Текст книги "Почувствуй (СИ)"

Автор книги: Алейна Севимли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 59 страниц)

– Это невозможно.

– Всё в этом мире возможно, дорогая. Тем более гены дают о себе знать, хоть я и не любитель валить что-то на родственные связи.

– Это отсылка к твоим словам о том, что и про Ташлычунаров ты что-то знаешь?

– Да, – кратко ответил парень, не собираясь продолжать.

– Расскажи, если это может иметь отношение к делу, и ты винишь Биркана, – собеседник продолжал молчать, будто игнорируя вопрос. – А если ты прав? И вслед за другом он убьет меня?

Я и мысли не допускала о причастности к этому Биркана, этими словами лишь пыталась узнать информацию от адвоката.

– Ну, этого я ему сделать не позволю. Но в действительности, раз ты имеешь с ним какой-то контакт, раз он бесится от моего присутствия, и ты с ним работаешь. То, что я знаю, не имеет отношения непосредственно к нему.

– К его отцу?

– Да. Ты что-то знаешь? – Отрицательно мотаю головой и жду продолжения. – Так вот, когда наш господин наследник фирмы был совсем ребенком, его отец избил его мать до такого состояния, что та вскоре скончалась. Всем говорили, что она ослабла после родов, болела, и не выдержала. Но их старый адвокат приложил большие усилия, чтобы правда о постоянных избиениях не вышла наружу, и мужа не посадили.

– Какой ужас, – от переполнивших меня эмоций, я вскочила на ноги, вновь привлекая внимание других посетителей. – Как они… Скрывают и живут с этим…

– Тише, – Танер подошел ко мне, успокаивающе взял за руку, и попытался усадить меня обратно.

Не могу поверить, в голове не укладывалось, как господин Тунгюч и госпожа Мехтебер, живут, скрывая это, и спокойно существуют, спят, едят. Позволили этому мужчине жениться ещё раз, кто знает, что он делал с другой женой. А Биркан? Знает ли он об этом?

Я столько раз жаловалась ему на проблемы с матерью, а он молчал, ни слова не говорил о своём детстве, так почему я не спрашивала сама? Вдруг это ещё одна причина его закрытости?

Потребовалось время для успокоения, мысли роились в голове, словно пчелы в улье. Одна мысль не попадала на другую, я словно хотела что-то подумать, но не могла. Я не понимала, что происходит в мозге, я не могла зацепиться ни за что, но одновременно с этим тонула от необходимости это обдумать.

Единственное, чем я смогла успокоить себя, так это необходимостью вскоре уходить, а я должна ещё добраться до своего прежнего места работы, и там уже сесть в машину Ферхата, чтобы не волновать Биркана. Биркана…

– Так, – вздохнула я, кое-как утихомирившись, возвращаясь к нашей прежней теме. Как я вообще могу расследовать убийство, если такая новость о чьем-то прошлом настолько выбивает меня из колеи. – Что касается фотографий. Ты должен поговорить с Мелике и узнать, откуда они у неё. Со мной она говорить больше не будет.

– Сомневаюсь, что и со мной поговорит. Но ты точно к ней не пойдешь. Если это её рук дело, то от тебя она тоже захочет избавиться.

– Я тут ещё подумала. Йетер давно вышла из-под контроля, насколько я знаю от Озгюра, отец не знал о её проблемах с наркотиками, но мать догадывалась. И они с этим ничего не делали, она просто позволяла ей продолжать, но не задевать своими делами отца. А тут вдруг, вскоре после смерти Джана её отправляют на лечение, так ещё и на такое расстояние от дома.

– Так, в этом что-то есть. Жаль, подозреваемых меньше не становится. А я сегодня подумал о другой версии, о той компании. Почти все участники исчезли, скрылись от жизни, так сказать, на виду остались Джан и Йетер. Либо там ничего не было, а если и было, то эти двое остались не при чем, поэтому убийство Джана с этим не вяжется.

– А если наоборот? Они не обо всём знали, поэтому не спрятались, продолжали жить прежней жизнью, и тут появляется убийца, неизвестно почему его не было, зависит от тяжести произошедшего события. Основных участников он найти не может, избавляется от Джана.

– А родители Йетер об этом знают, и экстренно вывозят дочь, чтобы уберечь её.

