Текст книги "Пленник (СИ)"

Автор книги: SmileGin

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 72 страниц)

Хибари не любил романтику. До недавнего времени он даже не знал, что это такое. То, что происходило сейчас, романтикой не назовешь, но для него это был верх романтизма. Легкость, головокружение – Кея начинал смутно понимать, что всего лишь оправдывает свои действия желанием отмыться. Он просто хотел этого. Хотел давно, но делает сейчас. Просто потому, что это может быть последний раз.

– Я сам. – требует он, толкая Дино на кровать. В этот раз хозяин положения Хибари.

Он садится на его бедра, сам наклоняется для поцелуя. Смотрит из-под опущенных ресниц внимательно, изучающе, что Дино становится неловко. Хибари даже не пытается расстегнуть его рубашку, просто тянет на себя, разрывая. Это не так, как обычно. Не грязно и мерзко, и это совсем другой человек. У него пшеничные короткие волосы, широкие ладони с мозолями от работы, крепкие плечи и пухлые обветренные губы. Он целует мягко, не пытаясь достать языком гланд, ласкает в прямом смысле этого слова, а не впивается пальцами в кожу, проводит рукой по волосам, а не сжимает их в кулаке.

– Подожди… тебе не надо… – Дино приподнимается с чувством, что он что-то делает не так, что Хибари на самом деле не хочет этого, но Кея уже насаживается на него, закусив губу и сосредоточенно хмурясь.

Дино прерывисто выдыхает, сжимая пальцами покрывало, и жмурится от удовольствия. Где-то далеко в голове бьется мысль, что Кее, должно быть, больно, что нужно его отвлечь, приласкать. Он подтягивается к нему, обнимает одной рукой его за талию, поддерживая, а ладонью другой руки обхватывает его член. Хибари дрожит, глухо стонет, роняя ему на плечо голову, и насаживается на него полностью. Они тяжело дышат, на мгновение замирая, а потом Хибари поддается вверх, сжимая ногами его бедра, впивается в плечи пальцами, опускаясь назад. Дино тянется к нему, целует, пытаясь сохранить остатки самообладания. Тесно, жарко, они трутся грудью друг о друга, они так близко, что рука Дино оказывается намертво зажатой между ними. Хибари дрожит, с него каплями катится пот, перемешиваясь с потом Дино. Такое чувство, что они в пустыне с палящим солнцем и жарким зноем. Челка у Кеи мокрая, налипает на лоб и лезет в глаза, Дино убирает прядку в сторону и смотрит в его глаза: мутные, поддернутые серой пеленой, видит, как дрожат короткие пушистые ресницы и морщится нос, когда Дино сжимает пальцами его член слишком сильно.

– Не… больно? – выдыхает Дино, и Хибари мотает головой, одаряя его раздраженным взглядом: мол, не болтай ерунду.

Движения становятся все резче, Кея напряженно стискивает зубы и с легким стоном обмякает, чуть ли не валясь набок. Дино убирает руку, довольный собой, и аккуратно роняет Хибари на спину, нависая сверху. Хибари все еще обнимает его за плечи, не отпуская, обвивает ногами его пояс, и Дино медленно движется сам. Он наклоняется, чтобы поцеловать Хибари и сталкивается с ним зубами. Секундное замешательство, и они уже целуются, жадно и нетерпеливо. Кея зарывается пальцами в его волосы, притягивая ближе к себе, хотя, казалось бы, куда еще ближе? Дино краем сознания улавливает скрип кровати, с удивлением замечает, что сорвался на более резкий темп, и не без гордости слышит протяжный тихий стон. Удовольствие захватывает с головой, приятно даже то, что хриплое дыхание раздирает горло. Хибари кончает уж второй раз, сжимая его изнутри, и Дино накрывает волна наслаждения, такого яркого, немыслимо разноцветного и живого, что в глазах мелькают светящиеся круги, а его самого вот-вот хватит инфаркт.

Они еще несколько минут лежат, не двигаясь, а потом Хибари спихивает его с себя и заворачивается в покрывало. Дино следует его примеру, и они долго смотрят друг на друга пьяными глазами.

– Вот это да… – как-то удивленно протянул Хибари, усмехаясь.

– Да. Вот это да… – засмеялся Каваллоне и обнял его. – Я так тебя люблю.

