Текст книги "Steamout. Story of Joanna (СИ)"

Автор книги: Sonata D.

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 49 страниц)

– И как же? – заинтересовалась миссис Джексон.

– Звучит странновато, но у них сильно деформируется голосовая матрица, а глаза начинают светиться красным, предупреждая о тревоге. Ну, и следы отчётливо виднеются на шее. Так что ты будешь знать, если меня взломают повторно.

– Надеюсь, это никогда не случится, – обеспокоенно пробормотала его собеседница.

Дальнейший путь они продолжили молча.

***

«They can cloud our minds

But it doesn’t matter

We read between the lines

We have something better

We don’t have the doors

We don’t have the windows

We don’t have the walls

We don’t have your leaders».

Ocean Jet – Unfettered

Если бы миссис Джексон ещё пару месяцев назад сказали, что та окажется в таком месте, как Добрососедство, она бы, наверное, нервно рассмеялась и уверила всех в том, что это почти невозможно. Ну, посудите сами: грязные провонявшие насквозь улицы, тёмные даже в дневное время суток, по углам которых ютились его разношерстные обитатели, начиная от людей, заканчивая довоенными гулями и роботами почти всех видов, от штурмотронов и робоглазов до человекоподобных, и все вооружены от мала до велика. Из стороны в сторону бегали беспризорные чумазые детишки, не упускающие возможности попросить у добрых тётеньки и дяденьки немного крышек. Во взглядах мимо проходящих чудилось невесть что, начиная от отвращения, заканчивая неприкрытыми желаниями. Кто-то разлёгся в пьяном сне прямо посреди дороги, кто-то тушил на костре сомнительное варево, больше похожее на обесцвеченные тряпки, кто-то пел во всё горло, положив пред собой перевёрнутую заплатанную шляпу-котелок, в которую прохожие редко бросали крышки, кто-то устроил себе импровизированное жилище под крышей сарая из куска брезента и палки. «Держи пред собой мешочек с деньгами и следи за шпагой, – посоветовал женщине Валентайн, ободряюще положив ей на плечо свою ладонь, ведь успел заметить, в какой шок поверг леди данный городишко. – Здесь их успеют свистнуть в два счёта, не успеешь и моргнуть. Всё в Содружестве, что не прибито гвоздями, рано или поздно оказывается здесь».

Тем не менее, что-то в этом городке было. Здесь собрались самые отборные отбросы довоенного Бостона, такие стреляные воробьи, запугать которых было почти что невозможно. Что уже говорить об Институте, мысли о котором полностью парализовали обитателей Даймонд-сити. Местные плевали на него с большой колокольни, презирая его гнет. Тут витал дух свободы, такой неощутимый в последнее время, и всё, начиная от запакощенных улиц и заканчивая неоновыми вывесками с провокационными названиями над лавками торговцев, говорило об этом. Хочешь грабить? Пожалуйста. Хочешь набить морду тому странному типу, что кинул на тебя косой взгляд? Милости просим. Вот только не оспаривай власть мэра, и самосуд сойдёт тебе с рук. О вышеупомянутом, кстати, говорили много и, в основном, в положительном ключе. Он заседал в Старом Капитолии, важной исторической достопримечательности когда-то, сейчас служившей для размещения нескольких жителей, дружинников, патрулировавших город и, собственно, резиденцией главы Добрососедства.

– Думаю, нам стоит расспросить о тканях у Дейзи, – проговорил Ник, когда они забронировали номер на ночь в отеле «Рексфорд», некогда известном на всю столицу штата, и вышли наружу. Как назло, пошёл проливной дождь, и детективу пришлось держать плащ над их головами, чтобы не сильно промокнуть.

– Ты тут в курсе всего, веди, – согласилась Джоанна.

Как ни удивительно, робота здесь знали, и знали хорошо. Иногда узнавшие его прохожие останавливались и благодарили за помощь, которую он оказал когда-то, или же тот сам, заприметив знакомое лицо, расспрашивал о чём-то. «Кажется, мистер Валентайн, – обратилась к нему Выжившая, – ваше имя гремит на всё Добрососедство». «Ну что вы, леди, – поддержал уже привычную игру сыщик. – Быть может, только на его четверть».