– Если знают и Кара, то и Бетлюч должны знать. В их интересах найти убийцу сына.

– Если бы они знали, то не нанимали тебя. Ты можешь спросить, но я сомневаюсь в результате. С другой стороны у нас есть покушение на Озгюра, который понятия не имеет о той компании, значит, мы опять возвращаемся к делу о мести.

– Так, каждый день появляются новые версии, и ни одну мы пока не оправдали. Сейчас ты едешь домой и не высовываешься, не забываем о мстительности Мелике, а я посмотрю записи с камеры наблюдения, посмотрим на номера, если повезет, выйдем на убийцу.

Глава 40. Биркан

Немного покатавшись по городу, я сумел прийти в себя, и осознал, что сейчас не лучшее время, чтобы уходить в себя и продолжать нервничать. Нужно обезопасить друзей, и найти убийцу Джана.

Подъехал к кафетерию, собираясь забрать Кадер лично, проезжал мимо, и увидел машину Танера, сразу понял, эта любопытная с ним, поэтому ждал, когда они выйдут. Ждать пришлось недолго.

– Что ты здесь делаешь? – Не очень радушно встретили меня, ещё и со странным, явно что-то скрывающим, взглядом. В зеленых глазах пряталась тоска, волнение и нервозность.

– Решил отвезти тебя сам, – говорю спокойно, хоть и забеспокоился из-за её вида. – Садись в машину, поговорю с твоим «начальником».

К моему глубочайшему удивлению, девушка не стала дерзить, возмущаться и недовольно закатывать глаза, молча села, пристегнулась, и задумчиво уставилась в лобовое стекло.

– Так я и не понимаю направленности ваших взаимоотношений, – усмехнулся адвокат.

– Да, мы тоже. Она рассказала о покушении на Озгюра?

– Конечно, сейчас попробую стрясти записи у владельцев близлежащих организаций.

– Попробуешь?

– Я не полицейский, у нас независимое расследование, просто так мне ничего не предоставляют.

– У тебя же есть какая-то база, в которой Кадер пробивает людей.

– Так скажем, между нами, раз ты заинтересован в этом деле, база не совсем легальная, зачастую в ней можно встретить информацию даже полиции недоступную. Поэтому, примерно таким же образом попытаюсь найти видео.

– Мы можем встретиться позже?

– Часа через четыре освобожусь, придеться проверить много камер, не только сам момент наезда, но и дальнейший путь автомобиля. А потом и его владельца найти. Подъедешь к моему офису?

Согласился, и на время попрощался с адвокатом, всё же, не стоило вообще вмешивать в это Кадер, заодно, при встрече разберемся с её участием.

– Я не поблагодарил тебя за Озгюра. Спасибо.

– Это случайно произошло. Я даже не поняла, как это вышло. Если бы что-то в голове сложилось иначе, я не выскочила бы на дорогу, и всё было бы кончено. Я волнуюсь, что могло произойти так.

– Поэтому ты так выглядишь? Успокойся, всё уже случилось, и ты молодец.

– Что ты собрался обсуждать с Танером?

– Если будешь хорошо себя вести, расскажу. Сегодня ты устала, в расследовании подменю тебя я.

– А если убийце интересны вы вчетвером? И опасность грозит тебе?

– Тогда ты освободишься, не придеться никого терпеть и слушаться. Разве ты об этом не мечтаешь?

– Не начинай. У тебя есть время?

– Последний раз ты спрашивала это, когда пригласила меня на свидание, – улыбнулся я, вспомнив такой хороший вечер, испортившийся появлением адвоката.

– Это было не свидание, и сейчас тоже. Хочу попросить тебя отвести меня домой.

– А я куда везу? В клуб?

– Нет, ко мне домой. Нужно кое-что забрать, а потом поеду к тете. Мы давно не виделись, и я всё ещё волнуюсь, что когда-нибудь она зайдет в гости, а меня там не будет.

– Ты ещё скрываешь свой переезд? Отлично.

– Биркан, – неожиданно воскликнула Кадер, когда мы заехали на их косую улицу. – Остановись здесь.

Словно обезумевшая она выскочила из машины, ничего не объяснив, выскочил за ней, беспокоясь за её самочувствие, может быть, ей стало плохо.

