Текст книги "Пленник (СИ)"

Автор книги: SmileGin

сообщить о нарушении

Текущая страница: 49 (всего у книги 72 страниц)

Что ж, если он так хочет сделать его маркизом, таскать за собой повсюду – ладно, не так уж страшно помозолить ему глаза некоторое время, пока тому не надоест, а надоедают ему люди очень быстро.

– Ты очень умный, верно? Показывал мне такие занимательные штуки… те бутылки с жидким порохом, о которых ты мне говорил… могу я взглянуть на них?

– К сожалению, эксперимент прошел неудачно, и мне пришлось избавиться от образцов, – не моргнув и глазом, соврал Бьякуран, и Бельфегор восхищенно щелкнул языком.

– Да ты тоже неплох, – с искренним удивлением воскликнул он. – Избавиться пришлось, значит… Очень печально… – Бел поманил пальцем Вайпер, которая стояла у дверей залы с бокалом вина и наблюдала за танцующими парочками. Она закатила глаза и направилась к ним. – Ты такой неудачливый, Бьякуран, – вернул свое внимание собеседнику он и похлопал его по плечу. – Лишился друзей, жены и ребенка. – Бьякуран едва сдержался, чтобы не ударить его. Улыбка на его лице против воли померкла. – Прости, я забыл, что ты не любишь вспоминать свою милую дочурку, – совсем не раскаивающимся тоном извинился Бельфегор.

– Я… ничего страшного, – выдавил из себя Джессо, чувствуя себя просто отвратно. Мало ему «друзей»-предателей, так теперь еще и… – Это было давно.

– Сейчас бы ей было шесть, – вздохнул Бел, и Бьякуран подумал, что еще немного, и он сбежит отсюда, наплевав на все правила приличия. Больше всего он хотел напиться и проваляться в постели несколько дней, предаваясь унынию. – Ничего, за маркиза захочет выйти каждая девушка в королевстве. Будут у тебя еще дети, и даже не один. А теперь прошу меня извинить. – Он кивнул ему и подал руку своей помощнице, которая наконец-то дошла до них. – Выглядишь просто замечательно.

– Вы мне льстите. Это мой вчерашний наряд, а волосы вы сами закалывали мне утром, – фыркнула Вайпер, нехотя принимая его ладонь и позволяя втянуть себя в танец.

Бьякуран для вида прогулялся по залу еще немного, с трудом отбился от потенциальных невест и покинул бал.

Чувствовал он себя разбитым и усталым.

– Бьякуран-сан! – взволнованно вскочил с софы Ирие, едва он вошел в свои покои, и вздохнул, увидев отрешенное выражение его лица. – Вам не стоило идти, я же говорил. Я налью воды…

– Уходи, – кивнул Джессо на дверь.

– О… хорошо, я зайду позже.

– Ты не понял. Я говорю, чтобы ты ушел насовсем.

Ирие замер, недоуменно глядя на него. До него был непонятен смысл его слов. Ушел? Вообще? Навсегда?

Джессо налил себе воду из графина и отпил.

Сколько бы людей его не окружало, в итоге он все равно остается в одиночестве. Он с таким трудом пришел в себя после смерти Юни – не без помощи Занзаса, а потом и Мукуро, и теперь лишился еще и их. И, если в случае с дочерью, исправить ничего было нельзя, выбора ни у нее, ни у него не было, то Мукуро с Занзасом здорово протоптались по его чувствам. По их дружбе, которой, как оказалось, был верен лишь он один.

Они так сильно изменились после встречи со своими ублюдками, что даже не верилось.

И идти по их стопам было бы необычайно глупо. Пока не зашло слишком далеко, нужно все обрубить.

Он был почти согласен на титул маркиза. Был почти согласен жить, закрывшись ото всех, и просто механически выполнять свою работу, но слова Бельфегора все перечеркнули.

Он хотел избавиться от Шоичи не только из соображений собственного здравомыслия и осторожности.

Ему не хотелось, чтобы Шоичи пострадал из-за его, быть может, опрометчивых действий.

Интересно, какая это стадия привязанности? По крайней мере, ему пока не снесло голову, как Мукуро и Занзасу.

