Текст книги "Steamout. Story of Joanna (СИ)"

Автор книги: Sonata D.

сообщить о нарушении

Текущая страница: 49 (всего у книги 49 страниц)

– Я подумал, что тебе это будет интересно.

– Почту за честь.

Совсем на миг он улыбнулся той прежней улыбкой и сердце Джоанны растаяло. Сопротивляться этому у неё уже не было сил.

Затем же они остановились у края крыши, с которого открывался вид на музей и старую церковь около него. Детектив постелил свой плащ для неё, и сколько бы Выжившая не отнекивалась, ей всё же в скором времени пришлось поддаться.

На несколько часов исчезнувшая между ними неловкость воцарилась вновь и лишь усугубилась светскими разговорами. Поверить только, что когда-то тишина между ними казалась уютной… Сейчас же от неё веяло стольким невысказанным между ними. Хоть не холодом, как при их первой встрече накануне.

– Что же такого вы обсуждали с Жадин, раз забрели в такие дебри? – первым решил забросить удочку Ник, но Выжившая лишь мотнула головой, а затем подтянула к себе колени и обхватила руками.

– Боюсь, что, рассказав, я выдам не только свои тайны. – На самом-то деле всё было почти не так – но лучше уж ему не знать об этом.

– Как хотите, леди, – не стал настаивать Валентайн. – Просто, если вам нужна помощь…

– Думаю, дальше Жадин сама, – Джоанна махнула рукой. – Но спасибо. Правда. Ты вовсе не обязан…

Она закрыла лицо ладонями, а затем несильно надавила пальцами на веки, пока собиралась с мыслями. А потом всё же решилась:

– Я хочу попросить у тебя прощения.

Её спутник удивлённо вскинул брови и повернулся к ней.

– За то, какой же невыносимой я стала. Что удрала, не оставив после себя ничего. А вернувшись, устроила холодный приём. За то, что мне было тяжело признаться себе в том, насколько же я вела себя ужасно по отношению к вам. И что я не смогу стать прежней.

– Тебе и не нужно.

Их глаза встретились – и Выжившая больше не смогла отвести взгляда.

– Я и сам хорош. Мне казалось таким… несправедливым, что ты не оставила после себя ни одной весточки – как будто была обязана – что я… просто не смог поверить в то, какой ты стала. Будто тебя подменили. Но потом я увидел тебя в Квинси. И понял, что ты всё ещё та самая Джоанна – просто Пустошь потребовала своего.

А потом Ник осторожно поднёс ладонь к её щеке и, выждав немного и не встретив никакого сопротивления, провёл пальцами по узорам её шрамов. На секунду Выжившая зажмурилась – и слегка подалась вперёд.

– Знаешь… недавно я проводила генеральную уборку у себя дома и обнаружила, что твои рубашки так и остались делить напополам место с моей одеждой в комоде. Ты их так и не забрал… Но я… – прежде чем он успел что-то сказать, миссис Джексон быстро протараторила: – …я была бы не против, если бы они всё так же там оставались.

– И вновь я вынужден завести старую песнь. Только помимо того, чтобы добавить, что я старый робот, скажу, что я ещё робот, который вот-вот отключится навсегда.

– А я вновь добавлю, что меня это никогда не останавливало.

Детектив устало уронил ладонь.

– Нам осталось очень мало. Из-за нашей же глупости.

– Тогда давай не станем тратить попусту отведённое время. На ссоры или недоговорки.

– Я согласен, Джоанна. Но прежде, чем меня вырубит навсегда, я бы хотел завершить все начатые в агентстве дела. Чтобы не обнадёживать людей, обратившихся ко мне за помощью, доверившихся мне.

Она мягко приземлила свою ладонь ему на колено.

– Тогда нам нужно спешить. И выдвигаться в путь уже завтра. Сегодня, если быть точнее.

– И уж раз ты согласилась, хотя о большем я и подумать не мог… – детектив отвёл взгляд в сторону. – Если вдруг… если вдруг мы не успеем, могу ли я взвалить на твои плечи такую ношу и попросить закончить всех их за меня?

– Не говори такого.