– Что случилось? Кадер, ты в порядке? – Обеспокоено спросил, подходя к девушке ближе.

Она сама подошла к большой белой машине, которую, как мне кажется, я видел раньше и не один раз.

– Биркан, такая же машина сегодня пыталась сбить Озгюра. Я не помнила в тот момент, словно всё расплывалось, но сейчас увидела, и точно знаю, это та самая машина.

– Быстрее вернись в машину, этот человек следит за тобой, – теперь уже я испугался, схватил девушку за руку, собираясь в любой момент прикрыть её или запихнуть в багажник.

– Нет, не следит. Он живет здесь. Я знаю, чья это машина. Хасана.

Так вот почему ты не нравился мне, дорогой дедушкин помощник. Как-то неожиданно он появился в нашей жизни, и так же быстро начали происходить неприятности. А ведь я оставлял с ним Кадер, совсем одну, а он, оказывается, убийца.

– Ты уверена? – Напрягся я.

– Не могу сказать, что за рулем видел Хасана, я не разглядела этого человека, но машина… С другой стороны, мало ли таких машин по городу ездит?

– По идее, много, но почти никогда эту марку и модель я не встречал. Что общего может быть у Хасана и братьев?

– Не надо нам тут разговаривать, пошли в дом. Не хорошо это обсуждать, правы мы или не правы.

– Возвращаюсь к вопросу, какое отношение Хасан имеет к братьям?

– Понятия не имею, не уверена, что они вообще знакомы. Просто это совпадение, не больше. Хотя, подожди. Помнишь тот вечер, когда Йетер опозорила меня?

– Он тоже был приглашен, вы разговаривали на балконе. Он мог успеть поскандалить с Бетлюч? Это не повод для убийства. Хоть твой Хасан мне и не нравится.

– Он не мой. Дело не в этом. Когда я поднималась, случайно услышала разговор Джана и Йетер, он ругался на неё и спросил, что здесь делает этот человек. Не могу сказать точно, что разговор был о Хасане, Джан так и не рассказал мне. Но это очередное совпадение. Может, это и не случайность.

– К тому же, новых гостей кроме него, вероятно, не было, и Джан мог спросить о нём. О чём ещё они говорили?

– Плохо помню, Джан припугнул её, сказал, что всё о ней расскажет, а она ответила, что хуже от этого будет кому-то другому, потом он сказал что-то про тётушку, и всё.

– А про того человека? Имени не назвали?

– Они не помнили имени, или не знали, как этого гостя зовут.

– А что за тетушка? Чья?

– Биркан, это всё, – Кадер тяжело вздохнула, она выглядела несчастной, из-за того, что не узнала больше, или из-за причастности её первой любви. Да, даже в такой напряженный момент я приплетаю чувства, схожие с ненавистью.

– Всё хорошо, это уже что-то. Успокойся, мы справимся, – я видел, она хочет обнять меня, но не решается, поэтому притянул её за плечи, девушка прижалась лбом к моему колючему подбородку. И я, как всегда, испортил этот прекрасный момент. – Давай, бери всё, что нужно, и я отвезу тебя к тёте. Как твои руки?

– Я уже ничего не чувствую, – тяжело вздыхает Кадер, отстраняясь от меня. – Надо как-то спрятать их, чтобы никто не задавал лишних вопросов.

– Садись, я забинтую твои руки, – приказал я, доставая из пакета с лекарствами, принесенного Кадер, два тканевых бинта.

– Точно, перемотанные ладони вызовут гораздо меньше вопросов, чем издали незаметные раны.

– На велосипеде кататься умеешь?

– Нет, а к чему это?

– Будешь говорить, что я тебя учил кататься. Из меня тот ещё учитель. Когда-то Фериде благодаря моим урокам с четырехколесного велосипеда падала. А там постараться нужно для такого результата.

Всего на мгновение мне удалось добиться улыбки Кадер, хоть в её глазах оставалась тоска и страх.

– Что тебя беспокоит? Помимо всего этого безобразия?

– Нет, ничего, только это безобразие. Ещё подумала, Сурия, должно быть, знает что-то об этом. О Йетер, о той компании.

