Текст книги "Почувствуй (СИ)"
Автор книги: Алейна Севимли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 31 (всего у книги 59 страниц)
– Скажи мне, что произошло? – Выскакиваю перед девушкой, прижимая её к машине, не давая уйти.
Тайно надеюсь, что она ничего не скажет, хочу это услышать, немного порадоваться, что мои чувства взаимны, но это будет ужасно. Даже услышав признание, я не смогу ответить на него.
– Что с твоими родителями? – Спрашивает она, высоко задрав голову, смела заглянув мне в глаза. Уже знает ответ.
– Ты ведь и сама знаешь, для чего спрашиваешь?
– Нет ничего, что я знала бы о тебе, от самого тебя. Как, по-твоему, я должна чувствовать себя? Скажи, для тебя что-то поменялось с момента нашего знакомства? До сегодняшнего дня, что-то изменилось?
Безумно хочу сказать правду, но не могу, это всё должно произойти иначе, или не должно произойти вовсе. Что изменилось с того дня, когда умер Джан, когда я решил, что все эти поползновения к любви должны закончиться?
Знаю, тогда умер мой лучший друг, и поддержка Кадер стала для меня опорой, но это не может длиться вечно, у нас разные дороги, и мы оба это понимаем. Нельзя говорить люблю и исчезнуть, поэтому лучше ничего не говорить.
– Ты стала терпеливее относиться ко мне, и я благодарен тебе за это.
Медленно закрывает глаза, усмехается, так и не подняв веки, и только через секунду смотрит куда-то на моё плечо тяжелым взглядом, полным разбитых надежд.
– Я пойду, – спокойно произносит девушка, не заглядывая мне в глаза, хотя я не спускаю с неё взгляда, просто не могу оторваться.
– Не сейчас. Едем домой, – говорю я, не надеясь, что она согласится, но отхожу от неё, возвращая свободу действий, сажусь на водительское сидение, жду.
Около минуты Кадер молча стояла, облокотившись на машину, так, как её поставил я, не шевелится, только продолжает обнимать себя руками чуть выше локтей, и смотреть на фундамент неизвестного нам здания, так хорошо освещенного фонарём. Молча разворачивается, открывает дверцу и садится на место. Продолжаем путь в полной тишине. Даже у совершенно незнакомых, чужих людей, было бы больше причин поговорить.
Она молча садиться на диван, снимает неудобные массивные серьги, непонятно по какому поводу красовавшиеся на её аккуратных ушах весь день, взгляд равнодушно-потерянный, не меняющийся с того самого момента, как я разрушил её мечты. Рушу их не первый раз, но только сейчас вижу последствия.
По глазам вижу, ждёт, пока я уйду, чтобы закрыться в ванной и под шум воды предаться слезам, оплакивая свои разбитые чувства. Я чудовище.
Не выдерживаю, сажусь напротив неё, прямо на стеклянный столик, заглядываю в печальные глаза, она отворачивается, не желая смотреть на меня.
Начинаю говорить, теперь уже совершенно ни к чему, этим уже ничего нельзя вернуть:
– Приблизительно через год после моего рождения, отец избил мать, судя по всему, делал он это не в первый раз, его жестокость сложно чем-то оправдать, у неё и причин не было. Она погибла, отношения с дедом у него испортились, тот приложил много усилий, чтобы это тайна не вышла наружу. Дедушка хотел забрать меня к себе, но отец противостоял этому, тут же нашел новую жену, и уехал в Анкару. Вторую жену он не бил, но она и без того была наслышана о нём, несколько лет прожила в страхе, так ещё он требовал от неё рождения ещё одного ребенка, но та, просто не могла этого сделать. И она сбежала. Всю свою злобу и обиду на жизнь отец вымещал на мне, добивался того, что я от одного взгляда ощущал силу его пощечины. Со временем он нехотя пошел на контакт с дедушкой, на лето отправлял меня сюда, и это были лучшие дни, я жил только ради этого, боясь совершить оплошность, чтобы в наказание меня не оставили дома. А потом ты знаешь, он женился на Мюжде, матери Фериде, после рождения сестры мы всё приехали сюда на пару недель, появление нового ребенка должно было примирить нас, но случилась авария.
