Текст книги "Ангелы бездны (СИ)"

Автор книги: tatateo

сообщить о нарушении

Текущая страница: 42 (всего у книги 51 страниц)

Мадлен, вмиг придав своей очаровательной мордашке застенчиво-глупое выражение, так характерное для деревенских девушек, опустила глаза и смущенно захихикала. - В соседнюю деревню, многоуважаемый сеньор рыцарь. Мой муж (она нежно прижалась к широкому плечу капитана – тот от неожиданности вздрогнул так, что едва не выронил спрятанный под плащом меч) получил заказ обставить дом тамошнего сеньора. Он у меня замечательный столяр – таких даже в самом Монсе раз-два и обчелся!.. Я и моя сестра (она ткнула пальцем в Зингареллу) ему помогаем. А это – его подмастерье (она кивнула на мою насупленную физиономию), он немного слабоумный и к тому же глухонемой. - Вот как? – удивился рыцарь? – А на вид у него вполне смышленая рожа. Честное слово, от такой характеристики у меня на мгновение и вправду пропал дар речи! Ну, Мадлен, ну, ведьма, пусть только отъедут эти чертовы крестоносцы, я ей покажу слабоумного!.. - А это что за длиннополый? – рыцарь подозрительно покосился на стоящего позади нас Домиана. Тот, мигом выйдя вперед, смиренно сложил на груди руки: - Я – монах Феофил из обители Св. Варфоломея, собираю пожертвования и проповедую слово божие. - Так-так-так, - взгляд рыцаря снова остановился на Мадлен. - Прошу прощения, милые дамы, но нам придется вас обыскать – и вас, и ваших мужчин. - Как, и меня тоже? – искренне возмутился Домиан. – Да ведь это грех, братья мои, нечистыми руками касаться избранника божьего!.. Рыцарь презрительно фыркнул, остальные радостно загоготали. - Ничего не могу поделать, - жестом угомонив своих подопечных, сказал начальник отряда. – Мы ищем важного государственного преступника и обязаны проверять всех подозрительных лиц в окрестностях Монса. «Должно быть, речь идет обо мне, - понял я. – Что ж, если они увидят у нас с д*Обиньи мечи, они сразу все поймут. Может быть, все-таки лучше напасть первыми?..» - Ах, дорогие сеньоры рыцари! – неожиданно подала голос Зингарелла. Очаровательно улыбаясь, от чего ее смуглая мордашка удивительно стал похожа на кошачью, она протиснулась вперед со своей корзиной. - Ну, какие же мы подозрительные личности? Мы – обычные сельские труженики, бедные, но честные. Не желаете ли попробовать фруктов из нашего сада?.. Уверяю вас и клянусь: лучше наших яблок нет во всем Монсе. Вы только понюхайте, какой аромат!.. Она вынула из корзины самое большое, самое румяное яблоко и, на мгновение, поднеся его к своим губам, будто желая передать рыцарю вместе с ним игривое и ласковое касание своих губ, протянула яблоко молодому человеку. Рыцарь послушно взял яблоко из рук цыганки и жадно втянул носом воздух – неожиданно его темные зрачки расширились и сделались прозрачными и светлыми, почти белыми. - Аромат и вправду чудесный, - сказал он, глядя куда-то на реку, будто выискивая видимую лишь ему одному волшебную ладью с красавицей-принцессой на борту. – Как в раю. Честь имею кланяться, мадам! – он почтительно прижал к груди левую руку. – Простите за глупую заминку. Служба, понимаете ли. И, пожалуйста, не говорите вашему супругу, маркизу, об этом досадном недоразумении. - Конечно, конечно, господа. Я все понимаю – служба, - кокетливо сложила губки бантиком Зингарелла. – Я так понимаю, мы свободны? - Свободны?.. Ну, конечно, ну, разумеется, все свободны. Счастливого пути, досточтимые сеньоры! Он повернулся к своим ошалевшим от изумления, буквально обалдевшим рыцарям и негромко скомандовал: - Вперед, господа! Все внимание на дорогу. Отряд, как вихрь, пронесся мимо. - Что ты ему внушила, Зингарелла? – с любопытством улыбнулся Домиан. Цыганка невозмутимо пожала худенькими плечиками. - Что я – мадам маркиза Алоизия де Монтре, жена известного в этих краях маркиза де Монтре. Это даже не магия, скорее гипноз, а потому засечь такое энергетическое поле практически невозможно. Подобные вмешательства в человеческую психику происходят довольно часто. - Умница, девочка, хорошо придумала, - сказал молодой маг. – А я, признаться, в первую минуту слегка растерялся. - Тоже мне, подвиг! – фыркнула Мадлен. – Это умеет любой, даже начинающий маг. Зингарелла сделала вид, что не заметила колкостей своей