– Ты хотел вернуться в орден сопротивления, не так ли? – спросил он, скосив на него глаза. Ирие топтался на месте, ошарашено и неуверенно глядя на него, и все никак не уходил. Какого черта, он же так мечтал об этом.

– Не думаю, что должен оставлять вас сейчас… – наконец, ответил он, и Бьякуран едва не ударился лбом о столешницу. Против его воли, такое заявление его обрадовало. Это плохой знак. – Спасибо за предложение, но…

– «Предложение»?.. – усмехнулся Джессо, откидываясь на спинку кресла и болтая водой в стакане. – Не льсти себе, Шо-тян, я отпускаю тебя просто потому, что ты мне наскучил.

Ирие нахмурил брови и недоверчиво взглянул на него.

– Обычно я избавляюсь от надоевших вещей по-другому, но ты принес мне немало пользы и… удовольствия, так что я решил проявить благородство. Ты можешь уйти – это ведь лучше, чем умереть, не правда ли?

– Значит, я могу спокойно уйти? И меня преследовать не будете?

Бьякуран рассмеялся. Он бы непременно так и сделал бы пару-тройку дней назад, но сейчас – сейчас нет. У него были другие планы на свою жизнь, в которую Ирие не вписывался. Его участь – быть мозгом и генератором идей в каком-нибудь отряде лазутчиков в ордене сопротивления, а никак не умереть в чужом графстве, в статусе пленника и жертвы насилия.

Это был, можно сказать, акт великодушия и признательности со стороны Джессо. Проявление… симпатии? Не любви, но где-то очень близко.

– Ты можешь делать все, что угодно – меня это теперь не касается.

Ирие двинулся к дверям, опасливо оглядываясь на него, а потом вдохнул поглубже, как перед нырком, и быстро юркнул за дверь, словно боялся погони. Это было неудивительно? Однажды, еще в самом начале, Бьякуран уже его так «отпустил». И очень долго потом наказывал за попытку воспользоваться возможностью.

Свобода.

Ирие спустился по лестнице, опьяненный услышанным, и вышел на улицу. Солнце сразу ударило по глазами, и в лицо дыхнул жар, исходящий от нагретого камня.

Он прошел по тропинке в саду, вышел к воротам и шагнул за них, все еще не веря в то, что его ничто больше не держит.

Он может вернуться в орден. Он может делать все, что угодно, не опасаясь наказания или не менее устрашающих подколов, под которыми явно вуалировалась угроза.

Едва он ступил на землю вне пределов замка, то тут же сорвался на бег. Он ненавидел аристократию, и Джессо был не исключение.

***

– Убери тела подальше, чтобы с дороги невозможно было увидеть, – сказал Хибари, снимая грязную рубаху. Мукуро недовольно выгнул бровь, отметив приказной тон в свой адрес, но все же схватился за ноги свежеиспеченного мертвеца, чтобы оттянуть его в кювет. – Хм, я нашел нож. – Хибари пригнулся, поднимая большой охотничий нож, и коснулся лезвия. – Тц, тупой. На кой черт им тупой нож?

– Может, для устрашения? В качестве защиты от разбойников, – предположил Мукуро, вернувшись за следующим трупом.

Кея иронично хмыкнул, затягивая потуже пояс. Штаны одного из несчастных горожан были ему великоваты, как и рубашка, так что пришлось немного повозиться. Мукуро переоделся нехотя, меняя свои дорогие, пусть и изрядно потрепанные, вещи на неброскую мешковатую одежду простолюдин. Стоит привыкнуть к мысли, что теперь он один из них. Даже хуже – преступник в бегах.

Хибари поднял тощий мешок и, заглянув в него, вытащил пару яблок.

– Фух, лучше, чем рыбные угли, – поймал брошенный фрукт Мукуро и тщательно протер его своей «новой» рубашкой.

– Это стало углями по твоей вине. Не распускай свои лапы, если не хочешь быть прирезанным, – ткнул в его сторону острием ножа Хибари и спрятал его за пояс.

– Как думаешь, быстрее ты меня прирежешь или я тебя застрелю?

– Я. Потому что у тебя рука не поднимется убить меня.

Мукуро едва не задохнулся возмущением. Насколько же самоуверен этот парень стал?

