Текст книги "Почувствуй (СИ)"
Автор книги: Алейна Севимли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 44 (всего у книги 59 страниц)
– Что она погибла?
– Да, видишь, даже ты узнал это раньше, – болезненно хмыкнул парень, медленно возвращаясь из своих воспоминаний. – Он сам не знает, что произошло, мать ничего не рассказывает о том событии. Я не знаю, от чего она умерла, не знаю когда.
Вопросов к парню больше не было, во всяком случае, у него не было причин ненавидеть Джана, он даже не знал о его существовании. Танер поверил ему, хоть у него и оставались некоторые сомнения, он чувствовал какую-то не состыковку, но был поглощён делом сестры, вытаскивая из клиники наследницу Кара.
Я же, совсем не доверял Хасану. Да, было жаль его, на его месте я бы сошёл с ума, по этой причине и отказался от Кадер, испугавшись её смерти, но этот человек что-то скрывал, возможно, он знал, куда и почему исчезла Себахат, не станет же он рассказывать мне о наркотиках, или проблемах её старшего брата с законом.
Оставалось не так много способов узнать правду, разгадка была совсем рядом, сначала нужно поговорить с Эрдалом, а затем и с его матерью, которой известно о судьбе дочери гораздо больше.
Наш новый, набирающий популярность криминальный авторитет, будто почувствовав щепетильную тему, не спешил появляться в городе. Приехал он ровно в день свадьбы Анри и Нихан, тут уж нам было не до разговоров, не портить же такое радостное событие. Но мы с Танером были начеку, не спуская глаз с подозрительного гостя, прибывшего прицепом к Кадер, если он убийца и имеет что-то против нас, не упустит возможности напасть в такой день.
Глава 57. Биркан
Свадьба вызвала большой резонанс и обсуждение. Нихан не захотела традиционной свадьбы, с выкупом, танцами, красной нитью на поясе, и другими обрядами. В её голове всё должно было быть по-европейски, церемония в цветах, под красивой аркой, вальс, а не зажигательные танцы, и шведский стол на природе.
Чего-чего, а такого «подарка», гости и родственники молодых не ждали, поэтому почти с самого начала, а именно с выхода невесты из дома, празднование поменяло свой стиль и превратилось в традиционную свадьбу.
Родственники Анри, в том числе бабушка и дедушка, а позже даже отец, присоединились к этому безобразию, как позже выразилась невеста.
Жениха взяли в кольцо из людей, и потащили выкупать невесту к дому, где уже поджидала готовая к процессу семья невесты. Готовы и довольны были все, кроме Нихан.
Мы с Озгюром опаздывали, наш любимый болтун выбирал эксцентричный пиджак, но мы с женихом, участвующим в консультации по телефону и жаловавшимся на то, что всё идёт не по плану, отговорили его от этой затеи. Кое – что, он всё же отстоял, а именно – кислотного цвета, от которого рябило в глазах, зелёную бабочку.
Обходя дом невесты с другой стороны, чтобы настигнуть толпу и поддержать друга у дверей, мы вдруг столкнулись с Нихан.
– Биркан, – прикрикнула она, выглядывая в окно, при этом озираясь по сторонам. – Анри с вами?
– Нет, пытается прорваться к тебе со стороны двери.
– Мы же договаривались без этого, – рассердилась девушка, хлопнув ладонью по подоконнику. – Мы должны были встретиться у алтаря, как и подобает.
– Ну, ничего, приедешь на лошади, – хмыкнул Озгюр, испортив «сюрприз». – Зря что ли её Тахир мыл вчера?
– Там, что, ещё и лошадь? – Испуганно, удивилась девушка, широко распахнув глаза.
– Да, отец Анри вчера прибежал к нам в загородный дом, и потребовал лошадь. Просил коня, но осталась только лошадь. Мы так удивились, что он приехал, даже вопросов не задавали.
– Так не пойдёт, – спокойно прошептала невеста, она как-то резко успокоилась, будто пережила серьёзный удар, и это стало её ответной реакцией. – Подождите.
Девушка отошла от окна, на пару секунд скрылась в комнате, а затем вернулась с телефоном и маленьким букетом в руках.
– Ты не сбежать ли надумала? – Пошутил Озгюр, улыбка с лица быстро сползла, когда Нихан села на подоконник, вытягивая ноги в оконный проём. – Ты что, серьёзно?