– Скорее Бурсу должна что-то знать, она всегда верно следовала за ней. И Сурия в это время уже могла быть в Европе или Китае.

– Бурсу что-то слышала, видела совсем мало, не больше вас, от неё я и узнала об общении Джана и Йетер.

– Она может и прикрывать её. У неё нездоровая привязанность к Шекер, болезненная, я бы сказал.

– Как у самой Шекер к тебе.

На обратной дороге я сфотографировал номера Хасана, чтобы потом сверить их с теми, что получит Танер. Отвёз Кадер в нужное место, и попросил не уходить до моего прихода, пусть маловероятно, что опасность угрожает ей, но так мне будет спокойнее.

Встретились мы в крохотной комнатке с противными бледными стенами, кроме компьютерного стола, заваленного пыльными папками, под коими прятался старый компьютер с выпирающей коробкой в мониторе, был ещё потрепанный диван, вешалка на стене и небольшой столик с водой, чайником и упаковкой чайных пакетиков.

– Это твой кабинет? – Спросил, стараясь скрыть ехидство, и легкое ощущение превосходства.

– Место, где можно хранить незаконные программы, документы и всякое такое, – словно не заметив моей насмешки, спокойно пояснил адвокат.

– Эта развалюха поддерживает какие-то программы?

– Запчасти все новые, только внешний вид максимально состарен, никому в голову не придет искать здесь что-то важное. Если тебе не нравится, и хочешь светиться, пожалуйста, прошу поехать в мой адвокатский кабинет, – парень ослепительно улыбнулся, и теперь я понял, он тоже не питает ко мне симпатий. Приятно, когда твои чувства взаимны.

– Записи с камер тоже отсюда смотрел? – Киваю на квадратный монитор, всё ещё не усадив свою пятую точку куда-нибудь.

– Тут можно записи с вашей фирмы посмотреть, но не с ритуального агентства, услугами которого никто не пользуется, удивительно, что там вообще такие технологии есть, прямо прорыв в будущее.

– Давай ближе к делу.

– Знаешь Исмаила Каягуду?

– Впервые слышу.

– Теперь знай, и думай кто это. А чтобы не утруждать нашего уважаемого бизнесмена пространными глупостями, узнаем ответ у этой волшебной машины, – Танер включил компьютер, зевая сел на стул, как ни в чём не бывало.

– Это была его машина? Ты уверен?

– Да, он номера сначала замазал грязью, думал потом с толпой смешаться, а попробуй смешаться на этом катафалке. Метрах в трехстах он грязь смыл и поехал дальше.

– Это могла быть другая машина, ты просто перепутал.

– По всем близлежащим зданиям проверил, точно его вел. И скол на багажнике. Его машина.

Почувствовав некоторое раздражение и разочарование, очень уж мне хотелось поскорее найти убийцу друга, и избавиться от этого вездесущего человека, первой любви Кадер, рассказал о наших наблюдениях.

– Что за Хасан? У него была причина? – На секунду задумался Танер, чуть сощурив глаза, словно кот, готовый кинуться на новую версию, как на след от лазерного фонарика.

– Кадер слышала, ещё до смерти Джана, как они с Йетер обсуждали кого-то, предположительно это был Хасан. Странные совпадения с машиной и тем разговором. Может, он забрал чужие номера? Это те же самые?

Вместе сверили фото с камер и фото с моего телефона, не сошлись, версию пришлось отложить, к моему глубочайшему сожалению.

– Глупое совпадение, не больше, – завершил мои мысли адвокат.

– Хасана лучше проверить. Он мне не нравится.

– Предлагаешь теперь подозревать всех, кто тебе не нравится? На меня тоже компромат искать будешь?

– Посмотрю на твоё поведение.

– Какие угрозы, – цокнул языком парень, разворачиваясь к компьютеру. – Знакомое лицо?

– Нет. Отправлю Озгюру.

– Если это просто наёмник, мы мало что выясним. И он его не узнает.

– Адрес ведь там есть? – Отправил фотографию неизвестного мне гражданина, не отрываясь от телефона, будто ответ это вопрос жизни и смерти, хоть в какой-то мере так оно и было, продолжал малоприятный разговор.

– Есть, но он может там не жить. И досье. Исмаил Каягуда, двадцать восемь лет, работает фотографом, в полицию не привлекался, зато лечился в психиатрической больнице.

