Текст книги "Пленник (СИ)"
Автор книги: SmileGin
сообщить о нарушении
Текущая страница: 44 (всего у книги 72 страниц)
Несмотря на плохое самочувствие, он заметил, что за ним незаметно следуют незнакомые люди в простецкой одежде. Один справа – шел, грызя сухарь, другой слева – бренча какой-то популярный мотивчик на лютне, и еще один позади – просто шел, никак не прикрываясь. Мукуро сначала думал, что ему привиделось из-за недомогания, но немного поплутав по узким улочкам и выйдя на площадь, он удостоверился, что за ним следят. Виллани подстраховался: конечно же, он знал, что Шамал не один геройствует. Он наверняка понимает, что Шамал к нему не выйдет, и поэтому ждет, когда он покажется, а покажется он только своему союзнику.
Надо было остаться и забыть обо всем, что его связывает с Кеей, но отступать было уже поздно.
Мукуро ускорил шаг, а потом сорвался на бег. Он бежал, расталкивая на своем пути оборвашек и прогуливающуюся знать, и затылком чувствовал, что его преследуют. Ворвавшись в одну из многочисленных таверн, он перепрыгнул стойку и выскочил через дверь для прислуги. Попав в плотный поток людей, замедлился и, сняв накидку, пошел открыто. На набережной было много аристократов, поэтому среди разряженных господ и леди он не выделялся.
Удостоверившись, что от него отстали, он вошел в ворота уличной ярмарки и с неохотой и брезгливостью купил готовый плащ. Среди его окружения покупка одежды не под заказ считалась очень дурным тоном. Что ж, выбирать не приходилось.
Он с большим трудом нашел магазинчик с выцветшей вывеской «Леди Шторм». Через окно он видел развешенные на стенах шляпки и зонты, а на прилавке у выхода лежали резные дощечки, скупаемые в качестве сувениров.
Понаблюдав некоторое время за магазином, он поймал какого-то чумазого мальчишку-носильщика и пообещал ему монетку за маленькую услугу.
– Скажи, что я пришел за долгом в пятьсот три золотых, и хочу получить их через час за трактиром «Дикий кот».
Паренек убежал и вернулся через полминуты довольным донельзя. Наверняка что-то стащил с прилавка. Мукуро отстегнул ему целых два золотых и двинулся к трактиру. Там Шамал или нет, но послание он услышать был должен.
– Мукуро, я рад, что ты понял, о чем речь.
– Понял бы раньше, если бы знал город. Это было легко, Виллани тоже наверняка все расшифровал.
– Если бы я пошел по сложному пути, ты бы в жизни не догадался, куда идти, – фыркнул Шамал и потер покрасневшие от бессонницы глаза. – Я сделал противоядие, но не опробовал его. Насколько оно эффективно я не знаю, у меня не хватило времени.
– Больше нам полагаться и не на что. – Мукуро забрал из его рук два крохотных флакончика и спрятал в карман.
– Ты скупердяй, раз помнишь, сколько ты заплатил мне за работу.
– Я жадный, если ты об этом. Мне нужно было доказать тебе, что это я, а не Виллани тебя выманивает. А никто не знает, кроме нас с тобой и моего казначея, сколько я потратил на лечение Кеи… Тебе нужны деньги? Ты должен улепетывать отсюда на всех парах. Садись на корабль и плыви в Ондор – там тебя не достанут.
Шамал усмехнулся, открыл рот, чтобы что-то сказать, но вдруг встрепенулся и толкнул Мукуро в яму для отходов. Кое-как раскопав себя, Мукуро вновь нырнул обратно, услышав голоса и звон металла.
Нашли.
– Доктор, я дал вам возможность бежать, но вы предпочли прозябать в кабаках? – спросил Виллани, оголяя меч. Шамал пожал плечами, закуривая сигарету.
– У меня не было денег на корабль. Только пара медяков, на которые я купил себе эля. Помирать – так с песней. И уж точно не трезвым.
– Где граф? Вы ведь с ним встречались? Он должен был зайти к вам в «Леди Шторм». – Виллани обошел его, оглядывая территорию. Проходящие мимо люди поспешно отходили, пугаясь сурового вида стражников и сверкающего на солнце оружия.
– Понятия не имею, о чем речь, капитан. Я даже не знаю, что за леди такая, хотя я бы предпочел провести время с ней.
