Текст книги "Почувствуй (СИ)"
Автор книги: Алейна Севимли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 59 страниц)
Глава 14. Кадер
Я довольно быстро познакомилась с друзьями Биркана, особенно добр ко мне оказался Джан, а Анри и Озгюр засыпали меня вопросами. И если Озгюр хотел знать больше обо мне и о всяких подробностях, за что получил щипок от брата и Биркана, то Анри, в странной, но чарующей манере, расспрашивал о Нихан. Со всем прискорбием я сообщила, что она счастлива и вскоре выходит замуж. От этой новости парень расстроился, будто подруга была центром его вселенной, хотя они ни разу не поговорили нормально, во всяком случае, Нихан ни разу не слушала, что он говорит
Мешать мужской компании я не стала и хоть и чувствовала себя странно, грязной тряпкой на фоне нарядов от кутюр, как говорит моя тетя, но мне срочно требовалось отойти в какой-нибудь угол и сесть, ибо терпеть боль в ногах уже было невозможно.
Так как других туфель у меня нет, а эти принесла мне тетя, и они на два размера меньше моего, мои пальцы сжались до такой степени, что грозились пробить костяшками обувь, а пятка настолько вжалась в край, что вероятно уже сейчас натерлась мозоль, и вот-вот хлынет кровь. Но во всем этом был плюс, даже если я начну прыгать на месте, обувь с меня не соскочит, вряд ли бы мне это пригодилось, но хоть что-то хорошее.
Я медленно, мне казалось, если чуть набрать скорость, то я собью или врежусь в кого-то, а лишнее внимание мне ни к чему, двигаясь, как ощетинившаяся кошка, перемещалась по огромному двору. Оценивала декорации: миниатюрные лампочки, белые и розовые атласные ленты изящно ниспадают с мраморных колонн, поднимаются вверх и окутывают пространство над садом. Словно навес из шелка.
Праздник проходил во дворе за домом семьи Бетлюч, часть гостей находилась на большой веранде из белого дерева, где как раз и размещались кресла и диванчики, обтянутые бело-молочной кожей. А вот во дворе, сразу после ступенек разместились столы с угощениями и напитками.
Гостей было так много, что я боялась заблудиться и среди этих людей, разместившихся и на террасе, во дворе и в большом коридоре, размеры которого превышали мой дом, как в высоту, так и в ширину, потерять Биркана.
Глядя себе под ноги я осторожно приближалась к замечательному месту, в самом углу террасы, возле перил, там был еще и вход в кухню, откуда часто выходили официанты, пополняющие столы и выполняющие некоторые личные просьбы гостей, в виде приготовления чая или кофе, поэтому народ не спешил занимать там места.
Незаметно для себя я подняла голову, услышав чей-то приятный смех, в нескольких шагах от меня, спиной ко мне стояла полноватая девушка, разговаривая с несколькими другими девушками, на ней свободное платье, чуть оголяющее лопатки. Сверху, на шее, платье придерживается шелковыми лентами, по цвету, так похожими на ленты коими украшена территория. Ленты развязались, и одна вот-вот норовит сползти по плечу, оголив этим всю верхнюю часть тела.
Одна из собеседниц, с идеально прямыми черными волосами, её уложенная челка кокетливо прикрывает голубые глаза, прекрасно замечает, как медленно сползает лента по кругловатому плечу своей подруги, даже следит за этим краем глаза, но молчит. С плеча её взгляд переводится на меня и красивые, чуть раскосые, голубые глаза смотрят с интересом и сомнением.
Красивое лицо девушки показалось мне стервозным, сложилось впечатление, в особенности от её взгляда, что она ждет, когда платье сползет от резкого поворота или от ветра, и девушка опозорится перед кучей людей.
Не совсем вникнув в свои действия, я шагнула к ним, обойдя небольшой пуфик, бесцеремонно вмешиваясь в чужой разговор. Не зная, что следует сказать, а что сделать, я, чувствуя как мои щеки алеют, осторожно коснувшись её оголенного плеча пальцами, произнесла:
– Прошу прощения, можно я поправлю кое-что?
Девушка, с глазами испуганного зверька, обернулась ко мне, не понимая, что я хочу от неё.
