Текст книги "Почувствуй (СИ)"
Автор книги: Алейна Севимли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 39 (всего у книги 59 страниц)
Решительно хватается за дверную ручку, резко распахивает дверь, и всё так же сосредоточенно, направляется ко мне. Брови у неё нахмурены, напряжены, в глазах застыло сомнение.
– Что с тобой? – Взволнованно спрашиваю я, откидывая влажную тряпку.
– Со мной? Всё в порядке, – Нихан усаживается на барный стул в зоне официантов, складывает руки на стойке, не отводя взгляда от сжатых в кулаки рук, произносит. – А ты как? Не надоело здесь работать?
– Я разве не рассказывала? Хочу уйти и полностью посвятить себя архитектуре. Ты и сама говорила, что мне не нужно закапывать…
Подруга, наконец, поднимает голову и встречается со мной взглядами, и тут же перебивает:
– Биркан женится.
Замолкаю, кажется, что на вечность. Смотрю на Нихан, словно пытаюсь проверить в её реальность, может быть, это всё просто сон.
В ушах гудит, так тихо, что оглушительно громко, словно внутри меня взорвалась вселенная, беззвучно, но ударная волна оглушает. Сердце сжимается в тисках, в глазах на мгновение темнеет, и я вижу только губы подруги, произносящие роковую фразу.
От кончиков пальцев рук, поднимается неприятная холодная щекотка, так, где она уже прошла, чувствую разрушение, словно рассыпаюсь на песчинки, словно моё сгоревшее тело опадает на пол прахом.
– Рада за него, его семья давно это планировала, – улыбаюсь, самой искренней улыбкой, впервые за эти месяцы чувствуется радость, неподдельная веселость. – А ты почему такая печальная? Поругалась с Анри?
– Кадер, – подруга смотрит на меня так, будто я сказала что-то аморальное. Будто посмеялась над чьей-то трагической смертью. Жалость граничит с полным непониманием происходящего, она просто не верит, что услышала от меня подобный ответ. – Это всё, что ты скажешь?
– А что мне ещё сказать? Я же не знаю, что тебя расстраивает, поэтому и спрашиваю, – пожимаю я плечами, совершенно беззаботно, так, как никогда этого не делала.
– Твоя любовь женится на другой девушке, – всё так же ошарашено смотрит на меня Нихан, даже протягивает руку, чтобы прикоснуться к моему плечу.
– Но я же не его любовь. Я не могу заставить его полюбить меня, отложить свадьбу и дать нам второй шанс. От всего сердца желаю им счастья, – от души произношу я, словно заклинание, даже чувствую тепло, рвущееся из груди.
– Тебе точно не нужна помощь? Или ты просто обманываешь меня?
– Зачем мне тебя обманывать? Но в одном ты права, я не очень хочу их обсуждать. Разве что… Кто невеста?
– Рувейда Карахан, – кратко произносит подруга, глядя на мою реакцию, и не смотря на моё полное равнодушие, мгновенно всё понимает. Улыбается, с ещё большей теплотой поглаживая меня по плечу, а после обнимает. – Ты права, не будем их обсуждать. У нас разве больше нет тем?
– Самая главная тема, это ваша свадьба. Я ведь помогаю тебе с подготовкой? Или ты вычеркнула меня из списка? – Немного иронично-обиженно спрашиваю я, укладывая голову на плечо подруги.
– Ты ведь была занята, но раз тебе хочется, включу обратно. И сегодня вечером мы поедем на дегустацию торта, нам сделают несколько вариантов, а мы втроём выберем. Ты же не против общества второй подружки невесты, моей сладкоежке Айлин? – Шутя произносит будущая жена, всё теснее прижимая меня к своему плечу, словно этими прикосновениями пытается забрать себе часть моей боли.
– Свадьба ведь в первый день весны, зачем выбирать торт в январе?
– Ничего ты не понимаешь, моя милая глупышка, – закатывает глаза девушка, и наш разговор переходит на обсуждение свадьбы.
Мы много смеялись, особенно я, словно для меня впервые открылась комедия, словно раньше я не умела улыбаться. Я радовалась всему, смеялась почти с каждого слова, и это длилось весь рабочий день.
