Текст книги "Почувствуй (СИ)"

Автор книги: Алейна Севимли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 57 (всего у книги 59 страниц)

– Помнишь мужа её тёти? – Вдруг сказал Озгюр. – Неприятный дядька, лысый и низкорослый, у него ещё шикарные черные усы. У него приятели весьма серьезные люди, легко могли заметать её следы.

– Зачем этому человеку такие проблемы? Она ведь ему самому по сути не родственница, – сказал Анри.

– Да, и почему ты раньше об этом не говорил?

– Тема весьма щепетильная, да я и подумать не мог, что это имеет место быть.

– Что тут щепетильного?

– Она спала с мужем своей тёти. Помнишь, Йетер отравила Кадер, так вот, я подслушал разговор брата с этой змеёй. Он сказал, что если Йетер приблизиться к Кадер, и попытается сотворить что-то подобное, он расскажет о связи с дядюшкой.

– Тот дядюшка месье Вушар? Он ведь любил госпожу Эду, – поинтересовался Анри.

– Это не мешало ему спать с её дочерью, – хмыкнул Озгюр.

– И с того момента ты ничего не рассказал?

– Разве в этом деле есть что-то важное? Да и я никогда об этом не думал.

Перед домом стояла полицейская машина с включенными сиренами, все соседи собрались перед домом, стараясь заглянуть за забор, узнать, в чём дело.

Выбегаю из машины, благо, долго тревожиться мне не приходится.

Кадер сидит на земле перед домом, на ней длинное, традиционное, красное платье, на голове украшение, удерживающее красную накидку, лицо её уже открыто.

– Ты в порядке? – Спрашиваю я, присев на корточки рядом с ней.

– Женщина, которая несколько раз пыталась убить меня, является сюда с пистолетом, грозиться убить меня, и говорит, что никогда не оставит тебя в покое. Как ты думаешь, всё ли хорошо?

– Она не навредила тебе? – Спрашивает Озгюр. – Или кому-то ещё?

– Остальных допрашивают в доме, не понимаю, зачем спрашивать у всех одни и те же вопросы.

Друзья, пожелав Кадер терпения, побежали к дому, спорить с полицейскими, не желающими пропускать их во двор.

– Она ничего тебе не сделала?

– Сделала, – вдруг говорит любимая, сейчас её взгляд другой, и я не понимаю, что он означает.

– Что? – Пытаюсь погладить её по голове, но она останавливает мою руку, самое время заметить красивые узоры на её руках.

– Открыла мне глаза на всё происходящее. Тебе не кажется странным, что перед нами постоянно встают какие-то проблемы? И это не глупые ссоры, или обиды. Проблемы доходят до такого, что кто-то из нас может умереть.

– Но мы всегда справляемся с этими испытаниями. Нужно преодолеть все беды, чтобы после мы были счастливы.

– А что если посмотреть на это с другой стороны? У кого-то в жизни ты видел подобные ситуации? Чтобы влюбленные опасались убийц, чтобы кого-то похищали, взрывали машины, стреляли? Ты встречал такие истории в жизни?

– Нет, но…

– Что это если не прямое доказательство того, что нам не суждено быть вместе?

– Что ты такое говоришь? Мы ведь со всем справляемся.

– И сколько это будет продолжаться? Пока не будет последнего сигнала? Когда никаких сомнений не останется, что всё это было ошибкой? Когда кто-то из нас всё-таки умрет?

– Откуда такие мысли?

Кадер поднимается на ноги, я поднимаюсь за ней, она смотрит на меня глазами полными слёз.

– Ты разве не замечаешь? Любовные истории не начинаются с покупки человека, и не продолжаются дикой смесью из убийств, похищений, угроз, и попыток убийства.

– Это всё скоро закончится, я обещаю тебе. Сделаю всё, что возможно и даже больше. Я люблю тебя, и знаю, ты любишь меня.

– Люблю, не буду врать. Помнишь наш разговор одной тёмной ночью. Мы сказали друг другу, что сможем держаться в стороне друг от друга, только бы ты, или я, остались живыми? Что изменилось с тех пор? Ты готов оставить меня, чтобы оба мы остались жить?

