Текст книги "Steamout. Story of Joanna (СИ)"

Автор книги: Sonata D.

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 49 страниц)

«Ну-ну. Не лги хоть сама себе».

– Значит, пора убираться отсюда? – тем временем ответила Валентайну Выжившая. – Видимо, у этой леди повсюду глаза и уши.

– Да уж, – кивнул он. – Особо и не побеседуешь.

И они под руку покинули это место, вновь возвращаясь к яркому свету и гулу толпы.

***

«I’m falling in love with your favorite song

I’m gonna sing it all night long

I’m gonna dance with somebody

dance with somebody

dance dance dance…»

Mando Diao – Dance With Somebody

– Ого, похоже, начались танцы! – восхищённо заметила Джоанна, увидев перемену обстановки в зале.

Музыканты начали играть более энергичную музыку, так и предлагая подхватить кого-то под руку и закружиться в вальсе, а гости разделились на два лагеря: одни разбились по парам и танцевали, кто как может, другие же переместились к накрытому фуршету и налегли на предоставленные лакомства. Выжившая многозначительно глянула на своего напарника, но, прежде чем тот успел что-либо ответить ей, к ним подскочил запыхавшийся Роланд и, протянув руку женщине, проговорил:

– Леди, не откажете ли вы в чести подарить мне танец? Всего один, – скороговоркой проговорил он, переведя взгляд на Валентайна.

Джоанна хихикнула со словами: «Ах ты ж дамский угодник!» и подала ему свою руку. Миллер же в свою очередь уверенно повёл её в танце, плавно перемещаясь вглубь зала и ловко минуя остальных танцовщиков.

– Где ты так научился, Роланд? – удивилась миссис Джексон.

– Это обязан знать каждый Миллер. Мы храним не только знания в книгах. А и манеры поведения. Умения держаться в обществе и одеваться со вкусом. А ещё танцевать, да. Это ты ещё не видела наш бальный зал в закрытом крыле. Кстати, скажу по секрету. Моя семья уже планирует пригласить тебя на Рождество к нам. Но я этого не говорил.

– Вы празднуете этот праздник? – восторгу леди не было предела, ведь именно Сочельник был её самым любимым празднованием в году, намного превосходя день рождения, Хэллоуин или День Благодарения. Именно тогда родители милостиво давали ей разрешение встретить торжество с бабушкой и дедушкой, пока сами они шли на очередные приёмы.

– А как же.

Он улыбнулся, и его карие глаза за лисьей маской тоже ярко засмеялись, выдавая в своем обладателе искреннего и открытого человека, ещё не тронутого пороками Содружества.

Быстрый танец с этим веснушчатым энергичным юношей невольно закружил её в вихрь воспоминаний, возвращая Выжившую в те дни, когда ей ещё было всего восемнадцать с хвостиком лет, и величали её всего лишь Джоанной Харрис. Матушка опять повела её на очередной скучный бал, казавшийся тогда совсем заурядным и не выдающимся. Кто же знал, что он окажется роковым в её жизни, отделяя оную на промежутки «до – после».

– Джоанна, познакомься с полковником Леонардом Калебом Джексоном и его сыном Нейтаном…

Холодный голос матери до сих пор отдавался эхом в голове.

– Разрешите пригласить вас? – произнёс молодой человек, показавшийся юной леди таким сдержанным и спокойным в этот момент. Впрочем, не показался.

Пока они медленно танцевали, Джоанна украдкой разглядывала своего партнёра по танцам. Его нельзя было назвать красивым: всё впечатление портила густая россыпь веснушек на носу да щеках и рыжие киноварные волосы. Но что-то в нём было. Яркие изумрудные глаза, ровная осанка, прямолинейный беззлобный взгляд…

Наверное, ещё тогда ему сказали приглядываться к ней. Ибо когда они возвращались после вальса к родителям, и Нейт уверенно держал её за руку, Джоанна успела заметить, что старшие о чём-то довольно переговаривались, а затем торжественно чокнулись бокалами.

– Спасибо за танец, леди, – произнёс Роланд, подведя её назад к Нику, который со скучающим видом о чём-то переговаривался с Литрис, – но мне пора.

