Текст книги "Steamout. Story of Joanna (СИ)"

Автор книги: Sonata D.

сообщить о нарушении

Текущая страница: 46 (всего у книги 49 страниц)

– Хорошо, – кивнула Перл, оглядев её в последний момент. – А сейчас пройдите за мной для приёма пищи. Затем же я сообщу Отцу, что вы готовы к встрече.

Они вновь очутились в спальне, только невидимый слуга занёс и поставил на столик поднос с едой. Перл отодвинула стул за столом, чтобы Анна села на него, а затем налила ей воды из графина в стакан и придвинула поближе еду к женщине.

– Прошу, – кивнула она. – Возможно, наша еда покажется вам странной, но поверьте, она такая же питательная, как и еда с поверхности. Смотрю, вам дали пищевую добавку №77. Полгода назад она была изъята из рациона столовой, но по многочисленным просьбам её всё же вернули на столы.

Анна слушала её вполуха. Она лишь ковыряла вилкой непонятную, похожую на пудинг массу в пластиковой ёмкости. Аппетита она точно не вызывала – и это даже несмотря на то, что пустой желудок требовал что-то закинуть в него. Наконец, кое-как расправившись с этой субстанцией, на вкус очень отдалённо напоминающей курицу – но его как будто разбавили в десятки раз – и запив водой, Выжившая повернулась в девушке-синту.

– Вижу, вы уже готовы, – улыбнулась шире она, но Анна больше не верила её дружелюбному настрою. – Тогда следуйте за мной.

Они вышли из помещения (X4-92 последовал за ними, но в отдалении) и зашагали вдоль отполированных стен, всё ещё слепящих пиратку своей чистотой. По пути вдоль коридоров и ступеней им встречалось много людей, а ещё синтов разных поколений, шествовавшим по своим делам или наводящим порядок. Некоторые из обитателей Института мельком бросали взгляды на прибывшую жительницу Пустоши, на её шрамы и кибернетические конечности, на рано начавшие седеть волосы и бледную обветренную кожу. Институтским андроидам же было всё равно, но уже Анна приглядывалась к ним с интересом: до этого она никогда не встречала тех на пустошах. Синты первого поколения ещё были грубо выглядящими машинами без внешней обшивки. Второе же обрело прочный блестящий тёмно-графитовый корпус и броню со шлемами поверх. Третье поколение удавалось отличить от людей лишь по характерной форме на них – комбинезонах с логотипами для рабочих, платьями для прислуги, чёрными плащами охотников.

А ещё Анну поразило, сколько же зелени буяло внутри Института, глубоко под землёй, освещаемой лишь искусственным отдающим голубым светом. Поразительно – имея при себе такие технологии для возрождения жизни на поверхности, Институт почему-то в своих намерениях повернул совершенно не туда и принялся создавать синтетических людей, словно даже и не догадываясь, под какую угрозу себя подставляет. Она-то думала, что подземный комплекс совсем небольшой, поэтому и нуждался в дополнительной рабочей силе. Но оказалось наоборот.

Наконец они прибыли к круглому стеклянному лифту, зашли внутрь, и Перл набрала какой-то код на панели. Кабинка плавно поползла вверх, словно в противовес несущимся с бешеной скоростью пустошинским лифтам, готовым сломаться в любой момент. Однажды Анне даже приходилось выкарабкиваться из такого через люк сверху, ибо он затормозил между этажами.

Остановился лифт на четвёртом этаже, самом верху, и Перл попросила её следовать. Делать ничего не оставалось; лишь на секунду Выжившая остановилась, чтобы оглядеть, где они оказались, но стены и коридоры оставались такими же, как и виденные ею раньше.

Спустя несколько минут они вышли на ограждённую террасу, с которой открывался прекрасный вид на атриум Института и его обитателей внутри. Отсюда Анна увидела, что жилые ярусы расположены полукругом вокруг громадных сводов, изогнуто смыкающимися под потолком, создавая ощущение у жителей, словно они находились внутри громадного шара, окружённого светящимися панелями. Снизу же венами расползлись путеводные ленты, указывающие дорогу к четырём отделам, каждая – определённого цвета.