– Заметь, что я решаю проблемы не только убийствами, – процедил он. – Если не хочешь, чтобы я снова приложился к твоей заднице, то следи за языком. Я не лорд, но я по-прежнему сильнее, а твои оскорбления у меня уже поперек горла стоят. Если ты еще хоть раз выведешь меня, то пеняй на себя, а то мне ведь не терпится тебе засадить.

Мукуро раздраженно отобрал у него нож и, перекинув свой хвост через плечо, без особого сожаления отрезал его, чем ввел разъяренного Хибари в полнейший ступор.

Кея проследил за опавшими на землю волосами и поднял растерянный взгляд на Мукуро – тот недовольно ощупывал неровные пряди на своем затылке.

– Возьми-ка и подрежь мне, – вернул ему нож Мукуро и, отвернувшись от него, чуть согнул колени, чтобы тот смог дотянуться до него.

– Даешь мне оружие и поворачиваешься ко мне спиной – как самонадеянно.

– Я сильнее, – напомнил Мукуро. – А ты пожалеешь, если попробуешь избавиться от меня.

Хибари пренебрежительно хмыкнул и, схватив его за волосы, грубо потянул вниз.

– Зачем? – спросил он, орудуя ножом, и добавил, услышав вопросительное мычание. – Ты состриг единственное, что мне в тебе нравилось. Зачем?

– Потому что у меня нет масел и мыла, чтобы мыть волосы, а с грязными паклями я ходить не желаю. Постой… нравилось?

– Уже нет. – Хибари состриг очередную прядь и напряженно застыл, когда показалась открытая шея. Мукуро устало вздохнул, прекрасно поняв причину ступора, и стремительно отреагировал, хватая его за запястье и швыряя на землю, перебрасывая через свое плечо.

– Черт, да ты просто мазохист, – криво усмехнулся он, вытирая выступившую на коже кровь. Все же успел задеть, мерзавец. Хибари морщился от боли, раскинувшись в траве, и пытался дышать. – Я же сказал, что ты пожалеешь. – Мукуро схватил его за рубашку и потащил в лес. Хибари слабо упирался. – С тобой просто невозможно, стоит преподать пару уроков, чтобы ты научился себя вести. Раньше это помогало, хоть и на время.

Он толкнул его к дереву и прижал к стволу, схватившись за его горло.

– Ну-ка, скажи, что будешь вести себя примерно, – потребовал он. От ситуации и собственного превосходства над ним внизу живота медленно скручивало и сбивалось дыхание. Хотелось трахнуть его прямо здесь, и решение было за ответом Хибари.

Видимо, тот что-то разглядел в его глазах – бешенство ли, нездоровое возбуждение, но он отвел взгляд в сторону и отбросил от себя его руку.

– Я не сдержался. В следующий раз нападу лишь в бою, – с явной неохотой произнес он. – Ты меня спровоцировал.

– Привыкай. Провоцировать буду постоянно. – Мукуро одернул воротник, взглянул на него глазами, в которых медленно гасло вожделение, и усмехнулся. – Не забывай: я люблю тебя – да, но я еще и хочу. И даже не знаю, что чувствую больше. Так что будь хорошим мальчиком. – Он ущипнул его за подбородок и прошел мимо.

Хибари вытер лицо, словно это могло стереть его прикосновения, и, подхватив с земли мешок, пошел за ним.

Он думал, что будет намного тяжелее сдерживать свою ненависть к Мукуро. Он все еще помнил, как ему отключило мозг, и он бросился на него прямо в тренировочном зале, словно какой-то сумасшедший. Но сейчас, хоть и желание убить его все еще нестерпимо жгло изнутри, его присутствие рядом как-то терпелось.

Он был лордом – сейчас нет. В этом ли причина?

Странно было ощущать себя и его почти на равных.

И… когда Мукуро припер его к дереву, внутри все обмерло, словно бы… в предвкушении? Словно он и впрямь его провоцировал.

Это было просто нелепо.

– Я не хочу, чтобы ты прикасался ко мне, и я не хочу заниматься с тобой сексом.