– Он всегда был таким? – Тихо спросила Кадер, печально глядя на меня, но уже не от своего разбитого сердца, а из-за меня. Душевная боль, причиной которой стал я, не мешает ей жалеть меня.
– Ребёнком он был вполне обычным, как все, но в нашей семье есть ещё одна полутайна, не криминальная, но мы не вспоминаем об этом при ком-то, живём, словно ничего и не было.
– И что это? Хотя, ты не должен говорить.
– Скажу, ты ведь тут не чужая.
– Но и не своя, – тихо хмыкнула девушка.
– Я не то чтобы верю в судьбу, но что-то такое иногда случается, что не назвать никак, кроме как происками этой госпожи. Однажды отец чуть не погиб в другой аварии, но судьба вернулась к нему, и он погиб в другой. Много лет назад, когда моему отцу было лет девять, бабушка Мехтебер лежала в больнице, что-то с горлом было. Дедушка тогда только начинал наш бизнес, много времени проводил там. Его жена, то есть моя бабушка, вместе с мужем бабушки Мехтебер, а ещё с их дочерью, и моим отцом поехали в больницу. Но другая машина неожиданно выскочила на перекрестке, и они столкнулись, выжил только мой отец. Выбравшись из машины, он не знал, как вызвать помощь, тогда мобильных телефонов и в помине не было, и на трассе никого не было. Бабушка Мехтебер, потеряв всю свою семью, считала его своим сыном, и впоследствии оправдывала все странности отца этой ситуацией, говоря, что он пережил большое горе.
– Значит, она всё же была когда-то замужем? Никогда этого не слышала.
– Она никогда не вспоминает, даже имен не называет, и я их сам не знаю. Раз в год ездит к ним на могилу, но она далеко, каждый год говорит деду, что хочет пожить на ферме, а сама предается воспоминаниям в старом доме, как только случилась авария они уехали. А когда умер мой отец, то сюда переехали. Есть у нас склонность бежать, куда подальше от воспоминаний.
– Это всё так ужасно, мне очень жаль. Извини, что заставила вспоминать.
– Не обвиняй дедушку и бабушку Мехтебер, они скрыли убийство моей матери, потому что кроме отца у них никого не было, единственный ребенок. Они не могли не спасти его.
– В каждой семье есть свои тайны, – понятливо отнеслась Кадер, хоть этот разговор и впечатлил её, пусть и не в положительную сторону.
– Это было сложно рассказать, поэтому я и молчал.
Есть множество причин, по которым я продолжаю молчать, и разбиваю твоё сердце день ото дня.
Глава 41. Кадер
Утро началось немного неожиданно, половину ночи сон не желал приходить ко мне, я всё кружилась, вставала и ходила по комнате. Воспоминания Биркана не оставили меня равнодушной, как и то, что было по дороге домой.
Я не могу объяснить, что чувствовала в тот момент, словно мой позвоночник сломался, а тело ещё удерживается из-за полной силы натянутых мышц, и стоит мне ослабить хватку, как всё повалится. Иными словами, всё осталось как прежде, но внутри что-то рушится, и если я продолжу обращать на это внимание и перестану напрягать мышцы, всё рухнет.
Так вот, пробуждение оказалось довольно неожиданным, ибо заснула я совсем недавно. Зазвонил этот проклятый телефон, почему я забываю выключить звук, не глядя на экран, ответила на звонок.
– Ты там спишь до сих пор? – Понял собеседник по моему сонному и зевающему ответу.
– Могу себе позволить, ты ведь отказался от моих услуг помощника, – вновь зеваю, от чего мои слова трудно разобрать.