– Кадер. Ты просто напугана. Всё хорошо, никто никого не убьёт. Мы поймаем Йетер, и она больше никогда не появится перед тобой, – беру любимую за руку, пытаюсь успокоить её, другой рукой поглаживаю её по плечу.

– Ответь на вопрос, ты оставишь меня, как и обещал, никогда не вмешиваясь в мою жизнь?

– Кадер, прошу тебя, успокойся.

– Ответь на вопрос. Ты ведь обещал мне.

– Да. Если что-то действительно будет угрожать твоей жизни из-за меня, я сделаю всё, чтобы спасти тебя, какая бы цена у этого не была.

– Спасибо, – шепчет она.

– У нас ведь завтра свадьба. Неужели Йетер напугала тебя так, что ты решила оставить меня?

– Я не знаю, Биркан. Я запуталась. Что если мы и впрямь не должны быть вместе, настолько не должны, что судьбе проще убить нас, чем позволить быть вместе?

– Значит, жизнь так боится нашего союза, потому что мы можем переиграть и судьбу и смерть, чего уж говорить о врагах, – целую девушку в лоб, максимально растянув этот поцелуй.

Она задирает голову, смотрит на меня долгим, болезненным взглядом. Невыносимо смотреть на её слёзы.

– А что если не переиграем? А станем жертвами своих же игр и прихотей?

– Всё будет хорошо. Я обещаю тебе.

Йетер снова сбежала, и как только ей это удаётся? Нам повезло, никто не пострадал. Шекер закатила истерику, и не успела выстрелить, Кадер успели спрятать, а едва послышались полицейские сирены, Йетер начала палить в воздух, освобождая себе дорогу, чтобы женщины испугались её задержать, и скрылась в неизвестном направлении.

Подвёз Кадер до дома, завтра мне предстоит забрать её отсюда, и в скором времени назвать её своей женой.

Всю дорогу она молчала, весь вечер, до того, как мы разъехались, не произносила ни слова.

– Завтра важный день, – говорю я, глядя через лобовое стекло, на нервно топчущегося у двери Джошкуна. – Доброй ночи. Постарайся больше не нервничать.

– Биркан, – вдруг говорит Кадер, трогая ногтями рисунок хной на своих кистях, уделяя этому процессу всё внимание своих глаз. – Я не могу обещать, по поводу завтрашнего дня.

– Что это значит?

– Если я стану сбежавшей невестой, можешь никогда меня не прощать, но так я буду уверена в том, что не стану причиной твоей смерти.

– Кадер, – вздыхаю я, понимаю, что никаким образом переубедить её не смогу. – Я ведь обещал оставить тебя в покое, если ты этого захочешь. И прощу, если завтра ты не придёшь. Но пообещай мне, пообещай, что подумаешь об том событии. Пусть эта ночь будет тяжелой для нас, но ты не должны пожалеть о своём решении. Если ты посчитаешь нужным, не прийти, я пойму тебя, главное, чтобы у тебя не было никаких сомнений на этот счёт.

– Спасибо, – шепчет она.

– Я отменю всю эту организацию, церемония начнётся на месте праздника. Утром никто не будет будить тебя песнями, музыкой, битьём в барабаны.

– Спасибо, – вновь поблагодарила девушка, на это раз взглянув в мою сторону.

Кадер взяла мою ладонь, двумя своими, и сжала. Мы посмотрели друг другу в глаза. Это и было нашим прощанием.

Глава 73. Кадер

– Ты можешь ничего не спрашивать? – Говорю я отцу, заходя в дом.

– Дефне позвонила мне, я слышал…

– Забудь. И Дефне пусть забудет. Она останется у тётушки этой ночью, они приедут утром, чтобы подготовить меня.

– Тебя ведь беспокоит не только эта ситуация, не так ли?

– Верно, – железно-спокойным тоном проговариваю я. – Возможно, завтра я не выйду замуж. Знай это. Так же, как и снова могу сбежать из города. Если вдруг что-то из этого произойдёт, не пугайся и не переживай.

– Ты ничего мне не расскажешь?

– Нет. У меня нет сил для этого.

Я прохожу в гостиную, и вместо маленького уютного стола, дивана, телевизора и остальных вещей, вижу тот самый длинный деревянный стол, и кучу стульев. Все те предметы, которые я так ненавидела, и выбросила из своей жизни.