– Знаю. – Кея обнимает его тоже, утыкаясь носом в его шею.

– Все-то ты знаешь.

– Ну, я же не тупой конь.

Они смеются, тихо, спокойно. Дино отмечает, что впервые слышит, как Кея смеется, и закрывает глаза, прижимаясь щекой к темной макушке.

Тепло. Сердце у Дино стучит уже более спокойно, мерно. Его дыхание действует усыпляющее, и глаза понемногу начинают закрываться.

– Спасибо. – пробормотал Хибари, но Дино вряд ли его услышал.

***

– Кто такой Хибари Кея? – спросил принц, выжидающе уставившись на своего помощника.

– Человек. – ответил Фран, пожав плечами.

– Я тебя сейчас препарирую. – пообещал Бельфегор, улыбаясь. – Кто это?

– Повстанец. Инициатор Клевентонского восстания. – ответила девушка, стоящая поодаль от него.

– О, как интересно. – конечно же, принц знал, кто такой Хибари Кея, но на то он и принц, чтобы притворяться, что ничегошеньки не знает о простолюдинах. – Прости, Мукуро, но твоя просьба отклонена.

Мукуро сдержанно улыбнулся. А хотелось всадить вилку ему в глаз. Бельфегор смотрел на него пристально, насколько можно было вообще видеть из-под такой густой челки.

– Я хотел встретиться с Его Высочеством, Ваша Светлость.

– Моя персона тебя не устраивает? – спросил принц и рассмеялся. – Лягуха, подай мне суфле. Живо.

– Позовите прислугу. – привычно растягивая гласные, ответил Фран.

– Ты и есть моя прислуга. Делай, что принц велит, земноводное, и тогда останешься в живых.

Парень протянул ему тарелку с десертом, но выронил ее их рук на полпути. Бельфегор уставился на него, а Мукуро с трудом подавил усмешку.

– Ну вот. Я не выполнил приказ принца. А все потому, что у меня слабые руки.

– Я тебя убью. – прошипел принц и запустил в него столовым ножом.

Фран прикрылся подносом.

– Меня за что? Это все руки.

Бельфегор жестами показал, что его в скором времени ждет и снова повернулся к Мукуро.

– Я отвлекся. – сказал он таким тоном, будто оказал этим великую честь. – Но мне можно, я же принц.

– Как себя чувствует Его Высочество? – спросил Мукуро, разрезая мясо.

– О, его кто-то отравил, какая досада. Думаю, он нескоро поправится.

– Кто-то?

– А у тебя есть предположения, кто? – принц рассмеялся.

Да уж, даже предположения строить не надо.

– А я знаю, кто. – подал голос Фран и тут же уклонился от очередного столового прибора.

– Слишком много квакаешь. Проваливай отсюда.

– Ваша Светлость, я Вам сочувствую по поводу Вашего брата. Надеюсь, на его скорейшее выздоравливание.

– Я тоже. Надеюсь. – совсем неискренне согласился Бельфегор. – Мукуро, это все? Хибари Кея будет участником турнира, хочешь ты того или нет. Пока я сильнее, я буду делать все, что захочу. Ясно?

Эти слова кое-что напомнили. Да. Он сказал Кее то же самое пару дней назад. Немного в другом контексте, но все же… Фу, как мерзко.

– Я все понял, спасибо за уделенное время. – Мукуро промокнул губы салфеткой и поклонился, поднявшись из-за стола.

– Время – деньги. – буркнула Вайпер вслед, и принц снова захохотал.

Мукуро шел по пышно разукрашенному коридору королевского дворца и чувствовал себя погано. Когда он сказал это Хибари, тот отказался и бросился в драку, бессмысленную, ведь Мукуро всегда побеждает. А он… услышав те же слова, проглотил оскорбление. Мукуро горько усмехнулся. Как все-таки это мерзко.

========== Глава 16. Без чувств ==========

– Мне кажется, или два часа действительно уже прошли? – спросил Дино, обессилено рухнув на подушку. – Для меня время словно остановилось.