– Тогда что вы забыли позади трактира?
– Захотелось отлить. Вы смущаете меня подобными вопросами.
Виллани смерил его долгим пронзительным взглядом. Шамал выдохнул облачко дыма и стряхнул пепел. Главное – чтобы не нашли Мукуро.
– Доктор, я могу поговорить с королем, и тебя помилуют. Но мне нужно, чтобы ты доказал вину графа Рокудо, ведь все это затеял он, не так ли?
Мукуро затаил дыхание. И вовсе не из-за вони.
– Капитан, я давно уже перестал бояться смерти. Еще когда вы охотились за мной несколько лет назад. Так что мне не о чем говорить. Что о Его Светлости… я вытягивал из него деньги, и все. Тот еще лопух.
На самом деле ему было страшно. Он не подавал вида, но у него тряслись и ноги, и руки, а в горле напрочь пересохло. Несмотря на зной, ему было холодно, словно он уже был мертвецом. Не очень хотелось погибать.
– Что же, у вас был шанс.
– Позвольте… – голос его немного подвел, но ему удалось справиться со страхом. – Я прошу, сделайте мне одолжение.
– Я сделал достаточно для вас.
– Это не будет вам ничего стоить. Просто скажите Хибари Кее… – Шамал сделал паузу, и Мукуро понял, что одолжения он просит не у Виллани, а у него. – Скажите, что я старался. Что мне жаль и… что я его люблю. Вот и все. – Он нервно улыбнулся и бросил сигарету в яму. Мукуро увидел, что вместе с окурком он швырнул какой-то мешочек, и быстро схватил его, чтобы он не потонул в куче мусора.
– Именем короля, я обвиняю вас в измене, – сказал Виллани, поднимая меч. Шамал закрыл глаза.
Тишина. Покой. Он ведь готовился к этому много лет. Время пришло. Он сделал все, что мог. Хотелось бы в последний раз увидеть… увидеть Хибари. Он хотел увидеть его счастливым хотя бы раз.
– Да примет господь твою душу, – выдохнул Виллани, тоже прикрывая веки, и опустил меч. – Мне жаль… Вытрясите весь трактир, обыщите каждый куст – граф Рокудо должен быть где-то здесь. А я вернусь во дворец, чтобы удостовериться в этом.
Мукуро не знал, сколько прошло времени, но начало уже смеркаться. Он вылез из ямы, откашливаясь и жадно глотая ртом свежий воздух.
Шамал мертв. Это не укладывалось в голове.
Он провел рукой по лицу, стирая с него грязь, но почуял запах крови. Он стоял на том месте, где его убили.
Мукуро вскочил и побежал прочь от этого места. На него оглядывались, осуждая его внешний вид, но он не обращал на это внимание. Ему было плевать. Да никто бы и не узнал его в таком состоянии.
Он остановился у самого дворца. Спрятался в деревьях, безуспешно и бесцельно отряхивая одежду, все еще не понимая, как ему реагировать на то, что случилось. Как ему сказать об этом Кее? Как… как объяснить ему, что произошло?
– Оо… почему это все… – Мукуро сел на землю и схватился за голову. – Какого черта я должен это выносить?! Я так устал… так устал… – Он закрыл руками лицо, пытаясь успокоиться, но стало только хуже. Он не был близок с Шамалом, они даже постоянно ругались и спорили, но… услышав звук пронзаемой плоти, он почувствовал это удар почти на себе. Он вынул дрожащими руками пузырек, который подарил ему Шамал и откупорил его. Один глоток – и все кончится. Нет воспоминаний, нет боли, нет бесконечных мытарств.
Мукуро коснулся губами горлышка и замер. Это не решит его проблемы. Не сейчас.
Он поднялся и направился к входу для прислуги. Если его кто-то заметит в таком виде, значит он подписал себе смертный приговор.
Тихо проскользнув в свои покои, он сжег испорченную одежду в камине, наскоро обтерся полотенцем, переоделся и щедро облил себя туалетной водой. Когда он завязывал на шее платок, в комнату постучались.
– Войдите.
Как он и ожидал, это был капитан королевской стражи. Ренцо кротко поклонился и отослал своих подчиненных.
– Холодно? – спросил он, указав на пылающий жаром камин.
