Текст книги "Пленник (СИ)"
Автор книги: SmileGin
сообщить о нарушении
Текущая страница: 42 (всего у книги 72 страниц)
– Не могу обещать.
Шамал скрипнул зубами и ушел. Мукуро последовал его примеру. Значит, и Шамал понимал, что лучше он, чем стража. Приятно осознавать.
***
– Каваллоне, что, идиот?! – удивленно воскликнул Бьякуран, выслушав длинный рассказ Занзаса о представлении, что устроил Дино. Рассказ сопровождался хохотом и злорадными оскорблениями аристократии, которая ушла с трибун разочарованная и злая. – А Мукуро? Что он?
– Убежал сразу после боя, как обычно, – пожал плечами Занзас. – А у Каваллоне определенно есть харизма, раз бойцы мгновенно последовали его примеру.
– Или они просто поняли, что их не прикончат за нарушение, ведь его помиловали.
– Да какая разница? Дело лишь в том, что даже в Казематах Каваллоне умудрился поднять восстание. Мне он даже начинает нравиться.
– Смотри, Скуало заревнует и порубит в капусту, – хмыкнул Джессо и, поймав проходящего мимо Ирие, обнял его за плечи.
– Меня? Слабак он для этого.
Резко открылась дверь, и Бьякуран быстренько отпихнул от себя Ирие, да и тот сам живо отбежал на добрых пару метров.
Но это был Мукуро.
– Какого черта вы все в моей спальне? – недовольно спросил он, открывая свой гардероб. – Бьякуран, ты опять здесь лазил?
– Я думал, что ты со мной не разговариваешь.
Мукуро промолчал и принялся копаться в вещах.
– Камердинера позвать? – услужливо спросил Занзас, и Мукуро удивленно взглянул на него. – Просто настроение хорошее, что сразу в шок впадать, придурок.
– Нет, к черту камердинера, не на бал собираюсь. Мне нужно то, что легко снимается и одевается, а он постоянно напяливает на меня кучу ремешков.
– Оо, свидание, – ухмыльнулся Занзас. – Иди в ночной рубашке сразу.
– Ага, чтобы доступ ко двору я потерял на веки вечные? – посмеялся Мукуро.
Бьякуран соскочил со стола, на котором сидел, и направился к выходу. Ирие беспокойно проводил его взглядом и засеменил следом. У дверей его поймал Мукуро.
– Поможешь выбрать? У меня плохой вкус в выборе шейных платков.
Бьякуран внимательно взглянул на него и улыбнулся. В конце концов, они ругались слишком часто, а мириться умели одними глазами.
– Ну, у тебя не такой отвратительный вкус как у Занзаса.
– Охренел?!
Они рассмеялись, а Бьякуран получил очередной тычок в спину.
– Ты подозрительно весел, – заметил Джессо, прикладывая к его шее один из платков.
– Каваллоне дал мне возможность оторваться сегодня. Еще бы мне грустить.
– Ммм, его все-таки наказали.
– Это самое страшное наказание для него. И было бы для меня, если бы не один сговорчивый капитан стражи.
– Эээ… Виллани? – недоуменно спросил Бьякуран, даже замерев от неожиданности.
– Ты что? Виллани? Я говорю о капитане стражи Каземат. Боже. Виллани, – расхохотался Мукуро.
– Тоже, что ли, Скуало навестить? – потер затылок Занзас.
– Пропуск на одного.
– Счастливчик.
Мукуро взял мешочек с золотом, чувствуя себя самым скупым в мире человеком, и направился к двери, стараясь не думать, как будет расставаться с такой крупной суммой денег. В конце концов, за лечение и содержание Хибари, а также за возмещение ущерба всем тем, кого он прикончил в его замке, он заплатил раза в три-четыре больше.
– Не забудь, что тебе нужно его и побить, – сказал Джессо. – Никто не поверит в то, что Хибари просто так сдался.
– Знаю, не дурак. Да и драка в любом случае была. Мне, знаешь ли, Кея тоже не преподносит себя на шелковых простынках, – хмыкнул Мукуро и, кивнув на прощание Занзасу, вышел, краем глаза заметив, как в Бьякурана полетела рюмка.
В Казематах его встретил сам Эбернатти. Они отошли в укромное месте в одном из коридоров, где Мукуро расплатился.