– Что это?

– Теперь ведь у нас большая семья, я хотел, чтобы после вашей свадьбы, на следующий день или позже, чтобы мы собрались здесь. И хоть единственный раз были бы счастливы за этим столом. Я не думал, что эта мебель причинит тебе боль…

– Всё хорошо, пусть будет.

С улицы послышались звуки машин, в окнах отразился свет фар. Отец подбежал к окну.

– Это ещё что?

– Охрана из дома Ташлычунар, они будут здесь до утра, чтобы больше никому не пришло в голову напасть на нас.

– Да что же это такое происходит?

– Ничего больше не имеет значения.

Закрываюсь в комнате, снимаю праздничный наряд, оставляю его на полу, сажусь рядом с ним, и смотрю на шкаф, где на дверной ручке, на вешалке висит моё свадебное платье.

Не могу сказать, сколько времени я провела глядя на него, не могу понять, о чём думала, обо всём, но при этом ни о чём важном. В моей голове звенела пустота, за которой маскировались тысяча и одна проблема.

Совершенно неожиданно наступило утро, я даже не заметила появления солнца, но прислушивалась к пению птиц за окном, к шуму ветра, к скрипящим от порывов ветра стенам дома.

– Ты готова, невеста? – Стараясь выглядеть решительной, спросила тётушка.

Не заметила, как они с Дефне приехали, не знаю, сколько они уже стоят в дверном проёме, с этим беспокойством во взглядах, наблюдают за мной.

Молча пожимаю плечами и встаю на ноги.

– Ты ведь не спала этой ночью, да? – Проговорила тётя, обхватив руками мою голову.

– Нужно было многое обдумать.

– Отец рассказал нам о твоих планах, – прошептала эту новость Дефне, так, будто это что-то страшное. – Что ты решила, дочка?

– У меня нет конечного решения, о котором следует заявить.

– Но ты ведь переоденешься, правда?

– Если я не буду выходить замуж, зачем?

– Сэкономишь время. А так ты всегда успеешь снять его, или даже разорвать в клочья при побеге, – странно проговорила тётушка, проследовав к шкафу.

Я послушно села на пододвинутый мачехой стул, Дефне должна была привести мои волосы в порядок, заранее мы выбрали прическу, несколько раз тренировались делать её, но теперь это всё было бессмысленно.

Пока тётя приводила в порядок платье, Дефне всё никак не могла приступить к работе с волосами, она гладила меня по голове, будто уже знала, какое решение я приняла.

Тётя подводит меня к зеркалу, не ожидаю от своего отражения ничего хорошего. Уже не раз видела себя в платье, или с той же прической, но впервые это всё собрано вместе.

Сердце не замирает. Дыхание не перехватывает. Я никогда не мечтала быть невестой. Не могу смотреть на этот образ, как на сбывшуюся фантазию.

Если я и хотела когда-то стать женой, но из-за человека, из-за любви к нему, а не свадьбы, праздника, и общественного мнения, кое считает тебя бесполезной и ненужной, если ты хоть раз не побываешь замужем.

И вот, я стою на пороге важного события, я могу соединить себя узами с человеком, которого искренне полюбила, единственного к кому у меня вспыхнули чувства, только вот, эта прихоть может обернуться несчастьем.

– Ты очень красивая, моя девочка, – слезливо произносит тётя.

– Давай я сфотографирую тебя на память? – Чуть веселее, чем тётя, проговорила Дефне. – Можем отправить снимок твоей маме.

– Можешь показать ей эту фотографию, если мы с ней так и не поговорим.

– Будто ей от тебя только это и нужно, – с ненавистью в голосе проговорила тётя, агрессивно смахивая слезинку со щеки.

– Ты что-то знаешь?

– Нет, нет, милая. Этот день не для обсуждения той женщины.

Не задаю лишних вопросов, честно говоря, тема о матери даже мимолетно не задела меня. Также у меня не появлялось желания встретиться с ней, с самого момента её возвращения.

Я не злилась, нет. С какой-то стороны даже поддерживала её желание оставить меня, ведь когда-то и я сбежала, оставив позади всех, велика вероятность, что это произойдёт и снова. Я смирилась, и не осуждала её, только вот встречу с ней я считала обязанностью, меня не влекло к ней не душой, ни головой, ни сердцем.