Хибари неохотно взглянул в окно: два часа прошли примерно четыре часа назад. Странно, Анджело так и не заходил к ним. Или…

– Точно заходил. – Дино вздохнул, вспоминая, что слышал краем уха скрип двери, но не обратил на это внимания. – Ну и ладно! – беззаботно воскликнул он, потягиваясь. – Не против, если я у тебя переночую? – подмигнул он Хибари, переворачиваясь набок.

– Это все равно, что спросить, хочу ли я твоей смерти.

Дино пару секунд молчал, прислушиваясь к биению своего сердца и, может быть, биению сердца Кеи.

– Мукуро так серьезно к тебе относится? – неуверенно спросил он, почему-то отводя взгляд.

– Просто он считает, что я ему принадлежу. – криво усмехнулся Хибари, высокомерно поджимая губы. – Наивное травоядное. Я никому не принадлежу.

«Даже тебе. Особенно тебе.» – Дино додумал его вскользь брошенную фразу. Кея действительно не принадлежит никому. Даже ему. Особенно ему. Точно не ему. То, что произошло сегодня между ними, не проявление чувств, какого-то трепетного отношения. Дино принял это как дар. Милостивый подарок «великодушного» Хибари. И, даже если это не так – а это не так, по другому относится Дино к этому не мог. Хотя… плевать на это. Хотя бы сегодня, хотя бы несколько часов, он позволит себе быть счастливым.

– Я счастлив. – прошептал Дино, убирая в сторону темные прядки волос со лба Кеи. – Я счастлив. – повторил он, прижимаясь к его лбу губами. – Я счастлив. – твердил он, притягивая к себе Хибари.

Хибари не сопротивлялся, хотя сначала хотел, но, то ли было уже лень, то ли не хотелось портить, что уж тут скрывать, хороший вечер. Он закрыл глаза, глубоко вдохнул почти родной запах и по-детски ткнулся носом в шею Дино. Мышцы приятно ныли, хотя чувствовался некий дискомфорт в определенном месте, но в целом, ощущения были не самые плохие. Разве что… запоздалое сожаление о том, что все-таки не сдержался, отдался добровольно и вообще подпустил так непозволительно близко, билось где-то далеко в голове.

«Я счастлив», – эхом отозвался в мыслях Хибари и вздрогнул. На миг показалось, будто он убеждает в этом самого себя.

– В чем дело? – мгновенно отреагировал Дино, слегка отстраняясь от него.

– Ни в чем. Тебе пора на выход.

– Ты хочешь, чтобы я ушел?

Хибари промолчал. В груди приятно заныло, ведь молчание весьма красноречиво говорило: «Не хочу». Кея это тоже понял и недовольно вздохнул, пытаясь отвернуться, чего Дино ему не мог позволить.

– Ты устал? – заботливо спросил Каваллоне, проводя костяшками пальцев по тонкой коже на шее.

– Это простой интерес или намек? – подозрительно глянул на него Хибари, раздумывая, переломать ему пальцы или нет.

– А если намек? – лукаво улыбнулся Дино, приподнимаясь на локте.

– Тогда нет. – хмыкнул Кея, потягиваясь навстречу.

Один раз. Одну ночь. Просто быть одиноким не так уж и весело, как казалось раньше. И от одиночества можно устать.

***

Странно, но Дино больше не чувствовал вину перед женой. Это чувство сильно притупилось, если вообще не исчезло полностью. В душе поселилось какое-то спокойствие, умиротворение и легкость.

Хибари еще спал. Его грудь мерно вздымалась при каждом вдохе, а ресницы слегка подрагивали, когда он морщился и хмурился во сне. Солнце стояло уже высоко, играя бликами в темных волосах. Так красиво. Дино до безумия хотелось коснуться его, провести ладонью по его щеке, коснуться губами его шеи, но будить его не хотелось еще больше. Во сне он выглядел таким милым и почти совсем не таким холодным и серьезным.

Кея. Кея. Кея. Это имя словно впиталось в организм, проносилось по венам вместе с кровью, вдыхалось в легкие вместе с воздухом. Становилось порой даже больно он слишком сильного, слишком ошеломляющего и слишком волнительного чувства. Словно отключился мозг, сознание уплыло давным-давно в неизведанные края, осталось лишь сердце. Оно будто увеличилось в размерах, больно давя на грудную клетку и, казалось, что оно вот-вот лопнет внутри.