– Я немного приболел и меня потому знобит, – спокойно ответил Мукуро и повернулся к нему, улыбаясь. – У вас ко мне вопросы?
– Да. Где вы были весь сегодняшний день? Вас не было в спальне, вас не было в саду, не было и в бальном зале. Казематы закрыты для посетителей, так где вы были?
– Не думал, что, будучи гостем, мне придется отчитываться.
– Придется.
Мукуро вскинул брови и высокомерно вздернул голову.
– Я принял ванные процедуры, позавтракал и, одевшись, вышел в сад. А после – отправился на ярмарку, где прикупил несколько сувениров. Надеюсь, это не запрещено правилами приличия и по уставу меня за такое не казнят, капитан.
Виллани нахмурился и подошел ближе.
– Я знаю, что вы виделись с Трайдентом Шамалом, и лучше вам рассказать об этом мне лично, чем когда я докажу это сам.
– Граф был со мной сегодня, сэр, – раздался разгневанный женский голос.
В дверях, поддерживая подол своего платья, стояла Хром, пунцовая от возмущения и страха собственной смелостью.
– Миледи. Я прошу прощения…
– Да, вы должны просить прощения. Но не у меня, а у моего жениха. Как смеете вы заявляться и обвинять его в преступлении? Мы весь день проведи на набережной, и, если надо, я могу подтвердить это и перед судьей, и перед Его Величеством. Я глубоко огорчена и возмущена вашей наглостью, капитан, и при следующей встрече с Его Величеством я непременно расскажу ему о вашем вопиющем поведении.
– Я приношу свои извинения, миледи. Ваша Светлость, я совершил ошибку. Прошу вашего прощения, – покорно склонился Виллани.
– Меня оскорбили ваши обвинения, капитан, – хмуро ответил Мукуро, глядя на него сверху вниз. – Если подобное повторится, я буду вынужден действовать согласно кодексу чести, и мы сойдемся с вами в смертельном поединке.
– Да, Ваша Светлость.
– А теперь покиньте меня.
Капитан поцеловал руку Хром и вышел, даже не разгибая спины. Мукуро облегченно выдохнул и рухнул в кресло.
– Это было страшно… – пролепетала Хром, нащупывая подлокотник софы. – Я так испугалась…
– Ты держалась великолепно, дорогая! – восхищенно воскликнул он, подходя к ней и присаживаясь перед ней на колени. – Ты не представляешь, как я тебе благодарен.
– Я хотела спросить, будешь ли ты на приеме, услышала разговор и… Я выглядела глупо? – Она прижала ладони к вспыхнувшим краской щекам и зажмурилась. – Мне казалось, что я вот-вот упаду в обморок. Это так страшно…
Мукуро приобнял ее за плечи и поцеловал в макушку.
– Я тебя не заслуживаю, честно. Сегодня я приду на прием, хорошо? Сразу после боев примчусь на всех парах. Не обещай никому танцы, ладно, я буду плясать с тобой весь вечер, – шутливо пригрозил ей пальцем Мукуро и поднялся.
Хром кивнула, робко улыбнувшись, и резко вскочила.
– Я с тобой наедине уже больше минуты. На моей репутации это плохо скажется, если другие заметят. Прости. – Она заученно присела в реверансе и скрылась за дверью. Мукуро вышел следом.
Ему нужно было увидеть Хибари.
***
У Колизея собралась внушительная толпа. Даже те, у кого не было заветного билетика, прибежали в надежде хотя бы глазком увидеть лидера сопротивления. Царил шум и хаос, и размножившиеся, как грибы после дождя, торговцы едва поспевали выкладывать на прилавки товар. Уже продавались карточки с изображением Каваллоне, тщательно скопированным с его розыскной листовки, его фигурки, портреты, которые с большой охотой скупала знать, чтобы потом сжечь в огне, и ловкие барды уже насочиняли баллад о приключениях лихого революционера, приплетая даже вымышленные сентиментальные отрывки из прошлого.
Мукуро купил для вида парочку фигурок и сел на скамью, дожидаясь начала боев, когда позволят войти в Казематы. Он достал из кармана мешочек, что подбросил ему Шамал, и вытряхнул содержимое: кулон на простой бечевке, сложенный в несколько раз лист бумаги и сломанная пополам сигарета. Это все наверняка адресовалось Хибари – ну, кроме сигареты.
