Текст книги "Цусима — знамение конца русской истории. Скрываемые причины общеизвестных событий. Военно-историческое расследование. Том II"

Автор книги: Борис Галенин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 52 (всего у книги 71 страниц)

Анализ этих двух факторов показывал, что прорыв может быть успешным при условии, если удастся хотя бы ненадолго свести на нет преимущество японцев в скорости эскадренного хода. Загнав их в своего рода «мертвую точку». Одновременно с этим так расположить броненосные отряды 2-й эскадры, чтобы они могли бить по этой «мертвой точке» всем бортовым залпом левого или правого борта.

И за время, пока японский флот будет из «мертвой точки» выходить, нанести ему концентрированным артиллерийским огнем такие повреждения, которые компенсируют преимущество японцев в скорости эскадренного хода.

Тем самым основная задача задолго до боя была Адмиралом сформулирована.

Сейчас мы показали, как, используя результаты новейших методов радиоразведки, подкрепленные прикладной психологией, она была Адмиралом решена. Во всяком случае ее первая часть.

Броненосные отряды Соединенного флота под личным руководством самого Того в искомую «мертвую точку» себя загнали. А русские броненосные отряды были построены так, что целых 10 или 15 минут могли бить по этой точке всей мощью тяжелых калибров всего левого борта эскадры.

Первая четверть часа

В 1 час 49 минут ведущая роль перешла к русским артиллеристам. В течение 15 минут им предстояло реализовать тактическое превосходство, добытое их Адмиралом, «в которого они верили и от которого ждали победы».

Пушки ревели, взбитая снарядами вода вставала стеной… Однако главного – попаданий, а выражаясь точнее, каких бы то ни было результатов наших попаданий, не было видно. Японские корабли, последовательно проходя через «горячую точку», оставались невредимыми…

Ни потопить, ни даже «хоть только выбить из строя одного»^{357},[385]385
  В последнем храбрый кавторанг ошибся. Одного выбить удалось. «Асама» из строя вышел и в бою больше практически участия не принимал.


[Закрыть] нашим артиллеристам не удалось. Маятник качнулся в обратную сторону, позиционное преимущество перешло к неприятелю, и, хотя до формального окончания боя оставались долгие часы, участь русской эскадры была уже решена.

Почему?!

Увы! Мы уже знаем ответ на этот вопрос. Судьба эскадры была решена задолго до 14 мая, потому что русских моряков послали в бой с преступно негодным оружием, пишет Вячеслав Чистяков.

Мы же, проследив наш долгий путь к Порт-Артуру и Цусиме, сформулируем эту верную мысль так: 2-ю эскадру послали в бой с оружием, умышленно приведенным в негодность!

Хватит говорить об ошибках и бездарности!

8.2. Артиллеристы Цусимы

Злонамеренный миф или умышленная фальсификация?

Но долгое время на вопрос «почему?» отвечали, а иной раз отвечают и сейчас, так.

За поражение 2-й эскадры в бою 14 мая ответственность несут русские артиллеристы и плохо подготовивший их Командующий эскадрой.

Даже поставленные – разумеется, случайно! – в редкие по выгодам условия, они – увы! – не смогли применить вверенное им оружие и безнадежно «провалили» бой. Ведь и сам Рожественский говорит в своих рапортах и показаниях, что стрельба нашей эскадры была дурна, беря, конечно, и здесь ответственность на себя.

Мы знаем, по счастью, – запоздалому, как обычно в России, – что утверждение о слабой боевой подготовке и о якобы «дурной» стрельбе русских артиллеристов есть злонамеренный миф, в истоках которого небрежность анализа тесно переплелась с умышленной фальсификацией.

Огонь русских броненосцев был удивительно точен.

«…Более близкое ознакомление с результатами артиллерийской стрельбы обеих эскадр в бою, – говорит Георгий Александровский, – приводит к выводу, что участники сражения, угнетенные своим поражением, зря возвели поклеп на своих боевых товарищей, лихих русских артиллеристов. Среди них было достаточное количество опытных артиллерийских офицеров, кондукторов и комендоров. И они стреляли вовсе не так плохо, как это ошибочно следует из факта, что ни одного крупного японского корабля не было утоплено».

В своей книге Георгий Борисович провел подробный анализ действий артиллерии обеих эскадр в этом бою и пришел к неожиданному, но убедительному выводу: меткость стрельбы русских артиллеристов была не только не меньше, а, наоборот, выше меткости огня японских кораблей^{358}.

