Текст книги "Почувствуй (СИ)"
Автор книги: Алейна Севимли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 29 (всего у книги 59 страниц)
Глава 39. Кадер
Следующим утром я позвонила Танеру, поделившись с ним всей информацией, он воодушевился и сказал, что сам поищет этих девушек. На вопрос о прошлых версиях, он ничего не ответил, оно и понятно, когда он мог успеть.
Затем я поехала на кладбище к Джану, в моей голове это прозвучало ужасно, не могла привыкнуть, что теперь мой друг привязан к одной точке.
– Наверное, ты сердишься на меня. Я позволила тебе уехать, хотя могла задержать, узнать, что случилось, попытаться помочь, но не сделала ничего, для твоей жизни. А теперь ещё и роюсь в твоей жизни из-за чувства вины, словно пытаюсь доказать, что я непричастна к твоей смерти, но ведь это не так. Я могла всё изменить, но не сделала. За такое короткое время ты стал мне очень дорог, я впервые испытывала такие светлые чувства к кому-то. Прости, я не любила тебя, хоть ты заслуживал взаимной любви больше, чем кто-то другой. Тебе должно было повести, но камнем преткновения в твоей жизни стала я.
Горячие капли из глаз, называемые слезами, ручьями стекали по щекам, я захлебывалась словами, и если бы Джан был жив, никогда не смог бы понять, что я говорю.
– Теперь ты плачешь? – Сзади послышался сдавленный болью голос. – Осознала свою вину и теперь просишь прощения?
– Мелике? Что ты здесь делаешь? – Растерянно спросила я, вскочив на ноги, вытирая ладонью слезы, будто их там и не было.
– Пришла к своему жениху в день нашей свадьбы. Я всё знаю. Как ты могла? Я считала тебя подругой, – девушка с дикой ненавистью смотрела на меня, её рот перекосился от отвращения, она не говорила, а плевала в меня словами.
– О чем ты?
– Джан любил тебя, – с тяжелым вздохом и горящими от боли глазами, произносит неудавшаяся невеста.
– Ты ведь знала об этом. И знаешь, что между нами ничего не было.
– Поэтому перед своей смертью он приехал к тебе? Ты последняя, кто видел его живым, он не попрощался ни с кем кроме тебя, – девушка повысила голос, неумолимо приближаясь ко мне. Ещё шаг и она схватит меня за горло. – В момент своей смерти он думал о тебе, но не обо мне, хотя я любила его всем сердцем, пока ты крутишь перед всеми хвостом.
– Мелике, успокойся. Не неси чепуху, – старалась говорить как можно спокойнее, выставила вперед руки, ладонями к приближающейся невесте, готовясь упереться в неё руками.
– Это тоже чепуха? – Срывается она на крик, вынимает из кармана сумочки телефон и показывает мне фото, из-за мимолетности и трясущихся рук, едва смогла разглядеть на нём себя и Джана на балконе, в ночь его смерти.
– Откуда это у тебя? – Удивляюсь, значит, за нами кто-то следил. И это точно не сама Мелике, иначе бы убила меня в тот день, когда я была у неё в доме.
– Добрый человек прислал. Открыл мне глаза на всё. Пока ты очаровывала моего будущего мужа, Биркан узнал о вашем романе и убил Джана. Его ведь не было дома, раз вы, не скрываясь, обнимаетесь?
Я остолбенела, конечно, и на секунду не поверила в эту версию происходящего, но её мнение шокировало меня. Пусть она возненавидела меня, всё же, причина у неё есть, но обвинять Биркана в убийстве уже слишком.
– Прошу тебя, успокойся. Подумай, зачем ему убивать Джана? Они лучшие друзья.
– Были, до твоего появления, подлая змея. Ты втерлась к нам всем в доверие, одновременно встречалась и с Джаном и с Бирканом, одного увела у Йетер, и второго попыталась у меня забрать. Но судьба сыграла с тобой плохую шутку. И теперь ты убийца. Да, убийца. Пусть это сделано не твоими руками, но твои руки и твоя душа, в крови. Ты чудовище, Кадер, – Мелике в бешенстве занесла свою руку, собираясь ударить меня, но её перехватили.