Я была активна, будто летала на крыльях, напевала песни под нос, а потом затянула припев, выкрикивая его на всё кафе. Танцевала с Тюлин, хохотала от её рассказов о неудачных свиданиях. Сделала сотню комплиментов госпоже Фатме, и даже она поддержала моё настроение, не ругая за странное поведение. Потом я помогала Ышику с приготовлением важного блюда, и он тоже пел со мной. Все радовались, ведь они видят меня такой впервые, наконец, я расцвела, словно солнце вышло из-за туч. Я не сомневалась, они счастливы за меня, а я счастлива, что у меня в жизни есть такие люди.
По дороге домой попинала с местными мальчишками мяч, улыбалась всем прохожим, они улыбались в ответ, на каждом шагу словно подпрыгивала, пружинила, отскакивая от асфальта, а в голове играла надоедливая мелодия.
Хотелось нарвать цветов и раздавать их всем, усыпать весь мир цветами, чтобы счастья стало хоть немного больше. Но счастье для одного, означает несчастье для другого. Сорви я все цветы, они бы погибли, минутное наслаждение людей, привело бы к краху.
Захожу домой, беззаботно скидываю обувь, раскидав её по прихожей, кидаю пальто на стул в столовой, и прямо горю от желания приготовить восхитительный ужин к приходу отца, он ведь заслужил это.
Мою руки, продолжая напевать отвратительную мелодию, зажигаю огонь, тянусь к полке, чтобы достать самое красивое блюдо из цветного стекла, купленное мной в преддверии нового года, когда я ещё не решила сбежать от всего, закрывшись в квартире, другая тарелка, мешавшая мне, будто по волшебству, выскальзывает из рук.
И приземляется прямо на сахарницу, плотная, керамическая посудина разделяется на две части, одну непомерно большую, и вторую, почти ничтожную по сравнению с другой частью.
Осколки падают на пол, горстка сахара рассыпается по столу, опускаюсь на колени, беру в руки развалившуюся сахарницу, смотрю на эти части в своих ладонях и горько плачу.
Слёзы обжигают щеки, из горла вырывается тягостный, полный боли крик, прижимаю к себе керамические куски так, словно роднее них у меня никого не было.
На мои крики из комнаты выбегает отец, если бы я знала, что он дома, смогла бы сдержаться, и перенесла истерику в другое место. Понимаю, что должна прекратить, но не могу, дикая боль между рёбер не отпускает.
– Что с тобой, дочка? – Отец подбегает, в его глазах горит страх, а сердце ноет в отклик на мою боль. И в его глазах блестят слёзы.
– Сахарница разбилась, так жалко, она мне очень нравилась, – с трудом произношу я, почти задыхаясь на каждом слове.
– Несчастный кусок керамики разбился или твоё сердце?
Смотрю на родителя, он видит ответ в моих глазах, спокойно садится рядом на пол, обнимает меня, а я продолжаю плакать, прижимаясь к нему лбом, как беззащитный детёныш.
Глава 51. Кадер
Вечером мне пришлось идти на консультацию по десертам для свадьбы моей любимой подруги, хоть и дегустировали мы маленькие пирожные, но сладкого наелись надолго, при этом с тортом так и не определились.
– Хотя бы сейчас мы можем поговорить нормально? – Отвлекает подруга, дергая меня за руку, поглядывая на меня просящим взглядом, словно это нужно не мне, а ей.
– Не лучшее время, – отмахиваюсь я, жалея, что не пошла с кондитером и Айлин, смотреть, как в соседней комнате изготавливают шоколад ручной работы.
– Другого момента не будет, потом ты вновь будешь делать вид, будто ничего не происходит. Пойми, если держать всё в себе, легче не станет.
– А ты разве не держишь всё в себе? Не закрываешься, пряча настоящую себя, чтобы пережить это всё? – Вдруг вываливаю я, против своей воли, мне не стоило этого говорить.
Смотрю на печальные глаза подруги, на её спокойную, немного грустную улыбку, и чувствую себя ужаснейшим существом на этой земле.
– Тогда ты должна понимать, я знаю, о чём говорю. Это не помогает, и для тебя я хочу другого будущего. Не закрывайся, расставь все по местам, посмотри на него, скажи, что думаешь о нём.