– Какой диагноз?

– А тебе это о чем-то говорит? Скажу так, преследовал одну из своих моделей, когда только начинал карьеру, кстати, сейчас довольно известный человек в Стамбуле. На момент преследования ему было лет семнадцать, думаю, сейчас это событие ему не навяжешь.

– Озгюр ответил, – напряженно проговорил я, открывая сообщение, последние слова адвоката потерялись в моей голове, так и не донеся до меня свой смысл. – Не знает кто это, но выглядит знакомо.

– Ясно, ничего нового, или твой друг что-то понял и теперь скрывает. Поеду искать этого Исмаила и узнавать, что ему было нужно.

– Вместе поедем, разгадка близка.

Танер хотел воспротивиться, потом нехотя согласился с какими-то мыслями, скривил губы, и согласился, встал со стула, похлопал себя по карманам джинс, ища не то телефон, не то ключи.

– Озгюр ещё что-то написал. Вспомнил, где видел его. Недавно тот подвозил его девушку.

– А девушка что говорит? – Равнодушно спросил адвокат, следуя к выходу из неприятной комнаты.

– Они не разговаривают, но я сам ей позвоню.

Сурия ответила не сразу, когда мы уже были у квартирного дома фотографа, она перезвонила, тяжело дыша, недовольным голосом, спросила:

– Чего тебе, Биркан? Из-за Озгюра звонишь?

– И это тоже. Откуда ты знаешь Исмаила Каягуду?

– Подожди, я в спортзале, плохо слышу. Перезвоню через минуту, – после этих слов девушка сбросила трубку, по голосу стало понятно, что она в недоумении.

– Будем ждать или проверим квартиру? – Спросил Танер, указывая на высотку, услышав наш неудавшийся разговор.

– Пойдем, от подозреваемого мы явно узнаем больше.

К моему величайшему удивлению, Танер вытащил откуда-то полицейское удостоверение, вломился в квартиру фотографа, и почти тут же смог усадить его напротив нас и вытащить показания.

Исмаил боялся нас, или же выглядел всегда немного неадекватным, жуткий взгляд голубых глаз, дергающийся уголок губы, растрепанные черные волосы, явно давно не расчесанные и не мытые.

Он искал слова, боязливо поглядывая на грозного Танера. Адвокат походил на медведя в сравнении с худощавым фотографом. А я отошел в соседнюю комнату поговорить с Сурией.

– Этот человек фотограф, зачем он тебе? Хочешь свою девицу моделью сделать? Учти, тут даже чудо не поможет, – девушка хмыкнула в трубку, явно гордясь собой.

– Рот свой по поводу Кадер, на замке держи, хорошо? Какое он имеет отношение к Озгюру?

– Никакого. Почему спрашиваешь? Он мне неделю назад позвонил, сказал, что где-то видел мои снимки, хочет пополнить портфолио. Он человек достаточно известный, я согласилась. Только странный он. С того дня постоянно названивает, сообщения пишет. Пытался на встречу позвать, я один раз сходила, но он на меня, как маньяк смотрел, какие-то непонятные вещи говорил. Я думала, он ещё одну фотосессию предложит, а он на своей волне. Я сказал, что если по съемкам вопросов нет, то пусть оставит меня в покое, рассказала ему об Озгюре, и всё.

– Ладно, спасибо.

– Так что случилось? – Взволнованно спросила Сурия, но я сбросил вызов.

Вернулся в комнату, где проходил допрос, при виде меня фотограф обрадовался, всё же оставаться с Танером наедине, то ещё удовольствие, он может казаться угрожающим.

– А теперь повтори господину, что сказал мне, только не мычи, кратко и содержательно, – пожалуй, призвание моего спутника это не юриспруденция, а выбивателем показаний, или же в тюрьме заключенных пугать.