– Не понимаю, о чём ты говоришь. Сейчас ты нужна мне. Говори куда ехать, я приеду. Помним о возможно сумасшедшей невесте.
– Перестаньте, Мелике не может никого убить, – возражаю я, и называю нейтральный адрес, не хочется мне, чтобы Танер знал о нашей совместной жизни в одном доме.
– Что-то случилось? К чему такая спешка? – Спросила я, залезая в машину, готовая в любой момент заснуть.
– Я нашёл Севиляй, и сейчас ты едешь на беседу с ней.
– Как это нашел? А ещё ты говорил, что на допросы меня отправлять не будешь.
– Её проще всего найти, мы знаем её родственником. Через сестру легко вышел на неё, про остальных участников пока никакой информации.
– От Севиляй узнаем, если прижать её, то всё, что знает, расскажет, – пожимаю плечами, чувства воодушевления я не испытывала, даже меньше, чем когда у меня в руках был список потерпевших. Словно сегодня мы ничего не выясним, хотя такие ощущения приводят к обратным последствиям.
– Ты узнаешь, меня к ней не пустят. Её выдали замуж, к мужчине её даже не подпустят, к знакомым из прошлой жизни тоже, поэтому представишься кем-нибудь и осторожно расспросишь. Не пугай её, иначе в другой раз не сможем приблизиться.
– Далеко ехать?
– Несколько часов, её в какую-то деревушку перевезли, где невозможно найти её любимой дряни.
– Тоже думаешь, что она наркоманка? Зейнеп просто не стала озвучивать мне семейную тайну, но и так всё понято.
– Чувствуешь близкое решение загадки? – Воодушевленно начал Танер, не отвлекаясь от дороги.
– Нет, а ты? Чувство, будто мы дальше, чем были. Может, нас специально водят вокруг пальца?
– Тоже это чувствую. Пусть, проверим. Уже мало верю в эту компанию, все спрятались, потому что кто-то из родителей узнал о наркотиках, сомневаюсь, что могло быть что-то интересное. Больше верю в историю о мести. Покушения были только на братьев, второй убийца пытался натравить случайного человека на Озгюра. Наверное, и сам не верил, что это сработает, но подготовился неплохо. Некоторые детали меня смущают, но пока не будем обращать на это внимания.
– Йетер и Мелике ты уже не подозреваешь?
– Первой нечего делить с Озгюром, хотя я понятия не имею в их отношениях. Второй тоже брат не интересен, и её я вновь буду подозревать, если она что-то сделает с тобой.
Мне удалось выспаться в дороге, путь занял несколько часов. Сначала попутчик пытался развлекать меня, даже рассказал печальную историю психа, нового фаната Сурии, и том, что вчера обошлось без моего внимания. Потом ему надоело моё сонливое удивление, и частичное переспрашивание, так как я проваливалась в сон, и мне разрешили поспать в тишине.
– Всё, подъём. Промаргиваемся, и не выглядим при счастливой женушке зомби. Улыбаемся, строим глупую невинность. И руки размотай, ещё подумает, что ты подралась.
– Всё сказал? Ещё рекомендации будут? – Разозлилась я, всё же разматывая наспех обернутые с утра бинтами руки.
– Ещё много чего скажу, я и так держался. Столько часов молчал. Я по ночам иногда разговариваю, а тут днём рот на замке держать.
– Адвокат из тебя специфический, наверное. До суда твоя практика не доходила?
– Доходила, и знаешь, ни одного проигранного дела. Там главное не затыкаться, если много говорить, то все думает, что столько лжи ты не придумаешь. Да и всего два дела было, о неправильной парковке, там одно заседание четыре минуты длилось, – Танер задумчиво почесал голову, задумываясь, что его достижения не такие блестящие.
Дверь открыл взрослый мужчина, лет сорока, с неприятной, редкой, поддавшейся седине, бородой.
– Чего вам? – Недружелюбно спросил он, осматривая меня оценивающим взглядом.
