Текст книги "Пленник (СИ)"
Автор книги: SmileGin
сообщить о нарушении
Текущая страница: 56 (всего у книги 72 страниц)
– Что?.. – обескуражено выпалила Анита, отпрянув от неожиданности.
Она не ждала такого ответа. Она не надеялась на такой ответ.
Он должен был кинуться вслед за Хибари, должен был забыть об ордене и о ней в частности. Должен был… все, что угодно, но не это.
– Я… я даже не знаю. Я беспокоюсь за Хибари, и мне странно, что… ох… все у нас так было, – смутился он и, тряхнув головой, обнял жену, – но я… я ведь не помню ничего. Единственное, что я лично знаю о нем – он сбежал из-под заключения, он любит животных и постоянно меня лупит. Я, конечно, привык к нему и он… эээ… дорог мне, но… я никогда бы не смог представить себя и его в таких отношениях. Не только потому, что мы оба мужчины, а потому, что я люблю тебя.
– Это ведь не так…
– Для меня – это самая что ни на есть правда. Если ты не можешь простить меня, то я буду ждать, буду исправлять все, что натворил: со своей жизнью, с твоей, с орденом… Но если ты будешь со мной… мне будет намного легче. – Дино улыбнулся и обхватил ладонями ее лицо – так он часто делал раньше, когда дразнился или хотел поцеловать. Это было так давно. – Помнишь день нашей свадьбы? Ты уронила пирог, а я его весь съел – ты так на меня злилась. Я помню это, и раз не забыл именно тебя, нас – это что-то да значит. Теперь, когда я узнал о том, что меня тревожило, перестал терзаться мыслями «а что со мной было?», я могу по-настоящему двинуться вперед.
– А что прикажешь делать мне, когда ты все вспомнишь и снова меня бросишь? – резко ответила Анита. – Ты хочешь, чтобы я каждый день жила в ожидании того, что ты вдруг вспомнишь о Хибари?
– Ты меня слышишь или нет? – вспылил Дино и, поймав ее за запястье, силой прижал к себе, игнорируя попытки вырваться. – Я люблю тебя. И я уверен, что любил всегда только тебя. То, что ты рассказала обо мне… это было похоже на наваждение, на какое-то помешательство – называй как хочешь, но не на любовь. Просто… поверь мне. Еще раз. «В горе и радости», Анита – помнишь?
Она перестала биться и вздохнула – то ли облегченно, то ли горестно – она свои чувства уже не понимала. Железные оковы вокруг нее ослабли, и она теперь просто согревалась в теплых мягких объятиях самого близкого когда-то ей человека.
Может быть, он был прав. Все начать с чистого листа, забыть о прошлом, пусть и не так буквально как он, и продолжать жить. Ведь она хотела. Несмотря на боль, которую он причинил, несмотря на то, что он делал раньше – хотела.
– Ты такой идиот… что ты со мной делаешь? – Она обхватила его руками и мечтательно улыбнулась, пряча лицо на его груди. Как прежде уже не будет – она была в этом права, но если начать все заново… можно снова попытаться стать счастливыми. Она уже чувствовала себя чуточку счастливее, чем вчера.
***
Мукуро перемахнул через ограду и скатился вниз по пригорку, к протекающей через весь город мелкой речке.
Спрятавшись под мостом, он схватился за ржавую корягу, торчавшую из остова. Вода едва доходила до колен, но течение было довольно бурным, и понемногу его сносило в сторону.
Ему нужна была минутка отдыха, чтобы пораскинуть мозгами. Он не сильно задумывался, когда оставлял Бьякурана, потому что был готов добровольно сдаться, но в последний момент засомневался и просто сбежал. Что ж, Джессо это все равно должно было помочь – большая часть солдат отправилась в погоню за Мукуро.
Смешно, конечно, но благодаря тому, что он нужен был Белу живым, он все еще мог скрываться, иначе по его следу просто-напросто пустили бы собак, которые либо его бы растерзали на куски, либо… а, нет, только бы и растерзали. Да и лучники бы запросто пристрелили его еще на площади перед главными воротами.
Мукуро заметил на другой стороне моста крохотный выступ и, с трудом добравшись до него под грохот тяжелых лат и звонкий цокот копыт, залез на него. Все еще приходилось держаться, но, по крайней мере, его уже не уносило в сторону течением.
