Текст книги "Почувствуй (СИ)"

Автор книги: Алейна Севимли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 37 (всего у книги 59 страниц)

Я встал из-за стола, не видя смысла продолжать разговор. Мне не верилось, что какой-то пустой разговор заставит его изменить мировоззрение, при том, что все страдания и старания его единственного ребёнка этому не поспособствовали.

– Даже не надеюсь, что вы захотите меняться. А у меня не так много путей решения ваших проблем. Воспользуюсь я не самым лучшим для вас способом, зато действенным. Вечером вас заберут в клинику, и возможности сбежать или уйти больше не будет. Но у вас есть возможность не поехать. Остаться здесь и на самом деле окончательно потерять дочь. Выбор только за вами.

Он тяжело смотрел на меня, почувствовал на своих плечах ту ношу, что всю жизнь тянет на себе Кадер. Остаток дня будет для него тяжелым, в размышлениях, кого нужно выбрать, себя, и предаваться буйству до конца своих дней, а судя по его образу жизни, это не так уж долго, или отдать должное дочери, и отплатить ей тем же, стараниями и страданиями.

Всё это время за нами молча наблюдала Татьяна, притаилась у стены, сложила руки на груди, и исподлобья, ничего не понимая из нашего разговора, смотрела на меня, надеясь испепелить взглядом.

На сегодня осталось последнее дело, обдумывая его, я воодушевился, с нетерпением ждал вечера, мечтал о встрече.

На организацию ушло несколько часов, о потере коих я ни капли не жалел, всё-таки, Кадер тоже готовила для нас романтическое свидание, тогда обстоятельства сложились не лучшим образом, сценарий в корне поменялся, о чём я нисколько не жалел. Вечер в закрытом кафе без света, с любовью всей моей жизни, навсегда останется в моей памяти. В тот же вечер я чуть не взбесился от ревности, зато убедился в своих чувствах.

В девять часов вечера, когда над морем появилась полная луна, таинственным белым светом освещающая палубу снятой яхты, единственной большой яхтой в нашем городе и далеко за его пределами, там же взошла на борт Кадер.

На ней восхитительное белоснежное платье, подчеркивающее её великолепную фигуру, на шее сверкает мой подарок, полученный ею в не лучший момент наших отношений, тогда я продолжал вести себя, как животное.

Русые волосы собраны в несложную, аккуратную прическу, с висков спадают небольшие прядки, едва подкрученные женскими приборами, названия которых я и представить не могу, зато могу довольствоваться ихпрекрасной работой.

Подхожу к девушке, бережно беру её тёплые, нежные руки в свои ладони, завороженно разглядывая столь дорогое моему сердцу лицо. Она сдержанно улыбается, посмотрев на наши переплетенные руки, а затем переводит хитрый взгляд своих хвойно-зелёных глаз на меня, чуть запрокидывая голову.

– И что здесь происходит? – Тихо, обволакивая нотками своего голоса, каждую частичку моей души, спрашивает она.

– Наше первое нормальное свидание. Пусть первый день наших отношений запомниться здесь, в море, когда твоё восхитительное лицо залито лунным светом, – прошептал я, обхватив ладонью её гладкую, мягкую щёку, подумав, что всё её лицо размером с мою ладонь.

– Разве наши другие свидания не были нормальными? – Улыбается Кадер, словно вспомнила нечто смешное.

– Например? – Её улыбка отражается на моём лице.

– Когда ты первый раз провожал меня до дома, тогда я прославилась воровкой, а ты заступился за меня.

– Разве это свидание? – Смеюсь я. – Что-то вроде прогулки. Хотя тогда я понял, что судьба подталкивает нас друг к другу.

– Это моя первая прогулка с парнем, так что да, для меня это было свиданием, хоть и странным, – снова рассмеялась она, а я не мог отвести от неё глаз.

Держась за руки, проходим к столу, заполненному различными угощениями, откуда отлично видно черную гладь воды. Сажусь напротив девушки, и замечаю её немного расстроенный взгляд.

– Тебе не нравится?

– Ты будешь сидеть так далеко? – Отвечает она вопросом на вопрос.