– Мы с женихом собираемся переехать сюда после свадьбы, хочу узнать соседей, спросить, стоит ли переезжать, и как тут жизнь устроена.
Мужчина зацокал языком, закатывая глаза, то, что я неприятна ему заметно, как ясный день. Танер предлагал спросить о дороге, как куда-то добраться, но я посчитала, что с этой причиной меня и до Севиляй не допустят.
– Что же это жених женщину отправил? Сам делами заняться не может?
– Не может, он работает, весь день трудится.
– Для вас, женщин, только и трудись, всего вам мало, – вновь зацокал мужчина.
– Прошу прощения, но мне очень тяжело с вами говорить, нет ли в доме женщины?
Меня нехотя впустили в дом, так же нехотя на зов мужа из кухни вышла молодая девушка, облаченная в традиционные одежды, на её руках сидел малыш, приблизительно, полуторагодовалый или чуть старше.
– Что такое, господин Махмут? – Спросила она, не скрывая своего раздражения.
– Вот, гостью принимай, напои чаем, поговори. Будь уже хозяйкой в этом доме, – хозяин, продолжая недовольно бухтеть, припоминая богов, и то, за что они его наказали, поднялся на второй этаж дома.
Севиляй оказалась немного приятнее при отсутствии супруга рядом, словно была рада поговорить с кем-то новым. Отнесла ребёнка в соседнюю комнату, где, к моему удивлению, обнаружилось ещё двое, но уже старше. Малыш тут же разразился плачем, но девушка закрыла дверь, тяжело вздохнув, повела меня на кухню.
Некоторое время, чтобы не уходить от легенды, слушала, как здесь ужасно живется, кроме лавочки во дворе дома тётушки Бейкюз, где уставшие хозяйки собираются по вечерам и обсуждают серии их любимого сериала, так как у всех показывает только один канал, развлечений больше нет.
– Ты похожа на одну мою знакомую, общие черты есть, – начала издалека я, слушая приглушенный расстоянием и стенами, надрывный плач ребенка.
– Правда? На какую? Может быть, я знаю, я тут не всю жизнь живу.
– На Зейнеп. Очень приятная девушка.
– Ох, наверное, это моя кузина. А откуда ты её знаешь? – Немного развеселилась от такого совпадения несчастная женушка.
– Её супруг работает вместе с моим женихом. Возможно, ты слышала, Биркан Ташлычунар.
С лица девушки сползла улыбка, лицо закаменело, не моргая, непонимающим взглядом, она уставилась на меня, будто видела призрака.
Очень не вовремя в кармане завибрировал телефон. Будто услышав своё имя за десятки километров, этот человек решил ещё раз напомнить о себе. Оставила телефон на столе, не собираясь отвечать на звонок.
– Не слышала, – тихо, словно поддаваясь дурману, произнесла девушка.
– Как же? Он друг Джана, Сеита и огромная любовь Йетер.
Молниеносная реакция, хозяйка дома вскочила на ноги, с испугом глядя на меня, закричала:
– Пошла вон! Замолчи! Не хочу тебя слышать, – и как ребенок закрыла уши руками, при этом зажмурив глаза.
– Тише, успокойся, иначе твой муж всё услышит, – подошла к ней, положив руку на её плечо, надеясь успокоить.
– Пожалуйста, уходи. Всё в прошлом, – чуть не заплакала она. – Посмотри, как я живу, не вмешивайте меня в свои дела, иначе всё будет ещё хуже. Пожалуйста, уйди.
Как и следовало ожидать, её крик донесся до супруга, и тот, громко топая, мчался к лестнице, ещё со второго этажа спрашивал, что случилось.
– Джана убили, – не стала скрывать и выжидать я, другой возможности поговорить с ней не будет. – Прошу тебя, расскажи всё, что знаешь.
– За что? Как убили?
– Севиляй! – Голос разгневанного и испуганного супруга становился всё ближе, в соседней комнате ещё громче завыл ребенок, кажется, к нему подключились и другие.