И что ему теперь делать? Одному?
Ждать вечера? С наступлением сумерек количество патрулей увеличивается и, хоть появляется возможность скрыться в темноте, все равно остается опасность столкнуться с солдатами, ведь в толпе уже не скроешься.
Ну, и сидеть здесь тоже не вариант, конечно.
Мукуро опустил затекшую руку и потер переносицу, мучительно раздумывая о своих последующих шагах.
Вряд ли новость о его «измене» короне уже дошла до его графства, но добраться до него раньше все равно не представлялось возможным. Выйти за пределы границы – треть дела, нужно будет отыскать средство передвижения и надеяться на то, что немногочисленная прислуга в его поместье на момент его прибытия все еще будет в неведении относительно его нового социального статуса. Будет возможность хоть что-то разрешить своими силами.
Но сначала следовало бы выбраться отсюда.
Мукуро спрыгнул в воду и, опасливо выглянув из-под моста, побрел вдоль берега, старательно прячась за каменистым ограждением. Вода была ледяной – хуже, чем в океане – и ноги быстро начало сводить судорогой.
Рискнул высунуться он лишь достигнув квартала бедняков на самом отшибе города, у самых северных ворот.
Он дополз до облысевшего куста и упал на землю без сил, закрывая глаза и поджимая под себя онемевшие от холода ноги. Жара резко констатировала с окоченевшими конечностями, и совсем скоро кожа стала зудеть и жечь, словно под ней копошилось множество мелких кусачих букашек.
– Да уж… граф Рокудо, вы преуспели в своей карьере, – протянул Мукуро, посмеиваясь. Его почему-то изрядно веселила ситуация, в которой он находился. Это были двойственные ощущения: с одной стороны он беспокоился за Бьякурана, боялся за свою жизнь, но в то же время в нем словно бы бурлил азарт – «кто кого», он не чувствовал себя загнанным зверем, скорее сейчас шла речь о гонках. Успеет ли он сбежать, или же солдаты его опередят и настигнут.
О Хибари он старался не думать вовсе, иначе трезво мыслить точно не смог бы.
Немного передохнув, Мукуро с трудом поднялся и, испытывая адские муки из-за дикого голода, украдкой пробрался на чей-то участок, где пышно цвела огородная растительность. Стащив пару помидоров, он быстро обтер их о рубашку и с жадностью проглотил их, практически не жуя. Голод они не утолили, но смогли слегка приглушить тянущую тяжесть в животе.
Услышав позади себя тихий шорох, Мукуро вскочил, выхватывая закрепленный на поясе нож.
– Вкусно было, надеюсь? – Напротив него стоял сухонький старичок с клочкастой седой бородой, глядящий на него с беззлобным укором. – Если ты был голоден, мог бы просто попросить.
– И вы бы так и отдали? – усмехнулся Мукуро, пряча оружие в ножны ввиду отсутствия угрозы со стороны немощного дедули.
– Смотря, как бы ты попросил, сынок. Думаю, что смог бы войти в положение. – Старик, слегка горбясь и прихрамывая, прошел мимо него, абсолютно не боясь, и сел на покосившуюся скамейку под раскидистым деревом.
Мукуро проводил его подозрительным взглядом и, беспардонно пройдя во двор, наткнулся на повозку с мешками, набитыми овсом.
– Нечего у меня воровать.
– Да мне ничего и не нужно от вас, кроме… пожалуй, одного. – Мукуро обошел повозку, с задумчивым видом осматривая ее со всех сторон. – Мне нужно, чтобы вы вывезли меня за ворота.
– Да тут и пешочком пройти недалеко.
Мукуро скосил на него глаза. Старик явно его не узнал, если вообще когда-нибудь слышал о нем. Хотя он уже наверняка понял, что перед ним преступник.
– Мне нужно, чтобы вы вывезли меня. Я могу заплатить.
Старик поднял голову, щуря белесые подслеповатые глаза, и тихо посмеялся.
– Не-е-ет, не заплатишь. У тебя в карманах так же пусто, как и в голове.