– Зачем мне делать это сейчас? У него свадьба, новая любовь. Я не хочу вмешиваться, выглядеть жалкой, хотя вряд ли я смогу опуститься в его глазах ещё ниже.
– А если у него остались к тебе чувства? Да, он никогда не нравился мне, но у меня ни разу не возникало сомнения, что он небезразличен по отношению к тебе.
– Если бы у него были чувства ко мне, хоть крупица, он бы не принял решение жениться на другой девушке. Поздно разговаривать, всё кончено.
– Кадер, послушай меня, – девушка протянула руку через стол, чтобы накрыть ею мою ладонь. – Больше всего на свете я хочу поговорить с Онуром, узнать любил ли он меня или нет, злился ли на что-то, или затаил обиду где-то в глубине души. Но я никогда не узнаю этого, не спрошу, что он чувствует, не пойму, ненавидит ли он меня за то, что я не сохранила себя для него. За то, что я тут же попала в объятия другого человека, словно стерев самого дорогого из сердца. Я никогда не задам ему вопрос, моя душа не успокоится, но вы, у вас есть возможность просто поговорить. Ты, как и я, никогда не успокоишься, пока не узнаешь правду, тем более, даже не попытавшись.
Я встала со своего стула, подошла к Нихан, обнимая её, почувствовала, как её горячие слёзы орошают мою кофту, она прижимается ко мне, как к спасательному кругу.
– Не вини себя, Онур знал тебя лучше всех, и сейчас понимает тебя, принимает твои решения и поступки. Он не смог сделать тебя счастливой, так другой сделает, только дай шанс, открой своё сердце, выпусти из него печаль.
– Ты ведь понимаешь, что к тебе это тоже относится? Пойми и прими это. Биркан не последняя остановка.
– Я понимаю тебя, и обещаю, что найду причину встретиться и поговорить.
– Не найдешь и не придешь, я тебя знаю, будешь сидеть с телефоном в зубах, но не сможешь ни написать, ни позвонить. Нас с Анри пригласили на помолвку, ты тоже идешь. Или там, или нигде. Подготовься, мы заедем за тобой в семь, отказы не принимаются.
– Говорить с ним при невесте? Ты серьезно? Меня даже не пригласили, – начинаю возмущаться я, высвобождаясь из объятий подругу, чтобы с укором посмотреть на неё, но меня не отпускают.
– Мы тебя приглашаем. И что невеста? Что с неё взять? Их же друг к другу клеем не приклеили, отойдёт в сторону, и поговорите.
Нихан крепко схватилась за идею осуществить в моей жизни то, что не может воплотить в своей. Приехала она раньше назначенного времени, словно думала, что я сбегу из дома, взяла с собой набор косметики, кучу приспособлений для приведения волос в надлежащий вид, и не поленилась заехать к тёте за платьем.
Сразу перейду к важному, а именно к платью. Такие наряды на чужую помолвку не надевают, чтобы не выделяться из толпы, и не делать подлость невесте.
Длинное, винного цвета платье, облегающее мою отощавшую от нервов фигуру, на тонких бретельках, с треугольным вырезом, не обнажающим грудь. В комплект ему неудобные туфли на каблуке, и немного странное украшение на голову, с красными псевдо-рубинами, прекрасно дополнившее немного небрежный пучок на голове.
Пока подруга не видела, забросила в сумочку одну громоздкую вещь, занявшую всё место в аксессуаре, из-за этого пришлось оставить дома и деньги и телефон.
– Девушки, вы собрались на бал за принцами? – Восхищенно и удивленно спросил Анри, не сводя глаз со своей блистательной невесты, которая тоже не поскупилась на своё одеяние.
– Я своего принца уже нашла, осталось для нашей принцессы найти партию, принца, а то и нового короля, – загадочно проговорила Нихан, своими ярко накрашенными красной помадой губами.
– Здравствуй, дорогая. Как ты? Ты ведь избегала нас после этой ситуации, – Анри подходит ближе, мы дружески обнимаемся и я даже чмокаю его в щеку.
– Мне за это очень стыдно. Мне не стоило прятаться от вас.
– Именно, мы же твои друзья. Хотя и Биркан избегает нас, даже усерднее тебя.
– Ты давно видел его?