– Вы уверены, что сможете? – спросил капитан, прежде чем проводить его к камере Хибари.
– Разумеется. Вы же сами сказали; «Ни для кого не секрет». Вы лучше побеспокойтесь о своей части сделки. Чтобы заключенные его не тронули. В противном случае я смогу заставить вас серьезно пожалеть.
– Да, Ваша Светлость. Извините, Ваша Светлость.
Мукуро вошел в камеру, подождал, пока не закроется дверь, и шаги стражника не удалятся, а потом улыбнулся, подходя к насторожившемуся Хибари.
– Можно?
– А тебе нужно разрешение? – огрызнулся Хибари, садясь.
– Сейчас… сейчас должна прийти стража и… ну, в общем, для того, чтобы тебя поиметь. Все тебя так хотят, прямо отбоя нет.
– Что? Я не проиграл ни одного боя.
– О, нет-нет, это не я тебя наказываю, Кея. Это наказывают Каваллоне. За бунт, за революцию. За то, что он выполнял твою просьбу. Поздравляю, тебя против него не поставят, скорее всего. Зато тебя ждет горячая ночь с зажигательными мужчинами.
– Я смогу справиться.
– Ты со мной одним справиться не можешь, к чему ты себя утешаешь?
– Они – не ты.
– Очень польщен. Но, извини, в данном случае они – это действительно я.
Хибари нахмурился, не понимая, о чем речь.
– Дело в том, что я просто… тупо выкупил тебя у стражи, – протянул Мукуро, снимая пиджак. Хибари медленно проследил за его действиями и обреченно отвернул голову. – Как шлюху. Забавно, правда? И ты можешь не заставлять себя притворяться покорным – Джессо не тронет Каваллоне. Мне сегодня твоя смиренность ни к чему.
– Вот как… – хмыкнул Хибари. – Может, и цепь снимешь?
Мукуро сделал вид, что задумался, развязывая платок.
– Вряд ли бы стража дала тебе такую свободу действий, так что нет, уж прости. И еще – сегодня я буду несколько груб.
– А то до этого ты нежничал, – процедил Хибари, дергая рукой. Стена крошилась, и звенела цепь, но вырвать ее не представлялось возможным.
– О, ты язвишь, это даже мило. И не гипнотизируй меня взглядом, я все равно не боюсь. – Мукуро расстегнул манжеты, подходя к постели. – Что бы они сделали в первую очередь? Хм, ты бы наверняка угрожал забить их всех до смерти, всячески нарывался, и они бы тебя ударили… – Он вздохнул и совершенно неожиданно ударил Хибари в лицо. – Ох, немного слабовато для крепкого стражника.
В голове ослепительно вспыхнула боль, и во рту явственно почувствовался вкус крови. Хибари вскинулся, зная, что каждая секунда промедления стоит ему возможной свободы, и, подобравшись, слепо пнул в пустоту.
– Эй-эй, не разочаровывай меня, – присвистнул Мукуро, легко избежав столь открытого удара. – Давай, как раньше? Ты так рьяно сопротивлялся, что я синяки с трудом прятал.
Мукуро снял с себя рубашку и поежился.
– Что-то вечером тут холодновато. Ну ладно, я все равно сейчас быстро согреюсь. Итак, на чем мы остановились? Ах, да. Еще пара ударов не повредит.
Хибари увернулся и свободной рукой перехватил его кулак, обхватил его ногами за пояс и подмял под себя, едва ли не свернув себе скованное запястье.
– Хах, вот так уже лучше, – рассмеялся Мукуро, слегка удивившись такой прыти. Все произошло так быстро, что он даже среагировать не успел. Никак подучился немного парень. Хибари в очередной раз дернулся, и цепь с грохотом вырвалась из стены, взметнув облако пыли.
– Я убью тебя, – прошипел Кея, сдавливая пальцы на его шее. Его глаза застила пелена безумной ненависти. Когда Мукуро был в такой досягаемой близости, он не мог думать ни о чем, кроме его смерти. В мыслях пролетали болезненные унизительные воспоминания, а в ушах стоял насмешливый смех и вкрадчивый голос, доводя его до полного исступления.
Мукуро, казалось, искренне забавлялся, удерживая его руки так, чтобы не задохнуться. Хотелось буквально разодрать его в клочья, избить до кровавого месива, слышать, как он кричит от боли, видеть, как он загибается и дергается в конвульсиях.