– Как мило. Я бы попросил вас говорить со мной… да… – Мукуро фыркнул, вспомнив, что перед ним теперь расшаркиваться никто не обязан, и грозно нахмурил брови, касаясь рукоятки ножа. – Боюсь, что моя просьба переформировалась в требование, так что…
– «Пере» – что?
– Если не хотите погибнуть от руки кровожадного убийцы, то советую прислушаться к моим словам.
Старик вздохнул, поднялся, комкая свою и без того мятую шляпу, и покачал головой:
– Нет. Я не могу ехать, у меня еще много работы по дому.
Мукуро на мгновение обомлел. Может, старик еще и глуховат немного, и не уловил угрозу в его словах?
– Я не боюсь смерти, мальчик, и так жду не дождусь ее – совсем старик, – словно прочитав его мысли, произнес дедушка. – Так что можешь делать, что хочешь. – Он прошаркал мимо него, направляясь к своему древнему домику. – Может быть, выпьем чаю? У меня хороший – архистограты такой не видали даже.
– Какие «архистограты», какой еще чай… – пробормотал Мукуро и, без труда обогнав его, загородил ему путь. – Вывезите меня за границы города. Мне бы очень и очень не хотелось вас трогать, но, боюсь, что в противном случае мне придется сделать вам… плохо. У меня достаточно грехов за спиной, чтобы брать еще один.
Старик внимательно взглянул на него, поджав потрескавшиеся губы, и вздохнул.
– За что тебя хоть ищут, мальчишка?
– Если вкратце – за то, что влюбился, – невесело усмехнулся Мукуро, упустив некоторые не особо важные детали. По сути, все, что с ним происходило сейчас – действительно следствие его неадекватных чувств к Хибари. Об остальном старику знать было вовсе не нужно.
– Не в того, в кого следовало? Нехорошо наказывать человека за столь хорошее чувство. Я надеюсь, что ты мне не соврал, потому что помогать нехорошему человеку мне совсем не хочется.
– А если соврал?
– Я этого уже не узнаю, а тебя Бог накажет, – улыбнулся старик, со скрипом открывая кособокую дверцу загона, в котором тихо фыркала невзрачная кляча.
«Бога не существует», – чуть было не ляпнул Мукуро, но вовремя заставил себя замолчать: не хватало еще, чтобы дедок передумал.
Если бы высшие силы действительно обитали где-то на небесах, они вряд ли позволили бы жить на земле таким людям, как Бельфегор. Или как сам Мукуро.
Он помнил, как родители заставляли его молиться перед едой, помнил скучные торжественные пения в городской церкви и маленькую часовню в поместье, где почти постоянно находился Ремей – старый священник с густой красивой бородой и строгим цепким взглядом.
А еще помнил, как его набожных родителей убили в собственном доме, как ему пришлось выживать в одиночку в течение нескольких месяцев, и знал лично людей, каждый божий день посещающих церковь, но при этом потерявших много близких.
Стоило ли говорить о том, что верить в того, кто даже не дает о себе знать, не особо-то и хотелось? Мукуро не верил в Бога и не боялся того, что с ним будет после смерти. Он больше думал о том, что происходило с ним в его дерьмовой жизни на этой грешной земле.
Наблюдая за тем, как старик запрягает в повозку нечто, отдаленно напоминавшее полудохлого пони, он мучился сомнениями, правильно ли поступал. Дело было не в том, что он волновался о старике, а в том, что будет, если этот самый старик решит просто сдать его страже, едва они достигнут ворот? Верить незнакомому человеку Мукуро бы и раньше не стал, не говоря уже о нынешней ситуации.
– Я могу вам верить?
– Нет. Никому верить нельзя в этом мире.
– Хах, как оптимистично. Но я склонен к тому, чтобы согласиться с вами. – Мукуро залез в повозку, проваливаясь в кучу не туго набитых мешков, из которых зерно так и сыпалось.
Старик, тяжко и натужно кряхтя, сел на лошадь и слегка подстегнул ее. Мукуро с трудом взвалил на себя один из мешков и зарылся глубже, стараясь не вдыхать носом затхлый запах пыльного зерна и конского навоза.