Дейзи оказалась удивительно хорошо сохранившимся довоенным гулем и с дружелюбной улыбкой на губах поприветствовала путников, втайне радуясь новым клиентам.

– Ну-с, чего желаете, молодые люди, – задорно обратилась она к ним.

– Прежде всего, – осторожно начала леди, – продать кое-что.

А после удачных торгов Ник решил обратиться с просьбой к заметно подобревшей лавочнице:

– Дейзи, нам нужна твоя небольшая помощь. Ты можешь сообщить нам о том, где сейчас в Содружестве можно раздобыть хорошие дорогие ткани? Желательно в кратчайшие сроки.

– Хм-м-м, – задумалась она. – Довольно необычный запрос. В моей дырявой голове припоминается одно местечко. Но я скажу, только если вы пообещаете мне кое-что.

– Хорошо, услуга за услугу, – легко согласился робот.

– Значит, договорились, – кивнула торговка и тут же приобрела деловой вид. – Здесь неподалёку находится публичная библиотека. Не могли бы вы занести туда вот эту книжечку? – достав её из-под прилавка, она протянула Джоанне потёртый томик «Гордости и предубеждения» в твёрдом переплёте. – А то я её маленько задержала. На двести лет.

– Будет сделано, Дейзи, – пообещал Ник, а Выжившая усердно закивала.

– Хорошо. Так вот. Кажись, если память меня не подводит, в находящемся неподалёку торговом центре «Хеймаркет» ещё можно что-нибудь найти. Ох, помню, что там много всякого добротного тряпья было… – Она замолкла, ударилась в воспоминания, и леди с детективом, вежливо откланявшись, поспешили покинуть задумавшуюся торговку.

– Итак, как планируешь провести остаток вечера? – спросил робот у леди, когда они быстрым шагом шли к отелю, теперь уже под приобретённым зонтом, на котором, удивительно, прорех было меньше, чем пальцев на одной руке.

– Даже и не знаю… – задумчиво проговорила Джоанна. – Возможно, созерцанием отваливающихся обоев в нашем номере. Кстати, мне показалось, или там в стене действительно была небольшая такая дырка?

– Не показалось, – легко засмеялся он. – Добрососедство, что сказать. Хорошо, что хоть двери в петлях держатся.

– Да уж… Не самое благоприятное место для жительства.

– Зато с душой.

– Не могу не согласиться. Но… почему ты спрашиваешь? У тебя появились какие-то планы?

– Можно сказать, что да. Есть здесь одно колоритное место, в которое хочу тебя сводить. Если ты, конечно, не занята, – он бросил на неё лукавый взгляд.

– Да нет, – улыбнулась она. – Только при условии, что это будет точно свидание. А то на прошлом я вела себя как идиотка, не зная о природе оного.

– Обещаю, обещаю. Нужно же мне как-то извиниться за то, что не предупредил тогда.

– Ничего подобного! – наигранно возмутилась леди и сложила руки на груди. – На прошлом вы, мистер, одурачили меня, заверив в обратном.

– Ну, сейчас я говорю прямо. Кажется, разговор свернул в странное русло. Начнём сначала?

– Хорошо, – согласилась Выжившая.

Тем временем они уже успели подняться на третий этаж, где и располагалась выделенная путникам комната. Отперев дверь ключом, Ник пропустил спутницу вперёд, а сам поставил сушиться зонтик и заодно с этой же целью повесил плащ. Авось за ночь и высохнет.

– Так вот, Джоанна, – обратился он, повернувшись к ней, тем самым отвлекая её от раскладывания вещей из рюкзака. – Пойдёшь сегодня со мной на свидание?

– Охотно, – просияла она, заражая улыбкой и напарника.