– Уважаемый господин, послушайте меня, – посмотрел на меня Исмаил с надеждой, но взгляд остался жутким. – Я приехал месяца три назад, устал от работы, хотел уехать подальше от суеты. Никого не трогал, и трогать не собирался. И тут около месяца назад мне пришло письмо на почту, там были фотографии той девушки. Сурии. Знаете, она очень похожа на одну девушку, просто безумно. А та девушка, понимаете, она была моей первой любовью, первой моделью, с неё всё и началось. Но я не нравился ей, она убегала от меня, а я ничего не мог с собой поделать, мне нужно было смотреть на неё и фотографировать. Какое-то время я ходил за ней, а потом её убили, прямо у меня на глазах, а я просто фотографировал её. Моя Илай погибла, и моя душа умерла вместе с ней. Я долго лечился, потом не вспоминал свою любовь, работал, никого не трогал. Но Сурия…

– Она что-то сделала?

– Она воскресила во мне любовь к Илай, а они так похожи, только волосы немного изменить, переодеть, и будет моя Илай. Человек скинул мне фотографии и исчез, я сходил с ума, готов на стену был лезть. Не знал кто это, как её найти. Тогда человек вновь отправил письмо, попросил меня оказать ему услугу, а взамен обещал дать номер этой Сурии.

– Что за услуга? – Я занервничал, чувствуя странное жжение в пальцах, ожидая услышать худшее, то, ради чего мы тут появились.

– Я должен был сфотографировать какую-то пару. Они о чем-то говорили, я фотографировал, потом они обнялись и попрощались. Последний снимок я должен был отправить, но только по сигналу от человека. Недавно он отдал мне контакты Сурии. Я узнал, что у моей Илай есть другой мужчина, и это после долгой разлуки. Я взбесился. Выследил этого Озгюра, пытался убить его, но кто-то помешал мне. Я понял, что это была моя Илай, не хотела, чтобы я совершал грех. Поэтому я сбежал, не стал завершать дело, только заметил, что кто-то бросился за ним на дорогу, сбавил скорость. Даже не зацепил их.

– Молодец, так и нужно было поступить, – смягчился Танер, переглянувшись со мной, мы поняли, что человек совсем не здоров душевно, и нам в любом случае предстоит с этим разобраться.

– А что за люди? Кого ты фотографировал?

– Я их не знаю. Вчера человек объявился, приказал отправить фотографии, дал ещё один номер. И всё. Я честный человек, я сделал всё, о чём меня просили.

– Ты знаешь этого человека? Кто тебе приказывал? – Чуть мягче спросил Танер, не желая злить фотографа.

– Мне никто не приказывает, я выполнял просьбу. Я не раб, – разозлился Исмаил, как ребенок, сжимая губы.

– Конечно, ты помог другу в его проблеме, – продолжил адвокат. – И кто твой друг?

– Говорю же, он мне не друг. Просто человек. Он захотел соединить меня с Илай, – злился парень, грозно щуря глаза. Наброситься на нас он был не готов, психическое расстройство расстройством, но Танер ему явно не соперник.

– Как вы общались? – Вклинился в разговор я.

– Я же сказал, он присылал письма на мой электронный адрес.

– Мы можем посмотреть?

Имя отправителя «Проблема из прошлой жизни», в письмах всё, о чем говорил фотограф.

– Почта однодневка, уверен, даже адрес не сможем вычислить, зарегистрировал где угодно, или вообще смог обойти этот момент с привязкой, – покачал головой адвокат.

– Что мы с ним будем делать? – Кивнул на фотографа, сидящего на том же месте, но теперь за нашими спинами, широко распахнув глаза, он смотрел, что мы делаем.

– Отправим в больницу, судя по всему, после лечения он был в норме, пока не увидел «Илай». Придеться мне дождаться врачей.

– О каких фотографиях он говорил? Это связанно с делом?

– Да, скорее всего это Джан и Кадер, фото вчера отправили Мелике. У меня есть ещё идея, попробовать связаться с ним через эту почту, придумать сообщение, и рискнуть.

– Как думаешь, это случайность, или он рассчитывал на то, что он обезумит и захочет избавиться от Озгюра?

– Фотографа он нашел ещё до смерти Джана, фотографии, ревнивая невеста, модель, похожая на погибший предмет воздыхания, наезд. Тут всё как-то связано. Человек целую цепь выстроил, думаю, он не один день к этому готовился.

– Что-то мне подсказывает, что фотографии и Мелике должны сыграть свою роль. Она жуткая ревнивица. А это ход похож на тот же наезд на Озгюра, косвенное убийство, если можно так назвать.