– Прошу, расскажи. Это очень важно, – умоляла я, вцепившись в её похолодевшую от страха руку.
– Я ничего не знаю, уходи, пожалуйста, – девушка заплакала, рухнула на стул, спрятала голову в ладонях.
– Что тут произошло? – Накинулся на меня разгневанный супруг, в его глазах отражался огонь, в любую секунду он был готов схватить меня за плечо и ударить по лицу.
– Нет, ничего дорогой, – тут же вскочила Севиляй, хватая мужа за руку, которой он уже схватил меня. – Госпожа Кадер рассказала мне, чем закончился наш сериал, и я расстроилась. Ты же знаешь, как это важно для меня.
– Сумасшедшие женщины, – мужчина с отвращением сплюнул на пол, отпуская моё костлявое плечо. – Уходи отсюда, не отвлекай жену, а ты иди к детям. Совсем распоясались.
Мне пришлось уйти, радуясь, что смогла унести оттуда ноги. Реакция Севиляй удивила меня. Ей тяжело вспоминать прошлое, вероятно, тогда на самом деле случилось что-то ужасное.
Вернулась в машину, Танер с энтузиазмом выслушал, но не из-за того что ожидал услышать что-то интересное, просто устал сидеть в машине.
Собирались выезжать, как вдруг у приятеля зазвонил телефон, а я вспомнила, что оставила свой на столе в кухне, и теперь не представляла, как вернусь за ним.
– Да, рядом сидит, – ответил невидимому собеседнику Танер, кратко взглянув на меня. – Нет, ничего не придумали. Всё спокойно, сидим. Да. Хорошо. – Сбросил вызов, пару секунд смотрел на дорогу прямо перед собой. – Ему с твоего телефона перезвонила твоя новая подруга. Назначила встречу ночью в их дворе.
– Значит, ещё не всё потеряно, – воодушевилась я, на этот раз, кончиками пальцев, чувствуя скорую разгадку, как легкую щекотку.
– Времени очень много потеряем, пока вернёмся, пока к ночи опять сюда ехать.
– Не приезжай, всё равно она со мной будет разговаривать.
– И теперь тебя тут до ночи оставлять? Конечно, тебе же надо скрыться от ревнивых девушек. Количество твоих врагов растёт в геометрической прогрессии.
– Постараюсь здесь не нажить новых врагов. Прогуляюсь, подумаю над покупкой дома, чтобы в него сбежать поскорее.
– Перестань. Так, сейчас час дня, здесь нужно быть часам к двенадцати, точное время Севиляй не назвала, видимо, когда сможет вырваться незамеченной. Поэтому придеться возвращаться, хоть и не хочется мотаться. Ты случайно водить не умеешь?
– Умею, но я ездила один раз в течение нескольких часов, на том мои навыки заканчиваются. Газ, тормоз, поворот. Тебя такое устроит?
– Нет, тогда я не расслаблюсь и не смогу так самозабвенно спать, как ты. Придеться взять твоего «начальника». Хоть я ему и не нравлюсь.
– Ему никто не нравится.
– Скорее всего, к тебе это не относится, – с веселой ухмылкой проговорил парень, хитро взглянув на меня.
– Ещё как относится, – хмыкнула я, вспомнив события вчерашнего вечера.
Всё же в городе мне пришлось ехать в ателье, тётя нашла способ найти меня, связалась через Биркана с Танером и уже потом со мной, а после, при личной встрече ругалась на мою безответственность. Адвокат же отправился на срочную встречу с семейством Бетлюч, так как мы не знали причины их неожиданного приглашения, то напряглись.
Нервно дергая ногой, что не нравилось моей модистке, так как ткань платья дергалась вместе со мной, остаток дня я переживала, думала и волновалась. Возможности с кем-то связаться у меня не было, зато были страхи о неожиданном совещании, и вечерней встрече.