За этим созерцанием Анна не заметила, что Перл отошла на почтительное расстояние и остановилась у стены, замерев и вытянув руки вдоль туловища. А затем Выжившая краем глаза различила какое-то движение у прохода и обернулась.

Перед ней был Отец. Жадин почти никак не распространялась о нём, лишь иногда отстранённо отзываясь как о «руководителе Института», но не более того. Но она никогда не упоминала, что, вопреки всем обстоятельствам, создавшим бездонную пропасть между ними, Шон всё ещё оставался её сыном, её родной кровью, и сходство его с генеральшей минитменов было налицо. Его кожа была посветлее, чем у матери, да и изборождена глубокими морщинами и пигментными пятнами, отпечатками времени, но характерные черты лица Уильямс виднелись сразу: такие же брови вразлёт и круглый нос, обрамленные тяжёлыми веками карие глаза – видимо, этим единственным Шон пошёл в отца. Выглядел Отец дряблым, настолько постаревшим раньше своих лет, и передвигался в инвалидной коляске, которую возил синт второго поколения.

– Джоанна Джексон, – проговорил глава Института ровным, спокойным тоном, словно до этого ни секунды не сомневался, что она предстанет перед ним. – Или Образец номер три. Я рад приветствовать вас в наших стенах.

Несколько мгновений Анна пронзительно разглядывала его, словно пыталась уловить какой-то скрытый смысл или тайные замыслы этого человека.

– Так хотели увидеть, что похитили меня посреди белого дня? – сорвалось с языка прежде, чем она успела подумать.

– Признаю, наши методы… не всем по нраву. Но подкараулить вас было очень сложно. А добровольно вы вряд ли согласились бы посетить Институт, не так ли?

Анна нахмурилась. Отец же не сводил с неё глаз, но ничего не произносил, пытливо изучая её. Тишина эта угнетала и давила. Выжившая подумала о том, удастся ли ей вообще выбраться отсюда. Она знала только одного человека, смогшего сделать это.

– Чего же вы от меня хотите? – наконец не выдержала женщина. Она медленно начала ходить туда-сюда, не отрывая взгляда от главы Института и синта, маячащего за его спиной.

– Поговорить, – произнёс Шон. – О моей матери.

Выжившая резко остановилась. Отец же продолжал:

– Позавчерашний день показал, что сила, которую она взрастила вокруг себя, стала той, которую уже не стоит сбрасывать со счетов. Захват целого города с горсткой людей… Не обошлось без потерь, конечно, но выполнено довольно неплохо.

«…не обошлось без потерь… неплохо?!» – всколыхнулась мысль в сознании Анны. Перед глазами резко прошёлся целый ряд недавних сцен трагедий: остекленевший взгляд Сэма, погибшая от мощного удара Амелия, смертельно бледный Престон… Если Институт видел всё это (а он наверняка видел, в этом Анна почти не сомневалась), то почему же Шон отозвался о них так… поверхностно, как от незначительной мелочи, погрешность в уравнении? На ум вспомнилась Жадин, нервно сжимающая тлеющую сигарету, и то, что она рассказывала – её сын совершенно не тот, каким она мечтала его встретить. И готов пойти по головам для достижения желаемого результата. Как и сама Уильямс.

– Моя мать продемонстрировала почти безупречные лидерские качества. И я готов заявить, что наконец-то пришла пора передать ей бразды правления всем тем, что я создавал вокруг себя все эти годы. Жадин пора возглавить Институт.

Выжившая застыла. Мысль о том, чтобы Жадин Уильямс, ставшая опорой движению минитменов, вдруг резко отвергла свои взгляды и возглавила враждебную для неё организацию казалась попросту невыполнимой.

– Это невозможно… – едва слышно произнесла Анна, но Шон услышал её.

– Однажды я уже предлагал ей это, но она отказалась. Думаю, на этом сказалось то, какие байки ходили о нас в Содружестве, да и что она знала – и знает – нас недостаточно хорошо. Как и меня, сколь ни прискорбно мне было бы сейчас сообщать это. В отличие от вас, Джоанна Джексон.