***

Местечко, в которое её повёл Валентайн, и правда оказалось колоритным. Изначально оно было станцией метро, которую находчивые жители Добрососедства переоборудовали в самый настоящий подземный бар и гордо именовали его «Третим рельсом». Он представлял собой весьма интересное помещение: полузатемнённый зал, единственным источником света в котором были гирлянды под потолком да неоновая вывеска с названием заведения над стойкой бармена, с небольшими столиками, раскиданными тут и там и немногочисленными посетителями. Весь свет прожекторов падал на самодельную сцену из досок, где разместилась главная окраса питейной – певица Магнолия, что плавно извивалась у микрофона, исполняя джазовые композиции. Всё внимание публики было сосредоточено на ней, и нетрудно догадаться, почему. Её внешность так и притягивала взгляды: тёмные, ровно подстриженные волосы красиво обрамляли лицо, яркий макияж подчеркивал его черты, а одета женщина была в соблазнительно короткий наряд, что состоял из красной юбки до колен с проглядывающим колоколом-каркасом, корсета, выгодно подчёркивающего грудь, полупрозрачных перчаток и небольшой шляпки, кокетливо вздёрнутой набок. Ещё одним служащим здесь был бармен Уайтчепел Чарли – мистер Помощник с нахлобученным на голову-арбуз черным котелком и забавным чопорным британским акцентом. Заказав у него съестное на ужин, что, собственно состояло из стейка брамина для Джоанны и две подогретые Стим-колы (незаметно Ник шепнул миссис Джексон о том, что местную выпивку лучше не заказывать – опасно для здоровья), спутники нашли себе отдалённый столик почти что в тени и удобно разместились за ним.

– Как ни удивительно, мне здесь нравится, – подала голос после недолгого молчания Выжившая, вертя во все стороны головой из-за заинтересованности этим местом. Кажется, через зазоры в полу у барной стойки она видела очертания рельс. А за высокой ширмой-стеной справа возвышался силуэт поезда.

– Да, должен признать – интересное заведение, – согласился Валентайн. – Да и во всём Содружестве редко где можно послушать живую музыку. Разумеется, мне её удается слышать чаще. Когда ты думаешь, что я не слышу, ты напеваешь что-то, – спустя несколько минут объяснил тот. – Но у роботов слух намного более чуткий, нежели у людей.

– О… – смутилась Выжившая. Кто же знал, что это кто-нибудь заметит!

– У тебя приятный голос, Джоанна.

– Мне его поставили, – призналась она. – Так бы он, м-м-м, не был бы таким.

– Пой чаще, – попросил он. – В этом есть своё очарование.

– Тебе? – игриво улыбнулась леди.

– Быть может, и мне.

Их кокетничанье не вовремя прервал подплывший Чарли с принесённым заказом. Пожелав им приятного аппетита всё тем же манерным голосом, он удалился, а вот нить разговора ускользнула от напарников.

– Почему, собственно, у тебя такая нелюбовь к местным напиткам? – чуть погодя спросила женщина, разделяя на мелкие куски полученный стейк.

– Ну, их употребление подобно игре в русскую рулетку: порой оно чревато смертельным исходом. Выживешь или нет. Даже мои стойкие системы коробит после этого дьявольского пойла, что уже говорить о людях.

– Настолько всё плохо? – хмыкнула она.

– Ага, настолько. Ну, зато в герметично запечатанную колу они спирта не добавят. Твое здоровье, – он приподнял бутылку с содовой и отпил глоток.

Чем было ближе к ночи, тем больше посетителей подтягивалось в бар, желая отдохнуть за стаканчиком-другим горячительного, перемолвиться парой словечек с приятелями или же послушать сладкое пение Магнолии. Постепенно свободных мест почти не осталось, а репертуар певицы стал ещё разнообразнее. А к одиннадцати подоспел сам мэр города, потешив своим присутствием завсегдатаев заведения. Кажется, его знали и любили все, считая за «своего»: горожане встретили главаря приветственным гулом, тот же в свою очередь не пренебрегал вниманием почти что каждого. С кем-то подолгу говорил, кого-то удостаивал рукопожатием или дружелюбным кивком, о чём-то расспрашивал и особенно часто подкалывал визитеров пивной.

– Вот чёрт, кажется, он нас заметил, – пробормотал Валентайн.

И вправду, завершив свой «обход», главенствующий кинул взгляд на их столик и направился к ним.