Отец тоже прослезился, как странно, жизнь рушится у меня, а плачут все остальные.

– Какое бы решение ты не приняла, я пойму тебя, – прошептал он, целуя меня в лоб. – Я слишком долго заставлял тебя страдать и расплачиваться за мои ошибки. Теперь мой черёд, чего бы ни случилось, я приму тебя, этот дом всегда будет ждать тебя.

– Спасибо, отец, – слабо улыбаюсь я.

Его слова отозвались в моей душе, и мне очень сильно захотелось расплакаться, уткнуться ему в плечо, и чтобы все мои страхи оказались мифом, чтобы всего, что произошло у нас с Бирканом, не было.

Я сдержалась, едва улыбнулась, и тут же вернула прежнюю эмоцию, будто ничего и не было. Вероятно, я задела отца своим безразличием, но я точно не выдержу, если даже на секунду выпущу чувства наружу.

Сижу на самом крайнем к окну стуле, здесь никто и никогда не сидел, много гостей мы никогда не принимали, а мы сами, и немногочисленные гости усаживались ближе к кухне. А от этого уголка будто бы веяла одиночеством, зато можно смотреть в окно, только вот я смотрела не в него.

Я смотрела на пустые стулья. Будто бы путешествуя во времени, видела, как Биркан, усевшись здесь, выкупает меня у отца, затем вижу, как после погрома мы вдвоем прибирались здесь, и после пьем чай. Вижу, день, когда с Нихан произошло несчастье, мы снова были здесь.

Вижу день, когда Йетер опозорила меня, я уехала с Джаном и злилась на Биркана, сидя за этим столом. Помню, как мы пришли сюда ночью, после похорон Джана. Помню, как готовила для него ужин на лодке, и все готовые блюда складывала на этот стол.

Вспоминаю день нашего расставания, я вернулась домой, и первым делом вцепилась руками в спинку заглавного стула, так, будто он был моей последней опорой. Вспоминаю день своего побега, когда отец вновь заснул на этом стуле, а я убегала из города, от любви, или от обиды, или от усталости.

– Дочка, время настало, – осторожно произносит отец, отвлекая меня от пустого лицезрения мебели, со стороны это выглядело вдвойне странно. – Ты едешь?

– Дайте мне ещё немного времени.

– Кадер…

– Вы же в любом случае поедете туда? Тогда и узнаете о моём решении.

– Но ведь…

– Идём, не будем мешать, – Дефне потянула отца и тётушку из комнаты, напоследок переглянувшись со мной.

На этот раз отворачиваюсь к окну. Вглядываюсь в чистое, лазурное небо, с лёгкой россыпью белоснежных, обрывистых облаков.

Мне пора уходить, стены дома и ответственность давят на меня. Время настало, медлить больше нельзя.

Не снимаю платье, плевать, пусть в глазах окружающих я и буду выглядеть странно, и стану предметом обсуждения. Вещам тоже не придаю значения, плевать на всё, что будет. Я доверяюсь судьбе, надеясь, что она, не сорвёт свою злость на девушке, носящей её имя.

Ненадолго останавливаюсь у двери, прислоняюсь к ней лбом, и тут же вспоминаю два события, утро после ссоры, Биркан приехал забрать меня, я сопротивлялась, а после он поцеловал меня. И ночь, когда он узнал о помолвке с Эрдалом, тогда то мы и попрощались, я и предположить не могла, что через несколько лет сбегу с нашей с Бирканом свадьбы.

Перед домом стоит машина, внутри никого нет, подхожу ближе и вижу на крыше конверт, внутри ключи и записка.

«Если ты читаешь это, значит, приняла решение. Этот подарок пригодится тебе, какое бы решение ты не приняла. В любом случае, желаю тебе счастья», – гласил маленький лист бумаги.

Достаю из конверта ключи, и вдруг взгляд мой переводится на дорогу. К тому месту возле дома дяди Али. Теперь дом пуст, после событий с племянником, семья предпочла уехать. Очередное воспоминание.

Вновь вижу себя со стороны, вот я выхожу из дома дяди Али, я тороплюсь, сердце клокочет от дикого страха. У меня есть два пути, спасение или смерть, тогда я могла уйти в другую сторону, могла скрыться и спастись.