В ветхой тряпичной крыше телеги проглядывалось ярко-голубое небо, подернутое легкой пеленой облаков, и почему-то казалось, словно он какой-то узник и видит такую красоту из зарешеченного окошка темницы.
Мукуро нахмурил брови, закрывая глаза. Он очень надеялся, что Бьякурану удалось сбежать и сейчас он в относительной безопасности. Только бы не помчался спасать его – этого только и не хватало после всего, через что пришлось пройти ради этой попытки помочь хотя бы ему.
– А имя у твоей принцессы есть? – неожиданно спросил старик приглушенно и закашлялся. Мукуро сначала даже не понял его, а потом тихо рассмеялся.
– Есть, но имя слишком известное, чтобы его называть.
– Мм… по твоему говору я понял, что ты явно благородных корней. Может быть, я угадаю?
Мукуро услышал отдаленный звук лязгающих доспехов и невольно вздрогнул. Он так увлекся разговором со стариком, что почти забыл о преследовании.
– Может быть, леди Карла?
– Ей же больше пятидесяти! – на автомате ответил Мукуро и вспомнил вдову герцога Айвора. Толстенькие старушки с манией величия уж точно не были в его вкусе.
– Правда? Премиленькая была женщина, как я помню.
На язык так и просилось: «В каком году вы видели ее в последний раз?», но он снова промолчал, не найдя в себе сил даже посмеяться. Старик тоже молчал, и вскоре они въехали на более оживленную местность.
– Овес, овес, кому нужен овес! – вдруг закричал старик скрипучим голосом, и Мукуро захотелось обругать его всеми ужасными словами, которые он только знал. А если кто-то захочет купить, поднимет мешок и увидит его, вольготно разлегшегося на дне?
– Пошел вон отсюда, старик! – раздался гневный голос, кажется, одного из стражников. – Кто будет у тебя покупать сраный овес в центре королевства, вали на рынок за пределами города и продавай его таким же оборвышам!
– Спасибо, сынок, я так и сделаю. Извини старика.
– Да-да, катись уже.
Мукуро перевел дух. Похоже, дед все же знал, что делал. В столице действительно если и торгуют чем-то подобным, то на самых задворках или же за ее пределами – в близлежащих деревнях и мелких городках, на местных рынках. С таким товаром телегу пропустят за ворота, даже не подвергая ее тщательному осмотру. Стариков подозревать никто не будет.
Он поверить не мог, что на одно мгновение позавидовал этому дедуле.
Вскоре его начало слегка подташнивать. Навалившиеся сверху мешки затрудняли дыхание, да и спертый запах плесени и пыли не облегчал жизнь. Лежать на дне телеги и пересчитывать спиной все ухабы и камни, что попадались на дороге, все же было не особо приятным занятием, но выбирать не приходилось.
– Дедушка, не знаешь, что у нас в городе особое положение? – донесся до него весьма вежливый голос. Слышался лязг доспехов и металлический грохот лебедки. Они находились уже рядом с воротами.
– Правда? Ой, я и не знал. Вот, вышел торговать овсом, жить-то надо на что-то.
– Поворачивай назад, объезжай и выходи через южные ворота, здесь вход и выход только для патрулей.
– Ах, как печально… не думаю, что мне хватит времени для объезда.
– Извини, дедуль, ничем помочь не могу.
Мукуро не успел мысленно осыпать проклятиями весь его род, как раздался гневный окрик:
– Шелтон, хватит трещать, дуй на пост!
– Лейтенант, здесь… старик хочет выехать из города на рынок. Может, пропустим его?
– Пусть едет к южным воротам.
– Я так и сказал, но… вы посмотрите на его клячу, он до южных только к ночи и доедет.
Некоторое время царила тишина, а потом зашевелились мешки, едва не заставив Мукуро запаниковать. Кто-то ворочал их, закидывая его еще больше, а потом послышался тихий скрип и лязг латных доспехов.
– Одни мешки, – недовольно произнес стражник, чихнув. – Думаю, его можно пустить, какая угроза нам от старика.
– Спасибо, юноши, бог вам воздаст.
– Езжай, дедуль, да побыстрей, нечего тут распинаться.
Телега тронулась, и Мукуро перевел дыхание. Сдвинуть с себя мешок он осмелился лишь спустя некоторое время.
