Текст книги "Пленник (СИ)"

Автор книги: SmileGin

сообщить о нарушении

Текущая страница: 43 (всего у книги 72 страниц)

– Хибари… – Оливьеро обняла его и провела ладонью по спутанным волосам. – Бедняжка, ты этого не заслужил.

– А я еще на Занзаса роптал, – невесело посмеялся Скуало, присаживаясь на скамью и презрительно глядя на хохочущих в сторонке мужчин. – Не повезло тебе.

Хибари оперся на стол, пытаясь сфокусировать блуждающий взгляд в одной точке. Очень хотелось отдохнуть, но сесть он не мог, даже согнуть колени было болезненно. Шамал к нему так и не зашел.

– Вы ничего не слышали о Шамале? – спросил он и повторил снова, заметив на лицах собеседников непонимание. Голос все еще серьезно подводил его.

– Он заходил ко мне пару дней назад. Снова приставал, – пожала плечами Оливьеро, задумчиво водя пальцами по его щеке. – А больше я его не видела.

– Не видел. Но к Каваллоне он должен был зайти точно.

– Ох, Дино… – сочувственно вздохнула Оливьеро. – Я слышала от стражи, что произошло. У него была такая красивая спина. Такая… мускулистая и…

– Эй! – оборвал ее Скуало. – Чувство такта тебе неведомо, да? – недовольно пробурчал он. Хибари поморщился.

Вдруг, сидящий на одном из столов, Фай поднялся и, кивнув своим товарищам, направился к ним. Скуало напрягся – к общению с посторонними он был не настроен.

– Эй, восемнадцатый, – окликнул Фай Кею, но тот и ухом не повел, увлекшись своими проблемами. – Лидер сопротивления… этот Каваллоне – он твой… – он не удержался от смешка, – любовник, что ли?

– Тебя это не касается, гуляй, – огрызнулся Скуало, не спеша поднимаясь. – Или тебе показать дорогу?

– Потише, деточка, не с тобой говорю, – ухмыльнулся тот и потрепал его по щеке. Скуало ударил его по руке, отталкивая. – Ладно, извини, но у меня серьезный разговор к мальчишке, так что давай обойдемся без драк, а то стража нас точно закопает к хренам.

Хибари вопросительно на него взглянул, выпрямляясь, и лишь по выступившему на лбу поту можно было понять, с каким трудом ему это далось.

Фай насмешливо взглянул на Скуало, который все же посторонился, и приблизился к Хибари.

– Тебе не повезло, что били не по лицу. У тебя очень внешность привлекательна своей… экзотичностью, а сейчас тебе это не на руку.

– Поверь, это всегда мне не на руку. А теперь либо говори по делу, либо проваливай.

– Как грубо! А тебе стоит быть дружелюбней при сложившихся обстоятельствах. Знаешь… завести друзей, которые могут тебя спасти. Типа твоей ручной рыбешки, – он скосил глаза на Скуало. Хибари тоже на него взглянул, и тот, закатив глаза, схватился за локоть Фая и дружелюбным оскалом дал ему понять, что пора валить. – Каваллоне не случайно попался страже, я уверен. Он хочет вытащить тебя, потому как только идиот не заметит, как он с тобой носится. Я хочу, чтобы он забрал и меня.

– Бред какой-то, – вполне убедительно расхохотался Скуало. – Я, скорее, тебе в ботинки нассу, так что иди к своим головорезам.

Фай улыбнулся и, напоследок весело взглянув на Хибари, отошел.

– Скользкий засранец. Тут неизвестно, вытащит ли Каваллоне сам себя, так желающие уже на пороге.

– Он вытащит. И себя, и Хибари, – отрезала Оливьеро. – Если повезет, и нас прихватит, но настраивайся на худшее, красавчик.

– Я вас не оставлю, – покачал головой Хибари, и Скуало едва не свалился на пол от такой откровенности. – Конь уйдет один.

– Ты чушь несешь, Хибари. Ты помрешь на арене, а если повезет, и ты выживешь, то тебя угробит Мукуро. – При упоминании его имени глаза Хибари вспыхнули нездоровым огнем. – Прости, забыл. Так вот, сам-знаешь-кто гораздо сильнее тебя, а ты с каждым днем, наоборот, все больше чахнешь, так что Каваллоне – твой единственный способ выжить.