Мукуро отпустил его и вцепился пальцами в рану на плече – он всегда в таких ситуациях целился на больные места. Когда хватка ослабла, Мукуро ударил его ладонью в подбородок, заставляя откинуться назад, а потом схватил цепь, которая все еще была закреплена на запястье Хибари, и обвил ее вокруг его шеи.
– Как мы поменялись местами, а? – прошептал ему на ухо Мукуро. – Знаешь, Шамал мне дал одно лекарство, которое я надумал принять, так что считай это нашим последним совместным времяпровождением. – Хибари бился, безуспешно пытаясь сдернуть с себя свою же цепь. – Позволь мне его провести так, как я люблю: ты же знаешь, что я садист? Обойдемся без любезностей. Сейчас я буду тебя не любить, а просто хотеть – как было в начале. – Он отпустил его, без особого сожаления наблюдая, как он откашливается, пытаясь вдохнуть воздух. – Как печально, наверное, быть слабее того, кого ненавидишь.
Мукуро рванул на нем рубаху, с удовольствием обводя ладонями напряженное тело, и ударил еще раз – под ребра.
– Ну, мне ведь нужно оставить побольше следов насилия. А ты говорил, что не сможешь вырвать цепи из стены, нехорошо врать. – Он поднялся и расстегнул ремень. – Я бы сказал, что запомню навсегда наш с тобой… ммм… прекрасный секс, но, увы, скорее всего, нет.
– Что за бред… – Хибари поднялся следом, держась за спинку своей постели. – Отойди.
– А не то?.. – предположил Мукуро с усмешкой. – Ну же, где твои угрозы, которые меня всегда смешили?
Хибари убрал руку с кровоточащей раны и перевел дыхание. Мукуро стоял перед ним, усмехаясь и разве что не хохоча над ним. Бесит.
Он поддел ногой стул, подхватил его и замахнулся. Мукуро пригнулся, уходя от удара, и тут же отскочил в сторону, уворачиваясь от еще одного. Стул разлетелся вдребезги, встретившись со стеной, и Хибари, вооружившись ножкой, как дубинкой, снова развернулся для удара.
– Парировать в такой тесноте не так уж легко, – раздосадовано протянул Рокудо. – Ты разбудил своих соседей шумом и им теперь придется слушать твои стоны, ай-яй-яй.
– Если у тебя еще получиться подобраться.
– Странно, что ты еще в этом сомневаешься. Ты такой оптимистичный всегда. – Мукуро бросился к нему, перехватил занесенную руку с импровизированной дубинкой, быстро перехватил другую и ударил его головой в лицо. – Я не любитель подолгу танцевать, Кея, пора заканчивать с прелюдией.
Он развернул его и прижал к стене. Хибари уперся руками в нее, пытаясь оттолкнуться, но Мукуро быстро сломил сопротивление, заломив их за спину.
– Шамал говорит, что тебе нужно найти девчонку, – шепнул Мукуро ему на ухо, усмехаясь. – А я думаю, что из тебя самого неплохая девица получается. – Он скользнул свободной рукой по его бедру вниз. – Тс-тсс, не дергайся, знаешь же, что больнее будет.
Хибари прижался пылающим лбом к плесневелой стене и скрипнул зубами. Все снова.
Мукуро надежно обернул его руки цепью и швырнул на постель, которая жалобно затрещала после такого падения.
– Ну что за мебель, – вздохнул Мукуро. – Я скучаю по нашей большой кровати, ты – нет?
Хибари подобрал под себя ноги.
– Всегда умиляла эта твоя привычка. Будто она тебя спасет.
Мукуро сел рядом и с улыбкой осмотрел на него. Хибари смутно видел его сквозь туманную пелену перед глазами. В висках пульсировало от очередной потери крови.
Когда Мукуро протянул к нему руку, он отпрянул и пнул его прямо по лицу.
– Ах ты… выродок, если они увидят, что… – Мукуро вытер выступившую кровь. – Ладно, я уже наигрался. – Он схватил его за ногу и, снова сев на постель, подтянул его к себе, усаживая к себе на колени. – А ты сильно похудел. Поэтому такой слабенький?
Хибари передергивало от близости. Все, что он говорил, отдавалось в голове гулким эхом, не давая отчетливо распознать слова.
Мукуро обвел пальцами его губы и втиснул пальцы в его рот.