– Джоанна…

– Ну конечно, Ник. Но я всё же предпочту…

Договаривать она не стала. Лишь склонила голову, а затем уронила её ему на плечо и прикрыла веки, почувствовав, что изнеможение организма всё же берёт своё. Схожая ситуация напомнила ей о кое-какой другой.

– Это ведь ты тогда перенёс меня тогда? В Квинси.

– Да. Когда очнулся после перезагрузки систем, сначала и не поверил, подумал, что словил какой-то глюк от недавнего перенапряжения. – Валентайн приобнял её одной рукой, всё так же медленно и осторожно, словно вспоминая, как это вообще делается. – Затем боялся спугнуть. Вдруг ты бы на меня кинулась спросонья?

– После всего пережитого я бы могла, – улыбнулась Выжившая.

– Ну, а я решил рискнуть. А ещё тогда у меня появилась пища для размышлений на целый день. Особенно после того, как ты начала вести себя как ни в чём не бывало.

– А я тем временем все сутки провела в подобных же мыслях.

– Если бы мы тогда объяснились, стало бы легче?

– Едва ли.

– Вот и я так думаю.

Джоанна зевнула и прикрыла рот ладонью, что не укрылось от её спутника.

– Я и забыл, что час-то на улице совсем поздний. Хочешь, пойти назад, в Сэнкчуари, птичка?

– Нет. Давай просто посидим и…

Договорить она не успела – её-таки сморил сон.

***

Следующие две недели были самыми насыщенными в её жизни, которые она когда-либо помнила. Казалось, они с Ником излазили вдоль и поперёк весь Бостон, и Выжившая уже могла без карты ориентироваться во всех его лазейках и закоулках. Они видели множество мертвецов – и живых, которых следовало вызволять из плена или же вытаскивать из множества передряг. Они видели улыбки при воссоединениях, а ещё громкие скандалы и следовавшие за ними слёзы радости и облегчения. На каждую из этих историй было бы столько материала для статей Пайпер, если бы они хоть на мгновение остановились у неё и надиктовали всё произошедшее. Но останавливаться попросту было некогда.

Однако время возвращаться домой всё же пришло. Джоанна резко почувствовала эту обволакивающую боль в груди и осознала, когда они шагнули за врата, ограждающие Пристанище от пустошей. Ник, кажется, догадывался об этом всегда.

Одни рука об руку шагнули к притаившемуся в конце улицы зданию и на мгновение задержались на пороге, каждый вспоминая, как первый раз он встречал их – снизу на ступеньках толпились жаждущие разорвать их плоть – живую и механическую – дикие гули, едва сдерживаемые Валентайном, а миссис Джексон же всё никак не могла взломать двери своего же собственного обиталища.

Затем они прошли коридор и заглянули в гостиную. Место, где раньше стоял рояль, сиротливо пустовало и это было заметно с самого незначительного взгляда. Выжившая отвела глаза в сторону, но её спутник как всегда тактично не стал ничего спрашивать.

И после они остановились в библиотеке. Сбросив верхнюю одежду, Валентайн присел на неширокую софу. Джоанна же не знала, куда себя деть, что, конечно же, не укрылось от него.

– Не стоит стоять надо мной, как над умирающим в постели, – криво улыбнулся он. – Я не вырублюсь в эту же секунду. Просто система диагностики дала сбой, поэтому… Но ведь я ещё держусь молодцом. Пойди лучше сделай себе чаю. Отдохни с дороги. Я никуда не денусь, обещаю.

– Я не устала. Правда, – попыталась ободряюще улыбнуться она, но последствия их суетливой гонки со смертью – как бы иначе не называл это детектив – всё же наложили на неё свой отпечаток. Тот вполне себе лечился здоровым сном и трёхдневным отдыхом, от которого Выжившая всё равно отмахивалась – на том свете отдохнёт.

– Смотри сама, – кивнул детектив.

Ник раскрыл ей свои объятия, и Джоанна шагнула к нему, возвышаясь над ним. Он устало обхватил её за талию и уткнулся ей в живот, а миссис Джексон механически приобняла его за шею. Мыслями она пребывала совершенно не здесь.

У них осталось так мало времени.

Возвратившись в Пристанище, она неожиданно для себя увидела стоящую в отдалении и беседующую с торговцами Жадин, которая необычно для неё была одна, без своих спутников. И Выжившей вспомнились недавно услышанные мельком где-то в закоулках Даймонд-сити новости о битве за Банкер-Хилл. И об её исходе.