– Серьёзнее некуда. Не хочу участвовать в этом беспределе. И ещё я боюсь лошадей, и других животных, на которых можно ехать верхом.
– У вас же свадьба, дорогуша, – продолжал спорить Озгюр, глядя на девушку так, будто она собирается совершить преступление.
Нихан собирается прыгнуть, помогаю ей аккуратно встать на землю.
– Тише ты, мы просто привезём её к месту церемонии, я тебя правильно понимаю?
– Да, а ещё надо предупредить Анри, Биркан, напиши ему. А я позвоню Кадер, пусть сразу едет на место.
– Не звони, она уже там, вместе с Суриёй помогают с последними приготовлениями, – пояснил друг, а мне вдруг стало обидно, что я не знаю ничего о своей любимой женщине. Не знаю где она, чем занимается, о чём думает.
– Тогда бежим, пока никто нас не заметил, – проговорила сбежавшая невеста, и побежала так, как ни одна женщина на каблуках не бегала, так, что и нам, в самой удобной обуви, тяжело было догнать её.
Сели в машину, предупредили жениха, коему ещё придеться разбираться с разгневанными родственниками, и помчались к арендованной, усыпанной живыми цветами и декором, поляне. Вот и закончилась история с похищением невесты лучшего друга.
Невеста потом ещё долго возмущалась, что ничего в жизни не получается нормально с первого раза, и всё всегда идёт не по плану.
– Неужели так сложно было принять наш выбор? – Тяжело вздыхала девушка, глядя в окно, и постоянно ёрзая на месте, боясь помять пышное платье.
– Родители хотели, как лучше, и ещё не хотели опозориться перед соседями, – изрёк я, сбрасывая очередной звонок Рувейды. – Госпожа Дюзийде уже очень давно планировала свадьбу единственного внука, хоть это и неправильно.
– Видимо, отношения между нами станут ещё хуже, – печально хмыкнула девушка, словно сейчас расплачется.
– Разве между вами плохие отношения? – Удивился Озгюр.
– Госпожа Дюзийде и господин Алькас не только свадьбу его продумали, но и невесту, их дальнейшую счастливую жизнь. Как думаешь, они обрадовались, увидев на пороге меня?
– А что с тобой не так? Анри любит тебя, и ты хорошая девушка, – сказал я, совсем не понимая серьёзность ситуации.
– Вы не скоро поймёте это, когда у вас появятся свои дети, и они приведут в дом совсем неподходящую на ваш взгляд партию. Я всегда чувствую себя лишней в этом кругу.
– Просто ты ещё не привыкла, думаешь, что все думают о тебе что-то плохое, но на самом деле это не так. Кадер сначала тоже переживала…
– Думаешь, потом что-то изменилось? А люди не думали о ней плохо? Ты сильно ошибаешься, – перебила меня Нихан. – А ещё ты ошибаешься в том, как поступил с ней.
– Я знаю.
– Нет, не знаешь. Ты не был на её месте, я не была на её месте, но я знаю больше, чем ты.
– Люди со стороны всегда уверяют, что знают больше, – хмыкнул я, желая как можно скорее закончить этот разговор.
– Так и есть, мы оцениваем ситуацию с трезвой головой, не затуманенной чувствами.
– Но при этом вы не знаете истории полностью, не знаете того, что становится причиной этих проблем.
– А вторая половина знает об этих причинах? Почему почти всегда человек сам принимает решение, а потом просто заявляет о нём другому человеку, не раскрывая ситуацию полностью? Не знает причин, и в итоге, на его голову обрушиваются последствия, последствия того, за что он даже не отвечает.
– Что ты хочешь этим сказать? – Начал злиться я.
– А это ты уже сам думай, я ведь человек со стороны, – передразнила она, отворачиваюсь к окну. – О нет, сестра звонит. Они обнаружили мою пропажу.
– Да, тяжело пришлось Анри, если весь этот процесс закончился только сейчас, – протянул Озгюр, раньше не вмешивающийся в наш спор, и теперь радовался, что эта неприятная тема сменилась.
– Я всё испортила, да? – Спросила невеста, спрятав лицо в ладонях.
– Не нервничай, я поговорю с госпожой Дюзийде. Она войдёт в твоё положение.