– Вчера он объявил о помолвке, собрал нас с Озгюром в баре. Холодно спросил, как у нас дела, предложил помочь со свадьбой, а потом сбежал, сославшись на работу.
– Мы можем поговорить в машине, любимый? – Нихан взяла парня за руку и поволокла к автомобилю. – Достаточно холодно зимой стоять на улице в одних платьях.
– Я тебе больше скажу, официальная церемония пройдёт во дворе. Не стоило так наряжаться.
– Как не нарядиться, дорогой? – Продолжала возмущаться подруга, пристегивая ремень безопасности. – Такой день, судьба Кадер решается. Она должна выглядеть так, как самая большая потеря в жизни твоего высокомерного друга.
– Ради этого можно было не наряжаться, он и так это знает. Но всегда можно дополнить ваше одеяние тёплой курткой, – настоятельно продолжал будущий супруг моей подруги, заботливо, но немного строго, разглядывая замерзающую возлюбленную.
– Нет уж, пусть наша дорогая невеста стоит в куртке. В этом раунде победа будет за нами.
– А в следующем за ней, если вы обе заболеете, мало чего завоевать сможете.
По пути я сильно нервничала, конечности холодели, тело дрожало, но ещё тяжелее было моей душе, ей хотелось вырваться из моего тела, не видеть Биркана, влюблённого в другую девушку, не становиться частью их счастья, в момент моей смерти.
– Кадер, – в который раз позвал меня друг, но я едва слышала его. – Ты боишься?
– Как не бояться, дорогой? Я незваный гость, Биркан настолько перечеркнул меня, что не поделился таким событием, – тихо проговорила я, чувствуя неприятную щекотку в горле, предвестник слез.
– Я даже предположить не в силах, как это произошло. Мы были уверены, что он любит тебя, поэтому расставание и скорая женитьба…
– Анри, пожалуйста, не надо, – некультурно перебила парня, чувствуя острую боль в сердце, при упоминании прошедшей любви. – Мы все ошибались. Он сделал так, как посчитал нужным. А я совершаю наиглупейший поступок, собираясь разговаривать с ним.
Я разозлилась на саму себя, зачем я согласилась на это? Будь я нужна ему, он бы не женился на другой девушке, люди не играют свадеб, планируя вернуться к бывшему возлюбленному.
Как же больно будет смотреть в его глаза, ставшие чужими, произносить слова, совершенно ему ненужные, видеть жалость и неловкость в его поведении, когда он не сможет обидеть меня, но и изменить что-то тоже не захочет.
– Перестань, обратной дороги нет, вы должны увидеть друг друга, – продолжала Нихан, с таким энтузиазмом, будто решается её судьба. – Не сможешь ничего сказать, так попрощаешься. Могла бы предложить свалить его на гору фужеров, наполненных шампанских, как в фильме, который я вчера смотрела, но это слишком.
– И там не будет шампанского. Невеста заказала целую партию дорогого, фруктового вина прямиком из Франции, – проговорил Анри, поглядывая на зеркала заднего вида.
– Это Биркан рассказал? – Спросила подруга, прищурившись, вглядываясь в боковое зеркало. – Сзади машина Озгюра? А за рулем кто? Сурия?
– Да, сомневаюсь, что это закончится хорошо, – пробурчал водитель, и мы втроём уставились на обгоняющий нас автомобиль, проезжая мимо, девушка посигналила, а Озгюр помахал нам рукой. – Не стоило бы ей ехать на такой скорости.
– Она же супер человек, и по подиуму ходит, и в гонках болидов участвует, – едко прокомментировала Нихан, искренне ненавидящая модель. – Так что там с невестой? Биркан рассказывал о ней?
– Ни слова, в последнее время он ещё менее разговорчивый, чем раньше, в тяжелые времена. Про вино и общие приготовления рассказала госпожа Чичек, когда я приходил к Фериде.
При упоминании маленького ангелочка, я улыбнулась, как же я скучаю по ней, как хочу снова смотреть с ней мультики, шить платья, оценивать её рисунки, которые она создаёт, пока я делаю проекты, и придумывать для неё сказки на ночь. Я очень плохо поступила, закрывшись и от неё, мне стоило приехать хоть раз.
