Текст книги "Почувствуй (СИ)"

Автор книги: Алейна Севимли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 59 страниц)

Глава 23. Кадер

Остаток дня мы с Фериде провели на небольшой полянке, в нескольких минутах ходьбы от дома. Девочка возилась в песочнице, играла в куклы, собирала цветы, и всячески пыталась привлечь моё внимание.

Но сегодня у меня не было никакого настроения играть, я лишь сидела на лавочке под широкой ветвью чинары, и с недовольным лицом глядела в высокую траву возле своих ног.

Меня переполняли эмоции, мне хотелось нервно ходить по поляне, но я сдерживала свои порывы, вместо этого я нервно трясла правой ногой.

Мне не нравилось, что я высказала Биркану ту мысль в лицо, пусть это и волновало меня, но я давно смирилась. Моя претензия заключалась в Йетер, а именно в его чувствах к ней.

Та девушка права, он по-прежнему любит её, хоть это и проявляется странно, все его действия выглядят так, будто он намерено пытается уколоть её, тем самым обратить её внимание.

Ещё мне не дает покоя кулон, что я нашла под подушкой. В ту ночь, когда я не ночевала здесь, он приводил её, и сомневаюсь, что кулон случайно сорвался с её шеи при милом разговоре, и оказался прямо под подушкой. Конечно, были и другие возможные объяснения, но они не приходили мне в голову. Оправданий не было бы, если под подушкой я нашла нижнее белье, а кулон ничего не доказывает, хотя это и не успокаивает меня.

Сильнее волновал именно вопрос, почему это меня беспокоит. Я надеялась, что это, в самом деле, не ревность. Всего на всего беспокойство, по непонятному поводу. А когда он прикасается ко мне, сердце сильно бьется из-за страха, а странное тепло, поднимающееся с ног, идущее выше по телу в виде мурашек, когда он прижал меня к машине, это просто от неожиданности.

А если не пытаться убежать от собственных чувств и мыслей, и признать, что это странное общение переросло во что-то для меня неведомое, тогда нужно признать и то, что это обречено.

Биркан небезразличен к своей бывшей девушке, а иначе он сказал бы ей всё, и отстранил от себя, а не подпитывал бы её интерес с каждым разом. Помимо этого, та девушка, манекенщица, права, я никогда не впишусь в его жизнь. Я ничего не добившаяся, не особо привлекательная, девушка, не блещущая умом, и даже не из хорошей семьи, соответствующей их кругу.

С самого начала Биркан купил меня для развлечения, продолжительного или скоротечного, совершенно не понимая, что это нарушит его репутацию. Вероятно, это всё закончилось бы уже давно, но он узнал меня лучше, ему стало жалко меня, да и во время многих нехороших событий он просто не мог выбросить меня из-за жалости. Какое мнение о нём не имела бы я с самого начала, но он хороший человек, хоть и пытается казаться другим.

– Нам не пора идти? – От размышлений меня отвлек взволнованный голос Фериде, она стояла рядом со мной, но я и не обратила на неё никакого внимания.

– Ты хочешь домой?

– Должны приехать друзья Биркана, я тоже по ним соскучилась, – скромно проговорила девочка, будто боясь моей реакции. – С тобой всё хорошо?

– А что со мной может быть? – Попыталась улыбнуться я.

– Ты очень грустная, а сначала была злой. Тебя расстроила эта вешалка?

– Какая вешалка?

– Ну та, высокая из кафе на берегу.

– Фериде, не хорошо называть людей вешалками, – попыталась я упрекнуть девушку в неправильном поведении, но чуть не улыбнулась.

– Она сама сказала, что показывает одежду, это же, тоже самое, что вешалка, – пожала плечами девочка.

– Тогда все люди немного вешалки, – улыбнулась я и чмокнула девочку в нос. – Пойдем.

– Подожди, помоги мне связать цветы, я хочу подарить их мальчикам.

– Мальчикам разве дарят цветы?

– Я не могу дарить им, то, что они любят, поэтому пусть берут, что дают.

– Это то они и любят, брать, что дают, – едва слышно проговорила я. – А что они любят?

– Машины и когда наши в футбол выигрывают, а когда не выигрывают, они любят разные бутылки с цветными жидкостями, от которых пахнет, как от отполированного стола.