Улыбаюсь, пересаживаюсь ближе, благо места на её кресле достаточно, обнимаю её за плечи, она кладёт голову на мою грудную клетку, слушая биение моего рвущегося к ней сердца.

Раньше я ненавидел, когда мои прошлые девушки делали что-то подобное, прижимались слишком близко, укладывали голову на плечи, но сейчас всё было иначе.

Ещё до этого дня, стоило Кадер стать чуть ближе, прикоснуться ко мне, внутри всё начинало бурлить, словно в чайнике, когда вода закипает, становилось так же тепло и хотелось обнять её, ещё крепче, но в такие моменты нельзя было шевелиться, чтобы не отпугнуть её.

– Прошу прощения, но, сколько бы я не пытался, не смог найти еды лучше, чем та, которую готовила ты для меня.

– Тебе ведь не нравилось, – смеясь, упрекнула она меня, чуть приподняла голову, чтобы посмотреть на меня.

– Мне всё нравилось, а это я так, для вредности.

– Хорошо, в следующий раз ты будешь готовить для меня, а я скажу, как это было невкусно.

– А если у меня талант? А ты своими словами заденешь мои поварские чувства?

– Тогда ты разозлишься, и будешь доказывать мне обратное, пока не станешь лучшим поваром на свете.

– Какая вы коварная девушка, Кадер. А по вам так и не скажешь, – упираюсь подбородком в её макушку, чувствуя незабываемый аромат её волос.

– Я могу спросить? – Задумчиво проговорила она, переставая смеяться. После моего утвердительного ответа, продолжает. – Что ты собирался делать? Или твоя игра и тот договор продолжаются до сих пор?

– Я никогда не собирался получить тебя так просто. До сих пор не могу осознать до конца, на что я надеялся, и чем тогда думал. Единственное о чём я тогда думал, это стать ближе к тебе. Чтобы ты жила рядом, мы виделись каждый день. Мне хватило бы этого. А ещё я был большим дураком, я думал, что ты тут же влюбишься меня. Как все влюблялись.

– Полюбила же. Значит, ты, как и всегда, получил то, что хотел.

– В этот раз даже больше, – целую её волосы, но чувствую, что она напряглась, снова сказал что-то лишнее.

– Значит, всё пошло по обычному сценарию? Я влюбилась, а ты, получив желаемое, потеряешь ко мне интерес? – В её голосе слышалась тоска, она боялась потерять меня, а я боялся сделать ей больно.

– Посмотри на меня, – она поднимается, не прерывая объятия, смотрю в её стремительно потухающие глаза, девушка специально опускает взгляд, не желая встречаться со мной глазами. – Кадер, с тобой всё иначе. С самого начала было по-другому. Я не рассматривал тебя, как увлечение на пару недель или чуть больше. Пусть я долго не принимал своего чувства, но знал, что это не то, что было раньше. Я люблю тебя, и это не закончится вдруг, в один момент. Думаю, что это вообще не закончится.

– Всё рано или поздно заканчивается, бесконечного ничего не бывает, – с ноткой тоски проговаривает она, но теперь её душа больше не потухает на моих глазах.

– Да, но я всегда смогу влюбляться в тебя заново, и с каждым разом сильней.

На этот раз на этом прекрасном лице, любимым мною всем сердцем и душой, расцвела улыбка, самая счастливая. Она верила мне, и пусть не сказала того же, я чувствовал, Кадер любит меня ничуть не меньше.

Девушка потянулась ко мне и поцеловала. Когда это закончилось, задаю давно интересовавший меня вопрос:

– Когда ты поняла, что что-то чувствуешь ко мне?

– Сначала я думала, что это случилось, когда я ревновала тебя к Йетер. Но сегодня я вспоминала всё, что было, и поняла, в какой день это произошло. Помнишь, ты пропал? Не заходил в кафе неделю или больше. А я ждала тебя. Даже собиралась не дерзить, но ты умел разжечь во мне ненависть, что почти никому не удавалось. Ты видел, чтобы я злилась на кого-то другого? Нет, я сдерживаюсь, и только тебе перепадала вся моя ненависть, скопившаяся и от других людей. В тот день, когда ты пришел, после долгого отсутствия, я обрадовалась, ведь понимала, что иначе никогда не увижу тебя, но я так испугалась своих мыслей, что списала это на что-то. И всё равно разозлилась, наверное, это был коварный план, чтобы ты больше точно не пришел.