– Что?.. – ошарашенно обернулась к нему женщина.

– Последний ваш опыт общения показал, что моя мать очень доверяет вам. Стоит взять хотя бы на вооружение тот факт, что она поручила вам управлять целым отрядом во время важной миссии. И не отвергла вас после возвращения, хотя вполне могла. Даже несмотря на то, как вы изменились, моя мать продолжала полагаться на вас, ведь вы единственная выжили в Убежище и доказали, что можете противостоять соблазнам пустоши. Ну, почти, – добавил Шон.

– Я не понимаю, – прошелестела Анна, всё ещё ошарашенная услышанным. Отец хочет… чтобы она склонила Жадин на сторону Института? Одна она – и полностью убеждённая в своих взглядах Уильямс? Это невозможно. Невыполнимо. Даже немыслимо.

Да и, к тому же, какой судьбе тогда повергнется Содружество, если институтские начнут наводнять его?

– Понимаю, эта информация может сбить с толку. Мы можем дать вам врем…

– Почему я? – не стала дослушивать его Выжившая, и Шон скривился. – В мире существуют люди, которым Жадин верит больше, чем мне. Престон, Кюри или же любой из её организации.

– Её… скажем так, напарник Гарви точно не стоит ни одной попытки склонить его на нашу сторону. Этот человек совершенно верен своим убеждениям и слишком ограничен в мышлении, дабы принять новые. Кюри – синт, которой мы доверяем только жизнь моей матери. Не будь она искусным медиком, мы тут же бы отозвали её назад, в Институт, и стёрли память. С остальными же, вопреки тому, какое впечатление может создаться, моя мать не стала сильно сближаться, предпочтя хранить в тайне своё прошлое… и меня. Вы трое, да знакомый вам робот – единственные, удостоившиеся этой информации. А вы – самая достойная кандидатура, как я уже и сообщал раньше.

Мысль Анны, словно фейерверки, хаотично вспыхивали сейчас на краю её сознания. Так Кюри – синт?! Она и не догадывалась, насколько человечно вела себя она. Похоже, третье поколение действительно почти незаметно способно внедриться в жизни обывателей Пустоши. И потом… как же так получилось, что только она подходит под эту роль – перебежчицы, изменившей своим же принципам, чтобы помочь воцариться в Содружестве одной-единственной организации, к которой она, Анна, ещё утром была настроена враждебно?

С другой стороны – а почему это вообще её должно волновать? Спустя часов тридцать она покинет Содружество, чтобы вообще больше с ним не встречаться, опять оставив позади всё, в том числе – и эту дилемму: кто же одержит победу в конфликте и заберёт под свою протекцию эти земли? Если только она покинет Содружество. Институтские, похоже, были настроены решительно.

Но всё же…

– Нет, – наконец-то произнесла Анна. – Я не могу этого сделать.

– Я догадывался об этом, – кивнул Шон, враз посуровев. Анна сглотнула вставший в горле комок размером с грецкий орех: что ждало её дальше после отказа? Болезненная смерть? Пытки? Вечное пленение тут, в стенах Института?

Отец же тем временем продолжал:

– Люди из пустошей всегда пытаются выжать из всего выгоду, даже там, где это невозможно. Этому их научили сами эти земли, ведь оставались в живых там лишь самые сильные… или хитрые. Но все их желания… они такие низкие, такие мелочные и неизменные. Но вы не из них. Гора крышек явно не задобрит вас, как и хорошая экипировка. Вы потеряли интерес ко всему в этом мире. Из-за одного решающего фактора, видного невооружённым глазом. Но мы тоже предугадали чего бы вы хотели, Джоанна.

Он слабо хлопнул в ладоши, и замершая до этого возле выхода Перл тут же ветерком метнулась к нему и почтительно наклонила голову.

– Отец.

– A8. Приведи то, что мы подготовили для Джоанны.

– Слушаюсь, Отец.