– Надо сказать Биркану, чтобы не брал тебя с собой на некоторые мероприятия, или терпел, пока ты уснешь.

Мы туго перевязали маленькие букетики из полевых цветов и травы нитками, которые предусмотрительно взяла с собой малышка, и двинулись к дому.

Заходили мы со стороны двора, поэтому столкнулись с входящими через главный вход, следуя им навстречу.

Первым появился Анри, стоило его светловолосой макушке показаться в гостиной, как Фериде отпустила мою руку и побежала к нему. Тот подхватил её и поднял вверх.

– Маленькая госпожа возвратилась? Как тебе в деревне с бабушкой Мехтебер?

– Сначала мне нравилось, а потом стало скучно, там же нет ни игрушек, ни телевизора с мультиками.

– И что ты там делала?

– Бегала, разговаривала с животными, а иногда и с соседскими мальчишками. Но я скучала по своим соседским мальчикам, – Фериде обвила шею Анри руками и прижалась к нему.

– Разве у вас здесь есть такие?

– Да, вы мои соседские мальчики.

Анри засмеялся, я подошла ближе и поздоровалась.

– Добро пожаловать, позвать Биркана?

– Благодарю, тебе очень идет такая прическа, а этого прихвостня не зови, сам откуда-нибудь вылезет.

Стоило мне порадоваться комплименту о моих волосах, кои сразу после возвращения домой заплела в две немного кривоватые косы Фериде, и будто услышав призыв, Биркан спустился с лестницы.

– Я тоже рад тебя видеть, Анри, – Биркан собирался дружески обнять приятеля, но его сестрица ещё крепче прижалась к другу.

– Мой Анри, не пущу никого к нему. Кадер, подари ему подарок.

Я послушно протянула букетик васильков, Анри, будто, в самом деле, обрадовался и поблагодарил нас.

– А мне не подаришь?

– Возьми, отдам тебе свой, если кое-кто придет он тебе очень понадобится, – не сдержалась я от резких слов.

– Да, чтобы этим веником вымести её отсюда, – на его лице заиграла странная улыбка, что заставило меня с отвращением искривиться.

– Вы это о чем?

Никто не успел ему ответить, всех отвлек шум мотора, хотя дорога, как и парковка, находятся в приличном отдалении от дома. От этого звука мы переглянулись.

Через минуту в двери показалась голова Джана.

– Всем привет, – сказал он, озадаченно разглядывая нас, в то время, когда мы, молча, и так же озадаченно, разглядывали его. – А с чего такое внимание?

Фериде спрыгнула с рук Анри и прыгнула уже в объятия Джана.

– Вот она, женская любовь, а говорила, милая, что я только твой.

– Ты только мой, но это не значит, что у меня нет других своих.

– Фериде, – предостерег её брат от неправильных изречений.

– А что я такого сказала? Кадер, дай Джану букет.

– Добро пожаловать, – проговорила я, и протянула плотно связанные желтые цветы, чередующиеся с высокой травой.

Мне всё ещё было стыдно смотреть ему в глаза, поэтому я быстро всучила букет и вернулась на своё прежнее место, так и не подняв головы.

– Спасибо, это очень мило. Кадер, – от неожиданности я посмотрела на него. – С косами очень хорошо, ты стала похожа на фарфоровую куклу.

Я скованно улыбнулась, не зная, как реагировать на это. На мгновение задумалась, в это время парни о чем-то переговаривались. От размышлений меня отвлекло резкое ощущение чьей-то руки на своих плечах.

Я дернулась и повернулась в сторону, недоуменно воззрившись на Биркана, он в тот момент улыбался и разговаривал с Джаном, который, подобно мне, замолчал от этого неожиданного прикосновения.

– Что ты делаешь? – Шепотом спросила я, почти касаясь его уха, ведь благодаря ему, расстояния между нами почти не было.

– А что не так? Мы же влюбленная пара.

– Зачем ты это разыгрываешь? Джан обо всем знает, да и никому не нужна эта странная демонстрация «чувств».

– Мне нужно, – проговорил он так твердо, будто это решение я уже не смогу оспорить, как и любое другое, тут же он выпрямился, не прерывая объятий, и обратился к другу, – Почему ты приехал один?

