Текст книги "Почувствуй (СИ)"
Автор книги: Алейна Севимли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 59 страниц)
Перед глазами появлялась чернота, я слабо различала надписи в телефоне, я набрала ещё два раза, чувствуя, как теряю сознание. Биркан так и не ответил, я понимала, надо звонить в больницу, но просто не могла набрать цифры, не могла объяснить ситуацию, назвать свое местоположение. Следом я набрала Джана, он ответил в то же мгновение, будто ждал этого звонка.
– Кадер?
От радости, что я дозвонилась кому-то, что я слышу Джана, пусть очень слабо и далеко, словно из тоннеля, во мне проснулись силы, и прошептала, что для меня было равносильно крику:
– Помоги, я на поляне за домом, Джан…
Кажется, он что-то говорил, звал меня всё громче и громче, но я уронила голову на экран, и больше не могла противостоять смерти.
Глава 30. Биркан
Стоило мне выйти из главного кабинетапосле совещания, как навстречу выбежала взволнованная секретарша Гюль, стало ясно, она поджидает меня уже давно, а оторвать от важного совещания с инвесторами просто не решилась.
– Что случилось? – Опередил я её.
– Вам звонили из дома, Сарихин просила перезвонить ей, а потом приехал и господин Ферхат, хочет что-то сообщить вам.
– Сарихин ведь рассказала тебе? Скажи, чтобы я не терял времени на звонки.
Сарихин и Гюль родные сестры, пусть прислуга не любит сплетничать, но всё же какие-то вещи секретарша узнает раньше меня.
– Госпожа Кадер в больнице. Что-то серьезное случилось. Много времени уже прошло, теперь можно узнать, жива она или нет, – попыталась успокоить меня девушка.
– А были сомнения? Что-то из-за чего она могла умереть?
– Я не знаю, господин Биркан, даже не знаю, что произошло.
– Где Ферхат?
– Ждет в вашем кабинете.
При виде меня Ферхат поднялся с кресла, вид его оказался растерянным, даже испуганным, ранее я его таким не видел.
– Давай без прелюдий, что произошло? – Строго предупредил я, хотя знал, что Ферхат не любитель разводить воду.
– Мы отвезли госпожу Кадер в больницу, она была на полянке за домом, лежала на земле.
– Из-за чего она упала?
– В тот момент мы испугались, не разглядывали ничего, просто повезли в клинику.
– Почему сразу мне не позвонили?
– Так звонили, вы не отвечали, тогда Сарихин позвонила сестре.
Я залез в карман и не обнаружил телефон, но увидел его через мгновение на столе, возле клавиатуры. Было много пропущенных из дома, но больше меня заинтересовали звонки от Кадер, и за пару минут до них, сообщение.
Послание я прочел уже по дороге в больницу, куда меня повез Ферхат. Короткий текст разозлил меня.
Зачем она так поступила? Почему нельзя было просто поговорить со мной, чтобы я как-то исправил это? Зачем нужно было идти навстречу сегодня утром, а потом прерывать свою жизнь?
В коридоре больницы, к своему изумлению, я встретил Джана. Он сидел на стуле, нервно дергал ногой, и всё смотрел в сторону двери операционной, вдруг появились бы вести.
– Что ты здесь делаешь?
– Потому что я привез её, – так же как и я, без приветствия, ответил друг, повернув ко мне голову.
– И как ты там оказался? Пытался найти путь к её сердцу?
– Найти этот путь больше шансов у меня, не находишь? Не из-за общения со мной она решила закончить жизнь.
– Как ты оказался там? – Повторил я вопрос.
– Она мне позвонила, попросила приехать. Когда один доводит, другой спасает.
– Как она? – Я пропустил ехидство друга мимо ушей, так как не хотел думать, что всё это произошло из-за меня.
– Сделали промывание, только с доктором я не успел поговорить, он срочно отправился на другую операцию. Выйдет и скажет, к ней всё равно сразу не пустят.
Поняв, что хотя бы до этого момента она оставалось живой, я выдохнул с облегчением. Сел рядом с другом, спрятал лицо в ладонях и тяжело вздохнул. Джан похлопал меня по плечу.
– Я уже много думал, если бы осталась угроза жизни, врач не ушел бы, значит, она поправится.