– Подожди, у Анри разве была невеста? Почему мы об этом не знали? – Только сейчас дошло до Озгюра.
– Представляешь, какая-то новость прошла мимо тебя, – съехидничал я.
– Француженка, если не ошибаюсь, она прилетела сюда несколько месяцев назад, когда мы решили пожениться, эта женщина должна была переманить Анри к себе.
– Это ещё что за страсти?
– И Анри даже не рассказал. Вот уж кто у нас скрытный, – хмыкнул наш журналист.
– У всех выдался тяжелый год, вернее его конец. Биркан – работал и организовывал свадьбу, со своей новой избранницей, – это было сказано Нихан с отдельной, многозначительной интонацией. – Ты, Озгюр, пытался угодить Сурие, хотя, знаешь ли, это твой самый глупый поступок.
– Это ещё почему? – Настал черед друга злиться.
– Она самый неподходящий для тебя человек, посмотри сам, ты рядом с ней засыхаешь, как лёд на солнце таешь, ничего от прежнего Озгюра не остаётся.
– Тебе кажется, – проговорил парень так, словно пытается отмахнуться, но при этом и сам догадывается, что так оно и есть.
– Биркан, ты со мной согласен?
– Впервые в жизни, да, согласен. От одного воспоминания о ней, ты помрачнел.
– Ты-то куда лезешь? – Разозлился друг, оборачиваясь к окну, пряча от нас свои несчастные глаза.
– Ты за дорогой смотри, потом над смыслом жизни подумаем. Благодаря Нихан, и её мини сеансу психотерапии нам теперь есть о чём сегодня разговаривать после свадьбы.
Наконец, мы добрались до стратегически важного места, не успела невеста выйти из машины, как её подхватила за руку Сурия, громко воскликнув:
– Дорогая, что с твоими волосами? А с платьем что?
– Я выпрыгивала в окно, а потом не расправила юбку, садясь в машину… – Нихан плачевно осматривала себя, касаясь рукой растрепавшихся волос.
– Идём, я всё поправлю, – неожиданно заботливо проговорила модель, и во мне закрались подозрения, что она сделает что-то нехорошее, но вскоре мне стало стыдно за эти мысли. И Сурия, оказывается, может волноваться за кого-то, кроме себя.
Вместе они двинулись к небольшому зданию, где размещался бар, кухня, небольшая зала, несколько складских комнат, для хранения декораций, и туалеты.
– А со мной ты даже не поздороваешься, так? – Вдруг крикнул вслед девушке Озгюр, на что в ответ получил отмахивающийся жест ладони, она даже не повернулась к нему.
Зато невеста обернулась, и многозначительно переглянулась с парнем.
– Тише-тише, не обращай внимания, – попытался как-то поднять настроению другу, как всегда, безуспешно.
– Ты тоже считаешь, что мы не должны быть вместе? – Совсем удручённо спросил парень, глядя девушкам в след.
– Это только тебе решать, люди могут думать, что угодно. Важно только твоё мнение и ощущение. Если это не твой человек, ты сам это поймёшь, без подсказок со стороны. Мы твои друзья, примем твой выбор, каким бы он не был.
– Спасибо, – искренне поблагодарил друг, хлопнув меня по плечу, но сомнение и беспокойство в его глазах никуда не исчезло. – Ты расстался с Кадер из-за этого?
– Нет, но с каждым днём мне всё больше кажется, что я сам придумал и создал большинство причин, хотя легко мог всё это решить, – впервые за долгое время сказал то, что было у меня на душе. – Но сделать ошибку куда проще, чем её исправить.
– Ещё ведь не поздно, – странным тоном проговорил друг, будто запланировал аферу. – Эрдал ещё не приехал, Рувейда тоже, а Кадер я вижу вон за теми арками. Чувствуешь намёк в моих словах?
– Чувствую, – так же хитро смотрю на него, а в душе что-то мечется. Я хочу пойти к ней, хочу во всём признаться, а потом забрать её, подальше ото всех этих проблем. Но что-то останавливает меня, те самые причины, которые я сам себе создал.
– Но никуда не пойдешь, да? – В голосе Озгюра послышалось разочарование. – Понимаю, я тоже с этим ничего не делаю. Так вот мы любим губить свою жизнь. Я тебя понял, вечером пьём у меня. Анри с собой не берём, он у нас теперь счастливый.