– Твоя злость стала причиной, по которой вечером я забрал тебя, – улыбнулся вспыхнувшим в голове воспоминаниям, когда мы были совсем чужими друг другу людьми, но тянулись друг к другу. – Я понял, что ты ненавидишь меня, и даже совсем не соскучилась. И тогда пришлось начать исполнение последнего плана, а теперь прошу прощения за то, как всё произошло.

– Мне не нравилась эта история, большая любовь с такого ведь не начинается? А если кто-то спросит, как мы познакомились, что мы скажем?

– Правду, – улыбаюсь я. – Нет ничего лучше правды. Кто ещё может похвастаться таким необычным началом любви?

– Ни один нормальный человек, – смеётся Кадер, обнимая меня за шею. – Ещё можем рассказывать официальную версию.

– Это ещё что? Или ты о том, что я рассказывал на вечере, когда представлял тебя? Не помню ничего, абсолютно, даже не уверен, что рассказывал всем одно и тоже. А лучше не будем никому ничего говорить, это ведь наша жизнь и наша история, но если тебя это беспокоит, я найду способ закрыть всем рты.

– Нет, больше не беспокоит, – с легкой, спокойной улыбкой смотрит на меня Кадер. – Я люблю тебя, а остальное ничего не значит.

Время шло, удивительно, но Джошкун Весфель действительно задумался над моими словами, что-то задело его, в один миг он понял, что главная трагедия в его жизни, не потеря беспечной супруги, а потеря единственного человека любившего его.

Он завершил лечение, устроился на работу, а в свободное время занимался ремонтом дома или играл с соседями в нарды, до минимума свёл свои отношения с алкогольной продукцией. Его подружка, под конвоем вышестоящих органов, покинула их уютное семейное гнездышко, долго проклиная меня и всех, кто попался под руку.

Не смотря на его усилия, после того судьбоносного дня Кадер так и не простила его, те события стали для неё крайней точкой. Я знал, в душе она рада за него, счастлива, что всё закончилось именно так, но на деле почти не разговаривает с ним, всегда остаётся холодной.

Раз в две недели мы приезжаем к нему домой, как это ни странно, но в моменты посещений в основном общаемся я и Джошкун, у нас нашлись общие темы, такие как футбол и ремонт. Довольно скудно, но уже что-то.

Иногда мне кажется, что это поведение дочери наоборот, стимулирует его. Как только он не пытался впечатлять её, работа, ремонт, в какой-то момент он даже учился вязать, подарил ей кривоватый, короткий шарф, который после нескольких попыток стать предметом гардероба Кадер, стал частью гардероба любимой куклы Фериде.

Кадер всё ещё работает над экологически чистым домом, богатая госпожа недовольна всем и вся, за исключением самого архитектора, она, словно не желая с ней расставаться, то и дело вносит какие-то доработки, требующие её внимания.

За это время мы отпраздновали выпускные и вручения дипломов. Празднование заключалось в посиделках нас троих в странном баре, где не было закуски, а из алкоголя присутствовал только самый крепкий ракы и водка, до утра мы вспоминали учёбу, вернее то, как прогуливали её, а потом всё перелилось в разговоры о дружбе, воспоминания о Джане и Сеите. Посидели очень хорошо, настолько хорошо, что кроме сидения больше не могли ничего делать.

Я оказался самым способным, и сумел дозвониться Кадер, которой довелось развозить нас по домам, в свой дом тогда попали только мы. Озгюр очень долго и непонятно рассуждал о её водительских навыках, хотя теперь она училась этому у меня, девушка не захотела слушать ещё дальше, и просто сгрузила нас троих в домашнем кинотеатре, где до обеда мы не потрудились проснуться.