Он лежал, раскинувшись на рассыпавшемся зерне, и все еще не мог поверить в то, что находится за пределами столицы, ставшей для него своеобразной клеткой.
– Спасибо, – произнес он, сев и глядя на удаляющиеся сверкающие крыши дворца. Старик хмыкнул, но промолчал. – Я вам заплачу, обязательно, только подождите немного.
Телега остановилась, старик совсем по-молодецки спрыгнул с лошади и на глазах удивленного Мукуро, станцевал какой-то странный залихватский танец.
– Я в молодости был еще тем пройдохой, – самодовольно прокряхтел дедок и схватился за спину, присаживаясь на колесо телеги. – Приятно было снова ненадолго почувствовать себя молодым. Хотя те солдаты были со мной очень добры, и мне немного совестно, что я им соврал.
Мукуро соскочил на землю и с наслаждением размял плечи.
– Ну я поехал на рынок, – махнул рукой старик, залезая на лошадь. Мукуро ему помог подняться. – Раз уж я тебя все равно вывез, скажи еще раз: ты точно не убийца?
– Я… мой ответ вам не понравится.
Старик кивнул и, погрустнев, отвернулся, натягивая поводья.
– Я заплачу вам…
– Не стоит. Разве что только за помидоры, – глухо ответил он и медленно тронулся с места.
Мукуро проводил его взглядом и, чувствуя себя почему-то мерзко, двинулся к виднеющейся невдалеке деревушке, сойдя с дороги и скрываясь в пролеске.
Быть может, он еще сможет нагнать Бьякурана.
***
Ирие напряженно молчал, вперив взгляд в исчерканную карту, на которой был наглядно отображен нехитрый план их побега из столицы.
Он приблизительно высчитал, какова вероятность того, что они все выживут при переходе границы, и с каждой минутой процент падал все ниже и ниже. Он слышал, как шепчутся революционеры, обсуждая изменения в Каваллоне, буквально видел все их зародившиеся сомнения и страх, до этого момента удачно заглушаемые фанатичным восхищением лидером. От ушей Аниты это тоже не укрылось, и она встревожено вслушивалась в пока еще робкий ропот.
– А… где Хибари? – спросил Ирие, собравшись с духом. Он надеялся поговорить с ним, когда тот очнется, и узнать о Бьякуране… хотя он и не знал, зачем ему это теперь.
Дино нахмурил брови, замявшись, и неловко улыбнулся.
– Ты все вспомнил? – вскочил Ирие, выронив из рук карту, и Каваллоне бешено замотал головой, прижимая к губам палец и нервно оглядываясь.
– Анита мне все рассказала. Не кричи больше так, пожалуйста, люди и так волнуются.
– Прости… Значит, твоя жена рассказала тебе о… о…
– …о том, что я спал с другим мужчиной – да, – совершенно неуместно рассмеялся Дино и тяжело вздохнул, потирая затылок. – Я не знаю, как вляпался во все это… прости, дерьмо, но я постараюсь расхлебать его без особых потерь… Пока, вроде, все идет удачно.
Ирие беспокойно поерзал. Сказать ему? Он словно не видит, не слышит и не чувствует настроение в спешно свертываемом лагере. Как можно не заметить натянутость обстановки и подозрительные взгляды?
Дино подобрал карту и растерянно уставился на нее, напряженно морща лоб. Кажется, он ни черта не понимал во всех этих «каракулях», что старательно вырисовывали Ромарио, Анита и сам Ирие, обсуждая план отхода.
– Эй, Дино! – окликнул его один из повстанцев. – Мы все собрали, только не знаем, что делать с пленными. Мы узнали от них все, что нам нужно.
– А… ну, если они нам больше не нужны, то можно их отпустить.
Мужчина тупо смотрел на него с мгновение и на всякий случай переспросил. Каваллоне, почуяв неладное, почти беспомощно огляделся в поисках помощи, но поблизости никого, знавшего о его проблеме, не было: Анита помогала семьям с детьми, Лука устраивал в повозках тяжело раненных, а Ромарио был по уши в подготовке более опытных бойцов к сопровождению людей в новое убежище. Ирие бы мог помочь ему, но почему-то ему не хотелось: наверное, он просто был возмущен тем, как Дино легко смирился с потерей Хибари, на которого чуть ли не молился. Дело было вовсе не в том, что ему было обидно за Хибари – он его почти не знал – а в отношении. Пусть он забыл, пусть шокирован, но чувства ведь не обманешь, а его чувства казались сильными и едва ли не на грани сумасшествия, а тут… такой финал.