Артиллерийские потери как таковые

Суть рассуждений Александровского сводится к тому резонному соображению, что потери от артогня в личном составе должны быть пропорциональны количеству полученных попаданий.

И здесь, прежде чем ознакомиться с этими рассуждениями, зададимся вопросами: а каковы были именно артиллерийские потери личного состава сторон в бою 14 мая 1905 года? И так ли малы японские потери, как это принято считать, на фоне многотысячных потерь русской эскадры?

Но сначала ответим на вспомогательный вопрос: что конкретно относится к артиллерийским потерям в боях на море?

Чем они отличаются от просто боевых и прочих потерь. Ведь массовая гибель людей в морской и океанской пучине, в том числе и в сражениях, может быть либо вовсе не связана с потерями от артогня, или во всяком случае связь эта может носить совершенно разные формы.

Так, знаменитый «Титаник» после встречи с айсбергом унес на дно полторы тысячи человек, что составляет почти треть от числа русских моряков, погибших за два дня Цусимы. Но понятно также, что потери «Титаника» к боевым потерям, а тем более к потерям от артогня, никакого отношения не имеют. И если даже в боевых условиях корабль получает повреждение, например, от столкновения с каким-либо объектом – допустим, с другим судном – и идет ко дну, то имеющие место потери могут вовсе не относиться к боевым, и тем более к потерям артиллерийским. А, скажем, к навигационным.

Также вполне допустимо, что один-единственный попавший в противника снаряд вызовет взрыв в крюйт-камере, снарядном погребе или еще в каком-нибудь взрывоопасном корабельном помещении. И корабль взрывается, опрокидывается и тонет, унося с собой не одну сотню, а, может быть, тысячу человек, ни один из которых, возможно, даже и не пострадал от самого взрыва снаряда. Так что останься корабль на плаву, артиллерийские потери личного состава были бы нулевые. И процент попаданий в этом случае никак не соответствовал бы числу жертв.

Наиболее объективно показатель чисто артиллерийских потерь – число попаданий пропорционально числу потерь в личном составе (убитых и раненых) – работает в тех случаях, когда после боя все участники остаются на плаву и своим ходом возвращаются домой или идут в гости подсчитывать те самые потери.

Как 28 июля 1904 года при Шантунге.

Шантунг и Цусима

В бою при Шантунге вполне можно сравнить меткость японского и русского огня, отметив, например, что потери личного состава того же «Микаса» 28 июля составили 32 убитых (4 офицера) и 93 раненых (10 офицеров).

Потери же русского флагмана «Цесаревич», наиболее интенсивно обстреливаемого всей японской эскадрой, составили только 12 убитых (3 офицера) и 51 раненых (11 офицеров).

Другое дело, что среди этих трех убитых офицеров оказался Командующий эскадрой. Но тут уж ничего не поделаешь. Сам старался. Вы видели.

Да и, вообще, цифры потерь при Шантунге вполне сравнимы:

у нас: убитых – 69, раненых – 394;

у них: убитых – 70, раненых – 156.

При этом на 6 русских броненосцах: убито – 43 (3 офицера), ранено – 294.

То, что число раненых у нас несколько больше, вполне понятно. Японские снаряды и тогда были тонкостенные и даже при «шимозе обыкновенной» осколков давали больше. Да и число раненых, между нами, можно оценить по-разному. С убитыми в этом смысле как-то проще. Но это так. Мысли вслух. Вернемся к цифрам.

Как видим, общие потери Соединенного флота после боя 28 июля 1904 года у Шантунга с очень неплохо подготовленной Артурской эскадрой, – только что вышедшей из своей базы и вооруженной нормальными снарядами, – составили в целом 226 человек.

А соответствующие потери этого флота после боя 14 мая 1904 года при Цусиме с пришедшей с другого конца света и занимавшейся по пути в основном угольными погрузками 2-й эскадрой составили 700 человек. Из них почти 500 человек приходится на главные силы Соединенного флота, его 1-й и 2-й боевые отряды: 49 убитых и 282 раненых в 1-м отряде адмирала Того Хейхатиро, что уже на 105 человек превышает общие японские потери у Шантунга.