– Замолчи, – прошипел мой неожиданный спаситель. Из-за истерики невесты, и моей растерянности, мы не заметили его появления. – Перестань нести бред. Хоть раз подумай своей головой.
– С тобой она тоже спит? Чем тебя подкупила? Хороший ты брат, раз защищаешь убийцу.
– Замолчи, уходи прочь, – Озгюр сжал её руку до боли, его глаза в бешенстве остановились на девушке, ещё секунда и он разорвал бы её на куски.
– Я пришла к своему жениху, ты не будешь приказывать мне что делать, – прошипела Мелике, совершенно не испугавшись, хотя, я уверена, таким она видит его впервые.
– Джан ни в жизни, ни после смерти не хотел тебя видеть. Убирайся, иначе я сам убью тебя, и даже трупом ты будешь находиться за тысячу километров от моего брата, уж это я устрою.
Девушка, с неимоверной силой вырвала свою руку, полным ненависти взглядом ответила на взгляд Озгюра, напоследок посмотрела на меня, дав понять, что разговор не окончен, и ушла.
– Не обращай на неё внимания, – едва слышно произнес парень, тут же успокоившись.
Он уперся взглядом в табличку с именем брата. Глаза его потухли, это был не тот легкомысленный и вездесущий шутник, которого я знала, это был уставший и страдающий человек, которого уже ничего в этой жизни не держит.
– Я должна извиниться перед вами. Пусть Биркан и не убивал Джана, но моя вина в его смерти есть.
– Не думай так, даже мысли не допускай, Кадер. Мой брат любил тебя, я знаю, какого это, когда всё вокруг против этого, даже ты сам против, но что-то влечет тебя к человеку. Я не винил его, хоть по отношению к Биркану это ужасно. Мы не можем полюбить кого-то по желанию, ты не виновата, что не разделяла его чувств. А ещё я не верю, что он мог сделать это сам, – при последней фразе Озгюр взглянул на меня, и печально улыбнулся. В его карих глазах, точно таких же, как у Джана, пожалуй, их единственная общая черта, появились слезы.
– Мы найдем убийцу, слышишь? Джан в любом случае, навсегда остался с нами, и мы всегда будем помнить о нём.
Последний из сыновей Бетлюч сел на мраморное ограждение могилы, опустил голову, и от души расплакался. Я положила ладонь на его плечо, и тоже, позволила слезам выйти наружу.
– Я ведь был ужасным братом. Всегда смеялся над ним, над его вечной серьезностью, почти никогда не выслушивал. А ведь он отказался от своей счастливой жизни из-за меня, согласился жениться на этой сумасшедшей, чтобы я уехал, исполнил свою мечту, и когда-то влюбился бы. Но я только смеялся, говорил, что он дурак, раз так легко отказался от всего. А дураком на самом деле был я.
– Джан очень любил тебя, и знал, что ты его любишь. Он хотел и, я уверена, сейчас хочет, чтобы ты был счастлив. Чтобы уехал отсюда, путешествовал, учился, работал, кем мечтал, и влюблялся и встречался, с теми, с кем бы ты хотел. Никто не знает, когда мы умрем, это просто происходит, рано или поздно. Джан не осуществил свои мечты здесь, но точно осуществит там. А для его счастья, мы все должны быть счастливы, не забывать его и вспоминать, каким прекрасным человеком он был.
– Ты права. А ещё, мы должны найти его убийцу. Тогда его душа точно успокоится, и мы сможем спокойно спать по ночам.
Ещё немного посидели возле могилы, Озгюр вспомнил несколько историй из детства, в его плане было разрядить атмосферу этими воспоминаниями, но получилось наоборот. Хоть мы и не подали виду, но опечалились ещё сильнее, от осознания, что ни детство, ни Джана уже не вернуть.
Мы выходили с кладбища, сегодня я попросила всех собраться в «Эдере», выяснить сведения по поводу этих девушек, и предполагаемых неприятелях, Озгюр шел впереди, так как на узкой тропинке вместе мы не помещались, я устало плелась позади, размышляя о жизни, смерти, и словах Мелике.
Подходя к проезжей части, отчего-то совершенно пустой, хотя в это время люди могут ехать на работу, я заметила странную вещь.