Уильямс встретилась с ней глазами и едва заметно кивнула.

Пора.

Сейчас же, вспоминая её взгляд, Джоанна никак не могла решиться. Ей бы хоть немного, хоть каплю уверенности и смелости Жадин!.. Смогла ли бы тогда она осуществить задуманное? А разве у неё есть иной выбор, кроме этого?..

Словно подсознательно уловив, что её что-то гложет, Ник поднял голову и спросил:

– Может, всё же поспишь хотя бы несколько часов?

Миссис Джексон мотнула головой, выскользнула из его кольца рук и присела рядом.

– Скажи… Если бы тебе представился шанс, второй шанс… как бы ты поступил? Ты бы воспользовался им?

– О чём ты? – Ник недоумённо взглянул на неё.

Выжившая лишь заломила руки, не зная, как же выразить всё, что только томилось всё это время в её душе. Да и понял ли бы он? То, что она собиралась сделать?..

– Просто скажи. – Она положила ладонь ему на плечо.

– Увы, даже бы если он, этот второй шанс, был, мы его потеряли давно. Беннеты ведь покинули Содружество. И не оставили никаких зацепок, где мы могли бы их отыскать. Но так… Я не стану строить воздушные замки. И с частью приму уготованное мне. Но всё же – я бы отдал всё за то, чтобы побыть с тобой ещё хоть немного больше времени.

Её плечи судорожно дёрнулись, и Джоанна издала то ли вздох, то ли всхлип. Она склонилась ко своему спутнику и соприкоснулась с ним лбами. А затем тихо произнесла:

– Тогда ты должен простить меня за то, что я собралась сделать.

И прежде, чем на его лице успело проступить удивление и осознание сказанных ею слов, Выжившая выпалили:

– NK-VTN, сброс до заводских настроек. Код авторизации: мимесис.

Его тело мгновенно застыло, взгляд навсегда потух, а голова склонилась, словно при поклоне.

– Прости… – отрывисто зашептала Джоанна, обнимая поникшее, как у марионетки с отрезанными ниточками, тело своего спутника. – Прости меня… я… – подкатившие к горлу горестные всхлипы душили её, но Выжившая не хотела останавливать свою речь, словно она единственная сейчас имела значение. – Я думаю, так будет лучше. Ты бы точно не одобрил то, что я… я пошла на сделку с Институтом. Но они обещали помочь. А ты всё же должен жить.

Зажмурившись, миссис Джексон вспомнила, как тогда, в белых стенах Института, осмелилась на такую дерзость. Как на морщинистом лице сына Жадин впервые промелькнуло подобие удивления, будто он точно не ожидал подобного от образца номер три. И как она твёрдо заявила, что этот проект будет проходить под полным курированием Жадин – только когда она заступит на пост руководительницы Института. А ещё слова Отца о том, что модель-прототип нестабильна и при переносе личности в новую оболочку может не сохранить все воспоминания, записанные в платы памяти. Джоанна сказала, что готова рискнуть. Что ей ещё оставалось?

Выжившая просидела так, кажется, несколько часов, хотя на деле не прошло и получаса. Время для неё уже в который раз в жизни разделилось на «до» и «после». Только в этот раз она почти знала, что будет дальше. Почти.

Затем же миссис Джексон подняла голову. С мучившей всё тело и терзавшей душу болью заставила себя отпустить его конструкцию, больше не издающую мерное тиканье, как у старых часов. И встала на затёкшие от долгого неподвижного сидения конечности.

А потом вспомнила кое о чём и ринулась к своей дорожной сумке. Беспорядочно начала выбрасывать всё её содержимое на пол, пока наконец не докопалась до самого дна и не выудила притаившийся там слегка пообтрепавшийся конверт. Его письмо. Она совершенно забыла о нём по возвращению в Содружество. Но вот оно опять напомнило о себе.

Подогнув под себя ноги, женщина принялась вскрывать его, совсем не заботясь об аккуратности. Первым из него выпал небольшой тканевый свёрток. Джоанна развернула его – и едва не выронила. Перед ней были их с Нейтом обручальные кольца – изрядно потускневшие, с множеством царапин и тёмными пятнами налёта – но всё же эту выведенную изнутри надпись она бы узнала всегда.