– И тебе спасибо, – улыбнулась миссис Джексон, всё ещё вспоминая события такого далёкого вечера. Юноша покинул её, напоследок совсем не по-светски порывисто обняв, и, отсалютовав, удалился, а она же подошла к друзьям.

– Я ничего не пропустила? – спросила леди.

– Не-а, абсолютно ничего, – ответила робо-девушка. – Ну что, теперь моя очередь забирать тебя у Ника?

– Можно, – удивилась Выжившая. Видимо, долго им потанцевать сегодня не дадут.

Литрис неспешно повела её к столикам с яствами, но леди была не голодна, так что они просто тихо переговаривались, словно были закадычными подругами. Разговор так захватил Джоанну, что та перестала оглядываться по сторонам и случайно зацепила плечом проходящего мимо незнакомца, из-за чего тот едва не споткнулся, но ловко удержался на ногах.

– Простите! – повернувшись, рассыпалась в извинениях леди, попутно разглядывая мужчину. Он был слегка худощавого телосложения, с зачёсанными назад тёмными волосами, одет в элегантный смокинг и отчего-то чёрные солнцезащитные очки.

– Ничего, – он расплылся в улыбке и поспешил куда-то, но от этого леди стало не по себе.

– Мутноватый джентльмен, – тихо проговорила она.

– Хм-м… – протянула Литрис. – Кстати, ты заметила, что здесь все роботы моего типа взломаны, – сообщила искательница, оглядываясь по сторонам. – Не хотела бы я оказаться на их месте.

– А… – Джоанна кивнула на отметину на её шее, красноречиво сообщающую об обратном.

– Это от самих Беннетов. Я была первым встреченным ими роботом после бомбёжки, и они, чтобы спасти себя, перепрограммировали меня на более… боевые навыки. За неимением нормального оборудования и нехватки времени пришлось делать это грубым способом. Но позже они смогли откатить негативные последствия, как можешь видеть по мне. Впрочем, подробнее об этом лучше узнать от них самих. Они любят рассказывать о том, как застряли в библиотеке во время атаки…

– А кем ты была до войны? – полюбопытствовала Выжившая.

– Задумывалась как робот-библиотекарь, что помогал бы молодой аудитории обратить внимания на книги. Но случилось не так, как задумывалось.

Она надолго замолчала и, когда миссис Джексон уже подумала перевести тему в другое русло, продолжила:

– Я побыла им ровно четыре дня. На пятый же сбросили бомбы.

– Ох, Литрис, это ужасно! – Леди сочувственно сжала её холодную бронзовую руку, но та лишь пожала плечами:

– На мне это почти никак не сказалось. Впрочем, если бы не братья, меня бы здесь не было. Ну да ладно, не хочу тут ныть. Тем более, жаловаться мне не на что. Есть у меня к тебе один вопрос.

Она взяла у мимопроходящего робота-официанта бокал с выпивкой и протянула его Выжившей.

– Вам самим не надоело ходить вокруг да около, а, Джоанна?

Та в свою очередь поперхнулась вином и, прокашлявшись, сдавленным голосом проговорила:

– Ты о чём?

– Ты прекрасно об этом знаешь. Все уже делают ставки, когда вы уже наконец-то будете вместе.

– Все – это кто? – шокировано ответила её собеседница, поняв, что притворяться в том, что она не понимает, о чём речь, смысла нет.

– Ну, мы с Закари поспорили точно. Он поставил, что первый шаг сделает Ник, я же решила, что это будешь ты. Да и Беннеты догадываются. И девочки. Даже Гарриет это оторвало от её шляпок. Я уже не говорю о Миллерах, с которыми имела сегодня шанс перемолвиться словечком.

«Они всё знают, они всё знают, они всё знают!..» – мысли беспокойными осами роились в голове миссис Джексон.

– Но… Почему такие выводы?

– Да ладно, – Литрис закатила глаза, – то, как вы друг на друга смотрите или постоянно заигрываете, разве что слепой не заметит.

– Ох, – леди вздохнула, сдавшись. – На самом деле всё очень сложно.

– Дай угадаю: это самое «сложно» вы установили сами, не так ли?

– Да, – виновато кивнула Выжившая.