Напротив кладбища размещены контора ритуальных услуг, и прачечная, кому пришло в голову арендовать помещение рядом с кладбищем для места стирки, я ума не приложу. Или из-за близости со столь живописными местами, либо же, что это уже край города, и местные жители скорее подогреют воду в тазу, и там же постирают, чем понесутся в прачечную, клиентов в обоих заведениях не много.
Мне приходилось бывать на этом кладбище, из-за Джана, и родственников отца, а так же его друга, от кого нам и остался наш дом, за это время обратила внимание, что движение здесь спокойное, если так можно назвать дорогу с проездом одной машины в час.
Никогда не видела, чтобы кто-то оставлял своё средство передвижения перед входом в прачечную или ритуальные услуги, для этого есть небольшая парковка метрах в десяти от них, именно туда мы с Озгюром и направлялись.
Но сейчас большая белая машина, отчего-то показавшаяся мне знакомой, ожидала кого-то или чего-то прямо на дороге. За рулем кто-то был, человек натянул на голову кепку с большим козырьком. Ярко светило солнце, сегодня первый день за две недели без дождя, и совсем не вовремя, рассмотреть водителя я не смогла из-за широкого козырька.
Зато заметила его странную заинтересованность моим приятелем. Стоило Озгюру выйти к дороге, человек оживился, уложил руки на руль, словно приготовившись.
Наследник Бетлюч опережал меня на несколько шагов, но этого расстояния хватило бы, чтобы я не смогла предотвратить что-то, если замечу. И я заметила, за что возблагодарила небеса.
Белый автомобиль тут же разогнался, мгновенно, словно рысак на скачках, даже если бы не хватило скорости для летального исхода, габариты машины, с соответствующим ей весом, легко раздавили бы парня.
Ничего не понимая, я ускорилась, мне показалось, что я за долю секунды сократила расстояние между нами, и вытолкнула друга вперед. Мы повалились на асфальт. Я едва успела придвинуть ноги, чтобы по ним не проехалась подозрительная машина.
– Вставай, бежим, – только сейчас догадалась закричать. Испугалась, что сейчас водитель развернется и раздавит нас.
Повторять не пришлось, от страха у нас будто пробудились супер способности. Не чувствуя боли от стертых в кровь колен и ладоней, из-за приятного падения на дорогу, мы тут же поднялись на ноги, и побежали к парковке, нырнув в мелкий проход между прачечной и конторой, там, где машина не смогла бы проехать.
Запрыгнули в авто Озгюра, осматриваясь по сторонам выехали с парковки, минуя поворот на улицу, откуда мы в страхе бежали. Минут десять ехали в абсолютной тишине, даже наши сердца на это время перестали биться, поглядывая во все зеркала и окна, боясь увидеть ту самую машину.
– Это ведь просто совпадение? Я не посмотрел по сторонам и чуть не попал под колеса. Ведь так? Кадер? – Голос парня взволнованный, вижу, как трясутся его руки, карие глаза бегают в страхе, пытаясь разглядеть все возможные пути подступления к нам.
– Да, успокойся. Я напугалась и тебя испугала. Просто стечение обстоятельств, – попыталась исправить ситуацию, хоть это и выглядело глупо и неправдоподобно. Сейчас не лучший момент обсуждать это и запугивать человека. Будто смерти брата ему не хватает для волнения.
– Меня ведь никто не хотел убить? Ты просто спасла меня от смерти по невнимательности?
– Да, ничего страшного. Со всеми этими событиями нервы сдают. Если бы тебя хотели убить, то убийца успел бы свернуть и задавить нас обоих, а это просто случайность.
– В любом случае, спасибо, ты мне жизнь спасла. И почему этот парень не остановился? Ведь мог нас убить, и даже не извинился, – последний наследник Бетлюч поверил в мою глупую версию, или же только сделал вид.
– Растерялся, вот и всё. Ты видел, что это был парень? Запомнил его?
– Говоришь как полицейский. Прекрати. Человек, может, не очень внимателен на дороге, не искать же его для этого. Пусть остается на его совести.
– Правда, пусть на совести будет. Он был молод? Ладно бы старик, со зрением проблемы могут быть, – хотелось выведать как можно больше информации, вдруг Озгюр заметил то, что не заметила я.
