Текст книги "Ангелы бездны (СИ)"

Автор книги: tatateo

сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 51 страниц)

- У меня не было выбора. По крайней мере, я тогда была в этом уверена. Правда, я ему сразу сказала, что вряд ли смогу ему помочь повлиять на вас: земная магия не может соперничать с силами ангелов. Однако он был настойчив и упрям, и я решилась попробовать. Что из этого вышло, вы знаете. Простите меня, монсеньор, я не желала вам зла. А, если бы я знала, что вы и вправду настолько прекрасны… Клянусь вам, я бы не испугалась пыток!.. Наступила пауза: слышны были только треск горящих поленьев в камине, взволнованное дыхание женщины, да стук моего сердца. Ах, какой же, однако, мерзавец его высочество. Да он, оказывается, еще опаснее, чем я думал! - Я верю вам, Мадлен, - мой г-н осторожно приподнял заплаканное лицо женщины за подбородок и несколько секунд, молча и пристально, словно исследуя запутанный лабиринт ее мыслей, смотрел ей в глаза. – Я знаю место, где вы можете укрыться. Из внешнего мира о нем знаем только я и вот он (граф, не оборачиваясь, кивнул на меня). Инквизиция, конечно, тоже знает, но у нее руки коротки туда проникнуть. - Земля Св. Алгола? – улыбнулся я. – Вы хотите отправить ее к Домиану? - Угадали, mon chere. Он снова повернулся к Мадлен. - Сейчас я спущусь с вами на конюшню и выберу для вас самую быструю лошадь. Надеюсь, вы ездите верхом? Замечательно. Через несколько часов вы будете у водопада. Я свяжусь с Дамианом, это тамошний приор – очень сильный и талантливый маг. Вас там встретят. Думаю, что вы в состоянии будете перейти на другой берег. Ну, а не сможете – вам помогут. Скажите, что я просил… Впрочем, я сам сейчас все объясню магу. Он на мгновение закрыл глаза и – словно выпал из этого времени, этого дня, этого часа. Лицо его сделалось бледным и прозрачным, словно ночная река, нанизанная на лунные лучи. Его губы несколько раз дрогнули, а с ресниц словно бы осыпалась пыльца неземных цветов. «Верто мремор, спасибо», - прошептал он, глубоко вздохнул и посмотрел на нас. - Домиан ждет вас, Мадлен, пойдемте. - Благодарю вас, монсеньор! Она снова хотела поцеловать его руку, однако граф быстро предупредил ее движение. - Не нужно. Женщина не должна целовать руку мужчине – даже королю. Даже священнику. - И даже – богу? – она, краснея, торопливо вскинула на него печальные глаза. – Даже такому прекрасному, как вы? - А такому, как я – тем более. - Ну, тогда, - она решительно откинула капюшон и положила руки ему на плечи. – Один только поцелуй, сеньор граф. Всего один ваш поцелуй на прощание. Ведь я более никогда вас не увижу. Г-н Горуа не будет возражать, правда? Она робко и просительно оглянулась на меня. Я покачал головой. Я чувствовал себя неловко – словно обладатель несметного сокровища, у которого нищий клянчит монету. Как можно сказать в таком случае «нет»? Однако граф был на этот счет иного мнения. - Мой поцелуй пробьет вашу защиту мага, Мадлен. И вы об этом прекрасно знаете. - Пусть. Мне все равно. - А мне – нет. Если я вампир, это не значит, что мне наплевать на человеческую жизнь. Не я ее создавал и не мне ее отнимать. Пойдемте, Мадлен, я отведу вас на конюшню. - Но, сеньор граф!.. Она с отчаянием смотрела на него, не двигаясь с места. - Либо вы пойдете сейчас со мной, мадам, либо мне придется разбудить герцога. Выбирайте. Она вздрогнула и вдруг улыбнулась сквозь слезы. - Его высочество прав: вы и вправду коварны, Монсегюр. Коварны, как…как… - Инкуб, мадам, улыбнулся в ответ мой г-н, накидывая на голову женщины черный капюшон. Они ушли. Через несколько минут из раскрытого окна до меня донесся стук копыт. Я быстро посмотрел вниз: в сумерках между деревьев мелькнул темный силуэт прекрасной всадницы. Прощайте, Мадлен!.. Видит бог, я не держу на вас зла. - Слушаете соловьев, mon chere? – граф неслышно подошел ко мне сзади: сиреневый дурман снова заполнил комнату – аромат любви, невесомый, как сказка, поплыл под потолком. А вместе с ароматом куда-то поплыл и я. - Нет, считаю звезды, - не оборачиваясь, улыбнулся я, спиной ощущая горячее дыхание его кожи. Он ласково положил руки мне на плечи. - Так на чем мы остановились? - На том, что не мешало бы научить Флер закрывать за собой дверь, - тихо рассмеялся я, обернулся и оказался в его объятиях. ========== Глава 