– Ух, открытие века! А я-то думал, – театрально поразился Мукуро и усмехнулся. – Как я и говорил ранее сотни раз: твои желания меня не особо волнуют, и если я захочу, то тебе придется расслабиться и получать удовольствие. Моли господа, чтобы я не захотел, и прекрати меня провоцировать. Посчитал уже, сколько раз за сегодня я употребил слово «провокация»? Как дойду до двузначного числа – получишь по заслугам. – Он резко остановился и облегченно выдохнул. – Нам определенно везет – смотри-ка. – Он посторонился, и Хибари увидел крохотный домик, едва ли не полностью скрытый листвой, наподобие того рыбацкого дома, в котором они останавливались ранее. – Если там еще и егерь окажется, то я даже принесу жертву богу.

Увы, дом оказался заброшенным. Клоками летала пыль, в углах висела паутина, стены и немногочисленная мебель кое-где покрылись плесенью. Это было немного странно, потому что, если не принимать во внимание эти детали, убранство указывало на то, что хозяин явно не собирался надолго покидать свое жилище.

– Похоже, егеря задрали дикие животные, – хмыкнул Мукуро, сдувая пыль с начищенного помятого чайника. – Ладно, нам же лучше. Переночуем здесь, а с утра отправимся в город – там легче затеряться.

– Не в столицу же, надеюсь?

– Боже упаси, конечно же, нет. Лучше двинуться в графство Элейн, у моих родителей там было поместье. Оно почти заброшено, и о нем никто из света не знает. Там ты сможешь набраться сил и убить меня, – хохотнул Мукуро. Хибари хлопнул по постели, поднимая столб пыли, и закашлялся. – Ты такой ребенок, – вздохнул Мукуро, отталкивая его, и, морщась, свалил с постели все белье. – Я вытряхну. Остальное пусть остается как есть, мы тут не жить собрались.

Он вытащил на улицу покрывала и руками смел с них жучков, содрогаясь от омерзения.

Никогда бы не подумал, что ему когда-нибудь придется делать самому грязную работу. Он надеялся, что это останется в далеком прошлом, едва он стал графом. Теперь приходилось привыкать заново.

Хибари встал рядом и принялся наблюдать за ним с таким интересом, словно Мукуро валялся в луже собственной крови и дергался в предсмертных конвульсиях – а Мукуро был уверен, что Кея наслаждался бы таким зрелищем.

Мужественно вытерпев пристальный немигающий взгляд, он все же закончил с работой. Уже смеркалось, когда они надежно заперлись в домике, опасаясь незваных гостей или приблудившегося медведя.

Мукуро критично оглядел Хибари, тело которого все еще покрывал плотный слой посеревших бинтов, и со вздохом швырнул часть покрывал на пол – для себя. На полу валялась еще и шкура, так что, быть может, не замерзнет. Идти за дровами казалось безумством – они оба смертельно устали, блуждая весь день по песку, а потом по лесу, в дикой жаре.

– Если будет холодно, то придется мне погреться в тебе, – пошутил Мукуро, укладываясь на жесткий пол. Хибари шутка не пришлась по вкусу – он отвернулся к стене и укрылся с головой, ничего не ответив.

Кея уснул почти мгновенно. Он все еще чувствовал себя плохо, он сгорел на солнце и безумно устал, и к тому же умел засыпать в любых ситуациях и любых местах – без этого не смог бы работать наемником в свое время и не смог бы прожить в Казематах, где от недосыпа даже умирали.

Как всегда, ему снились кошмары. Непонятные липкие сны, в которых он чувствует, но не видит себя. Словно тонет, словно его утягивает в воронку, а он не может даже пошевелиться, чтобы спасти себя.

– Эй, Кея, тебе снова снятся ужасы? – услышал он и резко открыл глаза, едва не подпрыгнув. – Ох, осторожней, – улыбнулся Дино, отшатнувшись. – Шамал сказал, что ты потерял сознание после боя, вот меня и пустили к тебе.

– А где Мукуро? – растерянно огляделся Хибари. Дино помрачнел.

– Наверняка отплясывает на балу. К чему ты его вспомнил?

Хибари неверяще коснулся его плеча, скользнул вниз по руке – все это время Дино с улыбкой наблюдал за ним – и обнял его, облегченно прикрывая глаза.

– Я думал, что ты умер, конина.

– С чего бы это вдруг? – Дино, ничего не понимая, но искренне радуясь, обнял его в ответ и поцеловал в макушку. – Я без тебя – никуда. Умрем в один день, старенькими пердунами.

– До старости мне не дожить.