Существенно меньше потери – 20 убитых и 112 раненых – во 2-м отряде вице-адмирала Камимура Хиконадзо. Сравнительно малые потери 2-го отряда легко объяснимы: половину боя бравые камимуровцы стреляли по горящему «Суворову» с его последней трехдюймовкой, да по «Камчатке». Остальное время активно участвовали в розыске наших главных сил, стараясь не слишком с ними сближаться. Благоразумно полагая, что если японский бог и адмирал Небогатов помогли выбраться из-под первого удара русской эскадры, то дважды за день искушать судьбу – грех.

Как деликатно пишет Владимир Кофман: «Зная об относительной слабости бронирования своих крейсеров, Камимура старался по возможности уклоняться от огня русских броненосцев».

На особенности боевого почерка командующего 2-м боевым отрядом обращает внимание и В.Я. Крестьянинов:

Около 16 часов: «С поворотом русской эскадры на юг дистанция до 2-го боевого отряда стала увеличиваться. Камимура, вероятно, не хотел вести бой с русской эскадрой без 1-го боевого отряда и направился на поиски своего старшего флагмана».

Вскоре после 17:00: «В это время ко 2-му боевому отряду присоединился “Асама”. Камимура снова не рискнул сражаться со всей русской эскадрой и в 17:13… направился разыскивать свои главные силы»^{359}.

По кораблям и отрядам

Распределение артиллерийских потерь по кораблям и отрядам Соединенного флота дано в таблице I^{360}.

Таблица 1.

Артиллерийские потери Соединенного флота в бою 14 мая 1905 года по японским источникам

^{Убито … Ранено}

Отряд Того

«Микаса» … 8 … 105

«Сикисима» … 13 … 22

«Фудзи» … 8 … 22

«Асахи» … 8 … 23

«Кассуга» … 7 … 20

«Ниссин» … 5 … 90

Итого … 49 … 282

Отряд Камимура

«Идзумо» … 3 … 27

«Адзума» … 10 … 30

«Токива» … 1 … 14

«Якумо» … 3 … 9

«Асама» … 3 … 13

«Ивате» … – … 15

«Чихая» … – … 4

Итого … 20 … 112

Отряды легких крейсеров … 15 … 67

Для 2-й эскадры определить цифры чисто артиллерийских потерь существенно труднее, поскольку очевидно, что основные потери личного состава броненосцев «Ослябя», «Александр III», «Бородино» и «Наварин» были связаны с опрокидыванием и быстрой гибелью кораблей. Только на «Суворове», уничтожающий огонь по которому велся даже тогда, когда боевые возможности броненосца были практически исчерпаны, артиллерийские потери команды могут быть сравнимы с ее потерями при окончательной гибели судна.

Вместе с тем следует помнить, что до последней минуты своего бытия флагман русской эскадры, ставший до конца времен символом устойчивости корабля в бою, управлялся и не прекращал посильного сопротивления. А опыт русско-японской и Первой мировой войн свидетельствует, что «корабль, находящийся после артиллерийского боя при “последнем издыхании” и готовый вот-вот затонуть, терял к этому времени не более трети команды»^{361}.

Так что даже в этом случае артиллерийские потери могли не составить даже половины от общих. Но «Суворов» – вообще, случай не типичный. Почти неподвижная и безоружная цель, обстреливаемая неизвестно с каких дистанций, временами, возможно, почти в упор, никоим образом не может служить мерилом меткости японского огня.

А вот потери от артогня в дневном бою 14 мая на уцелевших судах русской эскадры прекрасно известны и представлены читателю в таблице 2.

Таблица 2.

Артиллерийские потери в бою 14 мая 1905 года на судах 2-й эскадры

^{Убито … Ранено}

Броненосцы

«Орел» … 25 … 98

«Сисой Великий» … 13 … 53

«Адмирал Нахимов»[386]386
  «Адмирал Нахимов» – броненосный крейсер, замыкающий 2-го броненосного отряда. Относительно большие потери «Нахимова» связаны, в частности, с этими двумя факторами.


[Закрыть] … 22 … 54

«Николай I» … 5 … 35

«Генерал-Адмирал Апраксин» … 1 … 16

«Адмирал Сенявин» … – … 3

«Адмирал Ушаков» … 2 … 5

Итого … 68 … 264

Крейсера

«Дмитрий Донской» … – … 4

«Владимир Мономах» … 1 … 16

«Олег» … 7 … 49

«Аврора» … 10 … 89

«Светлана» … 2 … 2

«Жемчуг» … 9 … 34

«Изумруд» … – … 6

«Алмаз» … 1 … 18

Итого … 30 … 218

Как видим, потери от артогня даже на вполне активно участвовавших в бою русских броненосцах – броненосцы береговой обороны не в счет – вполне сравнимы с соответствующими потерями на японских судах.