– Я надеюсь, ты будешь благоразумен и не укусишь меня. У меня под рукой нет баночки с мазью, так что придется воспользоваться подручными средствами.
Хибари все-таки цапнул его и не отпускал до тех пор, пока Мукуро не врезал ему.
– Даже твоей глупости должен быть предел, – процедил Мукуро, встряхивая рукой. – Как пожелаешь, Кея, похоже, ты еще тот мазохист.
Он развел его ноги и с большим трудом втиснул в него два пальца.
– Ты серьезно? Лучше расслабься.
– Иди к чертям.
Хибари закусил губу, но слушать не стал. Пусть будет больно, зато и Мукуро изрядно помучается.
– Ты верно шутишь. Эту проблему решить просто, – фыркнул Мукуро и надавил на его горло. – Если немного придушить, то мышцы все расслабляются, знаешь? Он прождал несколько секунд и уже без всякого сопротивления вошел в него, слегка задохнувшись от великолепных ощущений.
– Мне немного жаль тебя… – выдохнул он, склонившись к нему. – Тебе никогда не понять, каково это – быть внутри. – Он совершил несколько плавных движений, а потом дал себе волю и перешел на более привычный резкий темп. – Ох, Кея…
Хибари жмурился, представляя, что это очередной кошмарный сон, что он вот-вот проснется и все закончится.
Больше всему ему сейчас хотелось, чтобы его разбудил Шамал.
***
Шамал едва вырвался. Весь день он носился по камерам как угорелый и лечил грязных окровавленных мужиков, и теперь с трудом выделил время на осмотр бойца, который должен будет драться с Овиллом – предполагаемым счастливчиком, на которого поставил Бельфегор. Если этот боец будет отравлен, то станет точно ясно – Овилл ли тот, кто нужен, или нет.
– Вечер, доктор, – кивнул ему Перри.
– Не очень добрый. Тяжелый выдался денек.
– Зато мы надрали зад страже.
– А потом она вам – ха-ха, – равнодушно отозвался Шамал и сел на стул. – Ты съедаешь всю еду, которую тебе подают?
– Эээ… да… – недоуменно ответил тот. – Нам ее и так немного дают, так что недоедать – грех.
– И мне о грехе говорит преступник. Судьба смеется надо мной. Ладно. Чувствовал за последнюю неделю недомогание, боли, что-то еще?..
– Ммм… немного голова кружится, но я думаю, что в последнем бою мне нехило прилетело.
– Тошнота, слабость?
– Нет… не, вроде нет.
Шамал вытащил шприц и пару пустых склянок. Перри взволнованно наблюдал за ним.
– Я возьму твою кровь и слюну.
– Нахрен?
– Гуляет инфекция. Вот, проверяю. Еще вопросы?
Шамал набрал крови, взял мазок и торопливо вышел, с трудом сдерживаясь, чтобы не побежать. Избранный или нет этот Овилл, но они все равно продвинутся на шаг вперед.
– Доктор, – схватили его за руку, едва он вышел. – Добрый вечер. Все трудитесь?
– Капитан, какая неожиданность, – хмыкнул Шамал, вздрогнув от неожиданности.
– Навещаешь семьдесят третьего?
– Менял повязки.
Виллани улыбнулся, все еще стискивая его запястье.
– Кого вы обманываете, доктор? Позвольте, я взгляну на ваши вещи.
– Что? Вы не можете просто так взять и…
– Еще как могу. – Виллани забрал у него сумку, раскрыл ее и сразу же наткнулся на склянки с анализами. – И даже напрягаться не пришлось.
– Я проверяю людей на инфекции.
– Или проверяете, есть ли яд в крови?
Шамал вскинул брови, изображая искреннее удивление. Кажется, Виллани это совсем не впечатлило.
– Могу вас успокоить, доктор. Овилл – не тот, кого вы так усердно ищете вместе с Его Светлостью. Он всего лишь наживка для вас, на которую вы с радостью клюнули. Семьдесят третий не отравлен. – Виллани внимательно посмотрел на него. – Мне жаль, доктор, но вы обвиняетесь в измене. Утром выйдет приказ о смертной казни и мой вам совет: бегите. Бегите, куда глаза глядят, потому что едва приказ попадет мне в руки, я объявлю на вас охоту.
– Отпускаете меня сейчас? – не поверил своим ушам Шамал.