– Просто Нихан ещё не успела с ним провести свои сеансы психотерапии, – хмыкнул я, всё же, собравшись с мыслями, решив подойти к Кадер. – Я пойду, встретимся позже.
– Ого, – слишком наигранно удивился друг. – Давай, дружище, и помни, только ты – король своей жизни.
– Это ещё что?
– Не знаю, слышал где-то это ерунду, но вдруг работает, помни, на всякий случай.
Кадер спряталась в дальней части поляны, место, которое выделили для фотосессии. Среди гипсовых, полуразрушенных колон и арок в античном стиле, на ярко-зелёной, ненастоящей траве лежала девушка.
На её прекрасное лицо светило солнце, на губах застыла лёгкая, расслабленная улыбка.
С нашей последней встречи в ней что-то изменилось, она была свободна и счастлива, и это чувствовалось со стороны, эта окрыляющая энергия свободы.
– Привет, – проговорил я, не подходя слишком близко, чтобы не нарушить её покой.
– Здравствуй, – невесомо ответили мне, не открывая глаз, словно меня вообще здесь не было.
– Я могу остаться здесь, или…
– Или, мне будет дискомфортно, если ты будешь рядом, – расслабленная эмоция и улыбка исчезают с её лица, и вновь появляется та Кадер, которая превратилась в пепел.
Она открывает глаза, смотрит ровно тем же взглядом, каким смотрела в день нашего расставания, в том ресторане, где я хотел сделать это как можно легче, безболезненнее. Этот взгляд стремительно потухающих глаз, в коих медленно загасает надежда, где видно каждую трещину, стремительно появляющуюся на сердце.
– Кадер, нам нужно поговорить, я совершил столько ошибок…
– Так и не увеличивай их количество, – хмыкнула любовь всей моей жизни, немного приподнявшись, теперь она сидит спиной ко мне, и мне не видно омутов её глаз. – Если в тебе осталась хоть капля уважения ко мне, уходи, или я уйду сама. Свадьба друзей не лучшее место, чтобы выяснять отношения.
– Я не хочу ссориться или причинять тебе боль… – начинаю я, но девушка поднимается, и перебивает меня.
– В таком случае, уйди с моего пути, – без эмоциональной окраски, совершенно нейтрально проговорила она, посмотрев своими мудрыми, многое повидавшими глазами, а затем ушла.
Да, мне хотелось остановить её, не дать уйти, схватить за руку, обнять и никуда не отпускать, пока между нами не появится ясность. Но мне пришлось отложить это действие, сегодня чужой праздник, а я не напился настолько, чтобы суметь вновь вернуть любовь всей моей жизни к пережитым воспоминаниям.
Гости собрались, церемония состоялась, перед тем, как поставить роспись на свидетельстве, Нихан лично подошла к родителям Анри и извинилась за сегодняшнее недоразумение, пообещав, что если им угодно, дальнейшее празднество может перейти в традиционную свадьбу. Мир был улажен, пусть и шатко, пусть и напоказ.
Взаимоотношения Анри и Нихан – незаконченная тема, после свадьбы многие сложности только начнутся для них, но я верю, что они справятся.
Кадер была права, Нихан не любит своего новоиспеченного мужа, но искренне старается полюбить и оправдать его чувства к ней.
Молодожены танцевали медленный танец, невеста прижалась к плечу жениха, и на долю секунды, в её глазах отразилась такая тоска, что даже мне, едва знакомому с ней человеку, стало жаль её. Затем она закрыла глаза, словно представляя на месте Анри погибшего Онура.
Немного понаблюдав за ними, я вернулся к нашему столу, где Озгюр усердно уговаривал Бурсу пойти танцевать.
– Вставай, я помогу тебе, что это за свадьба, где не удалось потанцевать? – Настаивал парень. Сегодня он выглядел достаточно не обычно, тщательно расчесался и уложил волосы гелем, этого хватило ровно на несколько часов, и на несколько фотографий, после первого дикого танца, а он танцевал именно дико, волосы вновь взлохматились.
– Отстань от неё, ей нельзя много двигаться, я с трудом забрал её из больницы, – проговорил Танер, не прекращая жевать говяжий стейк.