– Как дела у моей девочки? – Спрашиваю с легким оттенком грусти.
– Скучает по тебе, и ей не нравится Рувейда. А ещё сегодня никого кроме Биркана, из Ташлычунаров не будет, господин Тунгюч уехал по делам, а Фериде с госпожой Мехтебер уехали за город, у них же там дом.
– Почему они пропускают такое событие? Это ведь важно для Биркана.
– Этой свадьбе обрадовался только господин Тунгюч, с родителями невесты уже всё обговорили, сегодня это так, формальность, появились срочные дела и он уехал, не Биркана же посылать. А Мехтебер хоть и приняла девушку, но расположения не оказывает, так же, как и сама Рувейда.
И вот настал волнительный момент, мы шли к дому длинной дорогой, чтобы выйти сразу в сад, тем же путём я впервые вошла в этот дом, заранее возненавидев, ещё не зная, что в нём я буду счастлива и влюблена.
Мы немного опоздали, вышли к гостям ровно в тот момент, когда под вычурной цветочной аркой, украшенной огромными кроваво-красными пионами, и мелкими розами, двое красивых молодых людей надевали кольца.
Нихан и Анри подошли ближе, а я так и осталась на месте, наблюдая за всем сбоку, не видя ни их лиц, не чувствуя той энергетики влюбленности, коя передалась гостям, завороженно наблюдающим за церемонией.
От кольца невесты тянется атласная красная лента, ведущая к кольцу жениха, пара смотрит друг на друга, к ним подходит незнакомый мне мужчина и разрезает ножницами эту ленту. Официальная церемония заканчивается. К возлюбленным подходят гости и поздравляют их.
Чувствую себя бесплотным духом, словно моя душа всё же смогла покинуть тело, как она этого и желала, будто меня не существует в этот момент, словно я и не знала этого человека, будто он никогда не обнимал меня, не целовал, а я не любила его всем сердцем.
– Кадер, не ожидал увидеть тебя здесь, – из странствий возвращает резкий, нежеланный для меня, голос. – Вы остались такими хорошими друзьями?
– Здравствуй, – слабо улыбаюсь я, однако мой голос тихий, не поддавшийся никакой из преобладающих надо мной эмоций. – Пришла поздравить людей, это важный для них день.
– Для тебя он тоже важный, мне кажется, ты его всё ещё любишь, – едко ухмыляется собеседник, с самодовольством глядя в сторону арки.
– А это уже не твоё дело, Хасан. Я пойду, поздравлю их, – чувствуя неприязнь к некогда хорошему знакомому, разворачиваюсь, и иду в сторону виновников торжества, этот разговор словно вселил в меня уверенность.
– Ты сегодня хорошо выглядишь, – кричит мне в след Хасан, но я не оборачиваюсь, сейчас у меня есть только одна цель, и никакие помехи не остановят меня на половине пути.
– Добрый вечер, – улыбаюсь я достаточно фальшиво, чтобы не отличаться от светских гостей, к слову, на женихе и невесте красуются точно такие же неестественные ухмылки. – От всего сердца желаю вам счастья и любви, в вашей будущей семейной жизни.
Едва заметив меня, Биркан отвернулся, словно сдерживая желание рассмеяться, это оскорбило меня, душа запылала. А Рувейда, наоборот, с интересом разглядывала меня.
– С удовольствием принимаю ваши пожелания, благодарю. Прошу прощения, мы с вами где-то виделись? – Её красивое лицо светится от удовольствия, она знает, что сегодня она королева вечера, и никто не затмит её, не стоило даже переживать из-за своего яркого платья. Она не узнаёт меня, я настолько невзрачна, что она забыла о своём предположении, что я являлась любовницей Биркана.
– Возможно, где-то в прошлой жизни, – с долей сожаления произношу я, в глазах собираются слёзы, и я, как можно скорее, предоставляю следующему человеку поздравить молодых.
Биркан так и не взглянул на меня, не поднял глаз и не поздоровался, этого я боялась больше, чем осторожных, отстранённых слов о том, что между нами ничего не может быть. По его поведению это и так понятно, нет смысла разговаривать.
Собираюсь уходить, совершенно позабыв о вещи в сумочке, кою я собиралась вернуть. Сдерживая слёзы, ищу глазами выход, и не могу его найти.
