Текст книги "Почувствуй (СИ)"
Автор книги: Алейна Севимли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 42 (всего у книги 59 страниц)
Глава 55. Биркан
Каждый день, каждую ночь, каждую секунду – всё одинаково. Всё приобрело единый цвет, одно очертание, одну форму, одновременно было всё и не было ничего.
Утром я просыпался и не начинал новый день, а продолжал старый, не имеющий возможности закончиться уже несколько месяцев.
Нельзя сказать, что я страдал, для этого необходимо жить, а я больше не жил. Одно событие сменялось другим, и на мгновение, не задержавшись в моей голове, хотя многие события затрагивали мою жизнь, оказывая на неё влияние, но это никак не меняло меня самого.
Через месяц после расставания в доме, по приглашению дедушки, оказалась Рувейда, удивительным образом она попала в тот момент, когда мне пришлось остаться дома, а не ехать в офис.
В редкие выходные, кои я не любил себе устраивать из-за беспокойных мыслей и приятных, пусть и болезненных воспоминаний, я сидел у бассейна в самом низу двора.
По какой-то причине Кадер почти не бывала в этом месте, спустилась единственный раз за тетрадью Фериде, и тогда же встретила Хасана, и больше не приходила в эту часть.
В день визита Рувейды я находился в том же месте, бесцельно наблюдая не то за событиями фильма, не то за своими хаотичными мыслями, при этом не концентрируясь ни на чём.
– Доброе утро, – оптимистично и жизнерадостно заявила девушка, цокая каблуками по деревянным ступенькам.
В который раз я убедился, что она полная противоположность Кадер. Не то чтобы моя любимая никогда не пребывала в хорошем настроении и не желала доброго утра, нет, она делала то же самое, но иначе.
Произнося доброе утро, в хороший день, она любовалась не собой, как это делает Рувейда, Кадер всегда воодушевлялась этим днём, природой, окружающей обстановкой, она и была олицетворением приятной погоды, красивой природы, и моим личным началом счастливого дня.
– Доброе, извини, я не ожидал увидеть тебя, – нехотя ставлю на паузу не заинтересовавший меня фильм, в сюжете которого я не понял абсолютно ничего.
– Я помешала тебе, – с наигранным сожалением проговаривает девушка, не спрашивает, утверждает. – Не думала, что ты занят.
Тем не менее, уходить она не собирается, улыбается, ждёт моего приглашения остаться и заявления, что она не мешает мне, того, что обычно говорят для приличия.
– Ничего страшного, – неестественно улыбаюсь я, не желая продолжать этот разговор. – Если ты хотела посидеть здесь, оставлю тебя.
– Что ты, – она хватает меня за руку, останавливая, странно, но мне неприятны её прикосновения, отхожу на шаг назад, чтобы она убрала руку. В её глазах появляется беспокойство, она не может найти причину, задержать меня. – Я хотела немного пообщаться с тобой. Если ты не против, конечно.
– Я немного занят, пообщаемся в другой раз, – снова улыбаюсь и предпринимаю очередную попытку уйти.
– Биркан, пожалуйста, – она больше не трогает меня, останавливаюсь, услышав мольбу и отчаяние в её голосе. – Я вижу, ты не хочешь разговаривать со мной, но тем не менее, у меня есть просьба.
– Что-то случилось? – Поворачиваюсь к ней, и вижу её встревоженный вид, теперь передо мной не та уверенная в себе красотка, а беспокойная девушка, нуждающаяся в помощи.
– Я знаю, что ты теперь свободен. Не смотри так, я была в том ресторане, видела как вы вместе зашли в персональный зал, а потом видела, как это девушка убежала. Я поняла всё по её виду, ты разбил ей сердце.
– Зачем ты это говоришь?
– Ты знаешь Неджата Узуна?
– Не припоминаю, а как этот человек связан с Кадер или ещё с кем-то?
– Неджат Узун владелец нескольких точек ритуальных услуг. А ещё он мой предполагаемый жених.
– Поздравляю, – не уверенный в своих словах, говорю я, из незнания чего стоит желать и как реагировать.
– Ему пятьдесят восемь лет, семеро детей, половина которых старше меня.
– Тебе не нравится эта партия? Так зачем согласилась?