17. ========== Уже стало светать, когда в дверь тихонько поскреблась Флер. - Ты права, милая, пора вставать! – выскользнув из постели, граф впустил собаку. - Но, Александр! – я протестующе потянулся следом. – А как же утренний поцелуй? - Никаких поцелуев, - смеясь, он бросил мне одежду. – Иначе мы до обеда не выберемся из спальни. Одевайтесь, и бегом на реку. Солнце скоро взойдет. - Нет, ну вы просто помешаны на этом своем рассвете, - не торопясь одеваться, я зевнул и вновь лениво откинулся на кровати. – Неужели нельзя хотя бы раз пропустить это зрелище? Я, конечно, понимаю, что на Земле самые прекрасные рассветы, но за 25 лет пора бы и насмотреться. - Вы что же, решили возражать инкубу? – он наклонился надо мной и его глаза вдруг вспыхнули такой чувственной магией, какой, наверное, полыхает над землей пропитанный первыми весенними ароматами воздух, юный и пьянящий. Я тут же, словно подхваченная ветром лоза, вскочил на ноги. - Догоняйте, mon chere! – крикнул граф уже из-за двери. – Если догоните – утренний поцелуй ваш. Флер, приняв игру, со всех ног радостно бросилась за ним. Я же, одеваясь на ходу и на чем свет стоит возмущаясь коварством инкубов, побежал следом. Мы бежали сквозь утренний туман спящего вишневого сада. Я не видел моего друга, только откуда-то из-за густой пелены белых сливок время от времени выплывал его голос и смех и вторивший им собачий лай. - Эй, Горуа, река рядом, не промахнитесь! Ближе к реке туман немного рассеялся, а точнее – с берегов пере-брался на воду, нависая над ней плотной белой шапкой. Почти у самой воды граф мне поддался: он сделал вид, что споткнулся, и мои настойчивые губы тут же с жадностью завладели его губами. Х - Бог в помощь, господа! Голос – приятный, ласково-ироничный, и в то же время холодный и жесткий, словно удар плети, заставил нас замереть на месте. Губы графа из обжигающих моментально сделались ледяными. - Доброе утро, ваше высочество, - он медленно повернулся к реке. –Как вам почивалось? -Замечательно! Всю ночь видел во сне вас – вот как сейчас. Только уж, прошу прощения, без г-на Горуа. Послышался легкий плеск, черная вода дрогнула, а затем из тумана, словно из опрокинутого блюдца с молоком, вышел герцог. От неожиданности я вздрогнул. Его высочество был совершенно нагой, ну прямо, как изгнанный из рая Адам. Я пристально и жадно, с ревнивой поспешностью окинул его глазами. Да, сравнение явно было не в мою пользу – сложен его высочество, нужно отдать ему должное, был безупречно: среднего роста, мускулистый, смуглый, с этой своей вкрадчивой кошачьей грацией, он, должно быть, безумно нравился женщинам. Да и многим мужчинам тоже. Я почувствовал, как под ложечкой у меня неприятно засосало и с тревогой покосился на графа. Однако лицо того оставалось совершенно бесстрастным – он равнодушно скользнул глазами по своему гостю и только чуть-чуть улыбнулся. - Любите купаться по утрам, ваше высочество? Не боитесь простудиться? - Да, вода, по правде сказать, не ласковая. Герцог вышел из реки и, не торопясь, завернулся в длинный черный плащ на меху. - Это вы помогли Мадлен сбежать? – вдруг быстро, без всякого перехода спросил он. - Конечно, - снова улыбнулся мой г-н. – Даме сделалось скучно в моем замке, ей захотелось уехать, а я в достаточной мере джентльмен, чтобы помочь ей осуществить ее желание. - Ну-ну, по губам герцога пробежала холодная змейка иронии. - Между прочим, эта самая дама использовала против вас магию, г-н искуситель. Мой друг равнодушно пожал плечами. - Знаете, ваше высочество, человеческая жестокость подчас страшнее самой что ни на есть черной магии. Резко стянув волосы узлом, он, не раздеваясь, пошел в воду. Я, разумеется, тоже не стал раздеваться. Не хватало еще подставляться под оценивающе насмешливый взгляд его высочества. Он и так невысокого мнения на мой счет, а, если еще сравнит меня с собою – то-то будет ликовать!.. - Это что же у вас в провинции мода такая пошла – купаться, не раздеваясь? – с насмешкой бросил нам вслед наш гость. - Ага! Не только же вам, парижанам, изобретать моду. Позвольте и нам внести свою лепту, - не оборачиваясь, ответил через плечо мой г-н. Герцог задумчиво проводил нас глазами – он явно был разочарован. Ничего, ваше высочество, как говорят у нас в деревне – «перетопчетесь». - Может, поплаваем подольше, а он пока уйдет