– Ты прав, я на самом деле сломал ей жизнь.
– С тобой что-то происходит, ты изменился. Никогда не был таким, ни с одной девушкой. Ты либо оказался маньяком, либо влюбился.
– Я и сам не знаю, будто обезумел. Неужели я настолько много боли причинил ей, раз она решилась на такой шаг?
– Это странная история, Биркан. Подумай, зачем пить таблетки, а потом просить спасти её?
– Может, испугалась? Поняла, какую ошибку совершила.
– Возможно, а теперь следующий вопрос, откуда она взяла таблетки? – Джан вытащил из кармана пустой пузырек и протянул мне.
– Купила до этого? – Предположил я.
– Смотри, последние несколько дней, она почти не оставалась одна, а до этого у неё не было причин умирать, конечно, если дело действительно в действиях Йетер на вечеринке.
– Она была вчера одна, когда ты вернул её домой. Сомневаюсь, что причина вШекер, она написала, что всё произошло из-за меня. Она могла давно задумать это.
– Таблетки – сильное снотворное, продают только по рецепту, а точнее, выдают именно врачи, на приеме. Других способов достать их нет, если только ты не наркоман. Понимаешь, к чему я клоню?
– К Йетер, но как связаны таблетки и наркоманы, я не понимаю.
– Если смешать две таблетки этого снотворного с кое-каким веществом, получится неплохая дорожка кайфа. В пищевод у них это не попадает, сон не вызывает, да и сейчас это новый писк. Стоит ещё дороже, чем их привычные добавки, но кошельки богатых ребятишек не трещат. В своих кругах они без проблем достают это, а Кадер не могла достать.
– Ты не думаешь, что это сделала Йетер? – Взглянув в его карие глаза, я понял, именно так он и думает. – Она пусть и не в себе, последние несколько лет, но все же, не убийца.
Джан посмотрел странно, чуть усмехнувшись.
– В том и дело, последние несколько лет – она, это другой человек, то, что ты знал о старой Йетер осталось в прошлом. Она себе и имя новое выбрала, разве раньше она могла назвать себя Шекер? А новая Шекер готова на всё, что угодно.
– Я не верю в это. Как бы Йетер устроила это? Обманом привела на поляну, дала выпить целый пузырек таблеток? Знаешь, я зол на Кадер. Она могла найти другой способ изменить всё, а не так, доведя до сумасшествия всех вокруг. Пока я сюда ехал, не зная ничего, чуть с ума не сошел.
– В том твоя проблема, Биркан. И сейчас ты думаешь о себе, и когда ломал её жизнь, думал о себе.
– Ужасно звучит, да. Но разве смерть это выход?
– Мы не знаем, что произошло там, я склоняюсь к тому, что Кадер не делала этого, но если сделала, значит, были причины.
– Хорошо, ответь мне на вопрос, ты, как человек, что постоянно играет со смертью, в своих увлечениях, ты разве заботишься о других людях? Разве волнуешься о матери, которая обезумит, потеряв своего ребенка? Нет, ты продолжаешь это делать, зная, что после твоей возможной смерти все мы будем страдать. Так же и Кадер. Она не подумала ни о своем отце, ни о тете, ни о подруге, про себя не говорю, моё горе её не волнует.
– Ты сам знаешь её, в чем-то даже лучше меня, Кадер продала себя из-за отца, с которым у неё не самый лучшие отношения. Думаешь, сейчас она передумала? Решила забить на всех и прекратить свои страдания?
– Возможно, это накопительный эффект, все прошлые испытания выдержала, а теперь всё, сломалась.
– И ты обвиняешь её в этом?
– Пока нет, сейчас я по-прежнему волнуюсь и боюсь за неё, но когда я увижу, что она в порядке, я буду зол, что она поступила так, а не поговорила со мной, или даже с тобой. Она ведь не говорила с тобой?
– О смерти – нет. Наоборот. Ты упомянул мои увлечения, знаешь, Кадер высказалась против них, сказав, что мне не стоит играть со смертью.
– И ты её послушал?
– Да.
– Значит, всех нас ты не слушал, сам не думал, а тут появилась Кадер, ты рассказал ей обо всем, и тут же она тебя переубедила, – во мне проснулась злость, но я улыбнулся, этим и выдав свои эмоции.