Число попаданий. В них и в нас

К приведенным таблицам добавим еще две. В первой из них (таблица 3) показано число наших попаданий по японским данным в броненосцы и броненосные крейсера 1-го и 2-го отрядов.

Приводя эту таблицу, Владимир Кофман отмечает, с одной стороны, объективность и скрупулезность данных японских специалистов, а с другой – впечатляющий итог русской стрельбы. Исходя из этих данных: 45 тяжелых снарядов (от 8 дюймов и более), помимо 50 шестидюймовых, соответствуют примерно 4% попаданий для русских тяжелых орудий[387]387
  На самом деле 4,5%. См. также: Титушкин С.И., Прасников В.Б. Корабельная артиллерия в русско-японской войне 1904–1905 гг. – Судостроение, № 3, 2004. С. 70–75. По данным этой статьи «процент попадания (4,5%) соответствует достигнутому немецкими кораблями в победоносном для них Коронельском бою в 1914 году».
  Уместно напомнить, что герои Коронеля «Шарнхорст» и «Гнейзенау» были призовыми артиллерийскими кораблями германских Кригсмарине. См., напр.: Вильсон X. Морские операции в мировой войне 1914–1918 гг. М., 1935. С. 59. Сам Херберт Вильсон считает процент немецких попаданий при Коронеле равным 5%. Но цифры, по крайней мере, вполне сравнимы.


[Закрыть].

Что итог впечатляющий, спорить трудно. А вот об объективности и скрупулезности поговорим ниже, рассмотрев предварительно вслед за табл. 3 табл. 4.

Таблица 3.

Распределение попаданий наших снарядов по судам 1-го и 2-го боевых отрядов Соединенного флота в бою 14 мая 1905 года

По данным японской стороны

Корабль	Количество попаданий снарядами калибра
	12 дм	8–10 дм	6 дм	3 дм	Всего
«Микаса»	10	—	22	8	40
«Сикисима»	1	1	4	4	10
«Фудзи»	2	—	3	7	12
«Асахи»	—	—	2	4	6
«Кассуга»	1	—	1	1	3
«Ниссин»	5	1	2	4	12
«Идзумо»	5	1	3	3	12
«Адзума»	6	1	4	4	15
«Токива»	—	—	1	7	8
«Якумо»	1	—	4	2	7
«Асама»	3	2	5	2	12
«Ивате»	2	3	3	9	17
Итого	36	9	54	55	154

Таблица 4.

Количество попаданий в броненосец «Орел» в бою 14 мая 1905 года.

По различным источникам

Источник	Количество попаданий снарядами калибра
	12 дм	8–10 дм	6 дм	3 дм	Всего
В.П. Костенко	42	Свыше 100, включая 6-дм	Свыше 100, Включая 8–10-дм	?	300
«Описание… Мейдзи»	12	7	20	20	Около 60
Пэкинхэм	5	11	39	21	76
М. Ферран{362}	3	?	30	?	?

Если пренебречь для наших оценок данными Костенко как фантастическими, а французскими – как маловразумительными, то, по «Мейдзи» и Пэкинхэму, получим где-то от 40 до 55 снарядов крупных (6-дюймовых и выше) калибров, попавших в единственный уцелевший броненосец нашего 1-го отряда.

На самом деле для расчета артиллерийских потерь на «Орле» можно смело учитывать и 3-дюймовые снаряды, поскольку «шимоза новая» прекрасно взрывалась и в этом случае, неся со взрывом массу смертоносных осколков, что отмечают все наши свидетельства. Вот русские 3-дюймовые снаряды играли небольшую роль в артпотерях. Убить они могли только в случае прямого попадания, как показал еще Гулльский инцидент.

230 вместо 129, или «Попаданий было больше»

Сравнивая, в частности, потери личного состава «Орла» и «Микаса», Георгий Борисович высказал недоумение: как при значительно большем числе попаданий в русский броненосец японских снарядов с их чудовищной бризантной силой число потерь на обоих судах оказалось практически одинаковым?