– Эх, вечно вас учить надо, – легко улыбнулась Литрис и, взяв её за плечи, развернула в направлению к Валентайну. – Иди, и пригласи его на танец. Наплюй на то, что подумают другие. И что этот джентльмен ответит тебе. Будь настойчивой, леди Джексон. Ибо ваша игра в гляделки, похоже, будет длиться вечность, пока не вмешаешься.

– Хорошо, – рассеяно ответила она, чувствуя, как от волнения подгибаются колени.

Литрис легонько подтолкнула её, и она пошла к нему.

– Пойдём? – следуя советам охотницы за артефактами, настойчиво сказала Выжившая и взяла детектива за руку, хотя дрожащий голос выдавал её с головой.

– Куда? – не сориентировался тот поначалу, а затем понял и, улыбнувшись, протянул: – А-а-а, точно, обещание.

Он несмело положил руку ей на талию, а второй же перехватил её ладонь. Она в свою очередь подняла руку ему на плечо и посмотрела ему прямо в глаза, давая понять, как много это сейчас значит для неё. Кажется, сзади замаячила Литрис, которая подняла вверх большие пальцы, одобряя её действия.

Валентайн уверенно повёл её в медленном танце. Было ощущение, будто их движения были идеально отрепетированы: ноги легко скользили по паркету, отбивая ритм, темп не сбивался, её рука так хорошо лежала в его… И, казалось, этот весь наполненный слепящим светом зал, гул человеческих голосов, снующие туда-сюда слуги исчезли, и остались лишь они да этот вальс, Ник и Джоанна, мужчина и женщина, двое призраков из прошлого, так не вписывающихся в этот мир. Они не улыбались и не разговаривали, а лишь смотрели друг другу в глаза, и сейчас это было красноречивей тысячи витиеватых слов.

Наконец время вновь возобновило свое течение, когда он внезапно остановился и, покрепче сжав её стан, посмотрел прямо в её душу и тихо произнёс:

– Джоанна…

Она поняла, что этот самый момент настал, и перестала даже дышать, а лишь распахнула глаза шире и приоткрыла губы, на которых всё ещё переливалась в свете ламп помада.

– Я…

Но произнести последнюю фразу детектив не успел. Внезапно они поняли, что человеческие голоса перестали звучать, а все гости повернулись в сторону ниши, и лишь они продолжали стоять друг напротив друга. Резко отвернувшись, путники перевели взгляды на объект внимания гостей и тут же позабыли обо всём: там, на возвышении, стояла сама хозяйка особняка, та самая леди Ребиндер, что и собрала их всех здесь. По левую руку от неё стоял, кстати, встреченный ранее путниками Ченингтон.

От одного только взгляда на неё у Джоанны перехватило дыхание. Теперь было понятно, почему внешность женщины оставалась для всех загадкой. Она была одета в тёмное закрытое платье с рукавами-фонариками и длинной пышной юбкой, всё исшитое красивыми золотыми узорами; руки были надёжно закрыты перчатками, а вот лицо… Его полностью скрывал от присутствующих плотный покров чёрной вуали, за которым лишь угадывались очертания рта и локоны завитых светлых волос. Не леди, а настоящая ходячая тайна. Тёмная и ещё никем не разгаданная.

Она приветливо махнула рукой, собирая восторженный отклик толпы, и заговорила красивым мелодичным голосом с едва заметным немецким акцентом:

– Приветствую всех присутствующих здесь, – женщина, кажется, улыбнулась, и легонько кивнула. – Прежде всего, хочу выразить огромную благодарность за то, что вы все собрались в этом месте. Надеюсь, – она легонько и неуместно издала смешок, – у вас не возникло никаких инцидентов здесь. То, что мы все собрались тут… Очень многое значит для меня. И для вас тоже! Это сообщает о том, что люди Содружества могут быть сплочёнными. И что вековые традиции не забыты.

Во время речи глаз женщины не было видно, однако у Джоанны сложилось стойкое ощущение, что та заглядывает каждому из них в душу, и от этого у неё засосало под ложечкой. Особенно когда взгляд Ребиндер на секунду остановился на ней. Подсознательно миссис Джексон прикоснулась тыльной стороной ладони к руке Ника, и он едва заметно накрыл её пальцы своими. От этого касания женщине стало немного легче – она тут не одна.