– Меня не спрашивают. У родителей плохи дела, если не выдадут меня замуж, и не будут уверены в поддержке моего супруга, не смогут продержаться на плаву. Я думала, кроме тебя у меня множество вариантов, возможно, будь у меня время, но они настаивают на свадьбе, не выпускают из дома, и приставили охранника. Хотя я даже понятия не имею откуда у них средства на него.
– Мне жаль тебя, правда, но я ведь ничем не могу помочь. Разве что вложить деньги в бизнес твоего отца.
– Они не отстанут от меня, пока не выдадут замуж. Если ты сейчас свободен, женись на мне.
– Почему ты предлагаешь это мне?
– Твой дедушка согласен, ты нравишься мне. Этого недостаточно?
– Я люблю другую девушку.
– И всё? – Отчего-то хмыкнув, спросила она.
– Этой причины более чем достаточно.
– Ты уже состоишь в новых отношениях? Или она занята? Имеет мужа или ещё что-то?
– Она свободна, так же, как и я.
– Ты пытаешься сказать, что влюблён в свою бывшую девушку? Тогда почему оставил её?
– Тебе не кажется, что ты слишком много говоришь?
– Моя жизнь висит на волоске, я имею полное право задавать множество вопросов. Кроме тебя никто не поможет мне. Мне больше некого попросить.
– Ты хоть понимаешь, что просишь? Это не денег занять, это брак.
– Я согласна на брачный контракт, согласна на твои возможные измены, делай, что пожелаешь, я не буду держать. Мне нужна свобода, свобода от родителей, от всех этих правил. Я могу стать тебе настоящей женой, могу быть женой по договору, всё, что ты захочешь, только женись на мне.
– Рувейда…
– Умоляю тебя, я сделаю всё, о чём попросишь, – девушка упала на колени, схватила меня за руку, с мольбой и слезами в глазах, разглядывая меня.
– Мне жаль, но я не могу помочь тебе, – пытаюсь вырвать руку, и поставить эту девушку на ноги.
– Почему ты так жесток ко мне? Говорю тебе, твоей рабыней стану, никогда твоего добра не забуду, только стань моим мужем. Всё сделаю, стану лучше твоей возлюбленной, стану лучше кого-угодно. Можешь любить её, можешь даже быть с ней, только будь моим мужем. Умоляю тебя. Не дай мне погибнуть.
– Рувейда, успокойся. Встань на ноги. Рувейда. Сейчас же поднимись, – она всё так же стояла на коленях, держала мою руку, в которую теперь уперлась лбом, и громко плакала. – Выслушай меня. Встань и послушай. Рувейда.
С трудом отцепив руку, удивляясь откуда у девушки такая сила, хватаю её за плечи, встряхиваю и поднимаю на ноги, но всё равно её приходиться удерживать.
– Я не могу на тебе жениться.
– Я могу поговорить с твоей любимой, она поймёт, я сделаю всё, чтобы она поняла и согласилась. Пожалуйста. Меня не волнует твоя любовь, ты можешь быть с ней.
– Если тебя это не беспокоит, то ты испугаешься другого. Того, из-за чего я не могу быть с той, которую люблю.
– Меня ничто не испугает. Если я выйду замуж за старика и навсегда окажусь рабыней в его доме, это для меня страшно. Даже окажись ты маньяком, я бы всё равно выбрала тебя.
– Чем тебя так напугал этот Неджат?
– Посмотри сам, я молодая, красивая, у меня вся жизнь впереди. Я не для того наслаждалась жизнью в Америке, чтобы сейчас вернуться и сложить свою молодость на брачном договоре со стариком.
– Я не могу на тебе жениться, Рувейда. Это ужасный поступок по отношению к Кадер, и я бы не смог разыгрывать брак всю жизнь.
– Это ведь не навсегда, мы можем развестись, если ты захочешь. Если ты не хочешь давать денег на свадьбу и на все эти стародавние процессы, не переживай. Я займу у кого-то, ты не потратишься. От тебя всего-то и нужно пару раз присутствовать на мероприятиях и поставить подпись.
– Деньги – не проблема, причина совсем иная.