Но я упорно иду в дом, и сейчас, наблюдая за ситуацией откуда-то извне, вижу нервного Хасана, спешно срывающего предмет своего любования и эмоциональной подпитки, он не заканчивает своё действие, останавливается. Запирает дверь на ключ, и следует за мной. По дороге он хватает садовый инструмент, и мчится к двери моего дома.

Тем временем я, вместо спасения оставляю сообщение Биркану, хотя могла сбежать, оставить этот чёртов телефон, или в первую очередь вызвать полицию. Но я так боялась не успеть.

Стоя всё на том же месте вижу, как Хасан выламывает дверь, а я всё стою у окна, с телефоном в руке, не то звоню, не то набираю сообщение. Я уже слышу его, но ничего не могу сделать.

Получаю удар в голову, падаю на пол. Хасан заматывает меня в простынь, заметает улики. Ведь любой человек мог увидеть всё это через окно, как и я, вижу это сейчас. Но никто не увидел, либо не пожелал помогать.

Снова наблюдаю, как моё тело помещают в багажник, и в тот момент я осознаю ту самую вещь, которую не осознавала никогда.

Сажусь в машину, завожу мотор, и уезжаю очень далеко от родительского дома.

Глава 74. Биркан

– Что с твоим лицом?

– А что с ним? – Без малейшего интереса, задаю вопрос, ответом на другой вопрос.

– Ты будто на похороны пришёл. Всё в порядке?

– Да.

– А где Кадер? – Слышится следующий вопрос от другого человека.

– Не имею ни малейшего понятия.

– Поругались?

– Что тебе нужно, Озгюр?

– Значит, Танеру ты ничего не сказал, а мне снова досталось? Отлично.

– Оставьте его в покое, оба. Если он захочет что-то объяснить, то так и сделает, – старается пристыдить друзей Анри.

– Спасибо. И пусть у меня нет желания говорить, но объясниться всё же, нужно. Кадер не придёт.

– Съездить, забрать её? – Предлагает Озгюр.

– Думаю, не в этом проблема, – Танер едва удержался, чтобы не обозвать жениха сестры.

– Йетер напугала её? – Догадался Анри. – Этого и стоило ожидать.

– Кадер считает, что мы уже никогда не будем жить спокойно, или наоборот, слишком спокойно, то есть, умрём.

– И ты позволишь ей просто так уйти? Из-за слов той безумной?

– Вот именно, безумной, – проговорил Анри. – Она столько раз пыталась ей навредить, нет никаких гарантий, что вот так, ни с чего она остановится после свадьбы.

– И Кадер свободный человек, я не могу разрешать или запрещать ей что-то.

– Это совсем другое, если сегодня вы просто так совершите ошибку. Её нужно остановить, и поговорить.

– Когда-то мы так и жили, я заставлял её быть рядом, не интересовался её мнением, и так далее. Ничего хорошего из этого не вышло. Говорить, как сильно я люблю её, тоже нельзя, как и пытаться объяснить что-то другое.

– Это ещё почему? – Не понял Озгюр. – Нужно говорить это, пока есть возможность.

– Это уже похоже на давление. Вызвать у неё жалость, стыд, чувство вины, – пояснил Анри мою мысль.

– Да, пусть это будет её решение, без давления и уговоров.

– И ты уверен, что она не приедет? – Тихо спросил Танер.

– На свадьбе Нихан и Анри в её глазах была та же решительность, а на лице холодное спокойствие. Как только я увидел её перед домом, сразу всё понял, хоть и до последнего надеялся, что это не так.

– Пора идти, церемония начинается, – объявил один из помощников, и сразу же удалился.

Мы поднялись на ноги, но не поторопились выйти из шатра. Между нами повисла тишина, минута для обдумывания происходящего.

– Может, Кадер уже там? Ждёт тебя, пока ты тут прохлаждаешься, – как можно оптимистичнее заявил Озгюр.

Усмехаюсь, проходя мимо друга, хлопаю его по плечу. Они хотят поддержать меня, а я хочу, чтобы им не приходилось этого делать.

За столом уже ожидает приятного вида мужчина, он раскладывает на столе необходимые документы. Вопреки ожиданиям Озгюра, два стула, предназначенные для нас с Кадер, пустуют.