– Ты хотел видеть кого-то ещё? – Как-то странно спросил Джан, не отводя от друга взгляда.

– Твоего брата, например, хотелось бы видеть.

– Он едет на машине, а я на мотоцикле.

– Ты ведь нечасто на нем ездишь.

– Да, но сегодня Озгюр очень просил меня довести его, ведь ему очень хочется напиться, и не вести обратно машину.

– И ты из вредности отказал ему?

– Меньше пить будет. Если бы я просто отказал ему и поехал на машине, он бы нашел способ залезть на заднее сидение. Так что, Анри, готовься, он может упрашивать тебя подбросить его. Но Биркан, ты знаешь, он прилипала, он и тебя из дома вытащит, чтобы ты довез его. И ты довезешь, чтобы поскорее избавиться от него и не слушать его пьяные бредни, а пьяные в два раза хуже, чем трезвые бредни.

– Хватит, мы уже поняли всю твою любовь к брату.

Джан поставил Фериде на пол, оглянулся на дверь, недовольно хмыкнув:

– А вот и идет это пугало болтливое.

– С каких это пор пеньки разговаривают? – Послышался звонкий голос Озгюра, за мгновение до того, как его худощавое тело появилось пред нами. – Всем привет.

В его руках оказалась ярко синяя бутылка, в ней переливались блестки. Увидев Фериде, он спрятал бутылку за своей ногой, но девочка уже увидела блестящие переливы и попросила показать ей.

Прежде чем сестра взяла в руки алкоголь Биркан, наконец-то, освободил меня от своих объятий, и раньше сестры перехватил бутылку.

– Это ещё что за жидкий глиттер? Принес Фериде бумажки красить?

– Чтоб ты понимал, – хмыкнул Озгюр. – Малышка, ушки прикрой. Это шампанское, не видел разве? Сейчас очень модно.

– Тебе виднее.

– Отдай, раз тебе ничего не нравится.

– Принес и просишь отдать? Ну, уж нет. Пойдемте, а то пока вас дождешься, весь матч пропустить можно.

– До начала полчаса.

– Отлично, вы ведь любите поболтать перед началом.

Прежде, чем зайти с ребятами в «кинотеатр» я отлучилась, чтобы расплести эти косы, не знаю почему, но мне не понравилось излишнее внимание к ним, и ко мне, и взгляд Биркана, в момент слов о кукле, мне не понравился ещё больше.

Волосы стали волнистыми и пушистыми, кажется, это ещё хуже, чем косы. К моей радости, никто перемены не заметил, или же просто не озвучили.

Я постаралась сесть подальше ото всех, заняв мягкое кресло почти в углу, сзади всех, в то время как все сидели в «первом ряду».

– Сегодня мы видели Сурию, – сказал Биркан, поглощая соленые орешки.

– Что? – Все гости, кроме меня, удивились, обратив всё свое внимание на оратора. – Какую-то другую Сурию?

– Нет, ту самую.

– И она никак не объяснила своё отсутствие? – Спросил Джан.

– Даже и говорить с ними не стала, – предположил Озгюр, кажется, я впервые видела его взволнованным.

– Стала, и я даже успел понять, что она совсем не изменилась.

– Осталась прежней высокомерной особой, требующей ото всех максимума действий и эмоций, и при этом сама не делающая ничего? – Предположил Джан.

– Именно так.

– И по какой причине она отсутствовала? – Спросил Анри.

– Стала моделью и теперь скитается по незнакомым странам.

– Значит, она всё такая же красивая и талантливая, раз добилась таких высот? – Слабо проговорил Озгюр, будто потеряв дар речи.

– А ты ничего не слышишь? Она не изменилась, ни внешне, ни внутренне. Хотя, кому я это говорю, разве изменишь мнение, – хмыкнул Джан, явно не обрадовавшись неожиданному возвращению любви брата.

Пока матч не начался ко мне подсел Анри, Биркан не заметил этого, так как они с Джаном тщетно пытались открыть их влюбленному другу глаза на правду.

– Это правда, что твоя подруга сейчас в больнице?

– Нихан? – Я удивилась, и только потом вспомнила о симпатии к ней этого молодого человека. – Да, у неё некоторые проблемы. А ты откуда об этом знаешь?