– Ты еще здесь, конина? – недовольно спросил Хибари, щурясь от бившего прямо в глаза солнечного света.

– Оригинальное приветствие. – совсем не обиделся Дино, рассмеявшись. Пора привыкать к такой смене настроения. – Доброе утро. Кея.

– Кому доброе? – недовольно поморщился Хибари. Больно.

– Как ты себя чувствуешь? – обеспокоенно спросил Дино, все еще не решаясь прикоснуться к нему.

– Ты должен был подумать об этом ночью, тупой конь.

– Прости. Я такой эгоист. – болезненно хмурясь, извинился Дино, осторожно касаясь кончиками пальцев его ладони.

– Хватит. Я привык.

Последняя реплика ударила прямо по сердцу. Привык?! Что еще за «привык»?! Обязательно надо было напоминать об этом? Хибари молчал, и это давило, подавляло. И тут Дино осенило. Да он ничем не отличается от Мукуро! Оправдываясь своими чувствами, удовлетворяет свою похоть, совсем не думая о Кее. Даже не так. Он гораздо хуже Мукуро. Рокудо не прикрывается любовью, красивыми словами, он просто берет то, что хочет, а Дино… Это открытие настолько его поразило, что к горлу подступила тошнота. Как это мерзко, подло, противно…

Хибари смотрел на его напряженно застывшую спину и думал совсем о другом, но очень похожем на то, о чем думал Дино. Странно, но он абсолютно ничего не чувствовал. Внутри все снова покрылось ледяной пленкой и от этого стало даже легче. Снова все вернулось на круги своя.

– Дверь сам знаешь где. – бросил он равнодушно и приподнялся, морщась от боли. – Выметайся поскорее, пока я не забил тебя до смерти.

Дино послушно поднялся, застыл на пару мгновений и потянулся за одеждой. Выглядел он со стороны как зомби. В душе кричало, что все эти мысли – бред, ведь он действительно любит Хибари, но разум говорил, что любить двоих невозможно, что сегодня он действительно взял, что хотел и что со спокойной совестью можно возвращаться к жене. Почему-то на глаза навертывались слезы, и Дино поспешно потер глаза, закусывая губу. Он и не думал, что счастье, которое испытывал он утром, может так резко смениться на такую опустошающую пустоту и горечь.

– Кея… я…

– Проваливай. – хмыкнул Хибари, сосредоточенно просовывая руку в широкий рукав халата.

– Кея, я правда…

Хибари смерил его холодным взглядом и отвернулся. Это даже в коей мере смешно: он пытался избавиться от мерзких ощущений после прикосновений Мукуро, но в итоге замарался еще больше. По самое не хочу. Что ж, воспринимается это неожиданно легко и вроде бы как симпатия к Дино отошла на какой-то задний план. В конце концов, он с самого начала догадывался о том, что Каваллоне просто прикидывается влюбленным подростком, так что сам виноват.

Дино застегнул одну из малочисленных, не выдранных с мясом, пуговиц на рубашке и вдруг обернулся, больно вцепляясь в плечи Хибари пальцами и опрокидывая его обратно на постель.

– Это не так! – надрывно воскликнул он, глядя в недоумевающие глаза Кеи. – Я действительно тебя люб… – Хибари зло прищурился и с силой оттолкнул его от себя, замешкавшись с желанием ударить посильнее.

– Руки убрал. – процедил сквозь зубы он. – Выметайся.

– Я не уйду, пока не объяснюсь! – зло закричал Дино, хватая его за ворот. – Ты можешь в кои-то веки просто замолчать и выслушать меня?! Ты все время делаешь, что хочешь, говоришь все время то, что в голову придет! Почему ты просто не можешь выслушать, просто помолчать немного без рукоприкладства?!

– Все сказал? – поинтересовался Хибари, отдирая от своего халата его руку. – До свидания.

Дино взбешенно смотрел на него некоторое время, а потом развернулся и вышел, чуть не заехав дверью по лицу Анджело, не вовремя подошедшего к комнате.

– Черт, Дино, совести нет? Я же говорил: два… – он осекся, глядя, как Дино сползает по стене на пол и утыкается лицом в колени. – Эй, ты чего?

Вчера он имел неосторожность заглянуть в комнату после двух часов, отданных на визит. Лучше бы он этого не делал. Он даже различить не мог среди этого переплетения конечностей Дино. Так с чего бы это Каваллоне такой расстроенный?