– Оказываю ответную услугу. Когда-то давно вы отравили одного мерзкого типа, который очень мешал моему… нашему королю. Не думаю, что вы сделали это, зная об этом, но все равно очень помогли. Поэтому я вас отпускаю. Приказ выйдет утром. У вас будет вся ночь и целый день, чтобы попрощаться с близкими, если они у вас есть. Но я найду вас уже вечером, где бы вы ни были, и исполню приказ.
– За это время я смогу уйти далеко.
– Уверяю, я найду вас уже к вечеру. А теперь прошу вас бежать, пока я не передумал.
Шамал повернул к своему кабинету. У него в голове не укладывалось то, что произошло. Их раскрыли? Его раскрыли? Смертная казнь…
– Яд, к слову, называется «триниана». Его вы создали, и противоядие к нему пока еще не придумали, насколько нам известно. Но вам ведь уже некогда беспокоиться об этом, верно? Всего доброго. Наслаждайтесь отпущенными вам деньками.
Шамал молча ушел и, завернув за угол, прижался лбом к стене.
Если он бежит и сядет на первый попавшийся корабль, то Виллани не сможет его достать. Но он так не сделает, и тот прекрасно об этом знает.
У него сутки для создания противоядия к собственному яду, состав которого он уже почти забыл, и тогда Хибари еще можно будет спасти.
А для него… для него все уже кончено.
========== Глава 60. Потеря ==========
– Больше не могу… – выпалил Хибари, жмуря глаза и пытаясь глотнуть будто бы раскаленный воздух. – Мукуро, хватит…
Он не знал, сколько прошло времени, и сбился со счета, сколько раз уже Мукуро его истязал. Пару раз ему удавалось выпадать из реальности, но он так же быстро возвращался к ней. Пот катился ручьями, бешено пульсировало в висках, и по плечу все стекала кровь. Скованные руки за спиной нещадно затекли, а внутри словно раз за разом проворачивали внутренности. Мукуро яростно вбивался в него, молча, грубо и больно. Иногда он забывался и почти ласково впутывал пальцы в его волосы, что-то шептал и целовал, но потом приходил в себя и снова бил или сдавливал пальцами горло, заставляя расслабиться и не дергаться.
– Я тоже на последнем издыхании, но так надо, – ответил Мукуро. – Не трать зря силы, помолчи.
Это уже даже перестало приносить удовольствие. Обычно ему нравилась легкая истома в мышцах после продолжительного совокупления, но сейчас он чувствовал себя так, словно таскал мешки с пшеном весь день напролет. Хибари под ним задыхался и приглушенно вскрикивал, изредка предпринимая безуспешные попытки вырваться.
Сделав еще пару толчков, Мукуро замер, ткнувшись во влажную спину Хибари.
– Согласись, что это лучше, чем пройти через несколько стражников, – шепнул Мукуро и поднялся, едва удерживая равновесие. – Ух, я, наверное, с месяц теперь о сексе думать не смогу. – Он неспешно оделся, недовольно отмечая страшную усталость в теле. – Прости, Кея. Это было необходимо.
Хибари хотел сказать, на чем он вертел его сожаления, но не смог выдавить ни слова. Он весь превратился в один большой ком боли.
– Хотя не сказал бы, что я не получил удовольствия, – пожал плечами Мукуро, не дождавшись ответа. Застегнув пуговицы на пиджаке, он присел перед Хибари на корточки и развязал ему руки. – Ты… ты ведь наверняка знал, что последует после твоей просьбы. И все равно попросил Каваллоне ее выполнить. Знаешь, ты далеко заходишь ради него. Так же, как и он – ради тебя. Но… ты не видишь, что я тоже делаю все, что в моих силах. И даже если мне приходиться играть роль плохого парня в твоей истории, я сделаю это с большой радостью, если это позволит сохранить тебе жизнь. Конечно, ты не умер бы физически от грязного спаривания со стражей, но… я думаю, ты умер бы внутри. Когда ты выйдешь, беги. И никогда, никогда не появляйся на моих глазах. Если ты это сделаешь, то я больше не появлюсь в твоей жизни, и мне даже будет плевать, останешься ты с Каваллоне или нет. Шамал мне дал такую возможность… Я много раз жалел о том, как поступал с тобой, как… мучил тебя, но, несмотря на это, я действительно получаю удовольствие от всего… этого. Ты скажешь, что я больной ублюдок, и я даже возражать тебе не буду. Я хочу, чтобы ты относился ко мне хорошо, но при этом хочу по-прежнему над тобой измываться, а это взаимоисключающие понятия, правда? – Хибари все молчал. Мукуро провел рукой по его волосам, но тот отдернул голову, одарив его свирепым взглядом. Мукуро не сдержал усмешки. – Вот видишь… Даже несмотря на то, что я имел тебя последние несколько часов, стоило одного твоего взгляда, чтобы мне захотелось снова. Это гребаный замкнутый круг, из которого я хочу выбраться. После всего, последуй моему совету, в противном случае, ты проведешь остатки своих лет все в той же комнате моего замка. – Мукуро щелкнул его по носу и поднялся, разминая шею. – Не только ты мечтаешь, чтобы все это поскорее закончилось.