– Никки! – хлопнул по спине детектива тот и, подтянув свободный стул, уселся рядом. – Вот уж кого не ожидал тут увидеть! Честно сказать, мне даже льстит то, что ты почтил своим вниманием наш скромный городок.

– И тебе здравствуй, Хэнкок, – проговорил робот, и в его голосе Джоанна успела уловить едва отличимые нотки усталости. – Было дело, вот мы с леди и зашли.

– Я смотрю, ты времени зря не теряешь, вот уже новую женщину нашёл, – криво усмехнулся тот. – Мне уж за тобой не поспеть.

– Думай как хочешь, – дёрнул плечом робот.

– Кстати, я совсем не прочь познакомиться с дамой. Вижу тебя здесь впервые, – глава Добрососедства повернулся к ней, – но рад встрече. Я – Джон Хэнкок, что-то вроде местного мэра. Добро пожаловать в наш город.

За это время Джоанна успела разглядеть нового собеседника и сделать поверхностные выводы о нём про себя. Под стать городу и его мэр. Худощавый гуль с чёрными глазищами-безднами, одетый, как ни странно, в треуголку на безволосую голову и красный ношенный-переношенный сюртук. Пояс он заменил национальным флагом, а в его вышпаренных радиацией ушах блестели небольшие медные серьги. Вольготно скрестив ноги, обутые в грязные сапоги с отворотами, он расслаблено сидел, разговаривая с ними, но его глаза блуждали по всему бару, пытливо рассматривая всех – тот ежесекундно контролировал обстановку. Позади мэра маячила его телохранительница по прозвищу Фаренгейт – грубоватая крепкая женщина с рыжими наполовину выбритыми волосами, что так и говорила всем своим видом: дёрнешься не так в сторону Хэнкока – и от тебя не останется даже тела. Примечательным был огромный шрам-ожог от скулы до уха, уродовавший её правую сторону лица.

– Джоанна Джексон, – представилась леди гулю и протянула ему руку, которую он крепко, до боли в пальцах пожал. Несмотря на пугающую для непривыкших внешность, Выжившую Хэнкок не пугал, хоть и не замечать зияющей впадины вместо носа и глаз, что превратились в один сплошной зрачок, было сложно. Всё её первичные отвращение и испуг к гулям выветрились давным-давно, наверное, ещё при столкновении с ворчливой Матушкой Гусыней Миллер или же Беннетами. Да и станешь тут робеть при встрече с ними, если днями бродишь вместе с жутковатым желтоглазым роботом.

– И как же тебе в нашем городке, Джоанна Джексон?

Вопрос был явно компрометирующим, и, сразу поняв это, леди осторожно дала на него ответ:

– Очень… свободно? Конечно, меня каждую минуту хотели обворовать на улицах, но ведь это норма для такого заселённого места. А так… Довольно интересно. Я подобного города за свою жизнь ещё не встречала.

– Сочту это как похвалу, – хмыкнул Джон. – Да, мы воздвигли место, где можно было бы жить вольно, без правил, налогов и вездесущего Института. Построено людьми – и для людей.

До этого молча подпиравшая стену Фаренгейт внезапно подошла и, положив главарю руку на плечо, чётко проговорила:

– Босс, у нас ещё есть дела, если ты забыл.

– Ох, вечно тебе неймется, Фаренгейт, – заворчал гуль, – в кои-то веки Ник Валентайн прибыл в наш город да ещё и с интересной спутницей, а ты мне даже поговорить с ними нормально не даешь.

Его заместительница сжала его плечо покрепче, сдвинула к переносице брови и сделала страшные глаза, и гуль, натужно вздохнув, поднялся с места.

– Рад был повидаться, братишка, – проговорил он к Нику, – и с тобой, Джоанна, тоже. Если судьба вновь занесёт в Добрососедство и нужна будет работёнка – вы знаете, где меня искать.

Он пожал им обоим руки и удалился, а наёмница тяжёлым шагом последовала за ним.

– Жители Добрососедства всё никак не перестают меня удивлять, – задумчиво проговорила Джоанна, смотря этой странной парочке вслед. – Вот ещё и любитель истории затесался. Подумать только, взять себе прозвище в честь губернатора Содружества Массачусетса…

– Не думаю, что он знает хроники так глубоко, – хмыкнул детектив. – Впрочем, с его прозванием связана одна немаловажная интересная история.