«Love, honor and cherish».

Но… как? Чувствуя предательскую дрожь в пальцах, Выжившая потянулась за вложенным в конверт листом бумаги. Похоже, разгадка всему ждёт её именно в нём.

Его почерк был таким же нечеловеческим. Слишком ровным, без единого следа клякс от пера, с округлыми выведенными буквами. Но всё же в нём прорывалась и присущая ему сдержанность в том, как они ложились рядом, а ещё их слегка клонило в левую сторону.

«Джоанна,

Или мне всё же стоит звать тебя Анной? Я заметил, что ты никак не реагировала на то, как другие минитмены зовут тебя настоящим именем. Но всё же – когда-то давно ты никогда не называла меня Николасом, когда я попросил тебя об этом.

Если ты читаешь это, значит, я уже за много километров от тебя и успел отдать это письмо.

Если ты читаешь это, значит, что наши дороги вновь разошлись.

Если ты всё же читаешь это, а не выбросила за борт при первой же возможности, значит, что отголоски женщины, которую я когда-то знал и которой, если ко мне вообще применимо это, отдал своё ржавое сердце, всё ещё живы.

Итак…

С чего бы начать это небольшое послание? Наверное, с точки, где наши пути разошлись. Когда ты ушла, я впервые за долгие годы моего существования не знал, что нужно делать. Сначала пытался завалить себя работой в агентстве, пока не понял, что даже я начал уставать. А потом одним днём проходил мимо клиники Даймонд-сити и вспомнил твой рассказ о Кейт. В следующую же секунду в мои микросхемы ударила мысль: отследить и найти их. И я начал долгую охоту за двумя кусками металла, словно от этого зависело мое существование.

Сейчас я хочу отдать их тебе назад. Как свидетельство того, что однажды ты пожертвовала самым ценным, что на тот момент у тебя было, ради жизни подруги. И чтобы ты помнила об этом. Даже сейчас.

Скорее всего, мы больше не увидимся после нашего прощания. И мне правда жаль. Мы много чего наговорили друг другу и два наши последние разговора в Квинси никак не смягчили всех тех ошибок, что мы наделали.

И всё же, если ты уже дочитала до этого момента, я буду надеяться, что ты поняла, что же я хотел сказать этим посланием.

Пусть ты уже не приварена ко мне, но я к тебе – ещё да.

Н.»

Последние строки внезапно размыло каплей, и только тогда Джоанна перестала перечитывать и упорядочивать его мысли в голове. Очнулась и поняла, что её оставшийся глаз впервые за столько месяцев плачет.

А затем миссис Джексон наконец-то дала волю слезам.

Однако, когда Жадин переступила порог её дома, она уже выглядела собранной и сдержанной. Но от утешений отказаться не смогла. И две поломанные Пустошью женщины стояли, обнявшись, и на миг забыли о возложенных на их плечи обязательствах и обещаниях.

========== Эпилог ==========

Пайпер дописала последние строки статьи и сладко потянулась, радуясь, что основной этап работы наконец-то преодолён. Сидящая на соседнем кресле Элли оторвалась от шитья, когда журналистка первой заговорила с ней:

– Всё. Статья о позорном изгнании бывшего мэра Макдонаха наконец-то готова. Хоть завтра печатай, если бы не эта треклятая редактура.

– Хочешь прочитать вслух? – вернувшись к штопанью, спросила её жена.

– Пока что нет – дам ей время остыть. Лучше расскажи мне, как прошла первая неделя на посту секретарши новой мэрши города.

– Стабильно, – отрезая нить нужной длины, ответила Элли. – Очень много работы – а ещё больше ждёт впереди. Женева начала кардинально переворачивать всё с ног на голову. Боюсь, что такой подход может сыграть плохо – жители нашего города любят стабильность.

– Кто знает. Может, как раз таки перемены – именно то, по чём они уже успели истосковаться.

Спустя несколько минут Пайпер добавила:

– Кстати, ты не видела в городе мою сестру? Что-то я переживаю, что не стоило ей доверять тому торговцу и вообще идти за ним…

– Зря. Из всех караванщиков док Уэзерс – самый приятный и честный. Да и его маршруты не так опасны, как у той же Крикет – так, всего несколько ферм.