– Ой, тебе бы тоже не помешало из-за стола выйти, – насмешливо протянул Озгюр, уложив руку на спинку стула Бурсу. – Ты либо ешь, либо разговариваешь. Как ты такие мышцы накачал? Жеванием?
– А ты свои не накачал благодаря танцам? – Не остался в долгу адвокат. – Отстань от моей сестры, и иди уже, твоя любимая модель в одном ракурсе уже второй час фотографируется, помоги ей, разбавь портфолио фотографиями в полный рост.
– Ты меня избегаешь? – Спросила Рувейда, когда я присел на своё место, сегодня она печально и задумчива, огорчена моим поведением.
– Нам не обязательно постоянно ходить рядом, чтобы твои родители верили в наш брак, – тихо отвечаю я, не удосужившись взглянуть на неё.
– Ты не приехал за мной, они заподозрили неладное, – девушка крутит пальцем браслет на другой руке, словно пытается всем продемонстрировать мой давнишний подарок.
– Или это ты захотела, чтобы я забрал тебя.
– А что в этом плохого? Неправильно появляться поодиночке, будучи помолвленными. О чём речь, ты даже сейчас постоянно уходишь. Хочешь быть ближе к этой девушке? Зря, она уже тебя не замечает, – последняя фраза сказана с явной обидой, Рувейда требовала, чтобы я обратил на неё внимание.
Кадер рядом не было, и я постоянно искал её в толпе гостей. Она танцевала так, как не танцевала никогда, самозабвенно, выплёскивая эмоции, веселилась, улыбалась, почти парила на крыльях.
Она освободилась от чего-то, от огромного камня, который несла всю свою жизнь. Избавилась не только от меня, но и от чего-то другого, оставила всё, за что винила себя.
Я не решался подойти к ней, не мог рассказать правду, не должен портить эту картину, не должен портить её судьбу.
Но разве она не должна хотя бы узнать правду? А уже потом сама решит, что и как дальше делать. Сколько бы лет ей не понадобилось для этого решения, я подожду в стороне.
– О чём шепчетесь? – К нам подошёл счастливый донельзя жених.
– Как ты, дорогой? – Улыбаясь, спрашиваю я, словно проникаясь хорошим настроением друга.
– Прекрасно, этого дня я ждал достаточно долго, – продолжает улыбаться он, присаживаясь на пустующий стул Сурии. – Вы ведь в порядке? Ничего не нужно?
– Не беспокойся, мы тоже счастливы, – Танер улыбается. – Вы прекрасная пара, пусть так будет всегда.
Анри засмеялся, так легко и беззаботно, и проговорил:
– Спасибо. И вы, вот все вы, кто встретил свою любовь, пусть будут счастливы, а кто не встретил, пусть встретят.
– Отлично, дорогой, хорошо, что ты позволил, теперь смело могу влюбляться, – беззлобно прицепился к фразе Озгюр, улыбаясь, как сытый кот.
– Будь тут Джан, он бы треснул тебя по затылку. Я бы тоже треснул, но далеко сижу, – усмехаюсь я, и все мы вздыхаем, вспоминая друга.
– Надеюсь, и он там счастлив, – с лёгкой улыбкой проговаривает Озгюр, а перед глазами его стоит любимый брат, которого ему сейчас очень не хватало.
Мы не успели полностью погрузиться в воспоминания о погибшем друге, нам помешало черное пятно, вернувшееся к нашему столу.
Эрдала и Кадер посадили с нами, в противоположной стороне от нас с Рувейдой, но всё равно рядом. И если остальные гости за столом разговаривали о чём-то, то Эрдал почти всегда молчал, с некоторым высокомерием слушая нас и наблюдая, словно за зверями в зоопарке, к счастью, он регулярно отлучался разговаривать по телефону. Ругался с кем-то по поводу своего бизнеса, или же по поводу другого «бизнеса».
– Ох, жених, ещё раз поздравляю вас, пусть этот брак подарит вам семейную идиллию, – светски-натянуто улыбнулся мужчина.
– Благодарю вас, – ровно так-же улыбнулся в ответ Анри, затем хлопнул ладонями по коленям и продолжил. – Что-ж, мне пора возвращаться к жене, не скучайте.