– Кстати, вы с Хэнкоком друзья? Хотя мне показалось, тебя крайне утомляло общение с ним.

– Честно – да, – не стал лгать Валентайн. – Он неплохой приятель, но из того типа, что не церемонясь тащат тебя пить до утра, хочешь ты этого или нет. Если бы Фаренгейт его не отвлекла, нас бы постигла такая судьба.

– Вижу, об этом ты узнал непосредственно из своего опыта, – ухмыльнулась Выжившая.

– Да, – детектив поморщился. – И, собственно, отсюда и прознал о дрянности здешнего пойла. Даже бражка братьев Бобровых в разы лучше. А их самогон, поверь, мгновенно косит с ног.

– Буду знать, – издала смешок леди. – Впрочем, который час? Не пора ли уходить?

– Около полуночи. И да, я согласен с тобой.

***

«I’m looking for a place to start

And everything feels so different now

Just grab a hold of my hand,

I will lead you through this wonderland

Water up to my knees

But sharks are swimming in the sea

Just follow my yellow light

And ignore all those big warning signs».

Of Monsters and Men – Yellow Light

К огромному ужасу леди, выйдя из заведения на поверхность, спутники застали радиоактивную бурю, что не часто содрогала поверхность Содружества, страша его обитателей. Небо затянуло неестественно зелёными тяжёлыми тучами, в которых то и дело мелькали огромные молнии, а спустя пару мгновений раздавались могучие раскаты грома, от которых содрогалась земля. Такие облака приносило только из Светящегося моря – особо заражённой зоны на юго-западе. В воздухе кружили небольшие флуоресцирующие радиоактивные частицы, и счётчик Гейгера на поясе Выжившей предупредительно затрещал. Сама же Джоанна мелко задрожала при виде сего природного явления: подсознательные страхи вновь прорывались наружу, перехватывая контроль над телом. Так страшно, наверное, ей ещё не было ни разу в жизни.

«Пойдём», – смекнув сразу, что к чему, Валентайн мгновенно взял ситуацию в свои руки. Приобняв её за плечи, он повёл леди в сторону отеля.

Внутри раскаты грома не были слышны – их заглушали голоса постояльцев: весёлые, пьяные, сварливые, порой очень даже неприличные. Но миссис Джексон всё никак не могла успокоиться, её то и дело бросало в дрожь. Скукожившись в калачик на кровати, к которой «администрация» отеля преминула дать постель, а всучила лишь небольшую соломенную подушку, она то и дело всхлипывала, хотя глаза её были сухи. Поняв, что стоит отвлечь чем-нибудь напарницу, железный детектив сел рядом.

– Эй, – мягко обратился он и положил руку ей на бок. – Гроза скоро закончится.

– Угу, – невнятно пробормотала Джоанна и подогнула колени ещё ближе к подбородку.

– Послушай лучше, как за стеной ругается какая-то парочка! Муж явно чем-то недоволен, а жена пилит его в ответ.

– М-м-м, – всё так же растерянно проговорила леди.

Сыщик понял, что одними словами тут не обойдёшься и решил прибегнуть к самому действенному и полезному способу.

– Иди сюда, – проговорил тот, и она мгновенно прильнула к нему, ища такую нужную поддержку, и зарылась носом в его одежды. Её тело всё ещё пронимала мелкая дрожь, которую всё никак не удавалось унять. Ник осторожно обхватил её руками и прижался губами к макушке, тихо шепча что-то успокаивающее. Такой растерянной, столь субтильной и хрупкой он подругу ещё не видел и понимал, что ей нужна помощь, если не психолога, которые давно как перевелись, так его. Стоит помочь ей, хотя бы здесь и сейчас, а затем попытаться извести страх внутри неё. А иначе он погубит её, рано или поздно.