– Всё равно… Сначала она заявила, что хочет жить отдельно от меня, потом и вовсе начала исследовать пустоши… В таком возрасте я подобным не занималась.

Элли с укором посмотрела на неё.

– Нат сама должна решить, кем хочет стать, и пребывание за стенами нашего города этому точно не поможет.

– Возможно, ты и права… – вздохнула Райт и откинулась на спинку стула.

– Кстати, видела сегодня Джоанну.

Пайпер тут же оживилась.

– Мельком. Выходила из агентства. Кажется, это было последнее дело.

– И не навестила!

– Дай ей время. Её можно понять.

– Твоя правда.

После же затем их разговор потёк в совершенно другое, мирное русло и о Выжившей больше никто не вспоминал.

На глазах умирал её сын – а Жадин не могла проронить ни слезинки. Лишь молча бессильно наблюдать. Всё, чёрт возьми, случилось гораздо раньше, чем она предполагала. И теперь на её плечах колоссальная ответственность за будущее Содружества. А прошлое же, вместе с последними вздохами Шона, растворялось в небытие.

Он что-то шептал ей на выдохе, свои последние слова, но их смысл всё никак до неё не доходил. Словно сознание отчаянно пыталось абстрагироваться от всего этого. Лишь последняя его фраза царапнула изнутри, заставив Уильямс наконец-то вспомнить, где же она находится и перед кем.

«Спасибо за все, мама».

Он навечно смежил веки и Жадин, бросив на него последний взгляд, хладнокровно развернулась к ступеням вниз. Проникнуться хоть какой-то симпатией и толикой любви к этому бездушному, пугающе спокойному человеку, в жилах которого бежала её кровь, она не смогла.

Да и мысли её уже были совершенно не о нём. Нужно было срочно созвать совет директоров. И на нём же подготовить почву для будущих семян сомнений в правильности деятельности Института. Созревать они будут долго, но с её руки… Тогда-то они и начнут помогать поверхности. И обратят плоды своих трудов во благо, а не ради целей минувших дней. А она станет им, детям Института матерью, которую так хотел видеть в ней Шон.

Вот только цели их разойдутся.

– Знаете, мэм, после того, как вы сказали, что собираетесь отправиться на нашей посудине в Европу, я сначала подумал, прошу меня извинить, что вас немного засбоило. Но вот мы уже в Гренландии, а я всё ещё не могу поверить, что мы преодолели уже треть пути.

Мелисса лишь усмехнулась, слушая доклад своего старого штурмана.

– И, что самое невозможное, я стал замечать, что команда словно расцвела, – продолжал Дядюшка Рив. – Пусть на этом корабле и не так просторно, а множество из нас откололось, оставшиеся всё же… Вы словно заново вдохнули в них жизнь.

– Чего я и добивалась, – ответила роботесса. – Хочешь открою тайну, Рив?

Тот кивнул, вытягивая сигарету из непочатой пачки местной островной фирмы.

– Я и сама поначалу сомневалась в успехе экспедиции. Но теперь… нет, уже ни капли. Мы донесём свои паруса до берегов Европы. И наконец-то разрушим этот барьер. Выясним, что же такого с ними стало, что они до сих пор не вышли на связь. А там – вернёмся ли или нет… Увидим.

– Ты стал уже таким взрослым, Роланд.

Она искренне улыбнулась своему старому знакомому, стоявшему на крыльце её дома. Миллер пришёл погостить несколько дней назад, ведь только тогда отвлёкся от своей работы в библиотеке, вернулся домой и услышал о её возвращении.

– О, это из-за того, что я решил отрастить бороду. Так-то, несмотря на свои двадцать три, моей душе всё ещё присущи юношеские порывы, что заставляют меня порою предаваться необдуманным поступкам.

Его высокопарная манера разговора ничуть не изменилась за эти три года. Но сам Роланд, всё же, да – лицо потеряло хоть какие-то следы детской округлости и стало словно состоять только из острых углов. Россыпь веснушек уже не так ярко выделялась на щеках, но карие глаза не утратили своего блеска и того чистого энтузиазма, питающего его всё это время, которое Джоанна только его и знала.