– Озгюр, ты ещё хочешь танцевать? – Вдруг проговорила Бурсу, видимо, на неё тоже неприятно давило общество Эрдала.
– Конечно, для тебя, всё, что угодно, – Озгюр галантно подал девушке руку, пересекаясь с угрожающим взглядом адвоката.
– Я тоже не прочь потанцевать, если позволите, – заявила Рувейда, и следом за ними, покинула наш стол.
Нас осталось трое, я, Танер и Эрдал. За круглым столом мы сидели, создавая треугольник, и достаточно недружелюбно переглядывались. Мой дорогой друг ждал момента, чтобы начать допрос, зная адвоката, он создаёт особенную атмосферу. Это ему удавалось, ибо даже на празднике, в окружении песен, танцев, радости, красоты, наш стол вдруг стал олицетворением тьмы, разве что молнии не били из стороны в стороны.
Мужчина что-то почувствовал, не зря ведь на него давил адвокат, поэтому он улыбнулся, всё так же фальшиво, немного издевательски, и, удостоив меня странным взглядом, проговорил:
– Пожалуй, тоже присоединюсь к танцам, ведь моей любимой невесте не должно вдруг стать одиноко.
– Я бы попросил вас задержаться, – совсем не вовремя говорю я, не выдержав из его уст признания к моей любимой девушке. Как он посмел? Как я посмел позволить кому-то надеть кольцо на её палец?
– Вы можете попросить, молодой человек, но я… – начал он, не изменяя выражения лица, зато в глазах зажглось нечто, нечто, напоминающее гордость, чувство упоения. Он наслаждался тем, что я жалею о произошедшем разрыве.
– Я не прошу, а ставлю вас перед фактом, – говорю я, приняв расслабленную позу, откинувшись на спинке стула, уложив руки на подлокотники. – Вы можете идти куда угодно, но к Кадер не приблизитесь.
– Она моя невеста, вскоре станет женой, и уж поверьте, вы больше никогда не увидите её.
– Тут уж девушка решит, кого она хочет видеть, а кого нет, – хмыкнул Танер, с сомнением во взгляде, покосившись на бизнесмена.
– Это буду решать я, как её супруг.
– Не путайте понятия, супруг и хозяин разные вещи, к тому же, Кадер вам не рабыня.
– Для вас ведь она когда-то была собственностью, не так ли?
Усмехаюсь, какое-то время смеюсь, отвернувшись лицом к гостям, все веселятся, танцуют, кто-то поёт, выхватив у певицы микрофон, какое восхитительное торжество.
Анри поймёт меня, он ведь мой близкий друг, да и Нихан поймёт, пусть она ненавидит меня, но этот поступок оправдает.
Довольно быстро встаю, Эрдал едва успевает заметить, и ударяю мужчину по лицу, он вместе со своим стулом летит назад.
Танер вскакивает следом, превозмогает в себе желание добавить неприятному типу, сдерживается, и не становится участником групповой драки. Вовремя перехватывает поднявшегося на ноги, разъярённого бизнесмена, из орлиного носа которого, льётся бордовая кровь.
– Всё в порядке, не обращайте внимания, – заверяет адвокат, успокаивая обернувшихся к нам гостей, но это не делает внимание к нам меньше.
Кто-то охает, по толпе прошёлся нечленораздельный шёпот, к нам тут же подбегает охранник, а впереди них, обгоняя мужчин на несколько шагов, мчится Кадер.
– Что вы устроили?
– Дорогая, мы разберёмся, а ты не волнуйся, продолжай танцевать, – говорю я, улыбаясь.
– Не называй меня так, и разбираться вы не будете.
– Кадер, нам на самом деле нужно поговорить, не вмешивайся. И вы, господа, не обращайте внимания, всё хорошо, нарушать порядок мы не будем.
– Эрдал, пожалуйста, – умоляюще смотрит на него девушка, после чего он берёт её за руку, назло мне.
– Мы немного поговорим, – продолжает бизнесмен.
– Единственный раз попрошу тебя, не нужно, просто идём танцевать со мной, и мы всё забудем, – настаивает Кадер, со всей силы вцепившись в руки этого человека, словно опасалась его реакции.
– Кадер, нам необходимо поговорить, как двум мужчинам, – вмешиваюсь в разговор, в коем меня не ждали.