– Это еще вилами по воде написано. Шамал, пусть и гений медицины, но не оракул.

Хибари с наслаждением вдыхал его запах – особенный, знакомый и понятный только ему, и отстранился, глядя ему в глаза. На лице Дино отразилось смятение.

– Сейчас? Здесь? – уточнил он и замялся. – А ты хорошо себя чувствуешь?

– Ты самоубийца? – нахмурил брови Кея, подцепляя пальцами пояс его штанов. – Я буду чувствовать себя хорошо.

Второй раз говорить не пришлось. Дино стянул через голову рубашку и поцеловал его, обхватив рукой за талию. Хибари чувствовал его нетерпение, и жар, который исходил от его тела, и сам изнывал от желания. Он осознания того, что этот тупой конь жив-живехонек, кружило голову.

– Я… – выдохнул Хибари, шумно выдыхая. Дино ласкал губами его шею, запустив руку в его брюки. «Тебя люблю» – хотел добавить он, но в голове вдруг что-то загудело, обрушивая его в темноту.

Сначала он не понял, что происходит. Но вскоре с горечью понял, что находится в лесу, в доме егеря, рядом с человеком, которого ненавидел больше всего на свете.

На губах все еще оставался вкус чужих губ, и горело тело от оказавшихся нереальными прикосновений.

Неудовлетворение сказывалось остро.

Он тяжело дышал, пытаясь унять возбуждение, и жмурился, кусая губы. Ему вспоминались теплые глаза и шершавые ладони, щекочущие живот кончики светлых волос и чувство приятной заполненности – одуряюще медленное скольжение, ласковый шепот в висок, собственное имя, сипло выдыхаемое сквозь стиснутые зубы.

От нестерпимой духоты Хибари вынырнул из-под покрывала и сразу почувствовал, как стало холодно. Но он весь буквально плавился.

Не в силах унять болезненное возбуждение, он опустил руку и сжал свой сочащийся смазкой член, хрипло простонав в свою ладонь.

Он чувствовал себя грязно, омерзительно, в своих глаза он упал ниже некуда, но ничего поделать с собой не мог.

– Да ты, черт подери, издеваешься надо мной, – послышался голос Мукуро снизу, и половицы заскрипели под его весом, когда он поднялся. – То стонешь во сне, как… то теперь… – Он выдохнул и зарылся рукой в волосы.

Хибари стиснул челюсть, перестав себя ласкать, и сразу ощутил дискомфорт – внизу все буквально перекручивало в тугой жгут. Он никогда еще так не хотел.

Мукуро сдернул с него покрывало и с силой потянул за руку, усаживая.

– Не трогай меня! – вскинулся Хибари, но тот, усевшись рядом, притянул его к себе, ложа ладонь на его пах. – Ох…

– Говоришь одно, а я вижу совсем другое, – ответил Мукуро, удерживая его одной рукой поперек туловища. Он погладил его напряженный живот и скользнул вниз, сжимая в кулаке головку, в которой ощутимо пульсировала кровь. Хибари почти повис на его руке, вцепившись побелевшими от напряжения пальцами в его ладонь, и глухо стонал, дрожа от удовольствия.

Мукуро терпеливо скользил ладонью по его члену, уткнувшись носом в его затылок, и сбивчиво дышал, невесомо целуя его за ухом.

Он морочился на полу, не в силах заснуть из-за дикого холода, а потом он про сон и вовсе забыл, когда услышал тихий, едва слышимый стон, а потом еще и еще. Он столько раз слышал эти звуки, когда он находился под ним, и память услужливо подкинула ему несколько горячих воспоминаний, без которых ему и так было несладко.

Когда Хибари откинулся на его плечо, Мукуро осторожно перестал его поддерживать и коснулся пальцами его губ, проникая во влажный рот, скользя по зубам.

Дошло до Хибари поздно – когда Мукуро вынул пальцы и протолкнул их в него – сразу два. Он запоздало запаниковал, подался вверх, уходя от неприятных-приятных прикосновений, и опрокинулся вперед, поддерживаемый спохватившимся Мукуро за талию.