– Надеюсь… Хотя нет, не надеюсь, я уверена, что это торжество – не последнее. И что спустя пять лет мы все вновь соберёмся здесь, в этом зале и будем так же веселиться и отдыхать от всех тягот.

Толпа воодушевлённо зашумела, и леди, переждав, пока пройдёт ажиотаж, с лёгкой улыбкой на красивых аристократично изогнутых губах продолжила:

– А сейчас я к сожалению вынуждена сообщить, что наше скромное празднование пора заканчивать. Но знайте, что я искренне благодарю каждого, каждого из вас за визит моей скромной резиденции. И буду рада увидеть всех вас заново на следующем балу! Так что не говорю «прощайте»… До скорых встреч, друзья!

Она изящно махнула на прощание рукой и удалилась, а публика довольно захлопала в ладоши. Вскоре началась суматоха: все устремились к выходу, и Джоанна, чтобы не потеряться, схватилась за локоть Валентайна, отыскивая взглядом Миллеров. Те не заставили долго себя ждать, быстро нашли их и пробрались через толпу.

– Ну как вам? – спросила Скарлетт, поправляя свое слегка помятое после прохождение через скопление платье.

– Так же, как и пять лет назад, – проговорила призраком подплывшая Литрис. – Ничего здесь не меняется. И речь этой женщины – тем более.

– Мне понравилось, – признался Роланд.

– Должен признать, приём оказан достойно, – в своей манере изрёк Мартин, и после его слов все направились к выходу.

Литрис опять выразила желание добираться до дома самостоятельно, а вот путников Миллеры предложили подвезти до дома. Ну, как «предложили». Скорее, поставили перед фактом. А Джоанна не смогла отказаться, ведь и так едва держалась на каблуках, что острыми иглами впивались в пятки. Три часа пути – и они на месте. А отпрысков Ричарда можно разместить в гостевом доме Пристанища…

Утомлённая долгим насыщенным днём Выжившая заснула прямо в паромобиле невзирая на то, что тот ежесекундно подпрыгивал на выбоинах пустошинской неровной дороги, и устало положила голову на плечо напарника.

***

– Ох, я сейчас засну прямо здесь на пороге, – изнеможденно произнесла Джоанна, как только за ними с Ником захлопнулась дверь её дома.

Она облокотилась спиной о шкафчик для обуви в прихожей и принялась расшнуровывать ботинки, успевшие изрядно так натереть ей ноги за вечер. После же хотела было зашвырнуть их куда подальше, но вовремя опомнилась: туфли-то не её. Так что леди аккуратно сложила их и, потянувшись, выглянула в окно.

– Уже почти рассвет, – задумчиво проговорила она.

– Ну, – подал голос детектив, – рекомендую поскорее выспаться. Хотя я подозреваю, ты и так проваляешься в постели до десяти.

– Что поделать, – хмыкнула та, – привычки из прошлой жизни.

– Знаешь, – он подошёл к ней и тоже посмотрел в окно, – когда леди Ребиндер произнесла последние слова, у меня возникло чувство, что она посмотрела прямо на меня. И все мои системы так от этого покоробило.

– Она на всех смотрела, – леди перевела на него удивлённый взгляд.

– Нет-нет, я бы не стал упоминать это, если бы не был уверен в этом, понимаешь? Мне кажется, это неспроста.

Джоанна задумалась над его словами, а потом вздохнула:

– Мы побывали на этом приёме, но ни на йоту не приблизились к разгадке.

– Когда-нибудь всё прояснится, птичка, – мягко произнёс он. – Или же некоторые секреты предпочитают быть сокрытыми от глаз и ушей других. И не хотят, чтобы их ворошили. Но я думаю, мы должны найти разгадку. Что-то в этом… зловещее.

– Это уж точно.

Она приподняла уголки губ в улыбке, а затем потянулась к нему и дёрнула за ленты, держащие маску. Они легко поддались, и та бы упала на пол, если бы не сыщик, сумевший вовремя подхватить её.

– На редкость неудобная штуковина, – он покрутил маску в руках.

– Но интересная! – возразила леди и зажмурилась, когда робот снимал с неё такое же украшение.