– В кафе её заменяют другие официантки, они рассказали. С ней что-то серьезное?

Я не знала, что следует ответить. Разумеется, правду я не расскажу, она в некотором плане оскорбит Нихан, так как мне кажется, что ей не хотелось бы, чтобы чужой, незнакомый ей человек, знал о таком горе в её жизни. Но одна деталь в произошедшей ситуации вполне известная, это невозможно скрыть, поэтому эту часть я и поведала.

– Её жених погиб.

Сказать, что мой собеседник удивился, значит, ничего не сказать. Несколько секунд он открывал рот, собираясь что-то сказать, и тут же закрывал его, не находя нужных слов.

Я и представить не могла, что он сейчас чувствует. Мне не верилось в его настоящую любовь, он ведь не знаком с девушкой, знает её только внешне, а исходя только из этого параметра, нельзя любить кого-то. Но с другой стороны, возможно у него действительно есть симпатия, а она видимо есть, ведь он даже не попытался поступить с ней, как Биркан со мной, а трепетно ждал внимания, хоть и никогда не дождался бы. Из-за наличия симпатии он мог бы либо огорчиться подобному раскладу, либо обрадоваться, что представляется совсем диким.

– Бедняжка, наверное, сходит с ума, – наконец проговорил он, лицо его оставалось рассеянным и отчасти печальным.

– Ей помогают с этим. Надеюсь, она справится.

– Мне бы очень хотелось поддержать её, но я понимаю, что я сделаю только хуже, тем более она так и не узнала меня.

– У неё был жених, она была ему верна, поэтому и не обращала на тебя внимания.

– Раньше она была занята, а теперь подавлена горем. Видимо, судьба никогда не расположит удачу на моей стороне, – печально улыбнулся он.

– Никто не знает, что будет завтра, – со знанием дела, проговорила я. – Может, ты станешь её спасителем, и у судьбы на вас особые планы, а может, ваши дороги навсегда разойдутся.

Возможно, Нихан рано или поздно заметит его, когда боль утихнет, ведь и я никогда не думала, что начну смотреть насвоего маньяка другим взглядом.

– Ты права, когда-нибудь узнаем. Если ей что-то понадобится, какая-то помощь, или тебе, можешь обратиться ко мне.

– Благодарю, – улыбнулась я, и мне улыбнулись в ответ.

В комнате резко наступило молчание, на экране появилась трансляция, зацепившая пока ещё разминку, но парни обратили всё свое внимание на это действо, комментируя составы команд, и качество поля.

Я собиралась последовать их примеру, как вдруг дверь в комнату открылась, я уж было подумала о незваных гостях, в лице красивой брюнетки, но это оказалась другая брюнетка.

– Госпожа Кадер, вас кое-кто ожидает в гостиной.

– Сарихин, прошу, перестань называть меня так, – смущенно и тихо проговорила я, вставая с дивана.

Гостей я не ждала, да и ко мне прийти никто не мог, единственный человек, который в принципе мог знать, что я здесь, это Мелике, вероятно, захотела попытать счастье видеть своего жениха.

Уже радуясь встрече с новой подругой, в довольно хорошем настроении я вышла в гостиную. Стоило мне подойти к входной двери, как настроение стремительно упало, появилось чувство смятения и разочарованности.

– Почему ты позвала меня? Ведь пришла к другому человеку, – проговорила я, складывая руки на груди.

– Потому что это и есть цель нашего разговора, – улыбнулись мне. – Кадер, девочка, ты должна понимать всё не хуже остальных, ведь ты не кажешься сильно глупой.

– Благодарю за очередной комплимент, но это лишнее, говори прямо.

– Хорошо, – продолжила улыбаться девушка. – Оставь Биркана в покое, ты не подходишь ему.

– Ничего себе, – чуть не захохотала я. – Впервые ты сказала это прямо, а не делаешь вид доброй подруги.

– Кадер, не уходи от разговора. Пойми, Биркан использует тебя для привлечения моего внимания. И если ты не веришь мне, то вспомни, той ночью, что ты не ночевала здесь, тут была я. С Бирканом. И нам было хорошо, мы воссоединились, были вместе, как и прежде.

– И почему же сейчас в этом доме, рядом с ним, нахожусь я, а не ты?