– Это ещё о чём? – Между охранников протискивается Рувейда, подходит близко, и спрашивает, так, чтобы слышал только я. – Прошу тебя, не позорь меня на людях, ты мой будущий муж. Ты не вернёшь её.
Вздыхаю, обхожу невесту, чтобы вновь предстать перед Эрдалом.
– Так ты идешь?
Кадер резко разворачивается ко мне, перестав делать вид, будто не замечает меня. Гордо приподняв голову, с вызовом взглянув на меня, говорит:
– Ты говорил, что не хочешь причинять мне боль, так? Что-то изменилось с того момента? Если не изменилось, то замолчи, не продолжай этого.
– Если я кому-то и причиню боль, то точно не тебе.
– Если ещё раз ударишь его, считай, что бьешь меня, – заявляет она, всё так же смело, гладя мне прямо в глаза. – Эрдал, идём, ты обещал подарить мне танец, пусть это будет сейчас.
Мужчине не требовалось защищаться, отстаивать свою честь, мужскую гордость, он знал, что ни один удар не причинит мне такую боль, как слова Кадер.
Они уходят, растворяются в толпе, люди в ней постепенно теряют к нам интерес и возвращаются к свадебным забавам.
– Что ты делаешь? – Продолжает Рувейда, глядя на меня с такой обидой, будто сейчас разорвет на куски себя, чтобы никто не видел её позора. – Зачем ты так поступаешь со мной? Ты не видишь? Ей плевать на тебя, на все твои усилия. Почему ты не можешь взглянуть на меня? Почему не можешь ценить то, что имеешь?
– Потому что я люблю её, и ничего не могу с этим поделать.
Девушка замирает с приоткрытым ртом, смотрит на мои губы потерянными глазами, переводят взгляд на глаза, словно пытается уличить меня во лжи. Но не выходит, она знает, что я говорю правду, и это ранит её.
В этот момент подходит Танер, до этого момента объясняющийся с охранниками.
– Я вас сильно отвлекаю?
– Что-то случилось?
– Мне нужно вернуть Бурсу в больницу, постарайся не натворить дел, если решишь вывести его на чистую воду, не начинай без меня, хорошо?
– Если не сдержусь, обещаю после пересказать разговор дословно.
– Ясно, с тобой не договоришься, – скорчил недовольное лицо адвокат, пожав мою руку на прощание.
– Танер, – вдруг зовёт его Рувейда. – Ты не мог бы подвести меня? К тому же, нам по пути. Я больше не могу оставаться здесь.
Последнюю фразу она прошептала, едва сдержав слёзы в глазах.
Возвращаюсь на своё место, за пустующим столом, наблюдаю за своими друзьями. Анри что-то увлечённо рассказывает жене, а та, облокотившись на стол, уложив подбородок на ладонь, слушает его, внимательно разглядывая его лицо, словно пыталась разглядеть в нём иные черты.
Озгюр пригорюнился, присев на камень, рядом с тем местом, где Сурия уткнулась в телефон, ведёт прямую трансляцию для своих подписчиков. Друг, как и Нихан, пытается рассмотреть что-то в возлюбленной, пытается, борется, а она и не хочет смотреть на него, не говоря уже о каких-то усилиях.
Кадер танцует с Эрдалом, она уже не кажется такой увлеченно-невесомой, теперь её что-то заботит и напрягает. Её партнер танцует, как утюг, и при этом лыбиться, регулярно возвращая свой хитрый взгляд на меня, словно пытается похвастаться.
И вот, настаёт момент, и я, будто в замедленно съёмке, вижу, как мужчина лезет в карман, и вместе с этим, начинает присаживаться на одно колено. Замечаю это не я один.
Глаза Кадер широко распахиваются, она вовремя хватает его за плечи, не давая двинуться дальше, даже наоборот, хочет удержать его стоящим на двух ногах.
Он изумленно смотрит на неё, так, будто она предала его, совершила нечто ужасное.
Девушка чуть приподнимается, шепчет что-то ему на ухо, его лицо стремительно бледнеет, затем краснеет, брови хмурятся.
Незаметно для себя оказываюсь рядом с ними, не припоминая, как поднимался на ноги, как шёл, и как решился на это.