Прискорбным для него была собственная неполноценность в этот момент. Что толку от искусно отточенного слуха, нечеловеческих рефлексов и прочности корпуса, если это так разнит тебя от своих создателей? Он не мог ощутить тепло её тела, гладкость одежд, дыхание у его груди. Всеми этими мелочами человеческой жизни его обделили компоновщики, не включив в разработку механизма способность осязать. Ему оставалось лишь додумывать, представлять всё это и оставить на очередное «что, если…» Что, если он не ошибается, и у его модели развит высокий уровень эмпатии (почти что как у создателей?) Способен ли он на это? В голове неясными картинками мелькали эпизоды из бытия первой «списанной» личности, заставляющей его сомневаться в том, что его намеренно создавали роботом-полицейским. Взять хотя бы некоторые отрывки… И специфику его строения. Это ли объясняет его привязанность к женщине-птичке? Его тягу к ней, не как слуги к хозяину, а, скорее, мужчины к женщине? И, даже если так, имеет ли он, старый робот, брошенный этим же самым человечеством ржаветь на закоулках Бостона, право на это? Право забирать у неё полноценное будущее? «Едва ли…» – пронеслось в мыслях. Но отгородиться от леди, вычеркнуть, выжечь, стереть из помыслов уже не представлял возможным.

Постепенно Выжившая в его руках успокаивалась. Её дыхание становилось всё размеренным и сонным, а потом, наконец-то буря внутри неё стихла.

– Прости… – тихо проговорила она, закрыв лицо ладонями. – Мне так стыдно… за всё это. Я такая слабая и бесполезная, что даже грозы боюсь.

– Эй, не стоит, – мягко ответил Ник. – Насколько я понимаю, у твоего страха есть глубокая подоплёка, раз он вызывает внутри тебя такой чистый первобытный ужас.

– Да, – спустя несколько мгновений призналась она. – Когда я была ещё очень маленькой, моя мать заперла меня в кладовке во время грозы. Там было… – леди запнулась. – …очень страшно.

– Ага, значит, боязнь укоренилась в тебе ещё с младых ногтей. Но ты ведь понимаешь, что не сможешь вот так жить с ней?

– Да, – Джоанна отвела ладони от лица. – Но я не знаю, как её можно искоренить.

– Что-нибудь придумаем… – задумчиво произнёс детектив. – Но с этим нужно разобраться.

– Больше этого я, наверное, боюсь ещё одного, – молвила миссис Джексон после нескольких минут тишины. Раз уж они решили устроить вечер откровений, почему бы и не открыть свою душу в подходящий момент? Тем более тому, в кого она так глупо влюбилась. – Мне страшно за то, что я однажды превращусь в них. Моих родителей. В отца, что не преминал возможностью влить в себя что-нибудь покрепче, как только мать покидала порог дома. Безвольного предпринимателя, что во всём потакал своей жене, добровольно лёг под её каблук. Я замечаю в себе его робость, его желание переложить ответственность на кого-либо другого. Или в матушку, безэмоциональную, расчётливую женщину, не гнушающуюся пользоваться любыми методами, чтобы достичь желаемого.

– Тише, – прервал он её. – Неужели ты не замечаешь того, что такие самокопания не приводят ни к чему хорошему? Запомни, хорошо? – начал он, пристально смотря в её глаза, а затем твёрдо ответил: – Ты никогда не будешь своей матерью или отцом, понимаешь? Я хочу, чтобы ты уразумела. Я бы никогда не назвал тебя трусихой, легко внушаемой или же холодной дамой, плевавшей на всех остальных. Ты не такая. Ты сформировалась как отдельная личность, с правильными чистыми принципами морали и мировоззрения. И я рад, что на пустошах ещё остались такие люди.

В ответ леди поддалась секундной слабости, что заставила сердце пропустить удар, а потом возобновить биение в два раза быстрее, чуть привстала и чмокнула его в щёку со словами благодарности, а потом отстранилась и высвободилась из плотного кольца рук, оберегавшего до этого её покой, и села подле.

– Не знаю, какой была бы я сейчас и где, если бы ты тогда не согласился сопроводить меня к Жадин, – призналась Выжившая.

– Как говорят, всё к лучшему, – улыбнулся он. – Ну да ладно, сейчас ведь уже два часа ночи, а выходить нам на рассвете.