– Биркан любит игры, предпочитая отдавать им долгое время, он не завершил этот раунд. Ведь знает, после долгой разлуки, когда я злюсь и ревную, нам всё слаще бывать вместе.

– Тогда чего ты боишься? Ведь если привлекает твое внимание, то вернется к тебе, и ты бы не просила меня оставить его.

– Я прониклась к тебе, мне жаль, что он вскоре выбросит тебя на улицу, только с воспоминаниями о хороших днях, проведенных с ним. Я не хочу твоих страданий.

– Ну да, зачем тебе мои, когда своих любовных страданий у тебя больше, – едко улыбнулась я. – Пусть будет то, что будет. Иди к нему, обнимай, целуй, что хочешь делай, можешь даже и эту ночь провести с ним. Но если ты не уговоришь его вернуться к тебе, больше никогда не появишься в этом доме и не скажешь мне подобных слов. Срок тебе до завтрашнего утра.

Конечно, я блефовала, я никогда не могла бы быть уверена в себе, или в хорошем отношении ко мне Биркана. Тем более, всё, что сказала мне Йетер, было и в моей голове, и звучало это гораздо правдоподобнее, чем всё наше знакомство с ним. Но мне так не нравилась эта её уверенность во взгляде, эти надменные, принижающие меня речи, поэтому все мои слова направлены, чтобы задеть её, а к утру я уже была бы готова освободиться от этого дома и его хозяина, и пережить некоторые душевные страдания.

Пока Йетер переваривала мои слова, очень удивившись подобному раскладу, я подошла к тумбочке под лестницей, в которую в спешке швырнула одну вещицу.

– Забирай, иначе без этой отметки тебя и не узнают, – я протянула ей кулон.

Девушка с надменной улыбкой вернула украшение на шею, и мило проговорила:

– Как принц с Золушкой, он ведь её по туфельке искал.

– Очень похоже, только ты не Золушка, а это не обувь, и принц тебя не искал. Но раз ты говоришь про сказку, не повторяй своих прежних ошибок, после полуночи не превращайся в дерево, – этакий поток желчи вырвался из меня, я от себя даже не ожидала, хотя в последнее время, только так я и разговариваю, тявкаю как собачонка.

Не дожидаясь ответа, я вышла на улицу, пока закрывалась дверь, я слушала быстрый топот каблуков, направляющийся в кинотеатр.

Я стояла неподалеку от двери и смотрела на фонарики, освещающие все дорожки, скрытые за ночной тьмой. Чувствуя опустошенность, и то, ненавистное мне чувство неведения и безысходности.

С глупым и растерянным выражением лица я продолжала стоять на месте, не в силах сделать ни шагу. Я хотела зайти в дом, забрать телефон, и деньги на дорогу, но так и не пошевелилась.

За своей спиной я услышала, как открывается дверь, меня посетило резкое чувство радости, загорелась такая надежда, появились силы, чтобы обернуться. Как же я надеялась увидеть Йетер, как мне хотелось, чтобы Биркан отправил её куда подальше.

Мои надежды рухнули так же быстро, как и поднялись. На пороге стоял рассерженный Джан. Его видеть не хотелось, мне до сих пор было стыдно смотреть на него и быть в его обществе. Поэтому я тут же отвернулась.

– Ты ушла из-за неё?

– Какая теперь разница, – ответила я, глубоко вздохнув. – Мне лучше уйти.

– А ещё лучше уехать.

Непроизвольно я взглянула на него, опечалившись тем, что он разделяет мое и Йетер мнение.

– Биркан дурак, а это существо тебе ничего хорошего не сделает и не скажет, и если он не выгонит её, тебе лучше уехать.

– Тут ты прав, – согласилась я, собираясь зайти в дом за деньгами, и надеясь, что автобусы ещё ходят.

Джан выставил руку передо мной, преграждая мне путь.

– Я отвезу тебя, надеюсь, ты не боишься мотоциклов.

– Ни разу на них не каталась.

– Всё бывает впервые. Куда тебя отвести?

– Куда угодно, ведь идти мне некуда.

Мы приехали к воде, к той же мостовой, только по другую сторону от той, где я постоянно плачу.

– После того, что ты узнал, ты стал ненавидеть меня? – Наконец решилась я на вопрос.