Каким таинственным образом невзрывающиеся, по признанию самих японцев, русские снаряды в бою 14 мая смогли забрать на тот свет больше японских душ на одно попадание, чем прекрасные цусимские японские?

И делает вывод: «Очевидно, что попаданий в “Микаса” было больше 30».

Сейчас, ссылаясь на Кэмпбелла, говорят обычно о 40 снарядах, попавших в японский флагман: 1012-дюймовых, 22 6-дюймовых и 8 малокалиберных. Что, собственно, и отражено в таблице 3. Прогресс, однако.

Далее Александровский говорит: «В рапорте адмирала Того приводятся цифры потерь личного состава от русского артиллерийского огня на палубах японских кораблей. И вот, оказывается, что потери

– на крейсере “Ниссин” (флаг адмирала Мису) составляют 83 чина экипажа этого крейсера,

– на броненосном крейсере “Адзумо” – 40,

– на броненосце “Сикисима” – 37,

– на броненосном крейсере “Идзумо” (флаг контр-адмирала Камимура) – 33,

– на броненосце “Асахи” – 31,

– на броненосце “Фудзи” – 29,

– на броненосном крейсере “Кассуга” – 27,

– на “Ивате”, “Токива”, “Асама” – по 15 и

– на “Якумо” – 12. Вместе с крейсерами и миноносцами потери японского флота составляют 667 человек. В общем счете потери в личном составе должны быть пропорциональны количеству полученных попаданий. Нам известно также, что броненосный крейсер “Асама” получил сразу же в начале боя 12 попаданий, вышел на час из строя, а количество убитых и раненых за все время боя на нем было только 15 человек. Поэтому мы вправе считать, что

– в “Ниссин” попало не меньше снарядов, чем в “Микаса”, т.е. не менее 30,

– в “Адзумо” и в “Сикисима” – не менее 25,

– в “Идзумо”, “Асахи”, “Фудзи” и “Кассуга” – не менее 20, а

– в “Ивате”, “Токива”, “Асама” и “Якумо” – не менее 10.

Общее количество попаданий в японские корабли со стороны русского флота будет не менее 230»^{363}.[388]388
  Цифры, приводимые Александровским, иногда расходятся в деталях с цифрами, приведенными в таблицах, что никоим образом не влияет принципиально на логику рассуждений.


[Закрыть] И продолжает: «В описании боя, составленном Исторической комиссией, приведены цифры потерь личного состава японского флота, которые несколько расходятся с цифрами, приведенными автором в этой книге и взятыми из официального донесения о бое, составленного адмиралом Того. Также разнятся сведения, приведенные в русском официальном труде, о количестве попаданий в японские корабли от тех, которые были вычислены автором на основании потерь в личном составе японских кораблей.

В труде Исторической комиссии указано, что из броненосных кораблей 1-го отряда “Микаса” получил более 30 попаданий, которыми были повреждены несколько орудий, убито 8 и ранено 105 чинов экипажа.

– “Сикисима” – около 10,

– “Фудзи” – 11,

– “Асахи” и “Кассуга” – по несколько снарядов (скажем, по пять),

– “Ниссин” получил 8 снарядов, которыми были повреждены три крупных орудия, убито 5 и ранен 91 человек, в том числе вице-адмирал Мису.

Из броненосных крейсеров адмирала Камимура:

– “Идзумо” получил 8 снарядов,

– “Адзума” и “Асама” по 10 снарядов,

– “Токива” – 9,

– “Якумо” – 7 и

– “Ивате” – 16 попаданий.

Всего 129 попаданий в 12 японских броненосных кораблей[389]389
  По данным таблицы 3 – 154 попадания.


[Закрыть].

Но каким образом возможно, что при плохом качестве русских снарядов только 8 снарядов вывели из строя 96 человек только на одном сильно бронированном “Ниссине” или что только один снаряд, попавший в крейсер “Идзуми”, вывел этот корабль из строя на продолжительное время?»

Прервав цитату, приведем еще одно свидетельство с англо-японской стороны. Точнее, свидетельство японское, но почерпнутое из книги английского историка – известного нам Джона Вествуда. Из его хорошо знакомых «Свидетелей Цусимы». Свидетельство касается броненосца «Асахи», любимого броненосца кэптена Пэкинхэма. Собственно, и без всяких дополнительных свидетельств кажется неразрешимой загадкой: каким образом два 6-дюймовых и четыре мелкокалиберных снаряда могли вывести из строя на одном из самых мощных и сильно защищенных броненосцев 31 человека, включая 8 убитых?