– Не видел, предположил, что парень. Я только машину запомнил, как упал, сразу повернулся, номер не заметил, но справа огромная царапина на багажнике была, краска по бокам отвалилась. Или же это наклейка была. Почему-то в глаза бросилось.
– Не знаешь, что за машина? Кажется, где-то видела такую.
– Да, я тоже, – голос его уже не выражал страх, скорее недовольство.
– Что случилось? Ты что-то вспомнил?
– Вчера видел Сурию, кто-то её на такой же подвозил. Вот уж развелось любителей танков. Это машина разве? Ей только землю пахать, если грабли к багажнику прилепить.
Точно. Сурия. Как я могла забыть о ней?
– Она к тебе приехала?
– Нет, на связь со мной не выходит. Ну как, я не звоню, она тоже. Случайно увидел, когда за дипломом ездил.
– Поздравляю с окончанием.
– Спасибо. Моя любимая профессия, теперь точно буду всю жизнь в семейном бизнесе сидеть. Не зря же я столько лет пары просыпал, и случайно посещал занятия раз в месяц.
– Я думала, ты хочешь стать журналистом.
– Хочу, но родители не хотят. Запихнули вместе с Бирканом и Джаном, на один факультет. Хорошо хоть не к Анри, я бы повесился, на врача учиться. Мы-то закончили, а этому ещё сидеть и сидеть. Тоже мне, благодетель. Я собирался после окончания и свадьбы брата в Стамбул уехать, я своим языком себе место уже нашел. Учиться больше не хотел, но там сказали нужно, на работу возьмут, но образование получить надо. А тут всё так получилось.
– Ты ведь ещё можешь уехать. Свадьба должна была быть сегодня. Мелике звала меня куда-то, наверное, хотела поговорить, но встретила на кладбище.
– Нет, эта сумасшедшая позвала всех гостей со свадьбы, так сказать отмечать не сбывшуюся женитьбу. Платье свадебное жечь собралась. Совсем умом тронулась. А потом что, она на кладбище ездила, чтобы земли отсыпать и гостям вместо магнитов с датой свадьбы, в мешочки отсыпать?
– Не говори так, ужасно. Она страдает, и не зря меня обвиняет.
– С какой-то стороны, мне, может быть, её и жаль. Но она с самого начала знала об отношении Джана к себе, в любой момент могла отказаться от свадьбы. Но не сделала этого.
– Она любила его. Когда любишь, надеешься на лучшее, веришь, что рано или поздно и тебя полюбят.
– Это я понимаю, сам на то же столько лет надеюсь. Но чудес не бывает. Ты мне как женщина скажи, что вам вообще нужно?
– То, чего у нас нет, – пожала я плечами.
– Это как понять?
– Никак. Вот, к примеру, мечтаем мы о любви, любовь в жизни появляется, и это уже не то, чего-то опять не хватает. Ты всё думаешь, чего же не хватало, всё ищешь, ищешь, а пока ищешь, теряешь. И когда у тебя вновь этого нет, понимаешь, что того-то ты и хотела, а не хватало ума в голове, чтобы раньше осознать.
– То есть, можно попробовать послать всё к чертям, а потом вернуться?
– По этой идее – да, но не сработает. Она хоть и поймет, что хотела бы тебя вернуть, но ей уже чего-то другого захочется. Шоколада там, или миром править. Потеряв что-то, мы больше не думаем, как его вернуть. Важнее тут искать новые цели, прошлое никогда не вернется. С человеком в придачу любовь не вернешь.
– Так, основу твоей философии я понял. А с Сурией мне что делать?
– Забыть, и искать новую цель.
– И не будет продолжения типа, если этот человек твой, то он вернется? – С какой-то шутливой надеждой спросил парень, на мгновение, переглянувшись со мной.
– Нет. Как по мне, у всего в этой жизни есть только один шанс. Как рождение и смерть, происходит с первого раза, и второй попытки не будет. Так же и со всем остальным. Нужно понимать это, и не пытаться обмануть самих себя, – я вновь расстроилась, вернулись мысли о расставании с Бирканом.
Произошедшее вчера ничего не меняет, уже сегодня он снова отстранен и холоден. Всё идет к завершению.