Мукуро никогда не отличался тактом, поэтому бумагу развернул без всяких зазрений совести. Он должен был знать, что задумал Шамал и какие у него указания для Кеи.
– Старый дурак, – усмехнулся он, прочитав письмо, и рассмеялся, проводя ладонью по лицу. Ничего полезного в послании не было. Но оно было важным. Даже очень.
Последним, что он выудил, был прозрачный бутылек с надписью, без которой можно было бы и обойтись: “Противоядие”. То, из-за чего Шамал умер; то, благодаря чему выживет Кея.
Из Колизея раздались громкие аплодисменты и восторженные крики: бои начались. Мукуро поднялся, спрятал бутылочку в карман и направился ко входу в казематы.
Знакомая дорога до камеры пролетела незаметно, хотя сама камера находилась едва ли не в самом конце здания. Мукуро не успел подобрать слова, обдумать разговор, представить в уме весь диалог и возможности безболезненной подачи информации, как оказался перед дверью.
Хибари стоял у окошка и смотрел наружу, хотя мог видеть лишь чьи-то ноги. Мукуро заметил, что он напряженно опирается руками о стену: видимо, все еще не может стоять самостоятельно.
– Недолго, Ваша Светлость, – произнес стражник, впуская его внутрь и прикрывая дверь. Мукуро кивнул.
– Что такое? – спросил Хибари, когда защелкнулся снаружи замок. – Стража опять хочет меня наказать, а ты пришел меня спасти? Это ведь так у тебя называется?
– Можешь язвить сколько угодно, но я пришел не для этого.
Хибари отцепился от стены и шагнул к нему, сжимая кулаки. Выглядел он решительно, впрочем, как и всегда, когда пытался его убить.
– Шамал мертв, – без предисловий выдал Мукуро, понимая, что сейчас может начаться очередная бесполезная драка. Хибари резко остановился, и его затуманенный злостью взгляд стал почти по-детски растерянным.
– Что ты сказал? – переспросил он, отводя руку назад, чтобы нащупать точку опоры. – Это твой новый способ издеваться надо мной?
– Это не шутка, глупый, – фыркнул Мукуро и бросил на его постель мешочек. – Он сделал противоядие для тебя и Каваллоне, поэтому не успел сесть на корабль.
– Скажи, что это еще одна твоя садистская шутка! – крикнул Хибари, пиная столик.
– Это не шутка! – заорал в ответ Мукуро и глубоко вдохнул, успокаиваясь. – Кея, мне жаль. Я знаю, как вы с ним…
– Ничего ты не знаешь, – отрезал Хибари, отвернувшись в сторону. – Это… должно быть, ошибка. Жалкая попытка вывести меня… нас из строя. Он говорил, что мы уедем в Ондор. Да-да, он там. По крайней мере, едет туда. – Он прижал к губам кулак и задрал голову к потолку. – Мукуро… ты ведь просто… веселишься, да? Скажи, что это неправда.
– Хотел бы. Но это не так.
Хибари закусил губу, медленно оседая на пол.
– Не подходи ко мне! – дернулся он, когда Мукуро шагнул к нему. – Тебе просто мало, и ты снова пытаешься меня сломать.
– А ты думаешь, что мне это нужно? Посмотри на себя. Если бы я и впрямь этого хотел, то уже давно наслаждался бы своим успехом.
Хибари с неожиданной резвостью подорвался с места и набросился на него.
– Ты просто меня дуришь! Шамал сказал, что мы уедем в Ондор! – схватившись за его ворот, твердил Хибари, задыхаясь и тяжело дыша.
– Кея, успокойся! – пытался оторвать его от себя Мукуро, но у него не получалось. Хибари казался безумным, но он будто стал сильнее в несколько раз.
– Скажи, что Шамал жив, ублюдок! Возьми свои слова обратно!
Мукуро с трудом высвободил руку и схватил поперек туловища, чтобы посадить его на постель, но вместо этого они оба повались на пол.
– Тихо-тихо, – прошептал он, прижав его к полу. – Кея, тише, успокойся. – Он с трудом сдерживал его и продолжал говорить, просить успокоиться.
– Ты все наврал! – бился в его руках Хибари, захлебываясь воздухом и паникой. – Я не могу… не могу тебе верить.