– Ты расстался с этой девушкой, да, ей будет больно узнать о нашей свадьбе, но всё пройдёт. Если она так важна для тебя, я поговорю с ней, расскажу обо всём. Она даже сможет жить с нами, как раньше. Не смотри на меня так, я не называю её твоей любовницей, просто у вас такая любовь. А мне наплевать на все эти нюансы, главное, будь моим мужем.
Рувейда готова на всё ради брака, я верю ей, она делает это не ради денег, а ради своей свободы. Готова изменить своё мнение о ком угодно, только бы угодить мне и получить согласие на брак. Она считала Кадер моей любовницей, легкомысленной девушкой, согласившейся разрушить свою репутацию, но она знает, что с такими мыслями, как бы жалко её не было, я отвергну её.
– Хорошо, если мы закроем глаза на мои чувства, на чувства других людей, можно предположить, что мы бы могли пожениться, – начинаю я, уже зная, что стоит мне продолжить, и описать основную проблему, девушка откажется сама.
– Ты никогда не пожалеешь об этом решении, клянусь, с этого момента ты всегда будешь счастлив, это я устрою, – воодушевленно заговорила невеста, по своему поняв мою реплику.
– Подожди. Раз уж ты считаешь, что готова стать моей женой, то настало время сообщить тебе правду о нашем разрыве с Кадер.
– Даже если ты убил её, или голой выставил из этого дома, обнажив её положение перед всем городом, это не остановит меня, – предупредила девушка, глядя на меня глазами львицы, готовой растерзать всех на своём пути.
Молча достаю телефон, пролистываю до нужного сообщения и передаю Рувейде. Она с решительно готовностью увидеть там не менее чем расчлененного человека, берёт телефон, хмыкает, не обнаружив там крови. В процессе чтения скептически приподнимает бровь и высокомерно спрашивает:
– И что в этом такого? Почему это должно остановить меня?
– Этот человек угрожал убить Кадер, если я не оставлю её, – теперь уже я не понимал ничего, ибо реакция невесты слишком спокойная.
– Но не меня же, – от той девушки, валяющейся в моих ногах и целующей руки, умоляющей взять её в жены, не осталось и следа. В мгновение ока она превратилась в прежнюю высокомерную и самоуверенную дочку богатых родителей.
– Думаю, это относится не только к Кадер, а к любому близкому мне человеку.
– У меня есть телохранитель, отец решил, что он мне жизненно необходим. Не думаю, что меня убьют. Скорее всего и Кадер бы не убили. Почему ты веришь глупому сообщению?
– Есть причины, – не стал вдаваться в подробности, не рассказывать же ей об убийстве Джана и Сеита.
– Если бы я написала нечто подобное, но с требованием жениться на мне, ты бы тоже поверил?
– Как я понял, ты уже не хочешь стать моей женой?
– Извини, буду держать язык за зубами. Если псевдо убийца единственное, что останавливает тебя, значит, свадьбе быть?
– Тебе плевать и на убийцу и на мои чувства?
– Сказать честно? Да. Всё, что меня беспокоит – это я сама. А в убийство я не верю. Единственные люди, кто могут кого-то убить в этом городе – это Анлачик, но у этой семьи достаточно неплохие отношения со мной. Если ты согласен на свадьбу, вечером приедут родители.
Так нелепо мы приняли решение пожениться. И началась раздражающая суета, с замиранием сердца я ждал реакции Кадер на это событие, чтобы понять её чувства ко мне. Но при этом не знал, хочу ли я вообще, чтобы она знала об этом.
Одно я знал точно – сообщение отправили не люди Анлачик, хотя изначально такая версия существовала в моей голове, я ведь перешёл им дорогу, и таким образом они попытались отомстить. Но эта версия не подтвердилась.
Через несколько недель после принятия решения о помолвке, когда об этом знала большая часть города, благодаря моей будущей вездесущей свекрови, мне вновь пришло сообщение, с того же скрытого номера.
На этот раз угрозы не было, наоборот, неизвестный преследователь поздравил меня, сказав, что я сделал правильный выбор, оказал предпочтение браку по расчёту.
Стоило мне прочесть это сообщение, так меня посетила отвратительная мысль, за которую мне будет стыдно до конца жизни. И пока я был уверен в своей правоте, отправился к своему теперь уде другу, Танеру.