Жизнь шла своим чередом, были и проблемы и печали, радости и достижения, но всё это проходило как-то мимо нас, едва затронув, ведь всё это время на первом плане для нас с Кадер, были наши отношения.

Удивительно, но за эти месяцы не происходило чего-то неприятного для нас, мы не ругались, не обижались друг на друга, и в целом жили лучше, чем в фильмах со счастливым концом, никто не вмешивался в наши отношения.

Дедушка больше не говорил ни слова о поиске подходящей невесты и отсутствия будущего в этих отношениях, возможно, хотел внести свою лепту, но я доходчиво объяснил, что мы разберёмся сами, и он был вынужден со всем согласиться.

Единственной причиной напряжения являлось то, что убийца Сеита и Джана на свободе, но, по крайней мере, нам уже никто не угрожал, все следы исчезли, а новых нападений не было.

Танер занимался новыми делами, хотя дело Джана не оставил, регулярно возвращаясь к прошлым версиям и их проверкам, но это ни к чему не приводило.

Удивительно, но наше с ним общение не прервалось, хотя мы оба не очень нравились друг другу, каждую неделю собирались вчетвером в кафе и обсуждали одну и ту же тему, день ото дня.

Мать Сеита ничего не знала о делах мужа и сына, поэтому рассказать, что произошло не могла. Его отец так и не вышел на свободу, а в места лишения свободы нас не подпускали. Через месяц проныра нашел способ встретиться с ним, но мужчина повесился, не дожив недели до нашей встречи.

Мы не смогли списать это на действия того же убийцы, нет, это не был тот человек, по разговору с безутешной вдовой поняли, мужчина не перенёс подобного позора и сам решил свести счёты с жизнью.

Следующей зацепкой были семья Кара, Йетер ведь не просто так исчезла вскоре после неприятных событий, как казалось нам. Господин Айят уехал в Египет, подписывать контракты на строительство своих отелей, поэтому разговор производился с его супругой.

Та, в обычной для себя манере, почти не слушала меня, в разговоре давая указания прислуге как и какие вещи складывать в дорогу, воспользовавшись отсутствием мужа, она хотела полететь в Милан, рассказывая о своём шопинге в подробностях, пару раз переведя беседу на желаемую ей тему.

Её единственная дочь удостоилась целого предложения в этом получасовом рассказе, едва заметно мелькнув между туфлями от Джимми Чу и ремнями из крокодиловой кожи.

Это её безразличие укрепило мои догадки о непричастности Шекер, скорее всего, она надоела матери и попала на лечение, чтобы отец не узнал о её прегрешениях.

С самой девушкой поговорить не удалось, да и не хотелось, чтобы всё вновь не вернулось к прошлым волнениям и неприятностям. Отложили разговор до её возвращения.

Почему-то не давала покоя фотография, где мы увидели Джана и Йетер. Нет, это не была ревность, ни к одному из этих людей, хотя напрягал факт того, что и к Шекер и к Кадер у лучшего друга, вероятно, были некие чувства. Может быть, Джан давно злился, или даже ненавидел меня.

Меня беспокоило, что я обидел его, а сам даже не понял этого, а теперь я не могу извиниться перед ним, поговорить, узнать, что он чувствует. Вдруг я не замечал его влюблённости, и уводил его любовь у него же из-под носа, так ещё относился к ним не слишком уважительно.

Если забыть о погибших друзьях и их свободному убийце, то жизнь приобрела яркие краски, и в целом стала счастливой, впервые за долгое время я мог согласиться, что теперь я живу.

И стоило мне подумать, что жизнь наладилась, и ничего плохого больше не случиться, как всё рухнуло.

Это случилось в самый обычный вечер, когда ничего не предвещало беды, я поправлял галстук, ведь сегодня мы собирались пойти в театр, и в этот момент телефон зажужжал.

Мимолётно посмотрел на него, не успев прочесть текст, не отвлекался от дела, продолжил завязывать галстук, а с этим у меня иногда возникают проблемы.

– Почему ты так долго? Фериде с бабушкой Мехтебер уже ждут в машине, хотя дедушка даже из кабинета не вышел. И думаю, тоже не переоделся, – на ходу проговорила Кадер, забегая в комнату за сумочкой.