– Эй, Дино… Что случилось?

– Ничего. Я хочу домой. – выдохнул Дино и тяжело поднялся на ноги.

Анджело обеспокоенно проводил его взглядом и ринулся следом. Что же сказать? На ум приходило только: «Я же говорил! У тебя жена, зачем тебе этот сопляк?» и другие вариации того же самого. А это выглядело… скажем, неуместно.

– Дино! Где твоя форма стражи?! – только сейчас до него дошло, что его друг вышагивает по замку напоказ. Благо еще никто не встретился. Он затащил Дино в какой-то чулан. – сиди здесь и не высовывайся, я скоро.

Анджело почти бегом пустился к комнате Хибари и неуверенно замер перед ней. Наверное, он тоже расстроен…

Хибари стоял у окна спиной к нему, задумчиво облокотившись на подоконник. От его дыхания запотело стекло. Выглядел он совсем одиноким. Он даже не обернулся, когда открылась дверь, даже не вздрогнул, вообще никак не отреагировал. Анджело собрал с пола разбросанную по частям форму и вышел, чувствуя в душе некое сострадание.

– Одевайся быстрее. – бросил он, протягивая доспехи Дино.

Каваллоне двигался медленно, тягуче, словно специально задерживал время. Выражение его лица не было видно из-за падающей на лицо густой челки, но наверняка вид у него отрешенный. Жалко.

Он так и не придумал, что ему сказать, лишь за воротами ободряюще похлопал по плечу и улыбнулся. Хотя улыбку Дино вряд ли заметил. Анджело наблюдал за ним, пока его рослая фигура совсем не исчезла с поля зрения. Друга было жалко.

***

Мукуро вломился в комнату уже далеко за полночь. На ходу стягивая с себя одежду, он упал на Хибари, мгновенно пробуждая его ото сна.

– Привет! – весело произнес Рокудо, заламывая его руки. – Скучал по мне?

От него пахло вином и отвратительно сладкими женскими духами. С его волос капала вода от оттаявшего снега, а холодные кожаные перчатки вызывали дрожь.

Хибари удалось высвободить одну руку и он слепо ударил в темноту, а в следующий миг со всей силы столкнулся затылком со спинкой кровати. В голове загудело, из глаз словно искры посыпались, но он продолжал отбиваться до тех пор, пока не звякнули на запястьях оковы.

– Вот так-то лучше. – довольно произнес Мукуро и, схватив Хибари за плечи, подтянул вверх, фиксируя его в сидячем положении.

Руки сильно ломило: Мукуро неправильно их сковал, и теперь приходилось подтягиваться еще и самому, чтобы не выломать кости. Мукуро был пьян, сильно пьян и весел. Он то и дело беспричинно хихикал, что-то неразборчиво бормотал и больно щипал за бока.

Тело еще болело после визита Дино, и Хибари не мог представить, как он выдержит еще и Рокудо. Но у того были другие планы.

– Кея, открой рот. – потребовал он так, будто не сомневался, что Хибари последует его приказу.

Хибари по-звериному зарычал и весь подобрался, словно для прыжка. Мукуро снова засмеялся, а потом вдруг резко подался вперед, вцепляясь пальцами в его подбородок.

– Ты меня заколебал уже, Кея. – зло прошипел он ему на ухо. – Хватит выламываться как девочка-девственница, делай, что говорят.

Хибари упрямо поджал губы и покачал головой. Он уже мог разглядеть во мраке лицо Рокудо, и ему доставило удовольствие, что тот недовольно скривился. Но Мукуро быстро сменил настрой и опять заулыбался, с облегчением расслабляя платок на шее. Раздевался он деловито медленно: аккуратно расстегивал пуговицы на рубашке, аккуратно складывал на спинку кровати брюки, хотя прекрасно знал, что они свалятся оттуда почти сразу же. Казалось, будто он получает удовольствие уже от простого раздевания. Или предвкушения.

Хибари тщательно следил за его движениями, что было довольно затруднительно в такой темноте, но выбрал правильный момент для удара. Мукуро был пьян, потому был и не осмотрителен: Кея резко скользнул вниз и, чувствуя, как ломается в руке кость, пнул его прямо под ребра.