Он перестал дергаться так же резко, как и начал. Мукуро обнял его со спины и уткнулся лицом в его затылок, стискивая зубы.
– Я не хотел быть гонцом, приносящим дурные вести, но он просил передать… что ему жаль. И что он тебя любит.
– Я столько раз слышал это за последний год, – отрешенно ответил Хибари. – Но сейчас… Сейчас… – Он опустил голову и скрипнул зубами. – Я так долго был один, что разучился терять близких. Я не хотел ни с кем сближаться, потому что в итоге я все равно остался бы один. Меня всегда бросали. И Шамал тоже.
– Не говори так. Он старался для тебя…
– Я не просил его об этом!
Мукуро замолчал, прислушиваясь к его дыханию. Сердце в его груди стучало тяжело и медленно, хотя у него самого оно билось с бешеной скоростью.
– Моя семья тоже бросила меня, – усмехнулся Хибари, выдергивая свою руку и вытирая лицо. Его голос становился все тверже и безэмоциональней. – Мой отец был главой самурайского клана и одним из самых приближенных к императору. Когда началась гражданская война, он вступился за повстанцев. Я уговаривал его сражаться за императора, и мы разругались. – Он помолчал и сглотнул, выпрямляя спину. – Я ушел, плутал по лесу, злясь на него, а когда вернулся, никого уже не было в живых. Воины императора даже убили мою младшую сестру, а ей было всего три года. Они меня бросили… это было так… больно. Они должны были забрать меня с собой, потому что у меня не хватило смелости уйти за ними самому. Я так избегал боли, избегал людей, полюбил одиночество, и все впустую! Сейчас я чувствую то же самое! Я хочу быть один, хочу вернуть время, когда я был один, когда вокруг меня не было всей этой… – Он закрыл рукавом лицо и стиснул зубы.
Мукуро понимал его. Помнил себя и действительно чувствовал то же самое.
– Когда мне было семь лет… – после продолжительного молчания произнес он и вздохнул. Было тяжело вспоминать, но говорить – еще тяжелее. Хибари, словно забыв о его присутствии, вздрогнул, но ничего не сказал, лишь напряженно выпрямив плечи. – То есть, когда мне исполнилось семь, моя семья тоже погибла. Король умер от болезни, оставив своих маленьких детей, и началась борьба за трон. Всякий, кто имел хоть какую-то власть, хоть какую-то силу, сражался за корону, а когда она была захвачена, принялся за раздел уделов. Мое графство не обошли стороной. – Мукуро крепче сжал руки, скрипя зубами. Тот день он помнил, словно он был только вчера. – Это был мой день рождения. Была война, поэтому мы не пиршествовали, но крестьяне сами притащили нам бычка. Я помню, как танцевали слуги, и мама так улыбалась… А потом мы услышали шум, и мама отвела меня в комнату. Я слышал лязг оружия, я слышал крики, но мама говорила, что отец играется со стражей, как будто я не понимал. Она спрятала меня под кровать, а потом выбили дверь, и я несколько часов слышал, как ее… – Он тяжело выдохнул. В последний раз он об этом рассказывал лет десять назад – Бьякурану и Занзасу, и казалось, что даже тогда было легче говорить, чем сейчас. – Я сбегал из собственного дома, преследуемый и одинокий. Я понимаю твою боль, понимаю, почему ты предпочел быть один. Но я встретил людей, которыми стал дорожить, и, если я сначала пытался избавиться от них, то теперь не могу представить свою жизнь без моих друзей. Без тебя… И это тоже делает меня уязвимым.
– Если бы… если бы я мог перестать тебя ненавидеть, – прошептал Хибари. – Но я не могу. – Он дернулся. – Оставь меня. Дай мне побыть одному хотя бы недолго. – Он скрипнул зубами и вскрикнул: – Уйди!
Мукуро отпустил его и поднялся. Он и сам хотел сбежать. Но если Кея еще может остаться наедине с собой, то Мукуро такая удача не светит.
Он постучал по двери, стараясь не оглядываться на все еще сидевшего на полу Хибари, постучал сильнее, а потом принялся пинать ее.
Хотелось бежать, бежать далеко, куда глаза глядят. Перестать лживо улыбаться манерным аристократишкам, выпутываться из сетей короля и его капитана, сбежать в то время, когда все было просто и легко.