Прислужница мигом испарилась – как будто и не стояла здесь. Анна же отвернулась от Шона, чтобы вновь перевести взгляд на Институт под их ногами. Встречаться взглядами со стариком и хоть как-то внимать его речам она не собиралась – хватило уже. Подумать только… Убедить Жадин принять сторону Института… Да проще будет заново собрать ещё одну «Галатею» или же заставить Кюри изготовлять наркотики.

Спустя несколько долгих, невыносимых минут за её спиной раздались негромкие шаги, а ещё – шлёпанье босых ног по полу. Анна наконец обернулась – и обомлела. Казалось, даже сердце перестало биться. Перед ней стояла точная её копия.

Она словно смотрелась в зеркало. Только отражение в нём было двухгодичной давности. И перед ней стояла ещё Джоанна – свежая, с едва заметным румянцем на пока ещё пухлых щеках и блеском болотистых глаз. С длинными распущенными волосами без единого проблеска седины и без единого шрама на чистой коже, едва прикрытой лёгким комбинезоном.

Джоанна ступила шаг вперёд, а Анна же сделала один назад и зажмурилась, прикрывая рот ладонью. Хоть в каких-либо мыслях она даже и не предполагала, что с ней случится подобное. И уж точно не была к этому готова.

– Это жестоко, – прохрипела она, отворачиваясь от своего клона и смотря в глаза только Отцу. – Вы… вы…

Хоть какие-то остатки смелости и невозмутимости смело этим жестом, словно их и не было.

– Как вы вообще?..

– Добыть вашу ДНК было не сложно. Другое же дело – воссоздать точную копию, но и с этим биоинжерены, судя по вашей реакции, справились на отлично. – Отец смерил её долгим изучающим взглядом, а затем продолжил: – На этом и будет заключаться наш договор. Мы создали синтетическую версию вас, поскольку, нетрудно заметить, три с половиной года вас изрядно изменили в худшую сторону. Мы можем подарить вам второй шанс – уже в этом теле. Оно не будет стареть, как обычное, человеческое, да и к тому же обладает боевыми характеристиками, значительно превышающими стандартные. Помогите нам – и мы тут же перенесём ваше сознание в него.

Выжившая отвела взгляд, уставившись на выданную ей институтскую обувку. Взглянуть сейчас в глаза руководителю Института она не могла. Как и в свои собственные.

Мечтала ли она начать всё сначала? Отмотать время назад, будто пользуясь машиной времени из синематографа, вернуться к себе прежней и предупредить обо всех опасностях, что её поджидают? И о том, каким дорогам уж точно не стоит следовать? Или хотя бы вернуть прошлую себя – ещё не изуродованную метками Пустоши? Безусловно.

Но сейчас, когда перед ней вдруг встал такой шанс, это казалось… неправильным. Словно она хотела обмануть судьбу, открыто блефуя перед ней в игре под названием жизнь, а эта требовательная старуха такого не прощает. Да и, разве она не научилась на своих ошибках? Разве свидетельство того, кем Анна была сейчас, не демонстрировало открыто, что, вопреки всему, она сумела выжить. И получить ценный опыт, навечно отчеканенный на ней самой.

Выжившая наконец-то подняла голову и подошла к своей синтетической копии. Та протянула к ней ладонь, словно желая изучить, и так знакомо склонила голову набок. В близком рассмотрении Анна увидела, что выглядит она… искусственно. Словно только сошедшая с конвейера кукла, ещё неприятно пахнущая краской. Специалисты Института постарались: увеличили ей ресницы, сделали глаза больше и выразительней, подняли рост немного выше…

Анна переплела со своим клоном пальцы – на ощупь те были неестественно гладкие – и выдохнула. Это была не она.

Да и… какова вероятность того, что Институт додержится своего слова? Организация, которой ничего не стоило похитить у родителей младенца и погубить большую часть жителей Убежища? Уже не говоря о бесчисленных почивших от их рук обитателей пустошей. Нет, она не может.

Но всё же… Кое-что всё ещё было в её власти. А ещё в груди внезапно всколыхнулась мысль о том, что, даже если Жадин и удастся уговорить перейти на сторону Института, она не станет продолжать следовать его зверствам. И в ещё руках он преобразится так, что…

– Я не согласна на это. – И Выжившая выдернула свою руку из ладони другой Джоанны. Та всё ещё не выражала никаких эмоций – лишь посмотрела на неё невидящим, пустым взглядом.