товарки. Мы, все пятеро, перевели дух и отправились дальше, стараясь держаться ближе к лесу. К вечеру мы добрались до крепости. Ее было видно издали - мрачное здание, чем-то напоминающее римский амфитеатр. Стены, широкие и плотные, из серого камня, в лучах заходящего солнца отливали голубизной июльского неба, и, казалось, дышали, шевелились и вздыхали, словно живое существо. Пожалуй, эти стены были и сами не рады тому, что творилось в их чреве. Но что они могли сделать? Только вздыхать, да крепче зажмуривать свои пустые глазницы бойниц. - Пора! – Домиан достал из кармана мешочек с вешками. – Итак, дамы и г-да. Нас пятеро, а вешек всего четыре. Кому-то придется остаться здесь. Флер протестующее заскулила, но ее не слушали – уж кто-кто, а собака в крепость точно не попадет. Все выразительно посмотрели на Мадлен. Однако белокурая колдунья не собиралась так легко сдаваться. - Бросим жребий! – предложила она. Зингарелла нахмурилась. - Да по какому праву ты здесь распоряжаешься?! Если на то пошло, то тебя здесь вообще не должно быть. Но Домиан неожиданно уступил. - Хорошо. Горуа в жребии участвовать не будет – сами понимаете, он пойдет в любом случае, вот его вешка. Что же касается остальных… У меня в кармане четыре орешка, из которых только один в скорлупе. Кто его вытащит, тот и… Ну, вы все поняли. Я отошел в сторону. Остальные послушно полезли в карман к Домиану. Буквально через мгновение раздался возмущенный рев д*Обиньи: - Чертов колдун! Признавайся – ты это специально подстроил? - Жребий есть жребий, - невозмутимо улыбнулся Домиан. – Вы остаетесь. - И не подумаю! – капитан в сердцах швырнул орех в лужу. – Пусть бабы остаются. - Это кто же здесь бабы? – грозно упершись руками в свои крутые бока, начала было Мадлен, но я аккуратно отодвинув в сторону возмущенных женщин, подошел к другу. - Послушайте, д*Обиньи. Я не хочу вас обидеть, но… Вам действительно лучше остаться. В бою с обычными людьми вы незаменимы, но в борьбе с магией… Вы ничем нам не поможете, только напрасно будете рисковать своей жизнью. В крепость пусть идут маги, а вы будете ожидать нас здесь и постараетесь раздобыть лошадей – думаю, вам это будет под силу. И присмотрите за Флер – если эта дурочка за нами увяжется, лучники ее могут запросто подстрелить. Капитан задумчиво кусал губы. Он видел, что я прав, но уж очень не хотелось ему оставаться!.. - Хорошо, - наконец, согласился он. – Я ведь и вправду в этих ваших магических штучках полный профан. Ах, с каким бы я удовольствием придушил эту Ванду голыми руками!.. Идите, я подожду вас здесь вместе с собакой. Лошади будут – обещаю. Домиан развязал мешочек с вешками. - Ну что, кто первый? Женщины в замешательстве переглянулись. - Лучше, если мы это сделаем одновременно, - чуть слышно предложила Зингарелла. Мы взяли у Домиана вешки и, собравшись с духом, стиснули их в руке. Какое счастье, что это был вечер, рядом никого не было из посторонних, а крепость находилась довольно далеко. Хотя, я подозреваю, что крик женщин долетел даже туда. Домиан, смертельно бледный, громко застонал и упал на колени, а я… Было ощущение, будто я снова сунул руку в камин. Боль была внезапная, острая, разрывающая – словно в плоть мою жадно вцепилось коварное и злое животное. По руке заструилась кровь и закапала на землю. С трудом переведя дыхание, я упал на колени рядом с Домианом. - Вот дьявол! – капитан д*Обиньи растерянно топтался на месте, с жалостью глядя на нас. Он бы и рад был помочь нам, только не знал, чем и как. Флер пронзительно и жалобно скулила. - Ну, что, все живы? – немного оклемавшись, Домиан обвел мутным взглядом компанию. Женщины застонали и кивнули, размазывая по щекам слезы. Я, как ни крепился, тоже не смог удержать стонов. Боль понемногу отпускала, но не до конца – из пронзительной она сделалась тупой и ноющей, как гнойная рана. - Послушай, приор, - Мадлен с трудом поднялась на ноги, ее нежное лицо покрывала мертвенная бледность. – Давай наложим заклинание против боли, а то это просто невыносимо!.. - Нельзя, - сказал Домиан, силясь улыбнуться. – Вешка будет действовать до тех пор, покуда питается нашей болью. Не будет боли – исчезнет и магия. - Понятно, - пробормотал я. – Терпите, дамы. Я думаю, что рожать не легче. Обе