– Тварь какая. – почти равнодушно бросил Мукуро, с трудом разгибаясь от боли. – Ну, ты сам напросился. – последнюю фразу он произнес почти ласково.

Еще одной встречи со спинкой кровати сознание не выдержало: раскололось на части, оглушая и ослепляя. Мукуро с нездоровым удовольствием облизал пальцы, испачканные в крови, и нежно провел ладонью по темным, слипшимся от крови волосам. Хибари пришел в себя довольно быстро, заворочался, со стоном откидывая голову, и подтянулся, успокаивая ноющие кости рук. Мукуро оседлал его ноги, опасаясь еще одного удара, и склонился над ним, проскальзывая языком между неплотно сжатых губ. Хибари не сопротивлялся, кажется, он все еще не пришел в себя окончательно. Смотрел он мутно, его глаза даже не поблескивали злобой, вопреки обыкновению, и Мукуро поспешил привести его в себя, несильно прикусив его язык. Хибари дернулся, попытался отстраниться, но Мукуро потянул его за волосы вниз, заставляя поднять голову выше. Его искренне забавляли и возбуждали безуспешные попытки вырваться, тяжелое гневное дыхание прямо в губы и потемневшие от ненависти светлые глаза.

Хибари успел скользнуть зубами по его губе, сдирая тонкую кожу, и Рокудо зло чертыхнулся, болезненно морщась. Перед глазами все плыло, в теле появилась слабость – то, что Хибари терпеть не мог больше всего. Кажется, с запястья содралась кожа и теперь по руке течет кровь. Горячая, обжигающая. Мукуро сжал пальцами его челюсть, насильно открывая рот, и приподнялся, перехватывая поудобней его подбородок. Ускользающее то и дело сознание не сразу поняло, для чего это нужно, но понимание пришло сразу же, как Мукуро ткнулся головкой члена в его губы.

Это почти отрезвило. Кея резко мотнул головой в сторону и получил еще один удар.

– Мразь, только посмей. – прошипел он, когда его снова потянули наверх за волосы.

Мукуро рассмеялся и с силой надавил пальцами на челюсть. Хибари стиснул зубы, стараясь не обращать внимания на тягучую боль, и упрямо сжал губы. Тогда Рокудо усмехнулся и просто зажал ему нос. Он мог бы заставить его послушаться и по-другому, но куда интереснее будет, если он сам откроет рот. Кея терпеливо смотрел на него, потом слабо дернулся и забился, стараясь скинуть с себя его руки. Наконец он вдохнул, и Мукуро воспользовался моментом, сжимая его подбородок. Опасно это, зубы у Хибари здоровые, если цапнет, то можно записываться в монахи, но рисковать Рокудо любил. Даже таким ценным органом.

Если бы он мог хоть чуть-чуть сомкнуть зубы… Он чувствовал, как по зубам скользит член Мукуро и хотелось, если не откусить, то хотя бы причинить боль. Хоть какую-то. Противно. Мерзко, противно. И больно. Больно, когда член толкается в самую глотку, раздирая горло. Глаза обжигающе горят, подкатывает тошнота и больно. Хибари давится, захлебывается кашлем, пытается отстраниться, но уже не старается стиснуть зубы. Рефлекторно приходится шире открывать рот, и уголки губ уже будто вот-вот разорвутся. Хибари скользит пальцами по нагретому кожей железу оков, сжимая кулаки. Воздуха, вдыхаемого через нос, не хватает, поэтому сознание время от времени отключается. Мукуро замирает на мгновение, когда входит до конца, и медленно подается назад. Хибари жадно глотает воздух, не сдерживая рвущийся наружу кашель, чувствует, как по подбородку стекает слюна и сокращается в спазмах горло, а потом снова задыхается, когда Мукуро толкается вперед. Мышцы все пытаются избавиться от мешающегося предмета, вызывая то рвотный, то глотательный рефлекс.