– Должен признать, да. Спокойной ночи, Джоанна.

После его слов Выжившая на секунду прижалась к нему и, поцеловав в щёку, шепнула «Спасибо за танец», а после, шурша юбками, удалилась, оставив напарника в полном смятении.

Комментарий к Глава XVIII: Бал у леди Ребиндер

*Все исполнители этой песни: Stromae feat. Lorde, Pusha T, Q-Tip & HAIM

========== Глава XIX: NK-VTN ==========

«Единственная моя «уникальность» в том,

что люди иногда смотрят на меня с подозрением и ненавистью,

и даже швыряют в меня твёрдые предметы».

Продолжение того самого разговора на балконе не заставило их долго себя ждать. Осуществилось оно на следующий день, когда миссис Джексон сидела за роялем, не зная, чем себя занять. В Пристанище никаких дел не нашлось, вся работа по дому была сделана несколько часов ранее, а учиться сегодня к ней никто из детишек не пришел бы – воскресенье, выходной, который леди сама и установила, хоть для жителей пустошей дни недели почти что ничего не значили. Так что она сидела за инструментом и неуверенно водила пальцами по клавишам, не решаясь сыграть что-нибудь. Как ни странно, ещё со времён починки рояля женщина не играла на нём: сначала всё её время занимало приведение дома в порядок, потом – помощь другим, а вот совсем недавно – тот самый бал у леди Ребиндер. Да и, признаться честно, Джоанну останавливало что-то на психологическом уровне. Уж слишком негативными были воспоминания, связанные с этим инструментом. Напор матушки, которая настояла на том, чтобы дочь обязательно овладела умением игры на нём, естественно, не спрашивая её о том, претит ли ей такая возможность. Ужасные уроки с учительницей, мало чем отличающейся по строгости от родительницы. «Сыграй гостям, Джоанна» – и её дрожь в руках перед выступлением… Много чего.

Мелодии её пальцы ещё помнили и смогли бы исполнить машинально, но вот нужная решимость всё никак не приходила. Так и проходили дни, а инструмент терпеливо дожидался своей хозяйки.

– Не помешаю? – раздался за спиной голос напарника, и Выжившая инстинктивно дрогнула от испуга. Она всё никак не могла привыкнуть к его нечеловеческому умениию подкрадываться.

– Напугал! – положа руку на грудь, чтобы унять участившееся от мандража сердцебиение, шутливо возмутилась миссис Джексон и ответила: – Нет, всё равно не знаю, чем себя занять…

– Но ведь перед тобой рояль. Я думаю, этого достаточно.

– В моем случае… Все не так однозначно.

Ник подтянул к себе ближайший стул и сел около неё.

– Никогда не слышал, как ты играешь. – Он повернулся к ней. – Исправишь?

– Я… – она запнулась и закусила нижнюю губу в неуверенности. В конце концов, а что такого случится? Навряд ли из-за крышки выскочит её мать, как чёртик из табакерки, и начнёт причитать, как плоха её игра. Отогнав забавное видение родительницы на пружинке, леди проговорила: – Пожалуй, для тебя сделаю исключение.

– Какая честь! – детектив наиграно поклонился сидя и отодвинулся чуть подальше.

Джоанна положила пальцы на клавиши и на несколько секунд замыслилась, какую лучше песню сыграть. Начать с весёлой и подвижной или же с лирически-заунывной? А, может, и вообще с гамм? Нет, этого точно не следует делать. Внезапно она вспомнила об одной полюбившейся за все уроки мелодии.

Начиналась она плавно и нежно, но с каждым новым аккордом набирала всё большей и большей глубины звучания. Многозвучия становились всё витеватее и витеватее, руки леди так и порхали бабочками над черно-белыми клавишами, нога сильно вжималась в педаль снизу, придавая звучанию большей глубины, и чем быстрее близился конец мотива, тем сильнее становился натиск Выжившей. На финальном крещендо, что должен был вложить всю мощь и суть мелодии, она сорвалась. Рука неловко скользнула по клавишам, извлекая неприятные звуки, оборвав мотив. Леди вспомнила, как этот самый отрывок всё никак не получался у неё, и вспомнила жгучую боль в руках после ударов о зубы рояля – так воспитательница помогала ей лучше запомнить материал, чтобы не повторять те же ошибки.