– Что такое? – У неё оказался неожиданно милый, высокий голос, почти детский.
– Отойдем подальше, я поправлю ленты на твоем платье. Честное слово, сейчас ветер подует и всё улетит, – пояснила я, с некоторым сожалением.
Она с удивлением попыталась посмотреть на свою спину, а рукой потрогала себя за шею, проверяя мои слова. В это время я заметила прожигающий ненавистью взгляд от другой девушки, и адресован этот взгляд мне.
– В самом деле, – охнула девушка. – Спасибо тебе, давай зайдем в дом.
Она, приложив руку к груди, придерживая платье, развернулась, и хотела было отправиться в помещение, но вдруг послышался треск. Мы резко обернулись, та самая голубоглазая девушка случайно наступила на край длинного платья и оно разошлось.
Она спрятала нижнюю часть лица ладонями, глаза её округлились, и она произнесла:
– Ох, Мелике, прости. Я хотела пойти за вами, помочь тебе, но испортила всё. Ох.
На глаза девушки навернулись слезы, она с таким сожалением смотрела на это платье, будто на умирающего человека. Она вот-вот расплачется, а на нас уже начали поглядывать гости, я взяла её под руку и повела вперед, не давая произнести хоть что-то.
– Сегодня мой день, возможно, самый счастливый день, – протянула она, давясь слезами, пока я, сев на корточки возле её ног, пыталась придумать, что сделать с платьем. – А всё случилось хуже некуда. Я так долго выбирала платье. Захотела быть самой красивой, и что теперь.
– Не паникуй, я сейчас придумаю что-нибудь. А ты пока умойся. Посмотри на себя, тушь потекла, так не годится, осторожно смой это, только без лишних движений.
Мелике послушно выполнила моё поручение, включив кран и шмыгая носом. Я залезла в свою маленькую черную сумку, схваченную наспех из дома, в поисках чего-то. К счастью, моя тетушка всегда просит носить меня с собой швейный набор, но, к сожалению, я не всегда внимательно её слушаю. Вместо того чтобы взять комплект с иголкой и ниткой, я прихватила прозрачную, пластиковую коробочку, в которой хранятся совсем непонятные для меня вещи, а именно: пара мелких белых, и пара черных пуговиц, четыре заклепки, приделанные в маленькие картонки, пара швейных булавок и наперсток. Я обрадовалась нахождению булавок, коих в комплекте было всего четыре штуки, чего может быть недостаточно при таком длинном разрезе.
– А ведь матушка говорила мне, нельзя ходить с открытыми плечами, это неприлично, – продолжала Мелике. – А я не послушала её, и вот, Всевышний наказал меня.
– Успокойся, дело не в твоих плечах. Та девушка, может, я не права, но она будто специально наступила на платье.
– Йетер? Нет, она хоть и не ангел, но не поступила бы так. Да я и не делала ей ничего плохого.
– Люди делают плохие вещи не только из мести, – не согласилась я, и почти сразу перевела тему. – У тебя случайно нет ниток? Или запасной одежды? – Последний вопрос был настолько глуп, что у меня самой приподнялись брови, но хотелось верить, что одежда есть.
– Откуда же? Я ведь на помолвку собиралась, а не в путешествие.
– Это ты невеста?
– А ты разве не знаешь? – Усмехнулась девушка. – Ты ведь тут как-то оказалась. Мы ведь так и не познакомились, я Мелике.
– А мое имя Кадер, – представилась я, и тут же пояснила. – Я пришла с Бирканом, и впервые увидела твоего жениха, поэтому и понятия не имела, что ты его невеста.
– Ты девушка Биркана? – Мелике развернулась ко мне так быстро, что едва не свалила меня на пол.
– Можно и так сказать, – я не смогла встретиться с ней взглядом, и тем более врать в эти глаза, поэтому посмотрела в пол.
– Так вот почему… – начала собеседница, но оборвала себя на полуслове. – Впрочем, неважно. Рада знакомству.
– Я тоже. Так и что будет делать с платьем?
– А что можно сделать? Поеду домой, хоть мне так и хотелось отмечать всю ночь. Один раз в жизни случаются такой праздник, – девушка тяжело вздохнула, она так расстроена, что даже мне стало обидно за её несбывшееся желание.