Вот что добавляет к этому Вествуд, говоря о первых минутах боя:

«В это время японские корабли не были отнюдь такими нетронутыми, как это казалось.

Племянник Того, старший офицер на “Асахи”, вспоминал позднее, что после одного взрыва он не знал, собственно, куда шагнуть: искалеченная палуба была усеяна оторванными человеческими руками, ногами, внутренностями. Когда он позвал людей, чтобы убрать это, они попятились.

Тогда он сам подал им пример, убирая останки голыми руками»^{364}.

Любопытствующим могу рекомендовать английский оригинал труда упомянутого племянника – коммандера Того Кичитаро^{365}.

Драму «Асахи» в первые минуты Цусимы подтверждают и данные компиляции А.И. Уткина. Упомянув про 10 тяжелых снарядов, полученных «Микаса» в самом начале боя, источник продолжает: «Но хуже пришлось “Асахи”… Много трупов, висящие на вантах части тел. Пакенхэма ударила “часть человеческой скулы с явными признаками нехватки зубов”. Весь в крови, Пакенхэм покинул свое плетеное кресло. Даже его невозмутимый темперамент не мог вынести происходящего». Пришлось пойти переодеться^{366}.

Сам же невозмутимый каперанг в своем Отчете добавляет, что «ее [крови] количество на палубе выглядело достаточным, чтобы наполнить большой бочонок».

И нас пытаются уже сто лет убедить в том, что все это, включая искалеченную палубу, могли учинить два среднекалиберных и четыре мелких русских почти невзрывающихся снаряда?!

Вернемся к прерванной цитате. Вновь слово Александровскому: «Эти сведения, почерпнутые из японских источников, кажутся странными русской Исторической комиссии… Для сравнения действия русских снарядов, считающихся всеми авторитетами плохими, с японскими, теми же авторитетами признанными превосходными, ниже приводятся сведения о потерях в личном составе и о разрушениях, которые были причинены японскими снарядами на слабо бронированных или вовсе небронированных русских крейсерах:

– “Аврора” – убито 21 и ранено 64 человека от 21 попадания. Серьезных повреждений не было.

– “Олег” – убито 13 и ранено 32 человека от, вероятно, двух десятков попаданий, оставивших 15 пробоин в борту. Серьезных повреждений не было.

– “Жемчуг” – убито 13 и ранен 21 человек от 17 попаданий, нанесших незначительные повреждения в корпусе и на дымовых трубах. При этом “Жемчуг” большинство попаданий получил от броненосных кораблей, а не от легких крейсеров (снаряды которых были снабжены “шимозой обыкновенной”. – Б.Г.).

Не может быть сомнений, что сведения, взятые из японских источников, о количестве попаданий русских снарядов в японские корабли являются преуменьшенными и что наш приближенный подсчет в 230 попаданий вместо признанных японцами 129 (сейчас, напомним, признают уже 154. – Б.Г.) не является преувеличенным.

Одновременно Историческая комиссия приходит к одинаковому заключению с автором, когда утверждает, что “многие японские корабли, особенно «Микаса», получили значительное число снарядов. Будь бризантное действие наших снарядов более мощным, судьба этого корабля была бы совсем иной… “»^{367}

С логикой приведенных рассуждений трудно не согласиться. И также трудно не согласиться, что полученные Александровским выводы ставят, мягко говоря, под сомнение «объективность и скрупулезность данных японских специалистов». А вот итоговую меткость русской стрельбы в Цусимском бою делают значительно более впечатляющей.

Не может быть!

Но русских артиллеристов должен был кто-то научить стрелять: случайно добиться – причем в первые же минуты боя! – числа попаданий, превышающего таковое лучших или во всяком случае самых обученных в мире комендоров Соединенного флота, наши комендоры не могли. Никакой бы патриотизм не помог.

Причем в условиях отсутствия боевых снарядов, не привезенных тем самым «Иртышом» на Мадагаскар, для научения оставалась только стрельба наводкой.