– Возможно, ты права. Мы просто пытаемся обнадежить себя. Или просто ты не веришь в счастливые финалы.
– Конечно, не верю. Как финал может быть счастливым? Что вообще под этим понимать? Это же не фильм, где на моменте счастья всё закончится. В жизни если что-то заканчивается, это уже печально.
– А если это болезнь? Что-то нехорошее. Если это заканчивается, это считают удачей, – не согласился со мной оптимист Озгюр, он уже забыл и про свою возможность умереть, и про Сурию, полностью вычеркнувшую его из своей жизни. Не прошло и пяти минут после желания отпустить её, как он пытается найти что-то хорошее.
– Да, но это уже не конец, жизнь ведь продолжается. Финал это ведь смерть.
– Для кого-то и смерть – счастье, – как-то тихо, едва шевеля губами, проговорил парень, не моргая, смотря в одну точку на дороге.
– Что? – Переспросила я, эти мысли мне не понравились. Что если он отчаялся и считает смерть решением всех проблем?
– Ничего, – пожал плечами, из глаз исчезла туманная задумчивость, теперь он контролировал дорогу, и было уже не страшно врезаться в кого-то.
– Я ведь слышала. Озгюр, выброси это из головы.
– Я имел ввиду абстрактную ситуацию. Волноваться не о чем. Кстати, ты изменилась. Вы с Бирканом странно повлияли друг на друга, – парень улыбнулся, хитро взглянув на меня.
– О чём ты?
– Ну, сейчас ты свободно разговариваешь, говоришь, что думаешь. Даже мнение своё отстаиваешь. Извини, но раньше, хотя глупо судить по нескольким встречам, ты была закрытая, имея своё мнение, ты не высказывала его.
Я задумалась, в чём-то собеседник прав, мне стало гораздо легче общаться с людьми. Даже с новыми. Раньше мне приходилось по несколько месяцев приглядываться к человеку, чтобы спокойно разговаривать, и не думать, что меня ненавидят или считают странной. Почему то теперь мне немного наплевать, кто и что обо мне подумает. И ещё одно открытие, если сказать глупость, то за это не убьют. Теперь я почти не подбираю подходящие слова, и произнесенных фраз стало больше.
– Не исключено. А что с Бирканом?
– Теперь он чуть меньше похож на высокомерного барана. И даже мягче стал. Внимательнее к чужим проблемам. Пусть он ещё не раскрывает свою душу до конца, но он близок к этому. Я знаю его много лет, и сейчас он похож на того человека, который существовал до смерти его отца.
– Можешь рассказать мне об этом? Насколько я слышала, они не были близки, но после его смерти Биркан изменился.
– Я знаю не больше твоего, хоть это и странно, обычно я знаю всё. Всё, но поверхностно, что там у кого в душе, я понятия не имею. Думаю, Биркан повзрослел после этого события, понял, что теперь его будущее это фирма, и ответственность за сестру. Ты подумаешь, что это ерунда, что такого, фирма. Знаешь, теперь, когда Джана нет, и вся ответственность за бизнес родителей, в который они вложили всё, теперь на мне, я чувствую какую-то безвыходность. Невозможность повлиять на свою жизнь. Ведь за меня уже всё решили. А если я избегу этого, то предам надежды отца, остальной семьи. Разрушу то, что создавалось так долго, с таким трудом.
Мы уже стояли на парковочном месте рядом с кафе «Эдер», где у нас назначена встреча, скорее всего нас видно из помещения, но мы слишком заняты откровенными рассуждениями.
– Если смотреть со стороны, то действительно, нельзя это разрушать, и можно потерпеть, это ведь не смертельно. Но если поставить себя на это место, то всё меняется. Одной из последних фраз Джана было мнение о том, что человек должен жить за себя, думать о себе, и так далее.
– А что бы сделала ты?
– Нашла бы компромисс. Но это я сейчас так говорю, в своё время я согласна была себя уничтожить ради кого-то важного.
– А что правильно на самом деле? Как всё должно быть? Можно сколько угодно строить предположения, но как нужно поступать?