– Уже готов. Билеты у тебя? – Спрашиваю я, беря в руки телефон.

Открываю сообщение от неизвестного номера. Читаю. Ещё раз пробегаюсь глазами, не веря им. Внутри что-то обрывается, понимаю, это конец.

– Что с тобой? На тебе лица нет, – обеспокоенно спрашивает девушка, подойдя ближе, ласково проведя большим пальцем по моему лбу. Блокирую телефон прежде, чем она заметит сообщение.

– Не очень хорошие новости с работы. Будет лучше, если мы никуда не поедем.

– Бабушка и Фериде тоже? Биркан, случилось ведь что-то плохое, да? – Я видел в её глазах страх, она боялась услышать ответ, но ещё больше боялась не услышать его.

– Ничего, о чём стоило бы беспокоиться. Езжай с ними, а я пойду в кабинет, поработаю.

– Я останусь, а им скажу, чтобы ехали. Ты точно не хочешь ничего сказать мне?

Отрицательно качаю головой, Кадер не верит мне, но не решается настаивать, видя, что я не в настроении. Пару секунд она смотрит на меня, а я смотрю в пол, словно там сейчас появятся ответы на мои вопросы.

Девушка уходит, а я вновь заглядываю в телефон, отказываясь верить в то, что там написано.

Глава 49. Кадер

Прошло две недели с нашего не похода в театр. Биркан начал беспокоить меня. Во всяком случае, он сказал мне правду про работу. Все эти дни он пропадал в фирме, приходил около четырех утра, а уходил в шесть.

Сначала я ждала его возвращения, целую неделю не спала, беспокоясь за него, ожидая его прихода, но он только ругался, говорил, что нужно по ночам нужно спать.

Всё это время мы почти не разговаривали, а если у него была минутка, то она была не моей. А если мне и уделялось внимание, то это было скорее отрицательное общение. Он стал раздражительным, постоянно ехидничал, хуже меня, когда он приходил в кафе.

Списав его поведение на проблемы на работе, не акцентируя на этом внимания, у всех ведь бывают плохие дни, я занималась своими делами. Хотя некая тревога зачастую проскальзывала.

Вместе с беспокойством вернулось непонятное чувство, я уже испытывала его, но долго не могла признать, а когда поняла, то отрицала его. Это было предчувствие конца. Биркан отдалялся от меня, не из-за работы, он охладел ко мне.

Я это чувствовала, понимала, но отказывалась верить и принимать. От любви ведь так не отказывается, да?

У меня была уверенность, что он любил меня, не возникало поводов усомниться, я смотрела в его горящие глаза, плавилась от его поцелуев, сгорала в его объятиях, а теперь наш огонь, покрывался корочкой льда, чтобы вскоре потухнуть.

Тем не менее, я ждала, что он потеряет ко мне интерес, как потерял его к своим прошлым девушкам. Я просто надоела ему, а любви никакой и не было, только желание получить, влюбить и разлюбить самому.

Сейчас мы с Нихан сидели в «Эдере», пили чай, заедали его пирожными, и делились переживаниями и радостями, в основном последним. Подруга находилась в приподнятом настроении, а я не хотела расстраивать её своими страхами, обсудить это больше было не с кем, и тревоги разрушали меня изнутри, не давая успокоиться не на секунду.

– Вчера я знакомилась с родителями Анри. Я им не очень понравилась, но они тактично промолчали, и натянуто улыбались.

– С родителями или с бабушкой и дедушкой? – Уточнила я, в принципе понимая, что если отец сам не общается с сыном, шансы, что он познакомиться с его девушкой, ещё меньше.

– Ах, точно, они же не родители, – отмахнулась подруга, не придав значения своей ошибке. – Но не важно. Я и не должна им нравиться. Главное, что Анри нравится моим родителям, и в случае чего бы то ни было, они дадут согласие на наш брак.

– Ты уже думаешь о свадьбе? Не рано ли?

– Не сейчас, он ещё не готов к этому шагу. Но когда-то же это случится.

– А ты разве готова? – Усомнилась я, но не в её готовности стать женой, а в том, чьей женой она хочет быть.