– Я не настроен на эту установку. Выживу я или умру – мой выбор, так что не тебе решать. И не Коню. И, уж тем более, не Рокудо.

– Хибари, это так мило, – с нежностью протянула Оливьеро и грустно улыбнулась. – Но это все равно бесполезно. Ты без нас не уйдешь, но трех победителей не будет, не говоря уж о том, что я тут осталась одна из самых слабых.

– Я с тобой драться не буду. И с Хибари тоже.

– То есть, как это? – прищурился Кея.

– Посмотри правде в глаза, Хибари! Ты развалина. Да… ты на ногах едва стоишь. На твоем теле места живого нет. Единственное, что Мукуро редко трогает – это твое лицо, но, знаешь ли, в бою тебе это слабо поможет. – Он взглянул на Оливьеро. – Разве что только против нее. Когда я тебя впервые встретил… тогда ты был сильным, не сейчас. Просто смирись… Мукуро тебя сломал.

– Хорошенько подумай, прежде чем продолжать, – процедил Хибари. Скуало усмехнулся.

– Твои угрозы уже не страшны. Разве не заметил? Тебя никто больше не боится.

– Скуало… – дернула его за рукав Оливьеро. – Это слишком жестоко.

– Кто-то должен сдернуть шторы с его глаз. Ты больше не непобедимый наемник, ты просто пленник при смерти. Либо ты уходишь с Каваллоне, и он до конца твоих дней тебя холит и лелеет, либо ты остаешься и погибаешь как собака. Мукуро вряд ли после твоей смерти устроит тебе шикарные похороны.

– Закрой рот.

– Уходи с Каваллоне, когда все будет готово, и не волнуйся о нас. Я справлюсь как-нибудь и без тебя, и об Оливьеро побеспокоюсь.

Хибари открыл было рот, чтобы ответить, но стража застучала дубинами по решетке, оповещая о том, что настало время купаться, и заключенные начали строиться в две линии. Раньше на это нехитрое дело уходило с полчаса, теперь – едва больше десяти минут.

– Оливьеро, хочешь, я потру тебе спинку? – спросил ее какой-то боец на полном серьезе.

– Может, тебе и отсосать заодно, страшила? – без присущего ей озорства ответила она, морщась. – Потри свое чумазое лицо, может, хоть какая-нибудь девица клюнет.

– И это говорит шлюха, – рассмеялись позади. Оливьеро, совсем не обидевшись, пожала плечами. – Ну ладно, Ронни, не плачь, у нас еще одна девчонка на примете, – кивнул шутник в сторону Хибари. Скуало покачал головой и пристроился рядом с ним. – А вот и еще одна, но, увы, недосягаемая.

– А что не так-то?

– Да у него трахарь важный, чуть ли жениться на нем не хочет, оберегает всячески.

– А тебе, видно, завидно? – фыркнул Скуало, не оборачиваясь, и склонился к уху Кеи. – Привыкай, Хибари, меня так с прошлого лета кличут даже в великосветском обществе.

– Не собираюсь.

– Просто будь рядом со мной, – бросила Оливьеро, на ходу снимая блузку.

– Ты просто хочешь рядом с ним потереться.

– А тебе жалко, что ли?

Хибари потянул за края рубашки, чтобы снять ее, но сразу же почувствовал на себе насмешливые взгляды. На этот раз Оливьеро не спасет его, Хибари себе голос сорвал ночью, да и по его виду сразу заметно, что он явно не с девушкой барахтался в постели.

– Мыться в одежде собираешься? Или в вашей дикой стране так принято?

– Нахер пошел, – окрысился Скуало. Оливьеро помогла Хибари снять рубашку и повязала на его пояс полотенце. – Какого… стража не собирается заходить?

Филипп со своими дружками стояли у дверей, наблюдая, как их конвоиры лениво обходят купальню, даже и не думая занимать свои привычные посты внутри нее.

– Кажется, у наших дорогих стражничков поджилки трясутся от страха после вчерашней бури. Как это кстати.

– Блять, – выругался Скуало. – Хибари, ты что-то лепетал про то, какой ты крутой и сильный, так вот: готовься к серьезной драке. Оливьеро, ты стой в сторонке.

– Ты, вообще-то, говоришь с главарем мужской шайки, – фыркнула она, перешагивая через юбку и беря в руки свое ветхое полотенце. – Мне Хибари не достался, другие тоже обойдутся. Я за справедливость.