Я столько времени прожила в этом доме и не могу найти выход из него. Я потерялась среди толпы людей, потерялась, точно зная, как можно уйти.
Голова кружилась, я чувствовала какую-то удушающую боль, я спокойно дышала, но задыхалась, я стояла на месте, но падала, я смотрела на любовь всей своей жизни, и не видела в этом безразличном образе его настоящего.
– Кадер, девочка, как же я рада тебя видеть, – не успев опомниться или что-либо заметить, оказываюсь в тёплых, почти материнских, если бы я знала какого это, объятиях госпожи Чичек.
– Здравствуйте, как вы? – Спрашиваю я, возвращаясь в действительность, искренне радуясь этой встрече.
– Ты торопишься? Не хочешь зайти, поговорить за чаем? – Любезно приглашает женщина, и я с радостью принимаю предложение, мечтая сдвинуться с места.
Старые знакомые из высшего общества узнают меня, с ехидными ухмылками проходят мимо, или стоят в непосредственной близости и перешептываются, делая это так, чтобы я расслышала каждое их слово.
Пока мы идём к дому, а тётушка Чичек ведёт меня за собой, за руку, лавируя между гостями, успеваю рассмотреть гостей. Среди них не вижу Мелике и её семью, а также семейства Кара.
За секунду до входа в дом, замечаю в дали растерянную подругу, они с Анри беспокоятся и ищут меня повсюду, хочу крикнуть, и сказать, что со мной всё в порядке, но я и так привлекаю слишком много внимания. Брошенная любовница на помолвке, всегда отличное развлечение для гостей, не удивлюсь, если к концу вечера меня привяжут к столбу и забросают камнями.
За чашкой горячего чая прихожу в себя, легкий разговор с Чичек и позже присоединившийся к нам Сарихин, расслабляет меня. Женщины аккуратны в своих словах, ни разу не спросили, зачем я явилась, что произошло между нами, и ни слова о Рувейде или Биркане. За их осторожность я очень благодарна.
Душевно беседуем ровно до того момента, пока не открывается дверь и на пороге появляется недовольная женщина, глазами метающая молнии.
Она невысокая, немного полноватая, имеет стервозное лицо, с маленькими, отчего-то почти дикими глазами, крупный, длинный рот, и заострённый ровный нос. Волосы коротко стрижены, настолько чёрные, будто на неё вылили литр мазута. Зато одета она хорошо, дорогой костюм с юбкой, от известного итальянского бренда, в ушах, на шее, и почти на всех пальцах дорогостоящие украшения, сверкающие разными цветами, будто перья попугая.
– Чего расселись? – Не скрывая неприязнь, скрипучим, высоким голосом восклицает она. – Ты, встань у главной двери, будешь провожать и встречать гостей, если кто-то опоздал. А ты встань у шведского стола, вдруг кому-то понадобиться помощь. Быстрее, вам не за разговоры зарплату платят.
Сарихин быстро вскакивает с места, извинившись передо мной, и тут же исчезает за дверью, а Чичек не торопиться, высокомерно смеряет женщину взглядом, затем медленно, даже угрожающе поднимается на ноги.
– Когда ваша дочь станет здесь жить, если это произойдёт всё-таки, тогда вы и сможете распоряжаться мной, и то, после позволения на то владельцев этого дома. Вы меня поняли, госпожа Шазие? – Не дожидаясь ответа, ошарашенной женщины, Чичек выходит в гостиную, затем мы слышим её демонстративные шаги по лестнице. К шведскому столу она так и не пошла.
Собираюсь заступиться за них, но мне тут же закрывают рот:
– А ты молчи, ты, как была в этом доме никем, так никем и остаёшься. Моя дочь войдёт сюда хозяйкой, а ты только прислугой могла бы быть.
– Попрошу вас выбирать выражения. То, что Рувейда выходит замуж за Биркана, не даёт вам права оскорблять меня.
– Ещё как даёт, ты унизила себя, свою семью. Оставила след позора и на семье Ташлычунаров, из-за чего я могла быть против этого брака…
– Но согласились на него, и почему? Больше желающих не нашлось? – Перебиваю женщину и откровенно хамлю ей, чем утверждаю свой образ.