– Стой, – почти попросил Хибари, опираясь на вытянутые руки. Внутри все смешалось: с одной стороны тело просто само выгибалось под прикосновениями и жаркими торопливыми поцелуями, а с другой – все еще яркими всполохами в голове всплывали отвратительные и болезненные воспоминания, связанные с Рокудо. – Мукуро… мм…

Когда он вошел в него, с трудом втолкнувшись до самого конца, Хибари вскрикнул. Боль ударила прямо по всему телу, отдаваясь эхом где-то в голове, и Мукуро тут же остановился.

Было до невозможности обидно, что это был Мукуро, а не тот, кого он желал больше всего.

Следующий толчок выбил из него все сторонние мысли, боль понемногу угасала и волнами накатывало наслаждение.

Мукуро держал его за бедра, раскачивая, вбиваясь нетерпеливо и резко, заставляя вскрикивать и выгибаться навстречу. Он выцеловывал его позвонки, кусал шею, и кончики его неровно подстриженных волос щекотали кожу.

Это не было похоже на секс с Дино, чтобы можно было абстрагироваться от реальности и представить именно его, это было как раз в стиле Мукуро – грубо, больно, дико.

Скрипели половицы, шкура под Хибари сбилась в непонятный комок, и он елозил локтями и коленями по плохо стесанным доскам, срывая голос в стонах и вскриках.

Мукуро пытался войти все глубже, тянул на себя неожиданно податливое тело, и его сознание медленно плыло, вспыхивая фейерверками удовольствия.

Когда он поднялся и подошел к кровати, уже тогда решил, что если ему придется взять силой, то так оно и будет, с последствиями он разобрался бы позже. Но этого делать ему не пришлось – Кея почти добровольно ему отдавался, двигался навстречу, отвечал на поцелуи, и от этого сносило крышу еще больше.

О, как он жалел, что не был более ласков раньше – он и не думал, что делать приятно другому – приятно и самому.

Почувствовав приближение кульминации, он замедлился и потянул Хибари за плечи, опрокидывая его на спину. Тот жмурился, жадно вдыхая ртом воздух, и обхватил ногами его пояс, даже не думая упираться или бить его.

Хватило одного легкого прикосновения, чтобы он кончил, и Кея обессиленно обмяк, устало глядя на него из-под полуопущенных ресниц. Мукуро сделал еще несколько глубоких медленных толчков и замер, подрагивая от удовольствия.

– Тебе не больно? – хрипло спросил он мгновениями позже, сдувая с лица взмокшую прядь волос. Собственный голос он сначала не признал.

– А тебя это когда-нибудь волновало? – выдохнул Хибари и выбрался из-под него, неприятно морщась от сомнительных ощущений внутри себя. Мукуро всегда кончал в него, и это было одно из самых отвратительных вещей в сексе вообще. Дино никогда так не делал.

Мукуро поймал его за руку и уронил обратно, сграбастав в охапку и прижимая к себе.

– Холодно. Давай проведем ночь вместе, – сказал он, стаскивая с кровати остывшее одеяло. Хибари был слишком разбит, чтобы лезть в драку, и он не стал отталкиваться.

– Это ничего не значит, – сказал он, прислушиваясь к учащенному биению его сердца. – Мне приснился Дино, вот и все.

– Да я понял. Один раз побыть кем-то другим не страшно, – легко ответил Мукуро, поглаживая его пальцами за ухом. Это действовало усыпляюще.

Хибари сонно моргнул, разглядывая пуговицу перед собой на рубашке Мукуро, и поежился от мазнувшего по ногам холода. Мукуро обнял его сильнее и надежно прикрыл покрывалом, отдавая и свою часть.

Ему хотелось проявить немного… нежности. Пусть ее никогда и не оценят. Это было приятно в первую очередь именно для него.

========== Глава 65. Один и один ==========

Бельфегор проснулся из-за назойливого луча солнца, бившего прямо в глаза.

Привыкая к свету и пытаясь окончательно проснуться, он слышал шорох одежды и тягостные вздохи единственной в его жизни женщины, над которой ему не хотелось издеваться. Хотя бы просто не слишком сильно.

– Уже уходишь? Работа ждет? – спросил он, усаживаясь на пышных примятых подушках. Вайпер одарила его неприязненным взглядом.

– Она ждет и вас, только вот вы не спешите ею заняться, – с очередным вздохом произнесла она, зашнуровывая корсет. – Скоро коронация, и после нее вам не отвертеться.