– Почему я должен ненавидеть тебя? – Усмехнулся парень.

– Я оказала восхитительное первое впечатление, ты сразу узнал во мне продажную женщину.

– Первое впечатление было не таким, и задолго до того, как я узнал. И даже когда узнал, ничего в моей голове не поменялось.

– И что же, там, в твоей голове? – Спросила я, заглянув в его карие глаза.

– То, что ты хороший человек, – ответил он, отвечая на мой взгляд.

Я засмеялась.

– Это ты ещё не слышал, что я сегодня Йетер сказала.

– Что бы не сказала, всё мало. Мало мира обрушить на её голову.

– Она что-то сделала тебе? – Серьезно задала я вопрос, вдруг подумав, что за этой ненавистью есть какая-то история.

– Ей не обязательно что-то делать, чтобы быть мерзким человеком. Достаточно взглянуть на неё и всё понять.

– Нельзя ведь судить по виду человека.

– Верно, поэтому я сужу по поступкам. Уж тут есть, где ненависти разгуляться.

– Я могу поверить в это, ведь я сама невзлюбила её, но что-то мне подсказывает, что дело не только в этом.

– Ты научилась вскрывать мои замки? – Засмеялся Джан. – Ты права. Возможно, когда-нибудь, я расскажу тебе эту историю полностью.

И он замолчал, молчал минуту, молчал две, и продолжил бы молчать дальше, если бы я бесцеремонно не нарушила бы это молчание:

– Можно начать с краткого обзора, ведь от прежних слов стало ещё непонятнее.

Джан улыбнулся.

– Хорошо. Это существо подставило одного моего друга и разрушила ему жизнь, и не только ему.

– Ты ведь не про Биркана говоришь?

– Нет. Я никому не говорил про это, не очень хорошая история. Просто знай, держись от неё подальше, по ней не скажешь, но она может совершить что-то ужасное.

– И ты уверен, что никому не нужно об этом знать?

– Она опасна для некоторых людей, например, для тебя. Сомневаюсь, что она когда-нибудь оставит Биркана. А ты можешь пострадать, и это будет совсем глупо, ведь между вами ничего нет, – он посмотрел на меня как-то подозрительно, ожидая, подтвержу ли я его слова или опровергну. – Ведь ничего нет, да, Кадер?

– Не смотря на причину нашего общения, и некий договор, но у нас нет ничего, что могло бы дать название нашим отношениям.

– К слову об этом договоре, – тихо начал Джан, отвернув от меня голову.

– Пожалуйста, не продолжай. Я не хочу думать об этом. Буду надеяться, что Йетер вернет их отношения на прежний уровень, а я вернусь в свою обыденную жизнь.

– Этого не случится.

– Почему? И я, и эта девушка, считаем, что Биркан взял меня для её ревности, а если теперь это будет ни к чему…

– Кадер, не будь глупой, – вздохнул Джан. – Я не понимаю поведения друга, он всегда был для нас скрытным, мы не знали его намерений, так же и сейчас, я не знаю, почему он уделяет внимание Шекер, но одно я могу сказать с уверенностью. Он не собирается намеренно вызывать её ревность, с твоей помощью. Поэтому завтра ты не вернешься в свою спокойную жизнь, во всяком случае, не по причине воссоединения с этой девушкой. Поэтому я хочу предложить тебе…

– Джан, пожалуйста…

– Если я отдам ему те деньги, он не сможет насильно держать тебя, просто не будет причины.

– Джан, я не хочу впутывать тебя в это, тем более мы с тобой едва знакомы, и мне понадобится десяток лет, чтобы вернуть тебе долг.

– Мне не нужно ничего возвращать…

Я прервала его, так как резкая боль кольнула меня, вновь я стала товаром.

– Ты хочешь, чтобы я была твоей вещью? Бездумной и дорогой покупкой?

– Я не это хотел сказать.

– Какая разница, если суть одинакова. Разумеется, мне будет гораздо легче вернуться домой, жить своей жизнью и постепенно возвращать тебе долг, но я не хочу проблем для тебя. И знаешь, я стала считать тебя своим другом, и больше всего на свете я не хочу, чтобы это общение превратилось в торговое отношение.