– Ужас какой, – прошептал Скуало и потянул замершего в углу Хибари за собой. – Очнись же, ну. Если не будешь драться, то для Мукуро только кожурка от тебя достанется. Эти уроды сто лет женщин не видали: за Оливьеро впрягается стража, за меня – Занзас, а ты у нас едва живой, да еще и… ты понимаешь. Защищайся, придурок, я один не смогу тебя спасти.

Хибари, словно живой мертвец, прошел вперед и, взяв ковш, тут же выронил его из рук.

– И снова привет, – подошел Филипп. – Помочь? – Он наклонился, поднимая ковш, и резко выпрямился, замахиваясь, но его руку перехватил Скуало и ударил другой. Тот сумел избежать удара и отпрянуть назад. – Эй, без меча туговато?

– Брось, дай нам немного развлечься, мы же не тебя трогаем.

Скуало промолчал, заслоняя собой Хибари. Тот все еще стоял, как истукан, глядя на пол под собой, и ничего, абсолютно ничего не делал, только бормотал что-то себе под нос, как умалишенный. Хотя… какой там «как».

– Хибари, твою мать, прошу, проснись, – процедил он.

– Дино, наверное, умер, – ответил тот вдруг. – И Шамала не было… Они умерли. – Он захлебнулся воздухом и схватился за голову. – Они умерли, поэтому не пришли. Погибли! Из-за меня, умер Дино, Дино умер, и Шамал тоже…

– Хибари! – подхватил его под руку Скуало, когда тот повалился на пол, и схлопотал по лицу. Оливьеро вывернула руку нападающему, пнула подбежавшему следом по горлу, а потом подорвались и другие. – Сейчас не время сходить с ума, Хибари! – рявкнул Скуало, встряхивая его. – Черт, хрен с тобой… – Он оттолкнул его обратно в угол и бросился на помощь Оливьеро, которую забили к стене.

Хибари не понимал, что происходит. Он видел мерцание перед глазами и слышал беспокойный шум, но не мог разобрать ничего.

Он ждал все утро, когда придет Шамал, ждал полдня, когда придет Дино, но они оба пропали. Он ждал покоя, тишины и обещаний счастливого будущего, но ничего этого не было. Это было неправильно, непривычно, они должны были прийти, должны были помочь. Если их нет, значит, они умерли.

Если бы он не встретил Дино, то он жил бы счастливо со своей женой.

Если бы не встретил Шамала, тот все еще гулял бы с женщинами и пьянствовал в свое удовольствие.

Это он взял заказ на Мукуро, это он попался, он не смог смириться, он пытался убить, он сопротивлялся, а умерли они.

В голове плыло, размывалось тусклыми масляными пятнами. Он чувствовал прикосновения, слышал приглушенный голос и медленно успокаивался.

А потом резко накатило все. Звуки, люди, холод камня под спиной – все. И то, как его щупал какой-то незнакомый мужчина, нависнув над ним. Скуало пытался к нему прорваться, но его все отвлекали щедрыми порциями тумаков. На мгновение перед глазами вспыхнул образ Мукуро, и Хибари без раздумий врезал ему в переносицу.

– И ста лет не прошло, – крикнул Скуало и улетел в стену от очередного удара.

Хибари взялся за плечи своего незадачливого насильника и ударил его головой, оттолкнулся ногой от стены и, отъехав по скользкому полу, сбил с ног еще одного. Нашли себе развлечение? Хибари облизнул губы. Развлекать он умел.

– Ты мог бы отдохнуть еще пару минут, мы как бы справляемся, – съязвил Скуало, вставая к нему спиной к спине.

– Такой слабак как ты – вряд ли, – в унисон хмыкнул Хибари. Против них было человек десять-двенадцать, остальные глазели, но даже при таком раскладе было несладко. Несмотря на защиту стражи, Оливьеро едва не скрутили, завалив на одну из скамеек, так что на нее особой надежды не было – ее и защищать приходилось тоже.

– И это вместо благодарностей и поцелуев моих пяток, – рассмеялся Скуало, входя в раж. – Я, бывало, и толпу раскидывал.

– Я тоже, – кивнул Хибари, ощущая сладкий упоительный вкус азарта, опасного для него сейчас. Но этот же азарт давал ему свежие силы и приглушал боль – как физическую, так и душевную, хотя и ненамного. – В лучшие свои года.