– Подожди пару минут, я сейчас вернусь, – пообещала я, выбегая из гостевого туалета.
На самом деле я не знала, как выйти из этой ситуации, изначально я хотела попросить кого-нибудь иголку и нитку, но поняла, что ни у гостей, ни у официантов ничего такого с собой нет, поэтому около пяти минут я слонялась по огромному холлу, ловя на себе странные взгляды высшего общества.
Я уже собиралась вернуться к Мелике, как моё озадаченное выражение лица заметила пожилая женщина, осторожно прикоснувшись к моему локтю, она спросила:
– Что-то случилось, девочка?
– Да, прошу прощения, у вас случайно не найдется иголки и нитки? Или же несколько булавок.
– Конечно, идем за мной.
Старушка отвела меня в другую часть дома, который, к слову, превышал дом Биркана в пару раз. Здесь был и бассейн, прямо в доме, в который вела стеклянная дверь, спортзал, несколько обеденных залов, а целое крыло дома предназначалось для прислуги, там я и оказалась. Женщина рассказала мне несколько историй о том, как гости терялись в доме, и то, что я не первая спрашиваю у неё иголку, иногда спрашивают ещё и пятновыводитель.
Получив желаемое, я поблагодарила женщину, а звали её тетушка Чаглайан, сейчас она помогает по хозяйству, а раньше была няней близнецов, и вернулась к Мелике. На починку платья ушло довольно много времени, ибо шила я отвратительно, зато нитка не торчала, и платье выглядело, как и раньше, если не приглядываться к неожиданно появившейся складке, которой раньше не было на гладкой прямой юбке.
Мы вернулись на террасу, Мелике долго благодарила меня, и неожиданно у нас даже появились темы для разговора, она говорила о предстоящей свадьбе, об украшениях, которые она придумывает сама, так же, как придумала и эти ленты. По светящимся глазам девушки непонятно, она в восторге от симпатии к Джану, или же так вожделеет свадьбы.
Почти сразу к нам подошли те девушки, которые стояли с Мелике до этого случая. Та, что порвала платье, изящно села на пуфик, напротив меня, красиво сложив свои стройные ноги, обхватив колени вытянутыми руками. Вторая встала за ней, не решаясь сесть.
– Милая, прости меня за платье, это вышло случайно. Я хотела помочь, но получилось ужасно, – её густые, но аккуратно выщипанные брови, встали домиком, выражая сожаление, но стреляющие по сторонам глаза и умиленный тон, наоборот, подчеркнули мое мнение, что инцидент произошел задумано. – И теперь из-за меня праздник испорчен, тебе придеться сидеть на месте, не показывая спины. Ах, мне так стыдно.
– Не стыдись, – неожиданно грубовато произнесла Мелике, кажется, она тоже усомнилась в праведности слов этой девушки. – С платьем всё хорошо, даже лучше стало, Кадер всё исправила, – девушка с благодарностью взглянула на меня.
– Ох, здоровья твоим рукам, – девушка сделала вид, что обрадовалась, но улыбка её источала разочарование. – Что-то я не видела тебя раньше, ты случаем не дочь Караханов? Она ведь вернулась из Америки, мы так давно не видели её, – она собиралась продолжить сплетню, во время разговора она кокетливо обернулась к другой девушке и вновь на Мелике, привлекая к себе внимание.
Но Мелике перебила её, от чего её красивый рот приоткрылся, будто никто не смеет прерывать её:
– Это Кадер, новая девушка Биркана Ташлычунара, – произнесено это было с такой гордостью, будто я совершила какой-то подвиг. В кругу друзей Биркан так ужасен, что встречаться с ним отважатся только смельчаки?
Видимо, моё предположение оказалось верным. При упоминании Биркана лицо девушки приняло эмоцию разочарования, а вместе с тем удивления и презрения, её даже перекосило. Но она быстро опомнилась и широко улыбнулась, будто ничего сейчас и не было.
– Приятно познакомится, я Йетер, а это Бурсу, – новая знакомая кивнула в сторону подруги, не отводя взгляда от меня. – И давно ты знаешь Биркана?