– Я давно к этому шла, приняла эту мысль.

– Но то был другой человек, Анри не Онур.

Нихан осталась недовольна моими словами, на секунду её даже перекосило, но она тут же взяла себя в руки и улыбнулась, совершенно неестественной улыбкой. И перевела тему разговора, обсуждая старые сплетни, а именно отношения госпожи Фатмы, и владельца кафе.

Я уже давно поняла, подруга кое-что недоговаривает, многое скрывает, и не собирается делиться, ведь обманывает она не меня или кого-то ещё, а саму себя. И эта ложь не удается ей, хоть она с таким упоением делает это, но ничего не выходит, ей могут поверить все, но самой себе врать тяжело.

Как-то раз мы собирались вчетвером, мы с Бирканом, и Нихан с Анри, это случилось на следующий день после начала наших отношений. Подруга не верила, что парня побили случайно, а потом кто-то ещё расстрелял его машину.

В течение того обеда мы врали столько, сколько за всю жизнь не врали, а главное, тут же забыли, что придумали, поэтому надеялись, что разговор больше никогда не коснется той темы.

Именно тогда, наблюдая за поведением друзей, смогла понять одну истину, которая не давала мне покоя.

Мы с Бирканом вышли из кафе, остановившись у машины, я последний раз взглянула через окно на пару, оставшуюся в помещении, видимо, мои тревоги отразились на лице.

– Что такое? – Не понимая моей задумчивости, спросил он, в глубине души осознав, что я снова чем-то недовольна.

– Они встречаются.

– Да, я в курсе. Разве вы не этого добивались? Ты же хотела, чтоб у них что-то получилось, – пожал плечами любимый.

– Она не любит его, – проговорила я с такой обидой, будто это мои чувства не нашли отклика в чьём-то сердце.

Я так надеялась, что Анри станет её спасательной лодкой, она узнает его лучше, они полюбят друг друга и будут счастливы. Но Нихан ничего не чувствует к нему, мы слишком рано познакомили их. Да, она больше не умирает от сердечной боли, новый парень помог ей вырваться, но в её душе и мыслях есть только один человек, покойный жених. Этот союз не сделает никого из них счастливым.

– Ты тоже меня не любишь, но ничего, живём ведь.

Улыбаюсь, Биркан тоже улыбается, подхожу к нему, доказывая обратное, но оставшийся день он терпеливо слушал мои рассуждения об этой паре, и с некоторыми мыслями соглашался, но сказал не влезать в чужие отношения. Аргументируя это тем, что кому угодно могут казаться разные вещи, и никто кроме этих людей не может знать, что на самом деле происходит в их головах, и сердцах.

– Что там с коллекцией твоей тётушки? Мы ведь пойдём на показ? – Отвлекла меня от воспоминаний подруга.

– Можешь поучаствовать в нём, только сначала под тебя сделают пару платьев. Показ будет ближе к весне.

– Я правда могу побыть моделью? Госпожа Лида не будет против? – Воодушевилась Нихан, в её глазах загорелся огонёк. Некоторые девушки готовы отдать всё, чтобы денёк почувствовать себя звездой на подиуме, моя дорогая подруга была одной из них.

– Даже рада будет. Манекенщицам платить больше нужно. А ещё с нами будет Бурсу. Танер считает, что это поможет ей полюбить себя.

– Ты стала часто общаться с этой девушкой, я даже ревную. Где те времена, когда у тебя была только я?

Слова подруги прозвучали неприятно. Когда-то у меня правда не было никого кроме неё, ни друзей, ни подруг. Я благодарна её за те дни, она была хорошим другом, но она почти не ценила меня, зная, что я всегда прощу её, ведь больше мне не к кому идти. Почему-то теперь, когда в жизни появились новые люди, которые хорошо относятся ко мне, а появились они благодаря знакомству с Бирканом, Нихан стала относиться ко мне лучше, стала осторожнее в выражениях, и внимательнее слушала меня, в те моменты, когда я готова была говорить.