И этим кем-то мог быть только Командующий 2-й эскадрой, лучший артиллерист Русского Императорского Флота Вице-Адмирал Зиновий Петрович Рожественский. Гибель его эскадры при Цусиме заслонила сам факт очевидной разработки им уникальной методики обучения русских комендоров 2-й эскадры стрельбе наведением, которым только и можно объяснить достигнутые результаты. Напомним, именно про ежедневные уроки стрельбы наведением говорил в своем показании один из лучших артиллерийских офицеров 2-й эскадры лейтенант фон Берендс.

К сожалению, исследователи как прошлых, так и нынешних времен, не имея ни информации, ни собственного представления о самой возможности создания такой нигде ранее не апробированной и, тем более, нигде далее не примененной методики, традиционно остаются на несокрушимой позиции автора крылатой фразы: «Этого не может быть, потому что не может быть никогда!»

Главу «Артиллерийские результаты сражения» Александровский заканчивает словами, к которым почту за честь присоединиться.

Артиллеристам 2-й эскадры посвящается

«…Автор этого труда считает своим священным долгом поклониться памяти скромных русских артиллеристов, которые

– с медленно стреляющими пушками,

– с негодными или уничтоженными с самого начала боя оптическими приборами,

– находясь под неприятельским огнем, который в 4 раза превосходил интенсивность собственного огня[390]390
  Речь идет в данном случае только о различной скорострельности русских и японских орудий.


[Закрыть],

– поражаемые превосходными японскими снарядами, которые рвались на тысячи осколков,

– угрожаемые пожарами, критическим креном и на многих кораблях неминуемой гибелью,

– наконец, не видя результатов собственной стрельбы, а все время наблюдая меткость и разрушительное действие огня японских кораблей, сумели в этих нравственно и физически худших условиях достигнуть большей меткости стрельбы, чем расхваленные нами самими японские артиллеристы.

Японцы не нуждались в собственной рекламе. Им славу создали мы, русские, а за нами и все иностранцы незаслуженно присудили им пальму первенства в стрельбе».

Только чудо могло…

После слова русским артиллеристам Александровский отвечает возможным оппонентам и скептикам.

Реальные коэффициенты

«Автору возразят: “Хорошо, пусть русские стреляли лучше японцев, но ведь победа осталась за японцами, а русские были разбиты!”

Это случилось не потому, что русские плохо стреляли, а потому, что:

1) Против двенадцати японских броненосных кораблей были противопоставлены с русской стороны только семь кораблей, которые с натяжкой были равносильны японским кораблям.

2) Японская артиллерия была в среднем в 3V₂pa3a скорострельнее.

3) И, наконец, потому, что японские корабли были в полтора раза быстроходнее и могли диктовать позицию в бою… могли сосредоточить всю мощь своего огня на русском головном корабле не мешая стрельбе друг друга.

Русские, наоборот, вынуждены были заслонять цель друг другу и не могли сосредоточить своего огня по головным кораблям… В результате наша стрельба была рассеяна по всем судам японской линии…

Если бы достигнутый русскими артиллеристами процент попаданий был сосредоточен вместо двенадцати только (хотя бы! – Б.Г.) на шести кораблях, то, наверно, и “Микаса” и “Ниссин” и еще какие-нибудь другие суда японского флота нашли бы свою могилу в холодных водах у острова Цусима рядом с останками храбрых русских кораблей. Это были те реальные коэффициенты, которые схоластический ум Кладо не предвидел и не учел»[391]391
  Георгий Борисович недооценивает шустрого капитана-теоретика. Все он прекрасно понимал. Знал, что пишет. И зачем.


[Закрыть].

Но и это, как мы знаем, далеко не все. Самое важное в другом.

Опыт двух мировых войн

Мы знаем из статьи адмирала Шталя, как минимум, о 150-кратном огневом превосходстве Соединенного флота. Но представляется полезным и уместным добавить, что пишет об этом превосходстве и о значении так называемой бризантной, то есть взрывной, силы снарядов Георгий Александровский^{368}:

«…Причины нашего неуспеха в первом часу боя не были сразу достаточно ясны. Порт-Артурская эскадра сражалась с японцами несколько раз, билась дольше, чем 41 минуту, и бои были нерешительными, без фатальных потерь с обеих сторон.

Эти причины стали очевидными, когда силы сторон были подвержены детальному разбору уже после Цусимского сражения.