– И вправду, – ответила она и сладко зевнула. – А ты?..

– Никуда не уйду, не бойся.

– Я ведь не принуждаю тебя сидеть здесь, – улыбнулась резидентка Убежища 111.

– А кто сказал, что это не на добровольной основе? – хмыкнул Валентайн. – Спокойной ночи, Джоанна.

Добрососедство медленно погружалось в сон. Пустели улицы: бродяги разбрелись по своим закуткам или кучковались у костров, дарящих такое нужное тепло, ушли и торговцы, выключив освещение вывесок, и даже самые неутомимые гуляки нетвёрдой походкой возвращались домой. Не спалось разве что мэру Хэнкоку. Стоя на балконе Старого Капитолия, он медленно затянулся самокруткой. Мысли об угрозе Института всё никак не желали покидать голову даже под кайфом, и он не мог оградиться от них. Джон чуял скорые перемены. Они витали в воздухе, оседали радиоактивной пылью в их мыслях и не могли выветриться. Ну, ничего. Его народ никогда не прогнётся под Институт. И он был стопроцентно уверен в этом. Потушив скрутку о перила балкона, тот направился внутрь здания. Усталость сморила и его.

***

Наутро Джоанна уже чувствовала себя значительно лучше. Покинула она с напарником запомнившийся городишко рано, однако точно знала, что ещё не раз сюда вернётся.

Яркое радиоактивное солнце сегодня баловало руины Бостона последними деньками бабьего лета, купая его улицы в тёплом свете. Идеальная погода – не то, что адская жара послевоенных пустошей или постоянные проливные дожди весны. Ранее от Пайпер миссис Джексон узнала, что зимой снег на этих землях уже давным-давно не выпадает из-за критических изменений в климате, а жаль – зимнее время нравилось леди больше всех. В основном этот сезон теперь характеризуется сильными ветрами и частыми холодными дождями. «Не помешало бы задуматься об одёжке на зиму, – подумала Выжившая, наблюдая за восходящим солнцем, пока шла с Ником к большому бостонскому торговому центру. – Но, в любом случае, сейчас абсолютно не до этого. Лучше сначала разобраться с этим непонятным балом, а после же переключиться на такие мелочи».

«Хеймаркет», как и предугадывалось, был занят одной малоизвестной рейдерской группировкой, так что без боя попасть внутрь не было и речи.

– Готова вновь испытать свою шпагу? – спросил детектив у союзницы, обнажая «Сердцееда», и она кивнула.

Её новая подруга «Кассиопея» не переставала радовать. В руке леди она лежала идеально и удары наносила превосходно, несмотря на то, что была создана преимущественно для дам. Стоит ли говорить, что это благоприятно сказалось на успехе атак Джоанны? Определённо, та и сама понимала, что клинок был хорош во всех смыслах.

Разобравшись с внешней охраной торгового комплекса, напарники прорвались внутрь. Бандитов там было не так уж и много, но это не помешало им обзавестись хорошей защитой. Сразу же их атаковали пулеметные турели, и спутники едва успели скрыться за массивными колоннами, некогда красиво подпиравшими свод главного холла. Поняв, что шпага здесь мало чем поможет, Выжившая закрепила её на поясе и достала уже заряженный револьвер. Валентайн кивнул, проследив за её действием, и жестами показал, что пока разберется с оставшимися головорезами. Тактика устранения турелей была проста: стоило всего лишь подождать, пока механизм предупреждающе запищит о перезарядке, и в это время успеть всадить в него две-три пули. Так что спустя несколько минут автоматические противницы были повержены и разлетелись на винтики, подключая защитный режим самоуничтожения. Через несколько мгновений к леди присоединился и Ник, что успел разобраться с оставшимися рейдерами и не получить серьезных повреждений.

– Ну, а теперь нам придется прочёсывать все залы этого торгового центра в поисках нужного отдела, – не слишком воодушевлённо проговорил он, пряча свой пистолет назад в кобуру.