– Делайте то, что и всегда, – нашелся все-таки Каваллоне и ободряюще улыбнулся. Мужчина кивнул и повернулся в сторону:
– Слышал? Режь им глотки!
– Что?! Н-нет, какие «режь глотки»? – пораженно воскликнул Дино, схватив его за локоть и не давая тем самым уйти.
– Но… разве ты не сам сказал только что? Мы же всегда так делаем. Нахрена они нам нужны?
Дино медленно отпустил его, все еще изумленно глядя на него, и даже не заметил, как смолкли голоса, и все стали прислушиваться к их разговору.
– А мы не можем просто отпустить их?
– Чтобы они выдали нас?
– Мы же уходим.
– Да, но они знают, сколько у нас примерно человек, они видели наше вооружение и наверняка подслушивали… Эй, ты же сам говорил!
– Это… это я вам сказал… резать им глотки?
– А ты не помнишь? – удивленно вскинул брови мужчина, и Дино замялся.
– Знаешь, столько всего происходит – и не упомнишь, – с сомнением ответил он, выглядя так подавленно, что стало его даже жаль. Если вспомнить, что о нем говорили Мукуро и… Бьякуран: об изменениях в характере, о бывшей бестолковости и излишнем альтруизме, то можно было представить, каково ему сейчас. Очень и очень нехорошо.
– Просто говорил, чтобы мы избавлялись. А однажды, помнишь, подвесил их на дереве, чтобы пугать аристократов? – Мужчина расхохотался, и Дино, криво улыбнувшись, побрел в другую сторону. – Так мы как обычно?
– Да, и нечего спрашивать о том, что сам прекрасно знаешь, – гневно ответила Анита, вовремя появившись на горизонте. – Готовьтесь к отходу, нечего языками чесать.
– А чего это ты раскомандовалась? – подал голос другой повстанец, бросив мешок с вещами в телегу, и подошел ближе. Очевидно, это был бывший разбойник – было в нем что-то… такое, бандитское. – Я понимаю, ты жена нашего лидера, но какого черта? Я шел за Дино, а не за какой-то… женщиной. – По его интонации угадывалось, что хотел он назвать ее вовсе не безобидным уточнением ее половой принадлежности, но сумел сдержаться, видимо, из уважения к Дино. Или из остатков уважения.
– Тебя так волнует то, что я женщина?
– Представь себе. Ты кто – лидер? Кто дал тебе право помыкать нами, словно мы какая-то прислуга?
– Не выдумывай, – посуровела Анита, хмуря брови. – Оставь свои фантазии при себе и занимайся своим делом.
– А тебе почему бы не заняться своим? Иди и пеки пироги или поищи грязное белье на постирушки, а мужчины тут сами разберутся.
– Эй, подбирай слова! – разозлился Дино, загораживая собой жену. «Бандит» усмехнулся так, словно его окружают идиоты, и он смертельно от этого устал.
– Ладно. Поговорим о тебе. Повторюсь: я шел за тобой, а не за мужиком, который прячется за юбкой своей женушки. Последние несколько дней она здесь всем заправляет, а это мне очень не по душе, лидер.
– Я с этим разберусь, – сухо ответил Дино, и мужчина расхохотался.
– Ты? Я в этом очень сомневаюсь. Что с тобой произошло после арены, а? Хотя… нет, что с тобой случилось после того, как ты пообщался с Хибари Кеей, из-за которого, черт возьми, половина наших полегла в сраных Казематах! Так ты прояснишь? Даже полудохлый ты отдавал указания и командовал, будто живее всех живых, а тут подлечился и стал как мышь – и слова не выудишь, писк один. А пока ты в углу прячешься, твоя женушка тут всем заправляет. Женщина! Твою мать, да мне мама никогда не указывала.
– Да… я в чем-то согласен… Ты стал странным.