Миссис Джексон обескураженно приподняла руки: как так, она не ожидала, что сорвётся сейчас, да и при друге. Тем более, женщина думала, что уже приноровилась контролировать свои воспоминания. А нет, их не стереть, и они всё накапливаются и накапливаются, пока не прорывают плотину-барьер и бурным потоком затопляют сознание.

– Эй, – напарник был тут как тут, – всё хорошо, птичка?

– Нет, – она замотала головой, – вспомнила кое-что неприятное. Скоро пройдет. Прости.

– За что хоть извиняться… – проговорил он и тоже замолчал. У них бывали такие моменты – когда оба отдавались пережитому и ненадолго выпадали из реальности.

– Но ты очень хорошо играешь, – наконец-то разорвал тишину Ник. – Научишь меня когда-нибудь?

– Да хоть сейчас, – улыбнулась леди.

– Хорошо, – Валентайн вновь придвинулся к ней. – Ну, показывай.

– Подожди, ты серьезно? – немало удивилась Выжившая и вопросительно вскинула брови. – Я думала, это шутка.

– Нет-нет. Без шуток.

– Всерьез?

– Всерьез-всерьез, – кивнул робот. – Кто знает, когда ещё меня научат игре на рояле. Тем более, быть может в будущем это знание мне пригодится.

– Да-а-а, – протянула Джоанна, веселясь. – Думаю, в самом ближайшем будущем. Дня через три тебя точно возьмут на работу. На Пустоши ведь так востребованы пианисты!

Она заправила выбившуюся прядь за ухо и начала посвящать напарника в тонкости этого дела, начиная с простейших азов. Тот схватывал всё на лету и неудивительно: механическая плата памяти позволяла ему усваивать информацию как по щелчку пальцев.

Вскоре дурное настроение леди окончательно улетучилось, уступив место умиротворенности. Было что-то необычайное в том, как он умел подмечать её невзгоды и забирать их, отдавая назад только тепло и умиротворение. То, как он превращал всё в шутки, заставляя её смеяться или же отвлекал на что-нибудь. Видимо, так и сам боролся в свое время с приступами ностальгии, но ещё и запутанными и непонятными.

Спустя полтора часа они уже могли играть в четыре руки: леди показала обе партии приглянувшейся когда-то песни, и робот одним духом запомнил её. Полилась красивая безмятежная мелодия, славящая прошедшие когда-то солнечные деньки, но так же напоминая о тех, что ещё поджидают всех рано или поздно. А их локти то и дело соприкасались, и леди тихонько улыбалась, немного заробела, но тут же взяла себя в руки.

Наша жизнь – как этот рояль*. Вся исполосована белыми и чёрными линиями, постоянно чередующимися между собой. Но не стоит забывать, что без чёрных клавиш красивой мелодии не создашь…

– Спасибо за игру, – мягко сказала Джоанна после того, как последние ноты песни утихли, и между ними в который раз повисла неловкая тишина.

– Что ты, – детектив дёрнул плечом, – тебя за урок стоит благодарить. Так вот… Возвращаясь к нашей беседе на балконе, – вмиг повернул разговор в другое русло он. – Ты ещё не передумала помогать мне?

– Нет, – качнула головой Выжившая. – Я полностью свободна, не считая, конечно, нашего расследования с леди Ребиндер… Но оно подождёт.

– Хорошо, – кивнул Валентайн и, встав, направился к окну. – Пожалуй, следует рассказать историю полностью. Вернее, то, что я смог вспомнить.

Он минуту собирался с мыслями, постукивая по подоконнику своими пальцами-спицами повреждённой руки, вгляделся в вид из окна гостиной, а затем продолжил:

– Что, если я скажу тебе, что эксперименты «РобКо» зашли настолько далеко, что они начали разрабатывать что-то большее… нежели просто роботов-слуг? Таких, как Литрис, Закари, Гарриет, которые обрели самоосознание со временем и с помощью Беннетов. Там же, в корпорации, начали мыслить более масштабно. Сначала – создавали более гибкий искусственный интеллект. А затем начали проводить опыты над вживлением уже сформированной личности в механизмы.