– Ты чего такой взволнованный? – Спросил он, поднимая голову, отрываясь от чтения чего-то в ноутбуке.
В целях конспирации адвокат нашёл новый офис со своим секретным и незаконным оборудованием, теперь туда не заходил никто кроме нас двоих, да и мы делали это через соседние здания, заметая следы, чтобы предотвратить очередную слежку от убийцы.
– Мне снова пришло сообщение, – объявил я, усаживаясь на удобное кресло напротив друга.
– Думаешь, на этот раз мы сможем отследить номер или зону местоположения? – Скептично спросил Танер, даже не собираясь проверять этот номер в тысячный раз.
– Я уже понял, что это бесполезно. Но у меня появилась новая версия, немного безумная.
– Подожди, сперва спрошу. Ты всерьёз женишься?
– Да, – кротко отвечаю я, не собираясь как-то комментировать это.
– А с Кадер ты разговаривал?
– Не хочу привлекать к ней дополнительное внимание от убийцы, мои люди и так за ней наблюдают.
– Ты даже не объяснишься с ней? Я не понимаю, почему ты пошел на поводу у этого человека, а не поговорил с девушкой, и принял бы дополнительные меры безопасности.
– Ты снова поднимаешь эту тему. Мы же договаривались.
– Помню, но я хочу понять, что там у тебя в голове, и помочь решить твою самую большую ошибку.
– Ты знаешь Кадер, расскажи я правду, она бы не ушла, продолжила быть со мной и рисковать жизнью. А я даже сейчас не могу быть спокойным по этому вопросу. И она не должна узнать правду.
– Ну да, пусть лучше страдает, это же куда лучше, – саркастично протянул Танер, сползая спиной по креслу, сложив руки на груди.
– Зато она жива. Ты понимаешь меня? Ни при каких обстоятельствах не рассказывай ей правду.
– Я сохраню эту тайну, раз ты считаешь, что это лучше. Но тебе посоветую побольше подумать над этой темой. Сейчас ты рушишь жизни вас двоих.
– Высказал своё мнение? Теперь я могу рассказать о новой версии?
– Прошу, внимательно слушаю, – махнул рукой парень, снова раздражаясь из-за того, что я в очередной раз не прислушиваюсь к его советам.
– Что если Джан не умер? – Смотрю как вытягивается лицо Танера и поднимаются его брови, но он молчит, что большая редкость, поэтому продолжаю. – Ведь его тело стало неузнаваемым. Семья Бетлюч поняла, что это не их сын, поэтому они не наняли более опытного детектива, а чтобы лишних разговоров от кого-то со стороны не появлялось, привлекли к этому делу тебя, не думая, что адвокат действительно начнёт этим заниматься.
– Знаешь что, в следующий раз, если появится версия, сразу забывай. Ты с ума сошёл?
– Слушай дальше, – не обращаю на парня внимания, встаю на ноги, мысли так быстро движутся в моей голове, что я едва поспеваю за ними. – Зная, что нужно скрываться, он прощается с Кадер, удостоверившись, что она почти согласна уехать с ним вскоре. Поэтому он и говорит, что уедут они не сразу, ему нужно завершить дела.
– Чтобы отвязаться от назойливого семейства Анлачик, а так же от своих родителей, инсценирует свою смерть. А смерть Сеита на самом деле совпадение? – Танер стал выглядеть внимательнее, тоже вцепился в эту версию, продолжая мои мысли.
– Сеит ведь не просто так прятался, что если они не поделили что-то? А теперь Джан вышел на его след, нанял людей… Поэтому нас они оставили живыми. А Сеит получил своё. Хотя в это мне мало верится, скорее у них одна общая проблема, но Сеит не успел скрыться.
– С чего это вообще пришло тебе в голову? – Сощурился Танер, не понимая возникновения моей неожиданной мысли.
– После этого сообщения. Этот человек похвалил мой выбор, то есть его целью было именно разлучить нас с Кадер.
– Зачем Джану разлучать вас?
– Он любил Кадер.
– Что? Почему я узнаю об этом только сейчас? – Парень даже на стуле подскочил, сел удобнее и уставился на меня так, будто не видел несколько десятков лет.