– Несколько месяцев, – ответила я, совсем не уверенная в этой мысли, я ведь не запомнила дня, когда он впервые появился в кафе.
– Значит, вы мало знаете друг друга, – продолжала улыбаться Йетер. – Если хочешь, я могла бы рассказать тебе о нем, мы ведь близкие друзья, дружим практически с детства.
Бурсу, от которой я ни разу ни слышала и слова, хохотнула, но так тихо и смущенно, что это тяжело было заметить, но Йетер заметила. Улыбка померкла, а брови нахмурились, она повернула голову к подруге и сурово спросила:
– Ты что-то хочешь сказать, Бурсу? – Сказала она это таким тоном, что вряд ли бы кто-то отважился после этого и головой кивнуть.
Мне стало так некомфортно в этой компании, хоть Мелике и нравилась мне, но я чувствовала себя чужой, особенно мне не нравились странные взгляды от Йетер, хоть в разговоре она и дружелюбна, но кажется, что вот-вот вцепится мне в шею. Также меня напрягает Бурсу, с высоты своего роста, она смотрит на меня с хитрецой, будто ждет, когда подруга поставит меня на место. Мне даже захотелось, чтобы Биркан забрал меня отсюда, и я смогла уйти, ничего не объяснив.
Однако он не собирался появляться, и я даже пожалела, что не забрала тот телефон и сейчас не могу позвонить ему или написать. Разговор продолжился.
– Откуда это платье? Похоже на Армани, только вот, из какой коллекции? – Кажется, Йетер захотела унизить меня, и если я соглашусь, обязательно подловит на лжи.
– Нет, – улыбнулась я. – Платье из дома мод госпожи Фазидовой.
– Это небольшой магазинчик в центре города? – Тон Йетер стал недовольным, она считала, что мой наряд покупался в супермаркете, на одной полке с резиновыми сапогами. Пусть ателье тети нельзя сравнивать с производством мировых брендов, но в нашем городе её продукция популярна, её покупают, как богатые, пусть и не всегда, так и люди среднего достатка, на какие-нибудь большие праздники.
– Хорошее место, – вмешалась Мелике, вероятно, желая меня поддержать. – У меня есть несколько платьев оттуда, да и это я тоже покупала там.
Йетер бросила на неё недовольный взгляд, даже улыбка на мгновение исчезла с лица, но она быстро вернула её на место, и проговорила:
– Ах, ну да, припоминаю, но не помню там таких мрачных коллекций, извини, но всё, что я видела там, было ярким и запоминающимся.
– Разумеется, я не люблю примитивную одежду, поэтому госпожа Фазидова шьет для меня на заказ, – вновь в ответ улыбнулась я, так же едко, как и моя собеседница.
И что я говорю? Если мы с Йетер встретимся ещё когда-нибудь, и она увидит хоть один мой предмет гардероба, её хватит удар. А если она наведается в мое кафе? Да, она быстро поставит меня на место. Хотя, до этого и не дойдет, если вспомнить её слова, они с Бирканом друзья, а значит, правду обо мне и моем положении она узнает ещё раньше. Пусть мне и наплевать, что думает обо мне избалованная девица, но мне не хотелось вновь почувствовать себя униженной, разговаривай Йетер нормально, без этой высокомерной улыбки и надменного взгляда, я бы в жизни не упомянула ни о тете, ни о её ателье.
Как же мне не хотелось продолжать разговор с ней, как мне хотелось, чтобы её изучающий взгляд перестал исследовать каждый сантиметр моего тела, казалось, она как рентген, но изучает не мои органы, а содержимое моего кошелька.
Мелике тоже не хотелось участвовать в этом разговоре, поэтому она пыталась перевести тему, и все поддержали её, кроме Йетер.
– И всё же, Кадер, я раньше нигде не встречала тебя, как же это получается? Или ты не местная? Что за акцент у тебя? – Она выжидающе уставилась на меня, даже подалась вперед, её лицо стало ближе ко мне и, я заметила, как в свете фонариков блестит её лицо от хайлайтера. Кажется, с макияжем она перебарщивает, но возможно, это не макияж, её лицо вспотело. Я поняла это, когда она резко побледнела, и капли пота стали заметнее на лбу.