– Ты знаешь почему, я ведь признался. Это ты никак не можешь признать этого.
– Мне нечего признавать.
– Тогда и оставь её в покое, дай жить своей жизнью. Раз ты не любишь её.
– Ты всё равно не сможешь встречаться с ней, а положение любовницы её не устроит.
– С тобой она именно на этом положении, если ты не забыл. Но ты прав, я не смогу поступить с ней так же.
– Видимо, путь к примирению мы так и не найдем, – хмыкнул я, от этой суровой действительности настроение ухудшилось ещё сильнее. – Как резко перечеркнулась наша многолетняя дружба.
– Мы же не станем от этого врагами? Просто один из нас смирится с этим положением.
– Думаешь? И другой просто будет наблюдать за этим?
– У другого, к сожалению, нет выбора, – вздохнул Джан, глядя в сторону операционной.
– А если бы был? Мы бы разрушили дружбу из-за девушки?
– Мы уже начали этот путь, как бы не было тяжело это осознавать.
– Соглашусь, а ещё, мне кажется, мы ссоримся напрасно, Кадер не переносит меня, и если бы я мог разобраться в своих чувствах, и прекратить это всё… У вас бы не было помех.
– Дурак, ты и есть дурак, – улыбнулся друг. – Если бы она ненавидела тебя, нашла бы возможность сбежать, избавиться от тебя. И если бы ты вел себя, как человек, тебе бы давно всё стало понятно. Пообещай мне, что больше не будешь уничтожать её, я не всегда смогу исправлять твои ошибки.
– Нашелся, спаситель.
Позже мы дождались врача, узнали всю информацию, успокоились, узнали, что попасть в палату можно только завтра, и почти со спокойными душами, отправились продолжать беседу в кафе. Как и раньше, повышенный градус позволил нам вспомнить былые времена, хотя тревога, по поводу случившегося сегодня, так и не отпустила нас. Мы больше не вспоминали о ситуации с Кадер, но не переставали думать и тревожиться на этот счет.
Около одиннадцати часов следующего дня мы зашли в палату, где встретили старых знакомых. Анри стоял у окна, нервно переглядываясь с Кадер, разговаривающей с кем-то по телефону, Озгюр сидел в кресле и перелистывал медицинские журналы, заботливо оставленные медсестрой.
– Нихан, к сожалению, сегодня я никак не могу сопроводить тебя, возможно, завтра, – Кадер с надеждой взглянула на меня, но я отрицательно покачал головой, несколько дней за ней понаблюдают врачи, да и куда ей идти, рука, в которой она держит телефон, трясется, и приходится придерживать ещё и плечом. – Хотя и тогда не получится. Прости. Это очень срочно? Я понимаю, тебе надоело сидеть в четырех стенах, но… У Тюркан сегодня дежурство, мы уже говорили с ней об этом. А ваши родители? Повезли Айлин в Стамбул? Нихан? Послушай, у меня есть один вариант, не думаю, что он тебе понравится, но тогда ты сможешь погулять вне больницы. Тебя заберет друг Биркана, Анри, ты видела его, он заходил к нам в кафе. Что? Я ведь не замуж тебя прошу выйти, это так, чисто по-дружески. Да, конечно, ему нечем заняться, ты не утомишь его. Хорошо, тогда позвоню завтра.
– Получилось? – С неиссякаемой надеждой спросил друг, подойдя к кровати.
– Она согласилась. Только прошу, не усердствуй, пока просто общайтесь.
– Да, я понимаю, она согласилась на мою компанию, потому что не было другого выбора, но поверь, Кадер, ей это понравится.
– Анри, я ведь попросила, не пугай её. После случившегося ей сложно общаться даже с семьей, не говоря уже о романтических знакомствах.
– Не переживай, романтические знакомства и Анри, вещи несовместимые, – протянул Озгюр, потом поднял глаза на брата, и добавил. – Тоже самое, как Джан и хорошее настроение. Почему лицо, как на похоронах?
– А это вполне могли быть похороны, не так ли, Кадер? – Ответил вместо друга я.
– Могли быть, – пожала плечами девушка. – Почему ты смотришь на меня так, будто это моя вина?