– Какая же ты невоспитанная, – злобно шипит собеседница, трудом сдерживая желание плюнуть в меня. – Думаешь, я не знаю, для чего ты явилась? Для чего напялила это платье?
Она дергает за красную ткань, едва не отрывая её.
– Если вы думаете, что такой ничтожный человек как я, как вы выразились, бесчестный, невоспитанный, может расстроить свадьбу, то вам стоит поразмыслить над своими словами, сказанными в мой адрес.
– Вот увидишь, за твою дерзость, я выставлю тебя из города, не найдёшь ни работы, ни ночлега, все о тебе узнают, – продолжает шипеть женщину, к слову, у неё очень похоже получается изображать змею, кто знает, возможно это и не игра.
– Сомневаюсь, что даже в этом городишке вы что-то можете решать. Хотите говорить, говорите, нельзя жить, постоянно затыкая кому-то рты.
Поднимаю голову и удаляюсь, удивительно получается, дочь понятия не имеет кто я, и никак не реагирует на моё появление, а её мать наслышана обо мне.
Не вижу смысла больше оставаться здесь, вспоминаю о незаконченном деле, и поднимаюсь на третий этаж, с замиранием сердца отпираю дверь, чтобы через мгновение оказаться в месте, где я любила.
До того, как войти сюда, считала, что смогу душевно попрощаться с этим местом. Со спокойствием посмотреть на диван, где он прижимал меня к своему сердцу, на кровать, где мы нежились в объятиях друг друга. И я увидела это, но с тянущей, едкой болью, выдержать которую, было не в моих силах.
Достаю из сумочки квадратный футляр и оставляю его на комоде, разворачиваюсь, вижу стеклянную дверь балкона, и ту же секунду вспоминаю ни что-то хорошее, при том, что мы часто проводили там время. Нет, я вспоминаю последний вечер, вечер, когда я согласилась сбежать с Джаном.
Джан был умным, видел людей насквозь, и уже тогда он знал, что у нас ничего не получится.
Снова начинаю задыхаться, не могу больше оставаться в этой комнате, принадлежащей больше не мне, и в доме, хозяином которого является, уже не мой, хоть и любимый мною человек.
Не разбирая дороги, хоть я и не плачу, но почему-то ничего не вижу перед собой, всё вдруг стало смазанной пеленой, без цвета и точных очертаний, пропали и формы и линии, словно весь мир это тьма, где предметы распознаются наощупь.
На улице врезаюсь в кого-то, смотрю на него, и не вижу, ни его лица, ни фигуры, и только голос едва всплывает в памяти.
– Госпожа Кадер, какая неожиданная встреча.
– Господин Эрдал? Не думала, что мы можем встретиться где-то вне кафе, – постепенно прихожу в себя, даже могу сфокусироваться на лице знакомого.
– Не знаю как вы, но я очень рад этой случайности. Я купил дом неподалёку, сегодня вечером услышал музыку, любопытство победило, вышел посмотреть, а заодно и побегать.
– Здесь празднуют помолвку, – сухо произношу я, не получается сделать голос веселее, этим ответом я выдаю себя, глаза собеседника глядят с тревогой.
– Я не знаю, что расстроило вас, госпожа Кадер, и не буду спрашивать, вновь напоминая о вашей боли, скажу вам только одно, вы выглядите восхитительно, и для этого вам не нужно ни платье, ни макияж.
– Мне очень приятно слышать это, – искренне произношу я, чувствуя, как к глазам подступают слёзы. Биркан даже не взглянул на меня, не сказал ни слова. Он разбил мне сердце несколькими словами, и с тех пор не произнёс в мой адрес ничего. Нам так и не удалось хорошо попрощаться.
– Вы уже уходите? Вас проводить? – Любезно предлагает мужчина, светясь тёплой, добродушной улыбкой.
– Я живу достаточно далеко. Единственное, чем вы можете мне помочь, так это вызвать такси. С вашего телефона, мой остался дома.
– Зачем прибегать к таким мерам? Я с радостью отвезу вас, надеюсь, вы не откажетесь от непродолжительной прогулки со мной? Конечно, мне бы хотелось, чтобы она длилась вечность.