Отец же нахмурился, от чего его седые брови почти сошлись на переносице в одну изогнутую линию.

– Перл, отведи этот образец назад, в отдел робототехники. Передай мой приказ утилизировать его. – Перл тут же подхватила под локоть ничего не понимающую синтетическую копию Джоанны и спешно удалилась.

Вот как. Шон сразу же сжёг все мосты, словно желая проучить её, Анну, за такую дерзость – отказ Институту. Но он не предполагал, что кое-что Анна всё же готова попросить.

– Я не договорила.

Руководитель Института медленно перевёл на неё взгляд.

– У меня есть два условия. Первое – вы отпустите меня отсюда живой и невредимой. Сегодня же. И неподалёку от моего корабля.

– Разумеется, – махнул рукой Шон. – Мы не собирались убирать вас из пустошей – потеря такой фигуры на поле тут же привлекла бы ненужное внимание.

– И второе… – Анна на мгновение замолчала, не зная, как точно сформулировать странную, дерзкую, опасную мысль, скользнувшую на периферии сознания, как только она увидела ненастоящую Джоанну, а затем услышала слова Отца, только подкрепившие её догадки. – Но моим обязательным условием станет то, что всем этим процессом станет заниматься Жадин, как только заступит на пост главы Института. А не ваши специалисты. И ещё… Мне нужно время, чтобы подумать.

– Спешка в этом деле ни к чему. Так какой же ваш ультиматум, Джоанна?

Вдохнув поглубже, Анна начала медленно излагать детали своего второго условия.

***

Второй телепортационный скачок был таким же кошмарным, как и первый – а ведь в тот раз она была изрядно побитой. X4-92 тоже сопровождал её сегодня, только в этот раз – чтобы телепортировать вместе с собой и безопасно довести Анну до корабля. Она же делала вид, что не замечала охотника, едва не проломившего ей вчера череп, а лишь нервно сжимала лямку своей сумки. Её вещи вернули тут же, когда Шон проговорил «Я буду ждать вашего решения, Джоанна» и синт-сопровождающий развернул его коляску и покатил её к выходу. Их принесла Перл в сопровождении охотника, который и сообщил, что должен провести её, ведь телепортироваться совсем рядом с «Конститьюшеном», конечно же, было небезопасно для сохранения тайны этой организации.

Так что теперь они шагали к берегу. Охотник пытался попадать в темп ходьбы Анны, но получалось у него это с трудом, так что тот был на полшага впереди и постоянно тормозил. Выжившая же этого совершенно не замечала. О её бедро непривычно бился тупой стороной лезвия «Сердцеед», а в голове поселилось столько гудящих, словно пчёлы, мыслей, что женщина опасалась, как бы она не раскололась надвое, как орех.

Как же ей быть? Кто же должен править этими землями: Институт или всё же минитмены? У кого больше шансов подарить Массачусетсу новую надежду на безоблачное будущее? И как убедить вообще Жадин? Как она вообще отреагирует на такое заявление Анны? Да и стоит ли оно того?..

Анна вздохнула. Ещё полдня – и Содружество со своими проблемами останется позади. Не проще ли попросту обойти их, словно поваленное дерево на дороге, нежели впутываться в это сильнее и сильнее?

– Тут я вынужден вас покинуть, – резко вырвал её из собственных мыслей охотник. Она не успела вовремя затормозить вслед за ним и врезалась ему в плечо, до которого едва доставала макушкой.

– Э-э-э, славно? – проговорила Выжившая, поправляя лямку.

Сопровождающий отступил на шаг от неё.

– X4-92, запрашиваю обратную телепортацию. – А затем он смерил её долгим взглядом. – Помните об уговоре, Джоанна. И хорошо думай…

Он растворился в мгновенной вспышке молнии.

– …те, – заключила за него Анна.

Затем же направилась к виднеющемуся на горизонте «Конститьюшене».