– А чья? – Начал закипать я.
– Тише, – остановил меня Джан, подходя к больничной койке. – Тебе не стоит этого говорить, следи за словами.
Но меня уже нельзя было остановить:
– Для чего ты сделала это? Разве не могла просто поговорить со мной? Чем ты думала?
– Мне неприятно, что ты так обо мне думаешь.
– А что мне думать? Есть результат.
– Йетер хотела убить меня, – за этой шокирующей новостью последовало не менее шокирующее объяснение.
– Я ведь говорил тебе, – обратился ко мне Джан.
– И я повторю тебе, Йетер не самый лучший человек, но и не убийца.
– Я знаю Шекер с детства, когда то она была милым ребенком, с которым мы все дружили, якобы дружили, нас она терпела только из-за тебя, Биркан. Но сейчас она неуправляемая, не дающая себе отчет, ни в каких действиях, девушка. Я на стороне Кадер, для чего ей лгать? – Высказал свое мнение Анри.
– Для чего? Может, потому что она захотела навредить себе? А теперь, осознав глупость своих действий, пытается исправить ситуацию, – стоял на своем я, злость не собиралась утихать. Удивительно, вчера я больше всего на свете боялся её смерти, а сегодня ругаюсь, и обвиняю её в том, что она, по сути, не умерла.
– Лучшее, что ты мог сказать, – хмыкнул Джан, недоуменно приподняв бровь.
– Слушай, Биркан, – вдруг вмешался Озгюр. – Я не так хорошо общался с Кадер, как Джан, или даже Анри, но я хорошо общался с Йетер. Мне не хотелось бы обвинять её, и, скорее всего, если дело дойдет до полиции, я промолчу, не буду брать такую ответственность на себя, но между нами кое-что скажу. Я знаю многих людей, и их мнения, знаю и саму обсуждаемую особу, и могу заметить, время от времени у Йетер сносит крышу, бывают вспышки гнева, агрессия. Не думаю, что она хотела убить Кадер, но навредить, и не рассчитать дозу, очень даже могла.
– Хорошо, и для чего ей это? Чтобы всё наше внимание припало к Кадер, а её саму обвиняли бы во всех смертных грехах?
– Ты не веришь мне, да? – Без капли сомнения, поставила вопрос в конце своего утверждения девушка.
– Не верю. Если тебе угодно, пусть полиция во всем разбирается, ищет доказательства, отправляет Йетер в тюрьму, и уже тогда, пойму, кто был прав.
– Я не пойду в полицию, – тихо сказала Кадер, опустив глаза, чем заставила меня уверовать в её ложь.
– Боишься ложных обвинений? Правильно, ведь такими делами не шутят, ох, извини, ты уже этим занимаешься, – никак не мог остановиться я, так сильно был зол, но на себя, не стоило допускать этого, надо полностью контролировать её.
– Замолчи, или уйди отсюда, – указал пальцем на дверь Джан, ещё секунда и он выставил бы меня сам.
– Идем, Биркан, как раз подбросишь меня, – вовремя уловил настрой брата Озгюр, замял тему, и увел меня из палаты.
– Не стоило кричать на неё, да? – Уже в машине спросил я, нервно потирая лоб, сидя на заднем сидении машины друга, хотя это он попросил подбросить его, но это была просто причина вывести меня на улицу.
– Да. Тем более, если ты думаешь, что она сделала это сама, то крик и обвинения были обязательны. Чтобы в следующий раз она сделала это наверняка, без права на ошибку.
– Не говори так.
– Я просто не понимаю тебя, чего ты добивался?
– Я разозлился, боялся потерять её.
– А, теперь понятно, решил сразу потерять, чтобы не бояться. Это ненормальное поведение, Биркан, ненормальное. Я не хочу этого говорить, но…
– Продолжай, – хмыкнул я, делая глоток воды из бутылки, уже зная, что сейчас ответит Озгюр.
– Примерно таким ты был после смерти отца, обвинял его самого в смерти, и всех остальных, а потом просто закрылся ото всех, и на протяжении стольких лет мы наблюдали чуть высокомерного, часто молчаливого, скрытного Биркана, думающего только о себе и немного и бизнесе. Знаешь, если бы я знал Кадер не как девушку рядом с тобой, она могла бы и не понравиться мне, но моё отношение полностью изменилось, когда ты стал меняться для неё, будто бы тот забытый, старый друг вернулся из долгого путешествия. Но сейчас всё возвращается, как второй круг.