– Почти не участвуешь в совещаниях, – поддакнул еще один. За ним потянулись и другие. Как бы Дино ни старался, для глаз окружающих изменения в нем не остались незамеченными.
– Скажи, Хибари Кея к нам присоединился или нет? Анита кормит нас сказками, что он выполняет какое-то донельзя важное поручение, но что-то не похоже на то. Он уже во второй раз попадает в наш лагерь, а потом молча сматывается – как это понимать?
– Мы в Казематах потеряли много людей, и раненых столько – и зачем?
Дино растеряно молчал, отвернувшись в сторону, и это производило весьма печальное впечатление.
Совсем другого лидера помнил Ирие, совсем.
– Ирие Шоичи, верно? – обратился к нему один из стражников, патрулирующих дворец.
– Да, могу чем-то помочь? – удивился Шо, оглядываясь на Бьякурана, поддерживающего милую беседу с очередными кандидатами в родственники.
– На самом деле, можете. – Стражник быстро огляделся и слегка пригнулся, улыбаясь. – Орден сопротивления желает сотрудничать с вами. Приходите на задний двор к дверям для прислуги, вас будут ждать.
В горле мгновенно пересохло; Ирие едва не выронил из рук бокал. Повстанцы хотят встретиться с ним? Хотят работать вместе? Они… освободят его?
– Что случилось? Мой помощник что-то натворил? – вежливо спросил Джессо, подходя к ним и дружественно пожимая его плечо. Ирие невольно вздрогнул.
– Нет, Ваша Светлость, прошу прощения. Заметил, что господин что-то уронил, но, кажется, ошибся. – Стражник поклонился и ретировался.
Ирие с опаской взглянул на Бьякурана – тот все еще смотрел вслед ушедшему солдату с задумчивым видом. Стало немного тревожно: вдруг он догадается, ведь ума ему не занимать.
– Переключился на меня? – хмыкнул Джессо и улыбнулся. – В любом случае, давить на меня, апеллируя твоей безопасностью, весьма глупо, верно? Я же не такой псих как Мукуро. – Он махнул рукой, приветствуя кого-то, и отошел, почти ласково потрепав Ирие за волосы. От сердца отлегло. Бьякуран понял, что стражник подходил неспроста, но, слава богам, решил, что это каверзы Бельфегора.
Немного побродив по зале для вида, Шо незаметно выскользнул в сад и, опасливо оглядываясь, пробрался к назначенному месту. Не найдя никого, он решил было уйти, но внезапно открылась дверь и его грубо втянули внутрь, схватив за ворот пиджака. Он уже готовился заорать от испуга и неожиданности, как к его губам прижалась чья-то влажная рука, а потом его втолкнули в тускло освещенное помещение, явно служившее чем-то наподобие кухонного склада.
– К-кавалонне?! – вне себя от радости, воскликнул Ирие, едва его освободили, и Дино, стоявший у огромной бочки, негромко рассмеялся.
Ирие до этого видел его только на листовках и страницах газет, и даже не надеялся встретить лично. Да что там встретить: лидер сопротивления сам связался с ним! Об этом он и мечтать не смел.
– Неожиданная реакция на всего-то лишь меня, – приветливо произнес Дино, подходя к нему и пристально разглядывая его пылающее от счастья лицо. В его словах не было скромности, он прекрасно понимал свою значимость и влияние, так что это больше походило на разряжение обстановки. – Ирие Шоичи, я довольно много слышал о тебе. Кажется, ты несколько раз сбегал из замка Фиора.
– Да, но… неудачно, – стыдливо поправил его Ирие, смущенный тем, что известен такому человеку. Тогда Дино предстал перед ним во всем своем великолепии, и было понятно с первого взгляда, почему за ним пошло столько людей. От него за версту сквозило уверенностью и силой, словно… он точно знал, чего хочет, и ни перед чем не остановится, чтобы этого достичь. Улыбка, твердый пронзительный взгляд, манера речи, даже движения – все просто завораживало своей… властностью? Ирие не знал, как это точно описать, но он был словно заворожен. Парень с фермы, как пренебрежительно отзывался о нем Бьякуран, деревенщина, тюфяк – это было совсем не о нем.