Потасовка продолжалась с полминуты, к концу которой Хибари едва не потерял сознание, встретившись с кулаком Филиппа, все жаждавшего его отыметь, а Скуало чуть не задохнулся, когда один из парней набросился на него сзади и затянул на его шее свернутое в жгут полотенце. Потом раздался выстрел, и на пороге, словно по мановению волшебной палочки, выстроилась целая ватага стражников во главе с самим капитаном.

– Восемнадцатый, сюда, живо, – приказал он. Хибари настороженно замер, даже не думая слушаться, но Скуало пихнул его вперед. – Может, вам черенки ваши поотрезать, чтобы вы перестали пытаться трахнуть все, что шевелится?

– Только девчонок, капитан, – поправил его Филипп, вытирая кровь с разбитого носа. Впрочем, у него все лицо было разбито.

– Даже не знаю, что омерзительней: мужчина, которого дерут в задницу, или мужчина, который обосрался на арене, когда узнал, что его выставили против Джоза. А ты как думаешь, Филипп? – спросил Эбернатти.

– Бляя, – расхохотался Скуало. – Серьезно? Ты обделался от страха?

Филипп бросил на него злой взгляд, слыша смешки за своей спиной, и попытался усмехнуться, оборачиваясь к капитану.

– А вам какая разница, сэр? Мы же не убиваем парня. Просто… хотим сделать приятное. Аккуратно.

– Отошел назад, если не хочешь, чтобы я затолкал тебе в зад ножны.

– О, какое рвение. Может, и вы с ним балуетесь?

Эбернатти не спеша подошел к нему, ударил со всей силы его в живот и удержал от падения, усаживая его на пол.

– У меня жена и дети, и если тебе дорога жизнь, то ты закроешь свою вонючую пасть и отстанешь от восемнадцатого, но, если хочешь, я могу оторвать тебе язык и сломать конечности. Выбор за тобой, конечно. – Он выпрямился и огляделся. – Пять минут, и отправитесь по камерам, так что пошевеливайтесь. Восемнадцатый – ты на выход, помылся уже.

Едва выйдя наружу, Хибари осмотрел лица стражников. У двоих из них были синяки на лице, и он уверен, что где-то шарился еще один.

– В королевстве нет честных стражников?

– Заткнись, боец, – оборвал его капитан. – Скажи спасибо, что легко отделался.

– Рокудо вас уже поблагодарил, – хмыкнул Хибари.

– А ты его – сегодняшней ночью. Не стоит пытаться выглядеть сильным, когда ты слаб.

Хибари скрипнул зубами. Теперь ему об этом будут напоминать все, кому не лень?

Когда время омовения закончилось, из купальни вылетел Скуало, на ходу заправляя рубаху в штаны.

– Ты в порядке, придурок? – спросил он, подбегая, но один из стражников скрутил его и защелкнул на запястьях кандалы. – Я был не настроен на драку, если ты не заметил.

– А вчера ничто не предвещало бунта, ага.

Эбернатти подождал, пока все заключенные выстроятся, и повернулся ко входу в Казематы.

– Оповестить врачей, нескольким бойцам требуется помощь. У восемнадцатого особый случай – позовите Лайонелла.

– Шамала! – потребовал Хибари.

– Доктор Шамал в бегах, приговоренный к смертной казни, – безо всяких обиняков ответил капитан. – Боюсь, что придется ограничиться Лайонеллом.

– В бегах? – обомлел Скуало. Хибари не смог выдавить из себя вообще ничего. Его прежнее непонятное состояние снова вернулось – это было видно по потемневшим глазам и поникшим плечам. – Эй-эй, не…

– Пошевеливайся!

Блок Скуало повернул в другой коридор. В последний миг он увидел, как Хибари плетется вдоль стены, опустив голову, утягиваемый едва ли не за шкирку одним из стражников.

***

Мукуро сидел на скамейке у фонтана в королевском саду и бездумно наблюдал за порхающими над цветущими кустами бабочками.

– Все цветет и пахнет, – раздался позади веселый голос, и на его плечи опустились чужие руки. – Кроме тебя.

– Вот только не надо меня сейчас трогать. У меня все тело ноет.

– Боюсь представить, что там с Хибари Кеей, – рассмеялся Джессо и, обойдя скамью, сел рядом с ним.