– Это только сейчас, я перенервничал из-за этого случая, – пытался я найти оправдания.
– Нет, последнее время опять нервный, дерганный, не доверяющий никому. Если дело в отношениях – закончи их, не позволяй себе возвращаться в то состояние. Моя ошибка, что не помог тебе тогда, видел, как тонешь, но не подал руки.
– Спасибо, – искренне сказал я, и выдохнул. Мне совсем не стало легче, наоборот, я задумался обо всех событиях последнего времени.
Что же изменилось? Я встретил Кадер, она ненавидела меня, и я чувствовал себя прекрасно. Я приблизил её к себе, она стала ненавидеть меня ещё сильнее, мне было нормально. Долгими шагами, и будто подействовал стокгольмский синдром, отношения стали теплее, она почти терпела меня, я чувствовал себя ещё лучше. Но что случилось потом? Что заставило меня оттолкнуть её, когда она сделала полшага навстречу? Из-за чего я перестал быть другом и стал маньяком, насильно сажающим в машину, везущим несчастную в своё темное логово?
Над этим вопросом я размышлял несколько дней, так и не найдя ответа. За это время я успел встретить родственников, и перевести их в дом, где все уже были предупреждены нераспространяться, о случившемся с Кадер, для всех кроме Ферхата это был небольшой приступ.
Кадер даже успела познакомиться с бабушкой Мехтебер, как и следовало ожидать, она хорошо отнеслась к ней, а к моему удивлению, даже не толкала речей о недопустимости жить вместе до свадьбы. Как это вышло мне до сих пор не понятно, да и задумываться мне не хотелось.
За эти несколько дней до выписки девушки из клиники, я встретил Йетер, она сидела в кафе расположенном рядом с нашим офисом.
Разместившись на уличной площадке, максимально близко к дороге, с чашкой кофе в руках, она, будто намерено, выглядывала меня. И вот, когда я вышел из машины, она побежала ко мне.
– Биркан, я волновалась, думала, вдруг что-то произошло, – взволнованно проговорила она, поглаживая рукой по складке на моей рубашке, будто бы выпрямляя её.
Я решил воспользоваться моментом, надеясь, что Йетер выдаст себя, и рассказ Кадер не окажется ложью.
– Почему ты волновалась? – Я сделал вид, будто ничего и не происходило.
Девушка чуть приоткрыла рот и отвела глаза в сторону, растерявшись.
– Тебя нигде не видно, – нашла она глупое оправдание.
– А раньше мы часто виделись? Я давно не посещаю мероприятия интересные тебе.
– Да я и Кадер давно не видела, Мелике гуляет без неё, я спросила, почему она одна, и мне ничего не ответили. Я подумала, может, вы поругались, и это мой шанс.
– Сколько раз ещё ты будешь начинать этот разговор? – Разозлился я, забыв о плане выяснить информацию.
– А сколько раз ты будешь разбивать мне сердце? Когда ты уже поймешь? Твоя судьба – я.
– Ты приезжала к Кадер? – Испортил я всю конспирацию, но тянуть этот разговор, читая между строк, я не мог. Просто не умею этим заниматься.
– Нет, зачем мне приезжать к ней?
– Не собиралась извиниться за тот концерт в доме твоих родителей?
– Нет, я сказала то, что думаю. А она? Она что-то говорила обо мне?
– Кое-что говорит, – хмыкнул я.
– И что же? – Напряглась девушка.
– Мне пора идти, – проговорил я, сбросив её руку со своего плеча, направляясь к входу в офис.
Глава 31. Кадер
В десятый раз, складывая свою многострадальную кофту, чтобы она поместилась в сумку, я психанула, и чуть не швырнув её в мусорную корзину, все-таки решила надеть её поверх майки.
– Запаришься, там тридцать градусов почти, – проговорил Джан, оглядев меня. Он только что поднялся за новой партией сумок.
Кто-то очень любезный перевез в палату почти все мои вещи, якобы для моего удобства, но в действительности почти ничего мне не пригодилось, зато приходилось обходить все эти склады. Мне даже казалось, что таким образом меня попытались выселить из дома.