– Ну и где тебя так долго носило? – вместо приветствия начала Маграгита, когда завидела Анну, поднимающуюся на борт воздушного корабля. – Ты последняя прибыла из всей команды. Мы уже даже думали завтра отправляться без тебя.

– Я тоже рада тебя видеть, Маргарита, – вздохнула Анна, которой после её небольшого «приключения» с Институтом хотелось только одного – проспать до самого отбытия, обходясь даже без ужина.

Но её ждало ещё одно незавершённое дело. И тянуть с ним особого смысла не было.

Капитаншу она нашла в вороньем гнезде. Та как раз патрулировала территорию, глядя в подзорную трубу, так что появление Анны не стало для неё неожиданностью.

– Где это ты потеряла Америку? – спросила Мелисса, передавая прибор Анне, чтобы она заодно оценила, как неподалёку минитмены безжалостно расправлялись с их «Галатеей», ремонтируя и переделывая её под себя.

– Она решила остаться, – проговорила Выжившая, отдавая подзорную трубу капитанше назад.

– Я удивлена, – Мелисса приподняла бровь. – Уж от кого, но от Америки ожидать желания осесть на одном месте…

– Она просто решила не следовать пути, предназначенном её отцом, – пожала плечом боцманша.

Роботесса повернула к ней голову и смерила фигуру Анны долгим взглядом своих вездесущих глаз, от чего женщине сразу стало неуютно.

– Что-то случилось, – заключила она, окончательно убедившись в своих подозрениях. – Иначе ты бы сюда не лезла, чтобы просто сообщить об Америке.

А затем она, не спрашивая разрешения, наклонилась к ней и выхватила её шпагу на поясе.

– Красивая, – проговорила Мелисса, рассматривая её со всех сторон, а затем взвесила на ладони. – И хорошо сбалансированная.

– Да, случилось, – выдохнула Анна. – Это место, оно… – Выжившая запнулась, не зная, как правильно подобрать слова, применимые в её ситуации. И при этом не настроить против себя Мелиссу. – Оно не хочет отпускать меня, – наконец-то заключила она. – Вцепилось мёртвой хваткой и пытается держать при себе. Напоминает, что так просто мне не уйти – и что у меня ещё остались дела тут, в Содружестве.

– Но что же ты?

– Я не знаю, – опустила взгляд пиратка. – Не могу так просто бросить всё – но и вариться в этом котле мне осточертело. Когда я путешествую с вами, чувствую себя свободной, оторванной ото всех сковывающих цепей и обязанностей. Но вместе с тем… Не могу же я бегать от них вечно?

– Кто-то с тобой не согласится, – хмыкнула Мелисса. А затем отдала ей назад клинок и добавила: – Такую шпагу просто так не дарят.

– Я не шибко хочу говорить об этом.

– Я и не заставляю, – махнула рукой капитанша. – Просто… оставайся верна себе. Взвесь все «за» и «против» и сделай то, чего хотелось бы тебе. Потому что, чёрт возьми, после всего случившегося с тобой ты этого заслуживаешь.

Она поднялась и заодно бросила ей подзорную трубу.

– Но не в этот раз. Твоя очередь дежурить. И не надо так на меня смотреть.

***

Итак, все пожитки и запасы были принесены из «Галатеи» и размещены в трюме нового корабля, Итан уже облюбовал штурвал «Конститюшена», Роберта – новую кухню, а Дядюшка Рив наконец-то перенёс все свои карты в узкую штурманскую комнату. Маргарита с Ризером попеременно ворчали о тесноте на новом судне, Фрид из-за своего громадного телосложения едва не подпирал потолки головой, а Мелисса пыталась утихомирить всю эту толпу и в качестве альтернативы предлагала немедленно сойти на борт и не морочить всем головы своими жалобами.

Анна же почти не участвовала в сборах, нагло взвалив все обязанности боцмана на Джастина, но тот и не жаловался. Выжившая хаотически пыталась сообразить, как же ей быть, ведь бессонная ночь, проведённая в агонии гнетущих размышлений, никак не помогла. Остаться и всё же согласиться помочь Институту? Или же отправиться за тридевять земель, чтобы его люди точно её не нашли? Выжившая перевела взгляд на «Сердцееда», покоившегося у неё на коленях всё это время, но это никак не поспособствовало ситуации.