По песчаным дорожкам неспешно прогуливались пожилые пары, у нарядно накрытых столов с закусками и напитками сидели юноши и девушки, смеясь и болтая о всякой чепухе. Счастливые – они пока еще были далеки от интриг и политики, и могли радоваться жизни и своему положению в обществе. Мукуро был лишен этого – в свои шестнадцать он пахал как проклятый, чтобы вернуть принадлежащий ему по праву титул, а после этого рвался вон из кожи, чтобы заслужить благосклонность короля. Забавно, что сейчас он ее все больше и больше теряет.

– Теперь тебя ненавидят еще сильнее?

– Боюсь, что это уже невозможно, – усмехнулся Мукуро и с завистью взглянул в сторону молоденьких ребят, которые заливались смехом. – Вернуть бы время вспять, я бы остался в борделе.

Бьякуран рассмеялся.

– Кого ты обманываешь? Даже если бы можно было вернуться во времени, ты бы все равно стал тем, кто ты есть сейчас. Извини, но элегантный высокомерный аристократ смотрится куда лучше грубоватого и нелюдимого паренька.

– Грубоватого и нелюдимого… – повторил Мукуро и снова усмехнулся. – Я был похож на Хибари?

– Я его не так хорошо знаю, как ты, но то, что ты много-много раз пытался набить мне морду, слегка на него смахивает. Хотя я тебя не истязал целый год, чтобы ты так изощренно мечтал меня прикончить. Ты был сложным, не хотел общаться, всегда лез в драку…

– Пока ты не размазал меня по стене.

– Ты не оставил мне выбора! – воскликнул, оправдываясь, Бьякуран. – Я же должен был поставить тебя на место. Я был аристократом, представителем знати, а ты работником в борделе.

– Я говорил, что я граф.

– А я говорил, что я королева амазонок, – фыркнул Джессо. – Знаешь, сколько людей после переворота провозглашали себя родственниками погибших знатных семей? Хотя у тебя был еще тот норов. Потому и поверили мы потом, ведь характер у тебя избалованный и эгоистичный.

– Спасибо, друг, ты такой добрый, – хмыкнул Мукуро и поднялся, надевая на голову свою шляпу. – Довольно ностальгии. Меня ждет Шамал, скоро бои…

– Точно, – встрепенулся Бьякуран и соскочил следом, едва не уронив свою накидку. – Мукуро, Шамал в розыске.

– Что? – обмер Рокудо и схватился за его плечо. – Скажи, что это твоя очередная долбанная шутка! – Бьякуран смотрел на него серьезно, и не было сомнений в том, что он говорит правду. – Значит, они его поймали. Ааа. – Он сел обратно и растеряно заправил за ухо прядь волос. – Овилл был приманкой. Не его выбрал Бельфегор, поэтому мы так легко на него вышли.

– О чем ты? Причем здесь Овилл?

– Попались как дети. – Мукуро замолк, когда мимо них прошел маркиз со своей женой, приветливо улыбнулся и поздоровался. – Мне нужно к Шамалу в любом случае. Он не мог уйти, не оставив послания.

– Его приговорили к смерти, он уже наверняка пересекает границу!

– Не пересекает. Он слишком трясется над Кеей, чтобы сбежать, оставив его на произвол судьбы.

– Кея то, Кея се… Он мне скоро сниться будет в кошмарах, – недовольно пробурчал Бьякуран, провожая его взглядом.

– Граф куда-то торопится?

Джессо нацепил на лицо самую любезную улыбку и повернулся к королю.

– Наверное, забыл купить сувениров для невесты. Она ведь не ходит на бои.

– Ну конечно же. Для невесты, – кивнул Бел, явно развеселившись. – Вот и хорошо. Все равно вход в Казематы на сегодня закрыт. Было бы очень жаль, если бы он зря проделал весь путь до туда впустую.

– Да, было бы обидно. Я даже всплакнул бы из-за такой несправедливости.

– Слышал новость? – отсмеявшись, спросил король. – Умер один из бойцов в очередной драке между заключенными, поэтому распорядитель кинул жребий заново. Сегодня вечером нас ждет бой между Каваллоне и Суперби. Я уже сказал об этом графу Вонголе. На кого ставишь?

***

Как ни странно, местность вокруг Колизея была пуста. Купцы и мелкие лавочники обычно торговали чуть ли не целыми сутками, но сейчас не было ни шатров, ни наспех сколоченных прилавков. Разгильдяев, глазеющих через решетку на бойцов тоже не наблюдалось, лишь на стенах и у ворот можно было заметить стражников в легких доспехах.