Честно говоря, у меня не было никакого желания возвращаться в тот дом, особенно не хотелось видеть Биркана. Он так и не поверил мне, хотя больше эта тема не поднималась, я поняла по поведению.
Он заходил каждый вечер, когда на синеющем небе появлялся бледный полукруг луны, на который я зачарованно смотрела, лежа на больничной койке, так удобно было видеть оттуда небо, и предаваться своим мыслям.
Биркан обычно приносил мне фрукты, а после отравления лекарствами питаться обычной, пусть даже и больничной едой, мне было тяжело, поэтому основой моего рациона являлись фрукты и ягоды, хотя мой лечащий врач не поддерживал эту затею.
Парень всегда усаживался на кресло, рядом с окном, глядя на меня, смотрящую на вечернее небо, печальным взглядом, будто размышления о моем поступке все ещё не давали ему покоя, хотя, вероятно, так оно и было.
Мы почти не разговаривали, он спрашивал о моем самочувствии, я спрашивала о его делах, и новостях дома, а после мы погружались в свои размышления, и тишина не была для нас звенящей или напряженной. Будто всё так и должно быть. А потом, по прошествии нескольких часов, он вставал, желал мне спокойной ночи и уезжал.
И только вчера он сказал чуть больше, уверил меня в том, что я должна вернуться домой, с каких пор дом его семьи стал и моим домом, я пропустила, эту идею он подкрепил фразой, что если мне, в самом деле, угрожает опасность со стороны Йетер, безопаснее будет остаться у него. То есть, безопасное место для него, это прежнее место преступления, где меня уже попытались убить.
Я так и не поняла, была ли это издевка с его стороны, или он не обдумал сказанные собой слова. Остаться возле него меня убедила ни эта странная, ничего не доказывающая причина, которую он высказал за пару минут, так и не сменив равнодушное выражение своего лица, а свои личные переживания.
Я корила, корю, и буду корить себя за неумение отказаться от кого-то в своей жизни. Как всю свою жизнь я оставалась подле отца, тянув на себе его проблемы, так теперь не бросаю Биркана. Хотя в последней ситуации все проблемы образуются именно из-за моего присутствия. Поэтому, единственным объяснением является моя неожиданная привязанность к Биркану, в которой я не желала признаваться.
– Она больше никуда не помещается. Зачем столько вещей, мне кажется, большей части всего этого у меня не было.
– Так и есть, бабушка Мехтебер и Мелике перепутали болезнь и пожар, иначе я не понимаю для чего покупать пострадавшему тюк одежды.
– Ты сказал Мелике? – Замерла от удивления я.
– Да, они вместе ходили по магазинам, Мелике знала твои мерки или что-то вроде того, – пожал плечами Джан.
– Она ведь избегала меня, и не приходила, и вообще, откуда она узнала о больнице? Ты рассказал?
– Понятия не имею, она только просила меня отвозить некоторые вещи и спрашивала о тебе.
– А ты что?
– А я не люблю с ней разговаривать, поэтому и не спросил, откуда ей известно. Может, Йетер что-то сказала?
– Не думаю, что она будет распространяться по этому поводу.
– Давай хотя бы сейчас поговорим об этом? – Вновь поднял нежелательную для меня тему Джан.
– Нет, я ведь просила, больше не вспоминаем это, просто забудем, будто и не было.
– А я уже просил обратиться в полицию, Йетер прониклась своей безнаказанностью. Что если она повторит это?
– Я буду осторожнее, и секунды не проведу рядом с ней.
– А если это будет кто-то другой? Кадер, однажды я сглупил, думал, как и ты, но ничего не проходит бесследно. Такие люди, попробовав однажды, н успокаиваются.
– Я не хочу, чтобы её жизнь сломалась из-за меня, я не могу быть ответственной за неё.
– Она чуть не убила тебя, ты хоть понимаешь это?
– Но я не могу поступить так же, просто не могу. Пусть лучше все беды валятся на меня, чем я буду виновницей чьих-то проблем.