За этим её застала и Мелисса. Она многозначительно посмотрела на её клинок, а затем – на помятую на вид Анну и хмыкнула.

– К тебе там посетители. Америка и ещё кто-то.

Сердце в груди Выжившей встрепенулось, как будто и не ждало этого момента и сейчас его застали врасплох. Она поднялась, стараясь сохранять хоть какую-то невозмутимость, но Мелиссу не так просто было провести. Роботесса перехватила её за локоть и произнесла, пока они зашагали к борту:

– Мы уже готовы отправиться, так что не задерживайся.

Анна рассеянно кивнула, слушая её вполуха, ведь когда они поднялись наверх, Выжившая с трепещущим ощущением в животе отметила, что Америка действительно пришла не одна. И в этот момент проницательная капитанша обо всём догадалась. Она повернула голову сначала в сторону Анны и проследила за направлением её взгляда, а затем же – на самого Валентайна возле Америки, и всё поняла.

– Ну и ну, Анна-Джоанна, – ухмыльнулась она.

А затем же склонилась к её уху, чтобы их не услышали другие воздушные пираты, и тихо произнесла:

– Знаешь, я что-то не очень была довольна твоей работой как боцманши. Думаю, может вышвырнуть тебя отсюда за это прямо сейчас? По крайней мере, так я могу сообщить остальным. – А затем она едва понизила голос до едва слышного, и Анна начала думать, не почудилось ли ей это вообще: – Если ты улетишь сегодня с нами, то будешь самым глупым человеком, которого я вообще знала за всё свое долгое существование.

Выжившая почувствовала, как бешено заструилась кровь по её жилам, а к щекам прилил румянец. Широко распахнув глаза, она повернулась к Мелиссе, которая ободряюще ей улыбалась. А затем – удивительно – уголки её рта изогнулись в ответной улыбке. Анна вытащила свой абордажный крюк, до этого покоившийся на поясе, и вложила его в ладонь капитанши. Затем же накрыла поверх своей и пожала ей руку, пытаясь этим жестом показать всю благодарность.

– Передашь остальным прощальные слова от меня?

– Уж постараюсь. И да – береги себя, Луна.

Выжившая кивнула ей и ступила на трап корабля, навсегда покидая «Конститьюшен» и его команду. Тонкая нить сожаления просочилась в её сознание, но оборачиваться женщина не стала. Лишь вдохнула полной грудью и сделала первый шаг на содружественную землю, теперь уже намереваясь остаться здесь навсегда.

И вместе с ним кое-что изменилось. К ней разом хлынули все воспоминания, связанные с этим краем. И имена, десятки имён и лиц ныне живущих и давно почивших. А ещё множество прожитых ею дней, отпечатавшихся в памяти.

Она вновь стала собой.

Америка двинулась ей навстречу и робко улыбнулась – она всё ещё училась. А затем заметила, что за спиной Анны начали задвигать трап и раскинули паруса корабля. И перевела удивлённый взгляд на Выжившую.

– Да, – опередила её вопрос она. – Я всё-таки решила тут остаться.

– Анна, – ошеломлённо проговорила девушка. – Это же… это же…

Америка махнула рукой и сделала непозволительное – шагнула вперёд и заключила её в крепкие объятия. А Выжившая же обняла ту в ответ. Но поверх её плеча она встретилась глазами ещё с кое-кем, стоящим в стороне и терпеливо дожидающимся ответов и объяснений.

Отстранившись, женщина подарила новоявленной подруге ещё одну улыбку и проговорила, глядя отчего-то вовсе не на неё:

– Зови меня теперь Джоанной Джексон.

========== Глава XXXIX: Снова в одной лодке ==========

– Почему я вообще… – Америка попыталась выкрутить тряпку, но делала это совершенно неправильно, от чего грязные потоки воды мигом расплескались по поверхности обеденного стола, – …должна… – девушка принялась вытирать лужу, тем самым только сильнее размазывая её по поверхности с облупившимся лаком, – …делать это?