– А случай с покушением Анлачик, по-твоему, откуда взялся?
– Я думал это просто необоснованная ревность. Хотя, кажется, Кадер мне рассказывала, но я не принял во внимание. А ведь это существенно меняет дело.
– Ты ведь знал об этом, – почему-то теперь я сомневался в честности Танера.
– Не припоминаю, но знаешь, что, твоя версия могла бы иметь место, но у этой теории больше отрицательных аргументов.
– Например, каких?
– Если он любил Кадер, то не подставил бы её, переслав фотографии бывшей невесте. А ещё не спровоцировал бы психа, чтобы тот попытался убить его брата.
– Никто не знал, как обернулся бы случай с тем фотографом, возможно Озгюр мог остаться без Сурии, что вполне обрадовало бы Джана.
– Эта девушка действительно балласт на его шею, но скорее всего, можно было найти способ гуманнее, Джан же не супер злодей.
– Ты прав, я не верю, что он причастен к убийству Сеита или в том случае с фотографом, скорее всего где-то рядом есть ещё один человек, который этим и занимается. Джан ведь мог сбежать? И может написать это сообщение?
– Что бы ты хотел услышать? – Задал очередной психологический вопрос Танер, желая понять, что я за человек.
– Что мой лучший друг жив, Кадер ничего не угрожает, и мы могли бы помириться, а потом выяснить отношения с Джаном. Я бы даже не злился из-за этого сообщения, и этой попытке разлучить нас.
– Сожалею, но Джан мёртв. Конечно, я не исключаю такой возможности, что Бетлюч подделали результаты ДНК экспертизы, но это меньше одного процента.
– Ты сможешь найти те анализы, а лучше образцы. Я мог бы попытаться взять образцы волос или слюну Озгюра, не вмешивая его до того, как мы узнаем правду. Не хочу давать ему надежду и тут же забрать её.
– Биркан, – тяжело вздохнул адвокат, прикрыв глаза рукой на мгновение. – Не приходи сюда, ладно? Ты каждый раз безумные задачи ставишь. Мне больше нравилось, когда мы просто напивались где-то, без этих твоих просмотри все камеры, найди волосы трупа, выследи не отслеживаемый номер.
– Сам виноват, не надо было в шпиона играть. Так что, поищешь?
– А у меня есть выбор?
– Спасибо, друг, – поблагодарил я, собираясь уходить.
– Да иди ты к черту, друг, – устало вздохнул Танер, захлопывая ноутбук, теперь, проверяя новую версию, он уже не может продолжить бездельничать.
Танер, будучи идеальным сыщиком, коему удавалось найти почти всё и заговорить людей, привлекая внимание своим безграничным обаянием, как он попросил говорить о себе, сумел найти образцы, с коих делалась экспертиза.
Мне же удалось добыть волосы Озгюра, не вовлекая его в этот неприятный процесс экспертизы.
Тесты подтвердились, но я не отчаивался, всё ещё надеялся увидеть друга живым. Кто знает, вдруг Бетлюч настолько заглянули вперёд, что изначально вложили образцы настоящего Джана, а не того подставного покойника.
Высказал своё предположение Танеру, он вновь назвал меня сумасшедшим. Я даже не спорил.
Далее дни шли своим чередом, работой на фирме деда стал уделять меньше внимания, реже появляясь там, решил, что сейчас самое время заняться своим проектом, чтобы отвлечься загружал себя реализацией своего бизнеса.
Идея фиктивного брака стала ещё сильнее раздражать меня, ибо сама невеста вскоре забыла, что обещала не приставать ко мне и принять факт любви к другой девушке.
Рувейда всё чаще появлялась в доме, вскоре приводила с собой мать, крайне неприятную женщину, думающую исключительно о деньгах. Если будущая свекровь встречала меня, то сразу же спрашивала, сколько я работаю, и хватает ли мне денег на содержание себя, и хватит ли на содержание семьи.
Невеста всё больше ревновала и намекала на своё недовольство моей постоянной работой и тем, что я совсем не провожу с ней время. Чего и следовало ожидать. Глупо было надеяться, что она сдержит своё слово, будет держаться в стороне, а требования не будут расти.