– Никто не знает, в том то и дело. Вероятно, нет никаких правильно и неправильно. Невозможно всегда поступать правильно, ошибки совершаются, но это часть жизни. Нужно немного проще к этому относиться, не бросаться в омут с головой, не напрягаться до крайней степени, а находится где-то в середине. Но и в этом нельзя быть уверенным, для каждого существуют свои границы. Нет одного общего правильно.
– Хорошо говоришь, мне нравится, но на мои вопросы это не отвечает, – вновь улыбнулся парень, задумчиво покусывая нижнюю губу от нахлынувших размышлений.
– Потому что последнее решение всегда за тобой. Пусть у нас нет вторых шансов, но всегда можно идти счастливо по нужной линии. Мне кажется, что происходит именно то, что должно происходить, а невозможность что-то изменить это для несовершения ошибок.
В окно постучали, я, будучи расслабленной и умиротворенной, придавшись слабоватым философским рассуждениям, и от спавшего адреналина в крови, ведь ещё одну смерть мы сегодня избежали, чуть не умерла от этого резкого звука.
– Чего сидим? Место занимаем?
Это был Биркан, он только подъехал и не мог пристроить свой автомобиль, так как все два парковочных места у кафе заняли мы и Анри.
– Да, хотим, чтобы ты потом до своей машины топал, – в привычной манере для прежнего Озгюра, проговорил он, вылезая из машины.
– А с тобой что? Будто приведение увидела, – Биркан поправил мои волосы, упавшие на лицо, и заглянул в глаза.
– Не знаю, что-то испугалась стука, – поправляю волосы, потому что он поправил неудобно.
– А с руками что? – Парень схватил меня за руку, разглядывая стертую кожу, и несколько кровоточивших царапин. Надо же, я даже не обратила внимания, раны даже не горели. От страха смерти и боль не чувствуется.
– Вы разговаривайте, я пойду к Анри, устал уже ждать нас, бедный. Тяжело, наверное, быть приличным и пунктуальным человеком. Жаль, я этого никогда не пойму, – проговорил Озгюр, идя в сторону кафе, мне стало ясно, избегает разговора о наезде. Тревога не оставила его, просто он сам захотел переключиться на наименее важные события.
– Расскажу, но ты не психуй, и не подавай виду при друзьях.
– Говори уже.
Сомневалась, стоит ли пугать Биркана, в конце концов, эта тревога не оставит его, теперь ему придеться переживать из-за Озгюра, с другой же стороны, вдруг кто-то хочет убить их четверых? А Сеит просто приманка, чтобы увести подозрения.
Всё же, рассказала, как есть, парень напрягся, с тревогой взглянул мне в глаза, и молча, отправился в кафе. А ты, Кадер, думай, что же там в его голове произошло.
– Знаете, для чего я вас собрала?
– Сделать кафе прибыль? – Пошутил Озгюр, смотря на свои огромные кроссовки под столом.
– Да, а ещё узнать о врагах Джана? Такие были?
– Если только неприятели. Брат не конфликтовал ни с кем. Мог иногда с кем-то любезностями обменяться, на место кого-то поставить, но это тут же заканчивалось.
– А какие-то неприятели? Кому он просто не нравился.
– О таком обычно не говорят, Кадер, – как-то строго произнес Биркан, напряженно взглянув на меня. Всё ещё думает о моём рассказе. – Из-за мелких конфликтов не убивают.
– За мелким, со стороны, конфликтом, может скрываться трагедия. Можно было что-то сказать, или сделать, что для другого человека непростительно.
– Кадер, перестань играть в детектива. Если твой адвокат хочет устроить допрос, пожалуйста. Только не надо скрывать его намерения твоим якобы дружеским разговором, – окончательно рассердился Биркан. Я не злилась, понимала, что это плод его тревоги из-за случая с Озгюром.
– Перестань, она хочет помочь, что на тебя нашло? – Заступился за меня Анри, как обычно, не теряя контроля над собой. – Мы попробуем вспомнить. Если это действительно может быть важно.
– Спасибо. На самом деле, я ещё об одном подумала. Танер бы не одобрил этого, но я спрошу, – смущенно начала, сомневаясь, стоит ли продолжать, но так будет гораздо проще узнать, и информация будет достоверной.
– А ты теперь без него и шагу ступить не можешь? – Продолжал Биркан, нервно дергая ногой и прикусывая сжатый кулак.