В целом, казалось, она изменилось не из-за меня. После изнасилования и смерти Онура она стала совсем другим человеком, иногда я даже не узнавала её. Новые мысли, другие жесты, манера разговора, словно вместе с неприятными, даже ужасающими, воспоминаниями у неё стерли знание о том, кем она была раньше.

– Не так часто мы общаемся, ты знаешь, я много работаю, а когда не работаю, стою без движения, пока на мне закрепляют булавки.

– А в остальное время нежишься в любви со своим принцем. Он же богат, почему ты работаешь? Из кафе ушла, но продолжаешь носиться, как пчёлка.

– Он предлагал мне ничего не делать и сидеть дома, но это скучно. Когда я только переехала к ним в дом, бездельничала, играла с Фериде, слабо руководила домашними делами, но это надоедает. А ещё мне нравится моя работа, в тех случаях, когда не приходиться слушать госпожу заказчицу, это тяжелее всего прочего.

– А ещё приходиться тесно общаться с нашим господином Хасаном, – хитро протянула девушка, откинувшись на спинку стула, странно стрельнув глазами.

– Да, они производят для семьи министра эксклюзивные вещи ручной работы из своего дерева, почему-то договариваться всегда приходиться с Хасаном. Я знаю, что Биркана это злит, пытаюсь поговорить с дядей Али, но тут же влезает его племянник и заявляет, что по поводу продукции следует говорить именно с ним.

– Ты нравишься ему? – Перестав кокетничать, серьёзно спросила подруга, словно её что-то взволновало.

– Не думаю. Это не симпатия, он странно ведёт себя, словно пытается показать свою заинтересованность, но у него не выходит, будто он сам себя заставляет.

– Ты ведь была влюблена в него.

– Нет, вернее раньше мне так казалось, но тогда я не испытывала настоящей любви, и малейшую искру могла считать любовью. Хасан часто бывает у нас в доме, господин Тунгюч любит его, они много беседуют, а вот с Бирканом у них тяжелые отношения, они прямо ненавидят друг друга. И если мой дорогой как-то ревнует его ко мне, то Хасана я совсем не понимаю.

– Послушай, мне тут пришло в голову. А что если господин Тунгюч просит Хасана увести тебя? Держать подальше от его внука. Он ведь хотел для него другую невесту.

Я не хотела думать плохо о родственниках Биркана, но это вполне имело место быть, я не подходящая для них партия, а это оптимальный способ избавиться от меня. Это бы и объяснило странное поведение Хасана.

– Не знаю, Нихан, это одновременно глупо и вполне возможно, – тяжело вздохнула я, не желая дальше думать об этом. Даже если и так, то всё бесполезно, к другому парню я не уйду, а Биркан и сам вскоре избавится от меня, если мои предположения верны.

– Помяни человека, он тут же и появится, – подруга неестественно улыбнулась, глядя за мою спину. – Не говори ничего.

– Девушки, добрый день, какая неожиданная встреча, – проговорил знакомый голос, через минутку.

– Добро пожаловать, – слабо улыбнулась я, обмениваясь заговорщицкими взглядами с Нихан. – Не знала, что ты до сих пор заходишь сюда.

– Да, бывает, хоть это место без тебя потеряло свою изюминку, – протянул он, собирался сделать комплимент, но получилось не очень, именно из-за его интонации. – Я могу присесть?

– Конечно, – ответила за меня подруга. – Только мы уже уходим, Анри ждёт нас.

Девушка посмотрела на меня так, чтобы я точно согласилась, и мы вместе покинули это место.

– Наверное, он ждёт только тебя, а мы с Кадер вполне можем поговорить.

– Госпожа Мельда, жена министра, пока не выбирала новую мебель, а с прошлыми разработками мы закончили, а по вопросам строительства лучше поговорить с кем-то другим. Проект я сдала и теперь отвечаю только за внутренний дизайн.

– Разве больше нам не о чем поговорить?

– Поговорите в другой раз, – вмешалась Нихан, стараясь спасти меня. – Кадер, нам пора, Биркан и Анри ждут нас.