Мукуро слез с лошади и, поправив воротник рубашки, направился к неприметному входу в Казематы. Дорогу ему преградил стражник.

– Прошу прощения, Ваша Светлость, но сегодня посещений не будет, – четко отрапортовал он, низко поклонившись.

– Уйди с дороги и займись работой, – отмахнулся Мукуро и, будучи привыкшим к подчинению среди прислуги и стражи – любой, хотел пройти мимо.

– Ваша Светлость, у меня приказ Его Величества. Если вы не уйдете, я буду вынужден взять вас под стражу.

Мукуро выругался про себя и повернулся к нему, вкладывая в свой взгляд как можно больше пренебрежения. Он не привык слышать в свой адрес от подобных людей угрозы, поэтому это не составило большого труда.

– Позови капитана. Сию минуту.

Стражник на мгновение замешкался, но потом склонился и удалился.

Мукуро глубоко вдохнул и отошел к стене, прячась от зноя в тени.

Час от часу не легче.

Они провалились. Их поймали на голый крючок, даже не позаботившись о наживке, а они клюнули на нее, не раздумывая. Он так жаждал вытащить Кею, что не задумался над тем, как все гладко проходило. Виллани задавал вопросы, давал бесконечные наводки, а сам посмеивался вместе со своим Бельфегором.

– Ваша Светлость, – склонил голову Эбернатти, – чем могу служить?

– Пропусти меня.

– Я не могу. Приказ короля.

Мукуро улыбнулся и подошел ближе, чтобы их разговор не расслышали другие стражники.

– Тебе нужны еще деньги? Только скажи.

– Это совсем другое, Ваша Светлость. При всем желании, я не могу. Но у меня есть послание от доктора Шамала. Оно безобидное, лишь поэтому я передаю его вам. – Он протянул ему свернутый в трубочку пергамент. – Больше у меня с вами никаких дел, милорд. Свою часть договора я выполняю: ваш боец в безопасности.

– Неужели? Сомневаюсь, – иронично хмыкнул Мукуро и развернул бумагу.

«Все в порядке. Я наступил на змею, но она отбросила кожу, оставив свое жало. За окном буря, и волнуется море. Беспокойный день и упоительная ночь. Прощай».

Мукуро на всякий случай перечитал, но все равно ничего не понял.

– Я пойду. Мне жаль вашего друга, но сэр Виллани его убьет. Вам стоит поскорее смириться с этим, Ваша Светлость, – произнес Эбернатти, на первый взгляд, вполне искренне. Мукуро кивнул ему и побрел к своей лошади, продолжая перечитывать наспех набросанные строчки.

Разумеется, за всей этой бессмыслицей скрывается настоящее послание, но, увы, Шамал забыл поделиться тем, как шифрует своим письма.

«Все в порядке». То, что он на момент написания цел и невредим – ясно и без этого. Что еще это может означать? Чтобы его не искали, и он сам о себе позаботится? Нет, тогда бы он просто сбежал, без всяких дурацких писем. Может, то, что он продолжает искать противоядие? В то, что он бросил Кею не верилось совсем, значит, это самый вероятный вариант.

Мукуро взял лошадь за поводья и продолжил свой путь пешком, читая и напряженно думая, надеясь, что к тому времени, как он дойдет до дворца, то сможет понять хотя бы большую часть написанного.

Дальше речь идет о змее – очевидно, о яде. Не нужно быть великим умником, чтобы не заметить столь явной аллегории. «Наступил на змею» – действовал согласно плану и обследовал парня, который должен был драться с Овиллом. «Сбросила кожу» – Шамала поймали на горячем. «Оставила жало» – он узнал название яда.

Не так уж и сложно. Но вот дальше шла полная ерунда. «За окном буря, волнуется море». Это наверняка место встречи. Но где? Мукуро не так хорошо знал столицу, чтобы с ходу понять, о чем речь. «Беспокойный день и упоительная ночь» – время встречи. Сразу понятно, что они должны увидеться днем, а ночью он уходит… Или умирает.

Но где, черт побери?!

Мукуро схватился за голову, чувствуя, как она начинает раскалываться. Нужна помощь Бьякурана – он город знает, как свои пять пальцев. Гулял как в своем истинном обличье, так и переодевшись в неприметного простолюдина, так что без него никак не обойтись.

