом говорили, не найдя транспортов и эскадры Небогатова, решил идти прямо во Владивосток, рассчитывая дойти с запасами угля на наших транспортах и на судах. К тому же не пришли зафрахтованные с углем пароходы Гинсбурга, и не было об них никаких известий.

Для всего этого адмирал сигналом потребовал показать точное количество угля на судах и, о ужас: “Александр III” показал на 600 с лишком тонн меньше, чем по утреннему рапорту. После этого ходили слухи, что именно из-за “Александра” и отчасти “Суворова”, у которого тоже неожиданно оказалась нехватка в угле, – меньше, чем на “Александре”, но все же нехватка, – идти прямо во Владивосток не представилось возможности, и Рожественскому поневоле пришлось отказаться от этого. Кто знает, чем бы тогда окончилось дело – неизвестно, но во всяком случае не хуже “Цусимы”, так как это вышло наихудшее, что даже нельзя было и предполагать»^{149}.

П.К. Худяков в своей книге «Путь к Цусиме», ссылаясь на какого-то анонимного друга, об истории с углем на «Александре» пишет следующее:

«Перед уходом эскадры с Мадагаскара состоялся совет, на котором Рожественский сказал всем командиром:

“Завтра уходим. Если что еще нужно, прошу сказать не стесняясь”…

Бухвостов, командир броненосца “Император Александр III”, чаще всех других бравшего денежные премии за быструю погрузку угля, на это ответил:

“Ваше Превосходительство. Я был введен в заблуждение моими офицерами. У меня не хватает 900 тонн угля”…

Выслушав его спокойно, адмирал не сказал Бухвостову ни одного слова…

Ночью по приказу адмирала “Император Александр III” догрузил недостававшее у него количество угля, не получив на этот раз никакой премии».

Итак, 300 тонн у Семенова, 600 тонн у Витгефта, 900 тонн у Худякова. Витгефт, кстати, упоминает и «Суворова». То есть речь идет о двух лучших кораблях эскадры. Действие происходит, по одним источникам, у Мадагаскара, по другим – на подходе к Камрангу.

У Франка Тисса в его «Походе обреченных» есть даже очень трогательный психологический этюд, объясняющий сверхгероическое поведение «звездного корабля эскадры» в Цусимском бою как искупление им своей вины перед эскадрой в связи с этой злосчастной недогрузкой.

Отличников не любят

Похоже, однако, как сказал Игорь Бунич в своем «Долгом пути на Голгофу», «Императора Александра III» не любили на некоторых судах эскадры, как не любят отличника в набитом двоечниками классе. Почти злобное раздражение чувствуется в словах В.П. Костенко, который 3 апреля 1905 года по приказу флагманского корабельного инженера Политовского посетил броненосец «Император Александр III», чтобы проверить состояние корабля перед ожидавшимся боем:

«Вчера, согласно выработанной Политовским программе осмотра переборок на кораблях, я отправился на броненосец “Император Александр III”. Вместе с трюмным механиком поручиком Тотвен я обошел всю нижнюю палубу, кочегарки и машины, а также спустился в несколько бортовых коридоров.

Конечно, я нашел все в полной исправности, но было очевидно, что главная опасность связана не с состоянием переборок и непроницаемых дверей: корабль может стать жертвой огня при больших пожарах или опрокинуться при значительном крене и открытой нижней батарее.

После осмотра я в кают-компании заявил свое мнение старшему офицеру и старшему механику. Там же был старший артиллерист и много других офицеров. Указывая на настоятельную необходимость уборки всех горючих материалов из надводного корпуса корабля, я сослался на пример “Орла”, где эти меры уже проведены после ухода с Мадагаскара. На это указание я выслушал ироническую отповедь.