– От того и все твои проблемы в жизни, ты не замечала? Начни думать о себе, только о себе. Шли далеко всех, кто пользуется тобой, кто пытается уничтожить тебя ради себя, просто шли. Иначе ты никогда не выберешься из этого.
Джан подошел ко мне, обеими руками обхватив мои плечи, его карие проницательные глаза пытались донести до моего глупого ума правоту, но я, отведя взгляд, не решилась взглянуть на него, чувствуя, что к его словам нужно прислушаться, но понимая, что никогда этого не сделаю.
– Кадер, если ты сама не возьмешься за свою жизнь, никто не возьмется. А когда кто-то поймет твою натуру, он разберет тебя по кусочкам и уничтожит. Как бы лицемерно это не звучало, на первом месте у человека всегда должен быть он сам.
– Тогда почему ты не борешься за себя? Соглашаешься жениться на той, кого не любишь? – Тихо спросила я. В моих словах не было ни злобы, ни осуждения, я прислушалась к нему, осознала его правоту, и теперь хотела и ему того же.
– Более того, – прошептал он, чуть приблизившись к моему лицу, его рука плавно погладила меня по шее, подбородку, и остановилась на щеке. – Я не только женюсь на нелюбимой, я ещё и отказываюсь от любимой. Но иначе нельзя.
– Сейчас и ты волнуешься за кого-то, отказываясь от себя ради него.
– Я отказываюсь ради любимой, а не ради Йетер, как ты, – хмыкнул он. – И знаешь, как бы далеко не находился этот человек, он всегда рядом, вот здесь, – оставив одну руку на моей щеке, второй он взял мою руку и приложил к своей груди. Его сердце ускоренно стучало, будто только тонкая ткань майки отделяла мою ладонь от органа жизнеобеспечения.
– Наверное, она очень дорога тебе, – прошептала я, на мгновение, взглянув в его, будто пьяные, карие глаза.
– Очень, – улыбнулся Джан, и прижал меня к себе, уложив мою голову на свою накаченную грудную клетку, ухом чувствуя удары его сердца и тяжелое дыхание, а спину обжигали его горячие руки.
Какой бы наивной, и не верящей в то, что кому-то могу понравиться, я не была, в этот момент мои догадки подтвердились. Я нравлюсь Джану, а его невеста совсем не зря ревнует, и обижается на меня.
В этот момент, пока я находилась в объятиях Джана, находясь лицом к двери, я первой заметила надвинувшуюся угрозу.
Наши с Бирканом глаза встретились, но я не пошевелилась, чтобы сменить положение, а так и продолжила стоять, глядя на него через плечо Джана.
– Ты же не говорил, что приедешь за мной, – тихо произнесла я, от этих слов Джан дернулся, понимая, что обращаюсь не к нему.
– Я, видимо, помешал, – хмыкнул Биркан, опираясь плечом на дверь.
– Вещи у меня в машине, – проигнорировал выпад друга Джан. – Я отвезу Кадер, а ты можешь ехать на работу.
– Тут я сам разберусь, куда и с кем мне ехать. Раз вещи у тебя, ты их и вези, а я приехал за девушкой, – на этом моменте Биркан шагнул ко мне, но Джан встал перед ним, отгородив меня своей спиной.
– Биркан, ты знаешь, как будет лучше. Кадер лучше поехать со мной.
– А это что-то изменит? Или вы хотите сбежать? – Засмеялся Биркан, взгляд его не предвещал ничего хорошего.
Я не хотела, чтобы они ссорились из-за меня, мне нужно исчезнуть, чтобы не портить их дружбу, это лучший вариант, не портить их жизни. Но над этим мне ещё предстоит подумать, а сейчас необходимо вмешаться.
Ехать с Бирканом мне не хотелось, мы либо погрузимся в напряженное молчание, либо он заведет разговор о Джане, что нисколько не улучшит их отношений. А если поеду с Джаном, то дам ему надежду, а Биркану повод злиться ещё сильнее.
– Не нужно меня отвозить, я собиралась навестить отца, он как раз в соседнем корпусе. – Оба парня попытались возразить, но я перебила их, продолжая. – Потом я сама приеду на такси, и обещаю, что не сбегу.