***

Когда он вернулся во дворец, уставший, злой и голодный, то застал Джессо за игрой в шахматы. А его противником был никто иной как сам король. Примечательно, что играть они решили в гостиной между покоями Мукуро и Занзаса – Бьякуран, в отличие от них, предпочитал отдыхать на самом последнем этаже.

– Ваше Величество, какая честь, – поклонился Мукуро, пряча записку в рукав. – Не ожидал вас встретить здесь в такой час.

Бельфегор вытащил из кармана цепочку с часами.

– Время полдника. Кажется, я засиделся. Это все вы, граф, – погрозил он Бьякурану пальцем и поднялся с софы. – Прошу простить мое вторжение, Мукуро. Граф Джессо был так любезен, пригласив меня на чашечку чая.

– Пригласил я? Мы же в вашем дворце, Ваше Величество. Вы просто необычайно гостеприимны, – лебезил Бьякуран, не скрывая своего отвращения во взгляде. Несомненно, Бельфегор это видел, и его, похоже, это забавляло. Он улыбнулся ему и повернулся к Рокудо.

– Мукуро, я надеюсь, что увижу тебя сегодня на приеме. Грустно видеть твою невесту в одиночестве. Ты так хорошо танцуешь, очаровал половину незамужних девушек – ту, которую не успел обольстить граф Джессо – а на балах не появляешься.

– Прошу прощения. Я волнуюсь перед свадьбой, поэтому чаще всего лежу вечером в постели, стараясь побороть мигрень. Или иду на прогулку.

– На прогулку аж до самого Колизея, – добавил Бел и рассмеялся. Мукуро напряженно посмеялся тоже. – Ничего страшного. Ты должен заботиться о своем здоровье. Мне ведь нужен здоровый маркиз.

– Мар… – потерял дар речи Мукуро. Бьякуран взволнованно привстал, неверяще взглянув на друга.

– После окончания Сезона, когда меня коронуют и вассалы присягнут мне на верность, я дарую тебе титул, которого ты так желаешь. Потерпи немного, Мукуро, и веди себя хорошо. – Бельфегор похлопал его по плечу и вышел, кивнув им на прощание.

Как только захлопнулась дверь, Джессо подскочил к Мукуро, приподнял его и закружил по комнате.

– Ты станешь маркизом, Мукуро! – воскликнул он и швырнул его на диван. – За это стоит выпить. Нет, даже напиться вдрызг!

Мукуро покачал головой, не в силах сдержать ликующую улыбку. Он станет маркизом, и король только что это открыто произнес. Все, к чему он стремился долгие годы, идет к нему в руки. Наконец-то. Столько мучений, столько сил и времени.

В следующую минуту его стиснул в медвежьих объятиях Занзас, который до этого прятался от короля в своей спальне.

– Хватит меня тискать, словно какую-то куклу, – беззлобно проворчал Мукуро, смеясь. – Я тоже рад, но не кидаюсь же вам на шею.

– И это упущение! – заметил Бьякуран, копаясь на книжных полках. – Занзас, где твое виски? Я знаю, ты где-то его прячешь.

– Там, где валяется философская муть, – кивнул тот, ероша волосы Мукуро и продолжая его всячески зажимать.

– Вильям Итан и Котнер Фихтер – всяческая муть! – возмутился Джессо, вытаскивая из-за книг едва початую бутылку виски. – Вот поэтому ты необразованная горилла.

– Язык оторву, червяк белесый.

Бьякуран протянул им рюмки и налил себе.

– За Мукуро, который станет маркизом и наверняка забудет своих низкотитулованных друзей, – сказал Джессо, поднимая тост.

– За кого ты меня принимаешь? – оскорбился Мукуро.

– Теперь я буду бить только Джессо, ибо за маркиза меня точно казнят к чертям собачьим, – поднялся Занзас.

– Как будто ты его раньше бил! Это мне постоянно достается.

– Раздражаешь, не кричи громко.

– Неужели? Как тогда ты свою иерихонскую трубу терпишь? – съязвил Бьякуран, опрокидывая рюмку. Занзас показал ему средний палец. – Ну вот разве что только за это и терпишь.

Занзас перепрыгнул столик, кидаясь на него, и они снова забарахтались на полу, дурачась. Мукуро выпил виски, налил себе еще и вытащил бумажку из рукава.