Иногда я не мог сдержаться, приезжал и издали наблюдал за Кадер, она изменилась, если и улыбалась, то достаточно печально, настолько, что я бы не поверил в эту улыбку. Взгляд стал отстранённый, а иногда даже потерянный, словно внутри её души зияла дыра, поглощающая любые эмоции.
Я держался в стороне, не приближаясь на столько, чтобы она могла заметить меня, но иногда мне казалось, что она ощущала моё присутствие, почти смотрела в мою сторону, но никогда не замечала.
Чем дольше это продолжалось, тем сильнее я ненавидел себя и принятое мной решение. Вскоре я перестал наблюдать за ней, но почти всегда знал её местонахождение, ибо мои люди наблюдали за ней на случай, если убийца не сдержит слово.
У нас была всего одна совместная фотография и та сделана случайно Озгюром. В тот вечер мы все собрались в доме отца Танера и Бурсу, Анри принёс странную настольную игру про медицину, как играть в неё не понимали все, включая нашего будущего доктора.
Сначала игра и её хозяин раздражали нас, но ближе к середине вечера мы сочли это забавным, и смеялись с каждой нелепой карты, а на наш взгляд они все были таковыми.
В один из таких моментов Озгюр сфотографировал нас, на фото Кадер смеётся, переглядывается со мной, чтобы увидеть мою реакцию, а я любуюсь её искренней улыбкой.
Эта неожиданная фотография стала моим лучшим снимком за всю жизнь, там был настоящий я, настоящая Кадер, и наши искренние чувства.
Фото в рамке стояло на комоде, и каждый раз, находясь в комнате, я смотрел на него и чувствовал нечто невыносимое, сердце сжималось, а душа обливалась кровью.
Это единственная вещь, которую я оставил в память о ней, с фотографией я просто не мог расстаться, так же, как не могу расстаться с Кадер.
Произошло то, чего я так долго боялся, ей стало известно о свадьбе, ещё бы, Рувейда и её мать постарались, чтобы об этом событии узнали все, в городе и за его пределами. Они устраивали множество фотосессий, кадры из которых позже использовались в приглашениях и неких сувенирах для свадьбы, я присутствовал лишь на одном из этих мероприятий, позже эти несколько кадров со мной добавляли к многочисленным фотографиям Рувейды.
Я не смог посмотреть Кадер в глаза, не смог сказать и слова, не решаясь всколыхнуть воспоминания. Пусть лучше думает, что она безразлична мне, чем погибнет от руки маньяка.
В итоге хотел поговорить с ней, найти, рассказать, что свадьба ненастоящая, просто взглянуть в её глаза, так рвалось к ней сердце, будто требовало найти свою потерянную часть, ту часть, что навсегда останется в руках Кадер.
Но я не нашёл её, глупо было надеяться, что она останется и будет ждать, что я решусь поговорить с ней. Несколько часов бродил по двору, пытаясь увидеть её тень, но меня постоянно отвлекали этими пустословными поздравлениями, в коих я не нуждался, мне необходим один человек, которого я потерял навсегда.
– Почему ты сидишь здесь один? – Рувейда находит меня у бассейна, в нём нет воды, так же, как во мне нет жизни.
Присаживается рядом, свешивает ноги в пустоту, имея прекрасную возможность уронить туфли вниз, к мелким скоплениям воды на дне.
– Гости разошлись? – Отвечаю вопросом на вопрос, не желая обсуждать с девушкой свои чувства.
– Да, наверное, не буду ругать тебя за то, что ты не попрощался с ними, тебе и так невесело, – продолжаю молчать и смотреть на дно пустого бассейна. – Она ведь приходила сегодня? Та девушка, в красном платье, это ведь была она? Надо же, я даже не узнала её. Она смелая, пришла сюда, не смотря на то, что многие её обсуждают.
– Её обсуждают?
– Ты не знал? Это давно началось, ещё до моего возвращения, ибо первой новостью которую мне сообщили, была информация о твоей девушке. О бесстыдной содержанке. Все удивлялись, как можно поступать так, даже не скрываясь. А потом я собственными ушами слышала, как Мелике в подробностях рассказывает об этих «отношениях».