завтракать? – спросил я графа. Тот тихонько фыркнул, рассекая воду небольшими и четкими, словно вонзающийся в дерево нож, гребками. - Не уйдет. Даже, если мы будем плавать до вечера. С берега послышался злобный лай: Флер лаяла с таким остервенением и такой злобой, словно пыталась снять с дерева забредшего на ее территорию чужого кота. - Посмотрите-ка, что там, Горуа, - попросил мой друг, вглядываясь сквозь туман. – Кажется, Флер решила полакомиться его высочеством. - В таком случае я подожду в сторонке, пока она его не доест, - пробормотал я, нехотя поворачивая к берегу. Картинка, открывшаяся моим глазам, заслуживала внимания. Его высочество, по-прежнему завернувшись в плащ (видимо, все-таки продрог, Антиной хренов!), невозмутимо сидел на песке, а вокруг него кругами бегала Флер. Она лаяла, рычала, злобно щерила свои огромные клыки величиной с кинжалы, но не решалась укусить. «Видно, боится отравиться», - подумал я, а вслух тихонько скомандовал: - Прекрати, Флер. Лежать. Место. Собака, чуть помедлив, нехотя меня послушалась. - Благодарю, Горуа, - его высочество расслабленно потянулся, косясь на собаку. – Вот уже злющее создание. Я думал, что оглохну от ее лая. И как только граф с ней управляется? - Она просто не любит чужих. И кошек. В смысле – котов, - невозмутимо заметил я. Герцог на мгновение замер, а затем рассмеялся, с явным интересом скользнув по мне глазами. - Кажется, я недооценил вас, Горуа. Вы – серьезный соперник. Я, конечно, знаю, что любовь зла, но все же… Он вдруг быстро подвинулся ко мне, близко, почти вплотную, так что его горячее дыхание обожгло мне щеки. - Вот что я хочу вам предложить, юноша. Вы еще очень и очень молоды, у вас впереди целая жизнь и масса возможностей извлекать из этой жизни удовольствия. Да и потом – не век же вам пропадать в провинции. Что, если я предложу вам хорошее место при дворе, а?.. Или даже надавлю на моего брата, и он пожалует вам титул. Барон Горуа! Хорошо звучит, правда? А, если еще к этому я добавлю деньги, очень большие деньги, целое состояние?.. Подумайте, милый мой – весь Париж будет у ваших ног. - Знаете, ваше высочество, - я погладил по спине притихшую у моих ног Флер и с насмешкой посмотрел на своего соперника. – Меня волне устраивает Монс и его окрестности. Вы заметили, как здесь пахнет сиренью? Герцог стиснул зубы, но сдержался. - Вы же для него просто игрушка, Горуа. Пройдет время, и он найдет себе новую – на то он и инкуб. Неужели вас не унижает и не оскорбляет ваше положение: он видит в вас, прежде всего, своего слугу, а потом уже все остальное. Днем вы его раб, и только по ночам… - А вот за это «по ночам», ваше высочество, вы с превеликим удовольствием и сами сделались бы его рабом. Если бы, конечно, он вам это позволил, - ухмыльнулся я. – Ведь кому, как не вам известно, насколько сладко и насколько желанно подобное рабство. Не о нем ли вы мечтали, рыская по Тибету и пустыням Азии в поисках того, перед кем не стыдно было бы преклонить колени даже такому ясновельможному г-ну, как вы? Глаза герцога из синих сделались черными, как ночь в чистилище. Он потянулся за мечом – Флер тихо зарычала. Рука принца замерла, он несколько раз глубоко вздохнул и улыбнулся. Уголки его губ вздрагивали от ярости, а потому улыбка, словно набегающая волна, странно колыхалась на его губах. - Да, Горуа, здорово вы меня уели. А вы не так глупы и наивны, как кажется. Ну что же – война так война. Черт возьми, никогда еще моим соперником не был оруженосец!.. Впрочем, это даже интересно. Люблю пощекотать нервы. - Всегда к услугам вашего высочества, - с почтительной издевкой поклонился я. - О чем спор, г-да? Я могу вам помочь? – всколыхнулся неподалеку бархатный голос графа, сильно и резко запахло сиренью, и воздух словно бы наполнился сиянием. Мы с герцогом почти одновременно подняли головы и почти одновременно замерли от восторга. Он стоял в нескольких шагах от нас: мокрая одежда, мягкими складками струясь по телу, практически ничего не скрывала, и его манящее совершенство бросалось в глаза, наполняя кровь таким неукротимым огнем желания, что в жилах, казалось, вот-вот закипит кровь. - О, дьявол! – герцог, как ужаленный вскочил на ноги, резко запахнув на себе плащ. – По вас и вправду плачет костер, Монсегюр!.. Ну что ж – еще одно очко в вашу пользу. Он подхватил