Джан, знавший правду, вернее, понимающий, что я придумала отговорку, чтобы не обидеть никого, промолчал, лишь пообещал отвести мои вещи в целости и сохранности. Биркан же, тоже понял мои намерения, но лишь хмыкнул, и, не говоря ни слова, развернулся и ушел.
– Ты уверена? – Повернулся ко мне Джан.
– Уверена только в том, что не хочу ваших ссор. Джан, пожалуйста, не делай глупостей, не ругайтесь. Биркан сейчас странный, не контролирует себя.
– Хорошо, я обещаю, больше никаких глупостей.
Он собирался сказать что-то ещё, но в этот момент его мобильный издал звук, прочитав сообщение, он так и замер, закусил губу, а зрачки забегали на одном месте.
– Что-то случилось?
Джан не сразу взглянул от меня, словно не хотел отрываться от сообщения, надеясь, что ему лишь показалось, и текст должен измениться.
– Ничего серьезного, маленькое дело, – на лбу проступили мелкие капли пота, взор его, то и дело возвращался к экрану мобильного.
– Джан, ты взволнован, – я хотела сказать, испуган, но решила не принижать мужского достоинства. – Уверен, что не хочешь рассказать?
– Нет, нет, – парень замотал головой. – Это не так важно. Тебе ведь не так далеко идти? Это территория больницы? Я пойду, не могу тебя проводить.
Его поведение было слишком странным, сообщение испугало его, именно испугало, будто из старого шкафа вылез скелет, который ты давно похоронил там.
Так или иначе, он явно не хотел, чтобы я шла за ним, и с ним, поэтому я решила не создавать лишних проблем, и пойти по своим делам, раз уж всё так сложилось.
Навещать отца мне не хотелось, я опять откладываю тяжелое дело на потом, будто если что-то оттягивать, то в какой-то момент захочешь это сделать, но так никогда не бывает.
Вместо этого дела я отправилась в другую больницу, ту, где проводит долгий срок моя дорогая подруга, но еду я вовсе не к ней.
Я подошла к медсестре, волнуясь, что мой план не осуществится, ибо я не была полностью проинформирована, и поэтому выглядела неуверенно, что могло навести на подозрения.
– Извините, могу я увидеть свою подругу?
– Вы немного опоздали, – любезно проговорила девушка. – Нихан Чивиз совсем недавно вышла на прогулку, но не волнуйтесь, она под присмотром, за ней пришел молодой человек.
– Да, благодарю, – эта новость удивила меня, н я не показала виду, к счастью, меня здесь запомнили, а значит, у меня больше шансов. – Но здесь на лечении и другая моя подруга. Только вот, я не знаю номер палаты.
– Какое имя?
– Бурсу, – кротко сказала я, надеясь, что у меня не спросят фамилию, ведь я этого не знаю, чтобы не отвечать на возможный вопрос, я задала свой. – Она на одном этаже с Нихан, только палату я не запомнила. Не могли бы вы вызвать её?
Девушка не обратила внимания на мои спутанные показания, изменившиеся прямо в процессе рассказа, лишь взяла телефонную трубку, перед этим посмотрела в журнал, и через мгновение спросила:
– Как вас представить?
Я назвала своё имя, опасаясь, что девушка не захочет меня видеть.
– Госпожа Гюндоган ждет вас, палата 309.
Я поблагодарила девушку, пожелала хорошего дня, и со спокойной душой поднялась на нужный этаж.
Проходя мимо ровных, бледно-зеленого цвета стен, который не успокаивал посетителей и персонал, а скорее наводил на тревожные и тошнотворные мысли, как меня сейчас, я рассматривала внутреннюю жизнь этого места.
После случившегося с отравлением, после лечения в обычной больнице, я с легкостью могла попасть в эту, но Биркан замял это дело, за что я очень благодарна ему. Пусть это не психиатрическая больница, в полном моем представлении, с сильными медбратьями, которые приковывают тебя к кушетке, заливают лекарства против твоей воли, а иногда разрешают посидеть в комнате с мягкими стенами, а по ночам ты слышишь крики отчаявшихся душ, не понимающих, что произошло с ними. Именно так я и видела раньше такие учреждения. Хоть это и было всего лишь мое критическое воображение, или же навязанный кем-то стереотип, а возможно, ещё существуют психушку в типичном понимании, попасть даже в приличную больницу мне не хотелось.