Её собеседник повернулся вполоборота к леди и произнёс:

– Мой серийный номер – NK-VTN. Он – сокращение имени и фамилии, которые ты хорошо знаешь. Вот только, – тот повернулся к ней лицом, – даны они мне не просто так. Я – неудачный эксперимент компании «РобКо». Не было никакого полицейского робота. Меня создавали не с этой целью. Вместо этого они интересовались совершенно другим. Созданием личности в искусственной оболочке. Ведь прогресс не стоит на месте. Вот только какая личность без воспоминаний, верно? – он выдержал небольшую паузу и выдал: – Вот мне в голову и вложили память умершего полисмена. И слегка адаптировали. И звали его Ник Валентайн.

– Господи… – шокировано произнесла Джоанна и прикрыла рот ладонью. – Откуда ты взял?

– Его память… Её заблокировали, списав эксперимент со мной. Но она начала прорываться, брать верх, всплывать резкими вспышками. Чтобы не чокнуться, я начал собирать все эти события в единую логическую цепочку, и всё сходилось. На сегодня у меня есть… почти полная картина всего. Я хотел было разведать обо всём этом непосредственно в корпорации «РобКо», но защита там на высшем уровне. Один туда не поткнешься.

Робот вновь сел подле неё, и миссис Джексон, не задумываясь, спросила:

– Ты как?

– А что я, – он пожал плечами. – Всё ещё не смирился с этим, но никуда от него не денешься. У меня всё ещё есть сотни вопросов, ответы на которые сгинули в радиации двести лет назад.

– А как же Беннеты? – удивилась женщина. – Они же были главами целых отделов компании, – она запнулась, – создавшей тебя.

– Наотрез отказались говорить, как бы я ни спрашивал. Видимо, что-то там пошло не по плану, раз меня выбросили на закоулки города и напихали ненастоящих отфильтрованных воспоминаний о «жизни» робота-полицейского в плату памяти.

– Но… зачем? Ведь звучит не особо логично и муторно. Кто бы стал так усложнять ситуацию, когда можно было просто…

Леди вовремя прикусила язык, чуть было не сболтнув «…ликвидировать тебя».

– Не знаю, – изрёк Ник и зажал пальцы на переносице. – Так вот. Не против первым делом навестить старый-добрый Бостонский филиал «РобКо»?

– Договорились.

– Хотел бы я на этом и завершить историю обо мне, да вот только это, увы, не всё. Есть на моей совести одно дело двухсотлетней давности, которое не даёт мне покоя много лет. Ты слышала когда-нибудь об Эдди Уинтере?

– Немного, – Выжившая сморщила лоб в попытке припомнить что-то. – Если мне не изменяет память, и в газетах не врали, он был главой самой крупной гангстерской банды, но так и не был посажен за решётку, ибо внезапно исчез.

– Всё верно, – кивнул Ник. – Но вот корни у этой истории намного мрачнее и запутанней, чем сообщала пресса.

Он собрался с мыслями и продолжил повествование:

– Был себе обычный полисмен-детектив Ник Валентайн, жил спокойной жизнью, собирался жениться и вскоре отойти от дел. Как вдруг объявляется опасный головорез Эдди Уинтер и начинает терроризировать жителей Бостона, натравливая на них членов своей шайки. И дело по поимке его поручается отделу нашего бравого детектива. Он усердно начинает подкапывать под Эдди, и тому, очевидно, это не очень по душе. Чтобы показать, что его намерения серьезны, он убивает невесту Ника Валентайна, обставив обстоятельства как несчастный случай. А сам решает сдать всех своих знакомых-преступников, чтобы избежать наказания. Создаёт подробное описание преступлений на каждого и записывает всё это на виниловые диски. И, умело убрав следы, пропадает без вести.

– Да вот только история об Эдди на этом не заканчивается. Он узнаёт о бомбёжке и вкладывает все награбленные деньги в один рисковый проект. И, как неожиданно, этот сукин сын оказывается в выигрыше.

Механический сыщик перевёл пытливый взгляд на спутницу и изрёк:

– Эдди Уинтер превратил себя в первого, ещё довоенного гуля и закопался глубоко-глубоко в недра Бостона, полагая, что сможет пережить апокалипсис. Так и вышло.