– Добрый день, – протягиваю руку мужчине. – Благодарим, за визит.

– Это моя работа, господин. Где же невеста?

– Немного опаздывает, – вклинился в разговор Танер. – Знаете, эти женщины.

– Странно, я же разговаривал с её семьёй, – задумался мужчина.

– Всякое бывает, – пожал плечами адвокат, делая вид, что всё нормально.

– Свидетельницы тоже нет. Где же запропастились ваши женщины?

– Свидетельница ногти в туалете красит, – не подумав ляпнул Танер, затем осекся, и поспешил перевести тему разговора.

– Чего ты добиваешься? – Спрашиваю я.

– Тяну время, – шепотом сообщает адвокат. – Может быть, это и не будет зря.

Усмехаюсь, но продолжаю молчать. Пусть. Только вот у меня не осталось сомнений, она не приедет, и больше я никогда её не увижу.

Перевожу пустой взгляд на дорогу, и вижу приближающуюся белую машину, похожа на мой подарок, но я не могу быть уверен, что за рулём Кадер.

Танер что-то говорит мне, но я не слышу, он дёргает меня за руку, но всё моё внимание приковано к человеку, вышедшему из машины.

Поднимаюсь на ноги, не отводя взгляда от человека. Я не назвал бы чувство, испытываемое мной сейчас, радостью. Нет. Это было тягостное, болезненное ожидание.

Как бы мне не хотелось положительно оценить её приезд сюда, я не мог. Она не смогла уехать молча, вот и всё. Сейчас меня ждёт самое болезненное прощание в жизни, ведь ещё никогда мы не прощались навсегда, раньше у меня была надежда.

Иду к ней на встречу, гости начинают аплодировать, с их точки зрения кажется, будто начинается свадебная церемония.

Встречаемся с ней где-то в середине пути, всё внимание обращено на нас, а стоило бы смотреть только на Кадер. Она очень красива, дело не в свадебном платье или прическе, не в макияже и туфлях, дело в её глазах и душе. Едва она появилась здесь, я почувствовал это спокойствие, отсутствие тревоги и волнения. Те чувства, что тяготили её долгие месяцы, исчезли в один миг, и для этого стоило всего-то вычеркнуть меня из жизни.

– Добро пожаловать, – не к месту говорю я, отчего-то скромно улыбнувшись.

– Спасибо, – с такой же улыбкой на губах, произносит она.

– Ты хочешь поговорить? Отойдём в шатер?

Кадер вдруг засмеялась.

– Конечно, поговорим. Только там человек ждёт. Нужно уважать его, сегодня же не только наша свадьба. У него много дел.

– Верно, я объясню ему всё, – подрываюсь с места, но Кадер подхватывает меня под локоть, и мы уже идём вместе.

– Раз невеста появилась, пора начинать, – объявил мужчина, и начал церемонию.

Смеясь, смотрю на Кадер, она смотрит на меня. Мы так увлеклись этими взглядами, что едва не упустили момент, когда нужно было проговорить слова согласия.

Дыхание перехватывает от радости и гордости. Она не оставила меня, наконец, мы воссоединились. Казалось, не было в тот миг никого счастливее меня.

Моя мечта, моя Кадер. Судьба. Доверилась мне, мы стали чем-то большим, чем были раньше. Сердце сжималось, не веря происходящему.

Я так долго сопротивлялся, боялся признаться самому себе в чувствах, но всё было предрешено в тот самый день, когда меня впервые озарила её улыбка. И если бы разрушились города, и если бы я сам обратился прахом – та любовь продолжила бы жить.

– Я так рад тому, что ты вернулась, ты даже не представляешь насколько, – шепчу я во время танца.

Стемнело, но повсюду горят фонарики, со мной рядом любимая, а значит, для нас день продолжается.

Мы тесно прижимаемся друг к другу, соприкасаемся лицами, Кадер задрала голову, чтобы касаться своим носом моего.

– Я вспомнила тот день, я могла умереть, и вместо того, чтобы спастись, убежать или вызвать полицию, я набрала твой номер и призналась в любви. В тот момент, ощущая смерть за своей спиной, самым важным делом для меня было не спасение, я хотела признаться в том, что так часто отрицала.