Около восьми часов вечера за мной заехал Биркан, молча, даже не поздоровавшись друг с другом, поехали за Танером. Тот, так же молча сел в машину, всё это было похоже на плохую шутку. Ладно Биркан, но с каких пор Танер молчит? Это злило и нервировало одновременно.
– Да что происходит? – Не выдержала я, оборачиваясь к адвокату, мирно листающему ленту социальной сети в телефоне.
– А что не так? – Прикинулся невинной овечкой парень, взглянув на меня своими почти серыми глазами.
– Зачем Бетлюч звали тебя?
– Ах, это, – хмыкнул он, легко хлопая рукой по своему колену. – Хотели добавить к моему расследованию, что кто-то пытался обыскать их дом, документы в кабинете лежат не на тех местах. Я сказал, что обращу на это внимание, и уделю сему происшествию своё драгоценное время. Не говорить же им, что это их сыночек пытался выведать то, о чём они молчат.
– А ты спрашивал? Мы ведь так и не подходили к этому разговору.
– Спросил, сегодня, пока не пришлось записываться на приём и ждать очереди. Супруги переглянулись, будто для них удивительна информация, что кто-то кроме них знает о трагедии. Будто себя богами возомнили. Это же не комара тайком прихлопнуть, но по неведомой причине, они считали, что смогли мастерски всё скрыть.
– Если я узнала, совершенно не влезая в эту информацию, то… – неожиданная догадка поразила меня, я на секунду остановилась. – Подожди. Биркан, твоя семья как-то связана с этим строительством?
– С чего бы? В наших краях мы мало чем занимаемся, все заказы в крупных городах.
– Господин Тунгюч рассказал мне о том событии, я и подумала… Вдруг убийце нужны все вы, не только братья Бетлюч.
– Плохо подумала, – холодно сказал Биркан, даже не взглянув на меня. Злился ли он на меня, или из-за присутствия Танера, неизвестно.
Тяжело вздохнула, переводя дух, затем вновь повернулась к адвокату на заднее сидение, и продолжила расспросы:
– А что о той компании? Они знают о Севиляй и Сеите?
– Сеита и Йетер они узнали, об остальных не слышали. Хотя, возможно, так они пытаются скрыть правду, если дело там связано с наркотиками.
– Что им важнее, чтобы ты узнал о наркотиках, или найти убийцу сына?
– Не спрашивай, я никогда не пойму, как некоторым людям репутация может быть дороже всего.
Остальное время в пути мы молчали, я задумывалась о родителях Джана, как бы они жили, потеряв и второго сына, думала я об этом, чтобы не думать о Биркане. Сейчас хотелось зацепиться за любую мысль, даже такую печальную, главное не вспоминать своей душевной тоски.
Странное ощущение, тосковать по человеку, который ещё не ушел, но в скором времени исчезнет. Он ведь совсем рядом, я могу протянуть руку и коснуться его, но не протяну и не коснусь, ведь это уже не тот человек. Что-то мимолетное, совсем не заметное глазу, изменилось, это можно только почувствовать, и это ощущение не придаст тебе радости, а наоборот придаст чувство болезненной потери.
Одной дорогой долгое ожидание не заканчивалось, Севиляй не появлялась, по очереди мы наблюдали за домом, и наконец, около часа ночи в прихожей загорелся тусклый свет, едва пробивающийся сквозь плотные шторы, и после этого я пошла к месту встречи. Биркан увязался следом, Танер остался мирно спать в машине, развалившись на заднем сидении.
Стараясь не шуметь, вошли в огороженный, высоким деревянным забором, дворик, увидев меня не одну, девушка испугалась, но сразу же взяла себя в руки.
– Ты забыла сегодня, – нерешительно шагнула ко мне и протянула утерянный смартфон. – Что случилось с Джаном?
– Его убили, а вскоре в прессе появилась информация о наркотиках и их дружбе с Сеитом, – проговорил Биркан. – Незадолго до того, как вы разошлись, что то произошло? Говори честно, возможно, что-то может угрожать и тебе.