Нужно ли ему это? Он добился своей великой цели. Если он продолжит идти против воли короля, то… все может закончиться для него печально. И можно было бы подумать, если бы он в итоге что-нибудь получил, но ведь Кея все равно побежит с Каваллоне. Мукуро не привык участвовать в интригах, где нужно рисковать ни за что. Тем более, он решил выпить то, что подарил Шамал, а тогда дело и выеденного яйца не стоит.

– Бьякуран, скажи мне, какая таверна или гостиница имеет в своем названии что-то связанное с непогодой и морем? Или находится рядом с морем?

Джессо откинул от себя Занзаса, сел на его живот и призадумался.

– Их… очень много. Дай мне еще одну подсказку.

– Есть фраза: «За окном буря, волнуется море». Мне нужно знать, что это за место. Я думаю, это гостиница. Или, может, трактир.

– Есть кабак один – «Моряк» называется. Но буря… что-то не идет.

– А таверна «Буревестник»?

– Море тогда причем? Эта таверна находится в самой заднице города, от моря за десять миль.

Мукуро вздохнул. Само провидение советует ему отступить.

– О! Есть маленький магазинчик на ярмарке, называется «Леди Шторм», – оживился Джессо. – Но я не знаю, работает ли он до сих пор. Я покупал там… зонтик… для Юни… – Он неловко улыбнулся и тряхнул головой. – В любом случае, ярмарка находится на набережной.

– Это было слишком легко… – вздохнул Мукуро, понимая, что Виллани тоже должен был догадаться о смысле послания. А в том, что Эбернатти в первую очередь доложил ему о ней, не приходилось даже сомневаться. – Мне надо спешить. Отпразднуем позже.

– Это ведь из-за Хибари? – окликнул его Джессо, поднимаясь. – Тогда ты должен знать, что сегодня последним боем в программе будет Каваллоне и Скуало.

– Что ты сказал? – вскочил Занзас. – А мне ты когда об этом сказать хотел?!

– Я хотел сказать вам обоим, но не мог найти подходящий момент.

Мукуро от досады пнул ножку кресла и запустил в волосы пальцы, не зная, как выпутываться им из этой передряги. Без Каваллоне орден заглохнет, а если умрет Скуало…

– Я надеялся, что против Каваллоне его не поставят. Их дружба не прошла незамеченной? – мрачно произнес Занзас, отхлебывая виски прямо из бутылки. – Против твоего сопляка у Скуало были все шансы, Мукуро. а против Каваллоне… я даже не знаю.

– Все путем. Они откажутся драться, и их просто отхлестают как непослушных детей.

– Ты не слышал, что сказал Виллани после вчерашнего фиаско на боях? – зло процедил Занзас, с громким стуком ставя бутылку на столик. – Сегодня все будет по-прежнему! Они будут убивать нарушителей, а Каваллоне и Скуало поставили в самом конце, чтобы до них это дошло. Этот фермер будет сражаться до последнего, потому что ему надо вызволить сосунка Мукуро, а Скуало даже неизвестно, будет драться или нет! В последний раз когда я ему заходил, он с таким ажиотажем рассказывал о буднях в казематах, что мне показалось, будто он хочет остаться там навечно.

– Разберусь с этим позже, – потер лоб Мукуро, подхватывая плащ-накидку. Занзас ринулся за ним. – Все будет в порядке! Скуало хочет сразиться с Кеей больше всего на свете. Он не сдастся просто так. Ты же сам говорил, что если он проиграет, значит недостоин. Смирись, как это сделал я. – Он молча посмотрел на него, пожал его плечо и вышел.

– Я отбываю ненадолго, – отрывисто бросил он лакею, выйдя наружу. Тот поклонился и отправился снаряжать лошадь. Проходя мимо раскидистых кустов роз – любимых цветов прежнего короля, он разорвал пергамент на мелкие кусочки и бросил их на землю.

Проехав пару улиц, ему пришлось спешиться. Из-за Сезона в город стеклась прорва народа, и передвигаться по нему верхом было практически невозможно. Он накинул капюшон, чтобы простолюдины его не узнали, и медленно побрел в сторону набережной.

Было нестерпимо жарко и душно, и чем ближе он приближался к морю, тем становилось хуже. Голова разрывалась на части и было больно даже просто думать. Он не спал всю ночь из-за того, что помогал Хибари, если так можно выразиться, и теперь бессонница давала о себе знать.