– Он назвал себя проблемой из прошлой жизни, перестраховался, если мы выйдем на след психа.

– Зачем ему избавляться от Кадер?

– Думаю, эта история ещё много открытий нам подарит. Кадер на всякий случай нужно держать подальше. Или не отпускать одну.

– Если я запру её в доме, это не сработает, да?

– Сработает, и я так и сделал бы на твоём месте, но она будет жутко недовольна. Просто не будем отпускать далеко.

По дороге позвонил друзьям и рассказал им новые детали дела, попросил быть осторожнее, ведь мы понятия не имеем, кто стоит за всем этим. Озгюр и Анри проверили больше половины документов в кабинете отца, но ничего стоящего внимания не нашли, и сейчас уехали в загородный дом семьи Анри, туда же позвали и нас с Кадер, но пока мы занимаемся делом, не стоит собираться в одном месте.

– Добро пожаловать, дорогой, – радушно встретила меня госпожа Лида. – Проходи, выпьем чаю. Кадер пока работает.

– Работает? – Переспросил я, сомневаясь, что тут она может заняться черчением.

– Там, в гостиной, – кивнула головой женщина, ставя на плиту белый чайник с изображением цветков сакуры.

Стоило мне открыть дверь, так тут же наткнулся на почти всегда недовольное, или даже печальное, лицо Кадер. Она без воодушевления стояла ногами на табуретке, вокруг её тела намотана длинная шелковая ткань небесно-голубого цвета. Неизвестная мне женщина подбирала ткань булавками, судя по количеству этих предметов, представление длиться долго.

– Добрый день, – поздоровался я с женщиной, та лишь кивнула мне, не желая отвлекаться от работы.

– Мне пришла идея новой коллекции, по мотивам королев драпировок Гре и Вионне. Все платья будут конструироваться эксклюзивно на моделях, заранее не чертить эскиз, а именно ткань будем подстраивать на заказчицах. Так как брать моделей для такой долгой работы долго, в основном этим будет заниматься Кадер.

– У меня работа, тётя, – попыталась возразить ей девушка.

– А ничего страшного, твоя новая клиентка уехала с мужем в Италию, строительство на пару недель отложили, как раз постоишь, поможешь тётушке.

– Благодарю, Биркан. Для меня это большая помощь.

– А он не может быть моделью? Пусть тоже стоит, работает игольницей, – продолжала возмущаться Кадер.

– Не выдумывай, моя дорогая, стой и наслаждайся. Это ведь искусство. Носить это будет тяжело, но очень красиво получится, – прощебетала довольная донельзя хозяйка ателье, и вернулась в кухню.

– Я купил к чаю твои любимые пирожные, будешь? – Радушно предложил я, надеясь подбодрить девушку. Всё же мне выгодно, чтобы какое-то время она находилась в безопасности.

– Я не могу шевелиться, – печально ответила она.

– Я тебя покормлю, – предложил я, усмехнувшись.

– Ещё чего, ей нельзя есть. Вообще, всё то время, пока коллекция не покажется на подиумах, нужно меньше питаться, – вмешалась женщина с иголками.

– Куда ещё? Если ей есть ещё меньше, до показа ветром сдует, – воспротивился я.

– А ты для чего, господин? Мужчина для того и нужен, чтобы женщина не улетала, и на ногах стояла.

– Странные у вас понятия, тётушка Айшен, – ещё больше надулась Кадер. Спина у неё устала, для небольшой разминки она немного пошевелила плечами, за что сразу получила упрек.

– Не двигайся, иначе ещё дольше провозимся. Для твоей тётушки это ужасно важно. Всю жизнь она мечтала воплотить коллекцию в стиле своих любимых модельеров, долго совершенствовала свои навыки, и теперь мы должны помочь ей.

– Да, я понимаю. И буду стоять, сколько потребуется, – в который раз девушка просто не смогла отказаться, хотя в этом случае, отказываться и не стоило, госпожа Лидия просто порхала от счастья, представляя свою новую коллекцию.

Пока мы пили чай, я выслушал воодушевляющий рассказ о жизни модельеров, о технике драпировки, каком-то крое, и о многом другом. Сидели мы допоздна, пока первое платье, сотканное трудом двух женщин, и обретавшее форму благодаря Кадер, было готово наполовину.