Но последствия этих причин стали нам понятны только в самые последние годы – после двух мировых войн. Опыт этих войн проливает на сам Цусимский бой и на обреченных героев этого боя совсем иной свет…»

Уничтожением не машин, а вспомогательного оборудования…

«Во время второй мировой войны американская авиация без устали бомбардировала промышленные объекты в тылу Германии. Сбрасывались бомбы, мины и зажигательные патроны. Вскоре обнаружилось, что бомбы уничтожали оборудование завода только при прямом попадании в машину, а таких попаданий было относительно мало.

Гораздо более опасными оказались мины, которые уничтожали до основания все здание, в котором находились машины, а так как восстановить здание в короткий срок было трудно, то завод с неповрежденными машинами останавливался на долгий срок. Приблизительно такое же действие производили зажигательные патроны, наполненные “напалмом”, которые сжигали крыши и электрическую проводку в верхней части здания. Восстановление крыш и электропроводки было также затяжным делом.

Таким образом, остановка производства на германских заводах достигалась на больший срок уничтожением не машин, а вспомогательного оборудования, как-то: зданий и электрокабелей».

Впервые применена в Цусимском бою…

«Впервые эта идея разрушения вспомогательных объектов, которые останавливали нормальное функционирование главного оружия и работу машин, защищенных тяжелой броней на кораблях, была применена японцами против русского флота в Цусимском бою.

Русские броненосцы с нетронутыми под броней механизмами вскоре после начала боя представляли собою груды развалин, возвышавшиеся над непробитой броней, теряли возможность метко стрелять из-за разбитых оптических приборов, несли громадные потери среди личного состава и превращались в огромные факелы, пока разбушевавшаяся стихия огня вместе с водой, вливавшейся в дыры небронированного борта, не приканчивала их.

Это действие достигалось, как это заметил капитан 2-го ранга Семенов, применением со стороны японцев в своих снарядах нового взрывчатого вещества, приближающегося по своим качествам к современному “напалму”.

И, наконец, еще один немаловажный фактор.

Когда автору этих строк[392]392
  Напомним читателю, что слова эти произносит Георгий Александровский.


[Закрыть] пришлось впервые в жизни участвовать в наземном бою в рядах Добровольческой Армии на юге России, то он был поражен, что почти треть выпущенных снарядов не взрывалась. А это было через 15 лет после Цусимского боя. Процент невзрывающихся снарядов в Русско-Японскую войну был, очевидно, еще больше».

Специально для эскадры Рожественского

«Но участники Цусимского сражения сходно утверждают, что количество невзрывающихся русских снарядов в этом бою превосходило норму того времени. Причиной тому была высокая влажность взрывчатки, которой были начинены снаряды специально для эскадры Рожественского».

Адмирал А.В. Шталь указывал, как мы знаем, что перемоченный пироксилин, может быть, и совсем не рвался, так как влажность его 30% при выстреле оседала и около взрывателя была не 30%, а, вероятно, доходила до 80%^{369}. Что характерно, о повышенной до 30% влажности пироксилина иногда все-таки упоминают. Некоторые упоминатели, бывает, еще снисходительно добавляют при этом, что-де неспециалистам не понять, что влажность эта пироксилину только на пользу.

Но вот на замечание А.В. Шталя, что у взрывателя эта влажность могла доходить до 80%, не ссылаются вообще! Насколько это автору известно.

«Этим объясняется, что при большом количестве попаданий в японские корабли японцы почти не имели потерь в личном составе, и только одни круглые дыры в пробитой броне свидетельствовали о попаданиях.

Недаром Семенов в своей книге восклицает, после того как он взглянул на японскую эскадру во время боя:

– …Она была все та же!.. Ни пожара, ни крена, ни подбитых мостиков… Словно не в бою, а на учебной стрельбе. Словно наши пушки, неумолчно гремевшие уже полчаса, стреляли не снарядами, а… черт знает чем…»

А черт знает чем?

Прервем еще раз Георгия Борисовича и зададим сами себе сакраментальный вопрос, поставленный в заголовке этого раздела.

Поставить вопрос в столь радикальной форме вынудило меня следующее случайно открывшееся обстоятельство. Валерий Артурович Кондратов, старый мой друг, в прошлом старшина 2-й статьи ВМФ СССР, узнав о завершении работы над цусимской трилогией, предложил моему вниманию воспоминания своего прадеда Гавриила, непосредственного участника морских сражений русско-японской войны 1904–1905 годов, попавшего в японский плен с одного из несдавшихся кораблей.