– Я не знаю, честно говорю. В какой-то день к нам пришла госпожа Кара, и моя жизнь рухнула. Обо всём рассказала дедушке, я думала, он убьет меня. Год я просидела дома, а потом нашли мужа, и теперь я не могу отходить от этого дома дальше, чем на сто метров. Мне запретили рожать детей, сказали, что такая женщина не может стать матерью.
– Но у вас же есть дети, – вспомнила я.
– Старший сын мужа, а средний и младший приемные. Тем и лучше, когда-нибудь я сбегу, – воодушевленно проговорила она, с неиссякаемой надеждой во взгляде.
– Только для того чтобы жить спокойной жизнью, не боясь, что тебя убьют, нужно вспомнить все детали, – настаивал Биркан, нисколько не проникшись горем девушки.
– Я всё рассказала, но ещё у меня есть это, – она нехотя протянула глянцевую, небольшую обувную коробку.
– Что это? – Спросила я, принимая неожиданный дар.
– Все мои воспоминания о прошлой жизни, больше ничего не осталось. Вдруг, это поможет вам.
– Твоя сестра сказала, что видела тебя с Сеитом ночью, он что-то сказал?
– Пришел попрощаться, наверное, госпожа Кара пришла к ним раньше, и он знал, чем это закончится. Больше я его не видела.
– Он не сказал, где его могут прятать? – Спросил парень, в темноте открывая коробку, заметив что-то, посветил телефоном и повернул нам фотографию. – Такие же фото были в газете.
– У нас всех были копии, не знаю, как остальные, но я сохранила всё. Не смотри на меня так, чтобы обратиться в газету, мне нужно было выйти, а этого сделать я не могу, так ещё и незачем.
– Как нам найти третью девушку? Себахат?
– Последнего из той компании я видела Сеита, с остальными не встречалась за неделю до заточения. В тот день, когда пришел Сеит, Себахат позвонила мне, сказала, что они собираются встретиться, но я не смогла уйти, Зейнеп приболела, я не хотела оставлять её, Йетер тоже не могла пойти, и они собирались отложить встречу, но видимо не отложили и их застали. Себахат даже попрощаться не зашла, её мать, братья и сестры зашли, а она нет, видимо, совсем тяжко пришлось.
– Как её фамилия? Куда они уезжали?
– Не знаю, она не представлялась нам по фамилии. Они жили и работали всей семьёй у наших соседей, Себахат раз в неделю убиралась ещё в квартире Сеита, так они и познакомились.
– Зейнеп сказала, что Себахат дружила с Йетер.
– Йетер правда любила её, при ней шелковой становилась. Делилась с ней всем, я иногда даже ревновала, они были очень близки. Она просила её бросить наркотики, и меня просила, но мы упорно скатывались всё ниже. Сначала ничего серьезного, так, легкое, а потом, не помню, как это получилось. Джан ругался, пытался помешать нам, мы ссорились, он понимал, что мы не может так легко отказаться от этого. Поэтому давал нам время и говорил, что берет ответственность за себя. Мы доверяли ему, не боялись быть раскрытыми, и обманывали, что уже близки к отказу от всего этого.
– Он не принимал с вами? – Задала я страшный для меня вопрос.
– В самом начале, но всегда знал меру, никогда не терял контроль. Проблемы были только у нас троих. Себахат и вовсе никогда не пробовала, по крайней мере, не при мне. Ходила на эти встречи только из-за Йетер и с Сеитом они хорошо общались. А я ревновала, особенно к Сеиту, тогда я влюбилась в него, и особенно не общалась с Себахат, словно она переманивала внимание.
– Хоть что-то ты о ней знаешь?
– После одного момента у них с Джаном испортились отношения, она узнала, что его родители занимались строительством чего-то, там подрабатывал её отец, и он погиб там. Она понимала, что он не при чем, но холод между ними чувствовался, Джан тоже винил себя.