У несчастной модели болело всё тело, ноги затекли, и она с трудом двигалась. Со вздохом облегчения вытянула ноги в машине, удобнее устроилась в кресле и замерла.

– Какой тяжелый день, – протянула девушка, едва шевеля губами. – Я и не думала, что просто стоять тяжелее, чем целый день бегать в кафе, даже при полной посадке.

– У тебя будет целая ночь, чтобы отдохнуть, а завтра с новыми силами приступишь к творению прекрасного.

– У меня ведь есть и другие дела, например, Джан. И Фериде, знаешь, я её почти не вижу. Целый день в делах, какие-то загруженные дни начались.

– С Танером теперь я работаю, не нужно тебе лезть в эти дела.

– Биркан, – на этот раз она пошевелилась, с укором и обидой взглянула на меня, в голосе послышалась детское разочарование. – Мы ведь уже обсуждали это. Мне проще всего заниматься этим делом, так как я никакого отношения не имею к Джану.

– Да, именно поэтому Мелике угрожает тебе. Почему ты рассказала об этом адвокату, а не мне?

– Она мне не угрожала, так, обещала продолжить разговор. Мелике не серийная убийца, она мне ничего не сделает.

– Поэтому она входит в список подозреваемых? Потому что ты не думаешь, что она на это способна.

– Это предположение Танера, не больше. Убийца кто-то другой. И ему я не нужна.

– Хватит, в ближайшие дни ты в любом случае не станешь кружиться с адвокатом, заканчивай свои дела, а потом решим.

– С каких это пор ты начал делать вид, будто прислушиваешься к моему мнению? Раньше просто сказал бы нет, и запретил бы говорить, – всё ещё обижаясь, проговорила Кадер, отвернувшись к окну.

– Я ведь меняюсь, дорогая, – хмыкнул я, чуть хлопнув ладонью по рулю.

– Нет, сейчас ты просто обманываешь. Это тот же отказ, только отстраненный. Что-то вроде помолчи сейчас, потом поговорим, но всё равно нет, разговора не будет.

– А что ты хочешь? Ссориться? Пожалуйста, начинай.

– Уже закончила.

– Отлично, – хмыкнул я, но через пару минут остыл и решил пойти на мировую. – Заедем куда-то поужинать? При тёте Айшен ты отказалась есть.

Ответом мне было молчание, повернул голову в сторону девушки, всё ещё отвернута лицом к окну, где отражаются её по-детски надутые губы.

– Твоё молчание ничего не скажет, и не отговорит меня.

– Мой отказ тоже ничего не решит, всё равно ты поступаешь, так, как хочешь поступить.

Тяжело вздохнул, съехал с дороги, остановившись с краю от какого-то здания, прямо под фонарём, от чего теперь мы хорошо видели лица друг друга.

– Говори, всё, что хочешь сказать.

– Какой в этом смысл, если ты сам молчишь? Ты ничего мне не рассказываешь, и о тебе я ничего не знаю.

– А зачем тебе знать? – Начинаю нервничать, что ещё за внеплановое вмешательство в личную жизнь.

– Потому что это суть общения между людьми, если ничего не знать друг о друге, то ничего и не получится.

– А что должно получиться? – Совершенно серьёзно смотрю в глаза Кадер, чтобы увидеть её реакцию.

Она как-то разочарованно усмехается, в зеленых, как листва, глазах отражается то же самое.

– Ничего, – едва слышно произносят её губы, с невысказанным укором. – Абсолютно ничего.

– Тогда мы идём по верному пути, – усмехаюсь я, отворачиваясь к окну.

На несколько секунд между нами повисло молчание, нарушаемое только нашим тяжелым дыханием.

– Я вернусь к тёте, мы не так далеко уехали, – тихим, готовым сорваться на плач голосом, проговорила Кадер, открыла дверцу и вышла из машины.

– Сядь обратно, я не побегу за тобой, – почти рычу я.

– Не беги, – болезненно улыбается, стараясь скрыть свои эмоции.

Злюсь, выхожу за ней, хлопнув дверью, окончательно потеряв терпение. Вечер был не так плох, так почему он опять обернулся непонятно чем?