Это длится долго: Мукуро был пьян и никак не мог кончить. Сказывалось еще то, что за этот вечер у него уже был секс и не раз. Челюсть затекла, Хибари не был уверен в том, что сможет потом даже говорить, горло раздирало, а Мукуро все мучил его. Наконец движения его несколько ускорились, Рокудо даже отпустил его, но сил не осталось даже для того, чтобы щелкнуть зубами. Спустя несколько мгновений, Мукуро устало опустился вниз, соскальзывая с колен Хибари, а сам Кея тяжело дышит, наполняя легкие недостающим воздухом. Во рту стоит неприятный привкус, вызывая тошноту, и Хибари, выкручивая запястья, свешивается с кровати, опустошая желудок. Хочется хотя бы словами выразить свою ярость, злость, но онемевший язык не слушается, даже почти не шевелится. Кея чувствовал себя разбитым и усталым. Казалось, что произошедшее сейчас во много крат хуже обычного издевательства.

– Хей. – окликнул его Мукуро. – Это еще не все.

Он с трудом приподнимается, освобождая его руки, и наваливается сверху, больно прикусывая зубами кожу на плече. Нет сил сопротивляться, даже двигаться. Рука болит, все тело ноет. Хибари закрывает глаза, а Мукуро удобнее устраивается между его ног. Потом, наконец, сознание смилостивилось, и Кея провалился в темноту, куда более темную, чем в комнате.

========== Глава 17. Расплата ==========

Голова раскалывалась на части, во рту сухо, в ушах гудит и все тело ломит так, будто всю ночь пахал поле. А еще почему-то он проснулся у себя в кабинете, на ковре у камина и наполовину раздетый. По телу пробежал озноб, и Мукуро, не поднимаясь, перекатился к дивану и стащил с него теплое покрывало.

Черт, как бы он ничего вчера такого ужасного не вытворял. Сколько он вчера выпил? Он точно помнил, что выпил бутылку вина, пока ехал, потом завалился к ММ и выпил с ней, она подсунула ему своих девок и… все. Как он добрался до дома и что было дальше покрыто мраком. Остается надеяться, что он не показывался в таком виде на людях.

Вещей своих он не нашел, пришлось бежать до своей спальни, скрываясь от многочисленной прислуги. Не то, чтобы он боялся испортить свою репутацию среди черни, но все же. Наскоро одевшись, прилизав волосы и в который раз поклявшись, что пострижется к чертовой матери, он степенно вышел в коридор и направился к столовой, чтобы промочить горло. Почти дойдя до пункта назначения, он внезапно вспомнил, что мог бы не мучиться и послать за водой кого-нибудь из слуг, но, видимо, сознание еще помутнено и не дошло до такого разумного решения.

Мукуро облегченно выдохнул, неподобающе вытирая рукавом рот, и с громким стуком поставил на стол кувшин. Так-то лучше. Намного лучше. Хотя, это вранье. Ни черта не лучше. Разве что царящая в организме засуха исчезла. А вот голова болела, и не слабо. Особенно, когда он пытался вспомнить, чем занимался до того, как грохнуться на полу в кабинете.

– Никогда не буду больше пить. – прошептал Мукуро, снова припадая к горлышку кувшина.

Послышалось деликатное покашливание. Рокудо скосил глаза в сторону двери и недовольно поморщился. Хотелось побыть одному, но что ж, быть окруженным людьми входит в его обязанности.

– Доктор Шамал, здравствуйте. – приветливо улыбнулся он, заученным движением поправляя : привычка, выдолбленная с детства.

Новый, но уж слишком дерзкий доктор ему не очень нравился, но почему-то Шамал был единственным, кого Хибари еще не убил. Приходиться терпеть, либо лечить Кею самому. Был еще вариант пустить все на самотек, но обе идеи Мукуро отмел: первую – за ленью, недостаточностью времени и просто наплевательским отношением к чужому здоровью, а второе – ну, знаете, калеки физически не очень привлекательны. Приходиться терпеть этого небритого мужика с сельской лицензией доктора, который толком и не учился нигде.

– Хм. – лаконично и емко ответил Шамал, без приглашения усаживаясь на стул.

Ох, он еще и невоспитанный. Мукуро старательно выдавил улыбку и небрежным жестом откинул назад челку, показывая всем своим видом превосходство. Похоже, на доктора это впечатления не произвело.

– Не ходите больше к Хибари.

Мукуро даже оторопел от такой наглости. То есть, как это: «не ходите»? Шамал, понаблюдав за его реакцией, вздохнул и почесал затылок.