– Можем представить, что мы пришли просто прогуляться двести лет назад, – хмыкнула Выжившая, осматривая фонтан посреди зала. Воды в нём уже не было, но дно всё так же было усыпано медными монетками, покрывшимися зеленоватым налётом от старости. Подле него рейдеры сложили большое кострище, и жар от него исходил ещё издалека.

– Возможно, мы действительно выйдем с полными сумками покупок, – кивнул робот и начал проверять карманы близлежащего рейдера на наличие патронов и крышек. – Но, увы, уже не таких, как раньше.

Занятие и вправду оказалось муторным: редко где можно было встретить сохранившиеся вещи, а уж тканевые изделия – и подавно. Да и сама атмосфера этого места к себе не располагала: покинутые торговые залы встретили их стойким затхлым запахом, пылью, кружащей в воздухе и темнотой помещений. Джоанна позаимствовала у рейдеров ручной керосиновый фонарь (хороший такой, к слову, нужно бы его потом и с собой забрать) и им освещала заброшенные помещения. Прошли обыски первого этажа, а ничего путного так и не обнаружилось. А потом и второго. Третьего. Четвёртого. На пятом путники уже готовы были сдаться и усомниться в том, стоят ли потраченные усилия какого-то бала у неизвестной господы, и, решив сделать перерыв, остановились в одном небольшом магазинчике одежды, где, впрочем, не было желаемого. За одной из стоек леди обнаружила терминал и, оживившись, подошла к нему. Ей редко когда встречались подобные компьютеры на просторах Содружества, но процесс взлома тех ей всегда казался увлекательным: он был похож на головоломку, иногда – сложную, а порой очень лёгкую. Всё зависело от уровня защиты на них.

– Если хочешь, я могу разблокировать его для тебя, – объявился рядом Ник. – Всегда в ладах с этой техникой.

– Спасибо, но мне хочется самой, – мягко ответила миссис Джексон и принялась за работу.

– Как хочешь, – развёл руками её спутник и подпёр стену, наблюдая за процессом взлома.

Как бы то ни было, скоро заброшенное помещение озарилось писком сдавшейся системы.

– Есть ли какая-нибудь машина, которую ты не сможешь очаровать? – спросил подошедший Валентайн, которого тоже интересовало текстовое содержание терминала.

– Скажешь такое… – зарделась Джоанна и, стараясь игнорировать предательскую дрожь в руках, открыла первое сообщение.

Что-то конкретно интересное в нём и в последующих не наблюдалось. Но их успела зацепить одна-единственная строчка, сообщающая о том, что отделение их поставщика тканей находится в этом же торговом центре, но на девятом этаже. Уже хоть что-то.

– Девятый! – устало захныкала леди. Раненная вчера нога и так ныла от подъема на эти пять этажей, а им ещё столько предстояло пройти.

– Ну, немного отдохнём, а потом продолжим путь, – решил напарник, и она с ним согласилась.

Тем не менее, взбирание на нужный ярус резидентка Убежища 111 успешно одолела. Вскоре и обнаружился искомый магазин. Конечно, часть его товара пострадала от времени, но особого желания перебирать всё здесь у друзей не было. Так что Ник сгрёб все сохранившиеся журналы с чертежами к себе, а Джоанна положила в рюкзак целые ткани и всяческие оборки, бусины и прочую дребедень для портных. А потом принялась за взлом массивного сейфа под стендом. Его содержимое заставило её воспрянуть духом: там обнаружились целые, герметично запакованные в пластиковые пакеты дорогие материалы. Разорвав один из них, леди увидела гладкую шелковую материю и осторожно провела по ней рукой, сняв перчатку. Сметя все найденное, напарники двинули к выходу, довольные, как никогда.

Вниз они уже спустились на лифте, который, как ни удивительно, работал, хотя кататься на нём – та ещё опасная затея.

– Значит, к Беннетам? – спросила Джоанна, когда они покинули торговый центр и двинулись на север.

– Совершенно верно, – подтвердил её спутник. – Как нога?

– Думаю, я выдержу. Если уже начнет донимать – вколю себе морфина, – поморщилась Выжившая. Перспектива приема наркотика не радовала, но отведённое время утекало сквозь пальцы, как сыпучий песок.