– Не для того я становился королем, чтобы тратить время на политическую и экономическую чепуху. У меня палата министров – куча лордов – и ты.

– Увы, иностранные делегации вряд ли согласятся на переговоры с моей персоной.

– Иностранные делегации оставь на меня – ими заняться я могу, – Бел улыбнулся, и улыбка его очень не понравилась Вайпер.

Не собирается же он устраивать цирк с политическими деятелями?

– Расиэль с трудом навел в стране порядок, наладил отношения с соседями… Постарайся просто не испортить все.

– Расиэль потрудился, а Бельфегор будет пожинать плоды его работы, – хмыкнул новоиспеченный король, поднимаясь с постели и потягиваясь. Проходя мимо тяжелого медного прикроватного столика, он подцепил пальцем свою корону и надел ее на голову. Золото ярко сверкнуло на солнце. – Расиэль устал и теперь отдыхает в вечном сне – смирись.

– Как бы его отдых не обратил королевство в руины, – покачала головой Вайпер и опустила руки, когда Бел взялся за шнуровку платья. – Тебя народ не любит.

– А им и не за что, – развеселился он, затягивая узлы. Вайпер едва слышно вздохнула. – Это Рас был любимчиком.

– Было за что.

– Неужели тебе он нравился больше? – с ехидной усмешкой спросил Бельфегор. Вайпер внимательно на него взглянула.

– Что Расиэль, что Бельфегор – оба меня просто бесите, – усмехнулась она. Бел рассмеялся.

***

Хибари было некомфортно. Мукуро обнимал его с такой силой, словно хотел выдавить из него все внутренности, и было трудно даже просто шевелиться.

От него пахло солью, потом и рыбой вместо привычного приторно-сладкого парфюма, что еще раз подтверждало то, что это сейчас никакой не сон, а Мукуро действительно сбежал из-под уютного крыла высшего света.

Хибари было неприятно: внутри все зудело, на ногах и внутренней стороне бедер засохла сперма, что тоже не прибавляло счастья, и, вдобавок, очень болела голова, словно по ней несколько раз пришлись здоровым молотом.

Ах да, и то, что он вчера добровольно позволил себя поиметь – апофеоз всего отвратительного, что с ним случалось за последние… за всю жизнь.

Если бы это был Дино…

Хибари закрыл глаза и представил себя в его руках. Он редко обнимался с Каваллоне, лишь иногда позволяя ему обвивать себя руками, и сейчас он даже жалел, что ни разу не засыпал с ним вот так. По сути, они и не ночевали вместе никогда, разве что в Казематах, когда Дино ночами торчал в его камере, помогая ему прийти в себя, но Хибари даже не успел тогда прочувствовать момент.

Где он сейчас? В порядке ли он? Думает ли он о том, что произошло?

Наверняка изводит себя, как всегда. Накручивает, придумывает сто разных планов…

Хибари вздохнул и, злобно взглянув на Мукуро, мирно спящего рядом, укусил его за нос.

– Какого хрена?! – тут же очнулся он, перекатываясь и хватаясь за лицо.

Хибари сел и осторожно выпрямил плечи. Тело ломило, и во рту было сухо – видно, уже около полудня – жара несусветная.

– Кея, жить надоело? – процедил Мукуро, потирая покрасневший нос. – Хотя, признаю, это несколько мило, – все же оценил он, криво усмехнувшись.

Хибари с недовольством влез в штаны и потоптался на месте, привыкая к неприятным ощущениям. Насмешливый взгляд Мукуро, который явно чувствовал себя намного лучше, просто безумно действовал на нервы.

Больше всего он хотел броситься в воду и отмыть с себя все, что осталось на нем после Мукуро: прикосновения, поцелуи, эти омерзительные выделения.

– На твоем лице отражаются все эмоции.

– Тогда ты должен понять, насколько ужасно я себя чувствую.

– Конечно. Прямо противоположно тем чувствам, что были вчера.

Хибари прикрыл глаза и медленно досчитал до десяти.

– Скоро я смогу с тобой сразиться, – тихо произнес он. Скоро он сможет заполучить окончательную свободу – выиграет он или же проиграет.