– Для тебя это так просто не закончится, – отрезал Хибари, в очередной раз начисто проигнорировав всю его речь.
– Что ж, у тебя будет достаточно времени, чтобы хорошенько подумать и понять, что побег – единственный для тебя счастливый исход. Тебе не стать сильнее меня – тем более, сейчас, когда ты почти калека. Пора бы уже с этим смириться.
Мукуро придирчиво оглядел себя, горестно вздохнул и постучал по двери, поправляя растрепавшиеся волосы. Стражник выпустил его в коридор, а за ним вошел капитан.
– Нужен врач? – спросил он, встав у порога. Даже отсюда он видел испачканное в крови покрывало. Хибари подтянулся, намереваясь сесть, но резкая боль свалила его обратно. – Вижу – нужен. – Эбернатти наткнулся взглядом на развороченную стену и отвернулся. – Таков был приказ. Если бы вы не нарушали закон…
– Я не нуждаюсь… – процедил Хибари. Голос – хриплый, срывающийся – резал слух даже ему самому. – Я не нуждаюсь в нравоучениях, – помолчав, закончил он и закашлялся, еще хуже сдирая горло.
Капитан запер снаружи дверь, и Хибари дал себе волю: с трудом повернулся набок и впился зубами в руку. То, как он себя чувствовал – не поддавалось оценке. Он даже не стал разбираться в своем эмоциональном состоянии, физическое – с лихвой перекрывало все остальное. Мукуро и раньше мог трахаться сутками напролет, но были весьма существенные передышки, когда он ел, отвлекался на ванные процедуры или просто отдыхал, отпуская язвительные пошлые замечания. Но эта ночь далась тяжело, потому что все это время Мукуро не отвлекался вовсе. Когда он уставал, то просто заменял член пальцами, и все продолжалось снова и снова. Хибари пытался сдерживаться, но после очередного выныривания из мутного беспамятства не смог заставить себя молчать. Он чувствовал, как стекает по бедрам кровь, перемешанная со спермой, слышал за спиной горячее дыхание и приглушенные стоны, и ему казалось, что он сходит с ума. Что он спит, что ему снится кошмар или на него подействовал яд, неизвестно каким образом проникший в его организм. Когда все закончилось, и Мукуро начал, как всегда трепаться, легче не стало. Боль стала ощущаться даже острее, она пульсировала, собираясь где-то на уровне пояса.
Если бы рядом был Дино… Он бы легко провел пальцами по плечу, успокаивающе улыбнулся и обнял, говоря под ухо свои дурацкие лошадиные глупости. И обязательно стало бы легче.
– Вот так… сколько пальцев ты видишь? – раздалось в голове, и Хибари непонимающе моргнул. Пелена перед глазами медленно растворялась, позволяя увидеть незнакомого молодого мужчину в белом наглухо застегнутом халате. Он держал в руках большой шприц и смотрел опасливо, едва ли не дергаясь.
Хибари мгновенно подорвался с места, роняя столик с разложенными на нем медицинскими принадлежностями. Медик и сам перепугался, отскочил к стене и уставился на него круглыми глазами.
– Ты кто такой? – спросил Хибари, с удивлением и облегчением понимая, что его руки уже свободны.
Стражник, очевидно, вошедший с врачом, настороженно стоял между ним и незнакомцем, положа ладонь на рукоять меча.
– Я доктор. Спокойно. Спокойно, – медленно, по слогам, произнес доктор, нерешительно приближаясь и держа перед собой руку, действительно думая, что этим показывает свои добрые намерения. – Я тебя подлечу, ты… не в самом лучшем состоянии.