Позади Роланда маячил верный робот-дворецкий Дживс, ставшим ему незаменимым спутником за всё это время. Обычно он не встревал ни в какие разговоры своего напарника, и этот раз не стал исключением. На его лице играла лёгкая вежливая улыбка, которую ему диктовали алгоритмы личности, встроенные ещё братьями Беннетами.

– Рад был повстречаться – но вынужден уже идти. Обязанность Хранителя Бостонской публичной библиотеки зовёт меня выполнять свой долг.

– Как-нибудь нужно наведаться к вам.

– Обязательно! И ещё, Джоанна… спасибо, – добавил Миллер.

И он порывисто обнял её на несколько секунд, а затем отстранился с неизменной задорной улыбкой на губах.

– За что? – удивилась Выжившая.

– Да хотя бы за подаренную эту должность. Или спасение меня в тот роковой день. Уже не говоря о правде, которую ты принесла в наш дом – хоть и горькую, но после неё нам всем стало легче.

– Береги себя, – послала ему ответную улыбку женщина. – И Дживса.

– Тут уже наоборот получится, – подмигнул ей Роланд. – Дживс, дружище, пора в путь?

– Вам решать, сэр, – с неизменной учтивостью ответил тот, и вскоре двое путников зашагали к тяжёлым вратам выхода.

Джоанна долго смотрела им вслед, понимая, что сейчас, в этот момент она вновь не имеет какой-либо масштабной цели на будущее. Словно опять вышла из Убежища 111 во враждебную пустошь. Только теперь – уже не растерянная и заплаканная, а с гордо поднятой головой. К тому же несколько дел у неё всё же остались незавершёнными. Следовало узнать, как там Квинси и Америка, во что же таки превратил библиотеку Роланд за три года, как продвигаются дела у Пайпер в редакции…

Миссис Джоанна Джексон развернулась назад к порогу своего дома и шагнула вовнутрь. Между ею-прошлой и ею-нынешней было одно большое, существенное отличие. Теперь она была не одна.

Последний созданный синт третьего поколения распахнул дверцу заброшенной бостонской забегаловки, оглянулся дабы узнать, не привлёк ли чьего-то внимания, и зашёл вовнутрь пыльного помещения. Мать предупреждала, что первый телепортационный скачок будет неприятным, но настолько… Дабы удержать равновесие, он прислонился к стойке бармена, а затем взгромоздился на неудобный высокий стул без спинки.

Чтобы хоть как-то занять себя от опасных мыслей о том, что он оказался во враждебных ко всему живому – а к нему особенно – пустошах, синт принялся перебирать все карманы выданного ему длиннополого плаща, имитирующего потрёпанные временем одеяния. Их вместе с обмундированием за день до этого отдала ему Мать, когда сказала, что он может наконец-то отправляться на поверхность. Эти вещи когда-то принадлежали… ему: револьвер, громоздкая шпага, несколько записок с рваными краями, носовой платок с вышитыми не его инициалами, мешочек с редким крепким табаком и сама трубка – при виде неё ему тут же хотелось закурить. А ещё фотография. Истёршаяся в местах, где её несколько раз складывали, но всё же хорошо изображавшая двоих. Одним из них, покоцанным роботом, был он, как сказала Мать. Ещё в Институте синт сравнил это изображение с собой, стоя у зеркала, и действительно обнаружил схожесть черт, хоть его новая оболочка немного, но всё же отличалась. Второй же была улыбающаяся от какой-то его шутки женщина. При взгляде на неё синт чувствовал какое-то странное покалывание под кожей, и казалось, ещё немного – и он бы точно её вспомнил. Однако защищённая память старой модели всё никак не хотела пробиваться, хоть где-то, в чертогах разума, синт понимал, что та всё ещё осталась при нём. А он из прошлого оставил себе лазейку – выведенную чернилами небольшую стрелочку в углу фотокарточки. Перевернув её, синт вновь вчитался в слова, которые уже успел выучить наизусть.

Добрососедство. «Дом воспоминаний».

Судя по карте, подаренной ему Матерью, этот загадочный город находился совсем недалеко, за полчаса ходьбы. Так что причин медлить больше не было.

Он ещё раз перевернул фотографию и вгляделся в изображение знакомой незнакомки. Когда-нибудь, подумал Ник, они всё же встретятся.