– Скоро. Кто-то из нас… нет, мы оба освободимся, – кивнул Мукуро, смирившись с тем, что их сражение неизбежно. Что бы не произошло, жалеть он не будет ни о чем вообще.

Эта встреча… безуспешные попытки приручения, безнадежное соперничество с Каваллоне, ухищрения во время боев и те ночи, что были полностью в его власти – этого не забудешь даже в следующей жизни. Было дерьмово, дерьмово и сейчас, но если бы Мукуро предложили изменить прошлое и никогда не встречаться с Кеей, он просто послал бы это предложение к чертям собачьим.

Жизнь без него была пресной и серой, словно он шел по накатанной дороге по четко слаженной схеме, а потом вдруг вылетел с нее и окунулся в яркий безумный мир, без которого он жизни теперь представить не мог.

Если Кея умрет… все снова потеряет краски. Но поддаваться Мукуро был не намерен – это было бы в первую очередь проявлением неуважения, а Кею он уважал, несмотря на то, что множество раз говорил и доказывал обратное.

– Я пойму, если ты станешь поддаваться, – словно прочел его мысли Хибари.

– Не обольщайся, так легко ты победу не вырвешь.

Может, они бы еще препирались, но напряженную тишину прервало дружное урчание пустых желудков. Мукуро, давно забывший, что такое настоящий голод, сначала растерялся, а потом расхохотался, падая на разворошенную постель.

Хибари посмотрел на него как на умалишенного и просто потянулся к ножу, который Мукуро бросил ночью на стол вместе с револьвером. В тот же миг Хибари оказался прижат к столу.

– Я иду на охоту, идиот, – спокойно пояснил он, и Мукуро осторожно отпустил его. – Пообедаем и уйдем. Если разведчики шныряли на берегу, то смогут выследить нас и здесь.

– Я разведу огонь, – вызвался Рокудо, беря в руки щепки. Слава богу, что рядом с домиком уже высилась аккуратная стопка дров – еще одно доказательство, что хозяин не по своей воли забросил свое жилище.

Хибари скептично на него взглянул и вышел, стараясь как можно шире расставлять ноги. Ходить было неудобно и больно.

Выслеживать он решил зайца – помнил, как однажды по заказу убил на охоте рыцаря – тот как раз участвовал в сезонной травле зайцев.

Оставив на дереве первую зарубку, чтобы без труда найти обратную дорогу, если зайдет слишком далеко, он направился вглубь чащи.

Как и ожидалось, он быстро отыскал заячьи следы – судя по ним, зверек как раз носился в поисках места для сна, что было неудивительно, ведь они спят только днем.

Чем дальше Хибари уходил, тем тревожнее ему становилось. В шелесте листвы он слышал чьи-то осторожные шаги, в каждом треске сломанной ветки – тихий шепот, и его это нервировало. Интуиция вопила во всю глотку, и не доверять ей было бы верхом глупости.

За ним следили, и единственное, что он мог сейчас – это увести их подальше от Мукуро.

Мукуро – только его.

Видимо, преследователи поняли его нехитрый замысел и решили выйти из укрытия. Хибари шмыгнул в сторону, когда мимо него пролетела и врезалась в дерево стрела, и тут же сгруппировался, защищая лицо и шею руками – с другой сторону на него набросился еще один.

Как и ожидалось, их было всего двое – разведчики целой толпой не носятся, а значит разобраться с ними не так сложно. Так он думал бы до того, как стал практически калекой.

Клинок слегка вспорол кожу на руках – Хибари успел отпрянуть, и пришлось сразу нырнуть в кусты, скрываясь от очередной стрелы.

Это было унизительно, но он решил бежать. Он хотел свиснуть, чтобы предупредить Мукуро об опасности, но вовремя понял, что вместо побега тот попрется ему на выручку.

– Хах, словно старика преследуем! – насмешливо крикнули со спины. Шаги приближались стремительно, звякнул металл вытаскиваемого из ножен меча.

Хибари резко вильнул в сторону за деревья; очередная стрела оцарапала его шею, а следующая, задев ветки, пронзила руку чуть выше локтя. Он упал и, перекатившись по земле, помчался дальше, на ходу вытаскивая из руки стрелу: она вошла неглубоко, благодаря тому, что ее полет на мгновение замедлился, когда она продиралась сквозь густые ветви.