одежду и, даже не отряхнув песок, со всех ног бросился через сад к замку. - Интересно, что за блоха ужалила его высочество? – невинно осведомился мой друг, опускаясь рядом на песок. – Уж не получил ли он после вчерашнего ужина несварение желудка? - Я бы назвал имя этой блохи и даже то место, куда она его ужалила, но лучше промолчу, - сказал я и, не выдержав, расхохотался так, что с моих мокрых волос во все стороны полетели брызги. – Ну, вы и негодяй, Александр Монсегюр! Есть ли на свете придел вашему коварству? В черных глазах графа танцевал розовый отблеск восходящего над рекой солнца, и точно такой же отблеск нежился у него сейчас на губах, словно капля розового вина. - Что поделать, mon chere, меня этому без малого 10-ть лет обучали с такой тщательностью, что я просто не мог не усвоить урок. Я потянулся к его губам, и через мгновение капля розового рассвета оказалась на моих губах – она жгла, словно уголек, и была прохладной, словно утренняя роса. - В первый раз за все время я, кажется, не сержусь на Ванду, - сказал я, чувствуя, как песок под моей спиной становится горячим. - Я тоже, - улыбнулся мой друг, роняя мне на грудь свои изуми-тельные волосы. … Когда после завтрака мы разминались в фехтовальном зале с брутами, к нам заглянул герцог. Краем глаз я увидел, как его высочество, не торопясь, бочком обошел сражающихся и скромно остановился в стороне, прямо под зарешетчетыми окнами. «Чтоб тебя голуби обделали», - со злостью подумал я, пропуская очередной удар и потирая ушибленное место. - Сосредоточьтесь, Горуа! Иначе вам пальцев на руках не хватит, чтобы пересчитать синяки, - негромко крикнул мой г-н, нанося новый удар. Я опять не успел увернуться и с раздражением лупанул шестом о стену. - Браво, браво, г-н Горуа, - ласково рассмеялся в своем углу герцог. – Стена, она, по крайней мере, не увернется и, тем более, не ответит на ваш удар… А мне можно попробовать? – он взял шест и вопросительно посмотрел на графа. - Если ваше высочество не оскорбят синяки, - усмехнулся тот. - Ах, граф, от вашей руки и синяк кажется лаской. Как вы считаете, Горуа? Кажется, ему понравилось надо мной издеваться. Эх, ваше счастье, что вы – брат короля, а не то бы я вас так приласкал, мало бы не показалось!.. Его высочество, я и еще с десяток молодых людей взяли шесты и заняли позиции вокруг графа. Тот на мгновение замер, скрестив перед собой бруты, и – бой начался. Через несколько минут из противников великого магистра нас оста-лось двое – я и герцог. Но ненадолго: мгновенно-изящным ударом граф выбил из моих рук оружие, и мне пришлось выбыть из игры. Чертыхаясь, я отошел в сторону. Теперь они были одни, вернее – вдвоем. Один на один и друг против друга. Герцог, отойдя на шаг, легонько отсалютовал шестом магистру. Тот, почти незаметно отклонив шест в сторону, ответил ему. Они сошлись и… Честное слово, ничего более захватывающего я еще не видел!.. Да, г-н герцог не зря мучил бедных монахов – не смотря на всю мою к нему неприязнь, я должен был признать, что искусством боя он владел виртуозно. Наверное, еще никогда у моего друга не было столь достойного противника. - Только давайте по-честному, граф, без всяких там этих ваших магических штучек! – крикнул он, мастерски отбивая серию стремительных, как молния, ударов магистра. - Я никогда не использую магию, сражаясь с людьми, - ответил тот, легко, словно играя, отражая в свою очередь удары принца. Они сделали несколько небольших кругов по залу и снова встретились в центре. - Я что-то не пойму, граф: вы и вправду настолько благородны, как кажется, или это вы играете в благородство? - Благородство – не игрушка, ваше высочество. Оно либо есть, либо его нет. Удар, удар, еще удар. Шесты скрестились, герцог отступил, но с ловкостью избежал касания. - В таком случае, г-н Монсегюр, вы делаете большую глупость. При вашей невыносимой красоте благородство – излишняя роскошь. Инкуб не может быть благороден по своей сути. Благородство и коварство не совместимы. Он сделал обманный выпад, затем – резкий удар. Граф развернулся и легко, словно подхваченная ветром пушинка, перевернувшись через голову, ушел от удара. - А я далеко не всегда инкуб, ваше высочество. Только, когда сам этого пожелаю. - И ничего не заставит вас сделать что-либо против вашего желания?.. Даже жизнь другого человека?