– С дороги, – оттолкнул он стражника с порога и направился к выходу, держась за пыльные щербатые стены. Ему нужно было увидеть. Услышать. Рассказать и выплеснуть эмоции. Ему нужны были Занзас и Бьякуран.
Хибари сел на постель и уставился в стену перед собой. Ничего не хотелось делать. Ни о чем не хотелось думать.
– Обещания никогда не выполняются… – усмехнулся он. – Уедем в Типпи… найдем девушку…
А потом «мне жаль, я умер».
Он ударил по стене кулаком и зажмурил глаза, чтобы позорно не расплакаться. Он перевел дыхание и взял в руки грязный серый мешочек, который кинул Мукуро. Знакомый до боли кулон в форме птицы, который Шамал всегда носил на обычной веревочке, и кусок пергамента, сложенный в несколько раз.
Хибари развернул листок дрожащими руками и вгляделся в расплывающиеся перед глазами буквы.
«Чую я, что ты распустишь нюни. Не умею писать письма, поэтому обошелся без предисловий. Если ты читаешь эти строки, значит, Мукуро не попался. Помнишь, я говорил тебе про Ондор? Извини, но наверное тебе придется плыть туда без меня. Да и зачем тебе я в таком замечательном месте, ведь тогда все девушки будут моими, а ты останешься не у дел.
А если серьезно, то мне немного страшно. Обычно я глупо шучу в такие моменты, поэтому ты можешь на меня позлиться после прочтения такой нелепости. Пожалуйста, забудь о Мукуро. Думай о своей свободе. Беги из этой проклятой страны и никогда не возвращайся. Хотя бы ради такого замечательного парня, как я, который, между прочим, помер из-за тебя.
Что еще сказать? Постарайся не провести впустую последние годы своей жизни. Как я – не провел впустую оставшееся мне время. И… ты будешь смеяться или злиться, но… я люблю тебя, сынок. Береги себя.
P.S.: Нехорошо читать чужие письма, Мукуро».
Хибари улыбнулся и прижал к губам листок, чувствуя все еще исходящий от него запах табака, уже ставший таким родным и привычным.
Он хотел проснуться. Чтобы Шамал разбудил его и, шутливо щелкнув пальцами по носу, зажег сигарету.
========== Глава 61. Что важнее ==========
Мукуро вышел на улицу и жадно глотнул в себя свежий воздух. Его мутило: то ли после спертого запаха в помещении, то ли от всей ситуации, в которую он влип; сильно болела голова и жутко хотелось напиться до полусмерти.
– Я тут подумал, что ты начнешь хныкать, и тебе будет необходим тот, кто вытрет потом сопли с твоего лица, – услышал он и вздрогнул от неожиданности. Обернувшись, он увидел Бьякурана, стоявшего в тени дерева. – Занзас на эту роль не подходит: скорее, вместе с соплями сотрет тебе все лицо, а это было бы досадно, ведь ты такой симпатичный. – Несмотря на шутливые слова, он казался непривычно серьезным. – Тяжело дался разговор? – Он подошел ближе, пристально разглядывая его выражение лица.
– Не то слово, – попытался усмехнуться Мукуро и вздохнул, поняв, что лучше ему зря не тратить силы. – Думал, что будет сложно только для Кеи, готовился его утешать, но… видно, утешение нужно и мне. Что странно, ведь мы с Шамалом не были приятелями.
– Просто ты так хотел помочь Хибари, что невольно перенял его… ммм… настроение. – Джессо пожал его плечо, а потом притянул к себе, обнимая. – Я могу тебе немного передать своего, хотя оно тоже не на высоте.
– Ты просто читаешь мои мысли, – невесело усмехнулся Мукуро, похлопав его по спине. Когда он попытался отстраниться, то сразу понял, что лучше этого не делать: хватка у Бьякурана была железной. – Нужно идти на трибуны.
– Сначала приведем тебя в порядок. Ты грязный.
– Ты тоже не отличаешься высокой моралью.
– Забавно. Но я в буквальном смысле. – Бьякуран отпустил его и потер ладони, стряхивая с них песок. Мукуро тяжело вздохнул и снял пиджак, закидывая его на плечо. – Сейчас идет довольно скучный бой. Может, пропустим его и выпьем по бокальчику… пунша? Тебе же нужно время прийти в себя?