– А с Йетер отношения не ухудшились?
– А что с ней? – Не поняла Севиляй.
– Это был совместный проект Бетлюч и Кара.
– Не может быть, Себахат точно не знала об этом, и Йетер никогда не упоминала, наоборот переводила тему, если мы вдруг начинали вспоминать. Я больше не могу говорить, правда, уже нервничаю. Если муж проснется и не увидит меня рядом, мне конец, – девушка собиралась войти в дом, но за секунду окликнула меня. – Кадер, я могу попросить тебя кое о чем? Как девушка девушку?
– Конечно, но не уверена, что смогу исполнить.
– Если будет возможность, если вы где-то встретите Сеита, передай ему это, – она вложила в мою руку небольшой плотный, почти картонный конверт.
– Тебе нужно будет вернуть коробку с воспоминаниями? Куда её положить? Может, под дом, или зарыть в саду, – начала перечислять варианты я.
– Пусть останется у вас, когда-нибудь я начну новую жизнь, переосмыслю это всё, и начну сначала. А самое важное воспоминание всегда со мной, – она приложила руку к сердцу, и тут же вытащила из-под платья длинный медальон. Открыла его и внутри я увидела маленькую фотографию, улыбающаяся пара, Севиляй и невидимый мной ранее парень, видимо тот самый Сеит.
Мы вернулись в машину, своим появлением разбудив Танера, не спеша тронуться с места, какое-то время просто молчали, переваривая полученную информацию.
– Вы, конечно, очень хорошо молчите, но что удалось выяснить? – Вмешался нетерпеливый адвокат.
Биркан нехотя, не торопясь перечислял основные сведения, устало откинувшись на спинку кресла, в это время я открыла обувную коробку.
Внутри хранилась небольшая кипа фотографий, игральный шестигранный кубик, колода карт, и короткая лента глубокого фиолетового цвета, как позже выяснилось по тем фотографиям, все три девушки во время посещения их секретного места повязывали волосы такими лентами, это было что-то вроде их традиции.
Молча просматривала снимки, отстраненно слушая приглушенный голос Биркана, на случай, если он забудет важную деталь, хоть их в принципе не было в наших новостях.
Самые обычные дружеские фото. Где-то друзья просто обнимались, смотря в камеру, где-то играли в карты и настольные игры, иногда проскальзывали бутылки с алкоголем, но ничего большего. Единственное, что удивило меня, так это то, что Себахат присутствовала только на одном снимке, и только по тому, что рядом с ней сидит Севиляй, на плече которой покоится рука Сеита. Видимо, девушка сильно ревновала её.
– Так, а в письме что? – Спросил Танер, когда рассказ закончился.
– Это не очень красиво читать любовное письмо другого человека, – вмешалась я, всё ещё продолжая смотреть на запечатленные события прошлых лет.
– Верно, но раз вы такие культурные, прочту я, – не успела я отреагировать на слова адвоката, как он приподнялся, ловко стащив с моих коленей конверт.
– Ну и негодяй же ты, – без особой злости проговорила я, хотя позже захотелось отобрать письмо, мне бы не хотелось, чтобы моё послание к любимому читали посторонние.
– Да уж, не о чем переживать, тут только любовь, тоска, и просьба найти её и спасти из этого омута.
– Ей не позавидуешь, но она сама виновата, что не смогла взять себя в руки, – пробурчал Биркан. – Все отдохнули? Едем?
– Биркан, – тихо позвала я, чувствуя, как что-то в душе опустилось от изумления, и сейчас это что-то готово подняться и прибывать в недоумении. – Посмотри.
Протягиваю ему последний снимок в кипе, где прекрасно представлена милая картина целующейся пары. И эта пара Джан и Йетер.
Парень нехотя поворачивает голову в мою сторону, видит фото, удивляется, не верит своим глазам, затем переводит взгляд на меня. В полном оцепенении смотрим друг на друга, и не говорим ни слова.