Последний аргумент убедил его, он как-то задумчиво замер и тяжело вздохнул.

– Я не прошу возвращать это…

– Это ещё хуже, Джан. Мне надоело ощущать себя вещью, без права выбора.

Признаюсь себе честно, сейчас мной руководил не здравый смысл, а желание быть рядом с Бирканом, страх не иметь его в своей жизни, пусть и кратковременно, хоть я и пыталась оправдать это обычным любопытством. Я не понимала, что происходит со мной.

Единственное, чем я могла оправдать этот отказ, мое желание выпутаться самой. В последнее время я совершенствую свои навыки черчения и проектирования, стараясь делать это так, чтобы никто не знал об этом. Помимо работы, что дал мне Биркан, я нахожу мелкие заказы, от чего у меня стали появляться свои средства. Поэтому ещё одной причиной остаться на некоторое время в том доме, это возможность научиться зарабатывать на своей профессии. Если я вернусь домой, то вернусь и в кафе, и времени у меня больше не будет.

Идея о практичности нравилась мне гораздо больше, чем возможная влюбленность.

– Только вот, я боюсь, что всё может закончиться иначе, – как-то грустно протянул Джан.

– Например?

– Если у вас что-то получится. Я не хочу, чтобы кто-то из вас причинил другому боль.

– Ты думаешь, у нас могло бы что-то быть?

– Вполне возможно, только вот у этого не будет будущего. – Джан отвернулся к перилам, разглядывая отражение луны на воде, как во время нашего первого серьезного разговора.

– Оставим эту тему, – как можно скорее перевела разговор я, не желая слушать очередные правдивые, но неприятные слова. – Как там твоя свадьба?

– Ну да, оставим эту и начнем ужасную тему для меня, – пошутил Джан. – Там всё по-старому. Ничего, абсолютно ничего не меняется, как и в дальнейшей жизни, что я проведу в браке.

– А я смотрю, ты оптимист, – хмыкнула я, и продолжила уже серьезнее. – Если ты так относишься к этому, почему согласился?

– Из-за Озгюра. Родительское условие было таково, женится кто-то из нас, и жребий пал на брата. А я в тот момент видел, как он страдает по Сурие, это было ещё в те моменты, когда только стало ясно, что она не вернется, поэтому сказал родителям, что я женюсь и останусь здесь, займусь фирмой. Я надеялся, Озгюр уедет в Стамбул, займется, тем, что ему интересно, встретит хорошую девушку и будет счастлив. Но, как видишь, прошло два года, а он и сейчас готов броситься к ногам этой девушки. Наверное, нужно было женить его на Мелике, чтобы уже никуда не мог деться.

– Сомневаюсь, что так бы вышло. Это ты благородный и не оставишь невесту ради кого-то, хоть и ненавидишь её. Ты сам говорил, как верен этому обязательству.

– Но это не значит, что я не могу полюбить кого-то другого, – проговорил он тихо и взглянул мне в глаза.

– Никто не может контролировать свои чувства, но иногда мы не можем пойти против чего-то, что важно другим людям.

– Поэтому мы никогда не будем с людьми, которые останутся в нашем сердце навсегда, чтобы не причинить другим боль.

– Любовь это эгоизм, ты предаешь кого-то или что-то, чтобы быть с тем, с кем хочешь быть.

Джан быстро отвернулся к воде, и сказал:

– Поэтому я сделал правильный выбор. Озгюр сделал бы больше ошибок, причинив боль многим. И я рад за него, разве иногда не стоит послать всё к черту, чтобы самому быть счастливым?

– Не знаю, обычно я думаю в первую очередь о другом человеке, а о себе порой вовсе не думаю.

– Просто мы с тобой не умеем жить. Видимо, пора оставить такое мировоззрение и жить для себя и ради себя.

– Когда-нибудь, я послушаюсь твоего совета, – пообещала я, улыбнувшись.

Эту ночь я провела лучше, чем какую-либо другую ночь в своей жизни. Мы катались на мотоцикле, что подарило мне новые ощущения, мне одновременно захватывало дух, из-за чего я испытывала чувство счастья, а вместе с тем, мне было страшно врезаться куда-то или свалиться на полном ходу. Мы гуляли по плохо освещенным улицам и разговаривали обо всём, что придет в голову, я не беспокоилась, что меня поймут неправильно, или узнают с другой стороны, которую я не хочу показывать, мне просто было хорошо и весело.