– Да, что это с тобой? – На этот раз вмешался Озгюр. – Сходи, проветрись.
– Ты прав, но лучше совсем уеду, по делам нужно уехать. Кадер, отсюда сразу едешь домой, никаких дел, домой. Ферхат приедет за тобой. Ты меня поняла?
– Иди уже, – тяжело вздохнула, но ничего, успею встретиться с Танером.
– Ты меня поняла?
– Поняла, – после того, как Биркан пожал друзьям руки на прощание и вышел из кафе, я продолжила. – Вы что-то знаете о трагедии на строящемся здании, то место, где погиб Джан?
– Здание принадлежало родителям и Кара. Только после смерти брата услышал разговор родителей. Мать кричала и сказала, что это их наказание.
– Одна из наших версий, что это действительно чья-то месть.
– Возможно, тогда и утренний наезд можно оправдать, – равнодушно пожал плечами парень.
– Какой ещё наезд? – Испугался Анри. – О чём ты говоришь?
– О, меня пытались убить, но Кадер спасла меня. А потом успокаивала, сказала, что это случайность. И правильно сделала, я в тот момент не соображал, мог в истерику впасть и там бы остался, с места не сдвинулся. Биркан поэтому злился?
– Наверное. Перенервничал, и как обычно, ушел прятать своё беспокойство.
– Вы сейчас шутите? Тебя пытались убить?
– Хлебни чай, дорогой, успокойся. Теперь буду осторожен.
– Если это так, то теперь я с тебя глаз не спущу. Переедешь на время к нам. Вдруг они найдут тебя дома?
– Что ещё за глупости? Мне пять лет? Сам себя защитить не смогу?
– Ты не супергерой, чтобы от пуль уворачиваться. Ты не похож на человека, пережившего такое. Я точно не отпущу тебя никуда.
– И машиной своей тоже не пользуйся, – вмешалась я. – Мы не знаем кто это. Или что это было. Нужно немного переждать.
– Об этом потом, что ты хотела узнать о трагедии?
– Не знаю, как лучше поступить, спросить у ваших родителей? Ещё из каких-то источников?
– Если отец подумает, что мне тоже угрожает опасность, он меня в подвале замурует. Я поищу документы. Денежные переводы. Письма с угрозами, кто знает, что можно найти. Как раз мать сейчас у психолога, а отец до вечера с работы не уйдет. Самое время вскрыть его кабинет.
– Тебе нельзя ехать домой, – настаивал Анри.
– Поедешь со мной, в две руки и найти проще будет. Потом возьму одежду и поеду к вам.
– Есть ещё какое-то место? Вдруг убийце нужны не только братья, но вы вчетвером?
– Масштабных глупостей все вместе мы не делали.
– Кстати, Озгюр, ты знаешь Севиляй или Себахат? Они дружили с Джаном и Сеитом, с ними ещё была Йетер.
– Брат Йетер не выносит, он не стал бы общаться с ней без необходимости. Как в компании, когда они просто терпят друг друга.
– Почему же? В самом начале, когда мы только подружились с вами. Йетер хоть и недолюбливала всех, кроме Биркана, извини, Кадер, но часто она тусовалась в наших, мальчишеских, кругах.
– Это ещё что? – Распахнул свои карие глаза Озгюр, словно не веря своим ушам и глазам. – Ты сказал тусовалась? Не находила удовольствие от времяпрепровождения с нами? Что с тобой случилось? Это от нервов, да?
– Ты только сейчас обратил внимание? Вы ведь всегда смеялись из-за моих пространных выражений, а теперь ты будто сожалеешь.
– Да, сожалею. Как это произошло? Нас же всё устраивало, ты так всю жизнь говорил, мы же тебя и так любили, – нахмурил брови парень, словно, действительно, опечалился.
– Оставим это, позже поговорим. Вспоминай знакомых с такими именами, вдруг, поможем.
– Ужас, где мой добрый нудный Анри? – Вздохнул Озгюр, ко мне вернулось ощущение, словно ничего не произошло, парни прежние, будто и Джан сейчас войдет в кафе и начнет препираться с братом.