– Ты ведь моя невеста, так? – Начинаю я, и вижу улыбку на лице Рувейды, она ещё не догадывается, что последует за этим предложением.
– Почти будущая жена, – поправляет она, счастливо улыбаясь.
– Тогда должна кое – что понять. Что ты теперь будешь делать с этими сплетнями?
– Не обращать внимания и не участвовать в них? – Почти угадала она, во всяком случае, похвальный ход мыслей.
– Нет. Помнишь, ты сказала, что сделаешь всё, чтобы я был счастлив?
– Конечно, только скажи.
– Ты сделаешь так, чтобы все перестали говорить о Кадер. Скажешь, что всё это ложь. И убедишь всех в этом, понятно?
– Я не уверена, что у меня получится, – совсем невесело хмыкнула она, и от той улыбчивой красавицы не осталось и следа. Я обидел её, но она сделает то, о чём я попросил.
– Но ты постараешься, тебе ведь и самой не выгодны эти сплетни.
– Я могу сказать, что между вами ничего не было, а соглашение о помолвке между нами было достигнуто уже давно?
– Сомневаюсь, что из этого что-то получится, тогда все будут думать, что я изменял тебе с ней, а это только испортит её положение.
– Уверю всех, что она моя подруга, и это я попросила тебя выходить с ней в свет, и помочь устроиться, поэтому она и жила здесь, а Йетер всё не так поняла и выставила на обозрение историю из своего воображения. Так тебе нравится?
– Делай всё необходимое, что понадобится для отчистки её репутации.
– Могу я спросить? – После моего кивка, девушка продолжает. – Если ты ещё любишь её, почему не попросил меня объясниться с ней? Я видела её глаза сегодня, она ведь даже ни о чём не догадывается.
– Так будет лучше для неё.
– Это не моё дело, но, то сообщение, разве…
– Ты права, это не твоё дело, – впервые за время нашей беседы смотрю ей в глаза, по моему тону она понимает, что продолжать не нужно.
– Как скажешь, – тихо проговаривает она, с некоторой обидой. – Ты можешь проводить меня? Родители уехали, наверное, думали, что я останусь здесь.
– Отвезу, только переоденусь, – отвечаю я, поднимаясь на ноги, не горя особым энтузиазмом.
– Я тоже поднимусь с тобой. Моя сумка с телефоном осталась в твоей комнате, – девушка быстро встаёт следом, чуть не упав к пустому дну, приходится придержать её. – Благодарю.
Она стоит слишком близко, более того, я почти обнимаю её, её руки лежат у меня на плечах, она поднимает голову, смотрит мне в глаза, при её словах наши губы почти соприкасаются.
– Будь осторожнее, – говорю я, делая шаг назад, убирая руки с её талии, вижу разочарование и обиду на её лице.
Мы заходим в дом, где нанятые люди устраняют последствия праздника, поднимаемся на третий этаж. Чувствую себя неуютно, наверное, мне хотелось оставить эту комнату навсегда такой, принадлежащей только Кадер, с подушками, хранящими её запах, и спрятанной в выдвижном ящике, нашей совместной фотографией.
Подхожу к шкафу, выбирая, во что бы переодеться, Рувейда подходит к комоду, и вдруг восклицает:
– Ты решил сделать мне подарок? Это очень красиво. Благодарю тебя, – она радуется, едва ли не прыгает от восторга.
Закрываю шкаф, дверца которого мешала мне рассмотреть, что привело девушку в такой восторг. Замечаю в руках невесты бархатную коробочку. Подхожу ближе и вижу колье, то самое, что я дарил Кадер.
Мне было бы не жалко подарить нечто подобное Рувейде, и я бы с лёгкостью отдал ей и это украшение, если бы она не принадлежало Кадер.
Кадер никогда не умела отказывать. Стоило кого-то попросить о помощи, она тут же соглашалась. Даже своё сердце и жизнь отдала в мои руки, стоило мне попросить.
Она не умела говорить «нет», а вот я делаю это запросто.
– Нет. Оно не твоё, – выхватываю безделушку из рук девушки, выдвигаю ящик, где на самом виду лежит наша фотография, которую тут же замечает Рувейда, и бросаю к этому снимку колье.