– Вчера вы здорово по его здоровью проехались. У него рука сломана, между прочим, а еще сотрясение мозга. Очередное.

Ага, значит, вот чем закончилась вчерашняя гулянка. Мукуро усмехнулся: не так плохо, как он думал. Жаль, что он ничего не помнит, это наверняка было сногсшибательно, раз Кея в таком состоянии.

– И еще кое-что. – Шамал зевнул, вызывая неодобрение графа: его невежество уже начинает порядком раздражать. – Ваши интимные отношения следует прервать хотя бы на неделю.

– А вот это вас не касается, доктор. – еле сдерживая гнев, произнес Рокудо, внешне все еще мило улыбающийся и довольный жизнью.

– Еще как касается. Хибари Кея – мой пациент, за его здоровье и жизнь отвечаю я, так что… Неделя. И это как минимум.

– Плачу вам я, осмелюсь вам об этом напомнить и поэтому…

– Вот именно потому я так и берегу парня. – Шамал грубо его перебил, поднимаясь со стула и потягиваясь. – В конце концов, платите вы мне именно за это. Если вы хотите, можете меня не слушать, но тогда… – он ухмыльнулся. – Исход будет весьма печальным. Не знаю, говорили вам или нет, но вам следует следить тщательно за своими действиями. Пустите все на самотек – потеряете… заключенного.

Мукуро нахмурился. Ему определенно не нравился этот доктор, не нравился тон, которым он говорил с ним и не нравился его вальяжный вид при этом. Бесит.

– Я прислушаюсь к вашим советам. Спасибо. – все же согласился с ним Рокудо.

Шамал довольно кивнул и протянул ему счет.

– Неделя. – напомнил он и, посвистывая, направился к двери.

Мукуро едва слышно хмыкнул и уставился в исписанный крупным почерком листок. По мере того, как его взгляд скользил по кривым буквам, его глаза все больше округлялись.

– Вы с ума сошли? – окликнул он доктора. – Я не платил столько даже врачу из Гредзо.

– Вот. – поднял палец Шамал. – И где он теперь? На небесах. К тому же, мне полагается надбавка.

– И за что же?

– Я взялся возиться с вашим пацаном. Но лечу я только женщин! – последнюю фразу он произнес с нескрываемой гордостью. – Так что надбавка полагается за вредность.

Мукуро мгновение молча смотрел на него, переваривая услышанное.

– Отлично. Обратитесь к дворецкому, он выдаст вам ваши деньги.

Все-таки Шамал единственный врач, еще не подохший от руки психованного животного. По-крайней мере, утешает тот факт, что через неделю Хибари честным трудом отработает всю эту кругленькую сумму, ушедшую на его лечение. И плевать на то, что лечение требуется по вине самого Мукуро.

***

–… если ты перепутаешь название цветов, я казню тебя. – добродушно улыбнулся Бьякуран дворецкому, протягивая ему орхидею. – Все должно быть идеально. Даже если вся эта красота рухнет в тот момент, как Занзас перешагнет порог.

Мимо почти на реактивной скорости пролетел Шо, на ходу роняя какие-то бумаги. Он что-то бормотал под нос, то и дело поправляя очки, и чуть не врезался в высокую колону. Правда, он вряд ли обратил на это должное внимание, быстрым шагом поднимаясь по лестнице и спотыкаясь на каждой ступеньке.

– Я так и думал, что она тут лишняя! – радостно воскликнул Джессо, щелкнув пальцами. – Надо будет ее снести. – нараспев протянул он и направился в кухню, оставляя позади взмыленного дворецкого, судорожно раздающего указания прислуге.

На кухне властвовал такой же бедлам. Поварята носились с посудой, на них кричали повара, а шеф-повар мрачно колдовал над огромной кастрюлей. Когда в дверь вошел Джессо, здесь царил покой и уют: поварята весело щебетали, аккуратно нарезая мясо и овощи, повара ласково их журили, а светящийся от счастья шеф-повар летал по кухне, не забывая погладить каждого по головке. Выглядело это смешно. По-крайней мере для Бьякурана, ведь он постоял немного за порогом, оценивая работоспособность подчиненных. Ну и ладно, лишь бы хорошо все сделали. А если что будет не так, с ними разберется Шо. Со всей жестокостью.