Ближе к утру, мы смогли купить мороженное, что было удивительно в столь ранние часы, и отправились на высокий холм над городом, где смотрели на восход солнца.

Это был первый рассвет, что я видела, именно с начала, а не тогда, когда солнце уже видно над домами и оно добралось до моих окон, не выходящих на восточную сторону.

На тот момент мне уже жутко хотелось спать, поэтому восход предстал передо мной, как прекрасный, долгожданный сон, увиденный уже через полуоткрытые веки.

Джан довез меня до дома, на часах было почти пять утра, и я предложила ему зайти и вздремнуть некоторое время, чтобы по пути домой он никуда не врезался. Мой неудавшийся гость отказался, сказав, что не хочет надоедать мне.

Мы попрощались, Джан уехал, поднимая столб пыли на неровных дорогах моей улицы. Посмотрев ему в след, до тех пор, пока его силуэт не скрылся, я подошла к двери, совсем забыв, что ключа с собой у меня нет, а запасной прикопан в горшке с цветком, и просто потянула дверь на себя, не обратив внимания, что она открыта.

Либо от усталости, сонливости, или своей глупости, я не подумала, что отца дома нет, никого другого там быть не может, а двери обычно закрываются.

Как ни в чем не бывало, я вошла в дом, сняла, надоевшие за эту долгую ночь, балетки, и побрела к своей комнате.

Миновав коридор и кухню, остановившись в столовой, я замерла от неожиданности, перед этим вздрогнув.

– Что ты здесь делаешь?

– Жду кое-кого.

– А тебя, наверное, ждет кто-то другой.

– К чему ты это клонишь? Я не понимаю ни тебя, ни этих намеков. Почему ты сейчас наезжаешь на меня, когда виновата сама?

– В чем я виновата? В том, что единственный раз сделала так, как тебе не хочется? Ой, прости, забыла, что не имею на это права, ведь ты меня купил.

– При чем тут это? Что ты опять говоришь, Кадер? Тебе захотелось уйти – пожалуйста, но можно об этом хотя бы предупредить? Можно взять с собой, чертов, телефон, и сказать, что с тобой ничего не случилось?

– А тебя разве это волнует?

Он встал со стула и подошел ко мне, почти в плотную, подталкивая меня к стене, он сказал, прислонясь своим лбом к моему лбу:

– Да, волнует.

– И почему?

– Наверное, потому что никому не хочется, чтобы с другим человеком что-то случилось, – прикрикнул он, прекратив двигать меня к стене.

– Мне не хотелось отвлекать тебя от новой гостьи.

– Почему ты обращаешь такое внимание на Йетер? Почему всегда примешиваешь её? Тебе разве есть какое-то дело до меня или до неё?

– Потому что, Биркан. Я не понимаю ничего, что происходит сейчас в моей жизни. Скажи, ты взял меня, чтобы вызвать у неё ревность и вернуть прежние отношения?

Он пару мгновений растерянно смотрел на мое лицо, а потом начал смеяться. Это поведение разозлило меня ещё сильнее. Я попыталась оттолкнуть его и отойти подальше, но это отрезвило его, он перестал смеяться, взял меня за плечи, чуть встряхнул и, глядя мне в глаза, проговорил:

– Откуда такая глупость в твоей голове?

– Всё указывает на это, она постоянно оказывается где-то неподалеку, а увидев её, ты вдруг обращаешь на меня внимание, выставляешь псевдо отношения на показ.

– Это не так.

– Это всё, что ты скажешь?

– Тебе просто кажется, ничего подобного у меня и в голове не было.

– А то, что ты переспал с ней, мне тоже только кажется?

На этом моменте Биркан замер, и покачав головой спросил:

– И когда это было? Миллион лет назад?

– Пара недель назад для тебя миллион лет?

– Когда именно?

– Когда именно? А это имеет большую разницу? Главное то, что это было недавно.

– Этого не было. С чего тебе вообще это показалось?

– Помнишь, ту ночь, когда мы поругались, и я ночевала у тети? К вечеру я нашла под подушкой кулон. Кулон Йетер. Откуда он там взялся?