Она небрежно смахнула их, а дыхание её сбилось, она стала дышать чуть приоткрыв рот, её грудная клетка высоко поднималась. Она делала вид, что всё хорошо, и продолжает слушать слова Мелике, о том, что город немаленький, и не все должны видеть друг друга. Через пару минут её руки затряслись, она схватилась ладонями за плечи, стараясь унять дрожь.
– Ты плохо себя чувствуешь? – С беспокойством спросила я.
– Что-то жарко стало, надо же, на дворе почти ночь, а так жарко, – хохотнула она, вставая с места. – Я пойду, умоюсь, хорошего вечера.
– Я с тобой, – спохватилась Бурсу, делая шаг к подруге.
– Нет, – почти крикнула Йетер. – В туалет мы ещё с тобой вместе не ходили. Доброй ночи, созвонимся потом.
Девушка быстро развернулась и побежала внутрь дома, мы все переглянулись, и Бурсу побежала за ней, ни слова не сказав нам.
Праздник продолжался долго, и мы остались там до самого конца, из-за этого я чувствовала себя неловко, пусть хозяева дома знали, с кем я пришла и даже познакомились со мной, но я чувствовала себя неудобно, неприлично ведь оставаться до самого конца, надоедая людям. Биркан с друзьями удобно разместились в другой части двора, расположившись у уличного очага, вооружившись шампурами, на которые нанизали хлеб и различные мясные продукты, начиная от нарезок колбасы, оставшейся с банкета, заканчивая не разморозившимися сосисками из морозилки. Попутно они попивали алкогольные напитки, и душевно разговаривали. Я не хотела им мешать, поэтому, как неприкаянная, разгуливала по огромному двору, который завершался небольшим водоемом, внутри которого разместили поливалку, так из пруда получился естественный фонтан.
Свет полумесяца и многочисленные звезды отражались в глади воды, делая атмосферу холодной ночи незабываемой. Возле водоема не было фонарей, и если бы не небесные светила, я могла бы свалиться в воду, особенно в этих неудобных туфлях.
Я любовалась видом, при этом растирала руки ладонями, так как жутко замерзла, когда услышала за спиной приятный голос:
– Красиво, да?
– Очень, – я обернулась, пытаясь рассмотреть спускающегося с небольшого пригорка человека.
– Наверное, это моё самое любимое место в этом доме, но, к сожалению, никто не разделяет моей симпатии.
– Почему?
– Спуск крутой, нельзя сесть, и постоянно летают комары.
– Ради такого вида можно и немного почесаться, – сказала я глупость, и от нелепости своих слов, прикусила нижнюю губу.
Парень засмеялся, сократив расстояние между нами до минимума.
– Я считаю так же поэтому и пришел. Ты замерзла?
– Нет, немного прохладно, но это ничего, – соврала я, не желая привлекать к себе внимание.
– Не обманывай, может быть, я перейду границу дозволенности, но мерзнуть тебе не позволю, – собеседник внимательно посмотрел на меня, снимая с себя пиджак, который вскоре передал мне.
– Не стоит, мне не холодно, – воспротивилась я, не знаю почему, я очень замерзла, особенно дрожали ноги, но если бы хотя бы верхняя часть оказалась в тепле, мне было бы лучше. И пусть мне очень хотелось, чтобы он отдал мне свой пиджак, но внутри что-то сопротивлялось, появилось какое-то стеснение и стыд, ведь никто не должен мерзнуть из-за меня.
Парень тяжело вздохнул и самостоятельно накинул на мои плечи предмет гардероба.
– Спасибо, – искренне поблагодарила я, поправляя одежду, мне по-прежнему было стыдно.
– Не за что, хоть какую-то пользу это принесет за такие-то деньги.
– Полезная вещь, тебе она очень шла, – тихо проговорила я, радуясь, что мои покрасневшие от смущения и стыда щеки нельзя заметить в темноте, нарушаемой только светом луну и далеких фонарей.
– Спасибо, – хмыкнул он. – Но я бы предпочел совсем не надевать его, и не присутствовать здесь.