Девушка быстро вскочила на ноги, на ходу схватила меня за руку и потащила вперёд, из-за чего я чуть не упала и не проехалась лицом по полу, пришлось спешно подниматься, не забыв свои вещи на соседнем стуле.

– Она права, мы торопимся. До встречи, – стоя в дверном промежутке, небрежно бросила я нежданному приятелю.

Остановились мы, отойдя несколько метров от кафе, чтобы господин Хасан, как любила называть его моя подруга, не увидел нас через огромные окна.

– Вот же прицепился. Он мне никогда не нравился, даже когда просто приходил в кафе. О чём речь, он не нравится мне ещё больше Биркана, а у этого человека репутация, в моих глазах, оставляет желать лучшего.

– Тебе он и не должен нравиться, – улыбнулась я, чувствуя в кармане жужжание.

– Я поеду домой, обещала Айлин напечатать бумажных кукол с принтера. Вот уж технологии, мне приходилось из журналов вырезать. А сейчас, выбирай любую. Ты сейчас в какую сторону? На один автобус сядем или ваш принц всё ещё запрещает передвигаться без него?

Как раз этот мой принц написал мне сообщение, с довольно странным пожеланием, во всяком случае, я ожидала увидеть просьбу собрать вещи и покинуть его дом.

– Биркан просит нас с тобой приехать по этому адресу, – проговорила я, не отвлекаясь от повторного прочтения сообщения.

– Зачем? Опять посиделки с их компанией? Не хочу часами слушать рассказы Сурии о показах, хотя, теперь мне есть чем ответить, если госпожа Лида разрешит мне представлять её коллекцию.

– Разрешит, можешь похвастаться. Сурия как раз скучает без работы.

– Меньше, чем твоего принца, я люблю эту девушку. Озгюр не мог найти кого-то интереснее? Она даже не разрешает нам слушать кого-то, кроме неё.

Часто мы общались тремя парами, а иногда ещё и с Танером, к слову, он единственный человек, который может заболтать нашу любимую модель, настолько, что она готова закрыть свой красивый ротик и слушать его странные, хоть и смешные истории.

Сурия избегала Озгюра несколько месяцев, то есть, пропустила все страдания и переживания парня по почившему брату. Но вскоре после истории с фотографом, девушка решила вернуться в надежные руки, теперь уже единственного наследника семьи Бетлюч.

Она не извинялась, не объяснялась, просто позвонила ему, этого хватило, чтобы вернуть всё на круги своя, где Сурия королева, а Озгюр её терпеливый, всепрощающий раб.

Хотя в их странной истории появилось некое продвижение в лучшую сторону, хорошее здесь то, что наш дорогой друг начинает обретать рассудок, начиная замечать недостатки в своей госпоже.

Вместе с Танером приходит его младшая сестра, с каждым разом их общение с Озгюром теплеет, и пока всем нам приходиться слушать Танера или Сурию, Озгюр и Бурсу что-то весело обсуждают.

Однажды обменявшись взглядами с девушкой, я всё поняла, она давно влюблена в младшего члена семейства Бетлюч, но, судя по всему, раньше он не обращал на неё внимания.

– Мы же к ним поедем? Надо переодеться, иначе мадам законодательница мод, начнёт фыркать при виде нас.

– Адрес не тот, хотя, они могли и сменить место. Это на улице, что-то вроде парка, беседка, украшенная цветами, и тому подобное, Биркан устраивал там моё представление обществу.

– Понятно, хотят провести последние тёплые дни на природе, что-ж, хорошо, будет какая-то приятная часть в этом дне. Но я в любом случае переоденусь, поедешь со мной домой, заодно напечатаешь с Айлин кукол.

Через час мы, зарядившись хорошим настроением, прибыли на место. Нихан надела неподходящее для прогулок платье, блестящее, лиловое, короткое, и чтобы не выглядеть глупо, дала мне что-то похожее, желтое, облегающее платье, длиной до колена, будто мы собирались идти в клуб, а не играть в настольные игры в беседке, под скучные рассказы бывшей модели.

– Ты уверена, что мы правильно приехали? – Спросила подруга, держа меня под руку. Вместе мы рассматривали место прибытия, не до конца веря своим глазам.