– Хорошо, как скажешь, – тихо проговаривает она, и на глазах появляются слёзы. Нет, она плачет не из-за дорогого подарка, отнятого так бесцеремонно, причиной слёз служит моё отвратительное поведение.
– Извини, это правда, не та вещь, которую я бы мог отдать тебе, – пытаюсь сгладить свою ошибку я.
– А рядом с ней другая вещь, которую ты не можешь просто выкинуть, – говорит она о фотографии, напрягает мышцы лица, чтобы не расплакаться.
– Я и не врал тебе, что смогу вычеркнуть Кадер из своей жизни.
– Не вычёркивай, пусть останется в твоей памяти, где-то в сердце пусть останется, я не прошу. Но и для меня оставь место, рядом с тобой не она, а я.
Она прижимается ко мне, кладёт руку на мою шею, тянется лицом ко мне. В её глазах всё так же блестят слёзы. Беру её руки и отодвигаюсь.
– Перестань, ты же не можешь вечно отказывать мне? Посмотри на меня, прошу. Я – твоя невеста. Знаю, ты пока любишь её, но ты сам понимаешь, что не можешь быть с ней.
– Ещё ничего не ясно, – понимаю, что почти не отталкиваю девушку, хоть мог бы уже давно прекратить это и выгнать её.
– Если ты думаешь, что вы могли бы воссоединиться, то ты ошибаешься. Я видела её глаза, она не простит тебя, сегодня она приходила последний раз посмотреть на тебя.
– Что ты такое говоришь? – В этот раз действительно отталкиваю её.
– Ты недооцениваешь её. Она может любить тебя до самой смерти, но не простит тебя, ты разбил ей сердце.
– Я сделал это ради того, чтобы она жила, – не знаю зачем, но оправдываюсь перед самим собой, словно пытаюсь выгородить свой поступок, в котором и сам не видел нужды.
– Ты мог поступить иначе, но не поступил. Спросишь почему? Потому что ты уже был настроен попрощаться с ней. Ты с самого начала знал, что у вас ничего не выйдет. А это сообщение послужило толчком, ты и раньше хотел оставить её, но искал отговорки.
– Ты ничего не знаешь, – разозлился я, отворачиваясь к окну.
– Скорее всего, это ты в неведении, цепляешься за то, что разрушил собственными руками. Ты не вернёшь эту девушку, если у неё есть хоть капля уважения к себе. А уважение есть, судя по тому, что когда ты отвернулся от неё сегодня, в тот момент, когда она хотела поговорить и отпустить, она тоже отвернулась, и ушла.
– Она простит меня, когда-нибудь эти проблемы уложатся, она обо всё узнает, и простит, – продолжал оправдываться я, уже не чувствуя себя так уверенно, как раньше, когда принимал решение оставить её.
– Нет, – рассмеялась Рувейда, считая меня глубочайшим глупцом на планете. – Сейчас она вышла из этого дома, и сотворит самую большую ошибку в своей жизни, такую же, какую совершил и ты. Отрежет волосы, уйдёт с работы, выйдет замуж за первого встречного или же уедет навсегда из города. У неё начнётся новая жизнь, и в этой новой жизни она не допустит ту же ошибку.
– Ты её даже не знаешь, – продолжаю настаивать я, хотя с каждым словом всё больше верю девушке.
– Не знаю её, но знаю себя, и многих других девушек. А ты сейчас поступаешь, как не самый умный мужчина, разрушив всё, ты продолжаешь измельчать всё по деталям, себя и других людей. Сейчас рядом с тобой я, но ты продолжаешь рушить руины.
– Не может такого быть, что ничего нельзя исправить.
– Можно, ты мог исправить свою ошибку ровно до этого дня, до того момента, как надел кольцо но мой палец, тем самым уничтожив последний мост, к примирению с Кадер.
Можно было подумать, что она подталкивает меня к возвращению, чтобы я сейчас же двинулся в путь, и объяснил всё, что сделал, но она добивалась иного.
Рувейда объясняла мне, что больше я уже ничего не могу сделать, и мне следовало бы обратить внимание на неё, пока и она не потеряла терпение.
Наверное, она была права, я потерял Кадер сегодня, а раз я сделал это, пора посмотреть по сторонам и начать новую жизнь.