– Тебя пугает ответственность?
– Меня пугает всё, в особенности то, что я совсем не готов к этому, я не вижу себя в этой ситуации и даже не могу представить, будто всё разрушится в один момент, все мои планы, мечты, просто, как и не бывало. И мне стыдно это признать, ведь кто угодно скажет, это девичья проблема, ты же мужчина, понял, принял, и иди дальше, неси с собой эту ношу. Отныне жизнь не только твоя. Все проблемы переходят в твои руки, обязанности, решения. Всё бы ничего, но ведь это осознанный шаг, который ты должен совершать ради человека, который по-настоящему дорог тебе, но не так, – парень замолчал на мгновение, пытаясь собраться с мыслями. Я даже почувствовала его боль, принуждение, которое сейчас испытываю я, и всё это состояние неопределенности и страха перед будущим.
Я сделала довольно непозволительную вещь, положила ладонь на его спину, словно стараясь поддержать, будто это прикосновение поможет ему выпрямиться, принять уверенную позу и тогда он наберется сил и все проблемы решатся, но, к сожалению, это никогда так не работало.
– Извини, – поднял он голову, из-за чего я резко убрала руку, будто её там и не было. – Я вешаю на тебя свои проблемы, хотя мы едва знакомы.
– Говорят, это помогает, рассказать обо всем постороннему человеку, так как близкому не можешь, и груз на твоих плечах становится меньше. И ты меня совсем не напрягаешь, если хочешь, если тебе станет легче, говори, я выслушаю, – улыбнулась я, отчего-то с этим человеком мне было так спокойно, будто я знаю его всю жизнь, и мы не в первый раз делимся проблемами, и даже мое смущение исчезло.
– Спасибо, – он улыбнулся, повернувшись ко мне, глядя прямо мне в глаза, и я улыбнулась в ответ. Почему-то мне стало так легко, будто это я поделилась с ним своими бедами, которые мне не с кем было обсудить. – Кстати, касаемо Биркана, не обижайся на него, он очень закрытый человек, то, что на самом деле кроется у него на душе, мало кому известно, я боюсь, что даже нам он не сообщает даже толику этого. Некоторые его поступки и слова, бывает, переходят грань, потому что он боится, что кто-то узнает его настоящего и убежит. А этого он точно не перенесет, когда убегают от тебя настоящего.
– Он что-то рассказал тебе? – Странно, но мне даже не стало страшно или стыдно, казалось, мне даже будет легче, если Джан уже знает обо всем, и мне не придеться лгать ему. Не люблю врать, особенно человеку, который открылся мне.
– А что рассказывать? Просто я знаю его, и помню, как он вел себя в кафе, не подумай, он не всегда такой. И если он не извинился за тот случай, то я извиняюсь за него.
– Не стоит, всё ведь уже в прошлом, – почему-то мой голос задрожал, либо я окончательно замерзла, либо что-то в словах Джана задело меня.
– Так, ты, кажется, совсем продрогла, пойдем, посидишь с нами, заодно и поешь. Ты вообще ешь?
– Если бы не ела, то не жила бы уже, – пошутила я, следуя за парнем.
Он подал мне руку, чтобы легче было подниматься по склону, и пока мы шли, меня вдруг посетила мысль, которую я тут же сообщила:
– Знаешь, я не пойду, не хочу мешать вам. Там ваша мальчишеская компания.
– И что такого? Ты теперь тоже туда входишь, если бы у нас были девушки, то они сидели бы с нами.
– У тебя есть невеста.
– Тогда поправка, если бы девушки были такими же хорошими как ты.
– Мелике очень хорошая, добрая и милая.
– Да, она хороший человек, только мне сложно представить её женой, это ведь не на прогулку сходить.
– Если ты так этого не хочешь, почему не откажешься?
– Сейчас уже поздно, я никогда не смогу так опозорить девушку, проявить свою невоспитанность. А раньше… Не знаю, так это сложилось. Этого захотели родители и только так я смог спасти от этого Озгюра.
– Ты хороший брат, не каждый на такое способен, – похвалила его я, от его признания мне стало так приятно, приятно осознавать, что есть эти теплые семейные чувства, когда вы готовы на всё друг ради друга, и это то, о чем я всегда мечтала.