– А я выгляжу не совсем светским? – потер переносицу Мукуро, пытаясь унять ноющую головную боль. Бьякуран придирчиво его оглядел:
– Если хочешь втесаться в компанию купцов и крестьян на нижних трибунах, то можешь сойти за своего. Брось, тебе нужно выпить. Пойдем.
Мукуро послушно двинулся за ним, хотя одна даже мысль об алкоголе вызывала у него отвращение. Но, может быть, станет немного легче? А на бои смотреть ему не хотелось еще больше.
– Хибари… ты уверен, что сможешь его отпустить? – осторожно начал Джессо, когда они подошли к накрытым столам, у которых сновала лишь немногочисленная прислуга и несколько лордов, уставших от зрелищ. Он пренебрежительно махнул рукой, когда один из лакеев подбежал, чтобы разлить напитки, и сам наполнил бокалы. – Прежде ты передумывал в самые последние моменты.
Мукуро отпил немного, размышляя, и лишь после ответил решительно:
– Уверен. Меня ждет новая жизнь, и его тоже. К тому же, он мне даже слегка надоел.
– Даа, так я тебе и поверил. Можешь убеждать себя подобным враньем, но меня такими сказками кормить не выйдет. – Джессо поманил его за собой и сел на скамью под раскидистым деревом, где обычно сидели девицы-хохотушки с ватагой кавалеров. Оглядевшись и залпом выпив все содержимое бокала, он склонился к присевшему рядом Мукуро. – Убей его уже, и все твои проблемы в одно мгновение разрешатся. Или, если не можешь сделать это сам, попроси меня. Я могу убить быстро и безболезненно – ты знаешь.
Ответил Мукуро не сразу – соблазн был велик. Несмотря на то, что он все решил для себя и старался выглядеть уверенно, все же с трудом принимал факт того, что ему придется отпустить Хибари вместе с Каваллоне. Да даже если и без последнего – расстаться с любимой игру… с этим человеком будет очень тяжело. К тому же, Хибари вряд ли оставит его в покое, настрадался, измучился – смерть для него могла бы стать наилучшим исходом. И для Мукуро тоже.
– Нет, но спасибо за предложение, – ответил он, отставив бокал. – Пусть счастливо поживет со своим фермером в последние дни своей жизни. А меня, надеюсь, он оставит в покое. Я буду очень убедительно просить его об этом одолжении.
– Ты держал его в плену и насиловал почти целый год. Благодаря тебе он сраный калека и участвует в боях, которые, я уверен, ему на хрен не сдались. Да, он тебя оставит в покое, конечно, – скептично хмыкнул Бьякуран. – Мукуро, я просто… уфф… я просто не хочу, чтобы ты, отпустив его на свободу, через пять минут не передумал и не бросился его искать, спустив вслед за ним свору собак. Я к тому, что твоя репутация и так изрядно подпорчена, а ты, между прочим, скоро женишься и получишь титул, которого так страстно желал, а из-за Хибари ты делаешь столько глупостей. Я же знаю тебя, я был рядом и поддерживал, когда ты возвращал принадлежащее тебе по праву графство, и знаю, что умен, но… сейчас ты делаешь столько глупостей, стольким рискуешь… – Бьякуран замолк и вздохнул, качнув головой. – Я бы еще смог понять, если бы Хибари интересовался тобой не в качестве цели для убийства, но ты тянешь себя на дно ради ничего. Ты ничего не получишь.
– Да что ты. Хороший и постоянный секс – как минимум – я уже получил, – усмехнулся Мукуро, щуря глаза. – Я вдоволь получил удовольствия, потому и расщедрился. Своеобразная плата за досуг. – Он допил до конца свой пунш и поднялся.
– Легче было просто регулярно посещать бордель, – протянул Джессо, вставая следом и с удовольствием отмечая, что Мукуро несколько повеселел. По крайней мере, на его мрачном лице появилось хоть какое-то подобие улыбки.
– Ну, во-первых, там неубедительно сопротивляются.
– Достойный аргумент. А теперь пойдем на свои места, господин будущий маркиз, а то нас уже наверняка заждался наш милый друг Занзас. – Бьякуран похлопал его по плечу и прошел вперед, прежде склонившись перед ним в шутливом поклоне.