– А я никогда не заслуживал твоей любви.

– Не говори так.

– Я создал для тебя множество трудностей, не умышленно, совершенно случайно я делал тебя несчастной. Так вот теперь, когда все испытания позади, я обещаю, больше никогда не позволю неприятности произойти с тобой. Я люблю тебя.

– А я тебя. И если сегодня мы совершили ошибку, самую большую в своей жизни, пусть.

– Даже если нам не суждено было быть вместе, мы будем, столько, сколько сможем, – заключаю я.

– Если бы я боялась смерти, если бы жизнь была важна для меня настолько, я давно исчезла бы, и вычеркнула тебя из головы. Но тебя я люблю гораздо сильнее.

Мы снова забываемся, и беззаботно кружимся в танце, как вдруг я вспоминаю.

– Я забыл сделать кое-что.

– И что же? – С интересом спрашивает девушка.

Держась за руки, идём к моей машине, открываю дверь, достаю из бардачка бархатную коробочку, внутри колье, от которого Кадер так часто избавлялась.

– Ему давно следовало вернуться к своей владелице, – Кадер элегантно поворачивается спиной, изящным движением придерживает волосы, пока я застегиваю украшение. – И твоя прекрасная шея просто нуждается в бриллиантах.

Снова обнимаемся, уткнулся носом в висок к любимой, а она гладит мои руки на своих плечах. Смотрим на звезды, слушаем музыку, смешавшуюся с голосами и смехом.

– Почему ты пригнал машину к дому? – Шепотом, чтобы не тревожить всю эту незабываемую атмосферу.

– Не мог же я отпустить тебя в новую жизнь без всего, заставлять начинать с нуля. А так было бы транспортное средство, а потом ты нашла бы и сюрприз. Кстати, она теперь твоя.

– Ого, оказывается я, не зря получала права. Подожди, что за сюрприз? Жучок? – Смеется девушка.

– Когда-нибудь заметишь, – пожимаю плечами я.

– Мне интересно сейчас, – она разворачивается в моих объятиях, и сама обнимает меня за шею, прильнув ближе.

– Тогда сейчас самое время устроить обыск, – шучу я.

Кадер понимает это по своему и, мимолетно чмокнув меня в губы, тащит к другой части парковки.

– Почему ты начала искать под сидениями и ковриками? – Смеюсь я, остановившись в нескольких шагах от машины. – Что по твоему там можно спрятать?

– Прячут обычно в таких местах.

– Не в бардачке или багажнике?

– А там не прячут, там просто хранят.

– Тогда, может быть, я не прятал, а оставил на хранение? – Легонько намекаю я.

После неуспешной проверки бардачка, Кадер двинулась к багажнику, откуда вскоре вытащила серебристый кейс, удерживая его в руке, развернулась ко мне.

– Я ведь его уже видела, да?

– И не только видела. Я как-то забыл об этих деньгах, не находил возможности вернуть, а теперь, если бы ты уехала, они бы пригодились тебе. Там немного больше, нужно было быть уверенным, что тебе хватило бы их.

– Да, только твоего «немного» хватило бы на десять лет, придерживаясь моего привычного образа жизни, – хмыкнула девушка, заглянув внутрь. – Но теперь, ты можешь снова забрать их. Я ведь осталась здесь.

– Кто знает, возможно, когда-то они пригодятся. Назовём это фондом для возможного побега. Если ты почувствуешь, что это тебе необходимо, то…

– Нет. Больше никаких побегов. Сегодня я приняла окончательное решение, и теперь, что бы такого страшного не случилось, я навсегда останусь рядом с тобой.

Обнимаю любимую, эти слова я мечтал услышать, но никогда бы не поверил, что услышу, не настаивал на них даже в своих мыслях.

Не известно, сколько мы могли бы продолжать стоять, обнявшись, разглядывая звездное небо, как вдруг…

– Кто это так ругается? – Шепчет Кадер, пытаясь заглянуть мне за спину.

– Танер? – Предполагаю я.

Нашу первую брачную ночь мы провели в больнице, сидя в зале ожидания, краем уха слушая странные, но забавные истории госпожи Шазие. Ранним утром на свет появилась Джессика Гюндоган.