Беру Кадер за руку, и пока Эрдал пребывает в прострации, отвожу её в сторону, веду всё дальше и дальше, в то место, где нас никто не увидит, на удивление, она не сопротивляется, даже не говорит ничего.
Мы останавливаемся за декорациями, в том месте, где они не удались, в той части поляны, куда никто не должен был заходить, где не слышно ни гостей, ни музыки.
Около минуты, хоть это и кажется затянувшейся вечностью, ведь я никак не могу подобрать слова, мы молчим. Смотрим друг другу в глаза, и не говорим ни единого слова.
– Прости, – вдруг выдыхаю я. – Я не могу смотреть, как он держит твою руку в своей руке, не могу видеть его рядом с тобой, не могу слышать, как он называет тебя невестой.
– Я же смогла смотреть, как ты надеваешь кольцо на палец Рувейды, и как усердно отворачиваешься от меня, – не остаётся в долгу девушка, с непреодолимой тоской глядя на меня.
– Я знаю, я чудовище. Сделал тебе очень больно, просто потому, потому, что испугался. За тебя. И теперь не могу простить себе этого.
– Не прощай, забудь, будто ничего и не было, – почти безразлично хмыкает она, но глаза говорят гораздо больше. Это уже не та девушка, глаза которой, горели ненавистью, неприязнью ко мне, и не та, глаза которой, горели от любви. Эти глаза напротив потухли, за ними пряталась душевная рана, в них отражалось её сердце, а в нём торчал кинжал, который я и вонзил.
– Позволь мне рассказать тебе правду, а уже после решишь, что делать дальше. Я бы ни за что не оставил тебя. Возможно, ты не знаешь, но я очень боялся потерять тебя, и мне пришлось это сделать. Человек, который убил Джана, написал, что убьёт тебя, если я не разобью тебе сердце.
– Странное требование от убийцы, – проговаривает она, будто не верит мне, но в глазах вновь что-то возродилось, совсем немного, не достаточно для того, чтобы залечить сердце и душу.
– И я не понимал этого желания. Это сообщение испугало меня, но я не спешил верить. Через несколько дней он прислал ещё одно сообщение, фотографию, там ты, где-то в городе, но проблема в том, что он сфотографировал тебя как мишень, наставив на тебя винтовку. Мы с Танером пытались вычислить его, но безуспешно, его не снимали камеры соседних зданий, мы не видели, как он поднимался. Будто человек невидимка. Пришло ещё две похожих фотографии, а потом он назначил максимальный срок исполнения своего указа. Пойми, я не мог допустить, чтобы с тобой что-то произошло.
– Ты не дал кому-то убить меня, – она отводит взгляд, в изумрудных глазах появляются слёзы. – Вместо этого ты решил убить меня сам.
– Не говори так. Куда лучше жить, пусть и в стороне от меня, к тому же, я ничего хорошего для твоей жизни не сделал. Я надеялся, что ты сможешь, стать счастливой, легко переживешь это. А потом я нашёл бы способ исправить это. Нашёл способ воссоединиться, – беру её за руки, прижимаю ладони к своей груди, сердце активно застучало, словно рвалось к своей хозяйке.
– Проблема в том, что ты был всем для меня, и так легко оставил меня, – теперь она не скрывала слёз, теперь и мои слёзы не прятались. – И это была моя главная ошибка, забыться в тебе, найти утешение, и ждать, пока ты вернёшься, соберешь меня из пепла. Но ты не пришёл, Биркан, не собрал, даже не попытался.
– Я боялся за тебя, больше всего на свете. Не мог позволить, чтобы тебя убили.
– Это отговорка, – она болезненно усмехается. – Человек не видит других выходов тогда, когда не хочет их видеть. Всё могло быть иначе, мы могли обойтись без этого.
– Как? Я не нашёл способа…
– Ты мог сказать мне, – перебивает Кадер, и выдергивает свои руки из моей хватки. – Мог рассказать правду, всего этого могло не быть. Мы могли уехать, или сделать вид, что расстались, но нет. Вместо этого ты отказываешься от меня, и тут же принимаешь решение жениться на другой девушке.
– Это уже другая история…
– Не продолжай. У всего есть обратная сторона. Знаешь, какой оборот у твоей истории? Ты просто не захотел что-то предпринять, ты решил, что тебе легче отказаться от меня, выбросить, как надоевшую игрушку.