На душе немного полегчало. Мукуро улыбнулся. Как он и думал: в обществе Бьякурана и Занзаса все печальные мысли остаются далеко позади. Они вытянули его тогда, когда он больше всего нуждался в помощи, вытянут и теперь. Когда-нибудь он обязательно вернет им должок.
– Спасибо, – бросил он небрежно, поравнявшись с Джессо. Тот удивленно на него взглянул, а потом рассмеялся, приобнимая его за плечи.
– К твоим услугам, приятель. Пользуйся моей добротой и великодушием, пока ты красивый и привлекательный. Как только тебе стукнет тридцать и твое миленькое личико станет похоже на печеное яблоко, на мою помощь даже не надейся.
– Отправляйся в ад, Джессо.
Они аккуратно прошли на свои места, улыбаясь и расточая фальшивую любезность на метры вокруг себя, и упали без сил рядом с мрачным как туча Занзасом.
– От вас пахнет алкоголем, – скривился он, едва они сели. – Вот твари, пили без меня.
– Мы только подняли по бокальчику, а ты уже чуешь свой нектар богов, – закатил глаза Бьякуран, без особого интереса взглянув на арену, где кружили друг против друга два очередных бойца. – Что, так хочется напиться?
– Не то слово. Если сейчас не выпью, брошу тебя в королевскую ложу.
– Тогда прицелься прямо ему в лоб, чтобы обидно и больно было не только мне. Вот смеху-то будет!
– Потише. За такие речи можно и головы лишиться, – шикнул Мукуро, опасливо оглядевшись по сторонам. – Постоянно твердите о репутации, а сами рискуете жизнью, оскорбляя короля.
– Поправочка: короля еще не короновали, так что фактически он еще не король, – поднял палец Бьякуран. – Хотя за оскорбление принца нас тоже может ждать плаха.
– Поправка номер два: я про репутацию никогда не твержу. Она у меня самого далеко за минус ушла, – хмыкнул Занзас. – По этому поводу я особо не сожалею. Гори оно все в адском пекле. Я бы с радостью променял свой титул, лишь бы Скуало не дрался сегодня, – Бьякуран вдруг рванул к нему, – с Каваллоне, – договорил Занзас и получил в нос. – Что за?!.
– Пчела, – улыбнулся Бьякуран удивленным лордам, сидевшим позади и лицезревшим всю картину. – Могла укусить.
– С Каваллоне?! – мгновенно изменился в лице Мукуро и подорвался с места.
– Ну кто тебя за язык тянул? – в сердцах воскликнул Бьякуран, исподтишка пиная Занзаса. – Я только сумел перевести его мысли в нужное русло.
– Предупреждать надо, – недовольно буркнул тот, хмуря лицо и потирая ушибленный нос.
Мимо него с трудом протиснулся Ирие и примостился рядом.
– Болтал со своими любимыми повстанцами? – набросился на него раздосадованный Джессо.
– Они не любимые, – возразил Шоичи, поправляя шляпу и щуря глаза от солнца, – но да, говорил.
– Если надеешься, что свалишь с ними вместе с Хибари, то глубоко ошибаешься. Я не Мукуро – тебе вольную не дам.
Ирие промолчал, отведя взгляд. Бьякурана это бесило даже больше, чем поведение Мукуро. Он выпрямил плечи, раздраженно поворачиваясь к арене, и принялся наблюдать за сражением, надеясь хоть как-то отвлечься.
***
Дино вынырнул из мутного беспамятства и с трудом разглядел перед собой лицо незнакомого человека. Реакция тела оказалась быстрее реакции едва очнувшегося мозга, и незнакомец получил удар головой.
– Двести третий!
– Какого черта его не сковали?!
Ему выкрутили руку и пристегнули к стене, дав пару показательных затрещин, от которых в голове забултыхалось еще активнее.
– Я доктор, всего лишь доктор, – вытирая окровавленный нос, сказал мужчина в белом халате. – Я сменю повязки.
– Где Шамал? – прохрипел Дино, с трудом разлепляя веки.
– Его нет, он… отлучился.
– Как это? Где он?
Доктор потер щеку и нервно оглянулся на стражу позади себя. Один из них скривился, будто съел перезрелый апельсин, и подошел чуть ближе.