женщины фыркнули, но улыбнулись. Компания понемногу приходила в себя. В конце концов, человек может многое вынести – на то он и человек. Ангелы просто не поняли всей нашей силы – к своему несчастью. - Что нужно сделать, чтобы стать невидимыми? – с любопытством поинтересовался д*Обиньи. - Ничего такого, - снова улыбнулся Домиан, - Нужно просто подумать о том, что мы невидимы. Предупреждаю заранее: мы сами будем прекрасно видеть друг друга – магическая энергия, вырабатываемая вешками, дает нам такую возможность. Для всех же остальных мы будем невидимы и бесплотны. Ну что – все готовы? Все четверо, взявшись за руки, мы тихонько шепнули: «Невидимы!» По мне, так ничего вокруг не изменилось. Ну, может быть, лица Домиана и женщин вдруг подернулись легким туманом, словно мы стояли на вершине горы и разговаривали друг с другом сквозь бегущие облака. Зато капитан отступил и растерянно захлопал глазами. - Вот тебе и вашу мамашу! – озадаченно протянул он. – Где вы? Эй, Горуа, откликнитесь! Я положил руку ему на плечо. Тот обомлел и уставился куда-то сквозь меня. - И вправду здорово. Ну, уж теперь я уверен – к монсеньору вы сумеете пробиться. Ни пуха вам, ни пера, дамы и господа! - К черту! – хором ответили мы. Флер, не понимая, в чем собственно дело, спряталась за ноги капитана и настороженно зарычала. - Поспешим! – окликнул нас Домиан. – К крепости приближается отряд, а за ним обоз. Нужно ухитриться и проникнуть в ворота вместе сними. Идите между телегами, только смотрите, чтобы вас не затоптали лошадьми. Через 10-ть минут мы уже были во дворе крепости. В обозе привезли арестованных по подозрению в колдовстве - мужчину и двух женщин. Младшая была совсем еще девочка, лет 15, не больше. Все трое, избитые, в изорванной и окровавленной одежде, отчаянно оглядывались по сторонам. Женщина постарше, видимо, мать девочки, тихонечко молилась. Вышедший навстречу монах с лошадиным лицом и глазами голодного пса жадно оглядел новоприбывших. - Отведите их в подвал, - скомандовал он тут же подручным палача. – Их следует хорошенько допросить. У меня сердце защемило от жалости – уж мне-то было хорошо известно, что значит на языке инквизиции слово «допросить». И не мне одному: Зингарелла побледнела и закусила губы. Мадлен просительно тронула Домиана за плечо. Но тот, сцепив зубы, мрачно покачал головой. И он был прав – сейчас мы просто не могли, не имели права привлекать к себе внимание. Прежде всего, нам нужно было найти монсеньора. Минут пять мы бессмысленно кружили по коридорам крепости. То здесь, то там время от времени появлялись рыцари и монахи; до наших ушей то и дело долетали лязг железа и вопли жертв. Обе наши женщины были бледнее стенки. Лицо Зингареллы, казалось, окаменело. Мадлен явно была близка к обмороку – в особенности после того, как мы, наугад сунувшись в очередную дверь, увидели отвратительную и ужасную сцену. Палач, зажав в тиски руки мужчины, щипцами, словно рыбью шелуху, срывал с его пальцев ногти. Вопли осужденного, казалось, готовы были разорвать уши. А рядом двое отцов-инквизиторов спокойно попивали пиво, закусывая его жареными колбасками. - Ма де тент! – тихо шепнул Домиан. В то же мгновение лица инквизиторов побагровели – оба схватились руками за горло и закашлялись. - Что с ними? – спросил я. - Подавились колбасой, - так же тихо ответил Домиан. Мы пошли далее по коридору. Внезапно Домиан вздрогнул и остановился. - Магия, - прошептал он около одной из дверей. – Я чувствую магию. Очень сильную, неземную. Неужели это здесь?.. - Я тоже чувствую, - подхватила Зингагелла. - Мы сможем пройти сквозь стену? – деловито осведомилась Мадлен. - Я думаю – да. Мы снова взялись за руки и, едва заметно шевельнув губами, произнесли: «Бесплотны!». Мы прошли сквозь стену, словно сквозь плотный слой воды. Было ощущение, будто мы нырнули и вынырнули. Мы очутились в комнате. Это была именно комната, а не подвал или просто помещение. Здесь были мебель и ковры, а стен украшали гобелены. Горели свечи. На столе стояло вино и нетронутый ужин. Я вздрогнул и невольно схватил за руку Домиана. Прямо перед нами сидела Ванда. Нахмурившись, сдвинув от усилий изящно изогнутую тетиву своих блестящих черных бровей, она… Что бы вы думали, она делала?.. Она вышивала!!! Она – всесильная, всезнающая и всемогущая, орудовала иголкой, как обычная женщина! Это было настолько неожиданно и настолько неправдоподобно, что мы буквально раскрыли рты от изумления. Ванда подняла глаза и – не увидела нас. Вешки действовали. Напротив нее, нахмурившись, словно небо перед грозой, сидел герцог Лотарингский. Он был бледен аж до синевы и то и дело кусал губы. - Ах, видели бы меня сейчас Всемогущие! – усмехнулась мадам Петраш, вдевая нитку в иголку. – Стыдно признаться, но в последние 10-ть лет я пристрастилась к вышиванию – красиво, да и нервы успокаивает. - А у ангелов что же – есть нервы? – мрачно бросил герцог, не глядя на женщину. - Нервы есть у всех, ваше высочество. Только мы, ангелы, очень редко выставляем их напоказ, в отличие от вас, людей. Вот вы сейчас на меня смотрите так, словно мечтаете разрезать меня на кусочки. Герцог вздрогнул и стиснул руки так, что посинели кончики пальцев. - Если б я мог!.. Я ведь понимаю: стоит мне только дернуться, и вы прихлопните меня, как муху. - Правильно понимаете, - Ванда ласково усмехнулась и вернулась к вышиванию. – Как вы находите узор, принц?.. По-моему, не хватает красного. - А, по-моему, красного более, чем достаточно! Его высочество вскочил на ноги, подумал и снова медленно сел. - Я убью Дрие. Даже, если вы превратите меня в прах, я убью этого негодяя. - За что же? – удивилась Ванда. – Он лишь воспользовался тем, что давно принадлежит ему по праву. Монсеньор более 10-ти лет был его любовником – до тех пор, пока не появился мальчишка. И теперь он просто вернул себе то, что незаслуженно отнял у него магистр. В синих глазах герцога мелькнул огонек насмешки. - А что же вы сами не наверстываете упущенное, мадам? Но Ванду смутить было не так-то просто. Она невозмутимо пожала плечами и снова с усердием взялась за иглу. - Ах, принц, ну какой прок может быть женщине от бесчувственного мужчины, сами подумайте?.. А магией пользоваться в данной ситуации – это верх пошлости. А потому – что ж!.. Пусть г-н Дрие восстановит справедливость и постарается за нас обоих. Синие глаза герцога снова метнули молнии. - Я уверен, что монсеньор Монсегюр совершенно иного мнения на сей счет. И, будь он в сознании, вы бы поплатились за эту подлость – вы, оба! - А, по-моему, так вы просто ревнуете, - едко заметила Ванда. - Завидуете, что не позволили себе сделать то, что позволяет себе г-н Дрие. - Чтобы монсеньор, вернувшись, возненавидел меня? Большое спасибо! – герцог брезгливо передернул плечами. – Уж чего я никогда в своей жизни не делал, так это никого не насиловал. Слава богу, мне этого просто не нужно было делать – моя внешность благополучно давала мне возможность без помех наслаждаться красотой тех, кого я хотел. Пожалуй, граф - единственный, на кого не подействовали мои чары. - Подействовали, подействовали! – Ванда негромко рассмеялась, блеснув глазами на принца. – Уж я-то хорошо знаю Александра. Он всегда был не равнодушен к красоте – и к мужской, и к женской. Просто эта дура, покойная графиня, вбила ему в голову, что любовь – это свято, и что изменить тому, кого любишь – это чуть ли не преступление. Вот он и носится со своей любовью, как дурак с расписной корзиной. Кстати о щенке. Отец Афраний разослал людей по всем окрестностям Монса, но мальчишку до сих пор не нашли. Герцог вздохнул и тоскливо покосился на зарешеченное окно. - Дрие сказал, что мальчишку задавило лошадью. - Дрие просто идиот! – Ванда яростно вонзила иголку в полотно. – Что может сделать тому, в чьих жилах течет кровь ангела какая-то лошадь?.. Мальчишка жив, я чувствую. Рано или поздно он сам к нам придет и, возможно, не один. - Тогда зачем вы подняли на ноги всю округу? Не лучше ли подождать? Ванда оторвалась от работы и взглянула на герцога – взгляд ее был безжизнен и беспощаден, как вечность. - Чем быстрее магистр вернется на землю, тем лучше. А вернуть его сможет только мальчишка. Женщине не принято так выражаться, но… (она отпустила сквозь зубы громкое словечко) Кто бы мог подумать, что умопомрачительный образец вселенского совершенства, которому нет равных ни среди людей, ни среди ангелов, растает, как свечка, от прикосновения обычного провансальского мальчишки с папенькиных виноградников!.. Уму не постижимо.