Мне было сказано, что “Орел” давно известен на эскадре “мичманским направлением своей кают-компании” и что там, видимо, нравится “играть в войну”. Но всем подобным мероприятиям нельзя придавать серьезного значения. Пожары в боях, как показал опыт Артурской эскадры, не представляют существенного значения. С ними легко справиться при сильной пожарной системе[170]170
  Костенко хорошо быть умным задним числом, но вспомним «Полтаву» 28 июля! По всем имеющимся объективным данным офицеры «Александра» были стопроцентно правы.


[Закрыть].

Между тем испортить отделку жилых помещений легко, а восстановить ее потом будет очень трудно. Если же мы придем во Владивосток с небольшими повреждениями, то придется жить в разоренных и опустошенных помещениях и каютах.

Это коллективное мнение офицеров Гвардейского корабля “Александра III”, очевидно, совпадало со взглядами самого адмирала, и я, увидев невозможность поколебать эти взгляды, не стал спорить. Меня поразила столь резкая разница во взглядах офицерского состава двух однотипных кораблей, входящих в один боевой отряд.

Очевидно, “Александр III” был типичным носителем “гвардейской закваски” с ее склонностью к внешнему щегольству, а его состав привык ставить жизненный комфорт на первый план, выше боевых требований. Недаром этот корабль стал любимцем адмирала и в его глазах считался наиболее исправным.

“Александр III” красит наружный борт и каютные переборки офицерских помещений после каждой угольной погрузки, а его нарядная кают-компания всегда блестит как новенькая. И адмирал, стоя на мостике “Суворова” и окидывая критическим взором свою эскадру, находит единственное удовлетворение, видя в кильватере флагманского корабля “фартовый” броненосец, блистающий вылощенными бортами…»

Слова Костенко, видимо, приобретут особый смысл, если сравнить судьбы «Императора Александра III» и «Орла», от имени которого изливает свой гражданский пафос Костенко: экипаж «фартового броненосца», принявшего на себя страшный Цусимский огонь, спасая эскадру, в полном составе положил души свои за други своя, а вот «Орел» сдался в плен!

Так что, видимо, Костенко прав, говоря, что «его поразила столь резкая разница во взглядах офицерского состава двух однотипных кораблей, входящих в один боевой отряд».

Разница была на самом деле значительно более глубокой, но этого Костенко понять было не дано…

К счастью, история основывается не на человеческих эмоциях, а на фактах. А факты говорят о следующем.

Эскадренный броненосец «Император Александр III» прошел труднейший путь от Кронштадта до Цусимы, будучи единственным кораблем 2-й Тихоокеанской эскадры, на котором практически не было ни одной аварии или поломки. На корабле не умер и не сошел с ума ни один человек. На нем не было ни одного случая грубого нарушения дисциплины даже во время разлагающей трехмесячной стоянки на Мадагаскаре.

Экипаж корабля постоянно стремился вывести свой броненосец на первое место по всем показателям боевой подготовки и организации работ, в то время как некоторым экипажам других кораблей эскадры это, судя по всему, было совершенно безразлично. В этом несомненная заслуга капитана 1-го ранга Николая Михайловича Бухвостова и блестящего офицерского состава броненосца. Экипаж «Александра III» был полон решимости сражаться до конца. И решимость эта была проверена страшным экзаменом Цусимы.

Даже недоброжелатели скрепя зубами признают, что Адмирала и командира «Александра III» связывали узы высокого взаимного уважения. Новиков-Прибой со свойственной ему халдейской простотой добавляет при этом, что Рожественский не хотел связываться с гвардейцами.

Говорят, что 1-й отряд был проникнут духом Адмирала, и этим объясняют героическое поведение кораблей отряда в бою. Это, конечно, так. А самым ярким и полным выразителем этого духа был гвардейский броненосец «Император Александр III».

Поручик Гагарин

Отношение офицерского состава гвардейского броненосца к Адмиралу передают сохранившиеся письма младшего инженер-механика броненосца поручика флота князя Григория Гагарина, пошедшего на эскадру добровольцем.