– Неудивительно, ведь ты имел дело с Джессо, а он… довольно силен, да и мозгами не обделен. Думаю, тут не справился бы и целый отряд, не говоря уже и об одном тебе. – Дино по-хозяйски порылся в шкафчике, достал чашки и налил вкусно пахнущий дымящийся чай. – Это не то, что пьют высокородные господа, но тоже ничего, – с усмешкой произнес он, подавая Ирие напиток. Затем он посерьезнел. – Ты наверняка знаешь о том, что связывает меня с Хибари Кеей, – скорее утвердительно, чем вопросительно, произнес он. – Не может быть, чтобы Мукуро обо мне не говорил. Ну, в оскорбительном ключе, конечно.
– Да… знаю. Бьякуран-сан часто обсуждает с ним тебя и… Хибари.
– А, как мило, – с неожиданной злостью процедил Каваллоне, сжимая кулак. – Кею он тоже с дружками обсуждает. Хотя что взять со сборища ублюдков-насильников. Джессо же тебя держит не в качестве своего добровольного помощника? – криво улыбнулся он, откидываясь на спинку стула. Ирие мрачно кивнул, невольно передергивая плечами. Дино прищурился. – Не беспокойся, долго это не продлится. Помоги мне уговорить Джессо сотрудничать со мной, и я вытащу тебя. – Он вынул из кармана сложенный лист бумаги и помахал им. – Здесь карта местонахождения нашего лагеря, где тебя встретят с распростертыми объятиями. Ну как? Заманчиво?
– А… как нам уговорить его? Бьякуран-сан не так заинтересован во мне, чтобы поступаться тем, что дорого ему. Думаю, он без сожалений оставит меня, едва появится угроза его репутации.
– Да на его репутации собака сплясала. – Каваллоне фыркнул и в его глазах заплясали забавные чертенята. – Я не собираюсь давить на него через тебя – глупее ничего не придумаешь. Но, думаю, что смогу его заинтересовать – он весьма азартный человек, насколько мне известно.
– Если это навредит Мукуро, он не будет участвовать ни в чем, как бы вы ни уговаривали. Но… с другой стороны, он просто мечтает избавиться от Хибари, так что, может быть, получится его уговорить.
Каваллоне самоуверенно полыхнул глазами. Он и сам был в азартном возбуждении; у Ирие даже перехватило дыхание, как он представил их с Джессо встречу.
– Не беспокойся, я отличный переговорщик, – успокоил его Дино и случайно опрокинул на себя кружку с горячим чаем.
А потом пришел Бьякуран, и все прошло по наилучшему сценарию.
Эмоции, которые испытал тогда Ирие, не забыть никогда. Встретиться с лидером сопротивления, почувствовать на себе его влияние, присутствовать при настоящих переговорах, на которых Каваллоне парировал не хуже Джессо – это… это были просто потрясающие чувства.
Сейчас же… от его радостного волнения не осталось ни следа.
– И это ваша благодарность за то, что Дино сделал для нас?! – злился прибежавший на шум Лука, потрясая кулаками. – Да ты бы до сих пор пятки лизал барону, если бы мы не вытащили тебя! А ты до сих пор торчал бы в темнице и питался дерьмом!
– Да кто говорит, что у него нет заслуг? Мы просто хотим понять, что произошло! За нами гонятся солдаты, какого черта мы будем делать без его указаний?
– Хочешь понять, в чем дело? Да он чуть не сдох, кретин! Ты хочешь, чтобы после этого он скакал сайгаком и валил всех направо и налево?
– Да пока он валялся полумертвый, он и то успевал всем задания давать!
Ситуация принимала скверный оборот. На ругань собиралось все больше народа; Дино молчал, стиснув челюсть, и Анита воинственно стояла перед ним, гневно глядя на зачинщика зарождающегося бунта. Этого она и боялась, поэтому она и уговаривала его бежать. Он не сможет заменить… самого себя. Это звучало странно, но действительно было так. Ей Дино нужен был таким – прежним, но для этих людей нужен был совсем другой. Увы, но эти две личности никак не могли быть единым целым.
– Последний отряд разведчиков вернулся! – примчался с донесением патрульный и с удивлением огляделся. Анита облегченно выдохнула и быстро выбралась из толпы, крепко держа за руку мужа.