– Мы можем постоянно ругаться, иногда даже подраться, и пусть Озгюр такая сплетница, что госпожа Эда могла бы позавидовать ему, но он самый близкий для меня человек. Может, он и не догадывается, но я на всё готов ради него, что для меня свадьба? Я и жизнь ради него отдам.
– Надеюсь, это никогда не пригодится, а ты всё же будешь счастлив.
Джан улыбнулся мне, а я улыбнулась ему, на этот момент мы уже были поблизости к дому, освещение здесь хорошее, поэтому я внимательно смогла рассмотреть его серьезное лицо, украшенное сейчас доброй улыбкой. Улыбка выделялась на фоне его тяжело нахмуренных черных бровей, и синяками усталости под глазами, тем не менее, это добавляло ему привлекательности.
– Знаешь, пусть официально я и знаком с тобой несколько часов, но это мой единственный разговор обо всем этом, и впервые за полгода я чувствую себя легче. Спасибо.
– Я ничего не сделала, – улыбнулась я, чуть мотнув головой.
– Ты меня выслушала, многие не могут даже сделать вид, что слышат, не говоря о том, чтобы понять меня.
Когда мы подошли к огню, и окружившим его людям, устроившимся на тканевых стульях для рыбалки, первое, что я увидела, кроме огня, стал странный взгляд Биркана.
Как и положено, мне достался стул возле него, вернее он сам разложил мне его. Парни приняли меня радушно, и никто не проговорил резкого замечания, что мне здесь не место, наоборот, они даже спросили мое мнение по поводу новой модели телефона, но я не разбиралась в этой теме, поэтому мне просто предложили сравнить дизайн. Я внесла свою лепту в разговор, после этого я даже смогла вклиниться в разговор, мы смеялись и разговаривали, будто я не нахожусь в окружении них впервые в жизни. Только потом я заметила подозрительный взгляд Биркана, тогда я чуть нагнулась к нему и спросила:
– Что с тобой? Тебе не нравится, что я здесь?
– Нет, просто интересно, где ты была до этого, – он посмотрел мне в глаза, губы его искривлены в странной ухмылке, а руки сложены на груди.
– Не хотела мешать и общалась с другими гостями, познакомилась с некоторыми девушками…
Не давая мне закончить, Биркан вмешался в мой рассказ:
– Эти девушки остались допоздна? Почему тогда Джан привел только тебя?
– А ты для себя гарем захотел? Пожалуйста. Ты же чужим мнением не интересуешься, как раз мы за рабынь и сойдем, – съязвила я. Я почувствовала, как гнев вырывается наружу, а вместе с ним обида, я боялась, что непроизвольно заплачу или закричу на него.
Быстро встала со стула, надеясь уйти, и успокоиться, но меня тут же больно схватили за руку и посадили на место.
Этот жест не остался без внимания, ведь все мы сидим меньше чем в метре друг от друга, и Озгюр сказал:
– Тише, голубки, до дома потерпите, – он и Анри усмехнулись, а я, преисполненная злостью посмотрела в глаза Биркана, в ответ на меня смотрели точно так же.
Ненависть между нами заметил только Джан, и кажется, начал догадываться о чем-то, ведь на влюбленную пару мы совсем не похожи.
И почему ему всегда нужно задеть меня? Зачем задавать странные вопросы, и потом злиться на это? Для чего устраивать что-то похожее на сцену ревности, если он знает, что меня держит с ним не чувство, а долг? Хотя бы тот факт, что если Джан узнает, что я стала продажной женщиной, никогда не приблизит его ко мне, разве Биркану это ни о чем не говорит?
Домой мы вернулись молча, почти под утро, мне жутко хотелось спать, глаза сами собой закрывались, под мирное укачивание в машине, и я запросто могла заснуть, но прикладывала максимальное усилие, чтобы постоянно думать о чем-то, и как можно реже моргать. Очень уж мне не хотелось спать рядом с Бирканом, и уж тем более напрашиваться на то, чтобы он отнес меня в кровать, хотя, сдается мне, он бы оставил меня спать в машине. И закрыл бы её снаружи ключом.