Леди резко вдохнула, ошарашенная услышанным. Он потупил взгляд, сложил пальцы домиком, неспокойно перебрал ими, а затем наконец-то вымолвил:

– Я хочу завершить начатое ещё тем, настоящим Ником Валентайном. Это дело должно быть закрыто. А изворотливый, скользкий ублюдок наконец-то получить пулю в лоб за всё то лихо, что он успел натворить. Я знаю местоположение его бункера. А пароль к нему зашифрован в пластинках, раскиданных по всему Содружеству. И да, ты можешь отказаться от этого в любой момент. Я не смею принуждать с этой просьбой. В конце-концов, эти проблемы затрагивают только мои шестерёнки.

– Эй, – миссис Джексон посмотрела ему в глаза. – Я же обещала, что помогу. И мы обязательно разберёмся со всем этим.

На его лице отразилось явное облегчение после её слов.

– Если мы сумеем довершить начатое… С меня выпивка.

– Только если это будет свидание, сэр, – она улыбнулась, но потом серьезным тоном продолжила: – Думаю, не стоит медлить с этим. Завтра выступим к «РобКо», после же займёмся делом об Эдди Уинтере.

– Очень хорошо, – кивнул Ник и встал. – Спасибо за урок, Джоанна. И за то, что выслушала. Я очень ценю это.

– Я тоже ценю твоё доверие.

Он приветливо кивнул и удалился, а женщина продолжила играть на рояле, но мыслями витала абсолютно не тут.

***

Как и следовало ожидать, охрана у Бостонского комплекса «РобКо» была на высшем уровне и не спешила предоставлять доступ к своим секретам всем желающим. Чтобы устранить её следует изрядно попотеть; ведь тайно обойти ту было почти что невозможно: ладно бы неповоротливых протектронов снаружи, но вот громадного исполина робота-охранника уже в самом помещении… Спрятавшись за импровизированным укрытием из упавших друг на друга картотечных шкафов, путники переговаривались одними губами, пытаясь проработать план по устранению нависшей угрозы. Та же в лице механического стража беспокойно рыскала своим огромным красным глазом-фонариком по тёмному захламленному помещению, удивляясь, куда подевались её цели. Вооружён он был, похоже, двумя пулемётными установками – значительное преимущество перед ними. И ладно бы один страж, беспокойство задавали мерно гудящие на потолке лазерные турели – кажется, две. «Мы долго против него не продержимся, – неутешительно констатировал факт Валентайн, беспокойно зыркнув в сторону колесящего туда-сюда на своих трёх ногах сторожа. – У тебя ведь нет импульсных гранат?» В ответ Джоанна лишь отрицательно замотала головой: этим видом вооружения она никогда не пользовалась, да и не собиралась – в меру своей нерасторопности, пожалуй. «К тому же, даже если, допустим, мы сможем победить его – он, активируя защитные установки, взорвётся, и разом с этим не выдержит и хрупкое здание, погребая нас под своими завалами. На удачу в этом случае лучше не надеяться. Так что давай назад – выбежать-то мы успеем. Как бы меня не глодало желание узнать право о себе, оно не стоит одной человеческой жизни». Леди беспокойно нахмурила брови, пытаясь придумать, как им выкрутиться. Бросать на половине пути их затею она не собиралась, в отличие от рационального напарника, предложившего путь к отступлению. «Знаешь… – начала Выжившая, – …я слышала от кого-то, что эти роботы часто перегреваются и останавливаются на пару секунд, чтобы охладить блоки питания. Я могу пробраться к нему и прострелить их, а ты пока отвлеки его на себя». «Нет, – решительно возразил сыщик. – Это слишком рискованно. А вдруг он внезапно решит переключиться на тебя?» «Наша цель оправдывает риск», – проговорила женщина, проверяя обойму своего револьвера. Ник ненадолго задумался, задумчиво покрутил в руках свой карабин, отложил его и достал пистолет-пулемёт. «Будь по твоему, Джоанна, – кивнул он. – Но если что-то пойдёт не по плану…» «…положимся на ситуацию», – парировала она.