– Господин Эрдал, я вам нравлюсь? – Прямо спрашиваю я, смело взглянув собеседнику в глаза, сколько можно обманывать неповинного человека, и скрывать свою истинную натуру.
– Нравитесь, я бы даже сказал, что влюблён в вас.
– Я сожалею, но вы влюбились в кого-то, не являющегося мной. Та Кадер, которую вы представляете, вовсе не я.
– А кто же в таком случае вы?
– Ужасный, бесчестный человек, уничтоживший всю свою жизнь.
– Что-ж, в таком случае, я просто обязан вас проводить, и выслушать эту историю.
– Вы не понимаете, вам правда не стоит находиться рядом со мной.
– Моё присутствие повредит вам?
– Нет. Но вам…
– А я не боюсь, поэтому начинайте свой рассказ, госпожа Кадер.
И я рассказала, всё, без утайки, разве что не назвала имён, и каких-то слишком личных подробностей, о том, что это помолвка моей любви, тоже не сказала, чтобы не запятнать имя Биркана.
– Из таких ситуаций есть два выхода, плохой и хороший. Рассказывать суть первого я не буду, чтобы случайно не подвести вас к этому решению. А второй, это вступить в брак, пресекая все сплетни.
– Кто же теперь на мне женится, господин Эрдал? Да и я этого не хочу.
– А что вы хотите? Ежедневно слушать насмешки? Ловить на себе осуждающие взгляды? Потерять всякую надежду? Любая женщина хочет замуж, просто вы не позволяете этому желанию родиться. Закрыли своё сердце после неудачной любовной истории, готовы зарыть себя в землю, но оно того не стоит. Разве этот человек тоскует по вам так, как вы по нему?
– Нет, – шепотом произношу я, чувствуя неприятное сдавливание в горле.
Я была не согласна с мнением Эрдала о желании всех женщин вступить в брак, но не могла отстоять своё мнение. Я снова вернулась к тому моменту, когда не готова с кем-то спорить, и сохранять свою позицию. Я готова согласиться на всё, если это поможет мне найти себя.
– В таком случае, согласитесь ли вы, госпожа Кадер, стать моей женой?
– Вы шутите? – Резко останавливаюсь, почти преодолев путь к назначенному месту. В сердце, будто что-то комкается. Я жалею, искренне сожалею, что не могу видеть в ком-либо предмет влюблённости, более того, сейчас передо мной не мужчина, имеющий возможность стать моим мужем, а просто человек. Если бы люди, к которым мы испытываем симпатию, имели бы цвет, они были бы красные, а вот все остальные бесцветные, ты можешь сам раскрасить их, но ненадолго, истинные чувства смоют всё искусственное.
– Кадер, я понимаю, что вы не любите меня, и вряд ли полюбите так, как влюблены в своего предателя, и я не требую от вас этих чувств. В браке не обязательно обоим быть любимыми, мне хватит вашего присутствия рядом и моих чувств, а вам достанется моя забота и отсутствие волнений о будущем, настоящем и прошлом.
– Вы разве не понимаете, что ждёт вас? Ещё немного и обо мне отовсюду узнают правду, вам не нужна такая жена, раз отсутствие любви вас не смущает, то сплетни, для такого человека, как вы, ничем хорошим не заканчиваются, – произношу я, словно пытаясь отсрочить, отговорить Эрдала, уже точно зная, что моё мнение даже для меня уже ничего не значит.
С другой стороны забавно, ведь этот разговор с едва знакомым человеком вышел длиннее, чем всё наше расставание с Бирканом. Ему хватило нескольких слов, чтобы перечеркнуть месяцы своей лжи.
– Я современный человек, сплетни для меня пустой звук. Какая разница, кто и что говорит? Моя жизнь от этого не поменяется, более того, я гарантирую, что о жене Эрдала Кызыреччи никто и слова не посмеет сказать. Я долго был один, Кадер, строил карьеру, налаживал дела с семьёй, пытался выбить место в высших кругах, и чувствовал себя хорошо, но теперь, встретив вас, я понял, чего мне не хватало, чтобы жизнь стала идеальной. Мой пазл сложится, если вы станете моей женой. Я же готов воссоздать целую картину, лично изготовить детали, чтобы и ваш пазл идеально сложился.