– Ты закончил? Севиляй не кажется тебе знакомым именем? Ты ведь некогда был главным сплетником, обо всех обязан знать.
– Хорошо, нудного мы нашли, – кивнул головой наследник Бетлюч, от чего его рыжие кудри упали на глаза, из-за переживаний он перестал укладывать их гелем, поэтому сейчас походил на растрепанного, плюшевого льва. – Тебе то и знакомо имя, одна бывшая подружка твоей одногруппницы. Такая наглая блондинка, иногда заходила в бар рядом с универом, где-то ещё на первом курсе, всё переглядывалась с Сеитом, но тот нам ничего не рассказывал о ней. Недавно видел твою, они с женихом были на вечеринке Йетер, в ту ночь…
– Севиляй тоже там была? – Вмешалась я, пытаясь найти зацепку.
– Нет, мы её несколько раз и видели, очень давно. Бергюзар о ней ничего не говорила?
– Я уточню у неё, как только что-то узнаю, позвоню тебе, Кадер.
– Хорошо, я побегу на встречу с Танером, вы будьте осторожны, в неприятности не влезайте. Лучше спрячьтесь где-то. Кстати, Анри, последний вопрос, ты видишься с Нихан?
– Думаю, лучше она сама тебе обо всём расскажет, – кажется, парень покраснел. Что там происходит?
– Что вообще происходит? – Протянул Озгюр, спрятав лицо в ладонях, затем сложил руки на голове, прорвавшись через огненные кудри, и ошарашено смотрел на друга. – У тебя теперь и девушка есть? Сколько же я пропустил.
– Ещё рано что-то говорить…
– Ладно, поговорю с Нихан, в любом случае, не дави на неё.
Мне хотелось дольше побыть в кафе, встретиться с бывшими коллегами, узнать об отношениях подруги и Анри, и выяснить ещё какие-нибудь детали, но с минуту на минуту за мной должен приехать Ферхат, и тогда я уже не смогу закончить дела.
По дороге к месту встречи, назначенному за три минуты до моего отправления в путь, позвонила Ферхату, сказав, чтобы не торопился, в ответ услышала настоятельное замечание, чтобы я не покидала кафе, пообещала и вошла в небольшой кафетерий, собираясь к долгому ожиданию напарника.
Танер появился быстро, я даже не успела обработать руки, взятыми по дороге в аптеке средствами, из-за чего другие посетители странно поглядывали на меня.
– Это ещё что? – Спросил адвокат, усаживаясь напротив меня, указав глазами на творящееся на столе безобразие, а именно баночек с йодом и перекисью водорода, пластырей, бинтов, и ранозаживляющих мазей. Да, я взяла несколько, зная свою неуклюжесть.
Не прерывая процесс, рассказываю о происшествии у кладбища, не делая остановки, для его реакции, продолжаю выкладывать последние сведения, не утаивая ничего, и надеясь, что ничего не упустила.
– Так, в этом водовороте мыслей у меня всё запуталось, – тяжело вздохнул Танер, хватаясь за голову. – Первое, о чем запомнил, и на что ты, почему-то, не обратила внимания. Кто-то следил за Джаном и сфотографировал вас в ночь его смерти?
– Выходит, что да. Фотография не могла быть случайной, чтобы её сделал прохожий и по доброте душевной отправил обманутой невесте. Была ночь, мы стояли на освещенном балконе, этот свет перебивает экспозицию в кадре. Когда-то Фериде просила сфотографировать её там вечером, и ничего на фото невозможно было разобрать, а это близкое расстояние.
– Значит, у человека было неплохое оборудование и информация, что Джан встретится с тобой.
– Следующий вопрос, зачем это делать убийце? Незачем. Так ещё отправлять эти фото невесте.
– Чтобы подставить обманутого ухажера, чтобы свалить вину на него. Или же, это он и есть.
– Я тут подумала, что если Мелике следила за женихом? Наняла детектива, или подключила криминальные связи отца? Что если человек продолжал следить и заснял момент убийства?
– Или сам убил изменщика. Или Ташлычунар убил его. Почему ты не веришь в эту версию? Судя по всему, у него есть к тебе чувства, тут вмешался лучший друг, тот увидел этот самый момент, или даже услышал о плане побега, и закончил дело.