– Где Шамал?
Стражник и доктор переглянулись. Хибари это еще больше заставило нервничать, и некстати дала о себе знать боль.
– Где Шамал?
– Он… его ищут. Он не вышел сегодня на работу, – ответил, сглотнув, доктор и шагнул к нему. Хибари предупреждающе стиснул кулак, отступая, и тот замер, заискивающе глядя на стражника. – Я пришел не для того, чтобы навредить тебе. Я доктор. Я давал клятву. Независимо от того, преступник ты или нет, я не имею права причинить тебе вред. Я помогу.
– Мне помогает Шамал.
– Пока он придет, ты истечешь кровью. Если тебе покажется, что я делаю что-то не так, то ты можешь… не знаю, свернуть мне шею.
– Доктор, – рявкнул стражник, но тот поднял руку, заставляя его замолчать, и выпрямился, уже более решительно направляясь к Хибари.
– Я убью тебя, – предупредил Кея, напрягаясь. Он вот-вот потеряет сознание.
– Тогда я умру, выполняя свой долг. Но я бы этого очень не хотел. – Доктор нервно посмеялся и подошел еще ближе. Хибари вздрогнул, но дал к себе прикоснуться. – Вот… молодец. Видишь, я не делаю тебе больно. Ты ложись, сесть ты сегодня уж точно не сможешь. – Все время, что он болтал, Хибари безотрывно смотрел на него, механически повторяя все его инструкции. – Эм… офицер? Вы можете отвернуться?
– Нет.
– О… – доктор смущенно потер щеку и, промочив салфетку спиртом, коснулся бедра Хибари. Тот сразу перехватил его руку. – Мне надо вколоть тебе морфин, иначе будет больно. Я не причиню вреда. – Повторил он терпеливо и, дождавшись освобождения, слегка смочил наливающуюся синевой кожу и вколол лошадиную дозу обезболивающего. Хибари отрубился спустя минуту. – Боже… – выдохнул доктор и обмяк, обессиленно схватившись за спинку кровати. – Шамал больше подходит такому… Я не выдержу еще одного такого преступника. Пока не готов.
– Тогда придется привыкать быстрее. Этого изменника здесь больше не будет.
***
Все изменилось совсем незаметно. Даже, можно сказать, против воли. Как это называется? «Дружба»?
Скуало кинул в потолок скомканный в шарик мякиш хлеба и принялся лепить еще один.
Хотел ли он по-прежнему убить Хибари?
Не-а.
Хотелось бы увидеть его здоровым, как тогда, на опушке леса. Хотелось бы увидеть его прежним: уверенным, спокойным, сильным. Во взгляде которого нельзя было прочитать все эмоции, как сейчас. То, как он двигался, как держал себя, как говорил – все это тогда его так заворожило, почти заставило чувствовать себя неполноценным, да что тут: он почти влюбился. Да, он хотел с ним сразиться, хотел убить его, но его прежнего.
Тот Хибари отличался от этого так же сильно, как сам Скуало от… Ирие, к примеру. С этим он смог найти общий язык, с этим он смог стать… друзьями. С прежним – нет.
Все это довольно дерьмово.
С одной стороны дикое разочарование от того, что ему больше никогда не увидеть человека, которым он искренне восхищался и мечтал одолеть, а с другой он был рад и одновременно раздосадован тем, что им с Хибари удалось подружиться. Это, по крайней мере, забавляло.
А еще он был приятно удивлен тем, что нашел в этой клоаке и других примечательных людей. Ямамото, с которым он был знаком не так близко и не так долго, но который оставил о себе неизгладимые впечатления; угрюмый Закуро, ставший ему настоящим закадычным приятелем; Оливьеро – шлюшка та еще, зато веселая и, как ни странно, дружелюбная; и, наконец, Каваллоне. Что о нем сказать: представление о нем было совсем иным, чем оказалось при встрече. Суровый мужик в воображении показал средний палец и убежал в неведомые дали, а вместо него прискакал конь. Фермер, который стал лидером сопротивления… Иногда казалось, будто у него раздвоение личности: лучистый взгляд в одно мгновение каменел, а доброжелательная улыбка превращалась в озлобленную гримасу. То еще зрелище. Но и с ним Скуало умудрился подружиться.