Джоанна обернулась к ней и, завидев потуги своей новообретённой подруги, поспешила на помощь, отвлекаясь от сдирания намертво приклеившихся к дровяной плите пятен жира. Она забрала из её рук тряпку, ополоснула в глубокой миске и, показав, как следует выжимать, быстро ликвидировала последствия «уборки» Америки.

– Потому, что ты собираешься жить у меня до того, как переселишься в Квинси и отработаешь это.

– Я бы лучше крышками заплатила, – проворчала девушка, выглядящая слегка смущённой от своей неумелости. – На корабле дети Уинфреда таким не занимались. Всё выполняли либо жестянки, либо купленные отцом рабы.

– Увы, я не собираюсь покупать ещё кого-то, чтобы убрать этот дом.

Выжившая вздохнула, вспомнив, сколько комнат ждали их уборки, уже не говоря о мгновенно ставшей ей ненавистной плите. Они прибыли к её родному дому в Пристанище ещё вчера, но поздно вечером, и сразу завалились отдыхать. Наутро же Джоанна бесцеремонно растолкала спящую в гостевой комнате девушку и заявила, что нуждается в её помощи. Та, конечно, была не особо в восторге. Тем не менее, ей-таки пришлось.

Джоанна же пыталась таким образом отвлечься от наседающих мыслей, которые сразу атаковали сознание, стоило ей хоть немного расслабиться. Мыслей о том, каким должен быть их разговор с Жадин – и где её подловить. О том, что станет с Содружеством, если Выжившая-таки решится на это. О том, как жить дальше по её возвращению назад, домой, ведь она совершенно не имела понятия.

А ещё впереди её ждал тяжёлый разговор с семейством Миллеров. Они с Валентайном договорились (всё ещё стараясь редко пересекаться взглядами всю дорогу) пойти к ним через неделю – того ждали какие-то дела в Добрососедстве, Джоанну же – возвращение домой.

Когда двести лет назад столовая, а сейчас кухня была полностью убрана, Америка ломилась от усталости, а Выжившая всё ещё была преисполнена энтузиазма и желания покончить с этим в ближайшие два дня, они перешли к гостиной.

– Что делать с этим? – спросила Америка, глядя на обломки рояля, оставленные у окна.

Джоанна вздохнула. Ей было тяжело смотреть на поверженного друга, никак не поддающегося восстановлению, а ещё в душе таилась обида на саму себя за ту вспышку гнева, которую она не смогла обуздать. Это её руки уничтожили такой бесценный на пустошах инструмент, её разум отключился, пока они наносили и наносили по нему удар за ударом, не собираясь останавливаться, пока он не был окончательно повержен. И хотя сейчас она бы всё равно не смогла достойно на нём сыграть, возможно, когда-то… Мотнув головой, Выжившая отогнала прочь ненужные мысли. Для сожалений о содеянном у неё ещё будет время.

– Разберём на растопку печи, – распорядилась наконец женщина. – Внутренний механизм же… не знаю. Спрошу кого-то из местных, вдруг им пригодится железо… или из чего бы ни был он сделан.

Америка кивнула на её слова и как обычно тактично промолчала, не начав расспрашивать Джоанну об этом, за что она была благодарна. Они принялись за работу, попеременно переговариваясь. Стерев пыль с граммофона, с которым была связана одна весьма простая, но занимательная история, Выжившая почему-то никак не хотела уходить, положив на проигрыватель ладонь. А затем, словно опасаясь, что успеет передумать, она потянулась к стопке с пластинками и выудила первую наугад. И вскоре на всю гостиную полилась нежная мелодия о учёном, пытающемуся во что бы то ни стало построить машину времени, дабы спасти свою любимую. Америка отвлеклась от своей работы и подняла голову, наблюдая за действиями подруги.

– Никогда не видела ничего подобного, – заключила она. – И не слышала.

– Правда? Это граммофон.

– Я бы хотела разобрать его. А затем посмотреть механизм.