Гребаный клуб знакомств в Казематах. Он бы не удивился, если бы половина бойцов переженилась друг с другом. Если бы они были мужеложцами, конечно. Или если бы одну половину представляли женщины.
Он полюбовался прилипшими к потолку хлебными кругляшками. В животе заурчало, и он жадно вцепился зубами в оставшийся кусок булки.
Кажется, он соскучился по Занзасу.
– Эй, поднимайся, урод! – загремел замками стражник.
– Как невежливо, – хмыкнул Скуало и, быстро запихав в рот свой скудный обед, поднялся с постели, послушно вытягивая вперед руки.
– Сегодня без драк? Как удивительно, – фыркнул стражник, заковывая его в кандалы.
– Потише, Морис, а то получишь на орехи. Снова.
Стражник нахмурился и ударил его под ребра.
– Осторожней со словами, грязный повстанец.
– Ох, как давно меня не причисляли к революционерам, – оскалился Скуало, через силу выпрямляясь. – А то все «заключенный» да «боец».
– Иди вперед и прикуси язык.
Скуало мысленно занес его в список массовки, которую он хочет покрошить в капусту, и двинулся по коридору, вливаясь в скудный поток других заключенных. Маловато их осталось уже. Всякий раз это напоминает ему, что конец у этих боев все же будет, и довольно скоро.
Когда на пересечении коридоров к ним присоединились остальные группы, он заметил необычное оживление среди блока С. Они посмеивались, о чем-то переговаривались и насмешливо глазели на Хибари, который даже идти сам не мог – его тащил за собой буквально под руку рослый стражник в латных доспехах. Пожалуй, Хибари был одним из немногих, которых удостоили честью приставить охрану в латах, такая же была у Скуало, у уже почившего Джоза, Каваллоне и парочки других, остальные обходились кожаными доспехами.
– Хибари! – окликнул Скуало, двигаясь к нему, но его толкнули обратно в строй, а Хибари, кажется, даже не услышал его. Зато парни из его блока сразу же расхохотались, будто услышали шутку столетия.
– Эй, красавчик! – услышал он звонкий голос Оливьеро и оглянулся. Та, уже полностью выздоровевшая, помахала ему обеими руками. Выглядела она вполне обычно. Как… до смерти Закуро.
В тренировочном зале, едва с него сняли цепи, Оливьеро запрыгнула ему на шею и поцеловала его в щеку.
– Эй, дура! – скинул ее с себя Скуало и вытер лицо. – С ума сошла, что ли? Или с Хибари меня перепутала?
– Так я и тебя люблю тоже, почему сразу «перепутала»? – рассмеялась она и вдруг перестала улыбаться. – Что там?
Скуало обернулся и сразу почувствовал волну гнева. Хибари стоял у решетки, цепляясь за нее рукой, а вокруг него столпились едва ли не все бойцы с его блока.
– Какого хера застыли здесь? – растолкал их Скуало. – Эй… ты жутко выглядишь.
– Ооо, не стоит ранить чувства девочек, – хмыкнул один из бойцов. Его слова встретили дружным хохотом.
Скуало огляделся, поддерживая Хибари за плечо. Оружие, прежде свободно валяющееся на полу и столах, исчезло. Видимо, стража постаралась избежать повтора вчерашней трагедии.
– Ах, я забыл, – глумливо продолжил будущий мертвец, – у вас ведь здесь целый женский клуб.
– Осмелишься повторить? – рванул его за воротник Скуало. – Может, мы и не на арене, но голову оторвать я тебе и здесь могу, смельчак.
– Отошли друг от друга! – загремел дубинкой по решетке стражник, держась, на всякий случай, подальше.
– Филипп, остынь, это того не стоит, – махнул рукой один из насмешников. Тот отцепил от себя руки Скуало и отошел.
– Твое счастье, что я с женщинами не дерусь.
– Отмазывайся, придурок, – фыркнул Скуало и помог Хибари отойти в сторону. Оливьеро, прикрыв рот ладошкой, смотрела на него почти с ужасом. – Сядь и отдохни.
– Нет уж, я постою, – усмехнулся Хибари, держась за его плечо. Выглядел он, мягко говоря не очень. По сравнению с предыдущими его состояниями нынешнее было на втором месте – первое по праву заслужило то времечко, когда он валялся у Шамала в подвале после выстрела в грудь.
